Мысли Аркадия Ровиера, переведенные с русского на русский без согласия автора

Религии мира мумифицировались. Но служителей мавзолеев и посетителей – толпы. Не напоминает ли это, возможно, бессознательное выражение глубокой признательности первопроходцам в неведомое без всякого желания их понять и тем более им следовать. Приятно погреть душу у призрачных их кострищ. Ведь эти прорывы нашей трехмерности бытия легли в основу культов. Культы проросли культурами, одетыми по месту, времени и уразумению. Зацветшие сады культур покрыли землю своими прекрасными плодами, которые сгнили. Высочайший уровень коммуникаций и перекодировок создал удивительные условия для перемещения перегноя. Поверхность покрыла чудесной плодородности почва, с каждым восходом готовая родить новый прорыв по новой тропе вроде бы незыблемых границ трехмерного мира. И, может быть, при этом не столь важен испускаемый цивилизацией смрад, ведь он остается в трехмерной помойке. Возникла фиеста мифов, учений, течений, духовных школ с неумолимо укорачивающимся периодом жизни. Когда-то скрупулезно картографированные верные пути к границам неведомого вследствие катастрофической тектоники духовной реальности оказались перекрытыми безднами, горными хребтами и реками. Тут же изобретались обходы, строились мосты, паровозы. Скорость духовного метаболизма превзошла все представимые пределы и напоминает предсмертные судороги. Но наблюдатель, хоть раз сунувший палец в брешь прорыва трехмерности, уже уверен, что смерть – лишь переход. Переходный период не может не напоминать мясорубки.

И вот мы, уважающие себя жители периода смены тысячелетий, наследники прекраснейших духовных мавзолеев и верблюдов, жующих колючки на их руинах, силой своего намерения обладатели любого знания и умения, начинаем осознавать, что незыблемое правило "повторение – мать учения" – уже неприменимо, так как мы перестаем быть представителями не только нации, цивилизации или даже Земли, мы перестаем быть представителями трехмерности. Мы участвуем в развертывающихся процессах на трехмерной сцене режиссера Времени, будучи вневременными по сути. Не пора ли вытащить голову из пыли книжных пустынь?

Но если хватит для этого нахальства (как же это назвать обладателю сокровищ духовного наследия тысячелетий?), то, желая остаться последовательным, придется признать, что то дерьмо, в котором мы по уши копошимся, – это плодороднейшая почва для семян, которые находятся в нас в виде симбиоза мумий учений. И, видимо, лишь программа повторения не позволяет раскрыться новому растению, хотя оно давно описано с ботанической прилежностью, но лишь по принципу "чем оно не является". Эту схему можем свести до абсурдной простоты.

Во-первых, это не бог – еще Ницше засвидетельствовал его кончину.

Это не религия, в том числе и не "религия просветления", в определении которой легкость и улыбка истинного интеллигента по отношению к уважаемым мумиям не предполагает ничего близлежащего к смысловому полю религиозности. Не дань ли это памяти?

Это не учение и не путь.

Это не повторение замызганных или вызывающих трепет слов и перекодированных терминов.

И тем более не участие в покрытом паутинами ритуале, напоминающем доение окаменевшего скелета священной коровы.

Применяя язык сушеных традиций, мы лишь пытаемся расчленить мумии для создания новой – модернизированной. Самое забавное – это вера, что она оживет.

Но почему не воспользоваться результатами сизифова труда наших перегретых биологических арифмометров? Ведь в море научного бреда плавают вполне подходящие понятия и термины с незасоренными смысловыми полями. Воспользовавшись этим, получим простую до пошлости картину мира. Но с преимуществом: ею не подавятся сегодняшние арифмометры и не дернут стоп-кран индивидуальной эволюции. Попытка обойти интеллект по эмоциональному обходному пути сегодняшнего homo-вычислителя безнадежна по определению.

Тогда тайнодействие просветления – это всего лишь переживание прорыва своей привычной, биологически обусловленной трехмерности, в самом факте происшествия которого ничего особенного нет. Более того, сегодня нередки случаи непроизвольного провала, а то и насильственного выкидывания за пределы трехмерности. И самое поразительное, что для этого требуются лишь подходящее состояние и знание карты описания Пространства-Времени, преподанное Тартанг Тулку. А все остальное – ошибки невозможной перекодировки многомерного опыта в трехмерное: в любом случае мы получим проекцию чего-то оттуда в нашей трехмерности. Исходя из сути явления форма проекции непредсказуема, и хватит себя мучить богоизобретательством.

Тезис, что просветление доступно всем, перестает шокировать.

Со временем это станет галочкой в аттестате среднего образования. В мире станет меньше страху, но достаточен ли этот повод для существенного изменения мира?

Приходится признать, что это всего лишь инструмент. Но в чем же полезность инструмента, открывающего брешь в границе трехмерности? Ведь явно это не только тропинка домой. Самоцелью это может служить лишь до потери трехмерной невинности.

Если вопрос небессмыслен, он может послужить компасом для экспедиции и ядром кристаллизации чего-то в нас прорастающего. Попытка определить, что, откуда и куда прорастает, – очередной бред перегретого и загаженного отходами мирового духовного метаболизма биоарифмометра.

Что за предрассудок невозможности верификации прогулки за пределами трехмерности? Это же происходит даже во время чаепития, когда между глотками беседующие сталкиваются на том берегу, а со следующим глотком заглатывают и Знание.

Мистицизм – это мутноватый, недоочищенный кристалл Знания. Средства его переплавки, как и он сам, – за пределами трехмерности.

Проблема иллюзорности является проблемой, как и все остальные, из-за нелепой точки зрения. Если представить луч многомерного "лазера", просвечивающего "голографическую пластинку" трехмерности, мы и получим модель нашего призрачного мира и нас самих. А так как у каждого под черепом (зад тоже под черепом) подобный фонарик имеется, почему им не пользоваться и не засылать свое внимание за Знанием в многомерность. Так и увидим, что величайшая загадка веков – бытие-небытие – это лишь настройка многомерного луча Знания. Бытие-небытие – свойство трехмерности. Само же Знание – не трехмерное. В трехмерности блуждают лишь его тени.

Время – это захватывающая игра Знания в трехмерности. Возможно, это уникальнейшее свойство трехмерности самораскрываться и собрало всех нас здесь, в этом ограниченном мире процессов и событий, в мире напряжений и поляризации. Не может ли оказаться, что в этом – ценность трехмерности? Описать и увидеть систему способен наблюдатель, лишь пребывая вне ее. Трехмерность была бы непознаваемой для истинных ее детей. Для нас это этап индивидуальной эволюции в мире процессов. Приход и уход имеют последствия в трехмерности лишь для трехмерного наблюдателя. В многомерности это – активность бездействующего Знания.

Трехмерность не имеет границ, следовательно, нет ни процесса, ни возможности прорыва – это одна, тонкая до прозрачности, страница бесконечной книги Знания. Но мы ею так увлеклись, что все остальное для нас перестало существовать. Стоящая внимания страница, не так ли?

Вдохновение – память спонтанного взгляда на другую страницу книги Знания. Это потенция подхваченное искры Знания.

При включении многомерного Внимания воображение переключается в режим Видения. Потеря управления Вниманием в многомерности – безумие. Дурдом – проявление многомерности в трехмерном мире. Вот и представьте, как выглядит большинство наших прогулок по многомерности.

Творчество – активность под управлением более чем трехмерного видения или умение поддерживать себя в состоянии частичного провала за пределами трехмерности.

Любовь – состояние, в котором возникает многомерное внимание. Это переживание многомерности, в котором трехмерная компонента может стать несущественной. Это ключ, приподнимающий занавес сцены трехмерности. Хоть раз искренне любивший уже знает запах просветления.

Знание – универсальное свойство многомерности, которое проявляется в соприкосновении с лучом Внимания. Кто склонен, это свойство многомерности может называть богом.

Прямое применение Знания в трехмерности невозможно. Форма его проекции в трехмерности будет зависеть от угла падения луча Внимания. На каждый вопрос возможно множество верных ответов. Истинный ответ в трехмерности отсутствует. Это иллюстрирует логические ловушки дзеновских коанов.

Внимание, фокусированное в трехмерности, благодаря состоянию, обусловленному своей многомерной компонентой, взаимодействует со Знанием. Эхо или проекцию этого взаимодействия в трехмерности называем "тонкими энергиями ", психокинетикой, полтергейстом и т.д. Поэтому не все причины происходящего в трехмерности в ней находятся.

Трехмерный пространственно-временной континуум обладает самодостаточными закономерностями в нем протекающих процессов. Этим и создается иллюзия возможности полного познания трехмерности. Признание, что трехмерность является "частным случаем" многомерности, ведет к пониманию, что законы трехмерности являются проекцией свойств многомерности. Стабильность законов трехмерности обеспечивает стабильность проецирования, что в общем случае необязательно. Отсюда и возможность нестабильности законов: от статистических отклонений до временного локального изменения отдельных закономерностей. Образование проекций на уровне принципов доступно изучению.

Трехмерность, будучи частным случаем многомерности, по сути не может быть изолирована от взаимодействия с многомерным континуумом. Особого внимания заслуживают процессы, обладающие вектором вращения и пространственной ритмикой. Создается впечатление, что первые создают искривление, вторые – что-то похожее на дифракцию многомерности.

"Космическое ", "вселенское " или "сверхсознание " – это состояние, в котором Вниманию доступно Знание. Нет причин, препятствующих их контакту, кроме невежества.

Реальность не ограничена трехмерностью. Граница реальности – это граница возможностей восприятия и перекодировки опыта. В трехмерности закована лишь физическая реальность цепочек причинно-следственных связей без начала и конца. Тренировка Внимания и восприятия – это расширение реальности.

Само существование трехмерности предполагает бесконечное множество проекций многомерности или, иначе говоря, – миров. Нет принципиального запрета путешествий между ними. Разность закономерностей протекания процессов ограничит лишь физическое перемещение. Наблюдение из пространства высшей размерности всегда доступно многомерному Вниманию.

Мы становимся пляшущими от радости свидетелями последней великой кончины века – дух испускает духовность. И как бы это ни было удивительно, она помирает с чувством исполненного долга. Во что же она перерождается?

Валентас

Аркадий: Когда я был здесь в феврале, у меня сложилось впечатление, что Валентас – один из самых интересных людей в Вильнюсе, и пока это ощущение держится. Во-первых, все это таинственно началось, он очень много путешествовал по Азии и знает много интересных людей. Однако не пристало лезть в чужие тайны, а разговор наш с Валентасом касается того материала, который Валентас написал после того, как побывал на моих лекциях в Вильнюсском университете, где я читал курс "Религии мира", и после того, как прочитал мою книжку "Третья культура". Его текст называется что-то вроде "Мысли Аркадия, переведенные с русского на русский и изложенные без его ведома Валентасом" и так далее, но, на самом деле, все это притворство. Это мысли Валентаса, а не Аркадия, хотя при этом у нас выявилось очень много совпадений. Потому он, собственно, и откликнулся на мои мысли, что у нас есть много родственного. Он начал с того, что мы живем в такое время, когда все мировые традиции и, в первую очередь, религии умерли, мумифицировались и представляют собой, по мнению Валентаса, очень хороший навоз, и этот навоз – хорошая среда, из которой может что-то вырасти. Возникла фиеста мифов, учений, течений, духовных школ с неумолимо укорачивающимся периодом жизни. Однако все религиозные догматы, ритуалы, религии западные и восточные, христианство, мусульманство, индуизм – все это вещи, на которые, по мнению Валентаса, полагаться нельзя, их практически уже нет. Религии, бывшие когда-то прекрасными формами жизни, сегодня сгнили и смердят. Что касается культур, то они – орнамент на этой религиозной основе. Что за предрассудок, будто бы невозможно верифицировать прогулки за пределами трехмерности, – говорит Валентас. Это происходит даже во время чаепития, когда между двумя глотками беседующие сталкиваются на том берегу, а со следующим глотком заглатывают Знание. Величайшая загадка веков – бытие-небытие – это лишь настройка многомерного луча Знания. Бытие-небытие – свойство трехмерности. Само же Знание – не трехмерное. В трехмерности блуждают лишь тени. Поэтому просветление должно преподаваться в средней школе с выдачей диплома об успешных навыке и способности оказываться в двадцатом измерении. Мне показалось, что это интересный текст. Во всяком случае – заставляющий читателя думать.

Мне думается, что как раз в этой ситуации очевидна уместность и действенность "религии просветления". Религия просветления – это прежде всего не религия. Религия – это инструмент просветления. Но если человек достигает просветления без религии, то его не спросят, как он туда пришел. А если он придерживается какого-нибудь так называемого правильного пути и не достигает просветления, то этот правильный путь для него неправильный и бесполезный. На самом деле я считаю, что Валентас застрял на саентистской терминологии, которая и обусловила его ментальную стилистику множества измерений. Лучший подход, по его мнению, это такой подход, который учитывает то, что по многомерной логике мы можем обрести многомерное знание. Идея многомерного знания у Валентаса интересна, а интересна потому, что, как ему кажется, можно осветить глубину знания лазерным лучем многомерного знания. И можно попытаться проникнуть в некие необычные пространства.

Но не так легко разделаться с религиями и с культурой. Религия залетает к нам из других измерений. Христианство нельзя вывести из причинно-следственных посылок культуры первого века, какой бы там ни был духовный кризис. Христианство – это совершенно особый продукт, который прилетел к нам с планеты Сириус. В этом есть что-то безумное, что-то невозможное, это, по-моему, для нас двадцать четвертое измерение. Христианство говорит, что Бог, который создал все, звезды, планеты, стал вдруг человеком, что его били, в него плевали, его распяли. В этом что-то сумасшедшее, то, что трудно представить, во что трудно поверить. И тем не менее христианство состоялось. Оно социализировалось на протяжении двух тысяч лет. Социум – это глина, а христианство – это форма, которая наложена на бесформенную глину. И тут уже начинается окаменение. И тогда, по Валентасу, эта форма на 99% теряется, а 1% заболачивается. Потом колодец забивается дерьмом и трупами. Но так просто, как Валентас, разделаться с религиями нельзя. Мне кажется, что главный пункт нашего расхождения связан с тем, что Валентас считает, что не нужно надувать шарики, не нужно помогать никому, если кому нужно, то он сам пробьется. Тут я говорю: "Правильно, Валентас!" Я говорю, что это правильно, не нужно этого делать, а сам делаю.

Валентас: Ваши шарики прорвутся, и про вас тоже будут говорить, что вас послали или сослали. Я вам расскажу о том, что рассказывал на одной конференции некий забавный психолог. Жители этой планеты состоят из четырех типов. Это – награжденные, диверсанты, миссионеры и сосланные. Сосланные – это те, родившиеся на Земле, которые пришли из более благоприятных миров. Они там чего-то начудили, не то сделали, и их сюда выкинули. Им здесь все не нравится, все плохо, что бы ни случилось – все плохо. У награжденных, наоборот, лица веселые, прыгают, как зайчики, им все хорошо. Камни в них кидают, а они все равно довольны жизнью здесь, они радуются своей награде. Там, откуда они пришли, было все равно хуже. Диверсанты немножко на нас с вами похожи. Нас ловят, а мы исчезаем и появляемся, например, вот здесь и чего-то делаем. А что мы здесь делаем, очень трудно понять. И еще есть миссионеры. Они точно знают, что они делают, и так появляются религии.

Аркадий: Валентас, а вы не рассказывали Игорю эту историю, я в какой-то его книге уже об этом читал?

Валентас: Дело в том, что мы вместе ее слушали. Ее рассказывал Олег Бахтияров, ныне живущий в Киеве. Он психолог, занимающийся экстремальными ситуациями. Где-то стреляют, стихийное бедствие – он едет туда и изучает ситуацию. А лично я полагаю, что люди делятся на овец в стаде и тех баранов, кто их ведет. Одни в стаде идут, куда их гонят, а другие – вожаки. Исследования на людях показали те же проценты. Так что мы мало чем от них отличаемся.

Вопрос:А эти овцы-лидеры нужны для стада, для выживания?

Валентас: Ну, я думаю, что это артефакт. Они нужны. Они просто есть, хочет или не хочет этого стадо, и приходится с этим мириться.

Аркадий: Мне кажется, что это очень грубое перенесение. Не работает ни биология, ни статистика, когда дело касается людей. Люди не рождаются такими овцами или инфузориями, а становятся ими в результате некоторых обстоятельств другого плана. Возможно, у овец, птиц или рыб и работает статистика, биология, зоология. Что касается людей, то здесь мотивация совершенно другого порядка. Механизм появления пассионариев иной. И в этом плане я не постесняюсь привести хороший образ, который я слышал от того же Игоря, о том, что общество похоже на стадион, где все люди стоят на игровом поле, орут и толкаются. Это низший уровень организации. Более высокий уровень, когда люди все расселись по своим местам на трибунах, согласно купленным билетам. И еще более высокий уровень, о котором говорит сейчас Валентас, когда появляются два-три вожака и говорят: те, кто любит Христа, перейдите с правой трибуны на левую. Это харизматическая ситуация овец, которые идут за пастырем. Но у Игоря есть четвертая ситуация, которую Валентас не тронул из-за своего научного, софистического склада ума, а ситуация очень важная, когда происходит не движение овец за бараном, а движение индивидуума в пространстве традиции. Пространство традиции – это пространство четвертого измерения, которое приводит к тому, что индивид движется невидимым для других способом. А вне сокровенного пространства традиции возможны только три первые модели: люди толпятся и толкаются, либо люди сидят на трибунах – статика, либо идут за каким-нибудь фюрером. Движение в пространстве традиции – это таинственное движение, там происходит алхимия, там ржавое железо превращается в золото или же просто выбрасывается, ведь не всякий, кто начинает движение в пространстве традиции, может пройти до определенного уровня.

Люда: Но ведь люди попадают не случайно в это пространство, а по собственному желанию?

Аркадий: Традиция ищет хорошую глину или хороший мрамор. Она не может работать с простым камнем.

Люда: Но это же равноценная, обоюдная работа?

Аркадий: Конечно, человек это не глина. Человек, скорее, огонь. Но я думаю, что это крайне неравноценно. Куда более равноценно положение первоклассника и учителя первых классов, чем положение учителя и ученика в духовной традиции. Там начинаются очень сложные взаимоотношения, которые сейчас не место высвечивать, потому что есть вещи, которые не общепонятны. Это только в двадцатом веке идея общепонятности, общезначимости стала критерием истины. На самом деле истина скрыта, закрыта и открывается очень немногим. Можно, конечно, отбрехаться по любому вопросу и по этому тоже, но нужно ли?

Валентас: Это просто не так звучит. У меня складывается впечатление, что закрытость темы сводится к неспособности воспринять, когда человек не способен ее воспринять. И вообще, что вы здесь все собрались? Разъезжайтесь лучше по домам! (Общий смех.)

Аркадий: Да, это все не просто так. В этом плане Христос и говорил простыми арамейскими словами. Объясняя, что такое Царство Небесное, он дал около сотни метафор. Кто из вас, сидящих здесь и прочитавших Библию, знает, что такое Царство Небесное? Но может быть, кто-то знает три-четыре, восемь-десять образов, которые дал Христос? Царство Небесное – это виноградник, это талант, который зарыл в землю один из сыновей, это дом, в котором хозяин что-то сделал или не сделал, и так далее, примерно до ста образов. Христианское учение – это не учение о любви, это учение о Царстве Небесном. Оно началось со слов Иоанна Предтечи: "Покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное". И когда Христос начал свое учение, он повторил слово в слово: "Покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное". Что это такое? Почему оно приблизилось? Что приблизилось? Кто приблизился? Почему надо покаяться? Потому, что оно приблизилось. Что это? Поезд или трамвай? Это все закрыто. Но внутри традиции, внутри пространства традиции это начинает открываться. И это немножко начинает раскрываться здесь, в нашем пространстве, которое в какой-то мере я пытаюсь оформить, создавая смысловое поле. Поэтому слова Валентаса о закрытости правильные. Закрытость – она закрыта, не из-за какой-то секретности, а потому что наше восприятие не подготовлено. Антон, например, много лет изучал музыку, но его музыка часто бывает закрыта. И эта закрытость связана не с тем, что он что-то скрывает. Книги, ноты, диски, кассеты не прячутся, но толку от этого мало. И то, что мы с вами обсуждаем здесь уже вторую неделю, тоже непонятно многим. Не потому, что мы что-то скрываем, а потому, что мы подготовлены к этой работе всей нашей жизнью, а не только книжками, которые мы прочли.

Валентас: Для меня лучший учитель тот, в которого вы влюбляетесь. Вы влюбились в кого-то, и это ваш учитель. Но нет такого объекта, который стоит и говорит: "Влюбляйтесь в меня…"

Аркадий:Я бы хотел в скобках заметить, что я не учитель и у меня нет учеников. Игорь, который называет меня своим учителем, не мой ученик. Я рассказывал здесь недавно притчу. Эта притча о том, как шли три странника, остановились на лысой горке, сварили на костре кашу, подкрепились и стали делиться опытом.

Один говорит: "Когда я варил кашу, я видел кошку, которая наблюдала за воробьями, а потом цап-царап и съела воробья. И я научился у этой кошки терпению. Моим учителем была кошка".

Второй странник говорит:

"Я учился у воробьев. Хотя кошка их подстерегала, они беззаботно и весело прыгали. И я научился у них беззаботности".

А третий помолчал и сказал:

"Я наблюдал за лысой горкой, ей было наплевать и на птиц, и на кошек, и на странников, и на то, что они говорят. И вот этой высокой безучастности я учился у лысой горки. Моим учителем была лысая горка".

Так вот, я был для Игоря лысой горкой, и Игорь сумел извлечь полезный урок для себя. И это больше говорит не обо мне, а о нем. Я не учитель, потому что у меня нет учеников, нет метода, нет психотехники и нет желания иметь это и быть учителем. У меня нет ни одного ученика ни в Америке, ни тем более в Литве, о чем я могу с гордостью сообщить. Мои отношения с людьми складываются по принципу дружбы и любви. Кого я люблю – того люблю. Кто меня любит – тот меня любит. У вас, Валентас, фатализм: кто баран – тот баран, кто прорвется – тот прорвется, кто не прорвется – тот катится… все это уже было, и, вообще, не надо суетиться. А что надо, Валентас? Жить, что ли, надо?

Валентас: Это уже другой автор.

Аркадий: Да, это другой автор, и пусть он отвечает за свои слова.

Валентас: Что надо и чего не надо, об этом я не хочу говорить, но, по-моему, тут проскальзывает какое-то глубокое уважение, типа: человек – это звучит гордо.

Аркадий: Нет, я никогда в жизни не говорил, что человек – это звучит гордо. Я говорю, что слуга – это звучит гордо. Слуга, тот, кто служит другому, тот кто служит Богу.

Валентас: Когда такая мысль приходит, я ее воспринимаю по-другому: опускался, опускался и опустился на самое дно колодца.

Аркадий: Тот, кто тонет, тот утонет, а если два барана проскочат, то проскочат сами – такая точка зрения меня не привлекает. Друзья, на повестке кефир, давайте закрывать собрание. Ваши вопросы, претензии, соображения.

Таня: Валентас, вы говорите о многомерности пространства, а интуиция из какой "мерности"? Я в справочнике прочитала, что интуиция – это способ сверхмышления.

Валентас: Когда работаешь на пределе сил, когда нет сил и времени думать, появляется ощущение, что это и есть нужная часть пространства. Я затратил много времени на изучение странностей этого мира, и одна из моделей, которую можно воспроизвести, говорит примерно следующее: в трехмерном пространстве само пространство может развернуться только таким способом, каким мы видим, вплоть до жизненных форм, реализующих заложенную в них свободу, и само измерение уже практически задает то, что получится в этом пространстве. Вот и получается, что другого результата не может получиться, если нет другого наблюдателя в допустимых параметрах. Единственное не вмещающееся в трехмерность – сознание. А в связи с интуицией при таком подходе можно увидеть, какое место трехмерное пространство занимает во всем остальном возможном объеме и как это все связано. Понимаете, все эти разговоры по сути сводятся к тому, что если вы можете воспринять этот мир как частный случай более сложного, то тогда такая возможность состоится. Попробуйте поразмыслить о количестве измерений. Как бы вы могли представить себе четвертое измерение? По-моему, это хорошая задачка… На мой взгляд, степень привязки к трехмерности и определяет все все измененные состояния сознания как клинические, так и не клинические. Однако чем они отличаются – это определяет только зритель со стороны.

Аркадий: Валентас, вы только что говорили о пространстве сознания как об объективной характеристике реальности, а сейчас вы говорите о состояниях сознания. Идет ли речь о том, что пространство это является состоянием сознания, его аспектом или же пространством является само сознание?

Валентас: Вы меня извините, но залезать в такие дебри совсем не хочется. Мы можем утонуть в этих терминах.

Аркадий: Все правильно, но человек спрашивает вас о всяких фокусах четвертого измерения, а вы на это отвечаете, что это все доступно в измененном состоянии сознания, т.е. вы все сводите к странностям.

Валентас: Ну, не совсем так, когда это проявляется, то проявляется. Как правило, все эти странности связаны с измененными состояниями сознания. Измененное состояние – это термин, нечто наукоподобное. Так вот, в этих случаях я, честно говоря, не знаю, что невозможно. Фактически возможно все то, что вы можете себе представить, ограничений практически нет. Да и странным это кажется лишь наблюдателю изнутри трехмерности.

Аркадий: Измененные состояния сознания являются инструментом для фиксации четвертого измерения или они сами являются четвертым измерением?

Валентас: Наверное, тут "или" не годится. Измененные состояния сознания позволяют вырваться из трехмерного мира, лично убедиться, что есть еще что-то. Наш трехмерный мир неплохо изучен. В нем не может работать мозг, нет места интуиции и другим странностям. Нечем объяснить связь между людьми. Физика не знает таких явлений, которые могли бы быть носителями тех феноменов, которые случаются. Ведь доходило до того, что люди, сидящие друг от друга на десятки километров, просто мысленно настраивались друг на друга и их энцефаллограммы вдруг становились идентичными, как одним пером написаны. Вероятность случайности – нулевая. В трехмерности такая синхронизированность – это просто абсурд, но это происходит. Где она, эта связь между людьми? Что это за связь?

Таня: Но ведь что-то проявляется объективно?

Валентас: Что значит объективно? Любой способ мышления – объективно, субъективно, хорошо, плохо – это уже свойства нашего мира и, по большому счету, относятся к реальности лишь как частный случай.

Валерий: Так вы считаете, что все эти необычные явления нельзя объяснить в рамках трех измерений этого мира и для этого необходимо вводить какие-то дополнительные измерения?

Валентас: Попытки что-то объяснить, проанализировать оказались за последние двадцать лет не просто несерьезными, но попросту смешными. Этого хохота не слышно по одной простой причине – предельно узкой специализации, когда физик полупроводников совершенно беспомощен, например, в газодинамике. Появилась масса слов, начиная с того бреда, которым мы здесь развлекаемся, и кончая всякой мистической белибердой, чтобы как-нибудь объяснить необъяснимое. И самая серьезная работа с этими проблемами оказалась бесполезным занятием. Тут явно не хватает фундаментальности подхода. Измерения пространства – это проблема на фундаментальном уровне знания мира. Дело не в том, что есть какие-то поля и их никто не знает на нашей земле. Просто бесполезно искать в трехмерности то, чего в ней принципиально быть не может.

Аркадий: Может быть, иной способ пребывания в мире даст нам тот ключ, который не дает нам ваша любимая наука?

Таня: В трехмерном мире это необъяснимо, Валентас, но если есть качественно другой способ существования и когда находишься в измененном состоянии сознания, то идет ли тогда восприятие чего-то другого?

Валентас: Попробуйте объяснить следующий случай. Человек сидит в Паланге и создал у себя в мозгу образ шахматной доски. В это время морской локатор в Калининградской области высвечивает шахматную доску на координатах Паланги. Как это может произойти?

Таня: А что такое духовность?

Валентас: Честно говоря, я не знаю.

Аркадий: Духовность – это заезженное, захватанное островитянами слово, которым следует как можно реже пользоваться.

Таня: А как вы относитесь к современным духовным течениям, к мастерам?

Валентас: В старых хороших традициях были мастера, которые умели в любом месте жить как мастера. Я их не видел. А сейчас появились люди, что-то одно умеющие делать, и вот эта суперузкая специализация приводит к тому, я так думаю, что теряется общность картины. Обычно система, в которую вклеился искатель, не имеет того, что кажется нужным искателю, а над предложенным ему он смеется. Первый шаг – это не поиск системы или учителя, первый шаг – это понимание, что значит учиться.

Люда: Аркадий, а почему человек – это не звучит гордо? Мы же пытаемся познать сами себя?

Аркадий: Потому что человек идет по мосту, и пока он идет по мосту, он – нечто промежуточное. Вот он – либо животное, либо ангел – идет по мосту. Надо скорей перейти мост, стать ангелом, сверхчеловеком, либо честно признаться себе, что ты недочеловек. А гордиться человеку нечем, человек – это промежуточное состояние, которое не стоит того, чтобы его обозначать как отдельное состояние. Либо надо вернуться и стать недочеловеком, либо пройти вперед, перейти реку и войти в четвертое измерение, стать сверхчеловеком. А если он не способен ни на то, ни на другое, то надо стать слугой, любовницей, извозчиком, шофером, дворником или матерью сверхчеловека, либо стать камнем этого моста. Это благородный выбор. А быть человеком – тут нечем гордиться. Греки говорили, что животные тупы, а человек разумен. Да ни фига люди не разумные, мы с вами не разумные. Послушайте Валентаса, он говорит, что мы ничего не знаем, а то, что знаем, – гроша ломаного не стоит. Почему шахматная доска появляется, почему камин самовозгорается, почему Валентас берет вас в жены, а вы соглашаетесь быть женой этого странного сверхчеловека или недочеловека. Ничего мы не знаем. Мы не знаем: как наша рука устроена, как работает гравитация, какие-то там клетки и что-то еще. А наше трехмерное знание – это исчезающе малая часть того, чего мы не знаем, поэтому к нему надо относиться так с должным юмором. Я думаю, я вам объяснил, почему к человеку у меня нет интереса.

Андрей: А как это, что есть псевдочеловек, недочеловек, а человека нет?

Аркадий: Это мой дразнильный жаргон. Псевдочеловек, недочеловек и сверхчеловек. Десять лет тому назад я написал работу, которая называется "Восемь этюдов о недочеловеке". И там появились эти термины: недочеловек, псевдочеловек, сверхчеловек. Человек интересует Фрейда и Юнга. А Петр Демьянович Успенский занимался психологией возможного развития человека, а не психологией человека. Единственное, что его интересовало в человеке, это то, чем он может стать. А то, что он есть, – ну какая мне разница, что Эндрюс любит пиво, а Андрей какао, что у одного кофта в полоску, а у другого тряпка на голове, что в этом интересного? Ничего. И почему вы так много возитесь с человеком. Человек – это потенция. Потенция эта реализуется, и вы становитесь сверхчеловеком, просветленным человеком, или не реализуется, и вы откатываетесь назад. Посмотрите вокруг себя, и вы увидите тысячи откатившихся людей. Рано или поздно происходит откат. Один отрывает билетики, другой их штампует, третий еще что-то такое же "глобальное" делает. А голодные черви ждут, когда придет их час. Это очень простая схема. Недолюди – это потенциальные люди, они еще не доделаны, но могут чем-то быть. А псевдолюди – это дрянь, синтетика, пластмасса. Станьте недолюдьми, и откройте в себе потрясающую глубину. Безумная глубина в вас, во мне, но мы к ней непричастны.

Вера: А на чем это основано? На вере?

Аркадий: Веры в этом меньше всего, а есть опытное знание одного шага. Этот шаг я называю миллиметром. Я не говорю о километрах, а утверждаю, что могу подняться на один миллиметр. Попробуйте и вы. Я не учу, я пробую заражать, стимулировать, дразнить, приводить в отчаяние. Это получается в одном из тысячи случаев, и это прекрасно. Валентас убедительно показал нам, что сегодняшняя наука ничего настоящего не знает, что нужны кардинально новые подходы. Он оказался провокатором, способным создать напряжение в области знания, напряжение между тем, что известно, и тем, что неизвестно. К сожалению, эти мысли, знания имеют для меня меньшую ценность. Меня мало интересует математика или философия, субъект-объектные отношения, пространство-время и шахматные доски на локаторе, и здесь водораздел между мной и Валентасом. Меня интересует конкретная миллиметровая дистанция, которую я называю горой Аналог. Я занимаюсь практическим альпинизмом. Валентас занимается высокой наукой. Мой ракурс совпадает с Валентасом в том, что моделируемое наукой многомерное познание вписывается в объем понятия "состояние", как и в объем гурджиевского понятия "бытия". По-Валентасу, как и по-Гурджиеву, люди, выстроенные на определенном уровне бытия, выстраивают знание на том же самом уровне. И сколько бы они ни работали в области трехмерности, это безнадежно и ни к чему не приведет. Любое новое знание тут же ляжет в рамки бытийного восприятия. И единственное, что может помочь, это выход на другой бытийный уровень, подъем на один миллиметр в другое бытийное, а не просто информационное измерение. Тогда весь объем знаний, накопленных на предыдущем уровне бытия, быстро оказывается обесцененным, огромное количество проблем, в том числе интеллектуальных, психологических, финансовых и любовных, оказывается снятым, и в общем-то не проблемами. Появляются новы

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: