Речевые средства убеждения и воздействия судебной речи

Судебная речь, как мы уже знаем, целенаправленное произведение, которое предполагает достижение запланированного эффекта, регулярное воздействие на адресатов. Воздействие - это процесс привлечения внимания слушающих к предмету речи с целью произвести изменения во взглядах получателя сообщения. Главным средством воздействия в судебной речи является организация материала, логическая доказательность. Судебный оратор с помощью убедительных фактов оказывает рациональное воздействие на судей. Если он не боится ставить острые вопросы и находить им правильное решение, его речь звучит убедительно.

Однако эмоциональное воздействие выступает как необходимый момент, так кака убеждение достигается двумя путями: рациональным и эмоциональным. "Человеческая мысль постоянно колеблется между логическим восприятием и эмоцией; … чаще всего наша мысль складывается одновременно из логической идеи и чувства"

Без этого значительно ослабляется эффективность превращения знаний в личное убеждение.

Н.Г. Михайловская и В.В. Одинцов выражают мнение, что когда анализируются косвенные доказательства, то используются логические способы развертывания, а если фабула дела ясна, тогда необходимы эмоциональные средства воздействия, хотя второе условие не является обязательным.

В работе юристов о культуре судебной речи нередко выражается мысль, что речь должна быть образной, эмоциональной, в то же время некоторые авторы предупреждают судебных ораторов о том, что не следует увлекаться использованием художественных, изобразительных средств.

Эмоция - это чувство, переживаемое душевное волнение, чувственная реакция; Эмоциональность - выражение чувств, переживаний, субъективного отношения к предмету речи. Эмоциональным может быть само содержание речи: мы возмущаемся и негодуем, читая речь о преступлении, совершенном братьями Кондраковыми, испытываем чувство сострадания к невинно пострадавшему Бердникову, к Евгению Калинову, брошенному матерью.

Экспрессивность же речи понимается как ее выразительность, воздейственость. Все средства, которые делают речь глубоко впечатляющей, действенной, являются экспрессией речи. Это может быть определенный интонационный рисунок, усиление звучания согласных звуков, замедление и убыстрение темпа речи, интонационное выделение отдельных слов, паузы. Это может быть использование синтаксических средств: вопросительных конструкций, повторов, коротких предложений, парцелляций и т. д. Экспрессия может пронизывать как эмоциональное содержание, так и интеллектуальное, логическое. Экспрессивно произнесенная судебным оратором речь подчиняет судей и аудиторию своей воздействующей силой, она не только передает мысли оратора, но и дает возможность пережить чувство соприкосновения с чужим горем. Кроме того, экспрессивность усиливает точность и ясность мысли, эмоциональность речи. Выражение эмоций в языке всегда экспрессивно, но экспрессия в языке всегда эмоциональна.

Задаче воздействия служит набор интеллектуализированных и эмоциональных средств языка. Одними из способов воздействия является прием адресации, то есть способ отражения в речи наличия лица, к которому обращена речь. Основным средством адресации в судебной речи является собственно обращение товарищи судьи, господа судьи, употребление которого обусловлено стилевой нормой. Используются также местоимения Вы, Вам, глаголы повелительного наклонения посмотрите, вспомните и др. Довольно часто воздействие проявляется через инфинитивные предложения с модальными словами, имеющими значение долженствования: Нельзя не верить показаниям такого свидетеля; или: Нужно здесь сделать вывод; или: Его действия следует расценивать как неосторожные.

Для судебной речи характерно выражение авторского отношения к анализируемому материалу. Авторская оценка может выражаться конструкциями: я полагаю, я считаю и другими, оценочное значение в которых создается лексическим значением глаголов. С помощью этих конструкций оратор стремится вовлечь членов суда в ход своих рассуждений: Я считаю/ что Карповский/ по данному эпизоду должен нести ответственность; или: Я обращаю ваше внимание на этот факт. Анализ показал, что обвинительная речь отличается большей категоричностью суждений по сравнению с защитительной. Это находит выражение в употреблении глагольно-именных конструкций типа «я заявляю, я утверждаю», где глаголы выражают категоричность мнения. В защитительной речи категоричность присутствует не всегда, особенно в тех случаях, когда у адвоката нет возможности оспаривать квалификацию преступления. Это также выражается в языковых средствах: я думаю, по моему мнению, я полагаю, я надеюсь.

Одним из своеобразных средств воздействия на подсудимого и аудиторию являются термины оценочного характера (юрид.: оценочные понятия), в которых имеется потенциальная оценочность за счет входящих в них слов оценочного значения: злостное хулиганство, особая жестокость, грубое нарушение правил, вредные последствия, условия усиленного надзора, колонии усиленного, строгого и особого режимов и т. д. Эти термины способствуют выполнению судебной речью профилактической функции.

Важным средством речевого воздействия на состав суда является точность словоупотребления, когда оратор привлекает внимание суда к важным, с его точки зрения, явлениям. Неточное словоупотребление ведет к неточной формулировке обвинения. На это указывает советский адвокат Н.П. Кан: "… Ни следователем, ни при судебном разбирательстве не добыто ни одного доказательственного факта, который прямо или косвенно позволял бы думать, что Далмацкий смертельно ранил Игоря Иванова, желая из хулиганских побуждений лишить его жизни. Откуда взялись эти суждения о том, что Далмацкий вдруг замыслил убийство и оказался во власти гнусного замысла? Надуманные слова, к тому же опровергнутые самим следователем в его конструкции обвинения.[36,85].

До сих пор мы говорим об интеллектуализированных средствах воздействия, повышающих экспрессивность речи. Теперь рассмотрим, какие средства, кроме создания экспрессивности, способствуют эмоциональному воздействию на подсудимого и слушающих дело граждан, а также способствуют аргументации.

Богатыми возможностями воздействия обладают изобразительно - выразительные средства языка. Дореволюционные русские судебные ораторы широко использовали их в судебных речах. С.А. Андреевский назвал защитника "говорящим писателем", который должен перенести в суд " простые, глубокие, искренние и правдивые приемы … литературы в оценки жизни". (Судебные речи известных русских юристов. М., 1958., с. 124). Речи его богаты метафорами, сравнениями, литературными образами. " Иной вырос на тучном черноземе, под солнцем; под солнцем - и кажется хорош, другой жил в болоте - вышел много хуже. Вы знаете, какая трясина вся прошлая служба Мироновича",- говорит он об условиях формирования подсудимого. О значении показаний свидетеля: "… она своим рассказом осветила, как молнией, все, что в потемках". Оценка доказательств обвинения: " Экспертиза эта оказалась наскоро сшитым саваном для Мироновича; но Миронович не умер; работа профессора не ушла с ним в темный гроб, и теперь, рассмотрев ее при свете, мы видим, как она была сделана не по росту Мироновичу, как она плоха, как рвутся ее нити…" Характеристика: " Он будто целиком взят из самых странных романов нашей эпохи: в нем есть и карамазовская кровь, есть большое сходство с Позднышевым из " Крейцеровой сонаты", он отчасти сродни и многим думающим жанрам, постоянно изображаемым французскими писателями. Самая его фамилия " Иванов", подобно заглавию чеховской комедии, будто хочет сказать нам, что таких людей много расплодилось в наше время".[20,116].

Нормой судебной речи в дореволюционной России был ее красивый, образный язык. Образы не только рисуют яркие картины жизни, но и усиливают эстетическое воздействие речи на судей и присутствующих в зале суда граждан.

В речах Ф.Н. Плевако, например, над логическими формами изложения преобладают изобразительно - выразительные, создающие эмоциональную атмосферу сочувствия подсудимым: " А обстоятельства именно таковы, - читаем в его речи по делу люторических крестьян. - Люторические крестьяне попали в такой омут, где обыкновенные меры были бы ужасны и бесчеловечны. Не тысяча солдат, осаждавших деревню и грозивших ей оружием и силой, ужасали их. Не страшен им был и сам начальник губернии. Страшно и ужасно было долгое прошлое люторических мужиков,перепутавшее их взгляды и, кажется, сбившее их с толку.

Десятки лет сосал их силы управляющий, десятки лет с сатанической хитростью опутывал их сетью условий, договоров и неустоек. С торной дороги свободы 19 - го февраля они зашли в болото…" Для характеристики подсудимого Максименко оратор использует метафору и антонимию: " Он пал и уронил, но он умел встать и поднять свою жертву"[19, 107] Образы, использованные этим оратором, убедительны, они усиливают впечатление от его эффектных речей.

В современной судебной речи, (как уже было сказано), убеждение приобретает большее значение, чем внушение, а эмоциональное воздействие на судей подчиняется строгой логике рассуждений и доказательств, этим объясняется почти полное отсутствие приема внутреннего диалога не только в устных речах красноярских, томских, самарских, пермских, казанских судебных ораторов, но и в опубликованных речах выдающихся государственных обвинителей и адвокатов.

Яркие краски художественной литературы позволяют судебному оратору создать эмоциональность, торжественность, пафос. Оратор может цитировать художественные произведения для подтверждения своих мыслей. Удачно использованы слова Л.Н. Толстова государственным обвинителем В.И. Царевым в речи по делу братьев Кондраковых: " Судебная практика воочию подтверждает, что преступники - рецидивисты оказывают тлетворное влияние на неустойчивых молодых людей. Они окружают себя ореолом мнимого героизма и бывалости, похваляются стремлением к легкой жизни за счет общества. Яд, которым отравляют рецидивисты психологию окружающей молодежи, опасен. " Различие между ядами вещественными и умственными, - писал Л.Н. Толстой, - в том, что большинство ядов вещественных противны на вкус, яды же умственные, к несчастью, часто привлекательны". Надо оберегать сознание нашей молодежи от вредного влияния рецидивистов".[12, 108]. В речи по делу браконьеров, приводя цитату из романа Л. Леонова " Русский лес" , прокурор этим самым подчеркивает тяжесть совершенного преступления: " Лес является единственным, открытым для всех источником благодеяний, куда по доброте или коварству природа не повесила своего пудового замка. Она как бы вверяет это сокровище благоразумию человека, которого сама она осуществить не может [12, 108]. В этих примерах художественные образы привлекаются с целью эмоционального усиления.

Средством, поддерживающим интерес к речи, побуждающим к активному восприятию того, о чем говорится, является риторический вопрос, который в экспрессивной форме несет определенную (утвердительную или отрицательную) информацию. Полемизируя с процессуальным противником, судебный оратор довольно часто ставит риторический вопросы, выражающие экспрессивно - эмоциональное уверенное отрицание противоположной позиции и апелляцию к суду. Сравните: " Нам говорят/ что для совершения/ подсудимые вступили в преступный сговор// Ну товарищи судьи/ о каком сговоре может идти речь/ если подсудимые/ как они пояснили/ еще и друг друга толком не знали".[2, 69].

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: