Казнить одного, чтобы предостеречь сотню

Применение этого принципа в борьбе с преступниками сформулировал еще во времена ханьского императора Сюаня (74—49 до н. э.) Инь Вэнгуй, правитель Дунхая (на юго-востоке современной провинции Шаньдун и северо-востоке современной провинции Цзянсу).

По преданию, Инь Вэнгуй мудро исполнял свою должность и следовал законам. Все преступления по своему уезду он расследовал лично и постановил производить казни за тяжкие преступления во время ежегодных осенних и зимних собраний чиновников или же его инспекционных поездок. Причиной того было намерение «одной смертной казнью предостеречь сотни людей». Согласно биографии Инь Вэнгуя в «Истории династии Хань», многие чиновники и простые люди, шедшие по скользкой дорожке, под воздействием страха начинали новую жизнь. Так, например, Инь Вэнгуй своими руками казнил ужасного злодея Сю Чжунсуня, которого не решались покарать его предшественники. Эта казнь всполошила весь уезд Дунхай. «Весь уезд пребывал в страхе и ужасе, и никто более не решался идти против законов. После этого во все правление Инь Вэнгуя в Дунхае царили мир и порядок».

Этот пример я взял из книги Чжоу Цзиньхуа «Чэнъюй гуши убай пянь» (500 историй о китайских пословицах. Чуньцин, 1982), из главы о пословице «Чэнъюй цзин бай» — «Наказать одного, чтобы напугать многих».

Здесь наказание одного лица выступает в качестве «битья по траве», в результате которого многочисленные преступные элементы — «вспугнутые змеи» — в испуге отвращаются от преступления.

В области борьбы с преступностью видит возможность применения Стратагемы № 13 и один из тайваньских авторов. Он советует в неясных случаях прежде всего «разворошить окружение подозреваемого». Здесь он имеет в виду некоторые тайваньские дела о коррупции, в которых допрашивались и арестовывались не главные подозреваемые, занимавшие самые высокие посты, а их ближайшее окружение — секретари, шоферы и прочие.

Убить курицу, чтобы запугать обезьяну

Ли Боюань (1867—1906) в политическом романе «Гуаньчан сяньси цзи» («Разоблачение мира чиновников») приводит Стратагему № 13 в слегка измененном виде. Она всплывает в главе 53, где ее применяет маньчжурский генерал-губернатор Цзяннани[191] Вэньмин. Генерал-губернатору, как раз когда он собирался пообедать, сообщили о визите некоего иностранца.

Это оказался консул одной страны. Зачем ему понадобился генерал-губернатор? Незадолго до того генерал-губернатор приказал казнить одного из солдат личной охраны. Само по себе это не было важным событием. Видимо, для этой казни были свои причины. Но казнь происходила не на плацу и не перед воротами ямыня, а прямо напротив консульства. Это так всполошило консула, что он решился побеспокоить генерал-губернатора. Ворвавшись к нему, он сразу же после приветствия изложил дело и спросил, какова причина того, что казнь состоялась близ консульства. Генерал-губернатор был уже стар, но, к счастью, также весьма мудр и образован. После короткого раздумья он сказал: «Почтенный консул еще не спросил меня, кого я приказал казнить. Этот солдат был очень плохой человек; он был «боксером» и замешан во всех тех неприятностях, с которыми столкнулась ваша уважаемая страна и другие страны в нашей столице во время восстания «боксеров»[192].

«Если он был «боксером», то, конечно, он был приговорен не зря; тем не менее почему он все-таки был казнен перед нашим консульством?»

Генерал-губернатор минутку подумал и сказал:

«На то есть своя причина. Совершение казни должно было явиться устрашающим примером для других «боксеров». Консул, возможно, не знает, что эти «боксеры» хотели свергнуть династию Цин [1644—1911] и истребить всех иностранцев[193]. Поэтому я решил воспользоваться стратагемой. Я приказал казнить этого солдата перед вашим консульством. Его сообщники должны были увидеть, что их ожидает. Пословица верно говорит: «Убей курицу, чтобы запугать обезьяну». Я приказал казнить только одного солдата, но все бывшие «боксеры», увидев этот пример, в будущем уже не решатся докучать вашему консульству и подданным вашего государства».

Консул громко расхохотался, похвалил предусмотрительность генерал-губернатора, произнес еще несколько незначащих слов и ушел.

Генерал-губернатор проводил посетителя до дверей. Вернувшись в свою комнату, он вытер пот со лба, для чего ему понадобилось несколько платков — так его напугало посещение консула. Придя в себя, он вызвал всех полицейских и слуг:

«...Видели бы вы, в каком настроении был этот иностранец. Только благодаря моей мудрости я смог смягчить его двумя-тремя словами, а не то кто знает, что могло бы случиться...»

В этом диалоге достойно внимания то, как генерал-губернатор объясняет посредством Стратагемы №13 неприглядную для него ситуацию в выгодном для себя свете. Ибо в действительности казнь произошла перед консульством по недосмотру и без всякой задней мысли. Это пример того, как стратагема, использованная демагогически, может выручить из неприятного положения. Случается, конечно, и обратное: применив стратагемный анализ, можно бог знает что увидеть в совершенно безобидных действиях и ситуациях (см. 7.12, 7.19 и др.).

В интерпретации генерал-губернатора казненный перед посольством «боксер» был «убитой курицей» или же «побитой травой», а его сообщники — «вспугнутыми обезьянами» или «змеями».

Использование Стратагемы № 13 вовсе не ограничивается «вспугиванием змей» с целью, образно выражаясь, лишить их яда. На следующем уровне интерпретации, судя по приводимым в китайской литературе о стратагемах примерам, речь идет о том, чтобы «битьем по траве» побудить «змей» к определенным действиям.

Приобретение наложницы путем измерения земли

Текст см. на с. 32. Дерзкие претензии молодого человека на наследство — битье по траве — повергли в ярость тетку, то есть «вспугнули змею». К тому же они побудили женщину разрешить мужу то, что раньше ему запрещалось, лишь бы имущество не досталось непочтительному юнцу.

Вынужденный брак

У царя государства Чжуншань были две возлюбленные — придворные дамы по имени Инь и Цзян. Обе надеялись стать царицами и потому втайне отчаянно боролись друг с другом. Советник царя Сыма Си заметил это соперничество и решил, что может им воспользоваться, чтобы увеличить свое богатство и влияние. Ради этого послал он тайно к даме Инь посланца, который, не называя имени пославшего, нашептал ей:

«Стать царицей — это не пара пустяков. Если вы добьетесь своего, вы станете первой дамой в государстве и достигнете могущества и власти. Если же вы потерпите неудачу, не только ваша жизнь, но и жизнь всей вашей семьи окажется в опасности. Так что вам следует либо отказаться от цели, либо принять бой, но это — только в том случае, если победа будет за вами наверняка. А добиться успеха вам поможет только господин Сыма Си».

После этого дама Инь тайно встретилась с Сыма Си. Тот вскружил ей голову искусно разработанным планом. После его рассказа госпожа Инь возблагодарила небеса и землю и сказала: «Если вам это удастся, я вам щедро отплачу». В подтверждение она тут же выдала ему крупную сумму.

В соответствии со своим планом Сыма Си отправил к царю записку. Он написал, что хочет переговорить о своих замыслах о том, как увеличить силу государства, а силу соседей уменьшить. Царь весьма заинтересовался и пожелал видеть Сыма Си, чтобы переговорить о его плане.

Сыма Си предложил под видом дипломатического визита посетить государство Чжао и тайно изучить там военные укрепления, топографию и политическую ситуацию. Он сказал, что, только вернувшись, сможет разработать точный план. Царь снабдил его подарками и деньгами и отправил в Чжао.

Завершив официальную беседу с властителем Чжао, Сыма Си завел с ним непринужденный разговор, в котором сообщил, что много слышал о красавицах из Чжао, но до сих пор ни одной не видел. «Правду сказать, — продолжил он, — побывал я во многих странах и видел, наверно, всех красавиц в мире, но, думается, ни одна не может сравниться с придворной дамой Инь у меня на родине. Подобна она небесной фее, спустившейся на землю. Ее красоту невозможно ни описать словами, ни изобразить с помощью туши и кисти».

У властителя Чжао екнуло сердце, когда он услышал такие слова, и он торопливо спросил: «А нельзя ли было бы мне ее добыть?»

Сыма Си, поразмыслив, придал разговору другое направление и отвечал: «Я ведь это только так сказал. Если вы захотите добыть эту женщину, я не смогу вам помочь. Хотя эта женщина всего лишь придворная дама, царь Чжуншаня очень любит ее. Во имя Неба, помалкивайте о том, что я вам сказал, а не то меня казнят».

Царь Чжао усмехнулся и намекнул, что он тем не менее хотел бы получить эту женщину.

Сыма Си вернулся в свою страну и отчитался перед своим царем. При этом он посплетничал о властителе Чжао, который, по его словам, оказался совершенно легкомысленным и распутным и думал только о женщинах. «А кстати, — продолжил он, — я узнал из верного источника, что властитель Чжао втайне замыслил заполучить придворную даму Инь».

«Что за подлец!» — возмутился царь Чжуншаня.

Сыма Си призвал царя успокоиться и сказал: «Ныне государство Чжао более могущественно, чем наше, и мы не можем победить его. Если царь Чжао потребует даму Инь, нам придется отдать ее. Если же мы этого не сделаем, Чжао сочтет нас недружелюбными, нападет на нас и уничтожит. Но если мы отдадим ее, то над нами все будут смеяться, говоря, что мы так слабы, что вынуждены были отдать чужому царю возлюбленную нашего царя».

«Что же делать?» — спросил царь.

Сыма Си спокойно отвечал: «Есть только одно средство. Если вы сделаете даму Инь царицей, это умерит аппетиты властителя Чжао. Еще не было такого, чтобы какой-нибудь правитель требовал себе в жены царицу другой страны».

«Очень хорошо», — сказал царь, и дама Инь без особого труда сделалась царицей.

В этом примере сексуальное стимулирование властителя Чжао, проведенное Сыма Си, явилось «битьем по траве», а царь Чжуншаня — «вспугнутой змеей». Стратагема № 13 выступает здесь как стратагема провокации: царь Чжуншаня был спровоцирован жениться на даме Инь.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: