Сенсорно-логический интроверт (ISTP, Габен, Мастер).

Установка сознания ведущего блока СЛИ: все в мире должно быть гармоничным, пропорциональным, сбалансированным (БС — программная функция), и самый верный путь к достижению этого — делать эстетичную, качественную продукцию (ЧЛ — реализация программы).

Описание действия функций сильных каналов (ведущий блок)

БС — программная функция. Главное — ощущение гармонии, красоты, здоровья. Все должно быть наилучшим образом сбалансировано. При этом прекрасное обязательно должно сочетаться с целесообразным: в работе, в отношениях с людьми, в подборе предметов домашнего обихода, во всестороннем развитии физически здорового тела.

СЛИ отлично помнит цвета, запахи, телесные ощущения, может по памяти нарисовать картину. Годами помнит вкус понравившейся еды. Во многом — эстет. Нередко обладает хорошим художественным вкусом. При этом его восприятие — спокойное, созерцательное, лишенное открытой эмоциональности. Он не относится и к числу тех, кто с чувственной энергией бросается в самую гущу сенсорных удовольствий: скорее, он неторопливо «смакует» свои переживания, вовремя отделяя приятные от неприятных. Окружающий мир порождает в нем целую гамму ощущений, к которым он очень внимателен. Он великолепно осознает свой организм, понимает возможности своего тела и, следовательно, может результативно заниматься спортом, — преимущественно индивидуальных видов. Но если даже, в силу жизненных обстоятельств, СЛИ далек от спорта, здоровый образ жизни ему существенно необходим, поскольку он входит в его общее представление о гармоничном и целесообразном.

Эта установка очень хорошо заметна во внешнем виде СЛИ: он всегда выглядит аккуратным, одевается, как правило, в стиле простой спортивной элегантности: одежда удобная, функционально продуманная и при этом эстетично выглядит.

ЧЛ — функция реализации программы. Чтобы реализовать программу первой функции, сделать все вокруг удобным, полезным, красивым, лучшее средство — заняться практической деятельностью. СЛИ действительно мастер своего дела. Все, за что он берется, он доводит до совершенства, работает тщательно, стараясь сделать не только утилитарно полезную вещь, но и красиво оформленную. Хорошо знает возможности того или иного материала, понимает, что именно и в каких именно случаях лучше использовать. Изучает образцы высококачественной продукции. Интересуется наиболее эффективной методикой. В работе любит неторопливость и основательность. В случае необходимости может работать с раннего утра и до позднего вечера. При этом он не жалеет усилий, чтобы облегчить свой труд различными приспособлениями, сделать его более удобным и приятным.

СЛИ умеет выделить главное и не забыть про детали. Это умение ему присуще и при чтении лекций, и при строительстве дома, и в проведении спортивных тренировок. Если, с его точки зрения, он добился совершенства, то любит сменить объект деятельности: заниматься в течение долгого времени одним и тем же рутинным делом для него утомительно. В этом проявляется его иррациональность.

Прежде чем начать новое дело, СЛИ долго готовится к этому, собирает материал, накапливает различные сведения. Он любит сначала попробовать, поэкспериментировать, чтобы лучше почувствовать возможности предстоящей работы.

С одной стороны, ему свойственно упорство. С другой — некоторая инерционность. Может долго «тянуть», «раскачиваться», пока все сроки пройдут, но в последний момент мобилизоваться, поднапрячься и быстро доделать свое дело. За сомнительную работу СЛИ браться не будет. Предпочитает надежность и определенность, расчет, а не риск.

Работать он любит совершенно независимо, самостоятельно, чтобы не надо было ни к кому приспосабливаться. Особенно его раздражают нелогичные указания.

Описание действия функций слабых каналов

ЧЭ — канал наименьшего сопротивления (КНС). СЛИ предпочитает скрывать свои эмоции. Внешне он кажется невозмутимым и безэмоциональным. Отчасти это связано с тем, что он плохо способен оценивать настроения окружающих его людей и в проявлении своих эмоций боится показаться неуместным или смешным. Это вынуждает его сохранять психологическую дистанцию. Но эта дистанция не должна слишком настораживать: если кто-то рискнет обратиться к СЛИ за поддержкой — он, скорее всего, не откажет, выслушает, поможет и даже посочувствует другому в его беде.

Однако ему чужды чувствительность и сентиментальность: он охотнее примет участие в общем деле, чтобы выразить свое расположение к людям, нежели станет проявлять эмоции. Самоанализ — также не его стихия.

В конфликтных ситуациях СЛИ старается уйти от возможных скандалов. До определенного предела он кажется человеком спокойным и инертным. Однако если кто-нибудь вдруг вторгнется на его сокровенную психологическую «территорию», куда он никого не допускает, или, тем более, уязвит его чувство собственного достоинства, — СЛИ может неожиданно вспылить, прийти в ярость. В таком состоянии, не контролируя себя, он способен даже ударить обидчика. В эмоциях, так же, как и в практических делах, он долго «разогревается», и потом долго не может успокоиться, особенно если произошел-таки взрыв. Здесь также сказывается своеобразная инертность СЛИ.

БИ — нормативная функция. Порывы фантазии и полеты в туманную беспредельность — это все не свойственно СЛИ. Он также не может достаточно хорошо оценить перспективность того или иного дела, вот почему ему трудно решать стратегические задачи. Бывает, что он ошибается в людях: иногда он склонен видеть их в более выгодном свете и через какое-то время неизбежно чувствует себя обманутым в своих ожиданиях (здесь уже сказывается слабость ЧИ). Волей-неволей он вынужден в планах на перспективу полагаться на свое умение реально рассчитывать, а не на интуицию. Для верности он склонен обсудить свои планы с коллегами, чтобы сообразовать их с теми установками и нормами, которыми пользуются другие.

СЛИ на работе и дома

В должности руководителя СЛИ старается провести в жизнь свою программу соединения эстетики с практичностью, поэтому продукция, выпускаемая подразделением, руководимым представителем этого психотипа, наряду с высоким качеством, как правило, также и красиво оформлена. Сам он, однако, в начальники не рвется, даже если одарен какими-то талантами. Если все-таки пришлось ему быть на руководящей должности, он прежде всего старается понять, кто и на что способен, как рациональнее и лучше использовать каждого работника, на какой участок его поставить, чтобы это соответствовало уровню его мастерства. В руководстве СЛИ придерживается принципов коллегиальности, старается материально стимулировать своих сотрудников.

Ему трудно прогнозировать развитие производства на далекую перспективу (БИ — слабая функция), он силен больше в тактических вопросах, чем в выборе стратегии, поэтому лучше, если он руководит малочисленным коллективом.

Конфликтные ситуации он предпочитает решить путем компромисса. Но там, где речь идет о принципиальных вопросах, он своих позиций не сдает.

Характерные качества его натуры очень ярко проявляются в семье. Он — хороший хозяин и семьянин, неторопливый, основательный и надежный. Ему очень важно обеспечить свою семью материально, иметь в доме достаточный запас продуктов, одежды, обуви для всех домочадцев. Бывает, что ему нравится возиться с детьми и опекать их: ребенок не может травмировать его «больную» функцию КНС (ЧЭ): дети иногда огорчают нас, но редко уязвляют... Очень часто СЛИ — хороший воспитатель, сдержанный и разумный. Слабого он склонен взять под свою спокойную и надежную защиту.

Он не чурается домашних дел, любит их, может сам красиво и тщательно отремонтировать квартиру, упорно и основательно строить дом, работать на огороде... Только не надо его подгонять и понукать, это его раздражает.

Сенсорно-логический интроверт рассказывает о себе, и другие — о нем

Еще когда я ходил в детский сад, то очень старался, чтобы, мои рисунки были похожи на то, что я изображал. Однажды нашей группе дали задание нарисовать автомобиль, и все ребята закрасили колеса, как и кузов, параллельными штрихами, а я — круговыми. Колесо оно и есть колесо... Когда мне покупали в детстве игрушки, которые оказывались немного кривыми или несимметричными, то я их старательно выпрямлял, чтобы все было как настоящее.

В школьные годы я увлекся выращиванием цветов. Во дворе у нас росло много георгинов, гладиолусов, кустов роз. Я всеми силами старался украсить наше жилище, наш двор, поэтому посадил у стены плетистую розу. А сейчас у меня еще одно увлечение: я создаю композиции из сухих цветов. Чтобы научиться этому, я посещал специальные занятия на станции юннатов. Люблю бродить по лесу, искать ветки, сухие трутовики интересной формы... Все это я использую в своих композициях.

В первом абзаце этого небольшого рассказа перед нами, конечно, реалист-практик. Никаких фантазий, оторванных от реальности! Все должно быть взаправдашним. Предметная достоверность — это именно и есть сочетание логики и сенсорики. Интуиция тут явно проигрывает.

Второй же абзац прекрасно иллюстрирует работу ведущего блока: чтобы сделать мир прекрасным (БС), нужно тщательно и аккуратно выполнить конкретную работу (ЧЛ).

В детском саду я был безынициативным и стеснительным, боялся подать голос. Мне нравилось лепить из пластилина, рисовать. Самой интересной была игра в «Конструктор». Еще я получал удовольствие от созерцания строя игрушечных солдатиков, любил мастерить для них боевые машины. Чистым удовольствием было возводить дворцы и разные башни из брусков дерева, кубиков и других деталей.

В школе я почувствовал себя самостоятельнее, начал заниматься спортом, причем сразу в двух секциях — по классической борьбе и дзюдо. Позднее занялся карате, ушу. Потом увлекся лыжами. Фантазировать я не умею. Помню, на уроке рисования в школе была свободная тема, и я сидел, чувствуя себя полным идиотом, не мог придумать, что изобразить. Зато рутинная работа меня не пугает. Если, например, я вижу возможность решения задачи «в лоб», то, хоть оно и длиннее, я его предпочту любому «изящному» решению, требующему каких-то специальных усилий фантазии.

Люблю что-то делать своими руками. Но здесь мне не хватает изобретательности и усидчивости: до сих пор я не сотворил ни одной стоящей вещи. В то же время грубая, «неювелирная» работа мне довольно хорошо удается, — например, из старого разваливающегося стола я соорудил вполне надежно стоящую тумбочку.

Я довольно упрям, но лишь в принципиальных вопросах. Бывает так, что мне приводят аргументы против моих мыслей, мне нечего на них возразить. В таких случаях я молчу, но в душе остаюсь не переубежденным. Потом я долго вспоминаю разговор и пытаюсь мысленно доказать правильность моих идей.

По натуре я — консерватор. Мне не по душе многое, что творится в стране сейчас: прошлая «социалистическая» жизнь вспоминается в светлых тонах. Мне и вокруг себя трудно изменить ситуацию...

Пожалуй, чаще всего я бываю замкнут и молчалив. Одиночество представляется мне более естественным состоянием, чем общество даже самого близкого человека.

Обратите здесь внимание, опять-таки, на стремление СЛИ сделать все соразмерно-красивым (первый абзац), и на хорошее ощущение своего тела: сенсорный логик вполне может быть хорошим спортсменом. Ему свойственна некоторая «сенсорная прямолинейность», но при этом, похоже, он ничего не в состоянии планировать для себя в далекой перспективе, он как бы плывет по течению, — в этом, несомненно, сказывается иррациональность СЛИ. Он низкоэнергетичен — этим, в частности, объясняется его плохая усидчивость, — и вместе с тем ему свойственно определенное внутреннее упорство. Сенсорные логики вообще хорошие реалисты и сдвинуть их с «трезвого и объективного» взгляда не так-то легко, а СЛИ, в силу его инертности, тем более. Многие представители этого психотипа не верят вообще в существование чего-либо, что нельзя собственными глазами увидеть или собственными руками потрогать.

Своих чувств я, как правило, напоказ не выставляю, боюсь, что над ними могут посмеяться. Если, например, мне посчастливилось получить в подарок вещь, о которой я давно мечтал, — я не буду визжать от восторга и прыгать, как моя сестра. Улыбка на моем лице, конечно, будет сиять, но не для всех, а где-нибудь в тихом углу, куда я постараюсь скрыться, чтобы побыть там наедине с восхитившей меня вещью.

Я люблю делать несколько дел сразу и очень горжусь этой своей способностью. Для меня привычно мастерить что-то одно, а продумывать уже что-то следующее, но за бесполезное дело я ни за что не возьмусь. Если же я собрал все сведения о каком-то деле и убедился в том, что оно мне по силам и что это вещь нужная , — тогда, конечно, я сделаю его хорошо, более того, постараюсь довести до совершенства. Мой отец как-то сказал обо мне: «Соглашается делать редко, но если уж начнет, то можно не беспокоиться, все будет выполнено в лучшем виде!» Вообще-то я человек очень упорный. Решив поступать на математический факультет университета, я в старших классах школы много занимался и в итоге занял первое место на Республиканской олимпиаде, несмотря на то, что вообще-то мне не слишком нравится заниматься математикой. А теперь вот появилась огромная тяга к языкам. Английский, испанский, французский, японский, португальский... Этим занятиям я отдаю все свободное время, иногда по 5-6 часов в день.

Обратите внимание: этот рассказ начат с «болевой функции»!

Конечно, боязнь выставлять на показ свои чувства связана именно с тем, что экстравертная этика расположена у СЛИ в «болевом» 3-м канале. Способность начинать несколько дел сразу — типичное свойство иррациональных сенсориков. А неприязнь к «бесполезным» делам — хорошо нам знакомый уже сенсорно-логический прагматизм... Обратите также внимание и на нелюбовь рассказчика к математике: для деловой логики Габена это чересчур абстрактная наука (другое дело — языки!).

Д. я бы назвал изобретательным, хотя изобретательством как таковым он не так уж часто занимается. Например, мучаясь из-за того, что у него нет миксера и ему не удается сделать настоящий торт «птичье молоко», он додумался согнуть стальную проволоку в виде сбивалки и вставил ее в патрон электродрели. Миксер получился прекрасный, им можно даже взбивать и тесто! Вообще он любит всякие приспособления, например, устройство, автоматически включающее приемник, стоящий в другом углу комнаты.

На столе у Д. страшный беспорядок, — так думают многие. Сам же он считает это осмысленным и полезным порядком, гораздо более удобным, чем ровные стопки «правильно» расположенных книг. Ведь на столе — все книги, с которыми он часто работает, и ему не надо их долго искать.

Д. своеобразно относится к окружающему его миру. С материальным миром он, безусловно, на «ты». Отношения же с людьми можно было бы охарактеризовать так: он не любит спрашивать, беспокоить, но любит, когда его спрашивают.

В этом отрывке, несомненно, на первом месте — стремление СЛИ сделать для себя собственными руками удобную вещь. Второй абзац очень удачно иллюстрирует иррациональность СЛИ, а последний — боязнь оказаться неуместным со своими эмоциональными притязаниями (болевой характер эмоций).

Н. прекрасно читает лекции, умеет выделить главное, материал излагает очень четко. Готовясь к лекции, пишет подробно весь текст: он всегда лежит перед нею. Некоторые преподаватели демонстративно импровизируют, не имея перед собой конспекта. Ей же не хочется ничего демонстрировать, главное — не ошибиться, лучше вовремя свериться с конспектом, чем рисковать запутаться в вычислениях.

При этом Н. — очень хороший методист, она продумывает все мелочи изложения, вплоть до изменения громкости и тембра голоса. Если работает с первокурсниками, то одновременно учит лучшему способу записи лекций. Заботится и о том, чтобы студенты не слишком утомлялись, вовремя прерывая рассказ для демонстрации интересного опыта...

Чтение лекций СЛИ — всегда очень красноречивая разновидность его работы. Тут особенно видна тщательность и продуманность всех деталей. «Потребителю» должно быть удобно — вот идеальная цель СЛИ.

На меня давить нельзя. Любое давление вызывает во мне жуткое противодействие. Недавно у нас было заседание кафедры. Заведующий, человек авторитарный и резкий, указал мне на отсутствие многих преподавателей и потребовал в угрожающей форме, чтобы я, как секретарь кафедры, за ними немедленно сбегала. Я спокойно ответила, что всех обзвонила, что все обо всем знают, и осталась сидеть на месте. Он вынужден был послать другого — всегда найдутся желающие выслужиться.

Однажды я ассистировала профессору — нужно было продемонстрировать химический опыт, но похоже, что реактивы оказались старыми: опыт не удался. Профессор при студентах меня грубо выругал.

Я тут же ушла и даже под угрозой увольнения не вернулась в аудиторию. Позже я перешла на другую работу. Никому не могу позволить публично меня оскорблять! Но в общем-то конфликтовать я не люблю. Если все-таки конфликт неизбежен, я предпочитаю его не замазывать, а разрешить: желательно — разумным, мирным путем.

Тут любопытно вот что: поведение волевой сенсорики, которая у СЛИ расположена в теневом кольце. При необходимости он способен эффективно защитить дорогие его сердцу идеи и собственное достоинство. На СЛИ поэтому опасно «наезжать» (изводить, на чем-то слишком настаивать, «припирать к стенке», тем более публично унижать), — он может сильно вспылить и выдать реакцию, непредсказуемую для него самого.

Я часто ощущаю, что время у меня ограничено, поэтому не хочу разбрасываться, даже не позволяю себе долго обедать. Возможно, это происходит еще и оттого, что я долго настраиваюсь на работу, но зато потом долго нахожусь в состоянии рабочего напряжения, могу работать по многу часов, с утра и до вечера. Если вдруг сделаю днем большой перерыв (например, на обед), потом трудно снова мобилизоваться и сосредоточиться.

Отдыхаю я лучше всего, когда я одна. Люблю читать романы, когда дома никого нет. Если мне плохо — спасаюсь чтением романов Тургенева, Толстого, многократно могу перечитывать «Сагу о Форсайтах». Но никогда не могу читать на работе или в транспорте.

Домашним хозяйством заниматься не люблю, но приходится: я ощущаю сильный дискомфорт, когда вижу кругом пыль: она меня раздражает, все время лезет в глаза...

Вышеприведенный отрывок иллюстрирует, опять-таки, «инерционное» свойство психики СЛИ (трудно быстро включиться в работу и так же трудно быстро из нее выключиться), а также особое свойство сенсорики ощущений в первом канале: человек не может жить в грязи и в пыли именно потому, что такая жизнь — неудобна и некомфортна.

Летом какое-то время я работаю в саду. У меня там нет никаких ровных грядок, нет правильности, параллельности и перпендикулярности. Если малина вылезла не в том месте, в каком нужно, — трогать не буду, пусть себе растет. Дорожки у меня все проложены зигзагом, чтобы не помешать растениям, которые выросли еще раньше. Не люблю вырывать растения, которые садоводы сочли бы лишними. Хоть я и знаю, что урожай получу меньше, мне жалко лишать растения жизни. Также я не люблю, когда кто-нибудь приходит в мой сад: могут нечаянно поломать растения, да и, к тому же, начнут указывать — как, где и что надо сажать... А по мне — пусть растет где само хочет.

Таким образом СЛИ ставит как бы заградительную стенку между собою и миром людей: «Не тронь меня!» Но в то же время он и сам не хочет никому навязывать свою волю, даже растениям в своем саду. Он достаточно ценит независимость, — как свою, так и чужую.

Когда в нашем НИИ предлагают заняться новой темой, мои коллеги обычно бегут в библиотеку, изучают литературу... Я их понимаю, но сам так не делаю. Новый вопрос мне нужно сперва изучить не абстрактно, а, так сказать, эмпирически. Например, когда мы стали заниматься нитридом кремния, я вначале стал подбирать условия его получения, режим технологии, методы индексации. Лишь после того, как я почувствую новый материал «в руках», — возникает необходимость и знакомства с литературой, чтобы подкрепить собственные наблюдения. Такой путь, может быть, медленнее, но зато надежнее. Вообще в исследованиях я люблю просмотреть множество вариантов образцов, измерить различные зависимости, чтобы размерность исследований была максимальной.

Меня никогда не удовлетворяют фразы типа «можно показать, что...», я всегда должен точно знать, как получить результат. Вообще редко верю чужим данным, предпочитаю во всем убедиться на опыте, обычно стремлюсь сам все проверить и поварьировать.

Но, правда, частенько я довольно долго собираю материал для работы, медленно все обдумываю, подготовительный период у меня из-за этого сильно затягивается. Когда же все сроки истекают и меня, что называется, прижмет, — тут я обычно развиваю бешеную работоспособность и могу создать что-то стоящее.

В общении с людьми — чувствую себя спокойнее, если на меня никто не обращает внимания, но я с любопытством, смотрю на других... Если это какое-то праздничное сборище — у меня нет никакого желания участвовать в общем веселье, мне приятнее смотреть на все происходящее со стороны. В такие вечера я могу испытывать удовольствие просто от того, что другие радуются. Если же меня настойчиво стараются вовлечь в общее веселье, я стесняюсь и предпочитаю уклониться от этого.

Этот отрывок в подробных комментариях не нуждается. Действительно — самому потрогать, прочувствовать, испытать, — это и есть путь к истине для сенсорных логиков. Все, что бы они ни делали, должно быть надежным, с большим запасом прочности.

Последний абзац любопытен с точки зрения «болевой» — у СЛИ эмоциональной — функции: СЛИ боится активного эмоционального участия в компанейском веселье. Другое дело, когда эмоции ему предлагаются как бы в готовом виде, когда находится кто-нибудь, кто берет на себя труд эмоционального руководства ситуацией, — тут он охотно поучаствует, но и то «со стороны»...

Вообще, у моего мужа золотые руки. Когда нас поселили в эту комнату, мне было страшно даже себе представить, как здесь можно жить. С каким удовольствием и терпением он ввинчивал в бетонные стены шурупы, вешал полки, ремонтировал дверь и оконную раму, оформлял интерьер! Кроме того, собственными руками сделал довольно милый шкаф и великолепную красавицу-вешалку. В итоге наша маленькая комнатка может поспорить в уюте с некоторыми квартирами.

Иногда на меня наплывают романтические воспоминания, и я говорю: «А помнишь?.» На что мой муж отвечает только: «Да, помню». А когда мне хочется услышать какую-нибудь романтическую историю, пусть даже выдуманную, и я прошу, например: «Расскажи, что ты почувствовал, когда увидел меня», мой ненаглядный отвечает: «Я же тебе уже столько раз об этом рассказывал!», хотя этого ни разу не было, просто я ему задавала вопросы, а он лишь односложно отвечал. Он все, конечно, помнит и чувствует (я-то знаю), но не любит об этом говорить.

При этом у него есть дар преподавания: способность говорить для большой аудитории. Он может очень доходчиво объяснить что-нибудь, не раздражаясь и не повышая голоса, и я отлично вижу, что он сам получает от этого удовольствие. Он любит чувствовать себя комфортно. Вот звучит музыка из старенького магнитофона, слушать, в общем-то, можно. Но он обязательно заметит: «Правая колонка хрипит!», или: «Что-то низких частот маловато»... И начинает разбирать магнитофон, что-то там крутит, вертит, смазывает. По аналогичным причинам он разбирает радиоприемник, телевизор, миксер.

Пунктуален донельзя. Часы сверяет по три раза в день.

Любит мурлыкать под гитару знакомые песни. Его репертуар на 80 процентов состоит из спокойных, даже каких-то философских песен. Любит, когда я слушаю, как он поет, и требует, чтобы я заказывала, что бы ему еще исполнить.

Вспоминается один случай, происшедший недавно. Раньше мой муж очень часто носил меня на руках, но все же два с половиной года семейной жизни романтики поубавили, а мне с этим не хочется мириться, и однажды я ему говорю: «Я устала, понеси меня немножко». Конечно, с моей стороны это было легкомысленно, ведь мы оба возвращались домой с утомительной работы. Он отказался. Я, чтобы поддеть его, говорю: «Что, слабо?» Мой муж сразу стал серьезным и сказал мне довольно внушительно: «Никогда не надо на меня давить, а на ласку — пожалуйста, я всегда откликнусь». И действительно, давить на него бесполезно. Сделает наоборот, даже если при этом получится в сто раз хуже. Что поделаешь, — упрям.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: