|
Гуманистическое направление.
Профессиональные деформации психологов
Профессиональная деформация — когнитивное искажение, психологическая дезориентация личности, формирующаяся из-за постоянного давления внешних и внутренних факторов профессиональной деятельности, и приводящая к формированию специфически-профессионального типа личности.
Феномен профессиональной деформации определяется как проникновение „Я-профессионального“ в „Я-человеческое“, имея в виду, что при профессиональной деформации воздействие профессиональных рамок и установок не ограничивается исключительно профессиональной сферой. Можно сказать, что после выхода человека из профессиональной ситуации не происходит его естественного „выправления“, поэтому даже в личной жизни человек продолжает нести на себе „деформирующий отпечаток“ своей профессии. Т.о., термин „профессиональная деформация“ — это достаточно удачная метафора, на основе которой можно построить модель, наглядно описывающую механизм деформирующего влияния профессиональной деятельности.
Деформирующие факторы в работе психолога-консультанта:
· — это личностные особенности консультанта и его изначальные склонности: психическая подвижность/ригидность, мировоззренческая независимость/податливость, личностная зрелость/незрелость и пр.
· — это профессиональные рамки, в которые помещает себя консультант: принципы и установки, профессиональная картина мира, профессиональные навыки, контингент клиентов и их проблематика, должностные обязанности, условия работы и пр.
· — это степень воздействия предыдущих факторов, зависящая от таких параметров, как: вера в метод и авторитет учителей, личностная значимость профессиональной деятельности, ощущение ответственности, эмоциональная вовлеченность в профессиональную деятельность, мотивация, ощущение миссии, сила внешнего контроля и пр.
· — это фактор, который способствует закреплению полученной формы, и связан он в основном с получением положительных эмоций: профессиональный успех, благодарность от клиентов, похвала учителей, признание коллег, восхищение окружающих и пр.
В результате, благодаря „успешному“ сочетанию вышеупомянутых факторов, мы рискуем получить деформированного консультанта, который с трудом может „расправиться“, то есть восстановить свою изначальную человеческую форму.
Существуют некоторые „последствия“, которые мы имеем благодаря воздействию профессиональной деятельности. Часть из них, действительно, можно считать позитивными для нашей личности и вписывающимися в понятие „личностного роста“, однако другую часть, на мой взгляд, надо отнести к негативным последствиям, то есть к тому, что мы называем „профессиональной деформацией“.
Позитивные последствия (“личностный рост”)
| Негативные последствия (“профессиональная деформация”)
| Более глубокое осознавание себя, понимание окружающих людей и происходящих событий.
Анализ жизненных ситуаций. Способность к рефлексии. Навыки продуктивного преодоления кризисных и психотравмирующих ситуаций. Коммуникативные навыки. Противостояние чужому влиянию. Саморегуляция. Способность к принятию и эмпатии. Более широкий взгляд на мир, толерантность к “инакомыслящим”. Познавательный интерес. Появление новых форм самореализации.
| Проецирование негативной проблематики на себя и на своих близких. Навязчивая диагностика себя и окружающих (“навешивание ярлыков” и интерпретации). Консультирование окружающих. Принятие роли "учителя". Излишний самоконтроль, гиперрефлексия и потеря спонтанности. Idea fixe — "работа над собой". Рационализирование, стереотипизирование и уменьшение чувствительности к живому опыту. Пресыщение общением. Эмоциональная холодность. Цинизм.
| Кроме отмеченных выше более или менее универсальных последствий профессиональной деятельности можно попытаться выделить специфические проявления „профессиональной деформации“, наблюдаемые у представителей различных направлений в консультировании (психотерапии).
Собирательные „портреты“ психологов различных направлений (конечно, как всегда, весьма субъективные).
Ортодоксальный психоанализ.
Психоаналитики — это, пожалуй, самые серьезные в психотерапии люди, они более других склонны к рефлективному самонаблюдению, интеллектуализи-рованию и рационализации. Они считают себя патриархами, они разговаривают друг с другом на особом языке, активно используют психоаналитическую терминологию, трудно доступную для непосвещенных, ставят свои специфические „диагнозы“. Восприятие окружающего мира и человеческих отношений у психоаналитиков проходит сквозь фильтр специфических для психоанализа метафорических стереотипизаций и категоризаций. В психоаналитической картине мира человека — это социальное животное; вся его жизнь и развитие — это борьба с собой и с социумом, не приемлющим его „инстинктивные импульсы“, среди которых главенствующая роль принадлежит либидо, в примитивно-упрощенных вариантах — сексуальному влечению.
НЛП.
Большинство НЛПеров — это оптимисты, одержимые идеями изменения и воздействия. Для НЛПеров характерно навязчивое наблюдение за партнером, то есть за его „реакциями“ (движениями глаз, жестами, „предикатами“ и пр.). Результатом этого наблюдения становится категоризация партнеров по „модальностям“. Взаимодействие с окружающими осуществляется в русле известных „техник“: „пристройки“, „якорения“ и пр. Одновременно для НЛПеров (особенно для начинающих) свойственно ограничение собственной спонтанности вследствие самонаблюдения и навязчивой боязни чужого влияния. В НЛП царит механистический взгляд на человека: человек (партнер или сам НЛПер) — это тонкий механизм, которым можно научиться управлять. Не случайно основными потребителями НЛП стали компьютерщики. Такое „инструмантально-техническое“ отношение к себе и своему собеседнику практически исключает глубокую эмоциональную вовлеченность и часто плавно перетекает в цинизм.
Гештальт-терапия.
По моему, гештальт-терапевты в основной своей массе похожи на подростков с их особым отношением к свободе и запретам, с их экзальтированностью и легковесностью, категоричностью и негативизмом, а также сектантской потребностью в элитарности. Можно предположить, что гештальт-терапия развивает подросковость и/или возвращает к подростковости тех, кто в свое время не пережил ее в достаточной мере. Для гештальт-терапевтов свойственно упрощенное представление о жизни человека, ограниченное известной моделью „цикла-контакта“. „Нормальный человек“ в гештальт-терапии редуцируется до простейшего микроорганизма, задача которого не грузиться размышлениями о прошлом или будущем, а как можно быстрее удовлетворять свои актуальные потребности. Навязчивая потребность „завершать гештальты“ у себя и других — одна из ярких отличительных особенностей всех гештальт-терапевтов. Особые отношения складываются у гештальт-терапевтов с понятием ответственности, что, в частности, проявляется в попытках разными способами освободить себя от излишней ответственности за окружающих.
Гуманистическое направление.
Одно из проявлений профессиональной деформации у гуманистов — чрезмерное внимание к слушанию другого в ущерб собственному говорению. Практически это означает переход на позицию другого при ослаблении значимости своей собственной позиции. „Недирективная позиция“, „эмпатия“ и „принятие“ в непрофессиональной жизни оборачиваются чрезмерной мягкостью, уступчивостью, застенчивостью и неспособностью к борьбе за свои права. Боязнь „воздействия“ приводит к попустительству и ослаблению способности к решительным изменениям. Вера в „позитивность человеческой природы“ обращается наивностью и слабой адаптированностью к реалиям окружающего мира. Еще одна характерная черта гуманистов — навязчивая вербализация и застревание на „разговоре о чувствах“ как своих, так и чужих. В личной жизни это проявляется, например, в неуместных и тоскливых „прояснениях отношений“.
Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту:
©2015 - 2024 stydopedia.ru Все материалы защищены законодательством РФ.
|