Сделай Сам Свою Работу на 5

Список основной литературы 22 глава





Таким образом, можно сказать, что «теория личности должна поощрять, а не сужать старания человека понять себя» (Bischoff L. J., 1983). Она должна также, «если она хочет представлять ценность, вообще быть замеченной, предоставлять для всего континуума человеческого существования наполненное смыслом пространство» (Feifel H., 1963). «Гуманистическая психология личности должна помочь развивать всеобъемлющие модели личности и поддерживать человека, овладевать жизнью и раскрывать его возможности». Такое раскрытие позволит «понять человека целостно — как часть космоса, в котором он живет» (Clemmens-Lodde В., Schaeuble W., 1980). На базе знаний следовало бы ближе представить видение человека в позитивной психотерапии и его влияние на психотерапевтическую работу.

«Позитивный подход» складывается из нового, позитивного видения человека в позитивной психотерапии, в основу которого положен постулат о том, что каждый человек — без исключения — от природы обладает двумя базовыми способностями: способностью к любви и способностью к познанию. Обе базовые способности составляют сущность каждого человека и заложены в нем с рождения. В зависимости от потребностей организма, окружающей среды (воспитание, образование и культура) и того времени, в которое он живет (дух времени), эти базовые способности дифференцируются в неизменную структуру сущностных черт, которые впоследствии составляют характер человека и его индивидуальность. Постулат о двух базовых способностях (ср. «Концепция базовых способностей в различных психотерапевтических школах» у Пезешкиана X., 1985) означает не что иное, как то, что человек добр по своей сути. «По своей сути» — значит, что каждый человек наделен в полной мере всеми способностями, сравнимыми с семенами скрытых возможностей, которые, однако, еще нужно развить. Позитивная психотерапия дистанцируется при этом от детерминизма инстинктов в психоаналитической концепции или механистической модели человека в поведенческой психотерапии,которые видят изначального человека «недобрым» или как «tabula rasa». Выражаясь иначе, согласно позитивной психотерапии, человек в основе своей здоров, а цель психотерапии состоит в том, чтобы вернуть человека к его исходному состоянию здоровья (в широком смысле слова). С транскультурной точки зрения в отношении базовых способностей мы можем наблюдать в западных культурах акцент на способности к познанию, в то время как в восточных культурах на передний план выходит способность к любви, считаясь масштабом здоровья. Россия видится в этой связи не только как дуализм «Востока и Запада», но и как самостоятельная культура (Пезешкиан X., 1993, 1998).





Как и видение человека в любом другом психотерапевтическом направлении, этот метод также отражает образ человека своего создателя и основывается на духовно-философско-идеологической платформе. Два источника оказали особое влияние на Н. Пезешкиана в процессе создания концепции позитивной психотерапии: его собственная транскультурная ситуация (Иран—Германия) и его мировоззрение как последователя веры Бахай (Бараш Б. А., 1993). Первое привело к разработке транскультурного подхода, а второе, наряду с другими причинами, к позитивному видению человека. Образ человека в вере Бахай предполагает, что «человек [есть] наивысший талисман» и должен восприниматься как «шахта, полная драгоценных камней» (Baha'u'llah, 1982; Jordan D. С., Streets D. Т., 1973). Позитивное видение человека имеет множество производных факторов, влияющих на повседневные отношения врач—пациент. В своей работе «Можно ли считать позитивную психотерапию "революцией" в психотерапевтической практике?» Г. Л. Исурина (1993) отмечает, что можно говорить о революции в том случае, если была выработана новая концепция или предложена новая теория личности, которая в корне отличается от существующих. Если мы считаем теорию личности основой метода, тогда следует считать представление о человеке основой теории личности. Гуманистический метод, конечно, является ориентированным на ресурсы, но позитивная психотерапия делает еще один шаг вперед в своем заявлении о том, что «человек добр по своей сути», и это отражается не только в используемых техниках, но и в отношении к пациенту. Для практической работы это означает прежде всего принимать себя и других такими, какие они есть, замечая также, какими мы можем быть; принимать пациента с его нарушениями и заболеваниями как человека, чтобы затем обратиться к его еще неизвестным, скрытым, затененным болезнью способностям. Основатели позитивной психотерапии акцентируют внимание на значении, которое имеет симптом для пациента и окружающих его людей, стараясь выделить «позитивное» значение (символическая функция болезни). Расстройства и заболевания рассматриваются, таким образом, как своего рода способность реагировать на конфликт именно так, а не иначе. В этом смысле заболевания и расстройства трактуются в позитивной психотерапии по-новому (Пезешкиан X., 1988, 1996).



Примеры таких интерпретаций заболеваний:

— Депрессия — способность чрезвычайно эмоционально реагировать на конфликты.

— Фригидность — способность сказать «нет» своим телом.

— Страх одиночества означает потребность быть вместе с другими людьми.

— Алкоголизм — способность получать самому то тепло, которое не удается получить от окружающих.

Позитивный процесс приводит тем самым к изменению точки зрения всех участников — пациента, семьи и врача, — что является базисом для совместной психотерапевтической работы, облегчая последовательное преодоление возникших проблем и конфликтов. Происходит переход от симптома к конфликту. Это помогает сконцентрироваться на «настоящем» пациенте, которым к тому же нередко оказывается вовсе не обратившийся человек — он-то как раз часто бывает только носителем симптомов и может быть обозначен как «слабейшее звено» (семейной) цепочки, — «настоящий» пациент нередко «сидит» дома (Пезешкиан X., 1990). Симптомы и заболевания можно сравнить с верхушкой айсберга, возвышающейся над водой. А основная масса ледяной глыбы — конфликты пациента — скрыта (и по большей части неосознаваема) и нуждается в специальных «техниках» для того, чтобы стать «видимой». В позитивной психотерапии это осуществляется, помимо прочего, при помощи позитивных интерпретаций,применения притч и транскультурного подхода.

Притчи, сказки, мифы, пословицы и поговорки целенаправленно применяются в позитивной психотерапии с учетом их 9 функций (Пезешкиан X., 1993). Они используются преимущественно в качестве нерациональных подходов, которые позволяют пациенту лучше использовать свое воображение и интуицию (способность любить) и найти для себя новые возможные решения. Это оказывается особенно успешным в случаях так называемых «трудных» пациентов, которые невосприимчивы к рациональному обращению, например с пограничными личностными расстройствами.

Позитивный аспект, таким образом, ведет от поддержки к надежде, вере и убежденности, которые, как известно из исследований (Wolberg L, 1977), могут мобилизовать или освободить живущие в человеке способности и потенциал самопомощи.

См. также Позитивная психотерапия по Н. Пезешкиану и X. Пезешкиану.

ЗНАЧЕНИЕ РАБОТЫ МЕДСЕСТЕР В ПСИХОТЕРАПИИ.В последние десятилетия наметилась выраженная тенденция к усилению роли среднего медицинского персонала в совершенствовании всей системы здравоохранения, что обусловлено различными преобразованиями в области обучения, подготовки медсестер и организации их деятельности на более высоком уровне. Теперь они должны обладать сложными медицинскими, естественнонаучными, а также техническими познаниями и навыками, необходимыми для ухода за больными. В западных странах в соответствии с запросами нашего времени уже в течение многих лет медсестер готовят по расширенным программам, что значительно повышает их статус как фактических помощников врачей. Медсестры выступают в качестве педагогов и активно проводят научные исследования в сфере своей деятельности наравне со специалистами с высшим образованием.

В некоторых медицинских вузах России созданы факультеты подготовки медсестер с высшим образованием, на который принимаются лица, окончившие медицинское училище, с целью дальнейшего профессионального усовершенствования и подготовки к более сложным видам деятельности. Основная задача этих факультетов — выпуск специалистов по организации деятельности медсестер на местах в любом структурном подразделении системы здравоохранения и по обеспечению руководства этим подразделением. Дополнительными их функциями может быть проведение научно-исследовательских разработок в сфере своих профессиональных интересов, а также менеджмент по созданию новых или коммерческих структур в системе медицинской помощи, например специализированных лечебных учреждений, ориентированных на деятельность семейных врачей и даже, более узко, семейных психотерапевтов.

Для работы в области психотерапии медсестер дополнительно готовят по специальной программе (с учетом многих особенностей их сферы деятельности). В первую очередь они проходят лабораторный тренинг по технологии эффективного взаимодействия с больными. Основанием профессионализма медсестер являются их развитые (натренированные) способности в сфере социальной перцепции, что позволяет активно выслушивать пациентов, оказывать им эмоциональную поддержку.В заключение собранная и структурированная информация о поведении и переживаниях больных записывается в дневнике наблюдений с целью обратной связи.Не менее важным для медсестер, работающих в области психотерапии, является их способность к яркой, отчетливой экспрессии, т. е. к активному, открытому использованию в отношениях с больными всех видов невербальной коммуникации. Это делает поведение сестер «прозрачным» (понятным) для пациентов без дополнительных эмоциональных усилий с их стороны. И особенно важно, что подобное поведение медсестер можно рассматривать в качестве модели (образца) поведения для больных.

В различных структурных подразделениях психотерапевтической службы медсестры осуществляют комплекс мероприятий по терапии средой,обеспечивающей пациентам общение друг с другом, создающей предпосылки для реализации принципов самоуправления в формирующемся сообществе больных, что ускоряет их выздоровление. Медсестры непосредственно проводят поведенческую психотерапию,например в форме функциональных тренировок поведения, или реализуют ее отдельные элементы (по назначению врача и в контексте тактики лечения конкретного больного). Медсестры осуществляют с пациентами арттерапию,во многих случаях они с успехом могут использовать простые формы библиотерапии,а после специальной подготовки им можно доверить занятия по телесно-ориентированной психотерапии, хореотерапии или проведение отдельных психогимнастических упражнений в соответствии с общими задачами лечения больных. В случае дальнейшей интеграции видеотехники в психотерапевтический процесс, после дополнительного обучения, медсестры могут проводить одну из современных форм эстетопсихотерапии — просмотр с небольшой группой пациентов художественных фильмов на видеокассетах (наиболее выдающихся, всемирно известных кинорежиссеров) с последующим обсуждением содержания или сюжета по отработанному алгоритму.

Все очерченные выше задачи могут быть выполнены медсестрой лишь при постоянном совершенствовании ею профессиональных знаний и навыков. Но, кроме этого, медсестре необходимо постоянно повышать свой культурный уровень и стремиться к личностному росту.

 

 

_И_

 

ИГРОВАЯ ПСИХОТЕРАПИЯ.Изучение детской игры путем наблюдения, интерпретации,структурирования и др. позволило осознать уникальность способа общения ребенка с окружающим его миром. Таким образом, игра была положена в основу метода лечения эмоциональных и поведенческих расстройств у детей, получившего название И. п.

Отсутствие у детей вербальных или понятийных навыков в необходимой мере не позволяет эффективно использовать по отношению к ним психотерапию, почти полностью основанную на проговаривании, как это имеет место в психотерапии взрослых. Дети не могут свободно описывать свои чувства, они способны иначе выражать свои переживания, трудности, потребности и мечты.

Важной темой игры является желание совершения чего-либо, «проигрывание» отношений или ситуаций такими, какими дети хотели бы их видеть. Часто ребенок повторяет свой негативный жизненный опыт, где он снова и снова испытывает особые, значимые для него переживания. Роли, проигрываемые детьми, порой бывают реверсивными, перевернутыми, а позиция ребенка в игре становится активной, иногда даже антагонистической, в то время как в реальной жизни он лишь пассивно воспринимал происходящее.

Вначале психотерапевт может просто разрешить детям играть. Наблюдение за игрой помогает ему, во-первых, установить доверительные отношения с ребенком и, во-вторых, составить необходимые представления о способностях его к развитию, об эмоциональных конфликтах и стиле общения. Содержание детской игры, степень ее концептуальной сложности, особенности ее организации, действующие лица, конфликты, беспокойство ребенка, выраженные аффекты — все это представляет информативную и диагностическую ценность для психотерапевта. Поведение его в процессе И. п. может быть различным. Приемы недирективной стратегии предполагают его пассивность, лишь иногда он делает замечания, помогающие ребенку «разыгрывать» и разрешать собственные конфликты. Психотерапевты-эгоаналитики склонны к интерпретации игры, с тем чтобы помочь ребенку осознать и акцептировать сознательный уровень тех эмоциональных конфликтов, которые отрицались или были подавлены. Специалисты прямо противоположной ориентации, базирующейся на теории социального научения,считают своей основной задачей обучение детей тому, как правильно в социальном аспекте играть свои роли в жизни, и не уделяют большого внимания аффективной стороне детской игры. В целом психотерапевт использует более или менее структурированную И. п. в зависимости от особенностей нарушений и проблем самого ребенка.

ИМАГОГИКА(лат. imago — образ, вид). Предложена создателем онтопсихологии Менегетти (Meneghetti Т). Является основным методом психотерапии, ориентированным на онтопсихологию. Позволяет выявить зоны психической проблематики, недоступные сознательному видению. Сутью метода является приведение в движение образов бессознательного пациента и выведение их на сознательный уровень.

В процессе И., этой специальной психотерапевтической процедуры, субъект погружается в себя, свой внутренний мир и с помощью образов начинает понимать свою собственную проблематику и сложные ситуации. Когда пациент рассказывает о своих образах, психотерапевт наблюдает за тем, что происходит с его «семантическим полем» (термин онтопсихологии, под которым понимается информационно-энергетическое взаимодействие людей). Поскольку, согласно онтопсихологии, бессознательная сущность человека толкает его в направлении максимальной самореализации, проявление этой сущности сопровождается наибольшим высвобождением психической энергии. Если семантическое поле отсутствует, это значит, что образы шли не из бессознательного, а были лишь «нафантазированы» пациентом, что его проблема ушла или она фальшива. Истинные образы, идущие из глубины, всегда сопровождаются семантическим полем. Образы, которые видит человек во время сеанса И., подвергаются интерпретации психотерапевтом, имеющим специальные знания по их расшифровке.

ИМАГОТЕРАПИЯ(лат. imago — образ). Психотерапевтический метод тренировки больного в воспроизведении определенного комплекса характерных образов с лечебной целью. Метод предложен в 1966 г. И. Е. Вольпертом. Относится к группе методов игровой психотерапии,в более широком смысле — вариант поведенческой психотерапии,в основе которого лежит научение адекватно реагировать в трудных жизненных ситуациях, расширение коммуникативных возможностей, развитие способности к воспроизведению «лечебного» образа, к мобилизации собственного жизненного опыта.

В имаготерапевтическом процессе используются усложняющиеся технические приемы. На первом этапе больному предлагается роль рассказчика либо слушателя. Первоначальная и основная форма И. — рассказ, поскольку пациент, вживаясь в образ, переживает все те чувства, которые воображаемое лицо должно испытывать в заданной ситуации. Образ для больного подбирается как лечебный фактор в соответствии с его психологическим содержанием. Наряду с пересказом литературного материала как основной формы работы, применяется также импровизированная инсценировка типичной житейской ситуации (театр экспромта). Задачей И. в этом случае является тренировка психологически адекватного поведения. Первоначальный курс И. занимает от 3 месяцев до полугода, чтобы за это время было полностью изложено содержание всего произведения. И. проводится в групповой и, реже, в индивидуальной форме. Больному предлагается ежедневно в течение 1-2 часов воспроизводить в поведении образ своего «Я» таким, каким он хотел бы стать. Постепенно продолжительность игры увеличивается, и желаемый образ становится в какой-то мере привычным поведенческим стереотипом больного.

Второй этап И. включает драматизацию рассказа. Некоторые фрагменты повести или романа, насыщенные драматическим действием и диалогами, разыгрываются в лицах. Существенное значение приобретает также инсценирование того или иного эпизода из произведения, с которым работают пациенты. Осуществляется инсценировка и вымышленных ситуаций, отсутствующих в произведении. Проводятся занятия по технике речи, движению в такт, танцу. Продолжительность второго этапа та же, что и первого.

На третьем этапе И. представляет собой занятия в лечебной драматической студии. В работе над воспроизведением образа используются хореографические фрагменты, драматические и комедийные спектакли. Отбор образов осуществляется исходя из клинико-психологических особенностей пациентов. Истерическим больным предлагаются образы сдержанных и рассудительных, склонных к анализу людей. Пациентам с психастеническими чертами полезно воспроизведение образов людей, переживающих действительность непосредственно и эмоционально.

К лечебным факторам, используемым в И., относятся отвлечение, убеждение,разъяснение, внушение,имитационное поведение, эмоциональная поддержка,обучение новым способам поведения. И. используется как метод лечения пограничных нервно-психических расстройств и способ реабилитации больного через его личностное развитие.

ИМПЕРАТИВНОЕ ВНУШЕНИЕ НАЯВУ НА ФОНЕ СИЛЬНОГО ЭМОЦИОНАЛЬНОГО НАПРЯЖЕНИЯ ПРИ ЗАИКАНИИ ПО ШКЛОВСКОМУ.Одномоментные способы суггестивного воздействия широко использовались врачами во время Великой Отечественной войны, например при ликвидации сурдомутизма и других истерических расстройств. Применяя такого рода методы, крайне важно добиться хотя бы кратковременного успеха, который убеждает больного в сохранности речевых, двигательных и других функций и нередко способствует излечению.

В 1960-х гг. всеобщее внимание привлекли публикации в прессе, посвященные «одномоментному методу снятия заикания», предложенному К. М. Дубровским (см. Директивное групповое воздействие наяву Дубровского).Сеанс внушения наяву при лечении заикания в нашей стране использовали многие психотерапевты и психологи: П. И. Буль (1974), В. М. Шкловский (1966), Ю. Б. Некрасова (1980), Л. Я. Миссуловин (1988) и др. Целесообразность применения данного психотерапевтического приема сомнений не вызывает, но говорить об одномоментности лечебного воздействия при устранении такой сложной в этиопатогенетическом и симптоматическом отношении патологии речи, как заикание, неправомерно. Установка на одномоментность лечения дезориентирует больного и дает ему право надеяться на «чудесное исцеление», которое полностью зависит от мастерства врача. Этому же способствовали и некоторые слишком категоричные формулировки внушения, применяемые в свое время К. М. Дубровским, например: «Раз и навсегда я сниму с вас заикание, как старый, изношенный сюртук». При таком симптоматическом воздействии не только не учитываются нервно-психические и личностные особенности больных, длительность речевого нарушения, накладывающая болезненный отпечаток на систему отношений заикающихся, но и возможный рецидив речевого нарушения, который для многих больных является значительной психотравмой ятрогенного характера.

В. М. Шкловский сеанс внушения наяву ввел в курс комплексного лечения заикания как мощный психотерапевтический прием, направленный на устранение у больных страха речи в эмоционально значимых ситуациях. Он же подробно описал методику проведения сеансов, предусматривающих закрепление достигнутых на сеансе результатов.

В общих чертах эта психотерапевтическая процедура сводится к следующему. В просторном зале в присутствии медработников, родственников больных, а также пациентов, ожидающих в ближайшие дни назначения на аналогичный сеанс, группа в 8-10 человек приглашается на сцену. У больных отобранной группы проверяется речь; затруднения в речи при ответах на вопросы и при самостоятельном рассказе используются для создания определенного эмоционального напряжения. Затем больным разъясняется сущность заикания, причины его возникновения, возможность его устранения путем специального воздействия. Заикающимся объясняют причины неудач предшествующего лечения (недостаточно серьезное отношение к занятиям, недостаточное время для тренировок и т. п.). Акцентируется внимание на активном участии больных в лечебном процессе, что является одним из условий успешной терапии. Во время беседы необходимо следить за состоянием каждого отдельного человека, стараясь добиться того, чтобы никто не оставался равнодушным к психотерапевтической процедуре.

После указанной подготовки индивидуально каждому участнику группы императивно внушается, что он сейчас будет говорить плавно и слитно. Вначале сеанс внушения проводится такому больному, от которого можно ожидать хорошей отраженной или сопряженной речи. Первые произнесенные им слова и фразы обычно оказывают психотерапевтическое активирующее воздействие на членов группы. Даже небольшой успех окрыляет их, рождает чувство уверенности в своих силах. Малейшие срывы и всякого рода затруднения снижают эмоциональное напряжение, и больной теряет веру в успех. Создать необходимый эмоциональный тонус повторно бывает труднее, поэтому тщательное изучение заикающегося в подготовительном периоде имеет большое значение. Перед сеансом в течение длительного времени следует знакомиться не только с психологическими особенностями заикающегося, но и с его речевыми возможностями.

Обычно начинают с автоматизированных рядов: гласных звуков и рядов цифр, которые тщательно отрабатывались и легко произносились заикающимися в процессе подготовительной логопедической работы. Затем после счета даются фразы сопряженной и отраженной речи. Таким образом заикающийся подводится к ответам на вопросы и к самостоятельным высказываниям. После внушения («Везде и всегда говорите так, как на сеансе») проводится краткая беседа с больными и их родственниками, в которой разъясняется значение режима молчания, длящегося сутки и необходимого для отдыха речевой системы больного после большого эмоционального напряжения и перед следующим контактом со специалистом.

При проведении сеанса императивного внушения наяву с включением демонстративных моментов работа также начинается с беседы, о содержании которой было сказано выше. На следующем этапе каждый заикающийся индивидуально подвергается различным тестам на внушаемость (невозможность разжать руки, падение вперед, назад, невозможность закрыть рот), которые оказывают психологическое воздействие на участников сеанса. Поэтому в группу обычно включают 2-3 больных с повышенной внушаемостью, чтобы поднять ее у остальных участников сеанса. Опыт показывает, что многие больные, не поддающиеся прямому внушению при специальных пробах, на сеансе говорят хорошо, так как определяющим моментом является в данном случае не внушаемость, а состояние эмоционального напряжения. После проведения проб приступают к индивидуальному внушению. Сеанс проводится в определенный день, с волнением ожидаемый больными, так как он является началом нового этапа лечения. Опыт показывает, что успеха можно добиться, применяя разные приемы внушения, но во всех случаях необходимо вызвать у больных состояние выраженного эмоционального напряжения.

Сеансы внушения наяву проводятся с каждой группой в присутствии всех заикающихся, принятых на лечение, и их родственников. Совершенно недопустимо, как это делают некоторые специалисты, проведение сеансов в массовых аудиториях, якобы способствующих эмоциональному подъему подвергающихся внушению. Эта излишняя театрализованность чаще служит лишь удовлетворению собственных амбиций суггестора. Психотерапевтический сеанс — это не эстрадный или цирковой аттракцион, а лечебный процесс, затрагивающий иногда самые интимные личностные механизмы, приносящий страдания пациентам. Успех зависит не от массовости аудитории, а от опыта специалиста, его знаний и чувства ответственности за судьбу доверившегося ему больного.

Некоторые дополнительные элементы в описываемую методику внесены учеником В. М. Шкловского Л. Я. Миссуловиным.

Формула внушения, адресованная всей группе, произносится громким, напряженным голосом, а индивидуальное внушение — шепотом, глядя прямо в глаза собеседнику на близком расстоянии. Такой переход от громкого голоса к шепоту помогает длительное время удерживать внимание группы и зала на проводимой работе, ни на минуту не позволяет кому-либо отвлечься от того, что делает и говорит специалист.

Индивидуальная формула внушения, которая направлена на устранение у больного страха речи в различных эмоционально значимых ситуациях речевого общения, завершается следующими словами: «Отныне везде и всюду вы будете говорить легко и свободно, четко и не быстро, точно так, как вы произносите речевые образцы. Никакого страха речи, никакой боязни вы больше не испытываете. Но вы точно будете выполнять все рекомендации специалистов, будете в диспансере и дома много и упорно работать над своей речью, закрепляя достигнутые положительные результаты». Такая концовка индивидуального внушения нацеливает больного на дальнейшую самостоятельную работу, не позволяет ему рассчитывать только на «чудодейственную» помощь специалистов, а в случае рецидива заикания не лишает пациента веры в возможность улучшения своего состояния.

Успешное достижение психотерапевтической цели сеанса внушения зависит от ряда факторов, которые необходимо предусмотреть в процессе подготовки к этой процедуре. Прежде всего следует учитывать внушаемость больного. На сеанс отбираются не только лица с очень хорошей внушаемостью, поскольку это свойство человека обычно значительно усиливается во время самой процедуры. Большую роль играют нервно-психические заболевания и личностные особенности пациентов, обусловливающие характер нарушения речи. Не следует вводить в группу, назначенную на сеанс, больных с декомпенсированными психопатиями, судорожными припадками и обмороками различной этиологии, а также заикающихся с выраженной психастенической акцентуацией характера. Лица, относящиеся к последней категории пациентов, склонны к повышенному самоанализу,скептически относятся ко всему происходящему, не уверены в себе и в возможностях окружающих, они, как правило, на сеансе не дают хороших результатов. Вместо этого для них проводится психотерапевтическая беседа с последующей тренировкой речи без применения демонстративных приемов. Значение имеет и возраст больных. Практика показывает, что наиболее высокой эффективности указанного психотерапевтического воздействия можно добиться при работе с подростками и молодыми людьми, не отягощенными большим жизненным опытом, в частности опытом неудачного лечения в прошлом. Сильное активизирующее влияние на больных оказывает демонстрация перед сеансом бывших пациентов, излечившихся от заикания. Человек, в прошлом заикавшийся, а в настоящий момент хорошо владеющий собой и своей речью, воодушевляет больных личным примером, вселяет в них уверенность в успех лечения. Необходимо подчеркнуть психотерапевтическую роль аудитории. В зале не должно быть равнодушных людей, просто зрителей. Собравшиеся на сеанс своим эмоциональным настроем поддерживают больных, помогают им обрести уверенность в своих силах, в возможность избавления от страха речи и чувства неполноценности.

ИМПЛОЗИВНАЯ ТЕРАПИЯ СТАМПФЛА.Имплозия — методика наводнения в воображении, предложена Стампфлом (Stampfl T. G.) в 1967 г. Ее отличие от систематической десенсибилизации заключается в том, что пациенту предлагается представить наиболее страшные ситуации в течение максимально длительного периода без предварительного обучения релаксации.Цель имплозивной терапии — вызвать интенсивный страх, который приведет к уменьшению страха в реальной ситуации. Угашение страха происходит в результате длительного пребывания в ситуации, ранее сопровождавшейся страхом, поскольку теперь она не приводит к последствиям, вызывающим страх.

При этой методике психотерапевт актуализирует в воображении больного стимул или его символический заменитель, на котором зафиксирован страх, заставляет больного долго контактировать с ним, однако без сопровождения другими стимулами (последствиями), подкрепляющими страх.

Кроме этой модели Стампфл предложил другой вариант методики, исходя из психоаналитической теории и считая, что в основе страха лежат глубинные психодинамические механизмы. Как правило, они связаны с темами агрессии, наказания, потери контроля, сексуальными. Поэтому до представления в воображении сцен, имеющих отношение к симптому, пациенту предлагается еще ряд тем.

 








Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 stydopedia.ru Все материалы защищены законодательством РФ.