Глава V О РОЛИ ОБЪЕДИНЕНИЙ В ОБЩЕСТВЕННОЙ ЖИЗНИ АМЕРИКАНЦЕВ

Я не намерен говорить о тех политических объединениях и организациях, с помощью которых люди пытаются защитить себя от деспотизма большинства или же от незаконных посягательств королевской власти. Мы уже обсуждали этот предмет. Ясно, что, поскольку каждый гражданин становится сам по себе менее могущественным и менее способным в одиночку сохранить свою свободу, опасность тирании с наступлением равенства возрастает, если граждане не найдут какого-либо способа сплачиваться для защиты своей свободы. В данном же случае речь идет только о тех объединениях и ассоциациях, которые складываются в общественной жизни и не ставят перед собой никаких политических целей.

Политические объединения составляют лишь очень незначительную часть из того огромного количества разного рода ассоциаций, что существуют в Соединенных Штатах.

Американцы самых различных возрастов, положений и склонностей беспрестанно объединяются в разные союзы. Это не только объединения коммерческого или производственного характера, в которых они все без исключения участвуют, но и тысяча других разновидностей: религиозно-нравственные общества, объединения серьезные и пустяковые, общедоступные и замкнутые, многолюдные и насчитывающие всего несколько человек. Американцы объединяются в комитеты для того, чтобы организовывать празднества, основывать школы, строить гостиницы, столовые, церковные здания, распространять книги, посылать миссионеров на другой край света. Таким образом они возводят больницы, тюрьмы, школы. Идет ли, наконец, речь о том, чтобы проливать свет на истину, или о том, чтобы воспитывать чувства, опираясь на великие примеры, они объединяются в ассоциации. И всегда там, где во Франции во главе всякого нового начинания вы видите представителя правительства, а в Англии — представителя знати, будьте уверены, что в Соединенных Штатах вы увидите какой-нибудь комитет.

В Америке мне встречались такие ассоциации, о возможности существования которых, признаюсь, я не имел ни малейшего представления, и я часто восхищался той бесконечной изобретательностью, с которой жители Соединенных Штатов умеют внушать общую цель большому числу людей, добиваясь от них поддержки и готовности добровольно идти к ней.

Впоследствии я путешествовал по Англии, у которой американцы заимствовали коекакие из своих законов и многие из обычаев, и мне показалось, что англичане далеко не постоянно и не столь искусно пользуются правом создания ассоциаций.

Часто бывает так, что англичане, рассчитывая только на свои собственные силы, добиваются очень значительных результатов, тогда как для американцев нет предприятия столь ничтожного, чтобы они не могли вокруг него объединиться. Очевидно, что первые рассматривают ассоциацию как могучее средство коллективного действия, в то

время как вторые относятся к ней как к единственно возможному образу действия вообще.

Таким образом, самой демократической страной в мире является та из стран, где в наши дни люди достигли наивысшего совершенства в искусстве сообща добиваться цели, отвечающей их общим желаниям, и чаще других применять этот новый метод коллективного действия. Случайна ли эта зависимость или же между ассоциациями и равенством действительно существует непременная взаимосвязь?

Внутри аристократических обществ, состоящих в основном из массы индивидуумов, не имеющих никакой возможности действовать самостоятельно, всегда есть небольшое число очень могущественных и очень богатых граждан, каждый из которых может вершить большие дела.

В аристократических обществах людям нет никакой необходимости объединяться для действия, поскольку они и без того прочно объединены.

Каждый богатый и влиятельный гражданин играет роль своего рода главы устойчивой ассоциации принудительного характера, куда входят все те люди, которых он заставляет соучаствовать в исполнении своих замыслов.

У демократических народов, напротив, все граждане независимы и слабы; они почти ни на что не способны поодиночке, и никто из них не может обязать окружающих оказывать ему содействие. Все они были бы беспомощными, если бы не научились добровольно помогать друг другу.

Если бы люди, живущие в демократических странах, не имели права или готовности объединяться в политических целях, их независимость подвергалась бы великой опасности, но они еще долгое время могли бы сохранять свои богатства и знания; если же они не приобрели бы привычки объединяться в повседневной жизни, под угрозой оказалась бы сама цивилизация. Народ, в котором отдельная личность теряет возможность самостоятельно вести крупные дела, не приобретая при этом способности вести их сообща, вскоре вернется к варварству.

К сожалению, то же самое общественное устройство, вызывающее у демократических народов, с одной стороны, столь настоятельную потребность создавать объединения и ассоциации, с другой — обусловливает такое положение, что создание этих объединений дается им труднее, чем всем другим народам.

Когда несколько аристократов выражают желание создать какое-нибудь сообщество, это не составляет для них никакой сложности. Поскольку каждый из них обладает солидным общественным весом, число членов этого влиятельного объединения может быть небольшим, и, так как их немного, им легко всем познакомиться, научиться понимать друг друга и установить четкие правила.

В демократических странах не имеется столь же благоприятных условий; здесь всегда объединение, для того чтобы иметь какую-нибудь силу, должно насчитывать очень большое число участников.

Я знаю, что многих из моих современников данное обстоятельство не смущает. Чтобы общество могло справляться с задачами, непосильными более для отдельных личностей, утверждают они, правительство должно становиться все более действенным и активным по мере того, как граждане будут впадать в бессилие и беспомощность. Они полагают, что, заявляя это, они решают все проблемы. Я думаю, однако, что они заблуждаются.

Правительство могло бы возложить на себя обязанности некоторых самых крупных американских ассоциаций, и в отдельных штатах такая попытка уже предпринималась. Однако какая политическая власть когда-либо станет способной достаточно эффективно справляться со всей той массой бесчисленных мелких дел, которая ежедневно выполняется американскими гражданами с помощью союзов и объединений?

Легко предсказать, что приближается такое время, когда человек в одиночку будет все менее способен создавать для себя самые простые и жизненно необходимые условия существования. Задача государственной власти, таким образом, будет беспрестанно усложняться, и сами усилия власти, направленные на то, чтобы справиться с этой задачей, день ото дня будут все более расширять ее полномочия. Чем больше власть станет подменять собой ассоциации, тем больше частные лица, забывая о возможности объединенных действий, будут испытывать потребность в помощи со стороны этой власти — таков порочный круг беспрерывно порождающих друг друга причин и следствий. Должна ли,

наконец, государственная администрация брать на себя управление всей той промышленностью, с которой не под силу справляться отдельным гражданам? И если в конце концов наступит такой момент, когда вследствие чрезмерного деления земельной собственности земля окажется разделенной на столь крохотные участки, что ее можно будет обрабатывать лишь с помощью земледельческих ассоциаций, обязан ли будет глава правительства оставлять бразды правления государством для того, чтобы брать в руки плуг?

Нравственность и умственное развитие демократического народа подверглись бы не меньшей опасности, чем его торговля и промышленность, в случае, если бы правительство полностью заместило собой союзы и ассоциации.

Лишь в процессе общения людей человеческие чувства и идеи обновляются, сердца становятся благороднее, а интеллект получает развитие.

Я показал, что в демократических странах почти нет этого общения. Поэтому его необходимо создавать искусственно. И сделать это можно только с помощью объединений.

Когда аристократы воспринимают какие-нибудь новые идеи или когда изменяется мир их чувств, они приносят их с собой на подмостки того грандиозного театра, в котором сами играют весьма заметные роли и, выставляя их таким образом на обозрение толпы, делают их доступными для умов и сердец всех окружающих людей.

В демократических странах только руководящие круги располагают естественной возможностью поступать подобным образом, однако вполне понятно, что их деятельность всегда недостаточна, а часто — просто опасна.

Правительство не более способно стимулировать и обновлять движение чувств и идей великого народа, чем оно способно руководить всеми промышленными предприятиями. Если правительство, покинув сферу политики, ринется вперед по этому новому пути, оно, само того не желая, начнет насаждать невыносимую тиранию, ибо правительство способно лишь диктовать четкие правила и положения. Покровительствуя определенным чувствам и идеям, оно насаждает их, и его советы всегда трудно отличить от приказов.

Ситуация может стать много хуже, если правительство придет к мысли, что полная остановка всякого движения в этой области отвечает его подлинным интересам. Тогда все замрет, и его собственные веки сомкнутся в тяжелом добровольном сне.

Поэтому необходимо, чтобы правительство не действовало в одиночку.

У демократических народов именно ассоциации должны занять место тех могущественных вельмож, которые исчезли здесь с созданием равных условий существования.

Как только несколько жителей Соединенных Штатов начинают испытывать одно и то же чувство или приходят к сходным идеям, с которыми они хотели бы ознакомить общество, они ищут единомышленников и, найдя их, объединяются. И тогда они перестают быть отдельными индивидуумами и становятся заметной силой, действия которой служат примером; когда они говорят, к ним прислушиваются.

Когда я впервые услышал в Соединенных Штатах, что сто тысяч человек публично взяли обязательство не употреблять более спиртных напитков, этот случай показался мне не столько серьезным, сколько забавным, и сначала я не мог понять, отчего эти трезвенники не удовлетворяются возможностью скромно попивать воду в кругу своей семьи.

Затем до меня дошло, что эти сто тысяч американцев, напуганные распространением вокруг себя пьянства, захотели оказать трезвости свое покровительство. Они поступили точно так же, как вел бы себя сиятельный вельможа, который, желая воспитать в рядовых гражданах презрение к роскоши, сам одевался бы очень просто. Можно представить себе, что, если бы эти сто тысяч людей жили во Франции, то каждый из них самостоятельно обратился бы к правительству с просьбой, чтобы оно взяло под свой контроль все кабаки на территории королевства

На мой взгляд, более всего нашего внимания заслуживают американские ассоциации, в которых люди объединены по принципу сходства интеллектуальных и нравственных интересов и целей. Политические и промышленные объединения в Америке сразу бросаются в глаза, тогда как остальные выпадают из поля нашего зрения, и даже если мы их замечаем, то плохо в них разбираемся, поскольку мы едва ли имели возможность когда-либо наблюдать нечто подобное. Между тем следует признать, что

они столь же необходимы, а быть может, даже более необходимы американскому народу, чем первые.

В демократических странах умение создавать объединения — первооснова общественной жизни; прогресс всех остальных ее сторон зависит от прогресса в этой области.

Среди законов, управляющих человеческим обществом, есть один, абсолютно непреложный и точный. Для того чтобы люди оставались или становились цивилизованными, необходимо, чтобы их умение объединяться в союзы развивалось и совершенствовалось с той же самой быстротой, с какой среди них устанавливается равенство условий существования.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: