СИМВОЛИЗМА ТЕОРИЯ (У.Л. Уорнера)

- социол. теория, синтезирующая и творчески перерабатывающая идеи франц. социол. школы (Дюркгейм), символич. интеракционизма (Дж.Г. Мид), психоанализа (Фрейд), бихевиористской психологии, семантики и т.д.

Под “символами” Уорнер понимал “вещи, обозначающие и выражающие что-то другое”. Символами могут быть слова и языковые значения, изображения, звуки, жесты, верования, представления, религ. ритуалы и т.д.; символична большая часть того, что передается людьми друг другу через слова и жесты в обыденной жизни. Символ как обозначающее отсылает к обозначаемому, к-рым могут быть “все известные реальные и воображаемые действия, вещи и отношения между ними”. Обозначаемое — не обязательно физически существующая вещь и вообще не обязательно что-то существующее; им может быть, напр., чувство.

Символ состоит из двух компонентов: знака, или “метки” (“внешне воспринимаемой формы”), и значения (интерпретации знака индивидом или множеством индивидов). Значение всегда включает в себя нек-рое концептуальное содержание и негативные или позитивные ценности и чувства, группирующиеся вокруг интерпретации. Восприятие символа состоит в осознании индивидом значения, исходящего от воспринимаемого знака.

Знак — наблюдаемая часть символа; символич. общение всегда осуществляется в знаковой форме, через отправление и получение знаков взаимодействующими индивидами. Как отмечает Уорнер, “знаки помечают значения вещей”, однако в роли “меток” значения могут выступать не только знаки, отсылающие к чему-то другому и обозначающие нечто, не присутствующее в самих знаках как наблюдаемых физич. объектах, но и сами объекты. “Значащими вещами” (или “метками”) могут быть признаки и констелляции признаков, цвета, формы, действия и бездействия, движения, звуки, шумы, молчания и т.п. Уорнер выделил 4 типа “значащих вещей”: чистые объекты, опосредствующие объекты, опосредствующие знаки и чистые знаки.

Значение чистого объекта ограничивается тем, чем он является как физич. объект; он “отсылает к самому себе и ни к чему более”.

Опосредствующий объект также преимущественно обозначает самого себя, однако его концептуальное содержание окружено вторичными значениями, выходящими за пределы него как такового. К этому типу меток относится, например, жилой дом, наделенный для конкр. индивида, его воспринимающего, какими-то вторичными значениями (напоминающий его родной дом; ассоциативно связанный с какими-то важными событиями его жизни, планами, целями, желаниями и т.п.).

Опосредствующий знак обозначает преимущественно то, что не присутствует в нем как в наблюдаемом объекте, хотя часть его значения связана с ним как таковым. К этому типу “меток” Уорнер относит, напр., кладбище, родной дом, домашнюю кошку и т.п.

Чистый знак обозначает и выражает нечто совершенно отличное от него как наблюдаемого объекта: либо какой-то другой значимый объект, либо чувства и верования. К чистым знакам относятся, напр., слова (устные и письменные), крест, флаг, знак приветствия, химич. формулы и т.п.

Эти типы “меток” конституируют 4 качественно разл. типа “знаковых ситуаций”. В проф. жизни в качестве “меток” доминируют чистые объекты, в обыденной жизни — опосредствующие объекты, опосредствующие и чистые знаки, в ночных сновидениях и дневных грезах — опосредствующие знаки. Символами являются только те значащие вещи, к-рые обозначают нечто стоящее за пределами наблюдаемого знака или объекта.

Объекты и знаки наделяются значением и становятся символами только в актах интерпретации (“атрибуции значения”), интерпретация же всегда происходит в непосредств. ситуации действия, “здесь” и “теперь”. Символ существует до тех пор, пока им пользуются интерпретаторы.

Любое взаимодействие между людьми включает в качестве необходимой и обязат. составной части обмен значениями посредством отправления и получения знаков: “Осн. часть символич. взаимодействия как на биол., так и на социальном уровне заключается в символич. взаимообмене, отправлении и получении символов”. Взаимодействие (а социальную жизнь Уорнер понимает как длящийся непрерывный поток взаимодействия) представляет собой поток актов интерпретации знаков, или атрибуции значений.

Повторяющиеся акты интерпретации того или иного знака закрепляют его значение и углубляют его кон-нотации; т.о., значения — продукт социального опыта (т.е. обмена знаковыми формами между членами сообва). Употребление знаков для обмена значениями зиждется на согласии членов об-ва по поводу того, как следует пользоваться теми или иными знаками и какое место разл. знаки занимают в более широком контексте взаимозависимых значений и действий. Сами по себе, вне актов интерпретации, знаки не образуют значимой для членов об-ва системы; значения же образуют связанную, согласованную и устойчивую во времени систему. Каждое об-во обладает собственной системой значений.

Уорнер считал, что первичным в символе является значение, а знаки и объекты вторичны. Значение — “центр, факт человеч. жизни”; знание конвенциональных значений составляет решающее условие выживания об-ва и выживания в нем индивида. Коммуника-

ция между людьми — прежде всего обмен значениями, физич. же объектами (знаками и объектами) люди пользуются как средствами для выражения значении.

Каждый единичный акт атрибуции значения происходит, с т.зр. Уорнера, в контексте непрерывного потока видовых актов и в контексте культурно-ограниченного взаимодействия. “Значение всегда удерживается в границах, установленных культурой и биол. видом. Мы всегда должны принимать во внимание обществ, и видовые контексты, в к-рых используются те или иные знаки”. Особенно подчеркивалось Уорнером влияние, оказываемое на символич. системы “человеч. видом как (органической) животной организацией”; это одна из наиболее оригинальных сторон уорнеровской концепции символизма.

Культура и вид — две относительно закрытые системы, контролирующие, определяющие и ограничивающие осмысленное существование человека. Как отмечает Уорнер, фактически вся жизнь человека (его восприятие мира, значение окружающих объектов и происходящих вокруг событии, его поведение и достижения в мире) трансформирована ограничениями и потребностями, к-рые навязываются ему его видовой природой и культурным контекстом.

Согласно Уорнеру, каждый конкр. человек — “интегральный элемент жизни человеч. вида и постулат. жизненного потока взаимосвязанных видовых событий... Культуры, как бы ни отличались они друг от друга и какими бы ни были причудливыми, могут не более чем модифицировать нек-рым образом это центр, видовое ядро человеч. жизни путем расширения или ограничения возможностей, внутренне заложенных в его немногочисл. компонентах”. Видовая система, или “тотальная среда человеч. вида”, образует предельный контекст любого символа и акта атрибуции значения; кроме того, она устанавливает предельные пространственно-временные границы, в к-рых возможно существование символа как такового.

Культурный контекст понимается Уорнером как по существу социально-структурный. Любой акт интерпретации, локализованный в непосредств. контексте взаимодействия (“здесь” и “теперь”), одновременно включен и в более широкие контексты “систем действия” — контексты группы, сооб-ва, нации и т.д., а кроме того, в три широких, характерных для любого сооб-ва структурных контекста: “моральный”, “техн.” и “сверхъестественный”. Моральная система (социальная организация) приспосабливает людей друг к другу, техническая — приспосабливает их к внешнему миру, а сверхъестественная — связывает с “богами и священными вещами”. Любая культура, неизменно содержащая в себе эти три системы, всегда дает группе символич. выражение, обеспечивает внутри нее моральный контроль и дает ей технол. инструментальное оснащение.

Исходя из того, что знаки могут давать выражение разным “вещам” (объектам, представлениям, чувствам и т.д.), Уорнер выделил три типа символов: референциальные; эвокативные; промежуточный тип.

К референциальным символам Уорнер относит референциальные и научные понятия, логику суждений и рац. дискурса. Значения этих символов, как правило, оговорены в сооб-ве, а их взаимосвязи строго зафиксированы. Эти символы обычно используются для сообщения информации и поддаются верификации.

Эвокативные символы дают выражение чувствам. Их значения экспрессивны, аффективны, нерациональны; они отсылают к таким чувствам, способам знания и понимания, к-рые выходят за грань обыденного опыта и не поддаются эмпирич. проверке. С т.зр. Уорнера, эти символы играют чрезвычайно важную роль в сохранении социальной жизни и поддержании солидарности членов сооб-ва: люди нуждаются в знаках “как внешних формах для придания чувственной реальности тем чувствам и представлениям, к-рые наполняют их душевную жизнь”; благодаря эвокативным символам эти невесомые и неуловимые чувства и идеи переносятся в мир воспринимаемой “объективной реальности”; устойчивая и стабильная знаковая среда — один из важнейших механизмов сохранения об-ва.

Большинство символов, фигурирующих в обыденной жизни, принадлежат к промежуточному типу; они совмещают в себе свойства референциальных и эвокативных символов.

Эвокативные символы, выражающие коллективные чувства, имеют первостепенное значение для поддержания преемственности социальной жизни и культурной традиции. Как отмечает Уорнер, символы, пробуждающие воспоминания о прошлых событиях, происшедших с индивидом или группой, часто отличаются высокой степенью конденсированности. Интенсивные чувства, вложенные в эти символы их создателями, участниками соответствующих событий, “консервируются” в соответствующих знаковых формах и пробуждаются вновь при повторном их использовании (в т.ч. и следующими поколениями).

Символы, направляющие внимание индивида или группы на прошлое и связывающие их с ним, обычно нерациональны и эвокативны. Такие символы, как правило, занимают центр, положение в коллективных обрядах сооб-ва (как сакральных, так и секулярных). Эвокативные знаки описываются Уорнером как “конденсированные версии тех событий, к-рые в них зафиксировались”; эффект воздействия этих знаков может сохраняться еще долгое время после того, как сами события будут забыты.

Если в контексте техн. подсистемы культуры символы обычно рациональны и образуют организованное, внутренне непротиворечивое и согласованное знание (научные системы), то в контекстах “моральных” и “сверхъестественных” систем они, как правило, нерациональны и нелогичны. По мнению Уорнера, нерац. и нелогич. символы составляют ядро эмоц. душевной жизни индивида и группы.

Регулирование социальных взаимодействий осуществляется гл. обр. “моральными” и “сверхъестественными” символич. системами, а образующие их символы,

связанные с видовыми потребностями, нагружены мощными аффективными инвестициями. Эти символич. системы выражают и пробуждают эмоции, являющиеся “частью постулат, потока видовой жизни”, и оказывают на поведение человека гораздо большее влияние по сравнению с рационально-логич. символами науки, имеющими относительно слабую эмоц. окраску. Т.о., с т.зр. Уорнера, поведение и мышление человека являются преимущественно нерац. и нелогичными; в преобладающей мере они подчинены эмоц. “логике” видовой жизни. Нерац. эвокативные символы адаптивны и представляют основные элементы “животной организации человека”.

Эвокативные символы часто становятся сакральными. Фактически все священные символы базируются на нелогич. чувствах человека. По мнению Уорнера, в символах “сверхъестеств.” контекстов закрепляются и находят выражение чувства, присущие человеку как видовому существу и связанные с фундаментальными условиями человеч. существования; это — желания и надежды, страхи и тревоги, чувства, связанные с проблемами жизни и смерти, физиол. потребностями, несчастьем и благополучием.

Уорнер писал: “... наш вид, будучи очень близок ко многим другим приматам, обладает ядром невербальных и несимволич. значений и жестов, тесно связанных с нашей животной природой, в к-рых находят выражение многочисл. потребности и требования,страхи, удовольствия, лишения, фрустрации и удовлетворения, обнаруживаемые у других видов приматов”. Видовая жизнь человека всегда заключена в границы, установленные культурной системой; однако культура и социальная организация, как бы ни различались они в разных сооб-вах, могут существовать и сохранять свою стабильность лишь при условии, что они не парализуют видовую организацию человеч. жизни.

Символизм в сложном обществе. В работе Уорнера “Живые и мертвые” (1959) разрабатывается идея о том, что символич. системы об-ва связаны с его структурной формой и вместе с ней изменяются. В сложном об-ве (таком, напр., как американское) существует многообразие символич. систем, что связано с развитым разделением труда и исключительной сложностью социальной структуры.

В совр. об-ве Уорнер выделяет две тенденции развития символич. процесса: тенденцию сегментации символич. поведения, возрастания его гетерогенности, вплоть до индивидуации, и тенденцию все большей генерализации, стандартизации и унификации общепонятных публичных символов.

Тенденция сегментации символич. систем в сложных об-вах наиболее ярко проявляется в формировании крайне малых групп, обладающих “эзотерич.” символич. системами, каковыми могут быть, напр., какие-то особые поэтич. стили, научные языки, групповые ритуалы и т.п. Эти особые символич. системы обеспечивают сплочение групп и тем самым превращают их в относительно обособленные и самодостаточные единицы. Многообразие символич. систем выполняет функцию поддержания культурной гетерогенности сложного об-ва.

Унифицирующая тенденция выполняет функцию поддержания минимально необходимой сплоченности и более широкой солидарности об-ва как целого. Она уравновешивает первую, не позволяя об-ву распасться на совокупность обособленных социальных сегментов, и проявляется во все большей стереотипизации общеупотреблямых символов, составляющих “интегративную символич. систему” сложного об-ва. Это те символы (языковые, визуальные и т.д.), к-рые эксплуатируются системой школьного образования, средствами массовой информации (газетами, радио, телевидением) и массовой культурой (кино, шоу, популярная музыка и т.д.). Как отмечает Уорнер, сложное об-во, включающее в себя многочисл. социальные группировки, жизненно нуждается в таком “ядре базисного взаимопонимания”, причем необходимым является не только знание этих символов, но и инвестирование в них опр. чувств, обладающих достаточной степенью интенсивности.

Эти две разнонаправленные тенденции, сочетаясь друг с другом, обеспечивают как минимально необходимую солидарность об-ва в целом, так и солидарность составляющих его групп; в обоих случаях солидарность держится на чувствах, вкладываемых индивидами в групповую принадлежность и соответствующую систему символов.

На примере сооб-ва Янки-Сити Уорнер подверг подробному исследованию связь символич. поведения с классовой структурой амер. об-ва. Для сложного об-ва, каковым является американское, характерно распределение между социальными классами разл. форм деятельности, знаний, ценностей, символов, интеллектуальных интересов, стилей одежды, типов жилья, форм проведения досуга, манер, жестов и т.д. Это распределение проявляется не только в макроуровневых явлениях, но и в мелочах повседневной жизни. Напр., анализируя то, как разные классы тратят деньги, Уорнер отмечает, что в отличие от представителей низших классов, покупающих преимущественно “физич.” свойства продуктов, промышленных товаров и т.д., люди, принадлежащие к высшему классу, склонны тратить деньги на символич. свойства товаров. В частности, покупая дом, человек из высшего класса платит “не только за физич. кров для своей семьи, но также и за “правильный тип” дома в “правильном” районе”. Между классами распределены даже такие символич. поведенческие проявления, как типы шуток. Разные классы по-разному чувствительны к разным формам юмора. Высшие классы предпочитают мягкие сексуальные шутки, проявляя меньший интерес к грубым скабрезностям сексуального характера, и почти невосприимчивы к “анальному” юмору. В низших же слоях об-ва наибольшей популярностью пользуется именно “анальный” юмор, подсознательно тесно связанный с темой равенства. Проанализировав полит, кампанию в Янки-Сити, Уорнер, в частности, отметил широкое использование политиками скатологич. юмора в борьбе за низшие

слои избирателей, а также наличие корреляции между применением такого рода шуток и риторикой равенства.

Поскольку “базисной системой” крупных об-в совр. типа является экон. система, то осн. ценностные конфликты совр. об-ва, по мнению Уорнера, сосредоточены вокруг технол. прогресса. Уорнер выделяет два таких конфликта: между ценностями прогресса и преобразований и ценностями консерватизма (моральными, эстетич. и интеллектуальными ценностями прошлого); между ценностями карьеры, продвижения, возвышения, мобильности и ценностями социального “статус-кво”, уходящими корнями в кастовую систему. В силу определяющего воздействия “интегративной системы” на общее мировоззрение индивидов оба эти конфликта проявляются во всех сферах символич. системы сложного об-ва. Их типичное символич. выражение — противостояние технологии и консервативных обычаев, изменения и стабильности, будущего и прошлого, юности и старости, детей и отцов и т.п.

Лит.: Warner W.L. The Living and the Dead. New Haven,1959.

В. Г. Николаев

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: