Сделай Сам Свою Работу на 5

Иван Матвеевич Краснощеков





(«Аксак»)

(….- 1742 гг.)

«Аксак», возможно, прозвище, знаменитого атамана и основателя аристократического казачьего рода, поскольку Иван Матвеевич хромал, но, может быть, это - родовое имя. (Соблазнительно думать, причислявшее его к Темир-Аксаку (железному хромцу) – Тамерлану, хотя мало ли на Дону «аксаков»!) Есть даже предположение, что это самоназвание одного из скифских племен Ак саки (белые саки). В рассказе об Иване Матвеевиче Краснощекове – первом бригадире (звание, в те годы, соответствующее генералу) войска Донского из казаков, довольно трудно отделить вымысел от правды. Он герой песенный.

Известно, что пятнадцатилетним «молодиком» он ушел воевать на Кавказ, и к началу Русско-Персидской войны 1722 – 1731 гг. стал опытным бойцом.

Эта война назревала давно. В 1712 году в Шемахе убили 300 русских купцов и разграбили на 3 миллиона товара. Русские не могли войти с торговлей на Каспий. Поэтому по окончании Северной войны в 1722 году, Петр I прибывает в Астрахань, и 15 июня 274 судна, имея на борту 20 тысяч пехоты, вышли в море. Берегом двинулись донские казаки и служилые калмыки. Командовать ими Петр I назначил Ивана - сына Матвеева, Краснощекова (Аксака), объявив его, вопреки обычному казачьему праву, собственной царской волей, походным атаманом.



Иван Краснощеков доверие царя оправдал:

19 августа в долгом конном бою казаки разбили 10 тысячный отряд султана Махмуда. 23 августа русская армия без боя взяла Дербент. В голове императора уже бродила мысль о походе на Бухару и в Индию, но в это время буря разбила русские корабли. Пришлось возвращаться в Астрахань, ограничившись закладкой крепости Святой Крест (нынешний город Буденовск). Краснощеков, имея под командой 4 тысячи казаков и калмыков, громит владения Оттемишского султана и получает за это казачий титул – новое имя – прозвище - «Гроза Кавказа». По окончании войны с Персией, из сумм, взятых в качестве контрибуции, Император 26 с половиной тысяч рублей жалует донцам и калмыкам, что сильно увеличивает авторитет Краснощекова, как бойца и добытчика, среди казаков. Войсковой Круг избирает его атаманом, поскольку предыдущий атаман Василий Фролов умер. Но то ли царя не устроило, что решение принято без его ведома, то ли, действительно, казак Краснощеков был слишком свиреп и чрезмерно жесток с турками, то ли, по законам нового времени, уж приложил руку к войсковой казне, но к чему-то придрались. Во всяком случае, в момент избрания он состоял под судом, и Государь назначил атаманом Лопатина, хотя Краснощекова суд и оправдал.



После смерти Петра I, Екатерина I отправляет Краснощекова в новопостроенную крепость Святой Крест на Кавказ и десять лет он занимается тем, чем занимался от ранней юности – как поется в песне: «распроклятых басурманов по горам-скалам гоняет», а в военной истории говориться – «держит Линию». Новую, едва обозначившуюся, в связи с изменением геополитической обстановки, границу Российской Империи.

В этом есть и хорошее, и плохое. Для казаков плохо, что Дон и другие казачьи области, превращаются из сопредельных полунезависимых краев во внутренние области России,теряя остатки автономии и призраки свобод, а хорошее, опять же для казаков, – казачьи края, наконец-то, оказались в относительной безопасности. И это с лихвой перевешивает все недостатки нового их положения.

А о том, что опасность оставалась, свидетельствовала непрерывная война с кочевыми татарами, разнившимися с казаками, в основном, верой, и, возможно, тоже, все еще, именовавшими себя казаками. Они, пока, гуляли по степям, как хотели, и жгли, что хотели, и полоны уводили, как прежде. Но теперь против них стояли не одни казаки, а вся Российская Империя и ее экономика. Это очень скоро почувствовалось! Пока не хватало сил военных, пытались договориться с татарами и турками дипломатическими средствами, но Кавказ и Восток европейской дипломатии не разумеют. Здесь понимают только переговоры с позиции силы.



Казаки, носители такого же менталитета, что и кочевые татары, внимательно присматривались к тому, как поведет себя Россия, и стоит ли ей служить. Хотя у них, в отличие от татар, выбор стал меньше. Либо умирать в одиночку, защищая станицы, либо служить России, побеждать, и получать за это какие-то привилегии, либо уходить к туркам и растворяться в другом народе, спасая собственные жизни в одиночку.

Российская Империя, присоединившая земли Дона и Днепра, с покоренным народом ведет себя так, как это всегда происходит в колониях. И когда, имперские историки говорили, что казакам нет аналогов во всем мире, они либо не знали, либо лукавили, изображая, что не слышали про «сипаев», набранных из бенгальцев в Индии англичанами, «зуавов» - французами в Марокко. Британская энциклопедия же на вопрос: кто такие казаки отвечает без тени традиционного романтизма, с циничной английской точностью: «Туземные иррегулярные войска из районов военной колонизации»…

Российское общество, однако, еще долго не считает казаков «своими». Отношение к ним - как к союзникам или скорее, как к наемникам. Казаки же, называя Россию – матушкой, имели в виду только Православную церковь, в остальном же резко отделяли себя от Империи и ее порядков. Идеальные взаимоотношения Империи и казаков зафиксированы в казачьей пословице: «Белый царь - на Святой Руси в кремянной Москве, а мы, казаки вольные, - на Тихом Дону, на Яикушке, да на буйном Тереке. Он – собе, мы – собе».

В 1736 году Миних, фельдмаршал императрицы Анны Иоанновны, привел, к оставленному Петром, Азову, ставшему подлинным осиным разбойничьим гнездом, 6 пехотных и З драгунских полка. С Дона подтянулись три тысячи казаков и окружили Азов. Казаками командовал Краснощеков.

Решимость казаков взять Азов была так велика, что в первый же день осады, сметя турок со стен метким огнем, казаки взяли два передовых укрепления. А вот дальше началась правильная «регулярная» осада. Горластый дуэлянт и международный авантюрист Миних 2 июня, подтянув флот, увеличив армию до 54 тысяч штыков и до 5 тысяч казаков, Азов – таки взял! Дальше произошло то, что многократно повториться в военной истории Крыма. Ветер отогнал воду с Сиваша, и черепаха русской армии, со всех сторон прикрытая казаками, переползла обмелевшее море и, почти без потерь, взяла Перекоп, Бахчисарай и Ак-Мечеть! Эпоха крымской работорговли закончилась! Многовековая мечта и цель всех неимоверных усилий и многотысячных кровавых потерь нескольких поколений - достигнута! Для казаков это стало самым главным доводом в пользу служения России.

Едва корпус Ласси, входивший в армию Миниха, расположился на отдых, а основные силы отошли из Крыма к Изюму, появились татарские орды. На них, как волки, кинулись казаки и калмыки. Если при штурме Азова, донцы дрались в пешем строю, то теперь они (впервые!) показали себя как непревзойденная конница. Все, чему научились они у калмыков, было применено в боях между речками Конские и Молочные воды. В конном строю прославленные прежде, как моряки и поединщики, как мастера рукопашного боя, казаки, в первые же минуты конного боя, изрубили 170 татар и 30 взяли в плен. От них узнали, что еще восемь татарских сотен гонят полон из 3000 русских. Казаки пустились в конное преследование и, нагнав колонну, 300 всадников во встречном конном бою изрубили, а 50 взяли в плен, освободив всех пленных.

Нельзя сказать, что казаки не умели ездить верхом прежде, но только во взаимодействии с калмыками - хранителями знаний монгольских и китайских кавалерийских школ, насчитывающих многие столетия, развив все приемы наездничества и джигитовки, чуть не со времен приручения коня, создавших теорию кавалерийского азиатского боя, они стали тем, кем мы привыкли считать своих предков: – всадниками, не знающими себе равных в мире!

Не успели казаки отойти на зимние квартиры, как на реке Егорлыке татары напали на калмыков. Разгорелась настоящая степная война. Иван Краснощеков и Даниил Ефремов повели казаков на выручку союзным калмыкам тайши Дондука Омбо. Казаки совершили войсковой переход по зимней степи в тысячу верст. Приход их оказался так внезапен и грозен, что 900 мурз во главе с ногайским ханом, присягнули на верность России.

После страшного контрудара, какой калмыки и казаки нанесли ногайцам, 20 тысячное калмыцкое войско и 4000 казаков перешли Кубань и за 14 дней прокатились по всему краю, взяв главный город ногайцев - крепость Копыл.

Однако, и ногайцы наносили мощные удары в ответ. Теперь, когда по приказу Империи, казаки стали вызаваться в Российскую армию, на войны, в дальние края, их городки остались без прикрытия. Воспользовавшись этим, в 1738 году ногайцы и черкесы уничтожили Усть - Быстрянский и Нижне-Каргальский городки со всеми жителями. Память о них совершается донскими казаками 15/ 28 августа, особым поминальным церковным звоном. Три раза ударяет колокол, – когда-то это служило сигналом к тому, что после третьего удара, ворота городков запирались на ночь и караулы становились к пушкам...

С появлением казачьей конницы взаимодействие между городками стало активнее, а вскоре нужда в обороне городков и совсем отпала, они превратились в мирные станицы.

Именно в это время и начинается новая роль полковника Ивана сына Матвеева, Краснощекова. Он становится первым донским помещиком. При нем начинается распашка войсковых земель, а сам Краснощеков ставит хутора, где поселяет крепостных, освобождая их на пять лет от работы на себя, и давая по пять рублей на обзаведение хозяйством. Явление, до Краснощекова, на Дону совершенно небывалое. Это исторический, достоверный факт. Чего нельзя сказать о легендарной смерти бригадира и первого донского помещика Ивана Матвеевича Краснощекова. Но здесь, скорее¸ апокриф…

Казачьи песни повествуют, что в 1742 году Краснощеков с донскими полками воюет в Финляндии. Воюет свирепо, по-степному, по-азиатски. Хотя в те времена непрерывных войн, говорить о мягкости нравов сложно. Но все же Краснощеков сумел шведам особенно сильно насолить. После проигранного шведами сражения у Гельсинфорса (Хельсинки), Краснощеков пустился за отступающим противником. Ему поручено обогнать шведов и отрезать им путь в Гельсинфорскую крепость. Ночью в лесу маленький отряд Краснощекова наткнулся на шведов. Бригадир и его конь, были ранены и завязли в болоте. Песня сообщает, что шведы содрали с, еще живого, казака кожу. Фельдмаршал Ласси уговорил шведов выдать тело убитого его сыну Федору Ивановичу Краснощекову. Покойного бригадира нарядили в русский военный мундир, и в гробу засыпали солью, отвезли в Черкасск, где и предали земле.

Это про него первоначально пелось в, популярной до нынешнего времени, старинной казачьей песне. «Ты Россия, мать Россия, мать Российская земля. Много славы про тебя , много нужды приняла, много крови пролила. Себе сына родила. Краснощековым его назвала…».

Многозначительны слова. «Себе сына родила»! Именно Ивана Краснощекова можно считать первым, по – настоящему, верноподданным Российской Империи, атаманом, бригадиром (генералом) и первым донским помещиком. Казачьим аристократом нового - имперского времени. С него начинается отсчет новой эпохи в истории казачества, в основном, в истории имперских казачьих войск. Продолжил ее его сын Федор Иванович Краснощеков. От войны к войне…

 

 








Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 stydopedia.ru Все материалы защищены законодательством РФ.