Знание и уклад жизни народа Ариев

Был у Яра сын - Ерем звать, Ерёма по-нашему. Ерем был годов двадцать от роду и умел он делать дела дивные. Потешал народ да отраду нёс степенную добрым своим родителям.

Бывало встанет посреди двора, стукнет три раза о землю посохом малым, да шепнёт слова, одному ему известные, да пропадёт с глаз долой – дивится народ. А опосля, через срок малый, вернётся с вещами заморскими, да такими, что в землях арийских не видывали и слыхом не слыхивали. И давай его люди добрые пытать, - где ж добыл те вещицы диковинные? А он и отвечает:

- Был я за морем во земле чужой, люди там ходят хворые. Излечил я их, уберёг от беды и горюшка. Благодарствуют люди лекарю, так назвали меня в тех землюшках. Кто парчу принесёт красивую, кто из злата цепь с самоцветами. Я ж домой поспешаю с подарками.

А в то время болезней не знал никто[55] и не ведал никто горькой старости во землях во арийских солнечных. Все во здравии ходили крепкими, да не ели вообще скоромного. Да все пили водицу студёную да отвары из трав целебные - были травы те вкуса дивного.

Мясо вовсе не ел народ тогда, ни в земле что гулял, ни по морюшку. Все коренья ели да плоды с дерев многоцветные. Да плоды были те особые. Если съест его добрый молодец, будет сытым ходить время долгое. Если съест его красна девица – будет вовсе сытнее сытого. И ни жажды не будет чувствовать, и ни голода. Да и силу в себе найдёт всегда, кто отведал плоды те сочные. Будут светоч[56] дарить и молодость людям всем, себя окружающим.

И было озеро бело посреди земли Арии да вода была тепла там всегда, потому как во недра Мирград Земли она уходила, кои грели, светом Земли, изнутри то озеро. И звали край тот Белозёрье[57].

Кто окунётся в то озеро, будет жить вечно, переживя тело бренное мыслью своей.

Люди из племён других не ведали как устроена суть человеческая и приходили на поклон во землю Арию. Да кто приходил уж не хотел оставлять землю арийскую. И народ арийский собирал творения умельцев диковинные и дарил их, один раз в срок малый, всем кто желал. И письмена в железной книге, выкрапленные узорами диковинными, подносил народам тем, и селил сынов и дочерей своих во края чужие, дабы поведать и оповестить их о грамоте, от ихнего рода отличной.

Да вот какая оказия чудная в те поры была:

Когда тело бренное человека покидало Мирград Землю, его придавали огню и отпускали по воде, а не хоронили во землице сырой. Дух умершего находил пристанище во землях иных до поры, и коды[58] рождался ребёнок во семье, где тело огню предали, - во момент зачатия Дух переходил в утробу матери.

Когда же дитё на свет божий являлось, не помнило оно о жизни своей былой до поры, а вершками малыми, в отрочестве да в юности, вспоминало и приумножало опыт предков своих великих, и во зрелости вспоминало полностью все жизни свои былые.

Вот такая круговерть великая вершилась день за днём, год за годом. Кто ж во зрелости не желал жить памятью прошлого, мог избрать себе путь новый.

Возвращение кощеев

Рада луна была в аккурат на том круге, где предшественница её опальная. И вот кружилась она над Мирград Землёй, ярила свет отражаючи. И прошло 40 годов по времени нашему.

Жил народ Арии, народ Асов и немного других народов на той Раде луне в количестве малом. И была почва благодатная на ней, и росли травы диковинные, коих на Мирград Земле не сыскать. Но случилась одна оказия.

Души кощеев неупокоенные[59], Кожаном ведомые, что сохранил плоть свою бренную, просочились по капельке во тела добрых воинов и затаились там до поры, да никто об этом не ведывал.

И начал одолевать в тот год дух тёмный тех, кто волею слаб был. Заполнил душу оных корыстью и злобою.

Лунный Род и его особенности

И жили волхвы в те поры на луне, что Луной называется. Жили они лета долгие, нам не ведомые, и не стояли они ни за силой светлою, ни за силой тёмною. Лишь смотрели вниз на Мирград Землю и думу думали.

Величали тех волхвов именами разными. Опосля, люди думать начали, что боги они, но были не боги то, а душа человечья, что узрела свет дивный.

И не могла та душа принять ничью сторону, но могла принимать разные облики. То девицею обернётся красною, то обернётся добрым молодцем, а то и вовсе волком серым и думает думу волчью.

Был и Яр из рода того светлого, да возжелал остаться во Мирград Земле – уберечь людей добрых от горюшка.

Распространение светлого знания Ариев. Книга железная и знание Рода Лунного.

Долго ли, коротко ли, по Мирград Земле люди с Рады луны рассеялись. Да не знали, не ведали тёмной силушки, что во плоти у них хоронится.

И по сей день кощеи прячутся – то их души, как копоть тёмные, всё сидят до поры до времечка.

Так шли года чередою длинною на Мирград Земле, на Земле матушке.

Вот в один день, порешил Яр собрать добрых молодцев и красных девиц, да со всей Мирград Земли и с уголков её дальних. И кто возжелал, тому дарил он светоч знания мудрого.

Были средь людей оных и те, что кощеевым душам упокой дали. Ведал о том Яр, но всё ж решил, что смогут они одолеть семя тёмное, что кощеи засеяли.

Были такие, что одолели, но были и такие, что затаили до поры да приумножали род свой, о том не ведая.

Вот прошло пять сроков малых, и все кто возжелал, знания эти получил, да мог унести с собой книгу железную, и дарить всё, что в той книге, любому кто воспрошал.

Не дано было кощеям познать той книги. Не дано было достичь высот тех светлых. Но всё ж смогли они, вцепившись пиявкою в душу светлую, открыть себе часть знания вещего.

Но то было впереди, а пока собрались люди добрые и пошли по Мирград Земле, неся книгу железную. И было то счастливое время – всяк кто жаждал знания, обретал его.

И были те знания полны чудес разных. Кто волею и духом силён был, мог ветром в чистом поле обернуться. Мог дождём иль снегом стать иль волной морскою. Мог землицей матушкой воплотиться и рожать урожаи дивные по пять раз за срок малый.

И была у Яра книга другая малая[60], но хранилась та книга ни в хоромах светлых, ни во чертогах тёмных, а была она знанием рода, что обитал на луне, что Луной называется. И не имела та книга плоти ни железной, ни берестяной. Мог прочесть её только тот, кто волхвом стал. Были и такие на Мирград Земле матушке.

Празднество и обычаи народа Ариев. Кулачный бой. Встреча Ерема и Вселы.

В те поры и веселились люди во землях Арии на славу, и свята их были от наших отличные. Но всё же были и схожие, такие как кулачный бой. Да соревновались и удалью блистали, не только добры молодцы, но и девки и люди постарше.

Бились в шутку, без доспехов и без лат - гурьба на гурьбу али один на один. Тот, кто послабее волею был – тот час проигрывал.

Возводили помост, да был он из чего-то невиданного – твёрдый, да мягок, словно перина, коли падёшь на него. И Яр, да сын его Ерем, любили те забавы.

Раз в светлый день собралось народу тьма тьмущая. Да были там купцы заезжие из мест дальних. Были и друзья страны Арии – асы, что тех купцов возили во птицах железных.

Да знамо дело, средь купцов были и воины с тех стран дальних. А воевода тех воинов любил в кулачном бою позабавиться – удалой был молодец и силы немерянной.

Вот вышел он на помост и стал воспрошать сильнейшего бойца - а в те поры много было воинов крепких во земле Арии. Да так случилось, вышла дочь Мера - Всела, Васелиса по-нашему.

Тут увидел её Ерем и воспылало сердце его страстью жгучей.

Вот начался бой. Всела всё кругом того воина ходит да бровью не ведёт. Смех и злоба разбирает воеводу – в ихних землях бабы не воюют, но всё ж решил потешиться, да куда уж там.

Бросился было кулачищами размахивать, да она словно тень скользнёт и нет её – вот за спиной стоит. Уморился воевода чужеземный да навзничь лёг. А она так гордо стала да ножкой его подпирает – смеётся народ, а чужестранец и шевельнуться боится, словно опутали его тяжёлыми оковами.

С тех пор запала Всела в сердце Ерема и стали они к друг дружке бегать – дело молодое.

Долго ли коротко ли, раз пришло ночное время, радуга в пол неба засияла. Вот ведёт Ерем свою любаву[61] к отцу её Меру, просить значит руки по нашему у отца ейного.

Знал про то Мер уж наперёд да был рад этому безмерно. Яр же выбору сына противился да не хотел обижать друга – думал, может всё обойдётся, да картины тёмные шли на ум[62] и сердце тревожили. Всё же решил он уважить сына и дал благословление, наперекор сердцу своему.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: