Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения. 4 глава

Девушка бросила взгляд в сторону выхода, так и зовущего на волю, затем перевела глаза на вождя, снова подумав о бегстве, хотя прекрасно понимала всю тщетность подобной попытки. Даже если ей удастся выйти из типи, углубиться в чащу леса она не сможет — индеец, обладающий отличной реакцией, тут же перехватит свою «добычу». Бекки уныло подошла к огню и безвольно опустилась на ковер, в уют подушек.

В воздухе повисло напряженное молчание.

Она заискивающе улыбнулась мальчику, когда тот бросил на нее взгляд, но ее улыбка не достигла цели: малыш равнодушно отвел глаза, вновь уставившись на пламя в очаге.

Не зная, чего ожидать в следующее мгновение, и желая, чтобы Храбрый Орел сказал хоть что-нибудь и разбил лед молчания, мисс Вич взглянула на него. Это ведь он привез ее в свое жилище, а теперь, похоже, не знает, как поступить дальше.

Но вождь по-прежнему молчал и, хмуря брови, смотрел на пляшущие языки пламени.

Бекки едва не подпрыгнула от неожиданности, когда мужчина неожиданно повернулся к сыну.

— Иди и принеси нам поесть, — мягко произнес он, и его слова прозвучали, скорее, не как приказ вождя, а как обращение отца к своему любимцу.

В голосе Храброго Орла девушка уловила мягкость и терпение. Это несколько успокоило ее. Однако после ухода ребенка она осталась наедине с индейцем. Может, это просто хитрая уловка, пущенная в ход шайеном, чтобы никто не помешал ему сотворить задуманное?

Ребекка с трудом проглотила застрявший в горле комок и робко посмотрела на мужчину.

— Ну, хорошо, — дрожащим голосом произнесла она, кляня себя за то, что не смогла произнести эти слова с некоторой долей сарказма, как ей хотелось бы, — ваш сын ушел... Что теперь вы собираетесь делать со мною? Убить? Изнасиловать? Снять скальп? Что?!

Мисс Вич с усилием вздохнула, чувствуя, как страх новой волной обрушился на нее, липкими пальцами сжал горло и сдавил сердце.

— Давайте покончим с этим, — прерывающимся голосом произнесла Бекки, когда вождь проигнорировал заданные ему вопросы, оставив их без ответа. — Или... Или отпустите меня... Пожалуйста, позвольте мне самой распоряжаться собственной жизнью.

Она растерянно заморгала, когда мужчина неожиданно повернул голову и посмотрел на нее прекрасными черными глазами.

— Почему вы оказались одна в поезде, шедшем по территории шайенов? — спросил он. — Где ваш мужчина? Я еще никогда не видел белую женщину, путешествующую в одиночку.

— Наверное, я не совсем обычная представительница своей расы, — заявила мисс Вич, совершенно не заботясь о том, какое впечатление могут произвести ее слова. Странно, но обычно она тщательно обдумывала фразу, прежде чем представить ее на суд собеседника.

— Да, скорее всего, — согласился Храбрый Орел, едва заметно улыбаясь.

Удивленная его реакцией и тем, что он все-таки понимает ее состояние, Ребекка растерянно взглянула на вождя: кажется, тот находит сложившуюся ситуацию забавной.

Мисс Вич поражалась собственной смелости. Как можно чувствовать себя уверенно, пререкаясь с могущественным лидером индейского племени?

Ощущая все большую смелость, Бекки улыбнулась мужчине. Странно, но даже в отсутствии мальчика тот не пытался начать какие-либо активные действия.

Особенно девушку обрадовало его хорошее владение английским языком. Это могло означать только одно: Храбрый Орел долго жил среди белых и, наверное, перенял кое-что из общепринятых норм и правил поведения.

Кроме того, индеец, видимо, пришел к выводу, что не все бледнолицые являются его врагами. Скорее всего, в ней вождь не видел настоящего противника, ибо во взгляде мужчины Бекки не видела враждебности; он смотрел с пониманием и мягкостью, словно желая понять, почему белая женщина не желает давать ответы на его вопросы;

Мисс Вич склонила голову, утомившись от пристального взгляда вождя. Она испытывала странное чувство, которое никак не могла объяснить самой себе. Храбрый Орел с каждой минутой становился ей все ближе, словно Бекки знала всю его жизнь.

Не желая больше мучить женщину вопросами, чтобы постичь секреты ее души, шайен не стал допытываться до конца, хотя блондинка считалась его пленницей. До того, как по территории Вайоминга распространится весть о похищении, у него имелось немало времени в запасе. За этот период он узнает все, что его интересует, и даже намного больше. Чем дольше Храбрый Орел находился рядом с Ребеккой, тем сильнее разгорался в душе воина огонь желания.

Ее золотые волосы, таинственные зеленые глаза, губы, зовущие к поцелую, мужество в минуты опасности привлекали мужчину и, похоже, завели в ловушку. Не она являлась пленницей, а он попал в плен женских чар.

Храбрый Орел просто не мог поверить, что находящаяся в его жилище девушка всегда так дерзка и вызывающа: она ведь попала в экстремальную ситуацию, стала пленницей, не знала да и не могла знать своего будущего, поэтому подобное поведение вполне естественно. Дерзость и словесные баталии — ее единственное оружие.

Заметив, что вождь немного успокоился и перестал донимать вопросами, Бекки ощутила огромное облегчение, словно камень с души упал. Кроме того, малыш отправился за пищей; желудок мисс Вич сжался до боли при одной только мысли о съестном. Она надеялась на совместный ужин с Храбрым Орлом. Если же индеец придумал новое издевательство, заставив ее наблюдать, как они с сыном будут поглощать различные блюда, а ей ничего не предложат, Бекки возненавидит его всей душой!

Мисс Вич почувствовала странное возбуждение, вспомнив, как его мускулистая бронзовая рука обнимала талию, удерживая в седле. Она должна ненавидеть этого шайена за похищение и пленение, но, на самом деле, если оставить в стороне страх, в душе возникали совсем другие желания и ощущения.

Ругая себя на чем свет стоит и стараясь отвлечься от опасных мыслей, Бекки начала озираться по сторонам, пытаясь запомнить интерьер типи вождя до мельчайших подробностей.

Немного в стороне от очага находились две постели. По школьному курсу она знала, что матрасы сплетены из ивовых прутьев толщиной в человеческий палец и стянуты длинными бизоньими сухожилиями. Такие спальные принадлежности очень удобны, их легко скатывать, брать с собою и расстилать, где угодно.

На постели лежала циновка, сотканная из какого-то камыша, известного шайенам под названием «мо-уле-стат». По обеим сторонам от огня располагались полки с запасами пищи. Там можно было найти мешки с вяленым мясом, сушеные зерна кукурузы, коренья. В сундуках, стоящих по периметру жилища, у индейцев обычно хранились расшитая бисером одежда, деревянные сосуды и посуда, маленькие ложки для еды.

Мисс Вич еще раз внимательно взглянула на постели. Их матрасы из ивовых прутьев покрывали выделанные бизоньи шкуры, чтобы было удобнее спать.

В ногах одного из лож висел щит. К сожалению, в познаниях Бекки имелись существенные пробелы, и девушка ничего не могла понять, рассмотрев рисунок, нанесенный на него.

И вновь ее взгляд упрямо возвращался к постелям. Одна из них явно принадлежала мальчику, а другая, побольше, предназначалась для супружеской четы. Мисс Вич смотрела на это ложе и представляла, как на нем занимаются любовью красавец-вождь и его прекрасная жена.

Она почти ощущала руки мужчины, нежно касающиеся бедер, Чувствовала его пальцы на своей груди, ласкающие до тех пор, пока женщина не содрогнется от удовольствия, ощущала вкус губ...

Румянец смущения появился на щеках, и она отвела глаза от постели, решив познакомиться с внутренним убранством типи. Очаг сделали в форме креста, указывающего на четыре стороны света; в его центре полыхал огонь.

Осмотревшись, девушка замерла в восхищении, увидев великолепные рисунки, украшающие стены жилища.

— Во сне меня посетил Великий Дух, подсказав, как лучше украсить мое типи, — неожиданно раздался голос Храброго Орла, который заметил интерес, вспыхнувший в глазах Бекки. Эта фраза могла бы послужить поводом для начала беседы, потому что молчание, воцарившееся в жилище, становилось тягостным для обоих. «Разговор не будет отягощен вопросами, вызывающими у меня беспокойство... Что ж, попробуем...» — подумала девушка и вслух спросила:

— Во сне?

— Многое приходит к шайенам во сне... Так индейцы находят ответы на многочисленные вопросы, — пояснил вождь, разглядывая рисунки. — Мы всегда следуем советам духов.

Потом он принялся объяснять Бекки смысл рисунков, и она снова ощутила странную связь между ними. Ее гнев и горечь обиды постепенно исчезали, уступая место умиротворению. Неожиданно мисс Вич почувствовала, будто они являются одним целым и прожили душа в душу уже не один год.

Она проследила за взглядом мужчины, который с любовью и увлечением остановился на одном из изображений на стене. Огромное змееподобное существо протянулось по всему периметру жилища: голова находилась слева от входа, а хвост — справа. Над телом змеи художник изобразил головы бизонов. На пологе, закрывавшем дверной проем, отчетливо просматривался рисунок совы, над ней красовался полумесяц. Изображение лунного серпа виднелось и под дымовым отверстием, и над шестом, который являлся центром всей жилой конструкции.

Речь вождя прервала красивая индейская девушка, принесшая котел с едой. Бекки напряглась, когда пришедшая повесила закопченную емкость над огнем очага, грациозно поводя плечами. Аромат, исходивший от сосуда, заставил желудок пленницы болезненно сжаться. Но не муки голода мучили Ребекку, а мысль, кем может оказаться эта удивительная красавица. Конечно, она жена Храброго Орла!

Приступ бешеной ревности затопил душу мисс Вич, когда она увидела, как вождь поднялся и обонял индианку. Раньше она никогда не испытывала ничего подобного.

Да и откуда было возникнуть ревности, если еще ни один мужчина не волновал ее. Но сей порыв не может тронуть этого человека, потому что его сердце отдано другой.

— Водопад, я тебе привез кое-что, — нежно произнес Храбрый Орел. — Останься. Сейчас схожу и принесу подарок...

Его сын, Свистящий Лось, тоже обнял девушку и стоял рядом с ней, не отрывая глаз от пленницы.

Индианка что-то спросила у мальчика на своем родном языке. Однако в ее нежном и мелодичном голосе не прозвучало ни единой нотки ревности или недовольства. Малыш, нахмурившись, ответил и вопросительно посмотрел на Водопад.

Та пожала плечами и, шагнув к пленнице, подняла руку, словно желая коснуться золотых прядей, но быстро опустила, передумав.

— Какие чудесные волосы, — неуверенно произнесла индианка по-английски.

— Спасибо, — сухо и холодно поблагодарила Бекки.

Поняв, что Водопад настроена миролюбиво и ничуть не сердится на нее, мисс Вич поразилась: как может жена не испытывать ревности к незнакомой женщине, которую привел муж в их жилище? Интересно, а что имел в виду Храбрый Орел, попросив красавицу-индианку остаться? Очевидно, Водопад готовила ужин на общем костре, а сейчас возвратилась в собственное типи, чтобы побыть рядом с мужем. Но почему тогда Свистящий Лось называет ее по имени, а не мамой?

Размышления Бекки были прерваны приходом Храброго Орла. На его вытянутых ладонях лежало золотое ожерелье, взятое у кого-то из пассажиров. Мисс Вич, естественно, не хотела рассматривать этот поступок, как кражу. Совершенно очевидно, что этот человек не живет воровством, хотя он украл, вернее, присвоил немало не принадлежащих ему вещей, не исключая и похищение самой ее.

— Так как я вез женщину, то отдал свою долю добычи Отважному Ястребу, — объяснил вождь, набрасывая ожерелье на изящную шею девушки. — Водопад, разве оно не прекрасно?

Глаза индианки заблестели от радости, когда подарок уютно устроился на ее груди.

— Мне еще не приходилось видеть ничего более прекрасного, — выдохнула индианка и нахмурилась. — Но оно не принадлежит мне, Храбрый Орел. Ты взял это у пассажиров с поезда? — Она взглянула на Бекки. — Как и ее?

Вождь пожал плечами.

— Не-хайо. Разве белые за эти годы не забрали у нас многое из того, что по праву принадлежит нам? Это даже нельзя назвать равноценным обменом.

Водопад некоторое время рассматривала украшение, затем вновь взглянула на мужчину.

— Прежде ты никогда не делал подобного... ничего не брал с железных коней белых. До сегодняшнего дня тебе приходилось только забирать лошадей у наших врагов кроу.

— Верно. Так оно и было, — согласился шайен.

Бекки задрожала, когда, посмотрев на нее, Храбрый Орел заговорил странным сиплым голосом. Некоторое время она рассматривала говорившего, затем перевела взгляд на Водопад.

Та, повернувшись к вождю, обняла его, что-то прошептав на ухо. Воспаленному воображению мисс Вич почудилось, конечно, «Я люблю тебя», но такие вещи не предназначались для слуха посторонних, тем более бледнолицых.

— Благодарю за чудесный подарок. — Бросив быстрый взгляд на пленницу, индианка задала какой-то вопрос мужчине на родном языке.

— Время покажет, — уклончиво ответил вождь. Поцеловав Водопад в щеку, он шагнул в сторону. Водопад сжала в объятиях Свистящего Лося и вышла из типи.

Бекки едва сдержалась, чтобы не спросить, куда направляется эта женщина, его жена, почему не ужинает с ними. Ей хотелось узнать, вернется ли индианка на ночь, чтобы провести это время суток с супругом, пока пленница будет спать рядом.

Однако эти вопросы так и остались без ответа. Храбрый Орел вручил ей и сынишке по деревянной тарелке и взял свою.

Заостренной палочкой он подцепил мясо из котла и наделил каждого изрядной порцией прекрасно приготовленного блюда. Затем наступила очередь кукурузы и картофеля, занявших на тарелках свои места возле вкусно сваренного мяса.

Ребекка вздрогнула, когда в типи вошла Водопад, неся перед собой тарелку с поджаренными хлебцами. Она вышла столь же стремительно, как и появилась.

Рот мисс Вич наполнился слюной, желудок судорожно задергался, но она все же не решалась притронуться к еде.

— Вижу, что кое-что из положенного на тарелку, незнакомо вам, — проговорил индеец, взяв кусок мяса в руки. — Это легкие бизона. Готовятся они следующим образом: разрезаются, чистятся, подсушиваются, затем поджариваются на углях и варятся вместе с кукурузой. — С этими словами шайен положил кусок в рот и с аппетитом начал жевать.

Девушка поморщилась при упоминании о легких бизона. Ей еще никогда не приходилось есть ничего подобного. Она взглянула на жующего вождя, затем — на Свистящего Лося. Тот, не замечая ничего вокруг, ел с таким ожесточением, будто не видел пищи несколько дней подряд.

— Ешьте, — предложил Храбрый Орел, поднося кусок мяса к губам пленницы. — Это удивительно вкусно. Просто пальчики оближешь! Тем более, мясо придаст вам сил.

«Для чего они мне? — так и вертелся вопрос на языке Бекки, а сердце гулко стучало в груди. — Интересно, о чем он думает? Наверное, о том, что если его жена останется в другом типи, то вождь возьмет белую женщину на ночь в качестве замены...»

Лицо пленницы побагровело от стыда.

Девушка едва не задохнулась, когда мужчина поднес кусок мяса к ее губам. Ей ничего не оставалось делать, как открыть рот и попробовать изысканное, по мнению индейца, лакомство. Храбрый Орел медленно опустил руку.

— Очень скоро вам понравится вкус этого блюда, — заверил вождь, загадочно улыбаясь.

— Хлеб тоже очень хорош, — заявил Свистящий Лось, передавая Бекки прекрасно прожаренный ломоть. — Ешьте. Водопад готовит просто замечательно.

«Значит, она стряпуха?» — нахмурилась мисс Вич, подавляя желание спросить у мальчика, почему он не называет ее матерью.

Она взяла предложенный хлеб, кивком головы выразив свою признательность, так как ее рот по-прежнему был набит жестким безвкусным мясом. Ребекка внимательно осмотрела поджаренный хлеб. Во время изучения индейской культуры она решила угостить одноклассников своей стряпней и принесла в класс произведение кулинарного искусства, приготовленного по рецепту, вычитанному из учебника. Девочка скомпоновала блюдо из муки, сахарной пудры, соли и воды. Скатав полученное тесто в «колобки», она обжарила их в кипящем жире.

Сейчас мисс Вич обрадовалась возможности перебить вкус мяса, откусив хлеба. Наконец, трапеза завершилась, но теперь перед несчастной женщиной встал другой вопрос, мучивший ее несказанно больше, чем голод: где ей спать и с кем? Она взглянула на Свистящего Лося, который направился к своей постели и блаженно вытянулся на ней. Затем перевела глаза на Храброго Орла, гордо взирающего на сына, пока тот не уснул.

Убедившись, что мальчик спит, мужчина вновь обратил свое внимание на Бекки. Девушка напряглась, чувствуя, как тревожно забилось сердце. Она ощущала какое-то внутреннее умиротворение. Казалось, в душе что-то тает, давая возможность испытать тепло и удовольствие, когда глаза шайена осматривали ее с ног до головы, проникая в самое сердце. Каким-то образом тот понял, какие чувства испытывает к нему пленница.

Бекки едва не подпрыгнула, когда вождь обратился к ней.

— И вновь я спрашиваю, почему вы оказались на железном коне? — тихо поинтересовался он, словно не желая беспокоить мальчика.

Мисс Вич по-прежнему отказалась отвечать. Ей самой сейчас стало непонятно, как она отважилась путешествовать в одиночку. Хотя... Если бы не ее сумасбродство, Бекки никогда бы не встретила этого мужчину, державшего теперь жизнь и судьбу девушки на своей раскрытой ладони. Она уже не боялась его и того, что шайен мог с ней сделать. Наоборот, ей хотелось подольше оставаться с ним, чтобы как можно лучше узнать его. Как же ему удалось возбудить в ней такие странные чувства?

— Значит, вы по-прежнему не хотите открыть свое сердце вождю шайенов? — осторожно спросил Храбрый Орел. Облокотившись на локоть, он улегся на импровизированный ковер перед очагом и смотрел на пленницу поверх языков пламени. — Хотя это не имеет большого значения... У меня достаточно времени, поэтому с ответом можно не торопиться. — Мужчина отвел глаза и взглянул на танцующее пламя. — Уже много лет шайенов преследуют из-за желтого металла... Искатели золота, алчущие добычи, не дают покоя нашему народу, — продолжил он, обращаясь, скорее, к себе, хотя Бекки понимала: данные слова адресуются ей. — Наши холмы изрыты вдоль и поперек в поисках «желтого песка». Белые люди оставляют за собой кровавый след. Они даже убивают друг друга, желая заполучить золото.

Индеец взглянул на пленницу, и та почувствовали, как силы покидают ее.

— Железные кони привозят этих жадных бледнолицых на нашу землю... Когда я впервые увидел железнодорожный состав, то мне показалось, будто огромная змея ползет, извиваясь по прерии. В небе витали клубы дыма, извергаемые этим чудовищем. — На мгновение он замолчал, наклонился вперед и подбросил поленьев в огонь. — Вещь, которую бледнолицые называют поездом, очень заинтересовала шайенов. Мои воины взбирались на самые высокие холмы, желая посмотреть на железного коня, скачущего по стальным полосам. Мы вслушивались в шум, производимый им... Когда же до нас дошло, что поезд может идти только по проложенным рельсам и не смеет свернуть, мы осмелели и начали подъезжать поближе, стараясь получше его рассмотреть. — Мужчина медленно растянул губы в улыбке. — Однако мы еще никогда не подбирались так близко, как сегодня, — усмехнулся он, а затем нахмурился. — Белые слишком далеко зашли на нашу территорию, изменив наши привычки, уклад жизни, сея разрушения и упадок среди нас, — еле сдерживаясь от гнева, продолжал вождь. — Именно по этой причине мой отец вышел на тропу войны. Кто посмеет осудить его?

Храбрый Орел поднялся и подошел к Бекки. Взяв ее за руки, он поднял девушку.

— Но я, вождь своего народа, выбрал мирный путь, — мягко произнес индеец. — Именно таким образом шайенам удастся избежать полного истребления.

Мисс Вич удалось освободить руки, и она, пошатываясь от усталости и непонятного страха, сделала несколько шагов назад.

— Значит, вы считаете, что, останавливая поезда и захватывая пленников, демонстрируете тем самым свои миролюбивые намерения? — Девушка резко подняла голову. — Однако, ошибаетесь, уважаемый вождь. Начальство из форта Ларами заставит ответить вас и ваших воинов за содеянное и возьмет в плен, а затем повесит всех за похищение ни в чем не повинной женщины.

Мужчина попытался ответить, но его внимание отвлек стон сына, закричавшего во сне. Он стремительно вскочил со своего места, подбежал к мальчику и обнял его.

— Мой сын, что заставило тебя заплакать? — тихо спросил Храбрый Орел, нежно баюкая малыша, плачущего на его мощной широкой груди.

— Я плачу о маме, которой больше нет с нами, — прошептал Свистящий Лось на языке шайенов, чтобы Бекки не смогла понять. — Она бросила меня, отец, бросила, когда мне исполнился год. Неужели мать не любит меня?

— Я много раз говорил тебе, сын мой, что она хотела забрать тебя с собой, но не получила моего согласия. Когда моя жена и твоя мать выбрала возвращение к своим родителям вместо того, чтобы жить с нами, а произошло это много зим назад, когда ты был еще слишком мал и ничего не понимал, она ушла одна, — прошептал Храбрый Орел, не желая посвящать в прошлое Бекки. Воспоминание об уходе жены легло тяжким камнем не только на душу сынишки, но и на его тоже. — Место сына рядом с отцом. Разве ты недоволен своей жизнью?

— Доволен, но я же не могу запретить себе видеть сны, — пробормотал Свистящий Лось, посматривая на отца умоляющими глазами. — Когда она ушла, мне было совсем немного лет, но я помню ее... Мама приходит ко мне, протягивает руки, однако нет сил подойти к ней — что-то удерживает меня.

— Не «что-то», а кто-то. И это — твой отец, — произнес Храбрый Орел. — У тебя есть все, кроме матери. И запомни, что когда-нибудь ты сменишь меня и станешь великим вождем шайенов.

— Я не могу жить с тобой только из-за власти и славы, ожидающей в будущем, — обняв отца, пробормотал Свистящий Лось. — Я люблю тебя, папа, и хочу остаться с тобой. Как бы мне хотелось, чтобы сны о матери больше не беспокоили мою душу.

Бекки напрягала слух, стараясь понять суть разговора, довольно эмоционального. Слыша отдельные слова, девушка, однако, не смогла вникнуть в их смысл. Немного поразмыслив, она решила, что это к лучшему. В конце концов, мало ли что заставило малыша заплакать во сне.

Пленница взглянула на вход. Почему же мать ребенка не пришла успокоить свою кровиночку? С какой стати решила заночевать в другом месте?

— Сын мой, сны ведут нас к будущему, — прошептал Храбрый Орел Свистящему Лосю. — У тебя может появиться мать, которая заменит оставившую нас.

— Кто, отец? — встревожено поинтересовался мальчик. — Мне так хочется, чтобы у меня была мама. Скоро я стану воином, которого женщина с трудом сможет удержать на руках... Слишком многого, не хватает в моей жизни. Сколько раз я видел, как мамы моих друзей обнимают их, а я так и не узнал материнской любви.

— Ты должен быть терпеливым, — прошептал вождь. — А теперь, сын, послушай, о чем я хочу сказать... Когда-нибудь придет день, когда мысли о матери, оставившей тебя, забудутся. Ты будешь ходить с высоко поднятой головой, как и подобает вождю. Но не торопи время, наслаждайся им.

Ребекка продолжала наблюдать за разговаривающими. Хотя она не понимала, о чем идет речь, но чувствовала, что отец и сын делятся самым сокровенным, и даже завидовала их близости и открытости.

Девушка все больше восхищалась вождем, правда, стараясь не давать воли собственным чувствам. Ей хотелось испытывать отвращение к этому человеку, но ничего не получалось. Бороться с собой оказалось занятием не из легких — Бекки чувствовала потребность лучше узнать Храброго Орла и показать себя с лучшей стороны, чтобы понравиться этому мужчине.

Когда Свистящий Лось уснул, вождь поднялся, возвышаясь над девушкой, словно скала, молча сверля ее взглядом своих иссиня-черных глаз. Она испуганно отступила.

— Почему вы так на меня смотрите? — дрожащим прерывающимся голосом спросила она, а внутри все сжималось от желания.

Устав от бесконечных споров с этой бледнолицей, не получив ответа на вопрос о причине, которая подтолкнула его привезти ее сюда, Храбрый Орел притянул пленницу к себе.

У Бекки закружилась голова, когда мужчина запечатлел на ее губах жаркий поцелуй, но больше всего ее удивила собственная реакция — она страстно хотела этого и желала находиться в его крепких объятиях. Но лишь только мисс Вич начала уступать шайену, как тот отпустил ее.

Девушка, неловко повернувшись, едва устояла на ногах, когда вождь схватил ее за запястье. Он потащил Ребекку к выходу, а затем отвел к дальнему костру, расположенному в конце улицы.

— Вы останетесь здесь, — требовательно произнес индеец, — и будете спать на этом месте.

Бекки широко открытыми глазами уставилась на «шутника», понимая, что ее оставляют одну. Испуганно озираясь, она хотела взмолиться о пощаде, но рядом уже никого не оказалось.

Всхлипывая, девушка уселась возле огня и, обхватив плечи руками, уставилась куда-то вдаль. Небо походило на чистый черный бархат, усеянный звездами-бриллиантами. Луна висела в небе над головой несчастной пленницы подобно огромной светящейся скале, обдавая ее сгорбленную фигурку лучами серебряного цвета.

Бекки едва не задохнулась от ужаса, услышав печальный крик слева, и содрогнулась, когда огромные крылья прошелестели где-то возле ее головы.

Когда Храбрый Орел вышел из типи и направился к ней, в сердце девушки затеплилась надежда: а вдруг тот передумал? Конечно, она не горела желанием спать с ним. Ей просто не хотелось оставаться здесь одной, быть отданной во власть слепого случая и чьего-то злого умысла.

Однако надежда улетучилась, словно дым, когда вождь бросил на землю рядом с ней одеяло.

— Оно согреет вас.

Индеец повернулся и пошел к своему жилищу, его сердце бешено стучало в груди, грозя вырваться на волю. Он помнил о желании сына и его мечтах о матери, которая и не подумала бы покидать своего ребенка. Мужчина помнил об оскорблении, нанесенном ушедшей женой. Боль в груди стала невыносимой.

Просто Храбрый Орел боялся полюбить вновь.

ГЛАВА 8

Прошел день. Бекки, предоставленная самой себе, провела его в полном одиночестве, если не считать приходов Водопад, которая приносила пищу. Все время она находилась на улице, а мимо сновали жители деревни, бросая на нее любопытные взгляды.

Единственное, что скрашивало невольное уединение девушки, — это разрешение посидеть под деревом, крона которого прекрасно укрывала от лучей палящего солнца.

Поднимаясь с расстеленного одеяла у подножия лиственницы, пленница подумала о ванне и с вожделением посмотрела в сторону неподалеку протекающей реки. Типи установили в таком месте, где вода струилась спокойно и не образовывала глубоких заводей.

Как только взошло солнце, женщины потянулись к реке с сосудами. Мужчины, поднявшиеся чуть позже, отправились на утреннее купание.

Кожа Бекки начала чесаться, и зуд постоянно напоминал о необходимости вымыться. Ночью, лежа на одном одеяле и накрываясь другим, она не смогла уснуть, отгоняя от себя москитов и других маленьких мошек, нашедших убежище под выделанными шкурами бизонов.

Мисс Вич взглянула в сторону жилища вождя. Она никак не могла понять, что тот намеревается с ней делать. Почему Храбрый Орел заставляет ее сидеть целый день на улице и ни с кем не общаться? Естественно, его планы идут куда-то дальше. Только вот когда же шайен ознакомит Ребекку с ними? Зачем вождь поцеловал ее?

Повернувшись, девушка внимательно рассмотрела темные очертания деревьев на холме. Если бы не дозорные, выставленные в стратегически важных местах, то легко можно бы было убежать. Конечно, стражники сумеют заметить ее, и тогда... Иногда девушка ходила в лес в туалет, прячась за кустами, все время опасаясь, как бы какой-нибудь воин не направился следом за ней, желая узнать причину этих отлучек.

Утром Бекки заметила нечто необычное: женщины племени вытаскивали из земли штыри и палки, удерживающие стены их типи на месте. Получалось, что жилища держались только за счет центрального шеста. Вилообразные рогатки удерживали бизоньи шкуры, свободно свисавшие до земли в приподнятом состоянии, и типи стали походить на приоткрытые зонтики.

Бекки догадалась, что они делают это из-за зноя — новый день оказался жарким и душным, поэтому в жилище необходим приток свежего воздуха. Внутри типи никто не сидел. Женщины вообще предпочитали находиться снаружи. Некоторые изготавливали мокасины, другие шили гетры или занимались починкой одежды.

Устроившись в тени раскидистых дубов, мужчины приводили в порядок седла, плели лассо и веревки, изготовляли стрелы, щиты и мастерили военные головные уборы. Дети, визжа, носились по всей деревне, а за ними по пятам, оглушительно лая, мчались собаки.

Только в типи Храброго Орла не наблюдалось никакого движения. Свистящий Лось присоединился к резвящимся ребятишкам. Водопад принесла еду и тут же скрылась в одной из соседних палаток.

Устав от безделья, пленница, которую держали в деревне помимо ее воли, уселась на одеяло и приготовилась ждать.

Солнце совершало обход по голубому небосклону. Вместе с ним перемещались и тени.

Женщины, покончив с шитьем, возвращались в свои жилища.

Бекки завидовала детям, резвящимся в воде, поднимая фонтаны брызг. И вновь ее взгляд оказался прикованным к типи Храброго Орла. Она уловила едва заметное движение внутри. Наконец, девушка увидела вождя, выходящего на улицу. Однако шайен не обратил на нее никакого внимания и направился к группе воинов, сидевших под сенью дуба. Он обратился к ним с каким-то вопросом.

Присмотревшись, Бекки узнала индейца, который, очевидно, являлся другом вождя, и стала усиленно припоминать его имя. Прошло несколько томительных секунд, прежде чем ей это удалось. Отважный Ястреб!..

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: