К главе «Три мира. О мыслеформах и о человеческой ауре».

Она является той главой, которая легче всего даст повод к недоразумениям, противники именно в этих рассуждениях ощущают лучший случай для своих нападок. Например, действительно очень легко требовать, чтобы свидетельство видящего в этой области было доказано опытами, соответствующими естественнонаучному образу представления. Можно требовать, чтобы известное количество людей, утверждающих, что они видят духовные ауры, дало бы ауре других людей воздействовать на себя. Тогда пусть видящие скажут, какие мысли, ощущения и т. д. они видят у наблюдаемых людей, как ауру. Если затем их показания совпадут друг с другом и если окажется, что наблюдаемые люди действительно имели указанные видящими ощущения, мысли и т. д., тогда можно согласиться и поверить в существование ауры. Это, конечно, вполне соответствует естественнонаучному мышлению. Однако необходимо принять во внимание следующее: работа духоиспытателя над собственной душой, дающая ему способность духовного видения, направлена к тому, чтобы приобрести именно эту способность. Воспринимает ли он затем в отдельном случае нечто в духовном мире и что он воспринимает, это зависит не от него. Это притекает к нему, как дар из духовного мира. Он не может его вынудить, он должен ждать, пока оно будет дано. Его намерение вызвать восприятие никогда не может принадлежать к причинам возникновения этого восприятия. Но именно этого намерения требует для эксперимента естественнонаучный образ представления. А духовный мир не терпит повелений. Если бы опыт совершился, то он должен был быть предпринят из духовного мира. Некое существо должно было бы возыметь намерение раскрыть одному или нескольким видящим мысли одного или нескольких человек. Затем, по «духовному побуждению», эти видящие должны были бы быть соединены для наблюдения. Тогда их показания, несомненно, совпали бы друг с другом. Как ни парадоксально все это может показаться естественнонаучному мышлению, но все же это так. Духовные «эксперименты» не могут производиться подобно физическим. Когда к видящему, например, приходит незнакомое лицо, то он не может просто «поставить себе целью» наблюдать ауру этого лица. Но он видит ауру, когда в духовном мире есть повод к тому, чтобы она ему раскрылась. — Этими немногими словами должно быть только указано на недоразумения, заключенные в вышеприведенных возражениях, Духовная наука должна показать, на каком пути человек приходит к видению ауры: то есть, на каком пути он сам может на опыте убедиться в ее существовании. Итак, тому, кто хочет познавать, эта наука может только ответить: обрати условия видения на свою собственную душу и ты будешь видеть. Было бы конечно удобнее видеть выполненным вышеупомянутое требование естественнонаучного рода представления; однако тот, кто ставит его, показывает, что по-настоящему он не изучил самых первых результатов Духовной науки.

Данным в этой книге описанием «человеческой ауры» не имеется в виду угодить жажде сенсации, направленной на «сверхчувственное» и получающей в отношении духовного мира лишь тогда удовлетворение, когда под видом «духа» ей предлагают нечто, что в представлении не отличается от чувственного, и она таким образом со своим представлением может удобно пребывать в этом чувственном. Сказанное о том, как своеобразно надо представлять аурические цвета, могло бы, возможно, оградить это писание от подобного недоразумения. Точно так же должно было бы быть ясно, тому, кто стремится в этой области правильно видеть, что, когда человеческая душа имеет переживание духовного и душевного, она безусловно созерцает аурическое духовно, а не чувственно. Без такого созерцания переживание остается в бессознательном. Не следует смешивать образное созерцание с самим переживанием; но нужно себе также уяснить, что в этом образном созерцании переживание находит вполне соответствующее выражение. Не такое, которое созерцающая душа образует произвольно, но которое само себя образует в сверхчувственном восприятии. Естествоиспытателю в настоящее время прощается, если он вынужден говорить о своего рода «человеческой ауре» так, как это делает проф. Мориц Бенедикт в своей книге «Rutenund Pendellehre»: «Существуют, хотя и в относительно небольшом числе, люди, которые являются «приспособленными к темноте» (dunkelangepasst). Сравнительно большая часть этого меньшинства видит в темноте очень много предметов без красок и только сравнительно очень немногие видят предметы также красочно... Многие ученые и врачи были исследованы в моей темной камере двумя моими классическими представителями «приспособленных к темноте», и у исследованных ими лиц не могло остаться никакого сомнения в правильности наблюдения и описания... Приспособленные к темноте и воспринимающие краски видят лоб и темя спереди в синем, остальную правую половину также в синем, а левую в красном, или некоторые... в оранжево-желтом. Это распределение и эта окраска те же и сзади». Но духовному исследователю не так легко простят речи об «ауре». Здесь не имеется в виду какая-либо позиция относительно изложения Бенедикта — принадлежащему к интереснейшему в современном учении о природе — нет и стремления воспользоваться дешевым случаем, которым многие так охотно пользуются, чтобы естественной наукой «извинить» Духовную науку. Имелось лишь в виду указать на то, как естествоиспытатель, при случае может придти к утверждениям, не столь уж несходным с утверждениями Духовной науки. Но при этом необходимо подчеркнуть, что та, постигаемая духовно аура, о которой идет речь, в этой книге есть нечто совершенно иное, нежели аура, исследуемая физическими средствами, о которой идет речь у Бенедикта. И, конечно, впадают в грубое заблуждение, если думают, что «духовная аура» доступна исследованию внешними естественнонаучными средствами. Она доступна только духовному зрению, прошедшему через путь познания (как он описан в последней главе этой книги). Но было бы также основано на недоразумении требование, чтобы действительность духовно воспринимаемого была доказана тем же способом, как и действительность чувственно воспринимаемого.

[*] Карл Густав Карус род. В 1789 г.; германский естествоиспытатель и врач, известен благодаря своим выдающимся работам по сравнительной анатомии, зоологии и физиологии, а также своими философскими сочинениями. – Прим. ред.

[†] Автор этой книги, много позже после ее написания, то, что здесь названо эфирным, или жизненным телом, именовал также «телом образующих сил» (сравн. журнал «Das Reich», книга 4-я год 1-ый). Он чувствовал, что такое наименование вынужденно, полагая, что иначе будет недостаточно ясно устранено недоразумение — путаница между подразумеваемым здесь эфирным телом и «жизненной силой» старого естествознания. Там, где, в смысле современного естествознания, речь идет об отказе от этого старого представления о жизненной силе, там автор стоит, в известном смысле, на точке зрения противников подобной силы, так как ею хотели объяснить особенный образ действия в организме неорганических сил. Но то, что в организме действует неорганически, то действует в нем иначе, чем в области неорганического мира. Законы неорганической природы и в организме те же, что в кристалле и т. д. Но в организме существует нечто, что не есть неорганическое: образующая жизнь. В ее основе лежит эфирное тело или «тело образующих сил». Принятие этого эфирного тела не противоречит истинной задаче естествознания: то, что оно наблюдает относительно действия сил в неорганической природе, проследить также и в мире организмов. Отклонить же мышление, представляющее себе эту деятельность измененной в пределах организма посредством особой жизненной силы, это считает правильным и истинная Духовная наука. Духовный исследователь говорит об эфирном теле постольку, поскольку в организме открывается еще нечто иное, нежели в безжизненном. — Несмотря на все это автор этой книги не видит необходимости заменять здесь наименование «эфирное тело» наименованием — «тело образующих сил», так как, в пределах всей данной здесь связи, для каждого желающего видеть, недоразумение исключено. Оно может возникнуть лишь в том случае, если применить это наименование в таком контексте, который этой связи показать не может. (Сравн. сказанное здесь с тем, что говорится в конце книги в «отдельных примечаниях и дополнениях»).

[‡] Сравните с этим сказанное в «отдельных примечаниях и дополнениях» в конце книги.

[§] Слова радость (Lust) и печаль (Unlust) можно перевести также как удовольствие и неудовольствие (Прим. ред.).

[**] Из сказанного выше о трудностях словесного выражения само собой понятно, что такие обозначения как «замыслы» (Absichten) подразумеваются тоже лишь как «подобия». О восстановлении старого «учения о целесообразности» здесь не мыслится.

[††] Данные здесь объяснения, естественно, подвергнутся сильнейшим недоразумениям. Поэтому в этом новом издании необходимо в конце совсем кратко вернутся к ним в отдельном примечании. (Сравн. с помещенными в конце книги отдельными примечаниями и дополнениями).

[‡‡] Именно из этого видно, что при требовании «беззаветной отдачи» дело не в отказе от собственного суждения или отдаче слепой вере. Ведь по отношению к ребенку подобное не имело бы никакого смысла.

[§§] Эта непредвзятая отдача не имеет ничего общего со «слепой верой». Дело не в том, чтобы слепо во что-либо верить, но в том, чтобы не ставить «слепое суждение» на место живого впечатления.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: