Развитие международных исследований в СССР и современной России

Косов Ю.В.

Мировая политика и международные отношения

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. МИРОВАЯ ПОЛИТИКА НАЧАЛА XXI В.

1. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ МИРОВОЙ ПОЛИТИКИ И МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЙ

1.1. Становление мировой политики как науки и учебной дисциплины

1.2. Развитие международных исследований в СССР и современной России

1.3. Мировая политика, или международные отношения

1.4. Взаимосвязь внутренней и международной политики

2. МЕТОДОЛОГИЯ МЕЖДУНАРОДНЫХ ИССЛЕДОВАНИЙ

2.1. Общие методологические основы международных исследований

2.2. Общенаучные методы в международных отношениях

2.3. Прикладные методы в исследовании международных отношений и мировой политики

3. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ МЕЖДУНАРОДНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ

3.1. Понятие международной безопасности

3.2. Изменение роли государств в обеспечении национальной безопасности в условиях глобализации

3.3. «Новые» угрозы безопасности

3.4. Проблемы региональной безопасности

3.5. Современная международная безопасность с позиций реалистической и либерально-идеалистической парадигм

4. СОВРЕМЕННЫЕ ВЫЗОВЫ ГЛОБАЛИЗАЦИИ

4.1. Глобализация как ведущая тенденция современного мирового развития

4.2. Сущность и противоречия глобализации

4.3. Концепция «ворот в глобальный мир»

5. МЕЖДУНАРОДНЫЕ КОНФЛИКТЫ ХХI В.: МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ТЕОРЕТИЧЕСКОГО И ПРИКЛАДНОГО АНАЛИЗА

.1. Социальная природа конфликтного взаимодействия в мировой политике и международных отношениях

5.2. Понятие «международный конфликт»

5.3. Параметры системного описания современных международных конфликтов

5.4. Субъективный фактор международных конфликтов ХХI в.

6. ОСНОВНЫЕ ТЕНДЕНЦИИ РАЗВИТИЯ СОВРЕМЕННЫХ МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЙ

6.1. Тренды глобального и регионального развития

6.2. Перспективы общечеловеческого и гуманитарного характера

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. РЕГИОНАЛЬНЫЕ АСПЕКТЫ МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЙ

7. МЕЖДУНАРОДНЫЕ ОТНОШЕНИЯ НА ПРОСТРАНСТВЕ СНГ

7.1. История становления региональной системы международных отношений

7.2. Особенности институциональной структуры региона

7.3. Конфликты на постсоветском пространстве

7.4. Региональные интеграционные процессы и Таможенный союз России, Белоруссии и Казахстана

8. ЗАРУБЕЖНАЯ ЕВРОПА В СОВРЕМЕННЫХ МЕЖДУНАРОДНЫХ ПРОЦЕССАХ

8.1. Европейский Союз как уникальное интеграционное объединение

8.2. Международные приоритеты деятельности ЕС

8.3. Международные региональные организации в современной Европе

8.4. Франция — региональная держава с глобальными интересами

8.6. Внешнеполитические приоритеты Великобритании

9. ОСНОВНЫЕ ТЕНДЕНЦИИ И ОСОБЕННОСТИ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ США

9.1. Характерные черты внешней политики США

9.2. Этапы развития внешнеполитического курса США во второй половине XX — начале XXI вв.

9.3. Основные тенденции и этапы развития российско-американских отношений в 1990–2000-х гг.

10. БЛИЖНИЙ И СРЕДНИЙ ВОСТОК: КОНФЛИКТЫ И СОТРУДНИЧЕСТВО

10.1. Общая характеристика региона

10.2. Ближневосточный конфликт: предпосылки, этапы и современное состояние

10.3. Международные организации и интеграция на Ближнем и Среднем Востоке

10.4. Исламская республика Иран: теократическое государство на Среднем Востоке

11. АЗИАТСКО-ТИХООКЕАНСКИЙ РЕГИОН — ФОРМИРУЮЩИЙСЯ ЦЕНТР МИРОВОГО РАЗВИТИЯ

11.1. Общая характеристика Азиатско-Тихоокеанского региона

11.2. Лидеры регионального развития

11.3. Российская политика в регионе

12. ЛАТИНСКАЯ АМЕРИКА И КАРИБСКИЙ БАССЕЙН

12.1. Межамериканское сотрудничество и проблемы интеграции в Латинской Америке и Карибском бассейне

12.2. Латиноамериканская региональная интеграция

12.3. Внерегиональное сотрудничество стран ЛКА

12.4. Россия и Латино-Карибская Америка

ГЛОССАРИЙ

Введение

Данная книга выходит в начале второго десятилетия XXI в., когда международное сообщество вступает в новый этап развития. В настоящее время окончательно преодолены последствия холодной войны, а глобализация стала ведущей тенденцией развития современного мира. Процесс глобализации проникает с всемирного на региональный уровень, что проявляется в таком феномене как построение новых регионов с учетом глобального контекста. Все шире используются такие названия, как «Новая Европа», «Новая Евразия», большие преобразования ждут Южную Азию и некоторые другие регионы. В этих условиях изучение влияния трансформаций современных международных отношений на мировую политику представляется весьма актуальным. В связи с этим возникает ряд исследовательских проблем, имеющих как теоретическое, так и практическое значение.

Первая проблема связана с конкуренцией в мировом развитии двух тенденций, которые могут существенно повлиять на внешнюю политику современных государств, прежде всего на степень ее зависимости от глобальных центров силы. Речь идет об определении тех рамок, в которых может осуществляться внешняя политика суверенного государства в ХХI в.

Первая тенденция заключается в стремлении сохранить сложившуюся однополярную систему. Во второй половине прошлого века в международных отношениях сложились режимы, определяющие во многом внешнюю политику современных государств и действующие под эгидой США. Данные многосторонние режимы, лидирующую роль в которых играет Америка, приносят этой стране существенные преимущества в сфере мировой политики, в то время как возможности других государств были ограничены теми мировыми процессами, где они сталкивались с национальными и глобальными интересами Америки.

Вторая тенденция проявляется в создании условий для формирования многополярного мира, что стало особенно заметно в последние годы. Россия постепенно возвращается в мировую политику, а Китай у нас на глазах превратился во вторую экономическую державу мира. Усиливаются позиции Индии, Бразилии и некоторых других стран. ЕС продолжает ориентироваться на однополярную модель, однако заметное ослабление лидирующих позиций США заставляет некоторых европейских экспертов свидетельствовать в пользу такой внешней политики.

По всей видимости, если эта тенденция будет набирать силу в мировых политических процессах, то встанет вопрос об изменении пределов и ограничений, накладываемых однополярной моделью. Очевидно, что и в грядущем мире интересы различных государств будут не совпадать и сталкиваться. Сформируется группа лидирующих стран, которые будут представлять собой глобальные и региональные центры силы. Пределы мировой политики расширятся, изменится ее конфигурация, исчезнут многие ограничения. В данных условиях трансформации могут произойти и в сфере обеспечения международной безопасности.

Для такой трансформации должны быть созданы определенные механизмы и правовые нормы. Некоторые из такого рода механизмов и норм могут сформироваться в процессе развития отношений между Российской Федерацией и Европейским союзом, которые уже сейчас оказывают существенное влияние на мировую политику и занимают важное место во внешней политике этих государств.

Таким образом, два потенциальных глобальных центра силы грядущего мира стремятся строить внешнюю политику в отношении друг друга на взаимоприемлемой нормативной и институциональной базе, при которой пределы и ограничения такой политики имеют добровольный и взаимосогласованный характер. Однако течение данного процесса происходит медленно и противоречиво, что еще раз подчеркивает сложность решаемой в его ходе проблемы.

В процессе трансформации мирового порядка наряду с государствами большое влияние оказывают международные организации. В рамках этих организаций принимаются международные обязательства и международно-правовые нормы, которые существенно воздействуют на глобальные, региональные и трансграничные международные процессы, а также формируют мировое общественное мнение.

Одним из важнейших следствий глобализации является формирование глобального гражданского общества. Это общество представляет организованное в глобальном масштабе объединение людей, которые независимо от национальной принадлежности или гражданства разделяют общечеловеческие ценности. Эти люди проявляют активность в решении проблем мирового развития, особенно в тех сферах, где правительства не способны или не желают предпринимать необходимые действия. Таким образом, государства во втором десятилетии ХХI в. вынуждены учитывать позицию глобального гражданского общества. Данное общество выполняет по отношению к внешней политике государств определенные функции неформального контроля, выступает в качестве системы сдержек и противовесов. Однако глобальное гражданское общество в данный исторический момент находится в стадии становления, и его функции еще проявляются не так явно и агрегировано, как на национальном уровне.

Еще одна из рассматриваемых нами проблем влияния трансформаций международных отношений на мировую политику в ХХI в. связана с изменением конфигурации процесса глобального развития. Многие специалисты в области международных отношений считают, что в текущем столетии ось мирового развития будет смещаться из Северной Атлантики на Тихий океан. В АТР в наши дни проживает свыше 40 % населения нашей планеты, а его доля в мировом ВВП составляет около 50 %. По имеющимся прогнозам, пять наиболее экономически развитых государств региона (Китай, Япония, Индия, Южная Корея и Индонезия) в 2015 г. будут производить 45 % мирового ВВП. Это вынуждает многие государства вносить существенные ориентиры в региональные приоритеты своей внешней политики.

Например, Австралийскому Союзу удалось провести переориентацию своей торговли с Европы на Азиатско-Тихоокеанский регион (АТР). Это был достаточно сложный долговременный процесс. Однако такая трансформация позволила стране в полной мере использовать географическую близость к быстрорастущим экономикам АТР. В значительной степени рассматриваемые изменения в мировом развитии затронули и нашу страну. Россия ставит целью расширить участие в интеграционных процессах в АТР. В азиатской части нашей страны проживает 20 % населения и сосредоточены основные стратегические природные ресурсы.

Важные процессы региональной интеграции происходят прежде всего в зарубежной Европе, а также на пространстве СНГ, в Латинской Америке, и в некоторых других регионах современного мира.

Основными целями этих процессов, по мнению экспертов, является выработка общих региональных правил поведения, основанных на следующих принципах: открытый регионализм, консенсус при принятии решений и добровольность их выполнения, учет особенностей национального развития каждого участника региональной интеграции.

В то же время современный мир несет в себе сложные международные конфликты, осмысление которых имеет большое практическое и теоретическое значение. Особенно сложным и формирующим многие аспекты международной политики представляется нам конфликт на Ближнем Востоке.

Важная проблема взаимосвязи мировой политики и современных международных отношений, которую также необходимо рассмотреть в нашей книге, связана с изменением внешнеполитического проблемного поля. Человечество столкнулось в последние десятилетия с глобальными кризисами (экологическим, демографическим, энергетическим, продовольственным и другими), которые требуют для своего решения совместных и серьезных усилий всех государств и народов.

Эти проблемы на протяжении почти всей истории занимали во внешней политике государств периферийное место или же отсутствовали в ней вообще. Так, в 1965 г. к двадцатой годовщине ООН эксперты этой организации разработали список мировых проблем, в который не были включены экологическая, энергетическая и многие другие проблемы. В наши дни их называют глобальными и планетарная проблематика находится в точке постоянного фокуса мировой политики. Можно сделать предположение, что в мировых политических процессах второго и последующих десятилетий ХХI в. глобальным проблемам будет придаваться все большее значение.

К примеру, в настоящее время эксперты прогнозируют бурное развитие мировой энергетики в первой половине нашего столетия. По оценкам специалистов в ближайшие пятнадцать лет глобальное энергопотребление может увеличиться на одну треть, что представляет собой очень высокий показатель роста. Причем мировой спрос на газ будет опережать спрос на нефть.

В заключение можно сделать вывод о том, что связь между сферой мировой политики и областью международных отношений в грядущем миропорядке будет возрастать. Причем изменения в системе международных отношений, появление новых факторов мирового развития, интенсификация уже существующих глобальных процессов станут оказывать все большее, а иногда и решающее влияние на мировую политику. В данных условиях для Российской Федерации открываются новые возможности на международной арене. В связи с этим внешняя политика российского государства должна быть направлена не только на защиту национальных интересов, но и способствовать формированию благоприятных условий для осуществления позитивных для нашей страны изменений в системе международных отношений. Такая политика должна быть также ориентирована на блокирование негативных тенденций в трансформации системы международных отношений.

1.1. Становление мировой политики как науки и учебной дисциплины

Мировая политика, МП (англ.: world politics) как наука и учебная дисциплина представляет собой сравнительно новую область знаний, независимой ветвью теории международных отношений, ТМО . Подчеркивая различия между этими дисциплинами, в первом случае принято акцентировать внимание на глобальных проблемах и вопросах развития мировой политической системы в целом, а во втором — на межгосударственных отношениях. Сложность размежевания предметов МП и ТМО повлекла за собой появление и распространение в научной литературе относительно нейтрального термина — международные исследования (англ.: international studies), который охватывает проблематику как мировой политики, так и международных отношений. Впрочем, в стремлении подчеркнуть значение глобальных проблем современного мира предпочтение отдают термину глобальная политика (англ.: global politics). Иногда термин мировая политика используют для описания истории международных отношений. Примером такого рода служит двухтомник английского исследователя Питера Кальвокоресси «Мировая политика после 1945 г.» (2000) .

Как известно, дисциплина международные отношения (МО) (англ.: international relations) возникла еще в начале XX в. как междисциплинарная область исследований на стыке, прежде всего, истории, экономики и права. По словам английского исследователя Джона Грума, в качестве главных рассматривались такие тесно связанные между собой проблемы, как причины войн и условия мира. При этом за основную структурную единицу анализа принималось государство. Ученые стремились проникнуть в сущность процессов, «которые привели европейскую цивилизацию к катастрофе Первой мировой войны».

Действительно первые исследовательские центры и университетские кафедры МО появились вскоре после окончания войны 1914–1918 гг. Первая кафедра (отделение) по истории и теории международных отношений была образована в Уэльском университете (Великобритания) в 1919 г. Эту дату принято считать точкой отсчета в становлении новой дисциплины. Тогда же началось ее преподавание в университетах Великобритании и США, были разработаны первые программы соответствующих учебных курсов.

Следующим импульсом, подтолкнувшим развитие дисциплины «международные отношения» послужила Вторая мировая война (1939–1945), завершившаяся капитуляцией Германии, Японии и их союзников. Состоявшийся в 1948 г. под эгидой ЮНЕСКО в Париже международный коллоквиум политологов определил содержание и структуру политической науки на длительную перспективу, включив в ее предметную область наряду с теорией и историей политики, политических институтов и политических идей изучение международной политики, международных организаций и международного права.

В послевоенные годы западные специалисты в области международных отношений стали больше внимания уделять исследованию причин вооруженных конфликтов, механизмов и способов разрешения споров между нациями и роли межправительственных организаций в обеспечении международной безопасности и т. д. В условиях холодной войны они видели в коммунизме главную угрозу и сосредоточились преимущественно на исследовании проблем внешней и военной политики, международного порядка и безопасности, то есть на политике высокого уровня (англ.: high politics).

Изучению политических аспектов экономических процессов в то время уделялось мало внимания. Проблемы управления мировой экономикой в рассматриваемый период находились на периферии научных интересов и принадлежали политике низкого уровня (англ.: low politics). Директор Международного исследовательского центра имени Вудро Вильсона Ли Гамильтон вспоминает, что когда в 1965 г. он был впервые избран в Конгресс США, в американской внешней политике доминировала единственная цель — победить коммунистическую угрозу. Политику определял узкий круг людей — президент, государственный секретарь, министр обороны, советник по национальной безопасности и еще несколько человек. Международные экономические проблемы рассматривались лишь периферийно или как подчиненный элемент более глобальных геополитических забот.

В 1970-е гг., наконец, внимания исследователей-международников удостоился экономический фактор, громко заявивший о себе в условиях разразившегося глобального нефтяного кризиса. С этого времени стала активно развиваться научная область, получившая название международной политической экономии, МПЭ (англ.: international political economy, IPE). В результате, отмечает британский исследователь Сьюзен Стрендж, был положен конец «длительному и вредному разделению политики и экономики в изучении мировой системы… Последовавшее развитие международной политической экономии как общепринятой области науки было весьма успешным. Многие университеты ввели курсы по данному предмету, создали докторантуры, дали объявления о преподавательских вакансиях, и они были заполнены» .

Главный научный сотрудник ИСКРАН Владимир Васильев уточняет, что именно «в тот период экономические факультеты ведущих американских вузов, особенно их отделения международной экономики, постепенно превратились — разумеется, по прямой установке правящей финансово-экономической элиты США — в «селекционные» центры выявления и подготовки перспективных молодых людей, которые могли быть инкорпорированы как в политическую элиту США, так и служить проводниками американского влияния в других странах через систему мировых экономических связей, ставших в условиях глобализации главным каналом установления американской гегемонии в планетарных масштабах» .

Представляется, что изучение мировой экономики оказало решающее влияние на развитие науки о международных отношениях. Ведь именно в этой сфере глобализация, представляющая собой процесс учащения трансграничных передвижений и усиления взаимозависимости между странами и народами, достигла своего верхнего уровня.

По словам профессора Калифорнийского университета (Беркли, США) Мануэля Кастельса, поворотным моментом в процессе глобализации стал приход к власти в США и Великобритании на рубеже 1970–1980-х гг. приверженцев свободного рынка, вставших на путь либерализации финансов и инвестиций, дерегулирования и приватизации общественного сектора . В этом же направлении размышляет англо-американский географ и антрополог Дэвид Харви, отмечающий факт передачи власти в Вашингтоне и Лондоне в 1978–1980 гг. финансовым рынкам, что, по его мнению, запустило процесс обновления современного мира и придало ему совершенно новый облик . Выдающийся финансист, филантроп и ученый Джордж Сорос тоже считает, что «глобализация финансовых рынков, начавшаяся в 1980-х гг., позволила капиталам свободно перемещаться по миру, затрудняя их налогообложение и регулирование» .

Одновременно с упразднением в глобальном масштабе инвестиционных препон в виде экологического, профсоюзного, социального и налогового регулирования формировалась идеология глобализма, направленная на обоснование неизбежности происходивших перемен, их позитивного характера, а также обеспечение «консенсуса» относительно формирования нового мирового порядка под руководством Запада и при лидирующей роли США. В связи с этим немецкий социолог Ульрих Бек заостряет внимание на том, что экономическая глобализация представляет собой «всецело политический проект, причем проект транснациональных акторов, институтов и совещательных коалиций — ВБ, ВТО, ОЭСР, мультинациональных предприятий, а также других международных организаций, которые проводят неолиберальную экономическую политику».

В те же годы национальные государства столкнулись с широким спектром «глобальных» вызовов и угроз — от терроризма и незаконного оборота наркотиков до состояния окружающей среды и устойчивого развития, тесно связанных с экономической глобализацией. Все они не только удостоились внимания ученых, но, как отмечает Алексей Богатуров, «в США, Великобритании, Австралии исследования, которые можно определить как мирополитические, развивались преимущественно в рамках анализа проблем глобализации» .

В конце 1970–1980-х гг. сформировалось новое научное направление — мировая политика. Поначалу оно ориентировалась на международные отношения, придавая основное значение межгосударственному взаимодействию. В этом смысле показателен учебник «Мировая политика» (World Politics: An Introduction) одного из основоположников новой дисциплины, директора Института транснациональных исследований Университета Южной Каролины (США) Джеймса Розенау, написанный в 1976 г. в соавторстве с двумя другими исследователями — Кеннетом Томпсоном и Гэвином Бойдом. Он состоял из четырех частей. Первые три были посвящены анализу внешней политики государств и межгосударственному взаимодействию и лишь последняя, четвертая — обсуждению общих тенденций развития мира.

Важную роль в разработке проблематики новой дисциплины сыграл журнал «Международная организация», который выходил с конца 1940-х гг. Первоначально сотрудничавшие с ним авторы занимались такими вопросами, как деятельность ТНК, финансы, мировая торговля и т. п. В дальнейшем они пришли к пониманию необходимости изучения международной системы в целом и широко развернули исследовательскую работу по выявлению взаимосвязей и взаимозависимостей между внутренней политикой отдельных государств и международной экономической средой.

Как отмечают американские авторы Питер Катценштейн, Pоберт Кохэн и Стивен Краснер, в основной массе этих работ, получивших эмпирическую направленность, рассматривались конкретные случаи, имевшие место в странах Латинской Америки и некоторых других регионах. Анализ взаимодействия международных и внутренних факторов сыграл важную роль в формировании МП как научной дисциплины. Выяснялись механизмы влияния внутренней политики на внешнюю, а также международной системы на внутренние политические структуры и процессы. Это направление оказалось весьма плодотворным, так как с течением времени границы между внешней и внутренней политикой становились все более тонкими и прозрачными .

Еще одним направлением исследований, которое оказало огромное влияние на формирование МП, стало изучение международных институтов. После окончания Второй мировой войны наблюдался количественный рост международных организаций, которые стали предметом самого пристального внимания со стороны политологов, экономистов, специалистов в области международных отношений. Особая роль отводилась ООН и ее миротворческим операциям. В связи с этим обсуждались проблемы адаптации деятельности ООН к реалиям холодной войны и соперничеству сверхдержав.

Важно отметить и то, что после прекращения холодной войны «демократическая волна» начала 1990-х гг. привела к «размягчению» суверенитета на востоке Европы. Одновременно в США была разработана доктрина «расширения демократии» (1993), «которая предусматривала активное участие США в политических процессах внутри бывших социалистических стран… Западноевропейские страны тоже тяготели к „преодолению“ суверенитета каждой из них, но в рамках ускорившегося процесса интеграции. Параллелизм тенденций в западной и восточной частях Европы производил глубокое впечатление и звал к крупным обобщениям» . «Тезис о „бесполезности“ суверенитета подтвердился и на материале стран „третьего мира“». Это усилило основания «для радикального теоретического вывода: „размягчение суверенитета“ — общемировой тренд» . Причем симпатии к концепции «размягчения» суверенитета высказывали представители как либералов, так и «мягких» реалистов .

Невозможно переоценить вклад в формирование мировой политики неолибералов, нацеленных на выявление транснациональных отношений; констатацию факта множественности участников международного взаимодействия, роль которых по целому ряду проблем сопоставима с государством; анализ феномена взаимозависимости; исследование международных режимов и т. п. По словам заведующей кафедрой мировых политических процессов МГИМО (У) МИД РФ Марины Лебедевой, «именно неолибералы — прежде всего Роберт Кохэн, Джозеф Най, Джеймс Розенау, Джон Бертон — стали активно продвигать идею множественности акторов в глобальном мире. Они показали, что активный выход на мировую арену в последней четверти ХХ в. новых (нетрадиционных) субъектов (транснациональных акторов, ТНА), таких как ТНК, НПО, внутригосударственные регионы и т. п., привел к качественным изменениям политической структуры мира» . Неудивительно, что А. Д. Богатуров называет мировую политику в России «политизированной либеральной сферой знания» .

Неолибералы уподобляют МП разветвленной и многослойной паутине торговых, финансовых, информационных, культурных и других связей, соединяющих мультинациональные предприятия, международные картели воздушного транспорта и космические коммуникационные системы, профсоюзы, объединения ученых, транснациональные общественные движения, международные организации, революционные движения и множество других акторов, которые вытесняют государство из центра на периферию международной системы. Главное внимание уделяется анализу тех связей, коалиций и взаимодействий, которые происходят вне зависимости от территориальных границ государства и находятся за пределами контроля со стороны центральных органов его внешней политики.

Вместе с тем, говоря о значении транснациональных сил и взаимодействий, Кохэн и Най подчеркивают, что при всех происходящих сегодня изменениях в структуре участников МО, «государства были и остаются наиболее важными акторами мировой политики, действующими непосредственно и через межправительственные организации, в которые входят только государства» . Поскольку же межгосударственные отношения, составляющие часть мировой политической системы, находятся, прежде всего, в фокусе научных интересов политических реалистов, мировая политика не должна ассоциироваться с трудами представителей либерально-идеалистического направления.

В фокусе внимания неомарксистов оказалась проблематика, связанная с анализом политико-экономической структуры мира. Исходным пунктом и основой их концептуальных построений является мысль о несимметричной взаимозависимости современного мира и более того — о реальной зависимости экономически слаборазвитых стран от индустриальных государств, об эксплуатации и ограблении первых последними (теория зависимости). В отличие от реалистов, они оценивают силу государств сообразно их способности оказывать регулирующее влияние на рынок .

Современные неомарксисты (Андре Гундер Франк, Пол Баран, Пол Суизи, Самир Амин, Иммануил Валлерстайн, Роберт Кокс, Йохан Галтунг, Мишель Рогальски, Уолтер Родни и др.) представляют пространство международных отношений в виде глобальной системы, периферия которой перманентно находится под гнетом центра (мир-системная теория). Базовыми понятиями неомарксизма выступают «мир-система» и «мир-экономика». Они отражают не столько сумму экономических отношений в мире, сколько систему взаимодействия международных акторов, ведущую роль в которой играют экономически наиболее сильные из них. Следовательно, их исследования, по сути, мирополитические.

Неомарксисты подвергают критике логику международной экспансии современной, капиталистической «мир-системы» за сокращение социальных расходов, демонтаж политики полной занятости, изменение фискальных систем в пользу наиболее богатых. Они утверждают, что главным следствием этого является рост неравенства между членами международной системы. Это лишает ее «периферийных» акторов (слаборазвитые государства и регионы) реальных шансов ликвидировать разрыв между ними и «центральными» акторами (государства при этом нередко уподобляются социальным классам — «государства-классы»).

Определенное влияние на предмет МП и МО оказывает постмодернизм . Его становлению способствовали мировые процессы, которые было сложно объяснить с традиционных теоретических позиций неореализма и неолиберализма: нефтяной кризис 1970-х гг., валютные потрясения, расширение пропасти между богатым «Севером» и бедным «Югом», возникновение и эскалация «конфликтов малой интенсивности», которые слабо вписывались в противостояние двух сверхдержав.

Отсюда скептицизм представителей постмодернизма по отношению к любым концепциям, которые исходят из рационального поведения международных акторов. В частности, французский философ Жан Лиотар определяет «постмодернизм» как скептицизм в отношении концепций неореализма и неолиберализма, претендующих на истинное объяснение реальности. Такой же релятивизм проявился и в трудах Жана Бодрийяра, который, по словам Джона Васкеза, «полностью отвергает возможность объяснения мира; он заявляет: поскольку не существует никакой реальности и никакой истины, то возможно только их сочинительство; таким образом, в его теории размываются границы между истиной и ложью» .

Неудивительно, что постмодернисты подвергли нападкам все центральные понятия международной теории . Через анализ текстов и выявление скрытого там содержания «деконструировали» даже такие ключевые понятия, как «государство», «международная система», «национальный интерес». Некоторые из них, рассматривая мир как некий социальный конструкт, стали зачинателями конструктивизма (англ.: constructivism). При этом если одни представители этого течения сосредоточили внимание на том, как с помощью языка (понятий) люди конструируют политический мир, в котором живут, и как порождаемые ими же конструкты влияют на их политическое поведение, то другие в первую очередь заинтересованы тем, как государственные интересы воспринимаются и формируются правительством, различными негосударственными структурами и т. п.

Развитие международных исследований в СССР и современной России

В СССР наибольшим научным потенциалом обладали институты Академии наук и ведущие вузы страны — Московский государственный институт международных отношений (МГИМО), МГУ, ЛГУ. Значительным стимулом к развитию исследований по международной проблематике стала развернутая в 1969 г. на страницах отечественного журнала «Мировая экономика и международные отношения» дискуссия по вопросам теории и методологии международных отношений. Однако комплексное изучение глобальных проблем мирового развития сдерживалось «сверху» и до начала 1990-х гг. заметно отставало.

В структуре Академии наук существовали специализированные исследовательские центры — Институт мировой экономики и международных отношений (ИМЭМО), Институт международного рабочего движения (ныне Институт сравнительной политологии) и некоторые другие. Однако в подавляющем своем большинстве подразделения АН ССР создавались по конкретным научным направлениям (Институт философии, Институт социологии, Институт всеобщей истории, Институт государства и права и т. д.) или имели страноведческую ориентацию (Институт США и Канады, Институт Латинской Америки, Институт Африки, Институт Дальнего Востока и т. п.). Это стимулировало развитие науки как таковой, но препятствовало проявлению междисциплинарных подходов, предполагающих выявление взаимосвязей и взаимовлияний различных (политических, экономических, психологических и др.) факторов и ограничивало связь науки с практикой. К тому же отечественные ученые-международники, в сравнении с их западными коллегами, приумножали скорее историческое, чем политологическое знание. Принятое в советской науке довольно жесткое размежевание внутри- и внешнеполитических аспектов, а также игнорирование политологических дисциплин ограничивало возможности научного поиска .

Неудивительно, что в отечественной науке МО рассматривались как многодисциплинарная область, или как «сумма» разного рода проявлений и сторон межгосударственных отношений. Это нашло отражение в базовых определениях. Так, в трехтомном издании «Дипломатического словаря» (1984–1986) международные отношения определялись как «совокупность экономических, политических, идеологических, правовых, дипломатических, военных и других связей и взаимоотношений между государствами и системами государств, между основными классами, социальными, экономическими, политическими силами, организациями и движениями, действующими на мировой арене» .

По словам М. М. Лебедевой, «другая особенность отечественных исследований в области международных отношений — наличие в советский период лишь одного теоретико-методологического подхода, в качестве которого выступал не просто марксизм-ленинизм, как принято считать, а своеобразный симбиоз марксизма-ленинизма и реализма. Победа во Второй мировой войне усилила столь характерную для реализма государственно-центристскую ориентацию отечественных исследований по международным отношениям.

Основное внимание отечественных специалистов в области международных отношений было сосредоточено на военно-политической проблематике и изучении двусторонних межгосударственных отношений. По сути, именно на основе реализма в послевоенный период в СССР велись научные разработки, но при этом исследователи жестко придерживались марксистко-ленинской риторики, в большинстве случаев не отдавая себе отчет, что исходят из реалистской парадигмы» .

Для отечественных исследований было характерно и то, что тенденции и закономерности мирового политического развития либо совсем не рассматривались, либо подменялись идеологическими конструкциями . Бдительный контроль над «идеологической чистотой» исследований в этих областях, стремление «оградить» граждан от «опасности проникновения буржуазного влияния» препятствовали научному поиску. Результаты научных исследований нередко подытоживались в «аналитических записках», направляемых в различные инстанции, а также в закрытых публикациях системы институтов, существовавших при ЦК КПСС, КГБ и т. п. В МГИМО преподавалась дисциплина «Основы теории международных отношений», но ее содержание принципиально расходилось с тем, что включали в себя аналогичные курсы в западных университетах .

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: