Одинокая ночь, или Ночь одиночества.

Лике не спалось. В спальне не горел свет. Блики лунного света таинственно

играли на стенах комнаты. Или то был одинокий уличный фонарь? Во всем

пустынном доме стояла тишина. Боксерская груша отбрасывала дурацкую тень на

серой стене. Темнеющие на фоне освещенной луною стены полосы "шведской

лестницы" навевали тихую грусть. На полу под стулом таинственно не

ворочался комок покинутых носков. От подушки и простыни пахло псиной.

Лика вздохнула и перевернулась на бок. Подлое бегство Алекса томило ее

душу. О, кто поймет женское сердце? Она все равно думала с нежностью об

этом бессовестном мужчине. "Он такой мужественный, - вздыхала она во тьме

пустой спальни. - Он такой... Нежный, ранимый, хотя и пытается казаться

грубым со мной... Это все так романтично, даже его побег..." Кое-что

оказалось не слишком романтичным, само собой. Выяснилось, что мужчина с

собакой - не самое милое обстоятельство. Повсюду в доме замечались

отпечатки лап, следы зубов и шерсть. В спальне царил бардак. В тумбочке

среди носков человека покоился любимый спущенный мячик лучшего друга. В

холодильнике на кухне не было ничего, кроме собачьего корма и трех банок

пива. В хлебнице лежал ботинок.

Женщина встала с кровати и медленно прошлась по спальне. Ах, как тут темно и холодно без Него! Где же Он, где же ты, мужчина?… Лика тут же решила пойти на кухню. Конечно, там ничего не было, но было три банки пива. Откупорив одну, Лика уселась на стул, который, вероятно, еще хранил тепло алексовой задней части тела, и начала напиваться.

- Ааа – и- я-и-я-ия - не моооодныыый, - тянула она. – А – и- я- и –я – и – я- зато свобооодный!…

Когда-то в детстве Лика поняла, что пить много ей нельзя, и что пить вообще нельзя тоже, потому что напивалась сразу и до потери памяти. Тем более, на глаза попалась фотография, которая, вопреки законам физики стояла в чистоте на подоконнике в рамке. Рамка была розовая, с бабочками. На фотографии обнимались Алекс Брантнер и Кристиан Бек, где-то снизу было видно левое ухо Рекса и бок Петера. В кадр он целиком не попал. Оба красавца выглядели счастливыми, отчего Лике захотелось вдруг всплакнуть и подумать о тяжкой женской доле. Она допила пиво, икнула, и чуть не упала со стула.

- Севрюга, - сказала она, почесав за ухом и отправилась спать.

******

Кристиан раскинулся на диване, уговорив друга спать в его кровати. У друга случился мелкий припадок радости, и он тотчас же потребовал ужин. Алекса же уложили на полу, и нельзя сказать, что Рексу он не завидовал.

Пока Кристиан сначала насыпал в миску консервы, Алекс с идиотской улыбкой вдруг подумал, как у них все по-домашнему.

- В душ? – голос Кристиана прозвучал как-то неожиданно близко к алексовому уху.

- СС..сейчас? – покраснел Алекс.

- Вот я и спрашиваю, - зевнул мужчина и покосился на чавкавшего на кухне пса. – Ты его когда последний раз кормил?

- Не помню, - отмахнулся Алекс. – Э… Так я на полу буду, да?

- Ну…, - Кристиан почесался. – Я думал, будем как в наши старые, а? Киношку посмотрим там… Ну диван маленький, ты извини. Я тебе матрас притащу, будем как в лагере…, - он не договорил, потому что Алекс издал громовое АПЧХАХХАХУ и побежал в ванну. – Таблетки там посмотри! – крикнул он вслед другу и покачал головой.

Алекс, Алекс. Такой растяпа. Но такой милый! Он ради него кинул Анжелику одну, подумать только! Такая женщина! И он, ради него, Кристиана, ее оставил! И как она, интересно? Что подумала?… Но звонить мы ей не будем, решил Крис. Пусть завтра поругаются на работе. В самом деле.

Алекс… В самом деле, какие же они друзья! Вот Кристиан ради друга бы такую женщину не оставил. А он – пожалуйста! Вот это героизм… Кристиан гордо посмотрел на фотографию в розовой рамке на столике. Там обнимались они, был виден правый бок Петера, который не попал в кадр, а так же ухо Рекса, который как раз кусал ботинок Алекса. У Алекса на лице была счастливая улыбка, и у Кристиана тоже. В тот день они презентовали Брантнеру новые ботинки, и выбирал их Бек самолично. Теперь Алекс из них не вылазил, как обратил внимание Кристиан. Знал бы он, насколько буквально был прав!

Алекс в это время глазел на свое отражение в зеркале и думал, что случалось с ним не так часто. И это лицо, думал он, лицо мое? Эти круги под глазами, этот страшный красный нос, эти скулы, эти оттопыренные уши? Эти маленькие глазки и слишком длинные ресницы, вдобавок ко всему, аллергия и сорок пятый размер? Это он, Александр Брантнер? Ну нет… Как же так… В нем так мало привлекательного… Конечно, что во мне можно найти. Неудивительно, что я никому не нравлюсь.. Мужчина с собакой, как забавно! Алекс в этом месте даже усмехнулся. Я просто ходячий ужас… А вот ОН… Боже, его голубые глаза, как альпийские озера, а волосы цвета песка, искрящегося на солнце… Такое красивое сравнение, в самом деле! И роста он невысокого, мечта Алекса, и вообще, черты лица… Алекс шумно вздохнул и выдохнул. Воздух со свистом ворвался в легкие, и Алекс опять оглушительно чихнул, забрызгав зеркало. Где-то на кухне испуганно залаял Рекс, и Крис из гостиной заорал, чтоб Рекс не лаял, перебудит соседей. Ах, совсем дитё! И как он тут живет вообще?

Алекс огляделся. Ванная комната была маленькая, с разбросанными грязными носками и майками. В зеркало были воткнуты фотокарточки американских манекенщиц, зубная щетка была в паутине, в ванной крошки хлеба. Алекс грустно и понимающе улыбнулся. Тут явно не хватает хозяйской руки, подумал он и вышел из ванной.

- Ты живой? – поинтересовался Крис, демонстрируя матрас на полу. – Вот, надеюсь, будет уютненько…Ты не против, если я лягу? Устал, знаешь…, - и он покосился на пистолет на диване. Пистолет соседствовал с плюшевым медведем, изрядно помусоленным и помятым.

- Убери-ка игрушку, - Алекс добродушно указал на оружие. – А то еще ляжешь, а оно…

- Ага, ага, - Кристиан закивал и поспешно убежал с медведем на кухню. Ой дитё, вздохнул Алекс, устраиваясь на матрасе. В бок что-то кололо, но в целом было ничего. Алекс стянул с себя свитер и остался в белой, недавно приобретенной маечке с надписью: «Where is love in our society today? There is no love». Она ему безумно нравилась, и надпись и майка. Она так удачно облегала его мускулистую грудь!

- Слушай, ты голодный? – заорал из кухни Бёк, громыхая чем-то.

Алекс хотел честно сказать: очень. Но понимал, что это не слишком уместно, заорал в ответ:

- АПЧХУХИХУА!

- А, ну и я тоже, - согласился Бек, возвращаясь. И Алекс вдруг понял, что пропал. Кристиан тушил свет!

- АА, - заорал он.

- Что такое? – Кристиан захлопал ресницами.

- Я теммм…ноты боюсь, - пропищал Брантнер, прячась под подушку.

- Но я вообще рядом, ты что. Не бойся, - и Кристиан даже хохотнул, словно доказывая невозможность того, что с Алексом может что-то произойти, когда ОН рядом.

Именно это и пугало Алекса. ОН рядом, ночь, темно, туалет далеко.

Кристиан, к слову, давно заметил, что с лицом его коллеги происходят какие-то метаморфозы. То он начинает улыбаться, как идиот, то говорит какую-то околесицу, то темноты стал бояться. Вообще, такого за Алексом никто никогда не замечал. Чтобы Алекс боялся темноты! И Кристиан начинал кое-что подозревать. Комиссар просто жалеет, что сбежал от НЕЕ! Конечно же, так все и было. Кристиан представил, как он делает широкий жест и говорит – ладно, я же все вижу, иди… к НЕЙ… Но такого, понятно, он сделать не мог никак.

- По пиву? – предложил он неожиданно для самого себя. Хотя бы напиться, что ли. Если очевидно, что они сходят с ума по одной и той же женщине… А Алекс его друг… Нужно прийти к компромиссу. А как это сделать с помощью пива, мужчина знал.

- ММ…, - икнул Алекс откуда-то из под матраса. Напиться и потерять голову?

- ТОЛЬКО НЕ ЭТО!

Кристиан присел на матрац рядом с приятелем.

- Слушай, не волнуйся ты так. Я вижу, нам обязательно выпить… Это необходимо, старина, - Кристиан грустно похлопал матрац по плечу. – Я же говорил… И сейчас скажу…. Я не стану вам препятствием…

- КАКИМ ЕЩЕ ПРЕПЯТСТВИЕМ? - Алексу переставало хватать воздуха, вдобавок выяснилось, что под матрацем полно пыли.

Но Кристиан уже убежал за пивом и возвращался с бутылками чего-то австрийского.

- Давай за знакомство, - сказал он.

- АПЧХАЭХУХА! – Алекс пытался вылезти из-под матраца. – Я не буду! Я не пью пиво!

- Да брось, - Кристиан пихал бутылку ему в руку. – Ты, как и всякий порядочный австриец, пьешь пиво и смотришь футбол. Так что пей, или ты меня не уважаешь. Если ты меня не уважаешь, я обижусь и уйду из отдела.

- О Господи, - только и мог сказать бравый мужчина и взял бутылку.

Зря.

Лика проснулась от того, что где-то под ухом рвались бомбы. Лика села и начала трясти головой. Голова гудела, в ней что то звенело и трещало.

- А, блин, телефон, - догадалась наконец девушка и дотянулась до трубки.

- Хэллоу, Анжелика Балдино на проводах, - сообщила она трубке и икнула.

- Лика? Лика, это Петер, - трубка нервно дышала и кряхтела.

- Ой, Петрюсик, приветик! Слушай, Петрюсик, ща такой сон видела…

- Да подожди ты! – возмутилась трубка. – У нас…

- Иду я значит вся такая, а на встречу мне, значит, ну не поверишь вообще, идет…

- Убийство!

Анжелика задумчиво замолчала.

- Не угадал, Петрюсик, на встречу мне шел Пушкин!

- Кто? – трубка была явно ошарашена.

- Ну, знаешь, я вас любил, еще, быть может? Ну, поэт-песенник, русский…

- Так, - трубка начала злиться и накаляться. – У НАС УБИЙСТВО! Балдино, выезжайте срочно по адресу! Где там Алекс?

- Ах, - Лика вдруг вспомнила о своей горькой судьбе. – Его нет со мной.

- А где он? – Петер на том конце явно выходил из себя.

- А откуда я знаю! Привез и бросил! Вообще! Все мужики уроды! – Лика гордо вылезала из-под одеяла.

- Адрес – Ридльштрассе, 189, квартира 198! Быстро! Подъем! – и трубка бессовестно издала гудки.

- Вот гад! – сказала Балдино в пустоту. И только одному Богу было известно, кого она имела ввиду.

-

В квартире Бека царила тишина.

Ее хозяин блаженно посапывал, и снились ему плюшевые медведи. Их было много, и они водили хороводы вокруг Бека и называли его Христом. Он был их Главным, и чувствовал сам себя плюшевым медведем.

Над его ухом шумно дышал Алекс Брантнер.

Вообще-то, сложно сказать, спалось ли Алексу. Ему совершенно точно не спалось. Он тупо улыбался и смотрел на блаженное лицо коллеги.

«Как он похож на младенца, когда спит!» - думал бравый мужчина. «У него такое безмятежное лицо! Вот дитё! Какие у него золотистые волосы! А ресницы такие… Такие…»

Додумать он не успел – оглушительным ревом заорал телефон, и Алекс грохнулся с краешка дивана на пол и пребольно ударился задним местом.

- ААААААА!! – заорал Бек, моментально просыпаясь и выхватывая из недр диванных подушек пистолет. – РУКИ ВВЕРХ!

Алекс скептично поднял руки.

- Утро, доброе утро, - сказал он, проклиная все на свете.

- Уже утро? – Бек удивленно захлопал длинными ресницами. – А, блин, трубка! Черррт… Сколько? Три часа? Убью того урода, кто… А, алло?

- Да, и я тебе помогу, - меланхолично закивал Алекс и начал вставать с пола.

- Убийство? Балдино? – заорал Бек в эту минуту, и Алекс опять с грохотом осел на пол.

- А, да! Ага, угу, конечно! – продолжал тараторить Бек, и у Алекса в некоторой степени отлегло.

- Да, понял, конечно!

- Разумеется, - подсказал Алекс.

- Разумеется! Я понял, будем! Повтори адрес… У нас убийство! – доложил Бек, когда закончил свою высокоинтеллектуальную беседу с телефоном.

- Балдино? – уже без интереса спросил Алекс.

- Что Балдино? Балдино уже на месте, вот что. И нам надо торопиться! Черт, где мои штаны?…

Бек запрыгал на одной ноге, натягивая на пятку носок.

- Вот черт, будем надеяться, мы не опоздаем!

- Труп подождет, - хмыкнул Алекс, отрывая свой свитер. – И вообще, сам знаешь, некая мадам Надежда является прототипом Терминатора. Умирает последней.

- Твоя идиома мне не ясна, - сообщил Бек. – Это все равно, что Эйфелеву башню притащить к нам в контору.

Алекс закатил глаза.

- Реекс, - позвал он.

Ответом ему был безмятежный храп их бековой спальни.

Глава следующая. Измена.

Лика отпила кофе и кинула взгляд на сидящего напротив Кристиана. В голове у нее уже не шумело, зеленые человечки больше не плясали перед утомленными глазами. И она вдруг со всей ясностью увидела Кристиана. То ли с похмелюги, то ли с какого другого перегару, но Лика вдруг подумала: «Какой лапочка». Да, вот так и подумала, неожиданно для самой себя. Кристиан ловил муху и матерился себе под нос, и лицо у него было такое детское и милое, а на носу были наляпаны чернила от ручки. Лучик яркого света озарил его простую сельскохозяйственную физиономию и заставил отливать золотом его обыкновенную прическу. В его глазах, глубоких и ну очень голубых, как высокогорное озеро, плавали и мелькали озерные пескари и прочая мелочь. Во всяком случае, так показалось Лике. Но отпив еще кофе, она обнаружила, что это всего лишь отсветы, игравшие на его лице. Лика улыбнулась. Она почувствовала зуд в правой пятке, явное свидетельство того, что ее охватила волна нежности. В голове девушки зрел коварный план.

– Кристи, ты не поможешь мне? – промяукала она.

Крис задумчиво повертел в руке пойманную муху и кивнул. Он еще дулся на Лику за ее усиленное внимание к Алексу, хоть и был рад, что они остались в конторе вдвоем: Алексу пришлось задержаться на месте преступления, а Петер прогуливался за булочками. Лика решительно встала и откинула густую челку со лба. Кристиан уставился на нее. Лика повела плечами и затянула потуже белый ремень, купленный по случаю в Париже в прошлом году. Кристиан почувствовал жар в затылке. Лика подошла к нему и склонила голову набок. Кристиан сглотнул и жалобно улыбнулся. Ему было нехорошо.

– Так вот дело в том, Кри-Кри, что мне нужна твоя помощь, – повторила Анжелика.

– Ага, – идиотским голосом отозвался он. Лика улыбнулась и присела на край стола. Некоторое время она смотрела Кристиану в глаза, а потом положила свои нежные, изящные, красивые ладони ему на грудь.

Дальше все произошло как во сне. Кристиан не понял, что случилось, но оказалось, что вот уже минута как он целовался с Ликой, демонстрируя первоклассную технику неумелого поцелуя. Длинные острые ногти девушки впивались мужчине в затылок, но он не возражал. От губ Лики пахло крепким кофе, а от ее кожи – гелем для душа, который моментально напомнил Кристиану нежный аромат шерсти Рекса – как правило, Алекс, человек без предрассудков, купал пса своим собственным мылом и гелем для душа.

– Ой, Кристи, как это все нехорошо, – пропищала она наконец, отклеиваясь от осовевшего Кристиана и приземляясь к нему на колени. – А что если кто-нибудь войдет… Какой же ты прокаааазнииик…

– Лииика… – промычал убитый Кристиан.

– Ты мне всю помаду размазал, нехороший, – вздохнула девушка, поерзав на коленях у мужчины. – Ну чего тебе?

– Зачем ты… Ведь я думал, тебе нравится А…

Новый поцелуй не дал ему договорить: Анжелика услышала в коридоре приближающиеся шаги и по характерному подпрыгиванию установила, что это может быть только ее комиссар. Ей просто хотелось отомстить бессердечному мужчине, который так подло обрек ее на одинокую ночь в холодной темной спальне…

Шаги замерли у двери. Бумаги выскользнули из рук Брандтнера и с шелестом разлетелись по полу. Новое «Апчхи!» замерло на его устах. На потемневшие от ужаса глаза навернулась непрошеная горькая слеза. Сердце отчаянно забилось. Оно было разбито, жестоко и глупо, и Алексу казалось, что он даже слышит левым здоровым ухом звон осколков. ОН, тот, кто занимал все его мысли и чувства одинокими вечерами, предал его! Изменил! И с кем… С этой.. этой… женщиной?.. Пока он, Алекс, работал не покладая рук, пока он бегал по делу, движимый одной только надеждой на уважительный взгляд Кристиана в конторе? Пока он исполнял свой гражданский долг? О, какой коварный удар…

– Здесь кажется кто-то был? – монотонным голосом поинтересовался Кристиан в наступившем перерыве. Лика недобро улыбнулась, оглянувшись на дверь.

– Я никого не видела и ничего не слышала. Лапуся, ты так сопел, что я даже при всем своем желании ничего бы не услышала.

– А откуда тут на полу бумаги?

– Так, значит, они интересуют тебя больше, чем я? – плаксивым тоном сказала бессовестная Анжелика и сделала вид, что встает.

– Нет, что ты, – испугался Кристиан. – Просто странно…

Но стоило его сильным рукам водворить Анжелику на прежнее место на его коленях, как в контору ввалился бесцеремонный, бестактный, бес… словом, вошел Петер с булочками. Он был раздражен, жевал колбасу и хотел спать. При виде своей приятельницы верхом на Кристиане он поперхнулся и чуть не уронил очки с носа.

– Что за позы в нашей конторе? – прохрипел он, прокашлявшись. – Вы совсем что ли?

Воздушный замок Кристиана рухнул под грубое чавканье Петера. Испортить такой момент! И теперь ведь никак не поправить положение… Лика уже слезла с него и как ни в чем не бывало весело проскакала к окошку. Там, пользуясь двоящимся и пугающим отражением самой себя в оконном стекле, она стала приводить себя в порядок. Помятый и измазанный помадой Кристиан гневно взглянул на Петера. Тот подошел к его столу для строгого мужского разговора.

– Ты, дорогой Христин, совсем башку потерял, – от недоумения Петер сбился и говорил теперь с таким ужасным акцентом, что едва ли можно было что-то разобрать.

– Что за жизнь, черт возьми, почему мне нельзя на пару минут… – отчаянно прошипел Кристиан.

– Потому что тут контора. Комиссариат. Ко…

– Потому что вы с Алексом не желаете мне счастья, – горько ответил Кристиан.

Он гордо встал и вышел из конторы, хлопнув дверью. Лика кокетливо подмигнула собственному отражению.

Кристиан нашел Алекса на лестнице. Брандтнер сидел на ступеньке черного хода и тяжело сморкался в розовый платочек. Кристиан почувствовал себя не совсем хорошо. Ему даже показалось, что почувствовал он себя плохо. Он не привык видеть Алекса в таком расстройстве чувств. И Кристиан решил подбодрить друга, ибо ему было сейчас так же одиноко, как Брандтнеру. Ирония судьбы – опять они двое, оба одиноки, но рядом друг с другом, на ступенях, они – команда, они…

– Здоров, Лекс, – поприветствовал его Крис и с размаху заехал ему по спине, отчего как раз в этот момент сморкавшийся Алекс чуть не сломал себе нос. Голос Кристиана прозвенел в его ушах как весенняя капель, радостно и весело. «Пусть хотя бы он будет счастлив», - с горечью подумал Алекс и повернул свое гордое лицо со скорбной улыбкой к усевшемуся рядом Крису.

– Давно пришел? – Кристиан почесал за ухом и дружелюбно взглянул на распухшую от аллергии физиономию друга.

Алекс вздохнул. Красные следы от помады на лице Бёка явно свидетельствовали о том, что он провел хотя бы несколько минут весело и с пользой. Алекса охватило умиление. «Ему идет красная помада», - неожиданно для себя подумал он. И решил не портить другу столь прекрасного настроения.

– Нет, только что. Хотел подняться в контору, но тут опять приступ начался… – Алекс помахал в воздухе скомканным платочком.

– Тебе надо к врачу, – заметил Кристиан.

Уши Брандтнера зарделись. ОН заботится о нем…. какое счастье… Крис продолжал:

– Я вот подумал… Знаешь, Лика совсем тебе не подходит. Ты уж не обижайся. Она… Ну она такая, понимаешь. Такая. Вся. Тебе нужен другой человек, понимаешь. Чтоб ростом пониже чуть-чуть. Чтоб лицо доброе. А таких как она в средневековье сжигали на кострах по подозрению в колдовстве. Ты… понимаешь, что я хочу сказать?

Алекс понимал. Он прекрасно понимал, что это за человек пониже ростом и с добрым лицом. Он понимал это вот уже как несколько лет, с тех пор как увидел Его… Но уже следующая реплика друга снова разбила его еле склеенное сердце.

– В общем… Ты же не против, если мы с ней… Ну… Будем встречаться?

Алексу показалось, что прогремел убийственный гром и левое ухо у него оглохло тоже. Он страшными глазами взирал на весело щебечущего Кристиана и машинально мотал головой.

– Неееет! – дико прохрипел он наконец.

Кристиан просиял и радостно похлопал Алекса по плечу.

– Значит, не против? Спасибо, Лекс! Ты настоящий друг!

И счастливый влюбленный ускакал вверх по ступенькам. А Алекс со своим разбитым сердцем остался один, и несчастнее него во всей Вене сейчас был Рекс, который стоял в столовке в очереди за колбасой.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: