Утверждение трезвости в истории России

Христианская традиция трезвости четко выражается словами апостола Павла: «Лучше не есть мяса, не пить вина и не делать ничего такого, от чего брат твой претыкается, или соблазняется, или изнемогает» (Послание апостола Павла к Римлянам, глава 14, стих 21). В истории России случались периоды алкогольных потрясений, когда усиливалось пьянство, но, вместе с тем, неизменно появлялись великие духом православные патриоты, сплоченные и благословляемые Церковью на поприще трезвенного служения.

История утверждения трезвости в России начинает четко прослеживаться с крестьянских волнений 1858-1862-х годов. Это было последнее четырехлетие действия откупной системы. До той поры каждые четыре года правительство устраивало торги, на которых небольшая группа привилегированных откупщиков выигрывала право торговать алкогольными изделиями на очередной срок.

Желая перед отменой откупной системы получить максимальную прибыль, откупщики уже с 1858 года стали повышать цены с 3-3,5 до 8-10 рублей за ведро водки при себестоимости ведра водки в 40-45 копеек. При этом в кабаки стало поступать крайне недоброкачественное зелье. Вот тогда-то началось и стало разрастаться стихийное народное антиалкогольное движение. Сотни крестьянских приговоров в десятках губерниях постановляли закрыть торговлю в кабаках и иных питейных заведениях. В одних селах такие приговоры распространялись только на праздничные и воскресные дни, в других – на все дни в течение года, а в иных местах – навсегда. Без всяких уговоров и принуждений народ сам собою перестал пить спиртное. И даже в тех местах, где об отказе от алкоголя совсем и не думали, начинали появляться общества и братства трезвости, а в церквях огромные массы людей давали обеты воздержания от спиртного.

Газеты то и дело сообщали мирские приговоры, которыми за всякое излишнее употребление вина нала­гался штраф и телесное наказание (до 25 ударов). Половина штрафа шла в мирскую сумму, половина в приходскую церковь. Для надзора за трезвостью в каждом селении выбирали старшину. В других мес­тах не составлялось никаких обществ, а просто народ собирался на сходки, толковал между собою и клал зарок не пить.

Сначала многие утешали себя тем, что трезвость долго не продержится. «Опять запьют!» – говорили «благодетели». Но, «как на зло», обеты соблю­дались строго. В местечке Лукниках Шавельского уезда один государ­ственный крестьянин, несмотря на данный им обет, напился пьян, и крестьяне, узнав об этом, схватили его, приклеили ему на спину вывеску «пьяница»и с барабаном обвели его два раза вокруг села. В Виленской губернии стали продавать вино по восемь грошей за кварту, вме­сто прежних четырнадцати, потом вино подешевело в шесть раз, нако­нец, стали выставлять перед корчмами даровое вино, – и никто не пил. В Серпуховском уезде Московской губер­нии крестьяне отказались пить водку; откупщик заплатил за них не­доимки 85 рублей, чтоб только пили, но все-таки никто не пил.

При таком положении дел откупщики стали задабривать народ «благочестием», стали жертвовать на храмы и т. д., но должны были убедиться, что с народом ничего не сделаешь. Откупщики обрати­лись к доносу. Прежде всего, они шли поклонитьсяисправнику. Исправник приезжал и начинал прицепляться: нет ли беспаспорт­ных, все ли внесены повинности, отчего дурна дорога, и потом ма­ло-помалу дело шло дальше. Вот мужики не пьют вина, а масленая неделя приближается. Откупщик едет опять объясниться с исправником. Исправник, не желая действовать прямо в пользу откупа, передает дело во временное отделение, снабдив его надлежащими советами. Временное отделение, прибыв в имение одного графа, начинает убеждать мужиков, чтоб они пили водку. Начальство собирает кре­стьян при управляющем питейными сборами и спрашивает, поче­му это они не пьют вина?

– Так, не желаем, – отвечают крестья­не.

– Отчего ж не желаете?

– Очуствовались, – отвечают кре­стьяне. – Это вино – один разор хозяйству!

– При том же, – замечает другой, – вино-то боль­но плохо, хуже свиного пойла.

– Как плохо? – воскли­цает управляющий, подступив к крестьянину.

– Да так плохо, как бывает плохо: живот больно пучит.

– Как смеешь это гово­рить, – кричит управляющий и бац мужика; мужик тем же, и произошло смятение.

После уже управляющий предлагал деньги мужикам, чтобы все было шито и крыто, но денег у него не взяли; убедили управляющего выставить даровую бочку вина, он выста­вил, но никто до нее не дотронулся, – так назад и потащили.

Приведем образец одного из многочисленных трезвенных приговоров, опубликованный в газете «Московские ведомости»: «1859 года, марта 15-го дня, мы, нижеподписавшиеся, избранные от мира старшины, рядовые крестьяне и дворовые села П-ва с деревнями Кр-ною и Пог-вою, быв на мирском сходе, по случаю возвышения содержателем болховского питейного откупа на хлебное вино цен, что мы для себя и семейств своих почитаем разорительным, во избежание чего, и для распространения в нас и детях наших доброй нравственности, и чтобы мы были исправными во всех своих обязанностях, сделали между себя сию добровольную подписку, которую сим обязуемся: вино отныне впредь в питейных домах не пить и на вынос в свои дома <...> не покупать, зачем обязуемся друг за другом смотреть и о нарушителях сего чрез выбранных нами старшин доносить вотчинному начальству для поступления с таковыми как с вредными для нашего общества, а именно: ослушников штрафовать в пользу приходской нашей церкви 10 руб. сер. за каждое взятое ведро и 5 руб. сер., если кто выпьет в питейном доме, а при безденежье наказывать розгами, согласно общему приговору старшин».

Третье отделение Собственной Его Императорского Величества Канцелярии докладывало Императору Александру II о небывалом в России общественном явлении: «Возвышение новым откупом цен на вино, весьма дурное его качество привели крестьян к решимости отказаться от употребления вина, если не навсегда, то, по крайней мере, временно. Это началось в Саратовской, и вслед за тем зароки повторились в Рязанской, Тульской и Калужской губерниях. Крестьяне на мирских сходках добровольно отрекались от вина, целыми обществами составляли о своих обетах письменные условия с назначением денежных штрафов и телесных наказаний тем, которые изменят этому соглашению, и торжественно, с молебствиями, приступали к исполнению условий. Этим примерам последовали в скором времени жители разных местностей Самарской, Орловской, Владимирской, Московской, Костромской, Ярославской, Тверской, Новгородской, а также Воронежской, Курской, Харьковской и других губерний».

Стихийное движение за трезвость было поддержано Русской Православной Церковью. В 1859 году Святейший Синод своим указом благословил священнослужителям «…живым примером собственной жизни и частым проповедованием в церкви Божией о пользе воздержания содействовать возникшей в некоторых городских и сельских сословиях решимости воздерживаться от употребления вина…». Указ ободрил и сплотил православный народ, в России вспыхнула новая, еще более сильная и плодотворная борьба против распространения торговли алкоголем. Доходы откупщиков стремительно понижались. Однако до победы над «зеленым змием» было еще далеко, поскольку государство было не столь заинтересовано в трезвости народа, как Русская Православная Церковь.

С 1 января 1863 года все производство и продажа спиртного в России были освобождены от непосредственного государственного регулирования. Однако производители алкоголя отныне должны были выплачивать лишь сравнительно небольшой акцизный налог. От тех, кто открывал собственно питейное заведение – магазин, ресторан, трактир, кабак, погреб – требовалось оплатить патент, который стоил в то время очень мало. Одновременно реформа упраздняла сословные привилегии в питейной сфере. Владеть винокуренными заводами или питейными «точками» мог теперь любой желающий при условии уплаты установленных сумм в местное акцизное управление.

Практически не контролируемые государством торговцы, соблазняя потребителей дешевой водкой, активно развернули свою деятельность по городам и весям Российской Империи. Один винокуренных заводчиков того времени вспоминал: «Наступила горячая пора общего открытия кабаков. Заводские доверенные ездили, как угорелые, и искали хорошие места. И где только не находились эти места и где только не открывались кабаки!.. Все селения, не только торговые, но и самые глухие, не проезжие, пестрели кабацкими вывесками, все большие дороги – тоже. Открывались кабаки в самых мизерных деревушках. Открывались на всяких дорожных перекрестках. Открывались на речных перевозах, на пристанях. Открывались на мельницах, маслобойнях. Открывались среди господских усадеб. Открывались и в самых господских жилых домах. Устав о питейном сборе в то время представлял такую свободу для открытия кабаков, а стоимость патентов была такая небольшая, что можно думать, что первые составители устава боялись, как бы эти злачные места не исчезли с лица земли».

А «злачные места» при такой либерально-попустительской политике правительства появлялись, как поганки после дождя. В 1863 году в России количество питейных заведений всех видов выросло до 265 369 по сравнению с 78 000 в дореформенное время. По данным статистики того времени, на водку «народом издержано в 1863 году более чем на 300 миллионов рублей против 1862 года». Современники, наблюдавшие результаты водочного соблазна, писали: «Гумна очистились от хлеба, карманы от денег, мозги от ума, и сила русского народа была потрясена».

Впоследствии акцизная система сменилась по проекту министра С.Ю. Витте «монополькой», при которой существовали как государственные, так и частные винокуренные заводы. Торговля водкой становилась исключительным правом казны. Осуществлялась эта торговля через казенные винные лавки, вокруг которых обыкновенно и происходило распитие. Теперь пьяные компании располагались не в кабаках, а прямо на улицах.

В такой переломный для России момент, а именно в начале восьмидесятых годов XIX века, в России появился центр православного трезвенного движения – усадьба Татево Бельского уезда Смоленской губернии (ныне – Оленинский район Тверской области). Здесь 5 июля 1882 года под руководством народного учителя Сергея Александровича Рачинского (02.05.1833-02.05.1902) возникло общество трезвости, которое послужило примером для организации подобных обществ во многих российских городах и селах.

По происхождению, образованию и природным талантам Рачинского ждала блестящая карьера ученого. Но он не пожелал жить в тлетворной атмосфере атеистического и тщеславно-эгоистического духа «образованного общества» своего времени, который презирал за богоборческий, антирусский и антигосударственный характер. В 1875 году он выстраивает в Татево прекрасное школьное здание, в стенах которого этот поистине народный учитель воплотил идеалы русского просвещения, выработанные славянофилами.

С. А. Рачинский направил народную школу на высоконравственный путь, благодаря которому естественно и благодатно развивались духовные сокровища русской души. Начало этого пути – храм Божий. Путь – самобытное развитие духовных, нравственных, умственных и эстетическиих талантов русского народа. Цель пути – великое и немыслимое для прагматического Запада духовное преображение всей народной жизни согласно заповедями Спасителя. «Такого образования и воспитания, – говорил Сергей Александрович, – не получал еще ни один народ мира. Пусть получит его народ русский, который должен сказать свое жизненное слово прочим народам Востока и Запада, ждущим нового откровения. И, без сомнения, он скажет его, если просвещение русского народа произойдет в строго-христианском духе».

Естественно, что учитель всеми силами ограждал детские души от пагубного влияния на них порока пьянства. «С самого начала моей школьной работы, – пишет Сергей Александрович, – я не мог не обратить внимание на вопиющее зло, причиняемое моим ученикам постоянным усилением пьянства в крестьянской среде… Само собой разумеется, что в моей школе пьянство сделалось предметом частых и настойчивых бесед с учениками… Зло столь очевидное, столь горько отзывающееся на жизни детей, не могло представляться им иначе, как злом. Давались обещания, принимались решения ему не поддаваться. Насчет необходимости ограждать от него детей соглашались со мною и все разумные родители». Неустанно напоминал добрый учитель о коварстве спиртного, убеждал своих воспитанников не соблазняться первой рюмкой, через которую порок пьянства начинает овладевать человеком. Рачинский настолько отдал себя своим подопечным, что один из его современников заметил: «Он был не только учителем своих учеников, мне кажется, мало будет назвать его отцом. Школа была его дом, школьники – его семья, для которой он работал, не покладая рук».

«Для меня стало очевидным, – пишет далее Рачинский, – что для ограждения моих учеников от окружающего их зла нужны средства более сильные, чем простые увещевания и поучительные речи. Единственное средство, которое я мог придумать, было устройство в тесном кругу моих учеников общества трезвости при абсолютном воздержании от спиртного.

Мысль о таком обществе была встречена большинством моих учеников в высшей степени сочувственно, и 5 июля 1882 года, в день моих именин, после молебна преподобному Сергию Радонежскому, нами был произнесен в церкви торжественный обет трезвости сроком на один год.

С тех пор этот обет ежегодно 5 июля обновлялся почти теми же лицами, с небольшим ежегодным численным приростом. Число членов нашего общества колебалось между 50 и 70 (кроме детей). Состояло общество почти исключительно из бывших учеников Татевской школы, и постоянное его ядро составляли вышедшие из этой школы учителя».

Следует отметить, что первое трезвенное движение 60-70-х годов XIX века в России к тому времени уже угасло. Это было закономерно: оно не имело ярких лидеров, четкой программы действий и было малочисленно. Рачинскому было суждено не только возродить русское трезвенное движение, но и дать ему верное направление развития. Высокий духовно-нравственный опыт утверждения трезвости Рачинского вскоре становится широко известным в России, а Татево превращается в своеобразную столицу православной трезвости России.

Сергей Александрович Рачинский впервые четко сформулировал главное правило утверждения трезвой жизни: православная трезвенная работа может быть плодотворной только при церковном приходе. Только под благодатным воздействием Церкви возможно исцеление человеческих душ от пороков.

Как глубоко и искренне верующий православный христианин, Сергей Александрович сразу же указал, что человек должен непременно осознать главный мотив присоединения к обществу трезвости – «желание жить жизнью, Богу угодною», «жить в Боге и для Бога». Сергей Александрович неустанно повторял, что главное направление православной трезвенной работы – это практическое осуществление заповедей Божиих.

Народ чувствовал, что губительный порок пьянства гасит в душе свет правды Христовой, а потому живо интересовался беседами о православной вере. Сергей Александрович указал на основной метод работы – соединение идей трезвости с православным просвещением. Народный учитель подчеркивал, что посредством оживления религиозного чувства и углубления познаний о Православии люди без принуждения, естественным образом обретают трезвость. Он часто говорил, что рядом со вниманием ко всякому доброму слову, слышимому в храме, школе или обществе трезвости, рождается стремление осуществить в жизни воспринятое сердцем учение, «жить жизнью, Богу угодною».

Рачинский определил и главное средство обретения трезвой жизни – обет трезвости как церковная форма отречения от пьянства. Народный учитель пояснял, что обет трезвости предполагает решительное изменение жизни человека. Он должен начать жить церковной жизнью, должен расстаться со своим эгоизмом, преодолевать такие негативные черты характера как раздражительность, конфликтность, зависть, жадность, лень, обязан приложить усилия к покаянию – и не на словах только, а на деле.

Как удобнее и легче все это совершить? Конечно же, участвуя в приходской работе и пользуясь поддержкой членов общества трезвости. Сергей Александрович первым в России объяснил необходимость распространения идей трезвости во всероссийском масштабе. Он сформулировал главную стратегию преодоления алкоголизации народа: надежный заслон ей должны поставить сильные приходские, школьные и семейные трезвенные традиции. Народный учитель подчеркивал, что человек будет надежно огражден от пагубной страсти к спиртному только тогда, когда его семья и приход будут не просто воздерживаться от злоупотребления спиртным, но активно развивать и совершенствовать трезвенную работу.

Настоящий расцвет русского трезвенного движения наступил после определения Святейшего Синода, которое подготовил в 1889 году обер-прокурор Синода Константин Петрович Победоносцев (21.05.1827-10.03.1907). Этим определением Святейший Синод призвал духовенство содействовать правительству в борьбе с пьянством, учреждать общества трезвости, приходские попечительства, братства и другие подобные учреждения, словом и проповедью утверждать в народе трезвый образ жизни.

Предложенная Победоносцевым программа нравственного перевоспитания общества грамотно и целеустремленно воплощалась в жизнь. Константин Петрович не верил в возможность улучшения общества посредством переделки его государственных институтов. Он считал, что только благодаря исправлению человеческих нравов можно достигнуть каких-нибудь положительных изменений в жизни страны, измученной либеральными экспериментами.

Современники отмечали, что в годы обер-прокурорства Константина Петровича в церковной сфере появилось «очевидное возбуждение духа жизни и деятельности истинно-христианской»: «Все еще продолжалось неприязненное отношение некоторых слоев к духовенству, к церковным учреждениям и порядкам. Но теперь уже сама духовная среда была неуязвимее. В ней поднялась энергия, усиливалась живая церковная и внецерковная проповедь, вводилось всенародное церковное пение, распространялись миссионерские собеседования, открывались религиозно-просветительские общества и братства, появлялись сельские и городские приговоры о закрытии питейных заведений, восстанавливались закрытые ранее приходы, монастыри, учреждались новые. В то же время прокладывала полегоньку, но с несокрушимой последовательностью, свой путь церковно-приходская школа и производился пересмотр устава духовно-учебных заведений в целях усилить в них воспитательный элемент. Всячески оберегалась церковность от оскорблений и глумления. В обоюдной, взаимной зависимости поднялось церковное и национальное самосознание».

После смерти Рачинского духовным центром православной трезвости становится Санкт-Петербург. Здесь в 1882 году святым праведным Иоанном Кронштадтским был организован Дом трудолюбия – воспитательно-образовательное учреждение для бедных людей, спасающее их от пьянства и тунеядства.

В 1898 году в Санкт-Петербурге священником Александром Рождественским было образовано знаменитое Александро-Невское общество трезвости, духовными наставниками которого были святой праведный Иоанн Кронштадтский и священномученик протоиерей Философ Орнатский.

Отец Александр… Достаточно назвать это имя и всем православным трезвым людям становится ясно, о ком идет речь. Когда велики дела человека, имя его сокращается. Так было и с ревностным пастырем, апостолом трезвости Александром Васильевичем Рождественским.

В 1897 году он, выпускник Санкт-Петербургской Духовной академии, назначается священником в небольшой деревянный храм Воскресения Христова у Варшавского вокзала. Именно в этом огромном фабрично-заводском районе северной столицы стремился служить Божьему делу молодой ревностный батюшка.

– Туда, туда, где много дымящихся фабричных труб, – зовет его горячее сердце – Там грохот колес и лязг металла глушат духовную сущность человека, стирают у него образ Божий. Там нужны работники, живые люди. Там много горя народного. Там люди – камни…

Примечательно, что батюшка никогда в жизни не пил спиртное. Еще когда он был студентом Духовной академии, товарищи не могли склонить его выпить ни одного глотка вина:

– Кровью пахнет, – говорил он, отстраняя предлагаемую рюмку.

– Как кровью?! – изумлялись сокурсники.

– Так… Много из-за алкоголя пролито крови, много драк, убийств. Вот и пахнет. Не могу пить…

Создание общества трезвости батюшка обяснял так: «Необходимость устройства кружка трезвенников при Воскресенской церкви чувствовалось уже давно. Вот кается на исповеди человек, нередко запивающий и чувствующий себя безсильным в борьбе с пороком; просит он совета и поддержки. Как это удобнее всего сделать пастырю? Вот приходит женщина, нередко в слезах, жалуясь на мужа, пропивающего семью – как помочь ей пастырю церкви? Вот жалуется человек на дурную компанию, от которой ему не отстать, с которой погибнет он в пьянстве и разврате – кого ему дать в товарищи для поддержки? Вот, наконец, отстал иной от пьянства, поддерживая немощных, поднимая падших, – как им полезнее всего приложить к делу свои силы? Конечно, всего этого легче и лучше достичь через общество или кружок трезвенников: получая исцеление сами, недугующие пьянством часто незаменимы для возвращения на добрый путь уклонившихся от него»

Горячий призыв о. Александра Рождественского «За Христа, за трезвость!» получил широкий отклик в Санкт-Петербурге и губернии. Александро-Невское общество трезвости за несколько лет разрослось до масштабов общегородского, а его отделения охватили всю столицу, пригороды и уездные города.

– Брат! Пойдем к отцу Александру, – говорили друг другу петербургские рабочие, – пусть он нас вытащит из болота пьянства и распутства…

– Ваня! – умоляла мужа убитая горем жена – Пойди к отцу Александру! Он поможет тебе остепениться…

Отца Александра нам Бог дал, – с душевным облегчением говорили о ревностном батюшке как гибнущие от алкоголя несчастные люди, так и их матери, жены, дети. Да, батюшку Александра Васильевича Рождественского страждущему народу дал Сам Бог. Не человеческое хотение, но Божие изволение преобразило неутомимого пастыря в огромную общественную силу, в символ русской православной трезвости, неотразимо говорящее уму и сердцу понятие.

– Так считает отец Александр! – слышится в разговорах петербургских рабочих, как мощный подтверждающий аргумент.

Святое слово «отец», приложенное петербуржцами к имени батюшки не было ни обозначением его общественного положения (своего рода «титулом»), ни привычным наименованием пастыря. Священник Александр Рождественский стал тем, кто рождает людей к нормальной, естественной, трезвой жизни.

Следует отметить, что в Александро-Невском обществе трезвости изначально обращалось внимание не только на воздержание от употребления спиртного как добродетель. Гораздо большее значение придавалось целостному развитию личности. Для этого трезвенники учились здоровому образу жизни и бесконфликтному общению, приобщались к русской культуре, и, конечно же, воцерковлялись. Уже в 1905 году Александро-Невской общество трезвости насчитывало в своих рядах более 70 000 членов, а перед революцией число их превышало 100 000 человек.

Возможно, что кто-то скажет, что в нашей стране исторически сложилось повсеместное пьянство. Огромное заблуждение! Знаменитый «Учебник трезвости», составленный доктором А.Л. Мендельсоном свидетельствует: в России среднедушевое потребление спиртных напитков в год (в литрах 100-% спирта) по сравнению с другими развитыми странами даже в начале ХХ века было крайне низким:

1. Франция (1905 г.) – 23, 32

2. Бельгия (1905 г.) – 13, 45

3. Италия (1905 г.) – 11, 67

4. Дания (1907-1908 гг.) – 19, 93

5. Швейцария (1904 г.) – 10, 69

6. Германия (1908-1909 г.) – 10, 06

7. Австро-Венгрия (1902 г.) – 9, 69

8. Великобритания (1905 г.) – 8, 83

9. США (1906 г.) – 6, 56

10. Швеция (1904 г.) – 6, 37

11. Россия (1905 г.)– 3, 13

12. Норвегия (1908 г.) – 2, 51.

В наше время «среднедушевой» уровень потребления алкоголя уже превысил 15 литров чистого спирта в год! А ведь по заключению Всемирной Организации Здравоохранения (ВОЗ) вырождение народа начинается тогда, когда эта цифра достигает 6-8 литров. Сегодня процесс самоуничтожения русской нации идет с двукратной скоростью! Алкоголизм и наркомания – своеобразная расплата современного человека за безбожие.

В 1905 году в Сергиевой пустыни под Петербургом иеромонахом Павлом (Горшковым) была организована 1-я Российская Сергиевская школа трезвости, главной целью которой было предохранение детей от порока пьянства. Обучалось и воспитывалось в школе трезвости до 300 детей в возрасте от 8 до 16 лет. По окончании курса учения дети пристраивались к ремеслу или отдавались в специальные учебные заведения. Интересна была программа обучения в школе. В нее входил Закон Божий, русский язык, арифметика, другие предметы, но главное внимание все же уделялось преподаванию трезвости, которое велось в форме простых, доступных для детей бесед. Кроме того, элементы преподавания трезвости входили во все изучаемые предметы. Как отрадные факты из жизни школы воспринимались не такие уж редкие случаи, когда кто-нибудь из школьников приводил за руку алкоголика-отца, и тот просил принять его в члены местного общества трезвости.

Наряду с православным трезвенным движением набирало обороты государственная система противодействия алкоголизации народа посредством повсеместного учреждения попечительств о народной трезвости. Высочайше утвержденный 20 декабря 1894 года Устав об этих попечительствах возлагал на них одну основную задачу – «ограждение населения от злоупотребления крепкими напитками». Уставом определялся и приоритетный способ ее достижения – «составление и распространение изданий, разъясняющий вред» от такового злоупотребления. Кроме выпуска антиалкогольной литературы, для отвлечения народа от пьянства планировалось проводить чтения, устраивать чайные, столовые, библиотеки, театры, гуляния.

Правительство, учреждавшее попечительства о народной трезвости, имело цель не утверждение трезвого образа жизни, а лишь «ограждение населения только от злоупотребления» спиртным. Конечно же, такие полумеры привести к серьезным положительным результатам не могли, а в ряде мест времяпровождение на специально организуемых гуляниях, в театрах и чайных вырождалось в банальные коллективные попойки, имевшие лишь вид культурности. Значительные успехи приносило православное трезвенное движение, несущее народу не только высокую идею абсолютной трезвости, но также и духовное просвещение.

В 1909 году издается указ Святейшего Синода о введении в духовных семинариях преподавания правил борьбы с алкоголизмом. В том же году Синод вновь обратился к правящим архиереям всех епархий с просьбой «силою архипастырского влияния и власти» вменить вверенному им духовенству в обязанность «воздействовать на прихожан живой, убежденной проповедью и беседами о вреде пьянства, о необходимости искоренения его, особенно во время праздников церковных и семейных, а также при решении дел общественных и частных». Как в прежних своих определениях, так и в определении 1909 года, Святейший Синод указывал на особое значение приходских обществ трезвости в деле противодействия алкоголизму в России.

В 1910 году Святейший Синод своим указом ввел преподавание науки трезвости во всех церковно-приходских школах. А с 1914 года в школах Министерства народного просвещения предписывалось преподавать учащимся старших классов курс гигиены с обязательным сообщением сведений о вреде алкоголя по одному часу еженедельно в течение года.

В 1911 году возник и начал стремительно развиваться Всероссийский трудовой союз христиан-трезвенников. Ее августейшим покровителем стал великий князь Константин Константинович.

Начало XX века примечательно несомненным подъемом духовно-нравственной жизни и истинно христианской деятельности в русском народе. В нем усиливалось стремление к духовному и культурному просвещению, благотворительности, трезвости. Дело православной трезвости приобрело высший, духовно-нравственный смысл, это великое общественное служение воедино сплотило лучшие патриотические силы. В 1912-1914 годах количество обществ трезвости в России достигло почти двух тысяч, а число членов в них приближалось к полумиллиону. Россия стала одной из самых трезвых стран Европы. Отрадно, что в числе активных тружеников на ниве православной трезвости были не только священники, но также педагоги и врачи.

Определением Святейшего Синода от 13-31 марта 1914 года было постановлено: «Установить на будущее время повсеместно в России ежегодный 29 августа, в день Усекновения главы Иоанна Крестителя, церковный праздник трезвости». Этот всероссийский церковный праздник стал особым днем всенародного торжества православной трезвости в нашей стране.

С 19 июля 1914 года по указу императора Николая Александровича торговля алкогольными изделиями на время мобилизации была прекращена, а в конце августа продлена на все время войны. О том, какое благотворное влияние на все стороны жизни народа и государства России оказал этот закон, говорит объективная научная литература. Достаточно упомянуть о том, что резко снизилась преступность, а также количество пьяниц и психических больных. На производстве уже через год производительность труда повысилась на 9-13 %, прогулы снизились на 30-40 %. В сберегательные кассы потекли крупные суммы денег. «Сухой закон» получил поддержку у 84 % населения России. Последний русский царь, ныне прославленный в лике святых, принял решение навсегда воспретить в России казенную продажу водки. Однако после революции «сухой закон» просуществовал недолго и был отменен в 1925 году.

За годы советской власти, особенно с 1960-х годов пьянство в нашей стране стремительно нарастало. Хотя, надо отметить, что и в советский период истории России Русская Православная Церковь стремилась к утверждению трезвости среди прихожан. Как пример тому можно назвать указ Святейшего Патриарха Пимена, предписывающий не сопровождать праздники в приходах храмов употреблением спиртного.

В наше время народ России деградирует от пьянства и алкоголизма. «Какой смысл бороться с кризисом и поднимать экономику, если не будет самого народа?», – прямо заявил Святейший Патриарх Кирилл, выступая в 2009 году на Всемирном русском народном соборе в храме Христа Спасителя.

Вполне понятно, что ныне, еще более чем столетие тому назад, встает необходимость развития приходской православной трезвенной работы. Однако успешно действующих православных обществ и братств трезвости пока еще не достаточно.

Итак, дорогой читатель, вы находитесь на последних страницах книги «Уроки трезвости». Вы узнали много важного об алкогольной зависимости и путях ее преодоления. Но знать – это одно, а действовать – другое. Полученные знание необходимо сразу претворять в жизнь, их нельзя оставлять «на потом», на «удобный случай» или на «когда-нибудь». Потому что «когда-нибудь» чаще всего не наступает никогда. И еще, надеемся, вы поняли, что без Божией помощи и личных усилий победы над зависимостью достигнуть невозможно.

Идет настоящая алкогольная война, людские потери в ней насчитываются миллионами. Редко найдешь семью, где не было бы пострадавших. Родители, дети, мужья, жены – всех безжалостно перемалывает и принимает себе в страшную жертву Молох алкоголизма. Вымирает народ, ухудшается генофонд нации, негативно изменяется и сам характер, душевные качества русского человека. В обстановке алкогольного террора никто не может быть спокоен, неизвестно чей смертный час пробьет завтра.

Центр Владимира Цыганкова: http://alcoholismhls.ru/

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: