Смертный приговор в качестве пропуска

Целых двадцать лет работал Олег Туманов в русском отделе находившейся в Мюнхене американской радиовещательной станции «Свобода». На самом деле он был агентом КГБ. Его заочно приговорили к смертной казни якобы за измену Родине.

В ночь с 18 на 19 ноября 1965 г., когда корабль стоял на якоре в территориальных водах Объединенной Арабской Республики в заливе Салум в 1,5 км от берега, Олег Туманов исчез. Оказалось, Туманов вплавь покинул корабль и оказался у ливийцев. Ливийцы передали его англичанам, англичане — американцам, американцы после проверки устроили Туманова на радиостанцию «Свобода», которая вещала на СССР из Мюнхена и финансировалась спецслужбами. За 20 лет Туманов дорос до должности главного редактора всей русской службы. Здесь действие стратагемы 34 было не прямым, а заочным. Благодаря устроенной КГБ инсценировке Туманова радушно приняли на «Радио «Свобода», доверив ему ответственный пост. Станция была интересна советской стороне тем, что ее передачи пользовались большим доверием у населения «обрабатываемых стран» и поэтому она могла оказаться действенным орудием коммунистического влияния, если бы туда удалось внедрить своих агентов. И действительно, в архивах Вильнюсского КГБ были найдены сообщения о распространении через «Радио «Свобода» дезинформации (Новая цюрихская газета, 20—21.08.1999, с. 53).

Заочно к смертной казни за «предательство» был приговорен и Здислав Найдер (Najder), сотрудник польского министерства внутренних дел. Пять лет он работал на мюнхенской радиостанции руководителем польской службы, стараясь в своих выступлениях обелить генерала Ярузельского (Новая цюрихская газета, 20—21.08.1994, с. 81).

Азы членовредительства

Действие стратагемы 34 основано на повседневном опыте людей, полагающих, что никто просто так не станет наносить себе увечья. И когда кто-то, исходя из этого, показывает свои раны, ему верят, что пострадал он от чужих рук. Слишком глубоко сидит в нас убеждение, что если у человека телесные повреждения, значит, он пострадал. Так что проводник стратагемы 34 в своих действиях исходит из того, что никому и в голову не придет сомневаться в его словах (см. также 16.18). Все убеждены: виновником увечий является какой-то другой человек.

Стратагема 34 может быть использована в различных целях:

1. Для проникновения лазутчика во вражеский стан, разумеется, ввиду высокой ставки и большого риска, прибегая к ней лишь в крайнем случае, когда другие стратагемы, например 31 и 33, уже не в силах помочь. Наносят увечья либо побои сами себе или, что то же самое, это делают сообщники, а затем, явившись к неприятелю, утверждают, что претерпели от своих и поэтому решили переметнуться, и это позволяет надеяться, что противник отнесется к ним с доверием и они смогут затем работать на своих, занимаясь шпионажем, сеянием смуты, подрывной деятельностью, сбором сведений и т. д.;

2. Чтобы вызвать сочувствие или оказать мобилизующее действие, пользуясь тем обстоятельством, что «слабый», «гонимый», «преследуемый», «испытывающий превратности судьбы», иначе говоря, «несчастная жертва» — вызывает к себе сочувствие и доверие. Ибо «люди неосознанно начинают верить жертве, предъявляющей свои увечья. Такое поведение является важным фактором в регулировании межчеловеческих отношений: оно позволяет вернуться в общество исторгнутой из него жертве. Однако мы не должны забывать, что она может оказаться орудием в чьих-то руках» (Мариус Нойком (Neukom). «Риторика увечья: как обезоруживает растерянность в случае с Вилькомирским». Новая цюрихская газета, 22—23.05.1999, с. 84). Жертва так обескураживает или настолько вызывает сочувствие, что существенно ослабевает способность рассуждать, даже надолго утрачивается критическое восприятие происходящего.

Не будет ли кощунством в этой связи упоминание имени Махатмы Ганди (1809—1948)? Но ведь он посредством «им самим столь часто и успешно применявшейся в качестве политического орудия своей философии непротивления» (Бернхард Имхасли (Imhasly). «Махатма Ганди — забытый святой». Новая цюрихская газета, 30.01.1998, с. 9) голодовки протеста вмешивался «... наиболее действенно в происходившее на субконтиненте... — неподвижно лежа на носилках — теми немногими словами, силу которым, по сути, придавал вид его измученного тела...» (Петер Гаувайлер (Gauweiler). «Рубцы везде в цене». Бильд. Гамбург, 11.08.1998, с. 2). «Бикта йаду ва бишхад алайхи» [«беру в свидетели отрубленную руку»] — арабская поговорка, означающая «просить милостыню по нужде». Здесь речь идет о руке, которую отрубил себе нищий ради средств к существованию, и это явное использование стратагемы 34;

3. Для использования против своего войска. «Когда войска сошлись для жестокой битвы, кто скорбит, тот победит», говорится в Дао де цзин Лао-Цзы (гл. 69) [«Китайская военная стратегия». Пер. с кит. В. Малявина. М.: Астрель, 2002, с. 37]. А в «Ста примерах воинского искусства» [Лю Цзи (1311 — 1375)] минской поры (1368—1644) в разделе «Ярость на войне» [«Ну чжань», пример 73] дается такой совет: «Ведя боевые действия, нужно воодушевлять своих воинов, чтобы они шли в битву полные ярости» [там же, с. 387]. Охваченное праведным гневом войско пожертвует всем, чтобы победить. Для вызывания у войска ярости можно сознательно подвергнуть его унижению со стороны врага, намеренно подставляясь под удар врага и позволяя врагу одерживать частичную или временную победу. Естественно, собственное войско должно оставаться в неведении относительно подстроенной временной неудачи. Здесь приходится идти на определенные материальные и нематериальные потери, которые, однако, в случае удачного использования стратагемы благодаря решимости собственного войска одержать победу окупятся сторицей;

4. Чтобы выкарабкаться из тяжелого положения или уйти от нависшей угрозы. Во французских североафриканских военных тюрьмах с нечеловеческими условиями содержания, как пишет Альбер Лондр (Londres, 1884—1932), военнопленные, чтобы попасть в лазарет, сознательно заражались либо калечили себя («Журналистика — новое понимание». Новая цюрихская газета, 26—27.10.1991, с. 70). Посредством членовредительства многие ищущие убежища в Швейцарии стараются избежать высылки в Алжир (Новая цюрихская газета, 21.01.1998, с. 52). Естественно, сюда входят и те, кто нанесением себе увечья хочет уклониться от военной службы (см. Мишель Эрлих (Erlich). Калечение («La mutilation»). Париж, 1990, с. 178 и след.). С точки зрения проводника стратагемы 34 все это — случаи предупреждения вреда членовредительством. Членовредительство предпочтительнее нанесения вреда другими, «ведь человек от причиненных самому себе, по собственному желанию и выбору, ран и других бедствий мучается намного меньше, чем от нанесенных другими» (Николо Макиавелли [«Рассуждение о первой декаде Ливия», кн. 1, глава XXXIV: Макиавелли. «Государь». Пер. с ит. К. Тананушко]);

5. Использование стратагемы 34 в качестве эффективного рекламного трюка, когда некий продукт на виду у всех подвергают суровому испытанию, а затем показывают, что ему все нипочем. Например, сбрасывают на большой высоте с вертолета ручные часы и передают их всем, кто их нашел, а они подтверждают, что часы, несмотря на падение, ходят безупречно. Как видим, и в этом случае стратагема 34 служит завоеванию доверия — доверия к качеству товара;

6. Есть случаи нездорового использования стратагемы 34 (см. Мишель Эрлих, указ. соч., с. 12, 180 и след., а также Армандо Р. Фавацца (Favazza). Осада плоти: членовредительство и калечение плоти в культуре и психиатрии («Bodies under Siege: Self-mutilation and body modification in culture and psychiatry», 1987). Балтимор, 1996, с. 144, 233, 240—244). Калечат себя ради того, чтобы насладиться лечением (синдром Мюнхгаузена), или женщина тайком что-то делает со своим ребенком, чтобы затем со своей жертвенной заботой предстать любящей матерью (заместительный синдром Мюнхгаузена);

7. Преступное использование стратагемы 34, например пожарными, устраивающими поджог, чтобы затем прославиться при его тушении, или людьми, калечащими себя, изображая потом несчастный случай, чтобы обвинить в нем политического или личного врага или ради присвоения якобы похищенных денег. В комиксе Золотой Будда (Цзянсу, 1982) помощник антиквара крадет ценную вещь, после чего по сговору избивает до потери чувств и связывает дежурившую ночью в лавке сотрудницу. Данная инсценировка со всей очевидностью относится к стратагеме 34.

О двух примерах данного рода сообщает Юй Сюэбинь.

«У брата князя Чжуан-вана в уделе Чу [по имени] Чуньшэнь-цзюнь была любимая наложница по имени Юй; сына же его главной жены звали Цзя. Первая хотела, чтобы ее повелитель устранил свою жену. Поэтому она нанесла себе раны и, показав их государю, стала плакать: «Я счастлива быть вашей наложницей. Однако вашей жене нравится не то, чем служат вам, а угождают вам не тем, чем служат жене: я непригодна ни к чему и не в силах нравиться двум господам: положение несовместимое. Вместо того чтобы умереть у жены вашей, я предпочту умереть перед вами. Если же вы меня не казните и мне будет дано счастье вновь быть при вас, я прошу непременно расследовать это [дело], чтобы не стать предметом насмешки для людей». Князь, поверив коварству наложницы, устранил свою жену. Затем у Юй возникло желание убить Цзя, а своего сына сделать наследником престола. Она поэтому разорвала нижнее платье и, показав государю, сказала с плачем: «Я пользуюсь давно вашими милостями. Цзя (сын ваш), зная это, сегодня хотел изнасиловать меня. Я сопротивлялась, и он разорвал мне платье. Настолько он непочтителен к отцу (большей непочтительности нет, чем у него)». Государь, разгневавшись, убил Цзя. Он устранил жену благодаря коварству наложницы Юй, и сын из-за нее же умер» [«Хань Фэй-цзы», гл. 14 «Сановники — коварные, грабители и насильники» («Цзянь цзе ши чэнь»): Иванов А. И. «Материалы по китайской философии. Введение. Школа Фа. Хань Фэй-цзы». СПб, 1912, с. 76-77].

У Цзэтянь (624—705), последние пятнадцать лет своей жизни императрица Китая, в молодости, будучи младшей наложницей императора [Гао-цзуна], удушила собственную дочь, чтобы обвинить в этом злодеянии свою соперницу, императрицу [Ван], которую затем и умертвили. Проступок У Цзэтянь по тем временам был крайне тяжким, поскольку она в лице своей дочери погубила члена императорской семьи.

Повреждения, предъявляемые проводником стратагемы 34, могут наноситься по-разному:

1. Собственноручно. В этом случае причину увечья легко скрыть. Но, с другой стороны, для нанесения себе увечья нужна решимость, отсутствующая при обычных обстоятельствах. Непросто нанести себе правдоподобные увечья;

2. Сообщником;

3. Врагом, нарочно поддавшись ему;

4. Передачей врагу заложника или залога с целью убаюкивания его внимания. При последующем столкновении с врагом заложником жертвуют. В данном случае при проведении стратагемы 34 не задействовано собственное тело, что, однако, доставляет не меньшие мучения;

5. Разыгрыванием телесных страданий или болезни. В данном случае стратагема 34 связана с притворством. Такой вариант выгоден тем, что за провал не приходится напрасно расплачиваться [собственным здоровьем]. Естественно, такого рода стратагема удается лишь у хорошего лицедея.

«Нанесение себе вреда» не ограничивается повреждением только тела или психики и может заключаться в причинении вреда близкому или потере ценного имущества.

Используя стратагему 34, прежде всего приходится самому платить определенную цену, когда предваряющая проведение стратагемы собственная жертва бывает весьма существенной. В случае удачи столь высокие издержки оправдываются, иначе все предпринятое оказывается лишь приносящей вред глупостью. Но удачу приходится покупать кровью и страданием. Поэтому сопряженной с опасностью стратагемы 34 по возможности следует избегать. Используя эту стратагему для мнимого перехода к врагу, необходимо вначале удостовериться, легковерен ли он и присущи ли ему такие движения души, как сострадание. Для свирепого врага стратагема 34 не подходит. При использовании стратагемы 34 в целях внедрения лазутчика в стан врага все должно выглядеть убедительно и требует неукоснительного соблюдения тайны, даже среди своих.

В центре стратагемы 34 стоит собственная жертва, успех которой зависит от решительности. Величина самой жертвы должна быть точно рассчитана: она не может быть ни слишком малой, ни чересчур большой. Малая жертва вызовет подозрение, а у большой цена может оказаться слишком высокой, так что непонятно, почему такой ущерб нельзя было потерпеть от самого врага. Что до увечья, то его следует наносить осмотрительно. В случае Хуан Гая досталось только его спине, а мышцы, кости и связки не пострадали (см. 34.1).

Чтобы уберечься от стратагемы 34, необходимо, согласно Юй Сюэбиню, даже увечья, нанесенные врагом, рассматривать как показные и тем самым избежать опасности принятия притворных ран за истинные и не поддаться ложному состраданию. Ведь еще в Ветхом завете [неканоническая «Книга премудрости Иисуса, сына Сирахова»] говорится: «Есть лукавый, который ходит согнувшись, в унынии, но внутри он полон коварства» (Сир 19:23). Всех перебежчиков следует считать врагами и зорко следить за ними. При сдаче в плен раненого неприятеля данный случай необходимо подвергнуть всесторонней оценке, куда входит и оценка общего положения во вражеском стане, и оценка места, степени и особенностей ранения и т. д. Пока сдавшийся в плен не заподозрен в использовании стратагемы 34, можно, если, конечно, он «работоспособен», употребить его в дело, но не на важном участке. Тем самым он не нанесет вреда, если даже и окажется проводником стратагемы 34.

На первый взгляд стратагема 34 похожа на стратагему 11. В обоих случаях приносится жертва. Отличие же состоит в том, что при стратагеме 34 страдания чаще всего претерпевает сам ее проводник, тогда как при стратагеме 11 жертвуют другими. Стратагема 27 с ее выглядящей крайне достоверно болезнью может оказаться стратагемой 34.

Бегство в тюрьму

Накануне морского сражения перед флотом Чжэн Хэ ([1371 — 1434,] см. 12.7, 35.2) в романе XVII в. Ло Маодэна [жил в эпоху Ваньли, 1573—1620] «Записки о путешествии евнуха по прозвищу Три Драгоценности по Западному океану» [«Саньбао тайцзянь сиян цзи тунсу яньи» (сокр. «Сиян цзи»), 1597] (см. Ро-дерих Птак (Ptak). «Приключения Чжэн Хэ в пьесе и романе минской поры. «[Фэн тяньмин Саньбао] ся сиян»: перевод и исследование; «Сиян цзи»: попытка истолкования» («Cheng Hos Abenteuer im Drama und Roman der Mingzeit. «Hsia Hsi-yang»: Eine Übersetzung und Untersuchung; «Hsi-yang chi»: Ein Deutungsversuch»). Штутгарт, 1986) появилось судно с двенадцатью воинами вражеского государства Лаво[441]. Воины сказали, что хотят сдаться по причине тяжкого наказания, которому подверг их собственный военачальник за нерадение: им дали по сто палок и отрезали уши. Китайский военачальник возразил: «Мне с трудом в это верится». Тогда перебежчики показали свои раны, но и это не убедило китайца: «Раны связаны со стратагемой членовредительства». «В таком случае временно заприте нас, а после сражения выпустите», -- предложили беглецы. «Хорошо», — согласился китаец и повелел заключить в темницу всех двенадцать.

Этот эпизод романа показывает крайнее внимание китайского военачальника к стратагемам. Из самого романа не ясно, оказались ли прибывшие настоящими или мнимыми перебежчиками. В любом случае китаец не поверил сказанному, повелев ради безопасности запереть их. Тем самым, помогая прибывшим скрыться от своих, он при этом ничем не рискует. Это пример оказания помощи беглецам, но в соединении с взвешенной, основанной на стратагемном анализе самозащитой.

34.9. Черт бы побрал срамную щель твоей матери!

В романе [Юй Ваньчуня (1794—1849) «История усмирения бандитов» (гл. 9 (79)) с подзаголовком] «Полное заключительное повествование о Речных заводях» [«Цзе шуйху цюань чжуань»] повстанцы похищают дочь и зятя канцлера Цай Цзина (1047—1126). За освобождение пленников разбойники требуют смерти военачальника Ян Тэнцзяо, нанесшего им чувствительное поражение и убившего двоих повстанцев. Цай Цзин сулит Ян Тенцзяо повышение в восточной столице Кайфэне, куда сопровождать его будет удалец Лю Шижан, которому и поручено убить в пути генерала. По дороге в Кайфэн однажды вечером они останавливаются на постоялом дворе, где, сидя за трапезой, приглашают к себе певичку А Си, спевшую несколько песен. Лю Шижан не преминул потискать ее. Стоило ей удалиться со сводней Бо Эр, как она возвращается обратно вся разъяренная, потому что пропала ее зеленая шпилька, которую ей одолжила сводница. Лю Шижан говорит ей, что, когда она уходила, шпилька была в ее прическе. А Си не верит ему: она все обыскала, но безуспешно. Остается одно — развлекаясь с ней, постояльцы улучили момент и спрятали украшение. Вот почему она вернулась. Простодушный Ян Тэнцзяо недоумевает: «Кто мог сыграть с тобой столь злую шутку? Но если и так, тебе вернут твое украшение. Только успокойся». Ян Тэнцзяо отодвигает стул и принимается за поиски. Его примеру следует и половой. Однако шпильки нигде нет. И тут Ян Тэнцзяо видит, как сводня, тыча пальцем в девицу, начинает поносить ее: «Ты, сучье отродье, выковырянный из грязной срамной щели недоносок! Черт побери срамную щель твоей матери! Как тебя угораздило потерять голову! Следовало бы ободрать срамную щель твоей матери и пустить на иное дело!»

Лицо А Си зеленеет от ужаса, ее охватывает дрожь. Бо Эр подходит к ней и отвешивает ей оплеуху, да такую, что А Си покачнулась. Она начинает плакать. Ян Тэнцзяо жалко девицу, и он спрашивает о стоимости украшения. Но тут его спутник Лю Шижан наступает ему на ногу, давая знак не вмешиваться. Бо Эр, продолжая ругаться: «Поплачь мне, поплачь!», вновь приближается к А Си с намерением ударить ее. Но половой удерживает руки сводницы. Вскоре вся троица покидает комнату. Тогда Лю Шижан обращается к Ян Тэнцзяо: «Это обычная для публичных заведений уловка с членовредительством. Не принимай происходящее всерьез!» Тем временем снаружи слышатся звуки, напоминающие удары палкой или кулаками, а затем крики сводни и душераздирающие рыдания певички.

Лю Шижан истолковывает поведение сводницы и певички с точки зрения стратагемы 34. Он обвиняет женщин в том, что сводница устроила болезненное для А Си представление, чтобы вызвать у мужчин сочувствие и заставить их раскошелиться. На следующий день Лю Шижан признается Ян Тэнцзяо, что украл заколку, когда тискал А Си. Стратагемный разбор шумной ссоры между сводней и девицей он провел только с целью успокоить Ян Тэнцзяо и отвлечь его внимание от девицы, с которой столь дурно обошлись. Для этого Лю Шижан и воспользовался стратагемой 19 (см. 19.38).

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: