XXXVI и XXXVII (перевод Ф.Мендельсона) 8 глава

На поперечной перекладине креста, — это греческий крест — можно заметить простую надпись из почти слившихся слов, расположение которых мы сохраняем.

OCRUXAVES

PESUNICA

илл. XLVII. Циклический крест. Андэ, Нижние Перинеи.

Конечно, нетрудно разобрать фразу и её известный смысл: crux ave sреs unica. Однако, если мы прочитаем надпись, как новичок, то не будет понятно, что надо желать: креста или подножья. Но в этом случае мы должны отказаться от элементарных правил грамматики: per в именительном падеже мужского рода нуждается в прилагательном unicum, одного с ним рода, а не в женском unica. Кажется, что деформация слова spes, надежда, в pes, является результатом отсутствия у автора мастерства в резьбе по камню. Но оправдывает ли неминуемость такое странное сходство? Мы не можем этого допустить. Действительно, сравнение с другими сюжетами, выполненными той же рукой и в той же манере, показывают заботу о правильном расположении. Почему же надпись была выполнена с такой неточностью? Тщательный осмотр показывает, что буквы выполнены чисто, даже изящно, не налезают одна на другую (ил. XLVII). Безусловно, наш ремесленник сначала начертил их мелом или углем, что должно было исключить всякую ошибку во время гравировки.

Однако, раз она существует, остаётся заключить, что эта видимая ошибка была специально допущена автором. Единственная причина, которую мы можем найти — это та, что знак оставлен специально, чтобы привлечь внимание наблюдателя. Таким образом, по нашему мнению, автор сознательно так расположил эпиграф к своему волнующему творению.

Осмотр пьедестала уже просветил нас и мы знаем уже с помощью какого ключа следует читать христианскую надпись на монументе, но мы хотим показать исследователям, какую помощь в раскрытии секретов может оказать простой здравый смысл, логика и рассудок. Буква S, своей извилистой формой, указывающая на змею, соответствует греческой "хи" (Х) и, таким образом, приобретает эзотерический смысл. Это спиральный след солнца, достигшего высшей точки своей кривой в пространстве во время циклической катастрофы. Это теоретическое изображение апокалипсического зверя, дракона, извергающего в Судный день огонь и серу на макрокосмическое творение. Благодаря символическому значению буквы S, умышлено помещённой в другое место, мы понимаем, что надпись должна читаться на тайном языке, т.е. на языке богов или языке птиц, и что надо раскрывать её смысл с помощью правил дипломатии... Несколько авторов, и в частности Грассе д'Орсе в разборе "Мечты о Полифоле", опубликованной "Британским Ревю", дали их достаточно ясно, что избавляет нас от объяснений. Таким образом, мы читаем по-французски язык дипломатов, латынь так, как написано, а потом, используя меняющиеся местами гласные, мы получаем звучание других слов составляющих новую фразу, в которой мы восстанавливаем орфографию и порядок слов, а также литературно смысл. Таким образом, мы получаем это необычное предупреждение: Написано, что жизнь заключена в единственном пространстве[110], и мы узнаём, что существует область, в которой смерть не застигнет человека в страшное время двойного катаклизма. Что же касается географического расположения этой обетованной земли, достигшие которой смогут дождаться возвращения золотого века, то мы сами должны узнать его. Ибо избранные дети Ильи, спасены будут словом писания. Их глубокая вера, неослабность их усилий послужат им для возвышения в ряд последователей Христа-Света. Они будут нести его символ и получат от него миссию освобождения возрождённого человечества от цепей исчезнувшего.

Илл. XLVIII. Циклический крест. Четыре стороны пьедестала. Андэ, Нижние Перинеи.

В верхней части Креста — в которую были вбиты три гвоздя, прикрепившие к проклятому дереву тело Искупителя, — написано на поперечной перекладине INRI. Это соответствует схематическому изображению цикла, выгравированного на подставке (ил.XLVIII). Здесь мы имеем два символических креста, орудий того же мучения: вверху — божественный крест, пример способа, выбранного для искупления; внизу — крест земного шара, определяющий полюс северного полушария и место во времени роковой эпохи этого искупления. Бог-Отец держит в руке этот шар, поднятый над огненным знаком, а четыре великих века, — исторические изображения четырёх возрастов мира, — имеют своих представителей, изображаемых с этим же атрибутом: Александра, Августа, Карла Великого и Людовика ХIV[111]. Об этом говорит эпиграф INRI, который экзотерически расшифровывается: Iesus Nazorenus Rex Iudæоrum[112], но который также заимствует у креста своё тайное название: Ignе Natura Renovatur Integra.[113]

Ибо именно огнём скоро будет испытано наше полушарие. И также как посредством огня отделяется золото от несовершенных металлов, так же говорится в Испании, праведники будут отделены от грешников в Судный День.

На каждой из четырёх сторон пьедестала изображён различный символ. На одной изображено Солнце, на другой — Луна, на третьей — большая звезда и на последней — герметическая фигура, применяемая, как мы уже сказали, посвящёнными для обозначения солнечного цикла. Это простой круг, разделённый проведёнными под прямым углом диаметрами, на четыре сектора. Они имеют надпись А, что обозначает их, как четыре возраста мира в этом полном символе вселенной, составленном на условных знаках неба и земли, духовного и мирского, макрокосма и микрокосма, в котором встречаются основные эмблемы: искупления (крест) и мира (круг).

В Средние Века, эти четыре фазы великого циклического периода, изображавшие в древности непрерывное и вращение посредством круга, разделённого двумя перпендикулярными диаметрами, часто изображались четырьмя евангелистами или символической буквой, которой была греческая альфа, а ещё чаще, четырьмя евангелическими животными, окружающими Христа, живой человеческий образ креста. Это традиционная формула часто встречается на тимпанах римских порталов. Иисус изображается сидящим с левой рукой, лежащей на книге, и с правой, поднятой в знак благословения и окружённым четырьмя животными, образующими кортеж в виде эллипса, называемый Мистической Мандолиной. Эта группа всегда отделена от других сцен гирляндой облаков и её персонажи всегда изображены в определённом порядке, как это можно увидеть в соборах Шартра (королевский портал) и Манса (западный вход), в церквях Тамплиеров в Люзе (Верхние Пиренеи), Сиврэ (Вена), над входом в церковь св. Трофима в Арле и т.д. (ил. XLIX).

"И пред престолом море стеклянное, подобное кристаллу, — пишет св. Иоанн, — и посреди и вокруг престола четыре животных, исполненных очей спереди и сзади; и первое животное было подобно льву, и второе животное подобное тельцу, и третье имело лицо как человек, и четвёртое животное подобно орлу летящему.[114]

Илл. XLIX. Тимпан входа (12 век). Арль, церковь св. Трофима.

Это повествование совпадает с пророчеством Иезекииля: "И я видел... великое облако и клубящийся огонь, и сияние вокруг него, а из середины его как бы свет пламени из середины огня и из середины его видно было подобие четырёх животных... Подобие лиц их — лица человека и лица льва с правой стороны у всех их четырёх; а с левой стороны — лицо тельца у всех четырёх и лицо орла у всех четырёх".[115]

В индийской мифологии четыре сектора круга служили основой для необычной мистической концепции. Полный цикл человеческого развития изображается в виде коровы, символизирующей Добродетель, четыре копыта которой стоят на каждом из секретов, изображающих возраст мира. В первый период, соответствующий греческому золотому веку и называемому Крита Юга или возраст невинности, добродетель прочно держится на земле: корова стоит на четырёх копытах. В Трета Юга второй период, соответствующий серебряному веку, она держится лишь на трёх копытах. Во время Двапара Юга, третьего периода бронзового века, она ограничивается двумя копытами. Наконец, в железный век, в который мы живём, циклическая корова или человеческая Добродетель находится в состоянии крайней старческой слабости: она с трудом держится на одном копыте. Это четвёртый и последний период, Кали Юга, возраст нищеты, несчастий, немощи.

Железный век не имеет печати, кроме печати смерти. Его символом является скелет с атрибутами Сатурна: пустыми песочными часами, символом истекшего времени, и косой в форме цифры "семь", делящейся числом трансформации, разрушения и уничтожения. Евангелие этой роковой эпохи написано св. Матфеем. MaqhmatoV, по-гречески MatqaioV, происходит от Maqhma , MaqhmatoV, что означает знание. Это слово дало MaqhsiV, maqhsewV, учение, познание, от manqanein, учить, обучаться. Это Евангелие Знания, последнее для всех, но первое для нас, ибо оно учит нас, что, кроме небольшого количества избранных, все погибнут. Ангел является атрибутом св. Матфея, ибо только знание способно проникнуть в тайну вещей существ и их судьбы, может дать человеку крылья, чтобы он поднялся на них к познанию самых высоких истин и достиг Бога.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ.

Scire. Potere. Audere. Tacere.[116]

Зороастр.

Природа не открывает всем без разбора двери святилища. На этих страницах профан, может быть, обнаружит некоторое свидетельство истинного знания. Однако, мы не будем льстить себя надеждой что-нибудь доказать ему, ибо мы знаем насколько стойки предрассудки и как велика сила предубеждения. Последователь извлечёт из этих страниц больше пользы, при условии, однако, что он не отвергает произведений старых философов, что он проницательно изучит классические тексты, пока не обретёт достаточного знания для раскрытия тайн руководства по операциям.

Никто не может претендовать на обладание Великой Тайной, если он не согласовывает своё существо с предпринимаемыми исследованиями. Недостаточно быть только прилежным, деятельным и упорным, если нет прочной основы, конкретной базы, если неумеренный энтузиазм затемняет истину, гордость подавляет справедливость и жадность пробуждается при фальшивом блеске золотого светила.

Таинственная наука требует верности, точности, проницательности в наблюдении явлений, здравомыслия, логики и уравновешенности; живого, но не экзальтированного воображения, горячего и чистого сердца. Она требует, кроме того, недоверия к теориям, системам и гипотезам, не прошедшим проверки! Она хочет, чтобы её исследователи больше пользовались своим умом, чем чужими. Она придаёт большое значение тому, чтобы они проверяли истинность её принципов и практики в природе, нашей общей матери. Постоянно развивая свои способности к наблюдению и рассуждению, неофит достигнет уровня, который приведет его к

ЗНАНИЮ.

Подражание природным процессам, ловкость, соединённая с изобретательностью, просветление в результате долгих опытов обеспечат ему

СИЛУ.

Как практику, ему будут также необходимы терпение, постоянство, непоколебимая вера. Смелость и решительность, уверенность и доверие, родившиеся из крепкой веры, позволят ему всё

СМЕТЬ.

Наконец, когда успех увенчает столько трудных лет, когда все желания будут исполнены, Мудрец, презирая Мирское тщеславие, сольётся с униженными, обездоленными, со всеми, кто трудится, страдает, борется, отчаивается и плачет здесь, внизу. Безвестный и молчаливый последователь вечной Природы апостол вечного Милосердия, он остаётся верен своему обету молчания. В интересах науки, в интересах Добра, Адепт должен всегда

МОЛЧАТЬ.

Даниэль Готье

« Карты Вечности »[117]

Алхимический Ребис (гравюра 17 века).

 

Большинство людей, входящих в любой готический собор не могут не восхититься его красотой, загадкой и величием. Ибо именно в этих зданиях, более, чем в каких либо других, размах и геометрическая гармония являются такими естественными и органичными. Они представляют собой идеальное сочетание естественных элементов — камня, песка и дерева — с блистающим, эфемерным светом, а также с неким божественным порядком и стремлением к звёздам.

Своим неповторимым духом готический собор скорее всего обязан многочисленным событиям в культурной и интеллектуальной жизни общества. Одиннадцатый и двенадцатый века были отмечены строительством большого количества новых городов, ростом интереса к знаниям и литературе древности, зарождению современных форм государственности и общим экономическим подъёмом. Все эти факторы стали причинами возникновения нового готического стиля и активнейшего строительства соборов в двенадцатом-тринадцатом веках.

Однако корни этого явления могут уходить гораздо глубже, чем о том можно судить, исходя из голых исторических фактов. Ибо период готики знаменует собой не очень заметные, но очень значительные изменения в сознании и творческом видении, сходные с теми, что происходили а Афинах в эпоху правления Перикла и во Флоренции в эпоху Возрождения. Эти перемены были порождены возобновлением интереса к функционированию природы и космоса, особым вниманием к возможностям человека и укреплением веры в его способность проникать в тайны природы и творения.

Готические соборы стали эмблемами этого стремления, а также материальными парадигмами существующего в природе божественного порядка.

С развитием готического стиля наступил и расцвет использования органических форм. В особенности это касалось барельефов и скульптур на фасадах. Фасады были покрыты ажурным каменным орнаментом, представлявшим собой сплетение листьев, плодов и цветов, а также фигур людей и животных. То же самое можно сказать и о витражах. Это буйство органических форм возникло одновременно с увеличением интереса учёных к функционированию природы. Возрождение этого интереса связано, в основном, с мыслями Аристотеля, после долгого забвения вернувшимися в Европу в переводах арабских источников.

Но не менее важным для развития готического стиля было применение определённых арифметических и геометрических принципов. Хотя соединение геометрии с органикой может показаться несколько парадоксальным, на самом деле эти две области были вполне совместимыми. Для философов средневековья число и природа были вещами неразделимыми; в те времена было широко распространено убеждение, что всё творение основывается на числе и пропорции. А потому совершено естественным было представление, будто все формы природы вышли из гармоничной матрицы, содержащейся в разуме Бога.

Страница из альбома Виллара де Оннекура.

Эти идеи были позаимствованы у Платона и его последователей на заре христианской эры и красной нитью проходят в писаниях Отцов Церкви. Например, в пятом столетии святой Августин подтвердил святость числа, заявив, что "Божественная Мудрость отражается в числах, присутствующих во всех вещах"[1]. А Вилляр де Оннекур, выдающийся строитель тринадцатого века, оставивший в помощь своим собратьям-строителям целую книгу (см. рисунок) подробных чертежей различных видов орнамента, включающих в себя фигурки людей, животных и т.п., даже связал число с черчением. Он заявил, что в его книге "содержится немало ценных советов по искусству каменной кладки... и вы найдёте в ней сведения по искусству черчения, составной части геометрии"[2].

Космологические, геометрические и органические принципы, легшие в основу строительства готических соборов, сформировали и видение мира того времени. Они начали проявляться уже в раннем романском стиле архитектуры, возникшем в середине одиннадцатого века. Романский стиль привнёс в архитектуру ощущение большего порядка, ибо в нём применялись колонны, арки, пилястры и сводчатые потолки, типичные для архитектуры Древнего Рима. В романских церквях окон было немного и они были маленького размера, а стены были массивными и толстыми. Это было необходимо для того, чтобы поддерживать высокие арки и каменные сводчатые потолки этих строений. Интерьер был решён следующим образом: вдоль стен нефа были чётко выделены горизонтальные уровни — от нижней аркады до трифория, и от трифория до верхнего ряда окон. Подобная схема обеспечивала как определённый символизм, так и структурную поддержку украшений, скульптур и окон.

Готический собор отличается от романского своими размерами, обширностью и освещённостью внутреннего пространства, и активным использованием витражных стёкол в высоких, элегантных окнах. Эти изменения стали возможны благодаря значительным техническим новинкам: контрфорсам, нервюрным аркам и остроконечному своду. Эти технические изменения выражали также основной принцип христианской теологии средневековья — философии света и эманации.

 

---

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту:

©2015 - 2024 stydopedia.ru Все материалы защищены законодательством РФ.