ГЛАВА 24, которая убедительно доказывает, что и среди чертей есть хорошие люди

— Эй, вижу одно весёленькое местечко! По-моему, это таверна «Весёлая гавань». Сейчас бы по кружечке старого доброго эля, а? — сказал Барбар мечтательно. — Может, пришвартуемся на часок?

— Ни в коем случае! — запротестовал Петенька. — Сейчас не время для пьянства.

— Вы правы, сэр штурман. Искать так искать! Пока не пропал азарт, — поддержал его рыцарь Джон.

Странствующие рыцари обожают одиночество, но когда сэру Джону становилось уж совсем скучно, он стыковал свой корабль с тарелочкой Барбара и, перебравшись к своим соратникам, пил с ними чай.

— Сдаюсь! Вы победили большинством голосов, — сказал Барбар и, стараясь не смотреть на огни таверны, провёл эскадру стороной; он сделал это как раз в тот момент, когда командир и юнга слушали рассказ космического шофёра.

Так эскадра жениха, обогнав команды «Искателя» и «Трёх хитрецов», первой прилетела в район Большой Медведицы.

Было время завтрака. Петенька и его товарищи с наслаждением потягивали крепкий кофе и ели бутерброды с сыром, когда их взору открылся увеличенный ковш Большой Медведицы.

— Э. да в ковше кто-то есть, — сообщил рыцарь Джон, будучи самым зорким в эскадре, и предложил выслать разведку.

А вслед за ним Барбар и Петенька заметили людей, отчаянно снующих между звёздами. Барбар почему-то расстроился и быстро сказал:

— Чур, кто раньше поест, тот и пойдёт в разведку, — и начал жевать так медленно, словно хотел растянуть завтрак до вечера.

Петенька заспешил; он глотал крупные куски бутерброда, стараясь покончить с завтраком первым. Но куда ему было угнаться за рыцарем Джоном! Тот, как истинный военный, позавтракал раньше всех, отвязал своего «Савраску» и, выставив копьё наперевес, помчался во весь опор в разведку.

Приблизившись к неизвестным, рыцарь увидел, что те торопливо скребут мётлами по чёрной пустоте, заметают чьи-то следы.

— Эй, люди добрые, кто вы, и откуда, и что промышляете? — окликнул он, затормозив так круто. что «Савраска» высоко задрал свой нос.

Незнакомцы переглянулись воровато, и вперёд выступил рослый мужчина с обнажённым по пояс торсом. Его смуглая кожа была густо украшена татуировкой и оттого походила на кожу ящерицы, а вокруг гермошлема красовался алый платок. Мужчина прочно расставил ноги в тяжёлых сапожищах, опёрся на метлу и только тогда взглянул на нашего рыцаря.

— Строители мы, — сказал он. — Только что мостили Млечный Путь. А теперь вот Ковш чистим. Поступило распоряжение наполнить его студёной, колодезной водой, такой, что бывает в сказках. Пролетаешь мимо — выпей на здоровье.

— За это вам путники скажут спасибо, — промолвил рыцарь Джон одобрительно.

Сквозь стекло гермошлема он увидел шрам на щеке своего собеседника.

— О, да вы ветеран! В каком сражении? — спросил старый воин с восхищением и указал железным пальцем на шрам.

— Это-то? А, было дело, — смутился его собеседник и прикрыл шрам рукой.

Разойдясь, рыцарь Джон было собрался расспросить ветерана поподробнее, но тут его оглушил страшный треск. Это прилетел, рассыпая искры, космический мотоцикл, и ещё один такой же неизвестный закричал, вытирая обильный пот:

— Я только что из таверны! Скоро они будут здесь!

Его товарищи усиленно заморгали, зашикали, исподтишка кивая на рыцаря.

— А-а, — протянул приезжий, только теперь заметив сэра Джона, и тот понял, что эти люди что-то держат в секрете от него.

— Что ж, желаю успехов на ниве труда, — сказал рыцарь Джон деликатно и, развернув «Савраску», помчался к своим.

— «Успехов, успехов»… — передразнил его смуглый. — Нашёл тружеников… А ну, ребята! Сматывай удочки!

Но рыцарь Джон уже не слышал этого. Он вернулся за стол и, наливая себе новую чашку чая, передал разговор с незнакомцем.

— Я так и знал: это пираты! А тот, что со шрамом, известный хулиган по имени Роджер, мой бывший помощник! — взревел Барбар и так ударил по столу кулаком, что задребезжала посуда.

— Почему вы раньше молчали? — изумился Петенька.

— Испугался, что нападём на них, — сказал Барбар и вздохнул. — Они воспользовались простодушием нашего дорогого рыцаря и теперь-то замели за собой все следы.

— Что же мы сидим?! Ведь где-то рядом Марина! — воскликнул Петенька и поспешно вскочил, опрокинув стул.

— Меня ещё никто не обманывал безнаказанно! — надменно объявил рыцарь Джон; он сообразил только сейчас, как его легко надули.

— Значит, так. Вы оба наступаете с фронта. А я, так и быть, беру на себя главное — прикрываю тыл, — сказал Барбар.

Петенька и рыцарь Джон рвались в бой, поэтому предложение Барбара пришлось им по душе. Но битва в этот день так и не состоялась. Когда авангард второй эскадры ворвался в расположение противника, противника уже не было. Он исчез, потому что боялся взглянуть в глаза Петеньки, полные укора.

Огорчённый Петенька помахал Барбару, который всё ещё дрейфовал на безопасном расстоянии в два парсека. Тот долго делал вид, будто ему не понять жестов Петеньки, но так как всё, в конце концов, имеет меру, Барбар опасливо приблизился к полю несостоявшейся битвы.

— Как, эти жалкие трусишки сбежали?! — разбушевался Барбар, узнав, в чём дело. — Их счастье, я бы им показал! Уж у меня-то они бы не ушли!.. И не вздумайте меня утешать. Я ещё долго не успокоюсь.

— А это что? Вы только взгляните! — послышался голос рыцаря Джона, который, как и положено военному человеку, осматривал поле боя в надежде найти трофеи, брошенные сбежавшим неприятелем. — Здесь что-то написано, — сказал он и перевернул один из метеоритов остриём меча.

Подошедшие Петенька и Барбар увидели, что на обратной стороне камня написано:

Марина + Петенька

— Она меня любит! — завопил Петенька во весь голос и, покраснев, добавил:

— Только она не думала, что это прочтёт кто-нибудь посторонний.

— Наоборот, Петенька, совсем наоборот, — заметил Барбар, ухмыляясь. — Таким манером она хотела известить весь мир о ваших обоюдных чувствах. Чтобы уж ни у кого не было сомнений. Ни у одного похитителя!

— И правда, пусть об этом узнает весь мир, — прошептал счастливый Петенька.

— Вот сейчас бы её похитить! Именно сейчас, когда ваша любовь стала ещё сильней. Если на то пошло, ах как я завидую этим пиратам, просто локти грызть готов от зависти! — невольно признался Барбар.

— Для вас, Барбар, нет ничего святого. Ни воинской дружбы, ни сыновних чувств, наверно. А уж о высоких узах, что некогда связывали благородного Тристана с прекрасной Изольдой, вы не имеете никакого понятия, клянусь мечом моего давнего друга Ричарда Львиное Сердце, — произнёс рыцарь Джон и покачал головой осуждающе.

Слова рыцаря Джона почему-то задели Барбара на этот раз. И, никогда не лазивший за словом в карман, он не нашёл, что ответить сразу.

— А вы!.. А вы!.. — забормотал Барбар, придя в ярость. — А вы бы молчали со своей трёх…

— Сэр, вы что сказали? — прорычал рыцарь Джон. Ему никогда не хватало терпения выслушать оскорбление до конца; его густые рыжие брови переломились, точно молнии.

— А то, что вы слышали, — продолжал петушиться Барбар, и откуда только у него взялась храбрость.

— Ну, ну, успокойтесь! Вы оба такие сильные, вы оба такие храбрые, — сказал Петенька.

— О благородстве там, о дружбе — ладно. А чего он о моих сыновних чувствах? Вы ещё не знаете, какой я примерный сын.

— Давайте поищем хорошенько. Может, попадётся что-нибудь ещё, — предложил Петенька, стараясь отвлечь внимание враждующих сторон.

И стороны с радостью согласились. Барбар, что ни говори, побаивался рыцаря. А сэр Джон был отходчивым, добрым мужчиной и не любил ссориться долго.

Вторая эскадра развила бурную деятельность, кропотливо обшарила всё пространство вокруг Большой и Малой Медведиц, но оно оказалось совершенно безлюдным. Исчезли даже рейсовые пассажирские и грузовые звездолёты. Видимо, командирам стало известно, что здесь возникла зона приключений, и они специально изменили свой маршрут.

— Сэр Петенька, не забудьте знак, оставленный вашей дамой, — напомнил рыцарь Джон, протягивая штурману метеорит.

— Так пусть же, — сказал Петенька, — пусть вся Вселенная знает, что мы жених и невеста. Может, больше будет приключений. Ну, лети же!

Петенька размахнулся и запустил метеорит в глубины Вселенной. И метеорит полетел, полетел…

Устав от переживаний, наши герои вернулись в корабль Барбара и сели допивать давно остывший чай. Рыцарь Джон по традиции принялся рассказывать о своих воинских подвигах, но сегодня он повествовал очень вяло, без обычных красок, и его очередная история не вызвала у Петеньки обычного интереса.

— Ну, и протрубил трижды в рог… Ну, опустился подъёмный мост, и барон, презренный притеснитель слабых, выехал из замка… Ну, мы пришпорили коней… — бубнил рыцарь Джон нехотя.

— Дальше… дальше-то что? Чем всё это кончилось? — теребил его Барбар, желая как-то развлечься.

А Петенька, облокотившись о стол, смотрел в иллюминатор, в черноту, где поблёскивали одинокие звёзды, думал о Марине, и ему было без неё грустно. И только то его утешало, что, не будь их разлуки, не было бы у него и его товарищей стольких интересных приключений.

— К нам приближается огонёк папиросы, — возвестил, как всегда, зоркий рыцарь Джон, прерывая рассказ и оживляясь.

И только тут Петенька заметил крошечный огонёк, перемещающийся среди неподвижных звёзд. Огонёк быстро приближался, и вскоре можно было разглядеть старуху в платке и цветастом сарафане, облачённую в прозрачный скафандр, похожий на целлофановую упаковку. Старуха сидела верхом на помеле, из прутьев которого било реактивное пламя, озарявшее необычную старуху красноватым светом. Его-то и принял рыцарь Джон за огонёк папиросы.

Старуха заложила лихой вираж и скрылась по ту сторону тарелочки. Петенька обернулся и увидел, что старуха прильнула к окну и теперь всматривается из-под ладони.

— Мама! — с радостным удивлением воскликнул Барбар.

Старуха кивнула, ткнула пальцем в стекло, будто говоря: «Я сейчас», затем скользнула вниз, и в люк звездолёта постучали.

— Войдите! — крикнул Петенька. Люк отворился, старуха вошла в звездолёт и, остановившись посреди кабины, упёрла в бока руки и бодро спросила:

— Ну, как поживаем, молодые люди?

— Это моя мама! Здравствуй, мама! — нежно сказал Барбар.

— Ух проказник! — ласково пожурила старуха и потрепала покорно склонившуюся голову сына.

После её энергичного жеста случилось нечто странное: густая шевелюра Барбара съехала набок, открыв на всеобщее обозрение тусклую лысину и пару изящных рожек, какие украшают обычно головы маленьких козлят.

Барбар невероятно покраснел, на глазах его выступили слёзы.

— Мама! — сказал он с укором. И тут рыцарь Джон хлопнул себя по лбу, воскликнув:

— Вспомнил! Так вот где мы встречались! Вы тот самый бес! У вас ещё есть хвост и, наверно, копытца! Ну да! Вы тот самый бес, что выманил меня в космос. И вас я тоже узнал, мамаша!

— Видишь, мама, что ты наделала. — произнёс печально Барбар.

— Ничего, сынок, негоже стесняться, мы, черти, тоже люди, — сказала старуха бодро и без всякого смущения уселась на стул.

Потом она посмотрела на рыцаря Джона и приказала:

— А ты, коли нас разоблачил, ступай присмотри за помелом. Привяжи, да покрепче. Оно у меня с норовом.

Не привыкший к такому обращению, рыцарь Джон остолбенел, но потом пробормотал: «Дама просит» — и вышел наружу.

— Этот рыцарь прав, — заявила старуха Петеньке. — У моего сына есть и копытца, и хвост. У нас все мужчины такие, на нашей планете. И мы даже гордимся этим. Раньше мы часто гостили у вас на Земле, всё подшучивали над населением. Теперь неинтересно, все стали дюже грамотными, и наши фокусы не проходят, как прежде. Вчера закрыли последнюю точку на курьих ножках. Вот какие дела, молодой человек.

— Вот вы много летаете. А не встречался вам корабль с пиратами или, скажем, известный астронавт по имени-отчеству Аскольд Витальевич? — поинтересовался Петенька, пользуясь случаем.

— Аскольд Витальевич, как же, знаю, — проворчала старуха, всё ещё притворяясь строгой. — Нет, не встречала. Ни пиратов, ни его. Да и далеко-то я не летаю. Так, каботажные рейсы. Вот братец мой, джинн, Барбаров дядя, тот бывает везде. С помощью этой самой, как её…

— Нуль-транспортировки, — с сыновним почтением подсказал Барбар; он и так и этак ластился к матери, и Петенька, и вернувшийся рыцарь Джон убедились воочию, какой он на самом деле образцовый сын.

— Вот-вот, сегодня — здесь, завтра — там, — подхватила старуха, становясь словоохотливой. — Он появляется всюду, куда его ни позовут… А зачем вам они — пираты и астронавт великий этот? Вы уж простите старуху за любопытство.

Петенька поведал ей о приключениях экипажа «Искателя», и старуха невероятно рассердилась.

— Ну, сын мой с детства баловник. Мы все на планете озорные. А пираты эти ух окаянные! Работать мешают! — закричала старуха, топнув ногой. — Вот что: поехали к нам на Ад. Авось мой братец джинн поможет!

Минут через пять вторая эскадра перестроилась и последовала за мамой Барбара, которая, сидя на своём реактивном помеле, указывала путь. Дорога прошла без особых происшествий, и корабли благополучно совершили посадку на главном космодроме планеты Ад.

Начальник космодрома, старый чёрт, уже получил предупреждение от Барбаровой матери по телепатическим каналам, и вскоре после кратких формальностей наши путешественники получили по персональной реактивной метле и полетели в дачный посёлок, где проживал джинн, давным-давно прославленный арабскими сказками.

— Эй, кто тут живой? — шутливо позвала ведьма зычным голосом, открывая калитку.

На веранду выглянула совсем юная баба-яга; на её тоненьких косицах, торчавших в разные стороны точно бабочки сидели два голубых бантика.

— Ах, тётушка, это вы? — обрадовалась юная баба-яга. — А дедушка отдыхает. Он только что вернулся со стадиона на Лысой горе. Там, говорят, был такой грандиозный шабаш! С танцами и фейерверком.

— О! Кто к нам пришёл?! Чей-то знакомый голос! — послышалось из домика.

К путешественникам вышел симпатичный, загорелый до черноты мужчина двухметрового роста. В его густой курчавой шевелюре поблёскивала седая паутинка.

— Зачем пожаловали, бездельники? Ну, разумеется, что-нибудь построить или перенести? Не так ли? — заворчал он добродушно и предложил располагаться в тенистой беседке.

Сам он уселся на скамейке и забросил ногу на ногу.

— Все бы тебе ворчать, — сказала его сестра. — Вот уж разошёлся, а у детей совершенно особое дело, тут уж и вправду не обойтись без тебя.

— Ну коли так, я слушаю, — смутился джинн. Но едва Петенька открыл рот, как с джинном сделалось что-то непонятное. По его телу побежала волнами мелкая дрожь, будто его подключили к электрической розетке.

— Опять какой-нибудь легкомысленный коллекционер потёр рукавом старинный медный кувшин. Ой, щекотно! — произнёс джинн и нервно хихикнул.

— Вот оно что! — воскликнул Петенька с научным интересом. — Значит, стоит кому-нибудь потереть медный кувшин, как в вашем теле возникает сильный заряд тока?! Поразительная электровозбудимость на расстоянии!

Бедняга джинн в подтверждение его слов поднёс ладонь к газете, что лежала на столике, и газета прилипла к ладони.

Наконец неизвестный и ничего не подозревающий коллекционер утихомирился, вернул кувшин на полку своего домашнего музея и джинн пришёл в нормальное состояние.

Он вздохнул с облегчением и промолвил:

— Сейчас ещё легче. Этот землянин щекотал вашего покорного слугу, сам того не ведая. И значит, можно не мчаться к нему во все лопатки. Раньше такое делали с умыслом. Привяжется какой-нибудь бездельник-повелитель и ну тебя щекотать! И так щекотно — хоть катайся по земле. И уж когда сил нет, являешься перед ним. И начинается: построй то, принеси это… Слава аллаху, что техника у нас уже достигла высокого развития, иначе хоть пропадай… — закончил джинн, расстроенный невесёлыми воспоминаниями. — Так зачем вы пришли, молодёжь? — бодро спросил уже совсем оправившийся джинн.

На этот раз повествование о приключениях «Искателя» прошло без препятствий. Когда путешественники, дополняя друг друга, закончили рассказ, джинн прикрыл глаза, задумавшись, и некоторое время пребывал в таком состоянии. А гости его затаили дыхание, опасаясь ему помешать.

— Вот что, ребята, — произнёс джинн, встряхнувшись. — Тех, кто вам нужен, я что-то в последние дни не встречал, хотя исколесил пол-Вселенной. Разве что перенестись на Полярную звезду? Она выше всех, и с неё далеко видно.

— Если вас не затруднит, — сказал Петенька.

— Ему это что орехи щёлкать, — возвестила старуха, гордясь своим братом.

— Потерпите немножко, ребята. Я мигом обернусь, — объявил джинн, затем сказал себе: — А ну, ну… перенесись! Кому говорят — перенесись! — И… его не стало.

Ветер даже прокатил клочок бумаги по тому месту, где только что сидел джинн.

— Колдовство, — произнёс рыцарь Джон с удовлетворением.

— Барбар прав: обычная нуль-транспортировка, — сказал Петенька. — Джинн перенёс себя в нужную точку силой воображения. Для этого ему даже не было нужды вставать на ноги. Так и перенёсся сидя. Главное тут — суметь убедить себя оказаться в пункте назначения. Но это получается не у всех.

Едва он поставил точку в своей коротенькой лекции, как джинн заново возник на скамейке. Все только повернули головы, а он уже сидел как ни в чём не бывало.

Джинн провёл рукой по скамейке и сообщил:

— Между прочим, какая точность! Как сидел возле этого сучка, так сюда и вернулся. Буквально на старое место!

На самом деле он взял лишку сантиметров на сорок и тут же боком-боком тайком подвинулся на прежнее место и при этом покраснел за свою маленькую уловку. Видно, обман не входил в его привычку. Но сейчас так уж получилось — не выдержал и прихвастнул. Поэтому наши путешественники деликатно сделали вид, будто ничего не заметили. Джинн был славным человеком, и такую безобидную слабость можно было ему простить. Тем более, он и сам стыдился её.

— Что уж, снайпер, — сказала его сестра. — На чемпионате района ты занял второе место по меткости. Ну-ка, лучше скажи: не видел ты, часом, тех, кто нужен этим ребятам?

— Не видел, — произнёс джинн виновато. — Во все глаза смотрел с Полярной звезды. Летает всякий народ. А эти словно канули в воду. Попался сейчас по дороге один мой коллега, он возвращался домой с Андромеды, и, хотя всё это длится мгновения, мы всё же успели переброситься несколькими словами. Нет, говорит, ничего и там не слыхали, на самой Андромеде и в её созвездии. Надо вам, молодёжь, подаваться в другие края. Противоположные.

— Спасибо, — произнёс Петенька упавшим голосом.

— Я сделал всё. что было в моих силах, — ответил джинн сокрушённо.

Опечаленные новой незадачей, путешественники простились с джинном и его сестрой и побрели к своим реактивным мётлам.

— О! Погодите! — крикнул джинн, на что-то решившись. — А не слетать ли вам на планету Икс? Может, вы там всё узнаете.

— Икс? — переспросил Петенька. — Что это за планета?

Джинн и его сестра загадочно переглянулись.

— Это вы увидите сами, — ответил джинн. — Вот и всё, что мы имеем право вам открыть.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: