XXXVI и XXXVII (перевод Ф.Мендельсона) 6 глава

Среди красивых сюжетов северного портала или Сен-Фирмен, почти полностью занятых зодиакальными или соответствующими им сценами, мы отметили два интересных барельефа. На одном из них изображена крепость с запертым входом и зазубренными башнями по краям, между которыми возвышаются два этажа строения; решётчатая отдушина украшает его нижнюю часть.

Является ли это изображение символом философского, социального, морального или религиозного эзотеризма? Или мы должны видеть в этом сюжете 1125 года идею Алхимической крепости, повторённую в 1609 году Кунратом? Или это скорее таинственный запертый дворец короля нашего Искусства, о котором говорят Василий Валентин и Филалет? Что бы это ни было, крепость или жилище короля, сооружение имеет величественный и суровый вид, производит впечатление силы и неприступности. Построенное для хранения какого-то сокровища или тайны, оно даёт понять, что в него можно проникнуть только обладая ключом к мощным замкам, могущим противостоять любой попытке взлома. И калитка открывает проход к чему-то зловещему, страшному, как вход в Тартар:

"Оставь надежду всяк сюда входящий."

Второе изображение, помещённое под первым, показывает мёртвые деревья, протягивающие свои сплетённые узловатые ветви к повреждённому небосводу, на котором, однако, можно различить изображения солнца, луны и нескольких звёзд (ил. XXXVI).

Илл. XXXVI. Первичные материи. Амьенский собор.

Этот сюжет относится к первичным материям великого Искусства планетным металлам, которые, как говорят философы, огонь умерщвляет, лишая способности к росту, подобно деревьям зимой.

Вот почему учителя столько раз рекомендовали нам переплавлять металлы, вкладывая в их жидкую форму сущностный агент, который они потеряли во время металлургического восстановления. Но где взять этот агент? Это большая тайна, которой мы часто касались в ходе этого исследования, излагая её по частям, в зависимости от встретившихся символов, чтобы только проницательный исследователь мог узнать ее. Мы не захотели следовать старому методу, по которому истина выражалась иносказательно с одним или несколькими специальными или неверными утверждениями, чтобы сбить с пути читателя, неспособного отличить зерно от плевел. Конечно, можно осуждать и критиковать эту работу, но мы не думаем, что нас можно упрекнуть в том, что мы хоть однажды написали неправду. Утверждается, что всю правду говорить не очень хорошо: но мы надеемся наперекор пословице, что это можно сделать, используя тонкости языка. "Наше искусство — полностью кабалистическое", — говорил некогда Артерий, действительно, кабала всегда очень помогала нам. Она позволяла нам, не подделывая истину, не извращая положения и не нарушая клятвы, высказать то, что бесполезно искать в книгах наших предшественников. Когда мы не могли идти дальше, не нарушая нашей клятвы, мы предпочитали молчание обманчивым намёкам, немоту — злоупотреблению доверием.

Что же мы можем сказать здесь по поводу Тайны Тайн, Verbum dimissum, о котором мы уже упоминали, и которое Иисус доверил своим Апостолам, как об этом свидетельствует апостол Павел в "Послании к Колоссянам" (Кол 1:25,26): "Которой сделался я служителем по домостроительству Божию, вверенному мне для вас, чтобы исполнить СЛОВО БОЖИЕ, ТАЙНУ сокрытую от веков о родов, ныне же открытую святым Его".

Что можем мы сказать или на свидетельство кого из старых мастеров сослаться для объяснения"?

"Металлический Хаос, созданный силами природы, содержит в себе все металлы, не являясь металлом, Он содержит в себе золото, серебро и Меркурий, и всё же он не является ни золотом. ни серебром. ни Меркурием"[78] Это достаточно ясный текст, но если вы предпочитаете язык символов, то примером может служить Эймон,[79] когда он пишет "Чтобы добыть первичный агент, надо отправиться в нижнюю часть мира, где гремит гром, дует ветер, идёт град и снег; там вы найдёте то, что нужно, если будете искать".

Все описания первичной материи, содержащей необходимый агент, очень неясны и таинственны. Вот некоторые из них, выбранные из лучших.

Автор комментариев к "Свету, выходящему из Тьмы" на 108 странице пишет: "Порода, в которой содержится дух, который мы ищем, обозначена в нём, но лёгкими и незаконченными чертами, то же самое говорит англичанин Рипли в начале своих "Двенадцати дверей" и Эгидий де Вадис в своих "Беседах о Природе", она ясно показывается как бы буквами из золота, которым она является в этом мире, это частица первичного Хаоса, известная всем, но всеми презираема, и которая везде продаётся". Тот же автор говорит на 263 странице, что "это вещество встречается в разных местах и в каждом из трёх царств; но если мы посмотрим на способности природ, то только металлическая природа используется Природой и получает от неё помощь; значит, мы должны искать это вещество в царстве минералов, где находится металлическое семя".

"Это камень с чудесными свойствами, — говорит в свою очередь Никола Валуа,[80] — но только названный камнем, он не только камень, но и распятие и животное, он есть везде и был всегда и у всех".

Фламель[81] также пишет: "Есть тайный камень, скрытый в самой глубине водоёма, он никем не ценится и всеми презирается, он покрыт навозом и экскрементами, и хотя он один, он имеет много имён. Этот камень не является камнем, ибо имеет свойство производить на свет. Этот камень мягкий, он происходит от Сатурна или Марса, Солнца или Венеры, но он есть Марс, Солнце и Венера..."

"Есть минерал, известный настоящим учёным, которые скрывают его под разными именами, — пишет Ле Бретон[82] — он содержит в изобилии твёрдое и летучее".

"Философы были правы, когда скрыли эту тайну от глаз тех, кто ценит вещи по тому, как они применяются, — пишет неизвестный автор,[83] ибо если они узнают, что Бог открыл материю среди вещей, которые им кажутся бесполезными, у них всё равно не будет к ней большого уважения". Эту мысль мы также находим в "Подражании"[84]: "Знающий истинную цену вещей, а не приписываемую им людьми, обладает истинной Мудростью".

Илл. XXXVII. Роса философов. Амьенский собор.

Вернёмся к фасаду Амьенского собора. Неизвестный автор медальонов входа Девы-Матери очень интересно интерпретировал конденсацию Универсального Духа; Адепт созерцает поток небесной розы, падающий на массу, которую большинство авторов считает руном. Не отвергая это мнение, можно также предположить, что там изображено другое вещество, минерал, называемый Магнезией или Философским Магнитом. Можно заметить, что эта вода падает только на определённое вещество, что свидетельствует о его аттрактивных свойствах (ил. XXXVII).

Мы думаем, что здесь нужно прояснить некоторые заблуждения по поводу символического растения, которые, принятые невеждами буквально, могут дискредитировать алхимию и её приверженцев. Мы хотим рассказать о Ностоке.[85] Это споровое растение, знакомое всем крестьянам, встречается повсюду в сельской местности, иногда на траве, иногда на голой земле, на краю дорог и лесов. Ранним утром, весной, их находят там, раздувшихся от ночной росы. Студенистые и мерцающие — откуда их название, светлячки — они чаще бывают зеленоватого цвета, и так быстро высыхают под действием солнечных лучей, что их уже нельзя различить там, где они были видны несколько часов назад. Все эти качества — неожиданное появление, поглощение воды и раздувание, зелёная окраска, студенистая и клейкая консистенция — позволяли философам взять их как иероглифический символ их материи. Мы быстро перечислим различные названия дававшиеся ностоку: Небесная Архея, Плевок Луны, Земное масло, Жир Росы, Растительный купорос, Небесный цветок, которые отражают его применение философами, как вместилище Универсального Духа, или, как земную материю выделенную в виде пара, а потом сгущённую в контакте с воздухом.

Эти странные названия, которые, однако, имеют свой смысл, скрывают истинный и посвятительный смысл Ностока. Это слово происходит от греческого nuz, nuctoV, соответствующего латинскому nox, noctis, ночь. Следовательно, это вещь, которая рождается ночью, нуждается в ночи для своего развития и может работать только ночью. Так, наш предмет скрыт от взглядов профанов, хотя его могут легко открыть обладающие правильным знанием законов природы. Но, увы, как мало людей берёт на себя труд задуматься, а вместо этого пребывает в невежестве собственных рассуждений!

Вы, которые уже столько вспахали, что вы намереваетесь сделать с помощью ваших зажжённых печей, многочисленных, разнообразных и бесполезных инструментов? Надеетесь ли вы совершить настоящее творчество? — Конечно же нет, ибо способность к творчеству принадлежит лишь Богу, единственному Творцу. Вы собираетесь произвести зарождение внутри ваших материалов. Но в том случае вам понадобиться помощь природы и вы можете быть уверены, что в этой помощи вам будет отказано, если по несчастью или по невежеству вы не поставите природу в состояние применения её законов.

Каким же должно быть первоначальное состояние, чтобы произошло зарождение? Мы вам ответим: полное отсутствие солнечного света, даже смягчённого и рассеянного. Посмотрите вокруг, спросите свою собственную природу. Разве вы не видите, что у людей и животных оплодотворение и зарождение осуществляется в полной тьме, благодаря определённому расположению органов. На поверхности, при свете солнца или в земле, в темноте, прорастают зёрна растений? Днём или ночью выпадет оплодотворяющая роса, которая их питает и оживляет? Посмотрите на грибы: разве не ночью они рождаются, растут и развиваются? И ваш собственный организм, разве не ночью восстанавливает свои силы, исправляет дефекты, образует новые клетки и ткани, возмещает то, что свет дня ожёг. использовал и разрушил? Он не появляется, пока не осуществлена работа по перевариванию, ассимиляции и трансформации элементов в кровь и органическую субстанцию, которая осуществляется только в темноте. Можете убедиться в этом на опыте. — возьмите оплодотворённые яйца и поместите их в хорошо освещённую комнату: в конце инкубации во всех яйцах окажутся мёртвые зародыши, более или менее разложившиеся Если какой-нибудь цыплёнок вылупится. то он будет слабым, тщедушным и долго не проживёт Таково роковое влияние солнца, но не на сформировавшихся индивидуумов. а на зарождённых И не думайте, что этот фундаментальный закон применяется только к органическому миру Минералы также подчиняются ему, однако, это менее заметно Известно. что производство фотографий основывается на том, что соли серебра обладают способностью разлагаться на свету Они восстанавливают своё инертное металлическое состояние в тёмной лаборатории, когда приобретают активные живые качества. Два смешанных газа — хлор и водород, сохраняют свою целостность только в темноте. они медленно соединяются при рассеянном свете и взрываются при ярком. Большинство металлических солей в растворе трансформируются и осаждаются в более или менее короткое время при свете дня. Так сульфат железа быстро преобразуется в железистый сульфат.

Необходимо, следовательно, запомнить, что солнце является исключительным разрушителем для всех очень юных и слабых субстанций не способных сопротивляться его огненной власти. И это настолько реально что на этом законе основан метод лечения внешних заболеваний, быстрое заживление язв и ран. Именно смертельная сила света, воздействующая на клетки микробов а потом и на клетки организма. позволяет осуществлять эту фототерапию

Илл. XXXVIII. Семилучевая звезда. Амьенский собор.

Вам кажется, что работать при свете — это очень хорошо, но в таком случае не обижайтесь на себя, если ваши усилия ни к чему не приведут. Мы знаем, что богиня Исида — мать всех вещей — содержит всё в своём лоне и она единственная распределяет Откровение и Посвящение. Профаны, не имеющие ушей, чтобы слышать, и глаз, чтобы видеть, к кому вы обращаете ваши молитвы? Разве вы не знаете, что можно прийти к Иисусу лишь через заступничество его Матери; sancta Mana ora ponobis[86]? И Дева изображена, проецирующейся на лунный серп, одетая в голубое, символический цвет ночных светил. Мы можем рассказать ещё очень много, но, кажется, уже достаточно сказано.

Закончим же изучение герметических изображений Амьенского собора, отметив в левой части того же входа Девы-Матери небольшой сюжет, передающий сцену посвящения. Учитель указывает трём своим ученикам на герметическое светило, о котором мы уже много говорили, — традиционную звезду, которая ведёт философа и указывает ему на рождение сыновей солнца (ил. XXXVIII). Напомним здесь, в связи со светилом, девиз Николя Роллана, канцлера Филиппа Доброго, который был изображён в 1447 году на плиточном полу, основанной им больницы де Бон. Этот девиз изображён в виде ребуса: Единственная[87] (звезда), обозначающая знание его владельца характерный символ Делания, уникальная звезда.

Раздел IV

Бурж.

I

Бурж, старинный беррийский город, молчаливый. спокойный, серый как монастырь, по праву знаменитый своим прекрасным собором, обладает кроме того ещё рядом сооружений, интересных ценителям прошлого. Среди них дворец — Жак-Кёр и отель Ляллеман — самые чистые камни в его чудесной короне.

О первом, который некогда был настоящим музеем герметических эмблем, мы скажем очень мало Всплески вандализма разрушили внутреннее убранство и, если бы фасад не был сохранён в своём первоначальном виде, там было бы невозможно сегодня представить себе за голыми стенами залы, сводчатые галереи, былое великолепие этого роскошного жилища.

Жак Кёр, великий серебряных дел мастер Карла VII — построивший это сооружение в ХV веке был известен как испытанный Адепт. Давид де Плани-Кампи упоминает о нём как об обладателе "чудесного Белого камня" иными словами, дара превращения обычных металлов в серебро. Может быть, отсюда и происходит его титул серебряных дел мастер. Как бы то ни было, мы должны признать, что Жак Кёр сделал всё, чтобы с помощью изобилия символов приобрести известность своими действительными или предполагаемыми качествами Философа огня.

Рис. XXXIX. Раковина Компоста. Бурж, дворец Жак-Кёр.

Каждый знает герб и девиз этого выдающегося человека: три сердца, стоящие в центре представлены как ребус, А vaillans cuers riens impossible (Для храбрых сердец — ничего невозможного). Гордый девиз, полный энергии, если мы рассмотрим его согласно правил Кабалы, приобретает необычное значение. Действительно, прочитаем cuer[88] в старинной орфографии и мы получим одновременно: 1) формулировку универсального Духа (луч света — royon de lumiere); 2) вульгарное название обработанной основной материи (железо— le fer); 3) три повторения, необходимые для полного совершенствования двух Правителей — (Magisteres) — три сердца (Les trois cuers). Отсюда — наше убеждение, что Жак Кёр был алхимиком, или, по крайней мере, видел своими глазами выработку "белого камня" из эссенцированного железа. Среди символов нашего серебряных дел мастера одно из первых мест наряду с сердцем занимает раковина св. Якова. Эти два изображения или объединены, или помещены симметрично; их можно увидеть на центральных частях четырёхлопастных кругов на окнах, на балюстрадах, панно и дверных молотках. Без сомнения, есть в этой двойственности раковины и сердца загадка, указывающая или на имя владельца или просто стеганографическая подпись. Однако раковины морских гребешков (Pecten Jacobæius) служили отличительным знаком паломников св. Якова. Их носили иногда на шляпе (как на статуе св. Якова в Вестминстерском аббатстве), иногда на воротничке, иногда на груди, но всегда на виду. Изображение Раковины Компостеллы (ил. XXXIX), на котором мы можем заметить много интересного, служит в тайной символике для обозначения принципа Меркурия[89] и называется также Путешественником или Пилигримом. Оно носилось всеми, кто работал над получением звезды (comроs stella). Ничего удивительного нет в том, что Жак Кёр воспроизвёл на входе в свой дворец icon peregrini, столь популярную в Средневековье. Разве Николай Фламель не описывает в своих "Иероглифических Фигурах" символическое путешествие, которое он предпринял, чтобы попросить у св. Якова Галисийского помощи, защиты и просвещения? Все алхимики были там в начале своей деятельности. Им нужно было совершить это паломничество с посохом и с раковиной, в качестве отличительного знака, это долгое и опасное путешествие, часть которого проходит по суше, а часть — по морю. Сначала паломники, потом — кормчие.

Реставрированная часовня — мало интересна. Если мы исключим потолок и, штук двадцать ангелов, развёртывающих филактерии, и скульптурное изображение Предвозвестия на тимпане двери, то там не останется больше ничего символического. Перейдём в самое интересное и оригинальное место дворца.

Илл. XL. Тристан и Изольда. Бурж, дворец Жак-Кёр.

Эта красивая скульптурная группа, находящаяся в комнате, называемой комнатой Сокровища. Говорят, что она изображает встречу Тристана и Изольды. Мы не против этого, сюжет ничего не меняет в скрытом символическом смысле. Прекрасная средневековая поэма является частью цикла романов о рыцарях Круглого стола, традиционных герметических легенд, обновлённых греческими мифами. Она прямо относится к передаче древних знаний под маской легенд, распространявшихся нашими пикардийскими труверами[90] (ил. XL).

В центре изображён пустой кубический сундук, стоящий у подножия дерева, чья листва скрывает увенчанную короной голову короля Марка. С разных сторон появляются Тристан де Леонуа[91] и Изольда, он в шапочке с помпоном, она — в короне, которую поддерживает правой рукой. Они изображены в лесу Моруа на ковре из высокой травы и цветов пристально глядящими на разделяющий их обточенный камень.

Миф о Тристане де Леонуа — это повторение мифа о Тезее. Тристан победил Морхульта, Тезей — Минотавра. Мы возвращаемся здесь к символике производства Зелёного Льва, — отсюда имя Тристана — Leonois или Leonnais (львиный) — что изображалось Василием Валентином под борьбой двух бойцов: орла и дракона. Эта необычная борьба двух химических веществ, объединение которых обеспечивает получение тайного растворителя, является сюжетом многих профанических легенд и герметических аллегорий. Это Кадм, пронзающий змею у дуба; Аполлон, убивающий стрелой чудовище Пифона, и Ясон — Колхидского дракона; это Гор, побеждающий Тифона; Геркулес, отсекающий головы Гидре и Персей — голову Горгоны; св. Михаил, св. Георгий и св. Марсель, побеждающие драконов, христианские повторы мифа о Персее, убивающем чудовище, охраняющее Андромеду, поднявшись на своём коне Пегасе; это также борьба петуха и лисы, о которой мы говорили в связи с парижскими медальонами; борьба алхимика с драконом (Килиани); лемура и саламандры (Сирано де Бержерак); зелёной и красной змеёй. Этот растворитель позволяет реинкрюдировать[92] природное золото, размягчить его и возвращать в солончаковую, крошащуюся легкоплавкую форму. Это возвращение юности к королю, которое отмечают все авторы, как начало нового эволюционного периода, в нашем случае изображённого Тристаном, племянником Марка. Дядя и племянник, говоря химическим языком, это одно и то же. Золото теряет свою корону, меняя цвет и в течении некоторого времени выглядит "обделённым", пока не достиг — нет такой степени совершенства, до которой его могут довести искусство и природа. Оно получает второе состояние, "бесконечно более благородное", чем первоначальное", утверждает Лиможон де Сен-Дидье. Итак, мы видим разделённые фигуры Тристана и королевы Изольды, в то время как старый король скрыт листвой дерева, которое вырастает из камня, как дерево Эссея вырастает из груди Патриарха. Заметим также, что королева является одновременно супругой старика и юноши, тем самым поддержая герметическую традицию, делающую из короля, королевы и любовника триаду минералов Великого Делания. Наконец, отметим деталь, имеющую значение для анализа символа. Дерево расположено за Тристаном и на нём висят огромные плоды — груши или гигантские фиги — в таком изобилии, что листва теряется в их массе. Странный лес, воистину лес Короля Смерти, и до какой степени хочется сравнить его с легендарным, чудесным Садом Гесперид!

II

Особняк Ляллеман привлёк наше внимание даже больше, чем Дворец Жак-Кёр. Жилище буржуа, скромных размеров и менее древнее, оно имеет редкое преимущество предстать перед нами в первозданном виде. Никакая реставрация, никакие повреждения не лишили его великолепной символики, которая скрывается в обильном убранстве. Большая часть комнат построенных на боковой поверхности склона. расположена примерно на этаж ниже уровня двора. Такое расположение требует лестницы, построенной под сводом Оригинальная система. дающая доступ во внутренний двор. куда открываются двери комнат

У начала лестницы охранник, которому мы принесли извинения, открыл справа от нас небольшую дверь. "Здесь — сказал он, — была кухня". Достаточно широкая комната построенная в полуподвале, но с низким потолком, всего с одним окном, плохо освещённая. Очень маленький камин, такова эта "кухня" В подтверждение своих слов наш гид указал на пяту свода арки. на которой был изображён человек, держащий в руках пестик Что это, изображение повара XVI века? Мы отнеслись к этому скептически. Мы посмотрели на маленькую печь, в которой с трудом можно было бы поджарить индюка, но которая вполне вместила бы всё необходимое для атанора — потом на изображение, потом на всю кухню в целом, такую унылую и тёмную в этот светлый летний день.

Чем больше мы размышляли, тем менее правдоподобным казалось нам объяснение гида. Эта тёмная комната с низким потолком, отделённая от столовой лестницей и двором, не имеющая никакого другого приспособления для приготовления пищи; кроме узкого камина без горна и крюка для подвешивания котелков, никак не была похожа на кухонное помещение. Напротив, она показалась нам идеально приспособленной для алхимической работы, во время которой не должно быть солнечного света, врага всякого зарождения. Что же до изображения, то нам известна щепетильность и точность старых мастеров в изображении своих сюжетов, поэтому мы не можем согласиться назвать пестиком предмет, который повар держит в руке. Мы не можем поверить, что мастер не изобразил бы в этом случае также и ступку, необходимое дополнение к пестику. Однако, характерно именно изображение одного предмета. То, что держит предполагаемый повар, является на самом деле колбой с длинным горлышком, похожей на те, которые используют современные химики, называя их "баллонами" за их круглое брюшко. Наконец, на конце рукоятки этого предполагаемого пестика сделано отверстие, доказывающее, что это действительно сосуд (ил. XLI).

Ил. XLI. Сосуд Великого Делания. Бурж, особняк Ляллеман.

Этот необходимый сосуд является большой тайной и имеет различные названия, выбранные таким образом, чтобы не поняли профаны не только его назначение, но и используемое содержимое. Посвящённые поймут нас и догадаются, о каком сосуде идёт речь. Отлично, его называют философским яйцом и Зелёным львом. Под термином яйцо Мудрецы понимают свой состав, находящийся в сосуде и готовый к трансформациям под действием огня. Яйцо — потому что его оболочка и скорлупа заключают в себе философский ребис, в котором белое и красное находятся примерно в таких же пропорциях, как и в яйце. Второе же название никогда не раскрывалось в текстах. Батсдорф в своей "Нити Ариадны" пишет, что философы называли Зелёным львом сосуд для варки, но не объясняет почему. Космополит утверждает, что в делании "есть только этот Зелёный лев, который открывает семь нерастворимых печатей семи металлических духов, и который мучает тела, пока они не будут полностью совершенными, благодаря долгому и настойчивому терпению алхимика". В манускрипте Ораша[93] есть изображение колбы, наполовину наполненной зелёной жидкостью, и добавлено, что всё искусство заключается в получении этого единственного Зелёного льва и, что его название даже обозначает его цвет. Это также купорос (vitriol) Василия Валентина. Третье изображение Золотого Руна почти идентично картинке Ораша. Там изображён философ, одетый в красное, под пурпурной мантией и в золотом колпаке, держащий а правой руке колбу с зелёной жидкостью. Рипли ближе к истине, когда пишет: "В наше искусство введено только одно нечистое вещество; философы обычно называют его Зелёным львом. Это среда или способ для объединения окрасок Солнца и Луны".

Из этих разъяснений следует, что сосуд должен быть рассмотрен и с точки зрения материи, и с точки зрения формы, с двух сторон, как сосуд природы и как сосуд искусства. Описания, которые мы только что привели, относятся к природе сосуда; большое количество текстов указывает на его яйцеобразную форму. Он должен быть сделан из чистого прозрачного стекла без пузырей. Он должен иметь прозрачные стенки, способные противостоять внутреннему давлению; некоторые авторы советуют выбрать для этой цели Лотарингское стекло.[94]

Наконец, у него может быть длинное или короткое горлышко, в зависимости от намерений алхимика. Главное, чтобы его можно было легко запаять. Впрочем, эти технические детали достаточно известны, что освобождает нас от дальнейших объяснений.

Что до нас, то мы сохраним в памяти, что лаборатория и сосуд Делания, место, где работает Адепт, и где действует природа — эти две вещи замечает посвящённый в начале своей экскурсии и они делают из Особняка Ляллеман один из интереснейших и редчайших домов, где жили философы.[95]

Сопровождаемые гидом, мы выходим на брусчатку двора. Несколько шагов, и мы выходим к лоджии, освещённой галереей из трёх сводчатых окон. Это большая зала с потолком, переплетёнными брусьями. Находящиеся здесь монолиты, стены и другие обломки античных памятников придают ей вид местного археологического музея. Для нас, однако, интересно не это, а барельеф из раскрашенного камня на стене. Он изображает св. Христофора, кладущего младенца Иисуса на берег потока, который он только что пересёк. На втором плане, отшельник с фонарём в руке — дело происходит ночью — выходит из хижины и приближается к Младенцу-Королю (ил. XLII).

Ил. XLII. Легенда о св. Христофоре. Бурж, особняк Ляллеман.

Нам часто встречались хорошие старинные изображения св. Христофора; однако ни одно из них не было так близко к легенде, как это. Кажется несомненным, что сюжет этого шедевра и текст Якопо из Варацце содержит один и тот же герметический смысл, даже более того, здесь присутствуют более достоверные детали. Исходя из этого, св. Христофор приобретает громадное значение в отношении аналогии, существующей между этим великаном, несущим Христа, и материей, несущей золото (CrusoforoV), играя ту же роль в Делании. Так как мы намерены быть полезным искреннему и верному учёному, то скоро раскроем тайну эзотеризма этого символа, о котором мы умолчали, говоря о статуях св. Христофора и монолите на паперти Нотр-Дам в Париже. Но, чтобы быть лучше понятыми, мы приведём сначала легенду, сообщенную Амеде де Понтье[96] на основе Якопо из Варацце. Мы намеренно подчеркнём места, относящиеся к работе, чтобы можно было подумать над ними и извлечь из них пользу.

"До принятия христианства Христофора звали Offerus. Это был довольно тупой великан. Когда он достиг сознательного возраста, то отправился в путешествие, сказав, что хочет служить самому великому королю мира. Его послали к могущественному королю, который был очень рад получить в слуги такого силача. Однажды, услышав произнесённое кем-то имя дьявола, король в испуге перекрестился. "Зачем это?" — спросил его Христофор. "Я боюсь дьявола" — ответил король. "Но, если ты боишься, значит ты не так могуществен, как он? Тогда я хочу служить дьяволу" И Offerus ушёл.

После долгих поисков могущественного правителя, он увидел группу всадников, одетых в красное; их командир, одетый в чёрное, спросил его: "Что ты ищешь?" — "Я ищу дьявола, чтобы служить ему". — "Дьявол — это я, следуй за мной". И вот поступил он на службу к Сатане. Однажды они встретили крест на краю дороги и дьявол приказал повернуть его. "Зачем это?" — спросил Offerus. "Я боюсь изображения, Христа" — "Если ты боишься его, значит у тебя меньше могущества, чем у него. Тогда я пойду служить Христу".

Offerus прошёл мимо креста и пошёл дальше. Он встретил доброго отшельника, и спросил у него, где можно найти Христа. "Везде", — ответил отшельник. "Я не понимаю этого, — сказал Offerus — но, если вы говорите правду, то какую службу мог сослужить ему такой силач, как я?" — "Ему служат молитвой старые и молодые" — ответил отшельник. "Нельзя ли быть ему полезным чем-нибудь другим?" — с гримасой спросил Offerus. Отшельник понял с кем имеет дело и, взяв его за руку, отвёл на берег бурного потока, который бежал с высокой горы. Здесь он сказал: "Бедные люди тонут в этом потоке, пытаясь перейти его: оставайся здесь и перенеси на другой берег того, кто тебя попросит. Если ты будешь делать это во имя любви к Христу, он признает тебя своим слугой". "Я справлюсь с этим во имя любви к Христу". — сказал Offerus. Он построил себе хижину на берегу и день и ночь переносил просивших его.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: