Отдел III. О расходах на общественные работы и общественные учреждения

Третьей и последней обязанностью государя или государства является основание и содержание таких общественных учреждений и таких общественных работ, которые, будучи, может быть, в самой вы- сокой степени полезными для обширного общества в целом, не могут, однако, своей прибылью возместить расходы отдельного человека или небольшой группы людей; поэтому нельзя ожидать, чтобы частное лицо или небольшая группа частных лиц основывали и содержали их. Выполнение этих обязанностей также требует очень различных расходов в различные периоды развития общества.

После общественных учреждений и общественных работ, необходимых для защиты общества и для отправления правосудия, которые уже были упомянуты, главными являются общественные учреждения и работы для содействия торговле общества и поощрения народного образования. Учреждения для образования бывают двух родов: для воспитания юношества и для образования людей всех возрастов. Для рассмотрения наиболее соответствующего способа ведения расходов на эти общественные работы и учреждения третий отдел настоящей главы будет разделен на три статьи.

Статья I. Об общественных работах и учреждениях для содействия торговле общества

О тех, которые необходимы для содействия торговле вообще

Очевидно без всяких доказательств, что основание и содержание таких общественных работ для содействия торговле любой страны, как хорошие дороги, мосты, судоходные каналы, гавани и т. п., должны требовать различных расходов в разные периоды развития общества. Расходы на прокладку и содержание общественных дорог, очевидно, должны увеличиваться вместе с ростом годового продукта земли и труда данной страны или с количеством и весом товаров, которые должны быть перенесены или перевезены по этим дорогам. Крепость моста должна соразмеряться с количеством и весом подвод, которые должны переезжать через него. Глубина судоходного канала и снабжение его водой должны соответствовать количеству и грузоподъемности барж, которые провозят по нему товары; размеры гавани — коли честву судов, которые находят в ней убежище.

По-видимому, нет нужды, чтобы расходы на эти общественные работы покрывались из так называемых общественных доходов, собирание и употребление которых в большей части стран предоставлено исполнительной власти. Большую часть таких общественных работ легко можно вести так, чтобы получать специальный доход, достаточный для самостоятельного покрытия расходов на них, не отягощая общего дохода общества.

Например, шоссейная дорога, мост, судоходный канал могут в большинстве случаев и устраиваться, и содержаться за счет неболь- шого сбора с подвод, пользующихся ими; гавань — умеренным портовым потонным сбором с судов, нагружаемых или разгружаемых в ней. Чеканка монеты — другое учреждение для содействия торговле — во многих странах не только покрывает свои собственные расходы, но еще доставляет небольшой доход государю. Почта — еще одно учреждение для той же самой цели — сверх покрытия своих собственных расходов почти во всех странах приносит очень значительный доход государю.

Когда подводы, проезжающие по шоссе или через мост, и баржи, плывущие по судоходному каналу, платят сбор пропорционально их весу или грузоподъемности, они платят на содержание этих общественных сооружений в точном соответствии тому изнашиванию и порче, которые они причиняют им. По-видимому, невозможно изобрести более справедливый способ содержания этих сооружений. Далее, хотя этот сбор или пошлина уплачивается подводчиком, в конечном счете он платится потребителем, на которого, в цене товаров, он всегда должен ложиться. Так как расходы по перевозке очень сильно сокращаются благодаря этим общественным сооружениям, то, несмотря на пошлину, товары обходятся потребителю дешевле, чем если бы эти сооружения не были устроены; цена товаров не настолько возрастает от взимания пошлин, насколько понижается благодаря дешевизне перевозки. Лицо, уплачивающее этот налог, в конечном итоге выигрывает от его введения и употребления собранных сумм больше, чем теряет от уплаты его. Его уплата точно соответствует его выигрышу. В действительности же этот налог не что иное, как та часть дохода, которую он должен уплатить, чтобы получить остальное. Трудно представить себе более справедливый способ взимания налога.

Когда пошлины на роскошные экипажи, кареты, почтовые кареты и т. п. устанавливаются в более высокой пропорции к их весу, чем на экипажи, перевозящие предметы необходимости, — телеги, фургоны и т. п., леность и тщеславие богатых должны участвовать в оплате расходов для облегчения бедных, удешевляя перевозку тяжелых товаров во все части страны.

Если шоссе, мосты, каналы и т. п., таким образом, сооружаются и поддерживаются торговлей, которая ведется при посредстве их, то они могут быть сооружены только там, где торговля требует их и, следовательно, есть в них надобность. Их расходы, величина и великолепие должны соответствовать тому, что может доставить торговля. Они, следовательно, должны быть сделаны так, как обычно принято их делать. Великолепная дорога не может быть сооружена в пустынной местности, где мало или совсем нет торговли, только потому, что она ведет к даче начальника провинции или к поместью вельможи, которому этот начальник хочет угодить. Большой мост не может быть переброшен через реку в том месте, где никому не нужно переправляться через нее, просто для украшения вида из окон соседнего замка; такие вещи случаются в странах, где подобные работы производятся за счет других доходов, а не тех, которые они могут доставить сами.

В некоторых странах Европы пошлины, или шлюзные сборы на каналах, являются собственностью частных лиц, которых личный интерес заставляет поддерживать каналы в надлежащем состоянии. Если такое лицо не содержит канал в надлежащем порядке, то навигация по нему прекращается совсем, а с ней вместе и вся прибыль, которую доставляют пошлины. Если бы эти сборы были поставлены под управление лиц, не заинтересованных в них, они могли бы быть менее внимательны к производимым работам. Канал в Лангедоке стоил королю и провинции 13 млн. ливров, которые (при 28 ливрах — в марке серебра — такова была стоимость французских денег в конце прошлого столетия) в итоге равны сумме около 900 тыс. ф. ст. Когда это огромное сооружение было закончено, то самым лучшим способом содержать канал в постоянном порядке сочли передачу пошлины Рике, инженеру, который составил план и провел всю работу. В настоящее время эти пошлины приносят очень большой доход различным ветвям семьи этого господина, которые поэтому сильно заинтересованы содержать канал в исправности. Но если бы эти пошлины были под управлением незаинтересованных лиц, последние, может быть, растратили бы их на украшение и ненужные расходы, в то время как главные части работы были бы доведены до разрушения.

Пошлины для содержания шоссейных дорог не могут быть безопасно переданы в собственность частного лица. Шоссе, хотя бы совершенно запущенное, не становится от этого совсем непроходимым, как канал. Собственники пошлин на шоссе могут совершенно не исправлять дороги и тем не менее продолжать собирать почти такое же количество пошлин. Поэтому самым удобным было бы передать сбор пошлин для содержания шоссе заведованию комиссаров или чиновников.

В Великобритании очень часто и очень справедливо жаловались на злоупотребления, какие допускались чиновниками в заведовании этими пошлинами. На многих заставах, как говорят, взимают пошлин больше чем вдвое сравнительно с тем, что необходимо для содержания дороги в полнейшем порядке, в то время как дороги очень часто исправляются чрезвычайно неряшливо, а иногда и вовсе не исправляются. Способ поддержания в порядке шоссе посредством взимания пошлин не очень старинный. Поэтому неудивительно, что он еще не доведен до возможной степени совершенства. Если для заведования дорогами назначаются маленькие и неподходящие люди, если надзор и отчетность для контроля их действий и для доведения пошлин до размера, достаточного для производства необходимых работ, все еще не учреждены, то объяснением и оправданием этих недостатков служит новизна учреждения; со временем большая часть этих недостатков мало-помалу будет исправлена парламентом.

Полагают, что деньги, собираемые на разных заставах в Великобритании, достигают такой суммы, которая далеко превосходит необходимую для ремонта дорог и которая при надлежащей экономии, как это было замечено даже некоторыми министрами, могла бы быть в тех или иных случаях употреблена на нужды государства. Правительство, как указывали, взяв в свои руки заведование заставами и употребив солдат для работ с небольшой прибавкой к их жалованью, могло бы содержать дороги в хорошем состоянии и с гораздо меньшими расходами, чем частные лица, рабочие которых целиком содержат себя на свою заработную плату. Утверждают, что огромный доход — возможно, полмиллиона — может быть получен таким образом без какого-либо нового отягощения народа* [* Со времени опубликования двух первых изданий этой книги я получил твердое основание полагать, что пошлины с застав, собираемые в Великобритании, не достигают полумиллиона, т. е. суммы, которая при управлении правительства была бы недостаточна для поддержания в порядке пяти главных шоссейных дорог королевства] и что дорожные заставы могут покрывать обычные расходы государства так, как почта покрывает их в настоящее время.

Я не спорю, что значительный доход мог бы быть получен таким образом, хотя, вероятно, не такой большой, как полагают составители проекта. Тем не менее самый план вызывает несколько очень важных возражений.

Во-первых, если бы эти пошлины когда-либо стали считать одним из ресурсов для покрытия государственных нужд, то их, конечно, стали бы увеличивать, как только того потребовали бы эти нужды. Соответственно обычной политике Великобритании они, вероятно, очень скоро были бы увеличены. Легкость, с которой большой доход мог бы быть собран с них, вероятно, поощрила бы правительство очень часто обращаться к этому источнику. Хотя, может быть, и более чем сомнительно, чтобы при экономии можно было получить от этих пошлин полмиллиона при их настоящих размерах, но едва ли можно оспаривать, что можно собрать миллион, если их удвоить, или два миллиона, если их утроить* [* В настоящее время я имею твердые основания полагать, что эти предположительные суммы слишком преувеличены]. Затем этот доход мог бы собираться без назначения даже одного нового чиновника к прежнему количеству собиравших его; но заставные пошлины продолжали бы увеличиваться и, таким образом, вместо облегчения внутренней торговли страны очень скоро создали бы для нее большие затруднения. Расходы по перевозке тяжелых товаров из одной части страны в другую так возросли бы, следовательно, рынок для всех этих товаров был бы так сильно ограничен, что их производство в значительной мере сократилось бы и важнейшие отрасли отечественной промышленности были бы совсем уничтожены.

Во-вторых, налог на экипажи соответственно по весу, хотя и очень справедлив, когда взимается с целью ремонта дорог, очень не- справедлив, когда направляется на другие цели или на удовлетворение общих нужд государства. Когда он обращен к единственной указанной выше цели, предполагается, что каждая повозка платит за ту порчу и изнашивание, которые она причиняет дороге. Когда же налог направляется к другим целям, то каждая повозка платит больше, чем за изнашивание и порчу дороги, и принуждается восполнять другие нужды государства. Но так как заставная пошлина повышает цену товаров пропорционально их весу, а не стоимости, то она оплачивается главным образом потребителями громоздких и простых товаров, а не дорогих и легких. Поэтому, какие бы нужды государства ни намеревались покрывать этими пошлинами, они будут оплачиваться главным образом бедными, а не богатыми за счет тех, кто наименее, а не тех, кто наиболее способен оплачивать их.

В-третьих, если бы правительство когда-нибудь стало пренебрегать исправлением шоссе, то его было бы еще труднее, чем в настоящее время, принудить к надлежащему употреблению для этого какойлибо части дорожных пошлин. Таким образом, большой доход собирался бы с народа без того, чтобы какая-либо часть его шла на удовлетворение той цели, ради которой этот налог собирается. Если благодаря бедности и низкому положению людей, заведующих дорогами, трудно заставить их починять дороги в настоящее время, то богатство и могущество правительства сделали бы это в 10 раз труднее.

Во Франции фонды, назначаемые для исправления шоссейных дорог, находятся под непосредственным управлением исполнительной власти. Эти фонды состоят отчасти из некоторого количества рабочих дней, которое обязано давать для исправления шоссе сельское население в большей части стран Европы, а отчасти из той доли общих доходов государства, которую король находит нужным уделить от других своих расходов.

По старому французскому закону, как и в других странах Европы, работа сельского населения находилась под управлением местных или провинциальных властей, которые не зависели непосредственно от королевского совета. Но при современной практике работа местного населения и средства, отпускаемые королем для исправления шоссе в отдельной провинции или округе, находятся целиком под управлением интенданта, чиновника, который назначается и увольняется королевским советом, получает от него приказания и постоянно переписывается с ним. При развитии деспотизма сила исполнительной власти постепенно поглощает всякую другую власть в государстве и принимает на себя управление всякой отраслью дохода, предназначенного для общественной цели. Большие почтовые дороги во Франции, по которым поддерживается сообщение между главными городами государства, обычно содержатся в большом порядке; в некоторых провинциях они даже значительно превосходят шоссейные дороги Англии. Но проселочные дороги, которые составляют большую часть дорог страны, обыкновенно заброшены и во многих местах совершенно непроходимы для тяжелых повозок. В некоторых местах они даже опасны для путешествия верхом, и мул представляет собою единственное перевозочное средство, которому не опасно довериться. Гордый министр пышного двора может часто находить удовольствие в великолепном и блестящем труде, как сооружение шоссе, которое часто видит знать, чье одобрение не только льстит его тщеславию, но и доставляет ему поддержку при дворе. Но выполнение большого количества мелких работ, которые не имеют блестящего вида и не вызывают ни в малейшей степени восхищения путешественника, одним словом, которые отличаются только своей чрезвычайной полезностью, является делом слишком мелким и ничтожным, чтобы заслужить внимание столь высокой особы. Под таким управлением подобные работы, разумеется, почти всегда находятся в пренебрежении.

В Китае и в других государствах Азии исполнительная власть принимает на себя постройку больших дорог и содержание судоходных каналов. Как говорят, в инструкциях, которые даются начальнику провинции, постоянно предлагается следить за ними, и по вниманию, которое он обращает на эту часть своих инструкций, при дворе составляют себе суждение о его деятельности. Эта отрасль общественных дел, как говорят, пользуется большим вниманием во всех странах, но особенно в Китае, где большие дороги и еще более каналы превосходят все, что известно в этом роде в Европе. Сведения об этих трудах, однако, доставлялись в Европу обычно слабыми и пораженными удивлением путешественниками, а часто глупыми и лживыми миссионерами. Если бы эти сведения были проверены более трезвыми глазами и исходили от более надежных свидетелей, то они, вероятно, не представлялись бы столь удивительными. Описание сооружений такого рода в Индостане, даваемое Бернье* [* F. Bernier. Voyages de Francois Bernier, contenant la description des Etats du Grand Mogol. 2 vols. Amsterdam, 1699], гораздо скромнее того, что было рассказано другими, более склонными к чудесному путешественниками. Далее, в этих странах, может быть, имеет место то же самое, что и во Франции, где большие дороги являются предметом разговоров при дворе в столице и пользуются вниманием, тогда как остальные дороги заброшены. В Китае, Индостане и других государствах Азии доход государя получается почти исключительно от земельного налога или земельной ренты, которая увеличивается или уменьшается с увеличением или уменьшением продукта земли. Поэтому важные интересы государя, его доход неизбежно и непосредственно связаны с возделыванием земли, размерами ее продукта и с его стоимостью. Но чтобы возможно больше увеличить этот продукт и придать ему возможно большую стоимость, необходимо обеспечить ему возможно более обширный рынок и, следовательно, устроить сво- бодные, самые легкие, самые дешевые пути сообщения между различными частями страны, что и достигается наилучшими дорогами и каналами. Доход государя в Европе ни в одной стране не получается главным образом от земельного налога или земельной ренты. Возможно, что в конечном счете доход во всех больших королевствах Европы тоже зависит от продукта земли, но эта зависимость не является ни непосредственной, ни очевидной. Поэтому в Европе государь не чувствует себя заинтересованным так непосредственно ростом количества и стоимости продукта земли или содержанием хороших дорог и каналов, доставляющих обширный рынок этому продукту. Поэтому если бы даже соответствовало истине, что, как я думаю, несколько сомнительно, что в Азии эта отрасль общественного дела превосходно управляется исполнительной властью, то нет ни малейшей вероятности при современном положении вещей, чтобы в какой-либо части Европы эта власть управляла бы ею сносно.

Даже те общественные сооружения, которые по природе своей не могут доставлять никакого дохода для их содержания, но выгоды которых ограничены некоторой отдельной местностью или округом, всегда лучше содержатся на местный или провинциальный доход под управлением местной и провинциальной администрации, чем на общий доход государства, которым всегда заведует исполнительная власть. Если бы лондонские улицы должны были освещаться и моститься за счет казначейства, была бы какая-либо вероятность, чтобы они были освещены и вымощены так хорошо и с такими небольшими расходами, как в настоящее время? С другой стороны, расход на них, вместо того чтобы пополняться местным налогом на жителей каждой отдельной улицы, прихода или округа Лондона, покрывался бы в этом случае общим доходом государства и, следовательно, происходил от налога на всех жителей королевства, которым по большей части нет никакой пользы от того, освещены ли и вымощены ли улицы Лондона или нет.

Злоупотребления, которые по временам вкрадываются в управление местными или провинциальными доходами, как бы огромны они иногда ни были, тем не менее почти всегда оказываются ничтожными в сравнении с теми, которые обыкновенно имеют место в управлении и тратах доходов большого государства. С другой стороны, они могут быть гораздо легче исправлены. При местном или провинциальном управлении мировых судей в Великобритании шестидневная работа, которую сельское население обязано отдавать на исправление шоссейных дорог, применялась, возможно, не всегда очень справедливо, но едва ли когданибудь вынуждалась с жестокостью или притеснениями. Во Франции под управлением интендантов применение ее не всегда было справедливое, а принуждение к ней — часто самое жестокое и стеснительное. Такие барщины, как они называются, являются одним из главных орудий тирании, которой эти чиновники подчиняют какой-либо приход или общину, имевшие несчастье подпасть под их немилость.

Об общественных работах и учреждениях, необходимых для поощрения отдельных отраслей торговли

Целью общественных работ и учреждений, о которых говорилось выше, было поощрение торговли вообще. Но для поощрения отдельных отраслей ее необходимы некоторые особые учреждения, которые, в свою очередь, требуют специальных и чрезвычайных расходов.

Некоторые отдельные отрасли торговли, которые ведутся с варварскими и нецивилизованными народами, требуют чрезвычайного покровительства. Обыкновенный склад или контора может давать малую безопасность товарам и купцам, торгующим на западном берегу Африки. Для ограждения их от варварских туземцев необходимо, чтобы места, где товары находятся на складе, были до известной степени укреплены. Беспорядки в управлении Индостана делают необходимой подобную предосторожность даже среди этого кроткого и мягкого народа; под предлогом защиты людей и товаров от насилия Английская и Французская ост-индские компании получили разрешение возвести первые форты, которыми они обладают в этой стране. У других народов, чье сильное правительство не потерпит, чтобы иностранцы обладали каким-либо укрепленным местом на их территории, может оказаться необходимым содержать посланника, консула или дипломати ческого агента, который благодаря своему официальному положению с большим авторитетом мог бы разрешать споры между своими земляками в согласии с их обычаями, а также вмешиваться в их споры с туземцами и давать им более могущественную защиту, чем какое-либо частное лицо. Интересы торговли часто заставляли содержать посланников в странах, где политические цели не требовали этого. Торговля Турецкой компании была первой причиной назначения постоянного посла в Константинополе. Первые английские посольства в Россию тоже вызывались только торговыми интересами. Постоянные столкновения интересов, неизбежно возникающие между подданными разли чных государств Европы, вероятно, ввели обычай содержания даже в мирное время постоянных посланников во всех соседних странах. Этот обычай, по-видимому, неизвестный в древние времена, — не старше конца пятнадцатого или начала шестнадцатого столетия, т. е. того времени, когда торговля впервые начала охватывать большую часть народов Европы и когда впервые ее интересы начали привлекать к себе внимание.

Кажется небезосновательным требование, чтобы чрезвычайный расход, причиняемый покровительством отдельной отрасли торговли, покрывался умеренным налогом на эту же отрасль, например умеренным взносом, уплачиваемым купцами, когда они вступают в нее, или, что более справедливо, пошлиной в размере определенного процента с товаров, ввозимых или вывозимых ими из стран, с которыми ведется эта торговля. Говорят, что защита торговли от пиратов и каперов была причиной первоначального введения таможенных пошлин. Но хотя вполне правильно налагать на общую торговлю налог для покрытия расходов по общему ей покровительству, казалось бы также правильным облагать особым налогом отдельные ветви торговли для покрытия чрезвычайных расходов, вызванных покровительством этим отраслям.

Общее покровительство торговле всегда считалось крайне важным для защиты государства и составляло поэтому неотъемлемую часть обязанностей исполнительной власти. Поэтому собирание и расходование общих таможенных пошлин всегда было предоставлено этой власти. Но покровительство какой-либо отдельной отрасли торговли есть часть покровительства торговле вообще, а следовательно, также составляет часть обязанностей исполнительной власти, и если бы народы всегда поступали последовательно, то специальные пошлины, взимаемые для этого специального покровительства, тоже всегда оставались бы в ведении исполнительной власти. Но в этом отношении, как и во многих других, народы поступали не всегда последовательно, и в большей части торговых государств Европы отдельные компании купцов ухитрялись убедить законодательную власть доверить им выполнение этой части обязанностей государя вместе со всей той властью, которая с этим неизбежно связана.

Эти компании, хотя и могли быть полезными благодаря тому, что впервые вводили некоторые отрасли торговли и делали за свой счет опыты, которые государство не находило благоразумным делать, в конце концов везде доказали свою обременительность или бесполезность, везде расстроили или стеснили торговлю.

Когда эти компании торгуют не на акционерный капитал, но обязаны допускать после уплаты известного взноса любое лицо, удовлетворяющее определенным требованиям и согласное подчиняться правилам компании, причем каждый член торгует на свой собственный капитал и риск, то они называются привилегированными компаниями. Когда компании торгуют на акционерный капитал, причем каждый член ее участвует в прибылях или потерях пропорционально своей доле в этом капитале, они называются акционерными. Эти компании, привилегированные или акционерные, иногда имели исключительные привилегии, а иногда не имели их.

Привилегированные компании во многих отношениях сходны с ремесленными корпорациями, столь обычными в городах разных стран Европы, и представляют вид расширенной монополии того же рода. Как житель города не может заниматься ремеслом корпорации без вступления в нее, так во многих случаях подданный государства не может законно заниматься той отраслью торговли, для которой учреждена привилегированная компания, не вступив в члены последней. Монополия эта более или менее строго проводится соответственно большей или меньшей трудности вступления, большему или меньшему влиянию директоров компании или большей или меньшей власти их управлять компанией таким образом, чтобы большая часть торговли сосредоточивалась в их руках или в руках их личных друзей. В самых старых привилегированных компаниях привилегии ученичества были те же, что и в других корпорациях, и давали право вступать в члены лицу, прослужившему установленное время у члена компании, без уплаты вступительного взноса или с уплатой гораздо меньшего взноса, чем тот, который взыскивался с посторонних людей. Обычный корпоративный дух там, где закон не сдерживает его, господствует в привилегированных компаниях. Когда им позволяли поступать согласно их естественным склонностям, они всегда ради ограничения соперничества возможно малым количеством лиц старались подчинять торговлю многим обременительным постановлениям. Когда же закон лишил их возможности делать это, они стали совсем бесполезными и бессильными.

Привилегированные компании для иностранной торговли, существующие в настоящее время в Великобритании, таковы: старинная компания купцов-авантюристов, теперь называемая обыкновенно Гамбургской компанией, Российская компания, Восточная компания, Турецкая компания и Африканская.

Утверждают, что теперь вступление в Гамбургскую компанию очень легко; директора ее не имеют права стеснять торговлю обременительными ограничениями и постановлениями или по крайней мере не пользуются в последнее время этим правом. Но не всегда было так. Около середины минувшего столетия вступительный взнос равнялся 50, а одно время 100 ф. ст., и управление компанией было чрезвычайно стеснительно. В 1643, в 1645 и 1661 гг. суконщики и свободные торговцы Западной Англии жаловались на компанию в парламент как на монополистов, которые ограничивают торговлю и притесняют мануфактуристов страны. Хотя эти жалобы не произвели никакого действия на парламент, но они, вероятно, испугали компанию так сильно, что принудили ее изменить свое поведение: с этого времени против нее не подавали жалоб. Законом, изданным в 10 и 11-й годы правления Вильгельма III, гл. 6, вступительный взнос в Российскую компанию был установлен в 5 ф., а законом 25-го года правления Карла II вступительный взнос в Восточную компанию установлен в 40 шилл.; одновременно с этим Швеция, Дания и Норвегия, все страны на северном берегу Балтийского моря, были выделены из их монопольного права на торговлю. Вероятно, поведение компании вызвало эти два парламентских акта. Перед этим сэр Джошуа Чайльд* [* J. Child. Discourse upon Trade. London, 1691. Chap. 3] изображал обе эти компании чрезвычайно стеснительными и плохое состояние их торговли со странами, входящими в их монополию, объяснял скверным управлением.

Но хотя такие компании не могут в настоящее время быть очень стес- нительными, они, конечно, совершенно бесполезны. Быть только бесполезной — это, пожалуй, самая высокая похвала, какую когда-либо может справедливо заслужить привилегированная компания; и все три упомянутые выше компании в настоящее время заслуживают эту похвалу.

Вступительный взнос в Турецкую компанию сначала составлял 25 ф. для лиц моложе 26 лет, и 50 ф. для лиц старше этого возраста. Никто, кроме настоящих купцов, не мог быть принят; ограничение это исключало розничных и мелочных торговцев. Особым постановлением никакие британские промышленные изделия не могли вывозиться в Турцию иначе, как на кораблях компании; так как эти корабли всегда отплывали из Лондонского порта, то это постановление ограничивало торговлю с Турцией этим портом и купцами, живущими в Лондоне и по соседству с ним. По другому постановлению не могли быть приняты в компанию лица, живущие в 20 милях от Лондона и не состоявшие гражданами города; это второе ограничение вместе с предыдущим исклю чало всех, кроме граждан Лондона. Так как время погрузки и отплытия кораблей компании всецело зависело от директоров, они легко могли грузить корабли своими товарами и товарами своих личных друзей, исключая других, под предлогом, что они опоздали со своими заявлениями о погрузке. При таком положении вещей, разумеется, компания являлась очень стеснительной монополией. Эти злоупотребления дали повод издать закон (25-й год правления Георга III, гл. 18), понижавший вступительный взнос до 20 ф. для всех лиц без различия возраста и без ограничения их только купцами или гражданами Лондона; этот акт даровал всем этим лицам свободу вывоза из всех портов Великобритании в порты Турции всех британских товаров, вывоз которых не был запрещен, и свободу ввоза всех турецких товаров, ввоз которых не был запрещен, с уплатой обычных таможенных пошлин и особой пошлины на покрытие необходимых расходов компании; одновременно с этим он подчинял их законной власти британского посланника или консулов, находящихся в Турции, и надлежащим образом утвержденным постановлениями компании. Чтобы воспрепятствовать какимлибо стеснениям этих постановлений, тот же закон предписывал, что если семь членов компании сочтут себя стесненными каким-либо постановлением, утвержденным после издания закона, они могут обжаловать его в Совете торговли и колоний (замененный теперь комитетом при Тайном совете) при условии подачи этой жалобы до истечения 12 месяцев после утверждения постановления; далее, если семь членов сочтут себя стесненными каким-либо постановлением, изданным до этого закона, они также могут обжаловать его не позже 12 месяцев со дня издания закона. Однако опыт одного года не всегда может быть достаточным, чтобы показать всем членам вредное действие какоголибо отдельного постановления; и если некоторые из них откроют это вредное действие после установленного срока, то ни Совет тор- говли, ни комитет Тайного совета не могут отменить постановления. С другой стороны, целью большей части правил всех привилегированных компаний, как и других корпораций, является не столько притеснение тех, кто уже вошел в их члены, сколько затруднение для вступления в их состав других лиц; это может быть достигнуто не только высоким вступительным взносом, но и многими другими способами. Постоянной целью таких компаний является елико возможное повышение своих прибылей; для этого на рынке поддерживается недостаток как ввозимых, так и вывозимых товаров, что может быть достигнуто только ограничением конкуренции или недопущением новых участников в торговлю. Кроме того, хотя вступительный взнос в 20 ф., возможно, и недостаточен для того, чтобы воспрепятствовать комулибо приступить к торговле с Турцией с намерением продолжать ее, он может быть достаточен для того, чтобы отбить смелость у какоголибо спекулянта рисковать в отдельной операции. Во всякой торговле крепко обосновавшиеся купцы, даже если они не объединены в корпорацию, естественно, соединяются, чтобы повысить свои прибыли; для понижения этих прибылей до их надлежащего уровня во все времена не было иного средства, как возникавшая время от времени случайная конкуренция спекулирующих купцов. Хотя торговля с Турцией до некоторой степени и была открыта для всех указанным парламентским актом, однако она многими все еще считается далеко не совершенно свободной. Турецкая компания вносит часть содержания посланника и двух или трех консулов, которые должны, подобно другим чиновникам, всецело содержаться за счет государства, а торговля должна быть открыта для всех подданных его величества. Различные сборы, производимые компанией для этой и других корпоративных целей, могли бы доставить более чем достаточный доход государству на содержание этих чиновников.

Привилегированные компании, как было замечено сэром Джошуа Чайльдом, хотя они часто и участвовали в содержании чиновников, никогда не содержали каких-либо укреплений или гарнизонов в странах, с которыми они торговали, тогда как акционерные компании часто это делали. Действительно, первые гораздо менее пригодны для подобного рода деятельности, чем последние. Во-первых, директора привилегированной компании не имеют личного интереса в процветании общей торговли компании, ради которой эти укрепления и гарнизоны содержатся. Упадок этой общей торговли часто даже приносит выгоду их собственной личной торговле; уменьшение числа их конкурентов дает им возможность покупать дешевле и продавать дороже. Наоборот, директора акционерной компании, имеющие только долю в прибылях, получаемых на общий капитал компании, находящийся под их управлением, не ведут собственной личной торговли, которая имела бы другие интересы, чем общая торговля компании. Их личные интересы связаны с процветанием общей торговли компании и с содер- жанием укреплений и гарнизонов, необходимых для ее защиты. Поэтому они скорее будут проявлять постоянное и заботливое внимание, которого требует содержание гарнизонов и укреплений. Во-вторых, директора акционерных компаний всегда управляют большим капиталом — акционерным капиталом компании, часть которого они нередко могут употреблять на постройку, ремонт и содержание таких необходимых укреплений и гарнизонов. Директора же привилегированных компаний никогда не имеют в руках ни общего капитала, ни других фондов для этой цели, кроме случайных доходов вроде вступительных взносов и других сборов, взимаемых с торговых оборотов компании. Хотя бы они имели такой же интерес в содержании укреплений и гарнизонов, они редко имеют возможность проявить этот интерес на деле. Содержание чиновника, почти не требующее заботливости и связанное с умеренным и ограниченным расходом, является делом, более соответствующим характеру и возможностям привилегированных компаний.

Тем не менее спустя долгое время после сэра Джошуа Чайльда, а именно в 1750 г., была учреждена существующая до настоящего времени привилегированная компания купцов, торгующих с Африкой, которой вначале было вменено в обязанность содержать укрепления и гарнизоны между мысом Белым и мысом Доброй Надежды, а впоследствии — только между мысами Красным и Доброй Надежды. Акт, учреждавший эту компанию (23-й год правления Георга II, гл. 31), имел, по-видимому, в виду две различные цели: во-первых, действительно обуздать стеснительный и монополистический дух, присущий директорам привилегированных компаний, и, во-вторых, заставить их проявить несвойственную им вообще заботливость к содержанию укреплений и гарнизонов.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: