Про войну и русский дух, который не стоит путать с запахом 7 глава

Когда начнут рваться снаряды и засвистят пули, выполнит задачу и выживет самый обученный, а не самый умный. Самый умный, скорее всего, спрячется в норку или в плен сдастся. Голова – штука темная, и приказ «Вперед!» часто означает: «Иди и умри!» Как вы думаете, почему солдатик выполняет его и погибает? Родину любит, – говорите. Не смею не согласиться, вот только я не Родина. На смерть его командир посылает, думающая голова изо всех сил судорожно сопротивляется: «Куда! Назад!», а ноги уже бегут вперед, потому что обучены хорошо. Это называется групповым взаимодействием. Зомбирование, если совсем по‑научному.

Чем боец побеждает противника? Скажем так, двигательным аппаратом. Чем этот аппарат управляется? Центральной нервной системой, и прежде всего психикой. Любой сбой в нетренированной психике моментально отражается на действиях двигательного аппарата, оттого и ступор – ничего удивительного. А интуиция – слишком тонкая субстанция, чтобы пытаться измерить ее линейкой, хотя лично мне очень нравится ее определение: неосознанный анализ уже имеющегося опыта.

А вот вам рецепт по поводу сказанного.

При наступлении немотивированных приступов беспокойства проведите максимально объективный анализ «окружающей среды». Если вы готовы к борьбе за жизнь и не сделали ничего такого, за что платят жизнью, значит, у вас просто маниакально‑депрессивный синдром. Какая удача – вас вылечит добрый дядя доктор!

Что происходит, когда на меня кидается собака? Я от неожиданности кидаюсь на нее, точно так же, как бью прямой в темноте в сторону, где что‑то пошевелилось. Однажды я разговаривал с агрессивным, не вполне вменяемым человеком и вдруг обратил внимание на то, что он почему‑то лежит без чувств. А мне говорят:

– Он сказал: «Ну и чего ты, козел, моросишь тут не по сезону», ты чего‑то там сделал, а он и рухнул, как старый забор.

Я не знаю, что именно сделал, я даже не успел понять это, но оно мне и не нужно. Где‑то в глубине психики сработал очень тонко настроенный механизм, и дядя начал плеваться зубами.

Мы действительно боимся не смерти, а страха перехода в нее, не боли, а ее ожидания. Чем больше боли «между делом», чем ближе край пропасти, тем меньше шансов испугаться злой собаки.

Вытеснение страха возможно лишь тождественным по силе ощущением. Никакая медитация не дает такого мощного эффекта, как психическое давление и негативный прессинг. Даже жаль, что «изобрел» это не я.

У меня на руках уже умирал мальчик, у которого от болевого шока дико падало давление, и он практически УМИРАЛ ОТ СТРАХА ПЕРЕД БОЛЬЮ! И знаете, что сделал изувер Кочергин? Я не стал слушать призывы о вызове «скорой помощи», я тупо схватил его за ногу и поволок в душ, где включил холодную воду, кинул его тельце под струю и стал бить ногами, приговаривая: «Подохнуть решил?! Ты, блин, и подохнешь, но только не с перепуга, а оттого, что я тебя на куски порву!..» Через пару минут остатки сознания парня перепугались еще больше и вдруг решили выжить.

Это запредельно? Да, на сто процентов! Не для нормальных людей – сто процентов! Кочергин – идиот, а как же! Но парень‑то жив, что и требовалось.

Он потом говорил:

– Меня еще никогда так не били, и когда я «поплыл», то так испугался, что стал задыхаться и сознание терять. Если бы Кочергин не был страшнее того, что испугало, похоже, так бы и «ушел».

У него были сломаны ребра, имелся ушиб мозга. Все это на фоне дикой усталости и отсутствия кислорода в душном помещении.

Это наш подход. Я никому не советую заниматься тем, чем занимаемся мы. Это очень тяжело и очень страшно, гораздо страшнее любого реального поединка. Но тем крепче уверенность моих парней в том, что реальный бой их уже ничем не удивит.

Нет, никакие они не монстры – люди как люди, даже спят иногда. Сон не заменим ничем, даже если вы станете адептом секты марсиан‑гуманоидов, питающихся космическими лучами и посещающих Луну в ясные летние ночи. Так что могу посоветовать «вырубиться» вполне естественным образом на десять‑пятнадцать минут где угодно и как угодно, и поверьте: станет гораздо легче. В бытность советским солдатом я ухитрялся спать стоя и даже дремать при перемещении в строю. Это спасает – не глобально, но спасает.

Для спортсмена сон – это, пожалуй, вторая после питания «дисциплина», способная очень серьезно повлиять на результаты. Чем сон продолжительней, тем лучше – это без всяких сомнений. Знавал я людей, двинутых на медитации и ловящих «тонкие энергетики» в четыре‑пять часов утра. Хорошие ребята – пускай ловят, лишь бы курить не просили. Лично я сплю при первой возможности и первых намеках на усталость, хотя с возрастом стал спать меньше и тревожней, видимо, недоплачиваю налоги. Это вполне позволяет в мои годы, не такие уж и малые, живенько сучить ножками и вибрировать ручками.

Хорошо отдохнул – хорошо поешь и не пропускай тренировки. Всего‑то и делов!..

Из отзывов сторонних наблюдателей складывается впечатление, что наша деятельность есть продукт спонтанных всплесков насилия, призванных загнать человека в угол с целью поглядеть, выберется он из него или нет. Это не совсем так. У нас нет ни одного тактико‑технического решения, не подвергнутого тщательному научному анализу и синтезу. Все, что проходят ребята, сначала было апробировано на мне и на наших сотрудниках, заметьте, из числа добровольцев. Вся техника тщательнейшим образом отработана с учетом рациональности и естественности, причем имеет вполне доступное даже для рядового обывателя векторное и конструктивное обоснование.

Психический прессинг, так всех удивляющий, из той же оперы. Это опять‑таки осознанное решение, призванное минимизировать временные затраты и обострить восприятие обучаемых.

Выхожу я как‑то из парадного, вижу дядю, роющегося в телефонном щите.

– Уважаемый, – говорю, – вот вы вчера тут тоже рылись, а потом у моего товарища на телефоне параллельно повисла какая‑то бабуля с внучкой, и хрен убедишь их прервать обсуждение лекарств от поноса.

Не поднимая головы, дядя в резиновых сапогах процедил:

– А мне это «по пояс». Пиши заяву, может, если время будет, загляну когда‑нибудь.

– Что значит «по пояс»?! Узлов накрутил, а теперь еще и вызывать тебя надо?!

– Отвали, – сказал грубиян, так и не удосужившись взглянуть, кто разговаривает с его задницей.

Знаете, каким был, по легенде, последний концерт Паганини? Маэстро вышел на сцену, поднял инструмент и замер в оцепенении. Через несколько мгновений он очнулся и с трудом промолвил: «Все, сыграл...» Опустив скрипку, Паганини устало побрел за кулисы, больше на сцену он не выходил. За эти секунды он в уме сыграл всю партитуру. Сил и желания на реальное исполнение у него уже не осталось….

Так вот и я.

«Левой в затылок, голова, ударившись о щит, отлетает назад, правая подхватывает подбородок по ходу движения, резкий поворот, затылок на грудь и всем телом вниз, прямолинейно прессуя темя к груди хама. Шейка заунывно хрустнула и оборвалась, ноги застучали по бетонному полу и затихли, синеющие пальцы вцепились в край куртки, да так и не расцепились».

Все это пронеслось в голове за долю секунды, но лысый бугай даже не заострил внимание на этом привычном виртуальном наказании невежливого дяди. Повернувшись и не вступив в перепалку с люмпен‑пролетарием, он пошел своей дорогой с чувством абсолютно выполненного долга. Хамоватый телефонист остался жив‑здоров. Всем было хорошо…

Умелые ребята так безопасны именно в силу того, что любой идиот, пытающийся забрызгать их слюной, уже «умер» раз пять‑шесть, оставаясь при этом живым, что есть очень комичное зрелище.

Теперь про крик и вопли, каковых имеет быть достаточно при проведении тренингов. Они имеют вполне прагматическое применение и обоснование.

Подобным образом создается негативное давление на обучаемых, уже мною упомянутое и призванное мобилизовать все ресурсы и обострить восприятие. Цель эта достигнута, не верите – читайте отзывы.

Только орущий подобным образом преподаватель может быть совершенно уверен в том, что его слышит человек с уже отбитой головой или с частотой сердечных сокращений в двести, а то и двести двадцать ударов в минуту.

Только подобным образом обучаемые понимают, кто есть их руководитель, и именно поэтому, находясь под жестким давлением и контролем, не допускают опасной, не разрешенной руководителем самодеятельности, что, с учетом темы, вполне обязательно. Именно благодаря подобным мерам мы избегаем серьезных травм.

И вообще, какой командир вам нравится больше? Сидящий в шезлонге и на пальцах вкрадчиво объясняющий, как вы должны учиться умирать по его приказу, или тот, который, прежде чем приказать что‑либо, демонстрирует на себе то, на что обрекает обучаемых, и кидается в то же пекло с тем же настроением, что и бойцы? Ну, не могу я не орать, когда переживаю за каждый удар, каждое попадание или промах.

Я вовсе не готов говорить о гениальности нашего подхода, потому что это и так ясно, но могу заметить, что лучше преподать хокутоки за три дня мы на сегодня не умеем. На мой предвзятый взгляд, описанный тренинг позволяет освоить очень содержательный и эмоциональный материал. Рекомендую попробовать всем, хотя бы для того, чтобы убедиться в неправильности нашего подхода и правильности своего.

Хочу сказать еще и о том, что людей мучаю не на голодный желудок и не все время! Подобные «убиения эго» хороши как скачкообразные этапы подготовки, итоговые семинары например, но принимать данный метод как единственно верный и продолжительный по времени – опасно. Предел есть у всего и у духовных сил в том числе. Одно дело, когда под присмотром тренера дядька мчится «по краю» пять дней, и совсем другое, когда он пытается делать на протяжении пары месяцев. Вот вам пример.

1986 год. Я проиграл соревнования, ну и решил себя наказать: стал бегать каждое утро по пятнадцать километров – по четыре минуты на километр, итого час! Кто бегал, тот поймет все глубину этой аферы. Причем в моменты, когда мне казалось, что ноги встают, голова тихо спрашивала: «Ну что, сдох, доходяга?» В ответ на это «доходяга» резво начинал убивать свое эго, скрипя зубами и свято веря в то, что после подобных тренингов выносливость его поднимется до небес.

Короче, через месяц забегов вес мой упал ниже семидесяти килограммов. Кто меня видел, тот поймет, что столько весит мой скелет. А выносливости хватало на пробежку от кровати до туалета, затем наваливалось полуобморочное состояние и т. д.

Последовательность, постепенность и разумность!

Не стоит путать наши семинары с нашей ежедневной работой. Жестокости и там до жути, но нагрузки всегда в рамках приличий, потому как расписаны макроциклы и идет эволюционный учебный процесс.

Человек реализует в бою все, что может реализовать, это и есть предпосылка для победы. Имея запредельный арсенал, но не умея им пользоваться, погибнешь у дверей оружейной комнаты, так и не решив: стоит ее открывать или нет. Все, что сохраняет здоровье, повышает духовные и физические составляющие личности, все это путь к победе – победе над собой и потенциальным противником.

Когда человек просит прощения за то, что наступил на ногу соседу по автобусу, это более чем прилично и обоснованно; когда, сделав пакость, ребенок лукавит и хнычет, – это способ уйти от ответственности. Сильные люди – добрые люди! Визгливость есть косвенное подтверждение наличия комплекса неполноценности.

Умность человеческая – субстанция необъективная, штука темная и, скорее всего, самонадеянная, а насчет прощать или не прощать – это дело сугубо личное. Одно дело – воробей, простивший слону, что тот на него нагадил, а другое – Миямото Мусаси, уехавший на лодке с острова, на котором яростно разминался юнец, мечтавший обессмертить свое имя, зарубив самого Великого.

Доброта – это и есть сила, так как человек принимает решение не потому, что его навязали, а потому, что считает себя сильнее, умнее и добрее других, пусть даже при этом выглядит глупее злобного и самоторчащего окружения.

Нет, я никого конкретно не имел в виду.

Поверьте: как бы грубо это ни звучало, плевать мне на всяческих супостатов, когда есть на свете гораздо более неприятный и гадкий человек – я сам. Это не позерство, я совершенно уверен в том, что единственный человек, кого я имею право критиковать со знанием дела, – это я сам, так как никого не знаю лучше. Эта лысая образина не перестает удивлять меня очередными гадостями, обижает людей, проявляет немощи и слабость, жрет водку и совершает опрометчивые поступки. Честное слово, я не знаю человека, который бы мне так не нравился, как не нравлюсь себе я. Считаю эту позицию более чем конструктивной для себя лично: именно она позволяет мне оставаться в рамках приличий и не допускать фатальных глупостей. По этому поводу меня уже обвиняли в надуманности и садо‑мазо. Не готов это обсуждать, но и скрывать свое мировоззрение не считаю нужным. Я просто имею на него право, именно оно позволяет мне двигаться вперед, даже не задумываясь об уже достигнутом. Те, кто меня знает, надеюсь, подтвердят, что самовлюбленности и амбициозности у меня, как у утюга – кроме пара, ничего внешнего.

Хотя, может, я и ошибаюсь. И вообще прошу простить за лирическое отступление, наверное, музыкой навеяло.

А теперь я вкратце расскажу про просто Диму просто из Тольятти.

Дурак дурака видит издалека. Ко мне часто приходят странные люди, и я в общем вполне к таким привык, но вот чтобы появился вполне нормальный дядька, да еще и с желанием не поболтать «о главном», а здесь и сейчас решить: «могу или не могу», – это было тогда для меня впервые.

Пришел, значит, Дмитрий, обычный инженер, с вполне вменяемым лицом и вполне отчетливо говорит:

– Хочу на себе попробовать ваши наработки по пограничным состояниям.

Да сколько угодно! Ни его состоянием здоровья, ни мотивациями я не интересуюсь принципиально. Если вдруг человек сам «не вернется», я его, милого, на пинках к жизни верну. Поверьте: опыт был – и вполне успешный!

Так вот. Взял я одного из тренеров (сто двадцать килограммов мяса!), взял знаменитый шнур, привязал один конец к шведской стенке, второй дал в руку тренеру, надеваю петлю Дмитрию на шею и сообщаю правила игры:

– Дышать носом громко, чтобы я слышал, когда ты сдохнешь. Башку вперед наклонить, чтобы шею не сломать и сосуды не полопались. Как начнешь засыпать, я тебя, милого, отделаю палкой, чтобы не смел мне тут сдыхать раньше времени!

Дима, избиваемый мною, провисел в петле почти тридцать секунд. Точно, правда, не засекали, да и не во времени дело – человек за жизнь боролся!

Он упал с открытыми глазами лицом на стенку, причем отключился достаточно глубоко, не было даже судорог. Дыхание не возвращалось, я принялся лупить его по лицу ладонью. Возврат был резкий, с явной гиперактивностью, он подскочил и начал уверять, что все в порядке, он типа вроде как и не падал.

При падении Дима получил гематому брови, ему грозил непрезентабельный синяк, а надо после по делам отправляться. Я попытался спустить кровь шприцом, но там было капиллярное кровотечение – упало всего две капли, что делу помочь не могло. Я предложил рассечь бровь ножом, вменяемый на вид Дима согласился, и я разрезал ему бровь немедленно.

С разорванной шеей, разрезанной бровью и синими от ударов ногами, но очень гордый, Дима уехал через пятнадцать минут после нашего знакомства.

ВОТ ДЛЯ ТАКИХ ПАРНЕЙ Я И ЖИВУ!!!

Самое гадкое, чем изобилует мир, – это дрязги и сплетни. Когда один «великий» гадит в сторону коллег, он моментально становится еще более «великим», – это он так от большого ума считает. Морды им всем не побьешь, судиться – вообще явная глупость, гораздо прагматичней следующий подход.

Один старый и мудрый уголовник, видя мое негодование по поводу слухов и сплетен, распускаемых о моей персоне, однажды флегматично мне заметил:

– Тебе это в лицо кто‑нибудь говорил?

– Нет.

– Ну, а чего ты тогда кипешуешь? В задницу! Пускай хоть заорутся, лишь бы в харю не базлали. Пукни на них для острастки и забудь!..

Я не противопоставляю спорт и прикладуху, а скорее пытаюсь оградить прикладуху от «спортивного мышления». Когда в спецназ берут инструктора по боевой подготовке лишь потому, что он мастер спорта по кикбоксингу, меня это повергает в уныние. Я сам мастер спорта уже два раза и очень буду стараться стать им в третий, но тем не менее все эти пресловутые пятые даны и мастерские значки имеют крайне отдаленное отношение к реальному бою.

И это замечательно, как говаривал наш президент. Мухи отдельно, котлеты отдельно!

Я совершенно уверен в том, что спорт более чем необходим, потому как дает нешуточную и вполне объективно проверяемую базу, более того, позволяет человеку научиться побеждать хотя бы в условных боях. Если этот человек захочет, то пойдет дальше, не захочет – а что он, собственно, потеряет?..

Да, мы учим убивать – точно так же, как учат убивать в военных училищах, тирах, играх в казаков‑разбойников, с экрана телевизора. Но с одним маленьким отличием – мы учим убивать, «убивая» самого обучаемого. Прежде чем он научится вырывать зубами кусок шеи противника, не раз сам попробует, что такое укус. Поверьте: это даст объективную точку отсчета в принятии решения – стоит ли...

Прошу не прогнозировать, буду ли я избивать ребят, толкнувших меня в сугроб, очень может быть, что всего лишь переливисто хохотну и побреду на нетвердых после тренировки ногах до дому до хаты. Незачем использовать вполне реальное мощное оружие для поражения малозначительных целей.

Если вам не надоело, то вот еще пример.

Иду со службы, срезаю дорогу по тропинке около почты, через сугроб, навстречу два пьяных парня, один без верхней одежды. Он резко поворачивается ко мне, зачем‑то вытягивает обе руки и заявляет:

– Курить дай!

Я так же резко рефлекторно поворачиваюсь и наиспокойнейшим голосом вещаю:

– Закорючки резко не поднимай, потому как могу с перепугу в репу засадить. Расколешься до задницы, как стеклянный, а дальше сам распадешься.

После этого «стихотворения в прозе» я, естественно, остановился, дабы не поворачиваться спиной к ребятам. Они, не проронив ни слова и так и не закурив, засобирались по каким‑то важным делам, а я побрел «с работы усталый».

Все живы, никто не умер, слова имели успех, я никого не съел, ножиком не потыкал. Да, еще никто не закурил, снизив тем самым вероятность заболевания раком и уменьшив диаметр треклятой озоновой дыры.

Если человек прочитал Гегеля, проникся его диалектикой и это спасает ему жизнь, помогает в общении и принятии решений, что в этом плохого?! Если айкидо с его вселенской улыбкой ликвидирует конфликты и решает споры – отлично, если это реально работает, а не есть плод самокодирования, то есть самообмана. Как можно судить об ударах головой, преподаваемых пафосным извращенцем, не умея их применять, не пройдя через то, что критикуешь? Взглядом со стороны... Хм, а вот готов на пари утверждать, что вас это напугало. Именно напугало, и не во «внутреннем протесте пацифиста» тут дело, а в том, что улыбаться и убеждать себя в эффективности улыбки – безопасней и не так страшно, как учиться противостоять удару головой. Последнего можно добиться только через знание того, что же такое удар головой!

Хотя вы безусловно имеете право на собственное, вполне интеллигентное мнение по этому поводу. Нам, колхозникам, сие знание не по умишку будет, мы вот друг друга кулачищами не вполне мытыми лупцуем.

Пограничные состояния – это тренинг, позволяющий снять ступор при работе с реальной опасностью. Более того, просто сдохнуть в петле было бы слишком легко. Я заставляю людей бороться за жизнь: как увижу, что «уходит», так и айда его дубасить, скаженного. Он меня больше смерти бояться будет и начнет карабкаться по этой склизкой стене, то есть научится бороться даже тогда, когда уже почти умер. И не потому, что я его уговорил, приведя веские и логичные аргументы, а потому, что бороться, кусаться, шипеть и царапаться – менее больно и страшно, чем пытаться скиснуть и испустить душок.

Хрен у меня помрешь – с того света зубами выдеру!

Есть моменты в жизни, когда нельзя – категорически нельзя! – думать, потому что при сложившихся обстоятельствах вы не имеете на это права! Какая разница, что с вами будет, когда вы разорвете человека, избивающего ребенка, какая разница, что случится, когда вы кидаетесь спасать жену, «заслуженно» убиваемую мужем. Ни при каких условиях нельзя терпеть унижение вашего человеческого достоинства, потому что, уйдя однажды с матюками на ушах, завтра вы по аналогии обоснуете себе, почему можно закрыть глаза, когда подонок насилует вашу жену!

Не сметь думать, не сметь рассуждать! Посадят – сядете и отсидите, но выйдете человеком, а не куском дерьма.

Тысячу раз говорил себе: «Вот ведь чуть не залетел, могли бы и срок припаять влегкую, а потом бы оказалось, что все было совсем не так, как оно выглядело».

Вот уж хрен! Как выглядит, вот так оно и есть, и плевать мне на больные почки этого ублюдка, вынудившие его опростаться в подъезде. Эта тварь только что нагадила не на пол, а на все, во что я верю и за что готов драться хоть с автодорожным катком, – и плевать мне, чем эта драка закончится. Часто приходится драться для того, чтобы драться, а не для того, чтобы победить, если вы МУЖЧИНА, конечно.

Немного вспылил и не жалею!..

Crazy, – говорите. Что ж, вполне может быть. Но уж как умею, так и живу. От жира не бешусь, но у меня есть то, что не отдам и не продам, – мое человеческое достоинство, без которого моя жена не будет со мной жить, а ребенок перестанет меня уважать. Зарабатывать деньги можно и на унижении перед начальством и перед чертом в ступе. Так вот, этого ничего не будет, если у вас есть то, без чего нельзя считать себя Человеком, – Достоинство. К тому же смелым везет. Не факт, что будет везти всегда, но я не жалею ни о чем, что делаю, так как никогда не делаю ничего, не обдуманного заранее, чтобы потом голову не напрягать. А я и не напрягаю, потому и ору:

– Не сметь думать, когда думать уже не имеете права!

Хотя выбор за вами – ждите, когда вас опустят как следует, может, тогда проснетесь!

Как вы думаете, какой рекорд у меня в части подраться с дружной компанией, ась? Ну нет, не тридцать. Всего двенадцать. При этом мне сломали ребра, схлопотал ушиб мозга, от лица остались просто воспоминания. Мне было всего восемнадцать лет, при мне начали тупо избивать знакомого парня... С того времени ничего не поменялась: я рад тому, что не успеваю думать о всяком несущественном дерьме, когда при мне оскорбляют человека, причем мат я, скорее всего, пропустил бы мимо ушей, да и просто развязное поведение – вовсе не показание к ампутации.

Теперь пару слов о том, как определить степень серьезности намерений нехорошего человека.

Начну с уже упомянутой английской поговорки: «Лающая собака не кусает». Когда начавший было ругаться человек замолчал и вроде бы собрался уходить, он явно пытается замаскировать свои намерения. Очень нехороший признак: руки в карманах или запахнутые в верхнюю одежду. Взгляд под ноги либо мимо вас при разговоре – верная примета уже принятого решения. Размахивающий у вас перед носом руками подвыпивший идиот и не собирается вас ударить, хотя надо быть начеку – вдруг, падая, зацепит.

Но это все визуальный контроль, гораздо интереснее конвенционный способ определения потенциального противника, о котором тоже сейчас расскажу, если вы не возражаете, конечно.

Этот самый конвенционный анализ есть вторичный продукт визуального контроля. Под конвенцией понимается бессловесная договоренность, не требующая подтверждения. Ну, например, если вы гражданский человек, то вы чаще всего и не спрашиваете себя, какими законными актами закреплено право ОМОНа бить вас дубиной по заднице. Вам и так все ясно, хотя этого вам даже и не объясняли. Встречая незнакомого человека, вы начинаете моментально производить анализ этого персонажа, пытаясь отнести его к одному из основных конвенционно закрепленных типов и соответственно выстроить свои с ним отношения. Как говорится, встречают по одежке.

Например, «ботаник», то есть инженер‑очкарик, бандит, работяга, студент, военный, пенсионер и т. д.

Этот самый конвенционный тип напоминает ярлык, который вы вешаете на конкретного человека. А вот теперь представьте, как может быть студент одновременно военным. «Да курсант!» – скажете вы и будете не правы! Курсант – это только и только военный, ярлык не может носить дуалистический характер, чем он конкретнее и яснее, тем легче его уложить в голову.

Я не пытаюсь сейчас рассказать, как должен происходить процесс «опознания» окружающей социальной среды, скорее я примитивно пытаюсь рассказать, как человек определяет степень опасности тех, кто его окружает.

Любое нападение, а особенно профессиональное, остро нуждается в элементе внезапности. Внезапность – это всегда реализация скрытых намерений, но их маскировка никогда не бывает абсолютной. Например, на протяжении всей вашей жизни к вам ни разу не подходил приятный работяга в ватнике, соответственно, не произошло ни одного позитивного события, связанного с личностями подобного типа. Я прав?

А отсюда вывод: если в вечернее время вам навстречу порывисто стремится человек в ватнике, следует как минимум остаться к нему лицом и старательно сохранять среднюю или дальнюю дистанцию. Я сознательно выбрал самый грубый пример.

Теперь давайте поговорим про более тонкие вещи. Человек в приличном костюме пытается поехать с вами в лифте. Перечислим пункты визуального анализа: часы, кисти рук, ботинки, свертки, сумки, портфели, цветы, футляры, тубусы и т. п., прическа, костюм.

Часы хорошо характеризуют внутренний мир человека. Прагматики надевают спортивный хронограф с кучей шкал, самовлюбленные и сексуально неспокойные личности – золотые швейцарские безделушки, отечественные золотые будильники носят торгаши среднего звена, дешевые китайские – желчные скептики, позолоченные броские часы – военные и милиция. Эти определения достаточно условны, но все‑таки часы неплохо определяют характер человека.

Кисти рук демонстрируют характер и боевой опыт. Разбитые руки никогда не остаются в прошлом, то есть даже достаточно зрелый человек может запросто перейти к рукопашке, потому что руки в шрамах чешутся, видимо, всю жизнь.

Именно ботинки, а далеко не цепи и кольца, указывают на уровень благосостояния человека. Да надень ты хоть мантию королевскую, но ботинки подсознательно выберешь по средствам.

То, что человек держит в руках, тоже ярко его характеризует. Тащит, допустим, юноша роскошный букет роз, так сразу ясно становится: жених!

Чем важна прическа, что она может сказать о человеке, сами подумайте, не все же мне разжевывать.

А вот костюм говорит не столько о том, кто этот человек, он показывает, на кого именно данный субъект хочет походить!

Если у дяди в приличном костюме недорогие ботинки и разбитые кулаки, да еще сверток в руках, то вполне возможно, что он от вас что‑то сейчас захочет и пытается подобраться поближе. Ладно бы он был с одиноким цветком и бутылкой шампанского, можно было бы предположить, что это он к Светке – ну, та, что живет этажом выше, ну, к этой безотказной, как трехлинейная винтовка. В случае конвенционных несоответствий сразу повернитесь лицом к дяде, можно проехать до последнего этажа, лишь бы спиной к нему не оказаться.

И самое главное! Никто и никогда не имеет права протягивать к вам руку, тем более хватать вас. Дотрагиваться до человека могут только очень близкие люди. Когда кто‑то пытается просто взять вас за руку, он пытается прикинуться вашим близким или сразу ставит вас на низшую относительно себя ступень. На этом эффекте поставлена профессиональная суггестия цыганок. Похлопывание по плечу или положенная на него рука усыпляют вашу бдительность по тем же «доверительным» причинам.

Как говорил Козьма Прутков: «БДИ!» Ну и зри в корень, конечно, ищи конвенционные несоответствия.

Зачем человек орет? Да он, бедолага, таким образом строит межличностные отношения. Когда прищемишь палец дверью, рявкаешь коротко и невнятно, потому как орешь‑то на самого себя.

Проведите‑ка опыт. Поставьте перед собой, например, бюстик Ленина и попробуйте его «обложить по маме». Уверяю, получится это более чем неубедительно, почувствуете сами. А вот в процессе специализированных тренировок я вполне могу безосновательно «смешать с анализами» даже черепашку, лежащую в зимнем анабиозе.

Ну и к чему это я? Да к тому, что если дядя вдруг заверещал, то, во‑первых, это значит, что вы явно сильнее. Я сказал: сильнее, значит, так оно и есть! Не надо хныкать по поводу рахита.

Во‑вторых, это не он орет, а вы позволяете ему это делать. Я в таких ситуациях обычно говорю себе: «Надо же, как ты зашелся‑то, сердешный. Ну что же ты, зайчик, так верещишь? Видать, гениталии в авто отсидел, да и баба тебе явно не дает, потому что от тебя, милый, чесноком прет, да и сопли у тебя уж сильно злобно блестят. Вот и блажишь, бедненький...» У меня от умиления иногда аж слезы на глаза наворачиваются.

Не спешите отвечать на вопросы и уж тем более не пытайтесь брать инициативу вербального общения в свои руки. Человек чаще всего гораздо глупее, чем он думает, и я в том числе. Обычно, не находя обратной связи, он в бурном темпе изливает свои доводы не более трех минут. Если терпеливо и участливо ждать, то вскоре он начнет повторяться, причем с этой секунды его энергетика тает, как собачьи какашки по весне. Вы видите, что дядя сдувается, участливо улыбаетесь и спрашиваете:

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: