Сделай Сам Свою Работу на 5

Глава 1. Первородный грех





Лиза Дороше - В объятиях демона

Фрэнни Кавано - добрая католичка, скрывающая не самый добрый секрет. Всю свою жизнь она провела, держа всех (даже самых близких друзей) на порядочном расстоянии. И последний год в старшей школе не должен был стать исключением... пока в ее классе не появился Люк Каин. О его прошлом ничего неизвестно, но Фрэнни никак не может заставить себя держаться от него подальше. Вот только она не знает, что Люк явился сюда не просто так. Он был отправлен из самого Ада, чтобы забрать ее душу. Это должно быть проще простого: все, что ему нужно, заставить Фрэнни согрешить, а Люк столь соблазнителен, что у девушки просто нет шансов. Но ему нужно выполнить задание весьма поспешно, потому что на Небесах на душу Фрэнни совсем иные планы. И вот уже к ним присоединяется ангел Гейб, готовый на все, чтобы оградить Фрэнни от Люка. Но, быть может, в скором времени они будут вынуждены бороться за нечто больше, чем просто душа Фрэнни?

Глава 1. Первородный грех

 


ЛЮК

 

Если и есть Ад на Земле, то это старшая школа. И уж если есть кто-то, кто может себе позволить такое заявление, то это я. Я делаю глубокий вздох (главным образом по привычке, так как демонам необязательно дышать), затем поднимаю взгляд на темное небо (надеюсь, это хорошее предзнаменование) и тяну на себя тяжелую дверь. Темные коридоры тихи — первый звонок был уже несколько минут назад. Здесь только я, металлоискатель и жалкий сутулый охранник в неопрятной синей униформе. Он встает со своего кривого пластмассового стула, угрюмо рассматривая меня.
— Вы опоздали. Ваше удостоверение, — произносит он своим «три-пачки-в-день» скрипучим голосом.
Я осматриваю охранника с ног до головы в течение нескольких секунд, уверенный, что смогу вырубить его одним движением руки, и не могу сдержать улыбку, когда капли пота выступают на его бледном лбу. Рад видеть, что я все еще в форме, несмотря на то, что меня уже тошнит от этой работы. Пять тысячелетий делать одно и то же надоест даже демону. Хотя это задание… тот факт, что отказ от него ведет к расчленению и Огненной Бездне, является прекрасной мотивацией.
— Новенький, — говорю я.
— Поместите свою сумку на стол.
Пожимаю плечами, демонстрируя руки. Никакой сумки.
— Давайте сюда ремень. На него датчик срабатывает.
Снимаю ремень и бросаю его старику, затем прохожу через металлоискатель. Охранник возвращает мне вещи и хрипит:
— Идите прямо в офис.
— Без проблем, — отвечаю я, уже уходя.
Я вставляю свой ремень обратно в джинсы и толкаю офисную дверь. Она резко ударяется о стену, и пожилая администраторша потрясенно смотрит на меня:
— Чем могу помочь?
Офис такой же серый и плохо освященный, как и коридоры, за исключением заметок всех цветов радуги, которыми, словно психоделические обои, оклеен каждый дюйм его стен. На столе табличка с фамилией, сообщающая мне, что регистраторшу зовут Мэриан Сигрэйв, и я клянусь, что могу слышать, как скрипит каждый из ее суставов, когда она поднимается со своего стула. Ее кожа даже более морщинистая, чем у шарпеев, а волосы, вынуждено короткие и с голубым отливом, как у всех столетних женщин. Ее полное тело облачено в древний костюм: бирюзовые полиэстеровые брюки и аккуратно заправленная в них цветастая блузка.
Я подхожу к столу и наклоняюсь к ней.
— Люк Каин. Первый день, — произношу я, демонстрируя свою самую обаятельную улыбку, ту, которая держит смертных на грани. Она смотрит на меня несколько секунд, прежде чем вновь обрести дар речи.
— О, добро пожаловать в Хайден Хай, Люк. Позвольте мне дать вам ваш график занятий.
Она барабанит по компьютерной клавиатуре, и принтер гулом подает признаки жизни. Он печатает расписание. То же самое, которое было у меня на протяжении сотни лет, с тех самых пор, как появилась современная система образования. Я прилагаю немало усилий, чтобы выглядеть заинтересованным, когда она вручает мне листок со словами:
— Вот оно. И тут же ваш номер шкафчика с кодом от него. Вы должны получить от каждого учителя бланк допуска и принести их все сюда после занятий. Вы уже пропустили час самоподготовки, поэтому вам стоит сразу пойти на первый урок. Давайте-ка посмотрим... Ага, английский язык с мистером Снайдером. Кабинет шестьсот шестнадцать. Это в шестом здании, от входа сразу направо.
— Понятно, — говорю я, улыбаясь. Не так уж сложно быть на хорошем счету у администрации. Никогда не знаешь, когда они могут быть тебе полезными. Звенит звонок, и теперь я пробираюсь через шумные коридоры, а аромат человеческих подростков накрывает меня с головой. Здесь есть острые цитрусовые запахи страха, горький чесночный оттенок ненависти, анисовая зависть, и имбирь — похоть. Огромный потенциал!
Я работаю в «Поглощении», но обычно это не мое дело — помечать их, только сеять семена, заставляя начать пламенный путь в тартарары. Я помогаю им сдвинуться с мертвой точки. Стартовые грехи, если хотите. Недостаточно для того, чтобы пометить их души для Ада, но достаточно, чтобы заставить их двигаться в нашем направлении. Я даже не должен использовать свою силу... Не то чтобы я чувствовал бы себя виноватым, если бы сделал это. Вина не относится к набору эмоций демона. Просто все кажется более... честным, когда они делают выбор по собственной воли. Опять же, не то чтобы я заботился о своей честности. Просто другой путь уж слишком легкий.
На самом деле, правила крайне просты. Если их души не отмечены, мы не можем заставить смертных делать что-то нехарактерное для них или вообще управлять их действиями. По большей части, единственное, что я могу сделать своей силой, это немного затуманить их мысли, слегка растереть границу между тем, что правильно, а что нет. Любой, кто говорит, что его так заставил поступить Дьявол, вешает вам лапшу на уши.
Я прогуливаюсь по коридору, собирая запахи подросткового греха, воздух наполнен ими. Все шесть моих чувств гудят в нетерпении. Но это задание отличатся от других. Я здесь ради одной души, поэтому я пробираюсь к зданию номер шесть, пока раскаленные заряды энергии проходят сквозь меня... хороший знак. Я не тороплюсь, пробираясь сквозь толпу и оценивая перспективы, поэтому прихожу в класс последним, уже со звонком.
Кабинет шестьсот шестнадцать не более ярок, чем вся остальная школа, но хотя бы попытки улучшить комнату видны. Печатные издания пьес Шекспира (как я замечаю, только трагедии) украшают стены кабинета. По центральному проходу я направляюсь к столу мистера Снайдера, протягивая график. Он поворачивает ко мне свое узкое лицо с очками, съехавшими на самый кончик длинного прямого носа.
— Люк Каин. Мне нужен бланк допуска... или что-то еще? — спрашиваю я.
— Каин... Каин... — Он проводит рукой по тонким седым волосам и просматривает список класса, находя мое имя. — А, вот вы где. — Он вручает мне желтый бланк допуска, тетрадь и «Гроздья гнева» , а затем снова смотрит на список. — Хорошо. Садитесь между мистером Батлером и мисс Кавано. — Потом он встает, поправляя свои очки и расправляя неотглаженные складки на белой рубашке и брюках. — Итак, класс, — объявляет мистер Снайдер. — Мы меняемся местами. Все, начиная с мисс Кавано, сдвигайтесь на один стул справа от вас. Так у всех будет новый партнер по эссе до конца семестра.
Многие из примерных маленьких леммингов недовольно ворчат, но они все делают так, как им сказали. Я сажусь на место, указанное мистером Снайдером: между мистером Батлером, высоким, тощим пареньком в очках, с нездоровой кожей и очевидными проблемами с чувством собственного достоинства, и мисс Кавано, чьи сапфировые глаза смотрят прямо в мои. Тут никаких проблем с самооценкой. Я чувствую, как электрические разряды проходят у меня под кожей, пока я смотрю направо, оценивая ее. Она, безусловно, миниатюрна, с волнистыми светло-песчаными волосами, собранными в узел у основания шеи, светлой кожей и… огнем. Восхитительная перспектива. Мы с ней в паре, похоже, у меня будет масса возможностей ее... прощупать.








ФРЭННИ

 

Вообще-то я не из тех девиц, что падают в обморок, но, Пресвятая Дева, не могу поверить, что только что вошло в мой класс английского. Высокое, темное, опасное. Ммм... Отличное начало дня, чтобы получить вкусную конфетку... и, возможно, для взрыва моего мозга. И бонус. Похоже, мы будем партнерами по эссе, потому что обессивно-компульсивный мистер Снайдер велел мне освободить для него место. Спасибо Господу, мы идем друг за другом в алфавитном порядке.
Мой взгляд скользит по его черной футболке и джинсам, не говоря уже о теле под ними (весьма неплохом), пока он подходит и садится слева от меня. Несмотря на свой рост, он опускается на стул с изяществом дикой кошки, и я клянусь, температура в классе тут же подскакивает на десяток градусов. Тусклый свет огоньков поблескивает на трех стержнях пирсинга в уголке его правой брови, пока он смотрит на меня сквозь темную шелковистую челку самыми черными глазами, которые я когда-либо видела.
Мистер Снайдер какое-то время ходит по классу, добиваясь тишины, затем говорит:
— Достаньте свои тетради и «Гроздья гнева». Поскольку мистер Стейнбек не смог найти подходящего момента, чтобы разделить двадцать шестую главу, в которой семьдесят одна страница, на две, как вы помните, мы остановились на ее середине в конце пятьсот двадцать девятой страницы. Сегодня в классе мы прочитаем остальную часть главы и обрисуем в общих чертах основные мысли Стейнбека.
Мальчик-загадка наконец-то отводит взгляд, и я ощущаю себя, словно во мне порылись... но не в плохом смысле слова, если это вообще возможно. Я чувствую, что он только что как будто вывернул меня наизнанку, и ему в какой-то степени понравилось то, что он увидел.
— Мисс Кавано, потрудитесь присоединиться к нам?
Голос мистера Снайдера обрушивается на меня как ведро холодной воды... в котором я, похоже, нуждалась, потому что внутри все, вроде как, встало на свои места.
— Эм... что?
— Хорошая статья во вчерашней Бостон Глоуб . Думаю, они ухватили основную суть поставленной вами программы. Мне особенно понравилась иллюстрация, — говорит он с улыбкой. — Не начнете ли вы читать для нас? Страница пятьсот тридцать.
Я оглядываюсь по сторонам, у всех книги уже открыты, даже у Мальчика-загадки. Мой экземпляр все еще в сумке. Ну, я немного застенчива, поэтому щеки у меня вовсю горят, пока я вытаскиваю книгу, ищу нужную страницу и начинаю читать. Я четко передаю созданное Стейнбеком описание смерти проповедника Кейси, на которого нападает незнакомец, ударяя палкой в висок у Тома на глазах. Но мои мысли далеки от сюжета книги, единственное, что я замечаю, как Мальчик-загадка непрерывно смотрит на меня, сидя на расстоянии всего одного фута. Я почти заикаюсь, когда он наклоняется ближе, а я улавливаю намек на корицу. Ммм... Мистер Снайдер приходит мне на помощь.
— Спасибо, мисс Кавано. — Его взгляд обводит класс.
Выберите Мальчика-загадку.
Он улыбается мне, когда его пристальный взгляд останавливается на Мальчике-загадке.
— Мистер Каин, будьте так любезны продолжить. — Все еще смотрящий на меня Мальчик-загадка криво улыбается, приподнимая лишь уголки губ.
— Конечно, — говорит он. Его голос похож на теплый мед, гладкий и липко-сладкий. Но когда он начинает читать, его глаза не переходят от меня к книге. — Том стоял, глядя на проповедника. Полоска света выхватила из темноты грузные ноги и новенькую белую палку. Том кинулся молча. Он завладел палкой. Удар пришелся по плечу… Промах. Он сам это почувствовал. Но во второй раз палка со всей силой опустилась на голову, и когда человек упал, на него обрушилось еще три удара...
Кажется, он наслаждается этим ужасным моментом. По-настоящему смакует его. Мистер Снайдер закрывает глаза и выглядит так, словно медитирует. Он позволяет Мальчику-загадке читать до конца главы, которая намного больше любого прочтенного нами отрывка за этот год. Я оглядываю класс, и все — даже крутой парень, хитрая-задница Маршал Джонсон — выглядят загипнотизированными.
— Мне переходить к двадцать седьмой главе, мистер Снайдер? — спрашивает Мальчик-загадка, и учитель резко выходит из транса.
— О... Нет, спасибо, мистер Каин. Этого достаточно. Прекрасно получилось. Хорошо, ученики, схема главы с основными мыслями мистера Стейнбека по второй части двадцать шестой главы должна быть закончена к завтрашнему дню. Оставшееся время вам на работу.
Мальчик-загадка поворачивается ко мне, закрывая книгу, и я оказываюсь в ловушке его глаз в течение нескольких секунд.
— Итак, мисс Кавано, у вас есть имя?
— Фрэнни. А у вас?
— Люк.
— Приятно познакомиться. Отличный фокус.
— Что? — Его глаза вспыхивают, а красивая, хитрая усмешка на лице становится шире.
— Читать, не глядя в книгу.
Он откидывается на спинку стула, и его усмешка слегка блекнет.
— Тебе показалось.
— Вообще-то, нет. Не показалось. Ты даже не смотрел в книгу, пока не перешел ко второму предложению, и ты не перелистывал страницы. Зачем учить наизусть Стейнбека?
— Я не учил. — Он такой врун, но прежде чем я могу указать ему на это, он меняет тему. — Что за статья в Глоуб?
— Да ничего особенного. Просто мы посылаем письма детям и подросткам в Пакистан. Что-то вроде друзей по переписке. В основном, это способ помочь нам понять друг друга... Ну, в смысле наши культуры и прочее.
Его лицо принимает циничное выражение.
— Ну да.
— Хочешь попробовать? — Я тянусь к своей сумке и вытаскиваю папку. — У меня еще есть много имен.
— Дай мне подумать. Полагаю, мы партнеры по эссе, что бы это не значило?
— Видимо, да. — Несмотря на нечто странное в нем (чтение без книги), я не намерена жаловаться. Он определенно на шаг впереди (а то и на двадцать) Аарона Дали, который отсел на место справа от меня через проход, и теперь сует нос в тетрадку с заданиями Дженны Дэвис, а не в мою. — Мы, как предполагается, обсуждаем прочтенное и придумываем схему главы с основными мыслями автора. Мистер Снайдер — Бог дискуссий, — говорю я, закатывая глаза. Это все напускное, потому что мне действительно хочется подискутировать с Мальчиком-загадкой. — Итак, что ты думаешь о поступке Тома?
Я пишу: «Фрэнни и Люк: Схема главы 26. Часть 2».
Он приподнимает бровь, берет мою ручку и исправляет свое имя .

ЛЮК

 

Я наблюдаю за тем, как она пишет «Фрэнни и Люк: Схема главы 26. Часть 2» в своей тетради, и по какой-то причине мне действительно не плевать на то, что она записала мое имя неправильно. Я исправляю его прежде, чем ответить:
— Думаю, что он сделал определенный выбор, за который теперь должен платить. — Вечным горением в Аду.
Она смотрит на меня скептически.
— Что, все так просто? Никаких возможностей исправить? Никаких вторых шансов?
— Ага. Не верю во вторые шансы. — Преисподняя не фанат этой концепции.
Она откидывается на спинку стула и скрещивает руки на груди, внимательно смотря на меня.
— Ты никогда не совершал ошибок? Не делал того, о чем сожалел?
— Не-а.
— У всех есть что-то, о чем они жалеют, что они хотят исправить.
Я склоняюсь в ее сторону и вглядываюсь в эти сапфировые глаза.
— О чем ты так жалеешь? Что ты не смогла исправить, Фрэнни?
Она вздрагивает, когда я произношу ее имя, и я понимаю, что неправ. Я применил к ней немного силы, без особой необходимости. Но мне нравится ее реакция.
Когда она отвечает, я слышу намек на боль в ее голосе, а ее слабый запах усиливается — печаль. Я ищу в глубине ее глаз причину.
— О многом, — говорит она, не отводя глаз.
И внезапно по какой-то немыслимой причине я не хочу причинять ей боль. Я чувствую себя одержимым желанием сделать ее счастливой. Все, что мне нужно для этого, это...
А ну, прекрати!
Откуда, Черт возьми, такие мысли? Я даже не знаю, что это за чувство, сопровождающее то желание. Демоны не имеют чувств. Во всяком случае, таких. Это не благотворительная миссия. У меня здесь определенная цель, а мисс Фрэнни Кавано весьма обещающая особа. Многообещающая. На самом деле я уже начинаю надеяться, что она Та Самая. И когда раздается звонок, я с удивлением понимаю, что это ее глаза держали меня в ловушке, а не наоборот. Это будет интересно.
Она моргает, будто резко очнулась ото сна, и смотрит вниз на свою пустую тетрадь.
— Ну... полагаю, мы не очень далеко продвинулись.
— Я бы так не сказал. — Я протягиваю ей свою тетрадь.
Она читает с десяток пунктов пронумерованного списка, озаглавленного как «Фрэнни Кавано и Люк Каин, Мысли Стейнбека. Глава 26. Часть II», и хмурится.
— О... ну ладно. Думаю, это подойдет. — Снова недоверие. Она огонь, бесспорно. А я люблю огонь. Он заставляет меня чувствовать себя как дома. — Ты нашел свой шкафчик в этом крысином лабиринте? — спрашивает Фрэнни, бросая книги в сумку и поднимаясь.
— Еще не искал. — Я демонстрирую свои скудные пожитки: тетрадь и «Гроздья гнева».
— Ну, со временем будет хуже, поэтому, если у тебя нет желания таскать с собой все свое имущество, я могу помочь тебе найти его.
Я вытягиваю листок бумаги с номером шкафчика и кодом от него из заднего кармана, пока мы направляемся к двери.
— Номер... хм... — Я улыбаюсь. Смертный мир, порой, весьма забавен.
— Какой?
— Шестьсот шестьдесят шесть, — отвечаю я, и она весело смотрит на меня.
— О, это здесь. — Она указывает в другой конец коридора. — Прямо рядом с моим.
И даже притом, что я прекрасно знаю: судьба — это выдумка смертных, чтобы оправдать свои поступки, я понимаю — это знак. Я смотрю на нее более пристально. Если она Та Самая (что становится все более вероятным), я должен отметить ее душу для Ада до того, как какой-нибудь грязный ангелочек мне помешает. И нужно сделать это как можно скорее. Потому что тот факт, что ее так сложно обнаружить, скорее всего, является последствием того, что они ее Ограждают. А если они ее Ограждают, значит следят за ней. И значит, пройдет совсем немного времени, прежде чем они узнают, что я нашел ее. Я осматриваю переполненный коридор. Столько разных перспектив, но ни одного ангела... пока. Она отправляется через коридор к своему шкафчику, я не спешу, позволяя себе несколько секунд насладиться видом, прежде чем пойти за ней. Она действительно миниатюрна, не больше пяти и двух . Почти на фут ниже, чем моя человеческая форма. Но она не маленькая девочка. Во всех нужных местах есть приятные изгибы.
Я смеюсь над самим собой. Хотя похоть и является одним из семи смертных грехов, это не то, от чего я рожден, и не то, что я часто испытывал за семь тысячелетий своего существования, хотя я и использовал ее пару раз для разрешения ситуации в свою пользу. Это будет весело.
Я шагаю по коридору и догоняю ее как раз, когда она добирается до шкафчиков. Какое-то время я кручу свой замок, и он открывается.
— Как ты это сделал? — спрашивает Фрэнни, как будто знает, что я использовал силу.
— Что?
— Это был мой шкафчик в начале года, но я его сменила, потому что замок был сломан.
— Эм... ну, видимо, они починили его. — Я должен быть более осторожным. Эта смертная невероятно сообразительна. Я ошибся в классе, не опустив глаз в книгу, что она сразу заметила, потому что она тоже была занята разглядыванием меня. И сейчас со шкафчиком, потому что, когда я попробовал реальную комбинацию, то обнаружил, что она права — замок сломан.
Она смотрит скептически.
— Да, наверно. За исключением того, что они никогда здесь ничего не исправляют. Добро пожаловать в Хейдис Хай.
— Какого черта? Прости? Хейдис Хай?
— Ага, уловил? Хайден Хай — Хейдис Хай ? Всего пара букв, но второй вариант гораздо точнее описывает эту чертову дыру.
— Хм...
— Ты не согласен? — Она жестом обводит потрескавшуюся штукатурку, отшелушенную краску, перегоревшие лампочки, вытертый серый линолеум и шкафчики с помятыми металлическими дверями, окружающие нас.
— Ну, похоже, что я выбрал местечко, что надо. — Усмешка появляется на моем лице. Насколько может быть удачным то, что моя цель ходит в школу, называемую Адом? О, это даже слишком. Она отводит взгляд и поворачивается к своему шкафчику, но не может скрыть улыбку на лице.
— Если твое «местечко, что надо» — это жуткий, всеми забытый рыбацкий городок, то ты еще более жалок, чем мне показалось сначала.
Я начинаю смеяться… ничего не могу с собой поделать… а потом дрожать, когда улавливаю запах имбиря, исходящий от Фрэнни. Ммм... Вызывающие жалость парни, похоже, ее тип.
— Что должно было заставить тебя сменить школу за месяц до окончания?
Я улыбаюсь про себя.
— Бизнес.
— Твоего отца? — выпытывает она.
— Типа того.
Фрэнни смотрит на меня и хмурит брови, пытаясь понять, что это значит. Затем она с грохотом захлопывает шкафчик.
— Так, и какой у тебя следующий урок?
Я вытаскиваю график из заднего кармана и встряхиваю его, раскрывая.
— Похоже, математический анализ в кабинете триста семнадцать.
— О, тебе досталась миссис Фелч. О-о-очень сочувствую.
— Почему? Что не так с миссис Фелч?
И тут звенит звонок. Фрэнни буквально съеживается.
— Во-первых, она оставит тебя после уроков, если ты не окажешься на своем месте сразу после звонка (сочувствую), а во-вторых, она кусается.
— Ммм... Еще посмотрим. — Я захлопываю свой шкафчик и поворачиваюсь, чтобы отправиться в третий корпус, не пытаясь спрятать улыбку, потому что ее глаза прожигают в моей спине дыру все время, пока я иду по коридору.
Отличное начало.

Chapter 2

Глава 2. И Ад тому цена

 

ФРЭННИ

 

Ну вот, теперь я витаю в облаках и, в основном, бесполезна на лабораторной по физике. К счастью, мой партнер Картер — одержимый наукой ботаник, который всегда хочет сделать лабораторную самостоятельно. Поэтому сегодня я умываю руки и позволяю ему остаться наедине с печатной платой. Картер поправляет очки и нависает над ней как мать, защищающая свое дитя, пока я размышляю, как так получилось, что Люк появился, откуда ни возьмись, и превратил меня в сентиментальную дурочку. Которой я никогда не была. Ни с одним парнем.
И все же я посматриваю, что делает Картер, потому что он, на самом деле, вовсе не так умен, как думает, и, порой, с риском для жизни готов запустить руку в какую-нибудь режущую штуковину. Но в конце урока я смотрю в свои записи и осознаю, что на протяжении часа все время записывала «Люк» вместо «Ом» . Ручкой. Это плохо.
Несмотря на все свои усилия оставаться равнодушной, я практически бегу к своему шкафчику после сдвоенного урока лабораторной. Но как только заворачиваю за угол, чувствую чью-то руку на своем плече. Оборачиваюсь и вижу Райана Кифа, или «Рифа» для друзей. Он подходит ближе, слишком близко, и смотрит на меня сверху вниз. Затем его губы складываются в кривую улыбку, и я уже знаю, что за этим последует.
— Привет тебе! — говорит он, откидывая от лица свои каштановые дреды небрежным движением руки.
Я ускользаю от его попыток прижать меня к стене.
— Привет, Риф. Как жизнь?
Он прислоняет свое невысокое коренастое тело к стене, бросая быстрые взгляды в конец коридора на дверь кафетерия.
— Мы хотим, чтобы ты вернулась, — заявляет он, потирая свой подбородок.
Я разворачиваюсь и начинаю уходить, притворяясь, будто от его слов сердце не начало учащенно биться.
— Ни за что.
Он преграждает мне путь, опираясь рукой о стену.
— Я хочу, чтобы ты вернулась, — говорит он низким голосом.
Я смущаюсь и довольно долго глубоко дышу, прежде чем вновь начать говорить. Когда я смотрю в его большие карие глаза, я понимаю, что мое ледяное сердце тает.
— Послушай, Райан. Я... дело не в тебе, на самом деле. — Меня передергивает от того, как ужасно это звучит, но ведь это правда.
Он резко съезжает по стене и выглядит не совсем здоровым.
— Прекрасно! Спасибо за «дело не в тебе, дело во мне» речь. Именно то, что хочет услышать каждый парень.
— Прости, но так оно и есть... Это из-за меня... Не из-за тебя.
Он не может скрыть разочарования.
— Почему? Почему ты не хочешь?
— Я не знаю. Думаю, я просто не ищу настоящих отношений.
Его улыбка не похожа на настоящую.
— Я буду в порядке. Без проблем, — говорит он, словно считает, что я забыла, как он сказал, что любит меня.
Я улыбаюсь и пихаю его локтем, потому что нет смысла сомневаться в его словах.
— О, уверена, так и будет.
— Нет, серьезно, Фрэнни. Парни хотят, чтобы ты вернулась. Мы не можем найти никого, кто хотя бы на десятую долю был столь же хорош, как ты.
— Ты сам можешь петь. Я вам не нужна.
— Я исключительно резервный вид солиста. А нам нужен настоящий певец. Желательно, женского пола. Ну, ты знаешь, для горячительного фактора.
Я закатываю глаза.
— К сожалению, вам придется найти кого-то еще. Устройте прослушивание. Наверняка тысячи людей прямо здесь, в этой школе, будут в сто раз лучше меня.
— Мы уже устраивали. Здесь есть только Дженна Дэвис, которая поет, словно оперная певица, и Кэссиди О'Коннор, которая весьма сексуальна, но... — Он запинается.
— Я знаю человека, который подойдет вам идеально. Она подруга моей сестры. Я дам ей твой номер.
Я делаю попытку уйти, но его рука вновь становится препятствием на моем пути. Внутренне я издаю тихий стон, испытывая непреодолимое желание скрутить его руки за спиной и швырнуть их обладателя в стену.
Он наклоняется, и его губы щекочут мое ухо, а я улавливаю мускусный запах молодого человека. Его мозолистая (из-за частой игры на гитаре) ладонь задерживается на моей руке, заставляя меня вздрогнуть.
— Но мне нужна ты. Я скучаю по тебе, Фрэнни.
Мое сердце трепещет, когда я вспоминаю, как хороши были его губы, но я отбрасываю эти мысли.
Ты меня не любишь.
Я пожимаю плечами, стряхивая его руку, и бегом направляюсь в конец коридора, только чтобы обнаружить свой шкафчик облепленным девчонками. И посередине всей этой безумной толпы стоит Люк. О, да это же Стейси Рэвеншоу со своей ордой «чир-сучек»: Кэссиди О'Коннор — целомудренная ирландская красотка, Валери Блэйк — высокая, темная и великолепная капитанша волейбольной команды и Анжелика Престон — богиня старших классов, блондинистая, красивая и идеально сложенная с претензией на интеллектуальность.
Внезапно я осознаю, что я в бешенстве. Совершенно нелепая и абсолютно иррациональная мысль приходит в голову: ведь это я увидела его первой! Я представляю, как проталкиваюсь к нему сквозь всех этих девушек, вырывая клочки их крашеных волос и выцарапывая их прекрасные глазки.
Мне действительно пора выкинуть всю эту фигню из головы. Я глубоко вдыхаю, считая про себя. После десяти секунд медитации плечом прокладываю путь к своему шкафчику, где быстро меняю книги и поворачиваюсь, намереваясь сбежать... когда чья-то рука, словно огненная стрела, обжигает мое плечо.
— Эй, что у тебя сейчас? — О, этот сладкий медовый голос у меня за спиной, он так близко, что я чувствую его тепло.
Поворачиваюсь и улыбаюсь Люку, размышляя о том, в каком ужасе Анжелика со своей неземной красотой сейчас от всего происходящего.

ЛЮК

 

Она оборачивается, и я чувствую запах ее ярости (черного перца) и имбиря — жажды. Ммм... Отличное начало. Первый шаг. Она ухмыляется Анжелике и говорит:
— История с мистером...
— Сангетти, кабинет двести десять? — прерываю я.
— У тебя тоже?
— Ага. — Я тянусь к ее руке, когда она поворачивается в сторону выхода из коридора, но останавливаю себя, вспоминая, как она вздрогнула, когда я коснулся ее плеча. Я в буквальном смысле слишком горяч для прикосновений.
Я бросаю на Фрэнни косой взгляд, и она опускает глаза вниз.
— Э... ты пойдешь потом на ланч? — спрашивает она.
— Может быть.
— Хочешь сесть с моими друзьями? — Ее голос звучит неуверенно... Без обычной огненной напористости.
— Как бы заманчиво это не звучало, у меня есть дела, которые нужно уладить. Может, в следующий раз. — Вообще-то вся человеческая пища довольно отвратительна, но высококачественная продукция школьной столовой... я физически не смогу пойти на это.
— Неважно, — говорит она, отмахиваясь.
Я улавливаю запах имбиря, и внутри меня все вибрирует, словно кто-то ударил по гитарной струне или молния прошла сквозь мое тело. Она Та Самая. Я уверен. Ее душа будет отмечена, но не забрана... и это хорошо, потому что «собирательство» не входит в мои должностные обязанности. И все же она не так проста. Последние два демона, которых за ней посылали, не смогли найти ее, поэтому прямо сейчас они на самом дне Огненной Бездны. Но они были всего лишь Третьего уровня. Поэтому теперь послали лучшего из лучших, которым, естественно, являюсь я. Мои острые как бритва инстинкты отправили меня туда, где я сейчас и нахожусь — Первый уровень. Они никогда не ошибались с моим назначением. И сейчас они назначили меня в Хайден Хай, встать на правильном пути некой мисс Фрэнни Кавано.
Мы идем на историю, и Фрэнни располагается на своем месте в центре кабинета. Я же направляюсь к мистеру Сангетти, который сидит, качаясь на стуле, закинув ноги на стол. Я улыбаюсь, представляя, как случайно натыкаюсь на его кресло, заставляя учителя завалиться на спину.
— Мистер Сангетти?
Он поднимает взгляд.
— Да.
Я протягиваю свой график, и он закатывает глаза, глубоко вздыхает и демонстративно недовольно убирает ноги со стола, располагая свое средневозрастное тело на стуле должным образом.
— Я так понимаю, нужен бланк допуска?
— Ну, мне так сказали.
Он роется в столе и, наконец, находит измятый желтый листок, затем поворачивается и тянет учебник с книжной полки над письменным столом. Он смотрит в мое расписание еще раз и записывает номер книги напротив моего имени в журнале.
— Садись, куда хочешь, Люцифер, — говорит он, протягивая мне учебник и кивая в сторону класса.
— Зовите меня Люк.
— Ну ладно, Люк. Выбери уже место, — отмахивается он.
Я разворачиваюсь и иду обратно к Фрэнни, садясь справа от нее. Как только я располагаюсь, мистер Сангетти начинает перекличку.
— Хосе Авила. Дженнифер Бартон. — Руки взлетают вверх строго по очереди. — Захария Батлер. Люцифер Каин. — Она тут же обращает на меня свои широко распахнутые глаза. Я просто улыбаюсь. — Мэри Фрэнсис Кавано.
Я чувствую, как моя улыбка становится шире, когда Фрэнни поднимает руку. Мэри Фрэнсис. Вот это да.
Когда мистер Сангетти заканчивает перечислять фамилии, он отправляет нас к странице учебника номер триста восемьдесят, где речь идет о Крестовых походах. Я просто смотрю на Фрэнни… о, простите Мэри Фрэнсис, конечно… и посмеиваюсь про себя.
Примерно половину урока Мэри Фрэнсис поглядывает на меня. А затем свет гаснет, и изображение Иерусалима появляется на электронной доске.
— Что лежало в основе борьбы за Иерусалим? — спрашивает мистер Сангетти.
Несколько рук взлетают вверх, и я слушаю ответы, вспоминая, как это было на самом деле. Будучи непосредственным участником почти всех событий, которые изучают на уроках истории, я получаю действительно немалое удовольствия, слушая забавные интерпретации учеников. Это все равно, что игра в глухой телефон, в которой кто-то что-то шепчет соседу на ухо, а тот передает услышанную информацию далее по цепочке, и в итоге это даже близко не похоже на то, что сказал самый первый человек.

ФРЭННИ

 

 








Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 stydopedia.ru Все материалы защищены законодательством РФ.