Сделай Сам Свою Работу на 5

Стремление к отчетливости и нивелированию





Хотя и очевидно, что рассмотренные рисунки обнаруживают тенденцию к сокращению числа характерных структурных черт, тем не менее, было бы неверным говорить, что единственная различимая в подобных экспериментах тенденция — это тенденция к наипростейшей структуре.

Стремление к нивелированию характеризуется такими факторами, как объединение, усиление симметрии, повторение, опускание малозначащих деталей, упразднение различного рода отклонений. Стремление к отчетливости, напротив, способствует подчеркиванию этих отклонений, усилению различий и приводит к подразделению целого изображения на отдельные части. Стремление к отчетливости в тех случаях, когда это помогает ликвидировать неясность, влечет за собой упрощение. В других же случаях, когда неясность в изображении отсутствует, момент упрощения не является результатом стремления к отчетливости. В этих случаях появляется тенденция, противоположная тенденции упрощения. Данное важное исключение из основного правила будет рассмотрено несколько позже.

До сих пор я анализировал только те изменения, которые имеют место благодаря динамике, внутренне присущей специфичным фигурам. На других примерах этот эффект невозможно объяснить лишь взаимодействием между воспринимающим субъектом и изолированной фигурой. Когда задачей эксперимента ставится изучение согласования предъявляемых фигур, то на рисунках, полученных в результате эксперимента, очень часто можно видеть взаимное влияние различных фигур, приводящее к сильному сходству между ними. Кроме того, стимулирующие модели иногда соотносятся с формами объектов, которые знакомы воспринимающему субъекту из его предыдущего опыта.



Подобный процесс может привести к упрощению или усложнению формы оригинала. Однако важно при этом то, что, адаптируя новый перцептивный опыт к уже существующим образам памяти, воспринимающий субъект всегда упрощает общую структуру своей визуальной памяти. Адаптация к прошлому опыту не является, следовательно, исключением из общего правила простоты.

Физиологическая теория

Откуда возникает тенденция к простоте? Перед психологом данный вопрос ставит своеобразную дилемму. Если он ограничится тем, что происходит в сознании человека, он не сможет пойти дальше иллюстрации и описания явлений. Он полагает, что для отыскания причины он должен исследовать процессы в соответствующих областях коры головного мозга. Но физиология мозговых процессов еще недостаточно исследована, чтобы 'позволить ему это сделать. Следовательно, психолог может выдвинуть гипотезу только по аналогии с тем, что имеет место в общей физике при подобных обстоятельствах.



Физик говорит нам, что в любом данном «поле» силы, которые его составляют, должны распределяться таким путем, чтобы достигалась самая простая, наиболее правильная и наиболее симметричная организация. Чем более независимо это поле и чем менее принужденной будет игра внутренних сил, тем проще окажется окончательное распределение этих сил. Я уже указывал, что подобное простое распределение сил часто проявляется в правильной, симметричной форме. Допустим, что, если таким силовым полем будет значительная область коры головного мозга, тогда можно ожидать, что тенденция к простейшему распределению будет в ней весьма активной. Стимулирующая модель, спроецированная на зрительную область мозга, нарушит это равновесие, которое попытается затем восстановить силовое поле. Насколько успешно произойдет это восстановление, будет зависеть от силы самих стимулов. Подобно тому как капля воды или нефти с большей готовностью по сравнению, например, с более вязким материалом — деревом принимает простую форму, так и зрительный стимул будет противостоять упрощению его формы, если последняя является сильной, то есть если: глаз от воспринимаемого объекта получает четкие, явно очерченные импульсы. Однако когда стимул является достаточно слабым, тенденция к упрощению проявляет себя более эффективно. Результат, полученный в ходе экспериментов, уже был нами описан.



Даже если сильный стимул не допустит фактической модификации его формы, то и при нормальных условиях восприятия можно наблюдать ощутимые эффекты от влияния описанной нами закономерности. Тенденция к упрощению проявляется путем подразделения зрительных образов или моделей.

Почему глаза говорят правду?

Подразделение зрительно воспринимаемой модели на более простые составляющие — это огромнейшая биологическая ценность, так как от него зависит способность видеть предметы. Мы имеем полное право задать вопрос, почему подразделение зрительного поля субъекта в нормальном состоянии соответствует объективной расстановке предметов в реально существующем физическом мире. Почему мы видим автомобиль и человека в нем как два различных предмета, а не как парадоксальное чудовище, в котором своеобразно объединились определенная часть человека и автомобиля? Иногда, правда, наши глаза подводят нас. Вертхеймер приводил пример с мостом, который образует единое целое со своим собственным зеркальным отображением в воде (рис. 33). Созвездия, которые мы видим на Небе, не имеют двойника в реальном расположении звезд в физическом пространстве. В целях военной маскировки цельность и единство объектов разбивают на части таким образом, чтобы они сливались с окружающей средой. Подобный метод используется природой для защиты животных. Современные художники преобразуют предметы так, что их новое сочетание противоречит повседневной практике. Гертруда Стайн рассказывает, что когда Пикассо увидел во время первой мировой войны пушки, разукрашенные по законам военной маскировки, то он с удивлением воскликнул: «Так это же мы, кубисты, кто впервые стал рисовать таким образом!»

 

 

Рис. 33

Почему тогда наши глаза в большинстве случаев хорошо нам служат? Одним лишь счастливым стечением обстоятельств это объяснить нельзя. Прежде всего, искусственно созданный людьми мир приспособлен к человеческим потребностям. Только в старых замках секретные двери сливаются с его стенами. В Лондоне, с тем чтобы выделить почтовые ящики из окружающей среды, их окрашивают в ярко-красный цвет. Более того, не только человеческий разум, но и весь материальный мир следует закону простоты, который означает, что в природе внешний вид предметов является, насколько это позволяют условия, самым простым. Простая же форма усиливает выделение предмета из окружающей среды. Простая форма (особенно симметричная) способствует привнесению в предмет физического равновесия. Она предохраняет стены, деревья, бутылки от падения и, следовательно, является излюбленной формой, как в природе, так и в человеческой деятельности. Судя по последним исследованиям, полезное соответствие между нашим восприятием вещей и тем, как они выглядят в действительности, является результатом того факта, что видение, как отражение физических процессов в сознании, подчиняется тем же самым законам организации, что и объекты природы.

Принцип подразделения в искусстве

Подразделение зрительно воспринимаемой модели на более элементарные единицы является одним из самых существенных средств композиции в визуальных видах искусства и имеет место на различных уровнях, которые в каждом произведении искусства создают определенную иерархию. Первоначальное выделение устанавливает основные характерные черты художественного произведения. Крупные части снова подразделяют на более мелкие. И задача художника состоит в том, чтобы приспособить степень и вид выделений и связей к смыслу, который он хочет выразить в своем произведении. В картине Эдуарда Мане «Гитарист» (рис. 34) первоначальное выделение служит для того, чтобы отделить общий передний план от нейтрального фона.

 

 

Рис. 34

Изображение внутри фронтальной плоскости музыканта, скамьи и небольшого натюрморта с кувшином способствует вторичному делению. Изображение мужчины, отделенного от скамьи, частично компенсируется контргруппированием, которое объединяет скамью с одинаково окрашенными брюками и оттеняет эту группу от верхней части фигуры мужчины, имеющей темный цвет. Данное разделение мужской фигуры средствами цвета и света на две равные части подчеркивает значение и важность гитары, которая расположена между верхней и нижней частью туловища мужчины. Однако подвергаемые опасности единство и целостность фигуры усиливаются такими средствами, как повсеместное распределение белых пятен, которые связывают воедино башмаки, рукава, платок на голове и рубашку, небольшой, но очень важный кусочек которой едва заметен ниже левого локтя. Каждая из основных частей в свою очередь подразделяется на более мелкие части, и на каждом уровне одно или несколько местных сосредоточений более плотно организованной формы выступают в относительно пустом месте. Таким образом, строго очерченная фигура противостоит пустому фону. Аналогично этому лицо и рубашка, руки и гриф, башмаки и натюрморт — все это острова повышенной активности на вторичном уровне иерархии. Разнообразные сосредоточения в изображении фигуры гитариста воспринимаются совместно, как своего рода созвездия. Они представляют наиболее значимые места, которые несут большую смысловую нагрузку. Специфические принципы организации будут рассмотрены ниже. Подразделение предполагает некоторую простоту формы в частях, которые должны быть разделены. Случайные композиции кристаллизуются вокруг частей, которые настолько независимы и самостоятельны, что существует лишь однозначное отношение между ними и их окружением; эти части определяют все остальное в произведении, хотя в некоторой степени и сами испытывают определенные влияния со стороны окружения. (Сравните повторение мотива окна-розы на фасаде собора Нотр-Дам в Париже, стр. 46.)

Однако в целом, чтобы подчинить различные части изображения общему содержанию и, следовательно, получить от произведения впечатление интегрированного целого, простота любой части должна быть в достаточной степени видоизменена или ослаблена. По-видимому, это положение полностью применимо и для органических форм в природе. Генетик К. И. Уоддингтон говорит, что, хотя в целом скелеты обладают «свойством завершенности», которое препятствует различного рода добавлениям или, наоборот, опущениям, тем не менее отдельным костям присуща лишь только «определенная степень завершенности». Формы этих костей несут в себе некоторые следы причастности к другим частям скелета, к которым они прикреплены. Когда же они находятся в изолированном состоянии, то напоминают собой «мелодию, оборванную посредине».

Что такое часть?

Что же мы подразумеваем под словом «часть»? С точки зрения чисто количественной любая секция целого может быть названа частью. Это определение — единственно возможное определение, когда мы имеем дело с чем-то однородным. Любая часть голубого неба так же хороша, как и всякая другая. Но однородные структуры встречаются редко. Большинство структур неоднородны, то есть они содержат различные разрывы, места соприкосновения, общие места, которые составляют части, определяемые самой структурой. Даже в сосиске или прямой линии ограниченной длины не все секции обладают одним и тем же характером. Разрез посередине образует подразделение, которое может удовлетворять форме самостоятельного целого. Следовательно, существует определенная разница между секциями и частями. В целях транспортировки статуя может быть произвольно разделена на любое число секций, но ее части произвольными не являются. Они не смогут произвести никакого эстетического впечатления, если не будут объединены в статую, хотя каждая из частей обусловлена ее общей структурой.

Когда в линии достаточно четко обозначены повороты или изломы, то секции, образуемые углами или точками поворота, будут ее частями, например стороны угла или параболы. Следовательно, часть — это секция целого, которая в данных условиях показывает некоторую степень выделения определенной секции из окружающей среды. Характер и пространство окружения обусловливают, выступает ли определенная секция как часть и, если да, в какой мере. Необходимо различать «истинные части», то есть секции, которые выражают отдельные части целого в рамках общего контекста, и «неистинные части», то есть секции, которые выделяются только в пределах местного, ограниченного контекста, а не в контексте всего целого.

Когда мы говорим о целом и «его» частях, то всегда подразумеваем «истинные, подлинные части». Выражение «целое больше, чем сумма составляющих его частей» относит нас к их связи, к их соотношению. В свое время от этого выражения отказались на основании того, что оно звучит так, как если бы целое состояло из суммы его частей плюс какое-то сверхъестественное качество. Возражение вполне справедливое. Однако, с другой стороны, выражение «целое отлично от суммы составляющих его частей» также не вполне удовлетворяет нас, так как оно может содержать мысль о том, что характер частей, когда они организованы в какое-то целое, просто исчезает. Это неверно. По самой своей природе «истинная часть» обладает определенной долей самостоятельности. Чем больше степень самостоятельности этой части, тем больше вероятность внесения характерного свойства данной части в контекст всеобщего целого. Степень, в которой части объединяются в целое, варьируется широко — без этого разнообразия любое организованное целое, в особенности произведение искусства, было бы скучной и монотонной вещью. Представлять себе «гештальт» как приготовленный из чрезмерно переваренных ингредиентов суп, в котором все растворяется во всем, также неверно, как подразумевать, например, под гармонией безупречное смешение цветов в детских спальнях или «мелодичную музыку», исполняемую в ресторанах.

Правила группирования

После того как стало ясно, что взаимозависимость между частями зависит от структуры целого, мы можем выделить и описать некоторые специфические отношения между частями. Чтобы продемонстрировать эти отношения в чистом виде, мы можем использовать либо относительно хаотичные модели, в которых структура, за исключением исследуемых особенностей, сведена до минимума; либо модели, выбранные таким образом, чтобы целое не влияло на взаимосвязь между частями. Наблюдения, произведенные при данных условиях, могут быть затем применимы к исследованию художественного произведения.

Правила группировки, впервые сформулированные Вертхеймером, касаются факторов, которые вынуждают рассматривать некоторые части как находящиеся гораздо ближе друг к другу, чем остальные. Данные правила можно считать применением одного из основных принципов — «принципа подобия». Этот закон утверждает, что, чем больше части какой-либо зрительно воспринимаемой модели похожи по какому-то перцептивному качеству друг на друга, тем сильнее они будут восприниматься как расположенные вместе.

 

 

Рис. 35

Рис. 36

На рис. 35 изображена группа из шести единиц, одинаковых по форме и ориентации, но довольно бессистемно разбросанных в пространстве. Надо отметить, что разница в размерах обладает группирующим эффектом: большие квадраты в противоположность маленьким стремятся друг к другу. Это пример группировки путем «подобия по размерам». То же самое означает принцип «подобия на основе формы», представленный на рис. 36. Окружности стремятся объединиться и отойти от треугольников. На рис. 37 темные круги на основе «подобия света и цвета» стремятся отделиться от белых. «Подобие по расположению» (названное Вертхеймером «правилом близости или родства») образует зрительные группы, представленные на рис. 38, а линии, изображенные на рис. 39, организуются в соответствии с принципом «подобия путем пространственной ориентации».

 

 

Элементы, связанные подобием, также стремятся быть расположенными в одной плоскости. Художники, подобные Матиссу, часто смягчают в своих композициях эффект глубины за счет использования того же самого цвета, например желтого, для объекта, расположенного спереди, и для объекта, находящегося сзади него, не нарушая при этом цельности картины во фронтальной плоскости.

Когда рассматриваются движущиеся объекты, то вступают в силу дополнительные факторы. Если члены танцевальной группы движутся в направлениях, указанных на рис. 40 стрелками, они будут восприниматься как группа в соответствии с принципом «подобие по направлению». В свою очередь, если некоторые из танцоров движутся медленно, а другие — быстро, принцип «подобие по скорости» создаст иную группировку (рис. 41). Данный принцип облегчает восприятие глубины, когда пейзаж рассматривается с быстро передвигающегося транспорта или фотографируется кинокамерой. Так как объекты, лежащие на одинаковом расстоянии от наблюдателя, кажутся движущимися с одинаковой скоростью, то расстояние определяется визуально с помощью скорости: объекты, движущиеся с большей скоростью, будут казаться расположенными ближе.

Следует заметить, что подобие дает больший зрительный эффект, чем только заставляет предметы «принадлежать друг другу». Части имеющие подобие, образуют и формируют зрительные модели. Например, на рис. 37 темные круги, имея тенденцию к сближению, в итоге образуют треугольник. То же самое можно сказать и про белые круги. В моделях, используемых для проверки зрения на цветовую слепоту, правильные геометрические фигуры образуются за счет подобия цветовых оттенков. Чем проще модель, образованная таким путем, тем сильнее бросается в глаза группировка из составляющих ее частей.

На этой стадии эффект от группирования нельзя объяснить путем суммирования подобия единиц. Подход «снизу» не может отвечать за восприятие общих моделей, сформированных из этих единиц. Восприятие общих моделей требует подхода «сверху», отправной точкой которого является структура целого. Подразделение и группирование представляют собой взаимные понятия: первое проделывает «сверху» тоже самое, что последнее — «снизу».

Важное различие между двумя методиками заключается в том, что, начиная снизу, мы можем применить принцип простоты только к подобию, которое достигается между частями. Когда же мы применяем его сверху, то тот же самый принцип объясняет уже общую организацию. Суммируя части, мы что-то узнаем, но не можем продвинуться дальше, чем тот слепой из индийской притчи, который, наткнувшись на слона, начал изучать форму неизвестного предмета, касаясь своими руками различных частей туловища животного. Мы можем вообразить слепого, собравшего всю информацию, открывшего для себя подобие и различие в формах, размерах и текстуре ощупываемого им предмета и обладающего, наконец, определенный знанием об отношениях между ними. Тем не менее, зрительный образ слона он никогда не получит.

Дальнейшее развитие принципа чистого подобия частей находит свое выражение в закономерности, которая имеет дело с внутренним подобием зрительно воспринимаемого объекта и называется принципом «согласующейся формы». Линии, изображенные на рис. 42, показывают нам, что когда существует выбор между несколькими возможными продолжениями этих кривых, то предпочтение будет отдано тому, которое наиболее последовательно сохранит внутреннюю структуру. На рис. 42, 0 легче всего увидеть комбинацию двух частей, указанных на рис. 42, b, а не сочетание двух других, которые изображены на рис. 42, с, то есть комбинация частей, представленная на рис. 42, обладает более простой структурой.

 

 

Рис. 42

Рис. 43

Чем больше согласована форма какой-либо зрительно воспринимаемой единицы, тем с большей готовностью она выделяется из окружающей среды. Рис. 43 показывает, что прямая линия узнается вами скорее, чем ломаная. Если в окружающем ансамбле танцоров один человек следует в постоянном направлении, глазу воспринимающего субъекта гораздо легче следить именно за данным танцором.

Путем рассмотрения структуры целого мы можем расширить и развить некоторые из вышеупомянутых правил. Подобие в расположении применяется не только тогда, когда части расположены близко друг к другу, но и когда они занимают одинаковое, например симметричное, положение в целом (рис. 44). Подобие направления и ориентации тоже можно расширить, в случае, например, когда танцоры симметрично движутся вдоль какой-то общей линии (рис. 45).

 

 

Рис. 44

Рис. 45

Частный случай принципа подобия по расположению представляет собой соприкосновение. Когда интервалов между частями не существует, получается компактный зрительно воспринимаемый объект. Рассмотрение линии или площади как агломерации или скопления частей может показаться искусственным. Еще более надуманным может показаться требование объяснить, почему красная вишня на зеленом фоне воспринимается нами именно тем, чем она является на самом деле. Однако следует напомнить, что образы, формируемые глазными линзами, собираются и создаются миллионами рецепторов, расположенных в сетчатке глаза, которые в большой степени изолированы друг от друга. Это значит, что мозг есть конечный пункт восприятия для целой серии возбуждений, состоящих, например, в данном случае из нескольких миллионов «красных» возбуждений и нескольких миллионов «зеленых». Требуется сформулировать закономерности, по которым все эти частички группируются в зрительно воспринимаемый объект. Оказывается, эти закономерности заключаются в различных применениях принципа простоты, одним из которых являются правила подобия.

 








Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 stydopedia.ru Все материалы защищены законодательством РФ.