Расстройства ассоциативного процесса

Ускорение мышления выражается в ускоренном течении ассоци­ативных процессов; мысли очень быстро сменяют друг друга, их так много, что больные, несмотря на очень быструю («пулемет­ную») речь, все-таки не успевают их высказывать. Внешне такая речь больных может напоминать шизофазию (разорванную речь), однако если ее записать, например, на магнитофон, то потом мож­но найти в ней определенный смысл, чего нет при шизофазии.

Для патологически ускоренного течения ассоциативных про­цессов характерна также отвлекаемость: мышление больного ста­новится поверхностным, склонным к моментальному переключе­нию; все, что попадает в поле зрения такого больного, тут же при­влекает его внимание, занимает его мысли, дает новое направле­ние его идеям. Крайняя степень отвлекаемости выражается в «скачке идей» (fuga idearum), когда мысли больных, молниеносно сменяя друг друга, переключаются с одного предмета на другой так быстро, что уже трудно бывает уловить в них какой-нибудь общий смысл.

Глава 7. Расстройства мышления 71

Может быть прерывистость ассоциаций (так называемые шпер-рунги; от нем. sperrung — загораживание, баррикадирование).

Замедление мышления характеризуется бедностью ассоциаций, ^медленным течением ассоциативного процесса, заторможенно­стью его. Больные с такими явлениями жалуются, что у них «ча­сами не бывает в голове никаких мыслей», «ничего не приходит в юлову». На вопросы они обычно отвечают очень лаконично, од­носложно, иногда только словами «да» или «нет», часто после очень долгой паузы, когда у спрашивающего уже может создаться впечатление, что больной не расслышал или не понял вопроса. Сами больные в таком состоянии говорить не начинают, ни к ко­му ни за чем не обращаются.

Патологическая обстоятельность мышления заключается в чрезвычайной вязкости, тугоподвижности мыслительных про­цессов; больным очень трудно переключиться с одной темы на другую, они застревают на самых незначительных деталях, им все кажется важным, нужным — каждая мелочь, каждый штрих; они не могут выделить главного, основного, существенного.

Патологическая обстоятельность мышления характеризуется очень малой продуктивностью, подчас же вообще непонятно, что больной хотел сказать, какой смысл имела его длинная витиева-[ая речь (лабиринтное мышление).

Персеверация мышления (лат. perseveratio — настойчивость, упорство) — патологическое застревание, задержка на одних и тех же представлениях, что клинически выражается в повторении (иногда очень длительном) одних и тех же фраз или слов. Чаще всего такие больные могут правильно ответить только на первый попрос врача, а затем уже однообразно повторяют тот же ответ или части его.

Больного, страдающего тяжелой формой церебрального атеросклеро-и, спрашивают, где он лечится Больной отвечает «В больнице имени Со-иовьева» — «Сколько времени вы здесь7» — «Больница Соловьева». — «Ва­ша специальность до болезни?» — «Больница Соловьева». - «Чем вы сего-шя занимались?» — «Больница Соловьева»

Вербигерация (от лат. verbum — слово + gero — веду, совершаю) — речевая стереотипия — бессмысленное, нередко ритмическое по-вгорение одних и тех же слов, реже — фраз или их обрывков.

Паралогичное мышление характеризуется отсутствием в мышле­нии логической связи; выводы, которые делает больной в таких слу­чаях, не только не закономерны, но часто совершенно нелепы: «Я иболел шизофренией, потому что в детстве мало ел манной каши» или «Я хочу спать, а потому научите меня, пожалуйста, музыке».

Резонерство — склонность к пустым рассуждениям, когда, как творят, «очень много слов и мало мыслей». Такое мышление ха­рактеризуется бесплодностью, отсутствием конкретности, целе-

72 Часть II. Общая психопатология

направленности: «Вы видите, как это важно, мне бы хотелось ска­зать и отметить, что это очень важно, важность значительная, это надо отметить, вы же не будете думать, что это не важно».

Разорванность мышления выражается в отсутствии связи меж­ду отдельными мыслями или даже отдельными словами. Речь та­кого больного может быть совершенно непонятной, лишенной всякого смысла, и поэтому ее нередко называют словесной ок­рошкой, словесным салатом.

Паралогичное мышление, резонерство и разорванность мыш­ления наиболее характерны для шизофрении.

Бессвязность мышления (инкогерентность, инкогерентное мы­шление; лат. in — частица отрицания + coheerentia — сцепление, связь) характеризуется полной хаотичностью, бессмысленностью мышления, речь состоит из набора отдельных слов, никак: между собой не связанных: «Чудо-чудо... жили-были ... ах, как холодно ... день, пень, лень ... до свидания ...». Инкогерентность внешне может напоминать то, что носит название разорванного мышле­ния, но главное отличие состоит в том, что разорванное мышле­ние возникает на фоне ясного сознания; инкогеренция же всегда является следствием помрачения сознания (обычно по типу аментивного синдрома, аменции).

Символическое мышление. Символика свойственна и нормаль­ному мышлению тогда, когда она отражает общепринятые идеи, взгляды, связана с той или иной реальностью (например, симво­лика гербов, математических знаков, наконец, рисунков в виде сердца, пронзенного стрелой).

При патологическом символизме (свойственном главным обра­зом больным шизофренией) эта патология мышления сугубо инди­видуальна и непонятна окружающим. Эта символика может касаться как отдельных слов, понятий, так и всего строя мышления в целом. Больной может воспринимать символически и речь окружающих.

Больной при беседе с врачом, пишущим его историю болезни, отвечал довольно адекватно до тех пор, пока врач не попросил его объяснить смысл поговорки «Куй железо, пока горячо». Больной, спокойно до того сидящий, вдруг вскочил и кинулся к окну. На вопрос, почему он так по­ступил, ответил: «Вы же сами сказали: «Куй железо* ... значит, «беги, пока не поздно».

Больные с символическим мышлением могут придавать осо­бый смысл самым обыденным вещам («желтый цвет обоев — зна­чит, здесь живут ненадежные, склонные к изменам люди»; слова «хороший аппетит» говорят о том, что этот человек «сживет со света всех ему неугодных».

При выраженных изменениях мышления речь больных может состоять из одних им понятных символов, в том числе и неологиз­мов (употребление новых, ни на что не похожих словообразова-

Глава 7. Расстройства мышления 73

пий; больной при выражении удовольствия говорит «блюм-Олям», а при недовольстве чем-то — «пури-прури»).

Наглядным примером символического мышления могут быть рисунки, стихи и вообще любое творчество больных. Метерлинк — очень талантливый человек, к сожалению, страдавший шизофре­нией, вывел в своей широко известной пьесе-сказке образ Синей птицы, ставшей затем для всех людей символом недосягаемого, призрачного счастья.

Сверхценные идеи

Патология мышления может выражаться в таком феномене, как сверхценные идеи — гиперквантивалентные идеи (от лат. hyper — над, сверх + лат. quantum — сколько + valenti — сила) — мысли, возникающие в связи с какими-то действительными фактами или событиями, но приобретающие для человека особую значимость, определяющие все его поведение. Характеризуются большой шоциональной насыщенностью, выраженным эмоциональным подкреплением. Например, человек, действительно пишущий С1ихи и, может быть, удостоившийся за это когда-то похвалы, на­чинает думать, что он необыкновенный, чрезвычайно талантли-вый, гениальный поэт, и вести себя соответствующим образом. Непризнание же его окружающими он расценивает как происки недоброжелателей, зависть, непонимание и в этом своем убежде­нии уже не считается ни с какими реальными фактами.

Такие сверхценные идеи собственной исключительности могут возникать и по поводу других чрезвычайно переоцениваемых способ­ностей: музыкальных, вокальных, писательских. Может переоцени­ваться и собственная склонность к научной деятельности, изобрета-юльству, реформаторству. Возможны сверхценные идеи физического недостатка, недоброжелательного отношения, сутяжничества.

Человек, имеющий небольшой косметический недостаток, на­пример слегка оттопыренные уши, считает, что это — трагедия всей а о жизни, что окружающие к нему из-за этого плохо относятся, что псе его неудачи связаны только с этим «уродством». Или человека к го-то действительно обидел, и он после этого ни о чем другом уже не может думать, все его помыслы, все его внимание направлены юлько на это, он уже и в самых безобидных действиях видит только одно — желание ущемить его интересы, вновь задеть его. То же мо­жет касаться и сутяжничества (кверулянства — от лат. querulus — жа­лующийся) — склонности к бесконечным жалобам, рассылаемым во всевозможные инстанции, причем число этих инстанций все возрастает, так как в конечном итоге каждая инстанция (например, |азета, суд и т.д.), куда вначале жаловался такой сутяга, не признав­шая его «правоты», сама становится объектом очередной жалобы.

Сверхценные идеи особенно характерны для психопатичес­ких личностей.

74 Часть II. Общая психопатология

Бредовые идеи

Наиболее качественно выраженным расстройством мышле­ния является бред.

Бредовые идеи (бред) — неправильные умозаключения, ошибоч­ные суждения, ложная убежденность, не соответствующие дейст­вительности. От обычных человеческих заблуждений бред отлича­ется следующим: 1) он всегда возникает на болезненной основе, это всегда симптом болезни; 2) человек полностью убежден в до­стоверности своих ошибочных идей; 3) бред не поддается никакой коррекции, никакому разубеждению со стороны; 4) бредовые убеждения имеют для больного чрезвычайную значимость, так или иначе они влияют на его поведение, определяют его поступки. Просто заблуждающийся человек при настойчивом разубеждении может отказаться от своих заблуждений. Никакими фактическими доказательствами бредового больного разубедить не удастся.

По клиническому содержанию (по теме бреда) все бредовые идеи с известной долей схематизма можно разделить на три боль­шие группы: 1) бредовые идеи преследования; 2) бредовые идеи величия; 3) бредовые идеи самоуничижения (депрессивный бред).

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: