Танцы на льду и за его пределами

Елена Анатольевна Кузина

Дмитрий Львович Кузин

Танцы на льду и за его пределами

1980—2000: большой спорт, высокое искусство и

великие амбиции.

Побудительным мотивом к сему обзору стало то, мягко говоря, плачевное положение, которое сложилось в последние годы у нас в этом виде фигурного катания. Самого несложного, с точки зрения любого непосвященного зрителя, ежели брать в расчет затраченные физические усилия.

Ни тебе сложнейших, а главное опасных прыжков, поддержек, подкруток и т.д. и т.п. Танцуй себе на льду да и только. И, тем не менее, кто считал эти физические и эмоциональные затраты в этом все же самом изысканном и самом сложном, с точки зрения судейства, виде спорта.

Ведь во всех других видах фигурного катания, сколько бы ни трендели комментаторы о художественной стороне дела, но один-два сорванных прыжка или просто неуверенное приземление после них — и оценки резко пойдут вниз. С некоторыми скидками, конечно, в редких, ежели не в редчайших случаях. А в танцах видимых погрешностей мало. "Невидимых" же можно найти сколько душе угодно: было бы желание! А желание засудить этих "зарвавшихся русских" (надоели, сволочи!) было всегда. Когда много лет подряд смотришь фигурное катание, даже непрофессионалу становится понятно, что "неладно что-то в этом королевстве".

Перед тем, как непосредственно перейти к своей теме, хотелось бы сказать о нашем фигурном катании вообще и о тренерах и комментаторах в частности.

О последних лучше уж сразу высказать свою весьма пристрастную точку зрения. И хотел бы, но не могу молчать. Единственным по-настоящему хорошим комментатором фигурного катания был, по-моему, Сергей Ческидов. Кто-то, возможно, скажет, что был и Георгий Саркисьянц. Да, наверное, в настоящий момент, когда практически никто не заинтересован в поисках новых людей, знающих фигурное катание и умеющих говорить по-русски, и Саркисьянц сойдет. И вправду, когда сейчас я постоянно на всех ведущих телеканалах слушаю репортажи разных комментаторов, проходящие в духе бесед, я бы сказал "как у тещи на блинах", с ностальгией вспоминаю, "совковые" времена, в которые соревнования фигуристов комментировали в лучшем случае Ческидов, а в худшем — Саркисьянц. Но справедливости ради, надо заметить, что в других видах спорта ситуация с "комментированием" ничуть не лучше, если не хуже (за редким исключением, которое составляют В. Перетурин, В. Маслаченко, В. Гусев, В. Гомельский, Ю.Розанов и А. Дмитриева (а ведь многие из них — ветераны)). Однако фигурное катание было, как вспоминает моя мама, одним из популярнейших и любимых видов спорта 60—70-х годов. А еще оно принадлежало всегда к разряду т.н. "интеллигентных" видов. А потому, казалось, нетрудно было бы найти несколько мало-мальски (о большем и мечтать не приходится) образованных людей, которые по меньшей мере не путали бы падежи, а то мы уж и так сыты по горло и оценкими, и спортсменкими, и завтришними днями.

Вообще мы дожили до счастливых времен: какая свобода и легкость в обращении с нашим "великим и могучим"! Впрочем, все мои стенания бессмысленны, но не беспощадны. Пусть живут, но поменьше комментируют.

И если бы не прямые трансляции "Евроспорта" (с 1997 г. все жители района "Преображенское", в котором я живу, имеют возможность бесплатно следить по этому телеканалу за крупнейшими спортивными состязаниями) и не обзорные статьи корреспондентов "Советского спорта" Д. Сребницкой и А. Вернера, то вряд ли бы у меня сложилось более или менее полное представление о выступлениях фигуристов на международной арене и о том, как их надо комментировать.

Что же касается фигурного катания в целом, то после распада СССР оно осталось одним из немногих (если не единственным) видов спорта, который сохранил свой прежний высокий уровень. А, конкретнее, парное катание осталось таким же великолепным (по количеству завоеванных медалей), что и раньше, а его качество, по-моему, даже улучшилось (хвала и слава великому тренеру Т.Н. Москвиной). В одиночном же (и мужском, и женском) катании в последние годы мы видим такой подъем и расцвет, какого не бывало, пожалуй, не только у нас, но и ни в одной другой стране мира (и снова воздадим хвалу нашим выдающимся тренерам Е.А. Чайковской, Т.А. Тарасовой, А.Н. Мишину, В. и М. Кудрявцевым и Ж. Громовой). А вот с танцами на льду картина прямо противоположная. В чем здесь вина и беда спортсменов, а в чем — судей и тренеров, мы и попытаемся разобраться.

Начнем с тренеров. По моему глубокому убеждению, ценность тренера измеряется (особенно в этом виде спорта и во всех тех видах, где расклад призовых мест часто зависит от степени объективности судейства, а не от мастерства самих спортсменов) не только "золотом" его учеников (хотя и им, конечно). Для меня важнее то, как тренер выстраивает свои взаимоотношения со спортсменами в течение всей их спортивной карьеры, а иногда и после ее завершения. В этой связи хочется сказать, что у меня давно уже существует своеобразная классификация выдающихся тренеров.

1.) "Одержимые". Это люди, абсолютно приверженные одному, только им присущему стилю (направлению) в фигурном катании, чаще всего страстные и нетерпимые ко всему тому, что не соответствует их представлениям (и не только в спорте), а потому нередко их отношения со своими учениками складываются по принципу: "Начинают за здравие, а кончают за упокой". Они, как правило, приносят стране огромное количество медалей. Их стиль может нравиться, может не нравиться, но надо отдать должное их полнейшей самоотдаче в работе на льду. К ним относятся Станислав Жук и Галина Змиевская. Жук воспитал олимпийских чемпионов в парном катании Ирину Роднину — Александра Зайцева и Екатерину Гордееву — Сергея Гринькова, которые, однако, второй раз выиграли олимпийское золото уже под руководством других тренеров (соответственно, Татьяны Тарасовой и Станислава Леоновича). А Змиевская тренировала олимпийских чемпионов в одиночном катании Виктора Петренко и Оксану Баюл, которая после победы на Олимпиаде стала, к сожалению, наркоманкой, т. к. дальнейшая ее судьба Змиевскую не интересовала.

2.) "Алло, мы ищем таланты". К таким тренерам-селекционерам относятся наши Виктор и Марина Кудрявцевы, американец Карло Фасси и др. Они выискивают спортсменов с выдающимися данными, выводят их на международную арену, тренируют терпеливо, добросовестно, последовательно, но им часто не хватает либо строгости и требовательности (Кудрявцевы), либо желания (Фасси), либо еще каких-то качеств, чтобы довести их до "золотой кондиции". (И. Кулик и М. Бутырская от Кудрявцевых к другим тренерам (соответственно, Тарасовой и Чайковской) перешли только для того, чтобы стать чемпионами).

3.) Специалисты по "доводке". Это прежде всего наша Татьяна Тарасова и Кристофер Дин (Англия) — бесспорно, выдающиеся тренеры, весьма амбициозные, признающие только золотые медали и часто их добивающиеся. Но эти тренеры не способны на долгую кропотливую работу со своими учениками (на моем веку Тарасова от начала до конца вела лишь одну танцевальную пару — Н. Бестемьянову и А. Букина, хотя на ее счету еще много олимпийских чемпионов (М. Климова — С. Пономаренко, О. Грищук — Е. Платов в танцах и И. Кулик — в мужском одиночном катании).

4.) "Тренеры — родители". Самая, нам мой взгляд, ценная категория выдающихся тренеров, которые являются для своих подопечных великими учителями, наставниками, друзьями, а иногда и просто "вторыми родителями". Именно они умеют выстраивать отношения со своими учениками от начала и до конца (не всегда победного). Не у всех и не всегда все складывается идеально, но спортсмены уходят от них крайне редко. В этом ключе работала в ГДР Ютта Мюллер, а у нас в настоящее время трудятся Елена Чайковская, Тамара Москвина и Алексей Мишин.

Е.А. Чайковскую, кроме всего прочего, можно назвать тренером-универсалом. Она воспитала нашу первую чемпионку мира в одиночном катании М. Бутырскую, она тренировала наших великих танцоров — олимпийских чемпионов (первых в истории танцев) Людмилу Пахомову и Александра Горшкова. В начале 80-х годов она почти одновременно вела танцевальную пару Н. Линичук — Г. Карпоносов и самого интеллигентного и артистичного одиночника В. Котина. В случае с Линичук и Карпоносовым целью было завоевание золотых олимпийских медалей, что и было достигнуто. Котин же был, что называется, "для души". Этот, бесспорно, очень одаренный и тонкий спортсмен был слишком интеллигентен для того, чтобы побеждать в этом жестоком спортивном мире. Но Чайковская была ровна, последовательна и дипломатична в обоих случаях. Да и во всей ее практике не было ни скандалов, ни раздоров, ни видимых осложнений.

Т.Н. Москвина — наш выдающийся тренер и новатор в парном катании, достигшая благодаря упорной самоотверженной работе со своими подопечными и неистощимым находкам того совершенно иного качественного уровня, о котором я упомянул выше. Все ее сильнейшие пары (олимпийские чемпионы Е. Валова — О. Васильев, О. Казакова — А. Дмитриев и чемпионы Европы и мира — Е. Бережная и А. Сихарулидзе) совершенно не похожи друг на друга, хотя их класс одинаково высок.

Точно такие же слова можно сказать и о трех сильнейших учениках А.Н. Мишина — олимпийском чемпионе А. Урманове и чемпионах Европы и мира А. Ягудине и Е. Плющенко (последний, правда, просто гениален). И не так уж велика вина Мишина в том, что Ягудин ушел от него к Тарасовой.

Я ничего не сказал здесь о Ж. Громовой, т.к. у нее пока всего лишь одна ученица — И. Слуцкая (правда, достойная). И я намеренно не упомянул в этой классификации ни Н. Дубову, ни Н. Линичук, т.к. не считаю ни ту, ни другую выдающимися тренерами (но о них позже). Однако с прискорбием должен заметить, что именно они в основном в последние 10 лет, к сожалению, тренировали наши танцевальные пары. А потому, несмотря на высокую одаренность многих танцоров, мы имеем сейчас то, что имеем.

Итак, ближе к делу.

На полный обзор я, в силу своего не шибко почтенного возраста претендовать, естественно, не могу. Не видел ни первых чемпионов мира по танцам на льду Еву и Павла Романовых (ЧССР), ни всех последующих англичан, ни, к сожалению, наших великих Людмилу Пахомову и Александра Горшкова. Только слышал о великолепной английской паре — Диане Таулер и Бернарде Форде, которых как раз и победили Пахомова и Горшков. О них судить мне трудно: ведь то, что я видел, — это всего лишь несколько их показательных выступлений.

Однако моя мама очень хорошо помнит их творчество. По ее словам, Л.Пахомова не могла не быть первой. И хотя каких-то сверхъестественных исходных данных в ней вроде бы не было, в ее танце были та страсть без перехлестов, тот вызов без вульгарности, которые и сделали Людмилу, по словам Майи Плисецкой, «примабалериной мирового спорта». Она, казалось, танцевала каждой своей клеткой. И равной ей в этом смысле нет, не было и не будет. А.Горшков был прекрасной «оправой» для блистательной Пахомовой, и этого было вполне достаточно. А учитывая то, что Людмила и Александр тренировались под руководством превосходного тренера Е.А.Чайковской, в мире фигурного катания появился великий и неповторимый дуэт, который стал, можно сказать, эталоном в танцах на льду. Композиции Пахомовой и Горшкова были придуманы и исполнены в таком ключе, что их танец был именно танцем.Сейчас же выступления танцоров — это в большинстве случаев хореографические миниатюры (хорошо, если они исполняются под музыку одного композитора, а еще лучше — и одного произведения).

Но, возвращаясь к дням минувшим, а именно к зимней Олимпиаде-80 (именно с нее я начал регулярно смотреть почти все подряд спортивные соревнования), вспоминаю, как тогда сразу же для себя решил, что самая лучшая пара в танцах на льду — это Ирина Моисеева и Андрей Миненков: редкой красоты девушка и подвижный артистичный партнер. В моей детской голове никак не укладывалось, почему они тогда уступили нашей же паре (Наталье Линичук и Геннадию Карпоносову), но такой, на мой взгляд, скучной и маловыразительной. В те давние для меня времена я и не знал, что кроме малых технических погрешностей бывают большие судейские оплошности. Позже я выяснил, что Моисеева и Миненков были "вечно вторыми" (они лишь однажды стали чемпионами мира, да и то благодаря счастливому для них стечению обстоятельств). Чем это вызвано — судить мне тогда было трудно. Через несколько лет я где-то вычитал, что если уж одну из танцевальных пар, представляющую одну и ту же страну, судьи однажды поставили на каком-либо крупном соревновании выше другой, то это приговор пожизненный и обжалованию не подлежит. Все бы так, но есть одно "но". Как-то моя мама, работавшая долгое время гидом-переводчиком и знавшая все прелести отношения иностранцев к русским, сказала, что тут отчасти срабатывает, если так можно выразиться, "западный синдром", а именно: русский должен соответствовать их представлениям, т.е. быть человеком "низшей расы".

Андрей Миненков был просто недурен собой, а надменная (или казавшаяся такой), божественно сложенная Ирина Моисеева, по всей вероятности, вызывала у западных судей что-то вроде идиосинкразии и никак не соответствовала по всем своим параметрам понятию "Untermensch" (недочеловек). Причем у женщин-судей это было смешано с самой обыкновенной завистью, а у мужчин к "синдрому" прибавлялся комплекс неполноценности и все, что за ним следует (в общем, "зелен виноград"). Судьи — люди живые, понять их было можно, но от этого легче как-то не становилось. И была бы так хороша американка, англичанка, немка или даже чешка — все бы обернулось в пользу этой пары, каждое показательное выступление которой было высочайшим произведением искусства (настоящий русский классический балет на льду!). Один из самых замечательных чемпионов-одиночников англичанин Робин Кайзенс часто говорил, что без слез не мог смотреть их композицию "Ромео и Джульетта" (на музыку к одноименному балету С. Прокофьева). Нельзя не отдать должное и эстетам из Франции, снявшим целый фильм, посвященный творчеству этих фигуристов, но так у нас и не показанный. "Эта ускользающая красота" осталась во Франции.

Еще более странная ситуация складывалась и на внутрисоюзных первенствах, где Моисеева и Миненков тоже занимали преимущественно вторые места. Это было тем более странно, потому что тренерами этих выдающихся мастеров были две весьма незаурядные женщины — Т. Тарасова и Л. Пахомова. По-видимому, и у нас в стране определенной категории спортивных деятелей и судей давила на психику такая вот "царевна Лебедь". Хотя, возможно, существовали и некоторые другие привходящие обстоятельства, мешавшие им стать первыми в СССР. Понять все эти внутрисоюзные козни тоже можно. Но простить — никогда. Хотя бы потому, что неизгладимое художественное впечатление от катания Моисеевой и Миненкова десятикратно превосходило все, что показывали другие фигуристы. Ведь недаром наша трехкратная олимпийская чемпионка Ирина Роднина, человек большой душевной щедрости, сказала, что "...на показательных выступлениях после И. Моисеевой и А. Миненкова было очень сложно выходить на лед, т.к. на их фоне мы все казались серыми мышками". В последний год своего пребывания в большом спорте они все же победили Н. Линичук и Г. Карпоносова (даже и на мировом первенстве), но... так и остались "вечно вторыми". Всем уже поднадоело, что первые места на пьедестале постоянно у русских. Да и конкуренты появились достойные — англичане Джейн Торвилл и Кристофер Дин.

Но, справедливости ради, надо вспомнить, что многие эксперименты, которые позже многократно использовали Торвилл и Дин, получая за них порой сверхъестественные оценки, были сначала придуманы Л. Пахомовой и совсем неплохо опробованы Моисеевой и Миненковым. Однако почему-то все то, что англичанам шло "в плюс", нашим всегда выходило "в минус". Вот ведь какие странные судейские выкрутасы!

В 1982 году, поняв, что в любом случае первое место на Олимпиаде-84 им не светит, не одержимые манией величия Ирина и Андрей ушли из спорта. Незаметно. Без почестей. В настоящее время они, безусловно, имели бы возможность участвовать в профессиональных состязаниях или украсить своим присутствием любой дорогостоящий балет на льду, но тогда... Тогда они родили ребенка и просто жили, зарабатывая "на хлеб свой насущный" (как и все обыкновенные советские люди). Очень обидно за таких божественно одаренных спортсменов и художников.

Но наступила эпоха, достаточно краткая, лидерства английских фигуристов Д. Торвилл и К. Дина. Когда моя бабушка вспоминает о них, то, закатывая глаза, произносит: "Ах, "Болеро"!.." А мама, усмехаясь, изрекает: "А кроме "Болеро" ты что-нибудь еще помнишь?" Бабушка перестает закатывать глаза и приходит в норму: "И правда. Больше ничего". Да и я помню, что было превосходное скольжение, было "Болеро" (их лучшая композиция) и... два очень некрасивых спортсмена. Они, правда, не были виноваты в том, что так некрасивы (равно, как и наши не были виноваты в том, что так красивы). Впервые о некрасивости Торвилл и Дина я услышал от маминой номенклатурной подруги. Зашла как-то к нам "на чай" и, посмотрев показательные выступления, сказала: "Может, и хорошо катаются, но уж очень уродливы! Никакого впечатления!" Как знать, может быть, эта девица была в чем-то права. В танцах, как нигде, должно превалировать вот это самое художественное впечатление. И здесь ведущей почти всегда оказывается женщина (или так кажется, что ведет женщина). Партнер ее только подает, дополняет. Прекрасный вид спорта требует прелестных исполнительниц. И не без гордости замечу, что необыкновенно хороши были и есть наши девушки, танцевавшие и танцующие на льду. Кроме просто привлекательных Пахомовой и Бестемьяновой почти все остальные очень хороши собой: Моисеева, Климова, Усова, Лобачева...

Ну это так, к слову.

Великий спортсмен, а по совместительству хореограф и режиссер К. Дин, поняв, что их паре успех такого рода не грозит, решает сделать упор на безупречное, легкое катание, использование новых элементов и полное слияние в танце. Да, все это было. И я понимаю западных судей, поставивших на Олимпийских Играх-84 Торвилл и Дину почти все "шестерки" за исполнение их знаменитой произвольной композиции "Болеро" на музыку М. Равеля — пика их усилий. Но я не понимаю нашу публику, которая, как моя бабушка, закатывает глаза, вспоминая "Болеро", и не помнит "Кармен-сюиту", "Лебедя", "Ромео и Джульетту" в исполнении Моисеевой и Миненкова. Дорого нам во всем обойдется это беспамятство, вечная недооценка своих и вечная переоценка чужих (особенно европейцев и американцев). Только к третьему тысячелетию слегка очухались, когда в нас, русских, теперь не плюет только ленивый.

После ухода никем не побежденных Торвилл и Дина (а они ушли быстро, т.к. на большее не были способны), наша школа снова занимает ведущие позиции. С 1985 года бессменными чемпионами Европы и мира становятся Наталья Бестемьянова и Андрей Букин. Эта пара как раз соответствовала всем представлениям Запада в их своеобразно огрубленном понимании русских. Об этом свидетельствует следующий факт. "Всемирно известная телекомпания "Гранд Уорлд Интернешнл", которая занимается производством и распространением спортивных программ, предложила "Останкино" цикл из 78 фильмов "Звезды и легенды мирового спорта за всю его историю". И знаете, кто из наших вошел в этот список? Ольга Корбут, Василий Алексеев, Валерий Брумель, Сергей Бубка и танцевальная пара Бестемьянова — Букин". (Цитата взята мной из сборника "Атланты". — М.: "Терра — Спорт", 2000).

Этот список — яркое и весьма выразительное подтверждение моей гипотезы о существовании того самого "западного синдрома", о котором я уже упоминал ранее в данном обозрении. В нем нет ни одного интеллигентного, одухотворенного лица. Поэтому ни красавец Ю. Власов, ни статная Л. Латынина, ни обожаемая во всем мире прелестная Н. Кучинская, ни Л. Яшин (о его популярности и говорить не приходится), весь облик которого был как бы образцом русской неиссякаемой доброты и порядочности, ни наши гениальные фигуристы Л. Белоусова — О. Протопопов и Л. Пахомова — А. Горшков, мастерство которых соединило в себе высокое искусство и большой спорт, попасть в этот список, само собой разумеется, не могли.

(Надо сказать, что западный агитпроп работает отменно. В течение всего ХХ века всем обывателям Европы и Америки (коих, как и везде, большинство) с завидными постоянством и методичностью вдалбливалась мысль о том, что русские(конечно же, в расширительном толковании этого слова) в основном плебеи и скоты. И в своем телецикле "Звезды и легенды мирового спорта..." эти, как нынче говорят, PR-агенты решили застолбить такое представление о русских на все времена.)

Наша публика в массе своей тоже любит спортсменов иного рода. Хотя, к чести советских любителей фигурного катания, надо сказать, что они ценили и изысканное катание Моисеевой и Миненкова, и открыто-страстное, разудалое исполнение танцев Бестемьяновой и Букиным.

Что же представлял собой этот дуэт? В начале своего творчества это была очень сильная физически, простоватая и добродушная молодая пара. По-своему очень любопытная. Технический уровень катания благодаря их чисто спортивным качествам (таким, как воля, упорство) и огромному трудолюбию возрастал с каждым годом. И надо отдать им должное, что в конце своей спортивной карьеры их танцы стали академичнее и изящнее, чем вначале (например, их композиции "Русская ярмарка", "Половецкие пляски"). В чем, безусловно, немалая заслуга их бессменного тренера Т.А. Тарасовой. С ней у них было абсолютное и постоянное взаимопонимание. В результате совместных усилий спортсменов и тренера из их танцев ушли некоторая корявость и то, что я называю "страсти в клочья". Их золотая олимпийская медаль 1988 года была вполне заслуженной.

Но не могу не заметить, что несмотря на огромную любовь зрителей к Н. Бестемьяновой и А. Букину, их оценки за артистизм были на порядок ниже, чем у Д. Торвилл с К. Дином. В принципе с такими оценками можно было бы и согласиться, если бы не одно "но". Второе место на Олимпийских Играх-88 было тоже за нашей парой — Мариной Климовой и Сергеем Пономаренко. Их катание (технический аспект) в 1988 году еще не достигло совершенства, но в плане артистизма они уже тогда не уступали не только Бестемьяновой — Букину, но и Торвилл — Дину. Они обладали тем безукоризненным легким скольжением, за которое специалисты называли их "хрустальной парой". Но судьи в упор не желали видеть их изящество и изысканность: ведь лучшего скольжения, чем у Джейн и Кристофера ни у кого быть не может, потому что не может быть никогда (или, как сейчас говорят, "по определению").

Казалось, М. Климову и С. Пономаренко ожидает блистательный, невероятный взлет. Великолепные данные Марины и умение Сергея так подать свою прелестную партнершу, что она всегда казалась ведущей в этой паре (хотя на самом деле ведущим был он), создавали все предпосылки к их восхождению на Олимп без каких-либо осложнений. Это восхождение в 1992 году состоялось, но ни легким, ни блестящим его не назовешь, т.к. далось оно им перевесом всего лишь в один судейский голос. И об их тернистом пути к золотым олимпийским медалям стоит рассказать поподробнее. В том, что этот путь не был усыпан розами, виноваты не только судьи, но и прежде всего их тренер Н.И. Дубова и зрители (и, что самое страшное, — наши зрители).

Начнем с тренера. Я намеренно не включил Дубову в разряд выдающихся тренеров в своей классификации, т.к. эта особа выбирала себе в ученики спортсменов за их исключительные успехи на юниорских первенствах. К тому же, обе ее пары, которые она вела практически одновременно (кроме Марины и Сергея она тренировала еще один замечательный дуэт — Майю Усову и Александра Жулина), обладали исключительными артистическими, техническими и просто блестящими внешними данными, что в танцах само по себе уже огромный плюс. Она их тренировала в традициях блестящей советской школы, которые сложились, прямо скажем, не благодаря ей. Она никогда полностью не выкладывалась, редко использовала хорошую хореографию и хороших хореографов, в ее работе отсутствовали творческий поиск и эксперименты. Она все возлагала на великолепные данные своих подопечных, и некоторое время спортсменам удавалось "вытягивать" и себя, и тренера на первые места европейских и мировых первенств. В 1989—1990 годах Климова—Пономаренко становились чемпионами с весьма посредственными, с точки зрения хореографии, произвольными программами. Выигрывали они исключительно за счет прекрасных данных Марины, девушки с профилем Нефертити. Она, в обыденной жизни просто хорошенькая, выходя на лед, становилась "блистательна, полувоздушна..." В общем, "парила надо льдом". Персональной заслуги тренера Дубовой в ее "парении"(это уж от Бога) не было практически никакой. И, естественно, такое однообразие постановок и безразличие тренера ни к чему хорошему привести не могли.

И не привели. В 1990 году на чемпионате Европы, проводившемся в Ленинграде, стало ощутимо, что "хрустального конька" будет вскоре недостаточно для победы. В этом году с легкой руки амбициозного К. Дина "уважать себя заставила" французская пара Изабель и Поль Дюшене (брат и сестра). Они выступили с достаточно интересной произвольной программой "Чилийские бедняки", насыщенной всевозможными экспериментами и сопровождавшейся соответствующей музыкой. Что касается техники скольжения и артистизма — все было практически на нуле. Но отличная режиссерская работа Дина и его авторитет дали свои результаты. Почти никто не заметил, как тяжеловесны (это в танцах-то на льду!) и, в целом, бездарны эти спортсмены. После их выступления можно было снова заливать лед, т.к. ледовая арена была буквально искромсана коньками таких "изящных" танцоров по всему периметру. В танцах, в принципе, это немыслимо и недопустимо. Но ничего. И допустили, и одобрили. И на следующий год брат и сестра Дюшене опередили наш дуэт на всех крупнейших турнирах. Но, возвращаясь к чемпионату Европы-90, нельзя не вспомнить показательные выступления фигуристов. В русском городе Ленинграде наши зрители, мягко говоря, с убийственным безразличием приняли показательный танец Климовой — Пономаренко, на что спортсмены отреагировали весьма достойно, прервав свое выступление и покинув лед. Зато сколько холопского восторга и рукоплесканий у нашей публики вызвало выступление французской пары, которая просто-напросто повторила свою произвольную композицию. А большего они ничего и не умели. И, как оказалось, это было и не нужно. Наши зрители и так восприняли их на "ура", что было как раз в духе того времени, когда буквально все чаяния нашего народа были связаны исключительно с Западом (включая фигурное катание). Вот тебе и патриотическое советское воспитание!

От этих горьких воспоминаний перейдем к еще более горьким. Год 1991. М. Климова и С. Пономаренко проигрывают на всех крупных соревнованиях И. и П. Дюшене. Судейство, конечно, было пристрастным, но ничего другого и не предполагалось. Дело было в том, что Дубова, не расщедрившись на хорошего хореографа, решила, что "хрустальная пара" может победить французов, исполняя свой произвольный танец абсолютно в духе и стиле Дюшене. Что-либо хуже было придумать можно, да только вот нельзя! Марина и Сергей, одетые в костюмы, похожие на костюмы Дюшене, и танцующие по тем правилам, что навязала им Дубова, конечно, ежели быть объективными, откатали свою программу и легче, и грациознее, без малейших усилий выполняя те элементы "от Дина", которые французам дались с огромным напрягом. Но, видимо, судьи давали оценки не за легкость исполнения абсолютно одинаковых элементов, а за те титанические усилия, которые французы затратили на их выполнение. "Бедные" Дюшене! Они так старались! Вот уж, поистине, не только у нас, как выяснилось, "мерилом работы считают усталость". А только с таким "мерилом" и подходили судьи, оценивая выступление Дюшене. Ведь Сергей и Марина (даже с неудачной произвольной композицией) по своему уровню катания во много раз превосходили Поля и Изабель Дюшене (кстати, невесту Дина).

Учтя весь свой горький опыт, Климова и Пономаренко решили после завершения чемпионата мира 1991 года сменить тренера. Их взялась тренировать Т.А. Тарасова, человек очень азартный, а посему желания тренера, признающего только золото, и спортсменов, которым нужно было на Олимпиаде-92 только золото (и они, конечно же, были его достойны), совпали. "Золотые" амбиции Тарасовой здесь оказались, как нельзя, кстати. И зимние Олимпийские Игры-92 стали состязанием не танцоров (повторю, что наша пара была на три головы выше французской изначально), а двух тренеров — Тарасовой и Дина.

Дюшене выглядели на Олимпиаде настолько жалко, тяжеловесно и бездарно, что, по моему глубочайшему убеждению, и на второе-то место претендовать могли с трудом. Но Изабель и Поль, едва передвигая ноги, все же взяли "серебро". Кристофер Дин явно истощил свой режиссерский и хореографический потенциал — отсюда и столь жалкое зрелище. Нет, правда, об одной находке (или, скорее, трюке) нельзя не упомянуть, т.к. она была "сногсшибательна": Изабель Дюшене впервые в истории (ах, где же оно, это французское изящество и чувство меры!) пару раз приподняла своего вялого братца. (А я-то предполагал, что только в России бабы таскают на себе упившихся мужиков!) Если бы это был цирк на льду, я бы этот трюк только поприветствовал, а так... Надо сказать, однако, что с подачи Дина этот "элемент" сейчас растиражирован другой парой, выступающей под французским флагом (я имею в виду "полуфранцузский" танцевальный дуэт Анисина — Пейзера, но о нем позже).

Татьяна Тарасова, взяв под свое крыло Климову и Пономаренко буквально за полгода до Олимпиады, совершила тренерский подвиг. То, что она сделала, оказалось совершенно неожиданным и для судей, и для К. Дина. С ее помощью Марина и Сергей поменяли все: от причесок до стиля катания. В их танцах не осталось и следа от прежнего "хрустального" стиля (это, правда, совсем не означает, что они утратили легкость скольжения). Их произвольная композиция "Мужчина и женщина: возвышенные и земные" была выполнена в не свойственной им манере, целиком навязанной Тарасовой (без негативного оттенка). Под трагическую органную музыку И.-С.Баха спортсмены катались страстно до исступления, впервые использовав ряд нетрадиционных поддержек, необычных вращений и других оригинальных элементов (что до этого считалось козырем Дюшене), при этом явно подчеркивая (опять же "в стиле Дюшене") каждую неординарную находку. Все было направлено на то, чтобы вызвать шквал аплодисментов французской публики (Олимпиада-то проходила на родине наших основных конкурентов Дюшене), которая во многом могла повлиять на решение арбитров. И эту задачу наши фигуристы выполнили с блеском, хотя сломить "героическое" сопротивление судей ("герои-панфиловцы", да и только!) удалось с огромным трудом: голосом всего лишь одного судьи была вырвана эта победа! До сих пор стоит в глазах картина: почти истерический крик Т. Тарасовой ("Победили! Победили!") и зареванное лицо вполне психически уравновешенной Марины Климовой. Это нетрудно было понять: такая бесцеремонность судей могла бы прошибить и панцирь носорога.

Тренер и спортсмены добились того, чего хотели, немыслимыми усилиями. Такая победа вызвала у меня весьма своеобразные ассоциации. Совсем "на другом поле" бился за "Оскар" 5 лет спустя, также изменив свою манеру и свой стиль, Н.С. Михалков. Я говорю "бился", т.к. до "Утомленных солнцем" он дважды номинировался на "Оскар" со своими изумительными картинами ("Очи черные" и, особенно, "Урга"). И дважды его "прокатили". Но Михалков — тоже человек азартный: он хотел "Оскара" — он получил "Оскара". Однако то, что понимается и принимается в спорте, как-то не очень вяжется у меня с восприятием чистого искусства. Уж лучше 16-е место на Евровидении со всегда неповторимой, сохраняющей свой стиль и не изменяющей себе А.Б. Пугачевой, чем "Оскар" великого русского режиссера за фильм, сделанный хотя и гениально, но по голливудским штампам. Не получил же Л.Н. Толстой Нобелевской премии — и не надо. Он и без нее был и остается лучшим прозаиком всех времен и народов.

Но я отвлекся.

После Олимпиады-92 Климова — Пономаренко и Дюшене ушли из любительского спорта. Для меня уход Дюшене стал неожиданностью: ведь Дин был непомерно амбициозен. А раз следующая Олимпиада (зимняя) по решению МОК должна была состояться уже через два (а не через четыре, как обычно) года, то шансы у французской пары стать первыми на Олимпийских играх-94 вроде бы оставались. Но только "вроде бы". Ведь Изабель и Поль Дюшене уже просто физически не могли вытянуть даже обязательные танцы. Тем не менее, в К. Дине я не ошибся. На Олимпиаде-94 он снова стал одним из главных действующих лиц, хотя такого поворота событий ожидать, наверное, не мог никто. К. Дин сам вышел на лед (вместе со своей прежней партнершей Д. Торвилл), желая выиграть второе олимпийское золото и вернуть былое величие англичан. Но об этом позже.

А мы вернемся к ситуации, которая сложилась в танцах на льду у нас, в России. Ее можно было тогда, по-моему, охарактеризовать словами Владимира Войновича: "Дела в том колхозе шли совсем неплохо. И можно даже сказать, что хорошо. Но только с каждым годом все хуже и хуже".

После ухода Климовой — Пономаренко безусловными лидерами у нас стали Майя Усова и Александр Жулин. Если раньше я не мог не отметить красоту наших девушек-танцовщиц, то в данном случае оба спортсмена были необыкновенно красивы. На одном из мировых первенств, проводившемся в провинциальном американском городе, простодушный местный оператор был так, вероятно, потрясен красотой их лиц, что вместо танца он, в основном, показывал головы спортсменов. В этом была своя правда, а, точнее, даже две. Во-первых, такое потрясение он испытал от задолбленности тем самым агитпропом, о котором я упоминал ранее: представители "империи зла" в самом лучшем случае не могут внешне (да и не только) превосходить даже самых средних представителей "цивилизованного мира". А тут на тебе — целых два красавца из России! А, во-вторых, танец, поставленный их тренером Н.И. Дубовой, и впрямь был не столь интересен. Собственно, вина танцоров была минимальной. Этот минимум их вины сводился к тому, что они (в отличие от Климовой — Пономаренко) не ушли от Дубовой к другому тренеру. Ведь Дубова ничего нового в их творчество привнести не могла. Возможно, это было бы и не нужно, не будь М. Усова и А. Жулин необыкновенно красивы.

Я уже не раз говорил о наличии "западного синдрома" по отношению к российским спортсменам. Однако этому факту есть еще одно объяснение: что, собственно, ожидать от тамошней публики, если и у нас на Родине, по словам Андрея Битова, русский довольно часто представляется как "белобрысый, курносый, корявый и хам, т.е. черты вырождения принимаются за признаки нации". Черт вырождения у Майи и Александра заметить было никак нельзя. А потому справедливости и наших, и западных судей хватило только на один год: лишь в 1993 году Усова и Жулин побеждали на всех крупнейших соревнованиях. Их спортивная судьба оказалась во многом схожа с судьбой Моисеевой и Миненкова: те тоже стали чемпионами мира лишь однажды, хотя были достойны, как минимум, одного олимпийского золота. Как известно, история всегда повторяется дважды. И если в случае с Моисеевой и Миненковым на Олимпиаде-80 это было похоже на трагедию, то на Олимпийских играх 1994 года это был даже не фарс, а, скорее, трагикомический балаган.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: