Глава 40. На долгую память

POV Белла

Новость об Элис стала для меня шоком. До утра этого дня Эдвард не обмолвился и словом о случившемся с ней, подтвердив, что она с Джаспером, но связываться с ними небезопасно, так как за мной следили, а мы даже не знали кто и каким образом. Только после того, как Джаспер вызволил Элис из проклятой психушки, Эдвард рассказал мне правду.

Элис напоминала овощ и остро нуждалась в лечении, Джаспер подыскивал подходящее место, где бы ей могли оказать должный уход без лишних вопросов. И категорично: им нужно уехать подальше от Большого Яблока; разразившийся скандал о противозаконной деятельности в частной психиатрической клинике Б*** быстро набирал обороты.

– Куда они переедут? – спросила я Эдварда.

– Пока не знаю, Джаспер ищет лучший вариант, не исключена Канада, возможно, Европа.

– Европа?! – выдохнула Белла. – Так далеко…

– Элис нужна серьезная помощь, Белла.

Глаза защипало, я спрятала лицо на груди Эдварда.

– Я потеряла обеих своих подруг.

– Пока они живы, ты не можешь потерять их, просто сейчас ваши пути разминулись. Жизнь длинная, Белла, настоящая дружба не слабеет с годами.

– Ты, правда, веришь в это?

– Я знаю это. Дружба – невероятно крепкая связь между людьми, прочнее любви, наверное.

Я посмотрела на него вопросительно.

– В любви люди редко бывают на равных, один всегда любит больше. В этом плане дружба надежнее, и там не замешана страсть, которая может затуманить рассудок.

– Однако, Джаспер, не задумываясь, оставил вас, своих друзей, ради того, чтобы помочь Элис, – подметила я. – Выходит: любовь сильнее.

– Я сказал, что дружба более прочная связь, я не говорил, что она сильнее любви. В дружбе мы способны пользоваться разумом, а в любви почти всегда идем на поводу эмоций, это делает последнюю – более уязвимой, – уточнил Эдвард. – В одном я не сомневаюсь: вы с Элис и Розали еще найдете дорогу друг к другу.

– Если бы мне хоть немного твоей уверенности.

– Вся моя уверенность – твоя, – улыбнулся Эдвард. – Тебе остается только поверить моим словам.

Сейчас самым важным было, чтобы Элис поправилась, и Розали преодолела свою боль от потери малыша. Эдвард прервал мои мысли.

– Ты сказала Чарли о Роуз? – уточнил он.

– Да, за завтраком я объяснила, что она предпочла перебраться в отель.

– Что он на это сказал?

– Ничего, – пожала плечом Белла, – спросил, нужна ли ей какая–то помощь. Я сказала: «нет». Больше он ничего не говорил, Чарли не отличается болтливостью.

– Это, наверняка, не раз помогало ему в профессии.

– Да, он переловил кучу тварей, зачастую, о его делах мы узнавали из местных новостей, – усмехнулась я. – Знаешь, может, Чарли все же способен нам помочь?

– Если мы вовлечем Чарли, то я сам уже не смогу действовать так свободно, как сейчас.

Я задумалась, а затем мотнула головой.

– Да, пожалуй. В любом случае, если это Бирс, то он нападет при моей с ним встрече. Но, мне кажется, это кто–то другой.

– Ньютона мы по-прежнему не исключаем, – мрачно добавил Эдвард.

Его раздражала моя уверенность в невиновности Майка, но он просто не знал этого парня. Ньютон абсолютно не был способен на что–нибудь подобное.

***

Окно резко отворилось, и в комнату ворвался холодный ветер. В Фениксе редко бывают дожди, большую часть года солнце обжигает город, но порой циклон приходит с Калифорнийского залива, и небо разражается штормом.

Чарли отреагировал первым и, встав из–за стола, быстро оказался у окна, снова закрыв его.

– Думаешь, непогода выльется в ливень? – спросила Сью, когда отец снова занял место возле нее.

Он пожал плечом, возвращаясь к завтраку.

– Завтра обещали шторм, – ответил Чарли. – Дождь был бы очень кстати: ветер поднял всю пыль.

Это было особенно неприятно: перед тем как ливень прибьет к земле взвившийся в воздух песок, день или два жители Феникса задыхались от пыли.

Сегодня за обеденным столом нас было четверо: Сью и Джейк присоединились к нам с Чарли. Большая часть обеда проходила в молчании, почти на всех из нас мрачная погода подействовала удручающе и ели мы мало.

Только Джейкоба ничто не могло отвлечь от еды. Он облизнул ложку после того, как поел грибной кремовый суп и, отодвинув пустую чашку, попутно бормоча что–то вроде «обед тоже должен быть плотным», притянул тарелку с мясной запеканкой. Он был какой–то мелкой прорвой, куда уходили все продукты, но они словно растворялись еще до того, как попадали внутрь Джейкоба. Его желудок был вечно пуст и гостеприимен к любым съестным продуктам, меня даже восхищало, что Сью еще не утратила желание разнообразить еду, ее сын, наверняка, и так смел бы что угодно.

Раздался стук в дверь, я вздрогнула. Чарли похлопал меня по руке и снова поднялся из–за стола. Он вернулся на кухню уже с Бирсом. По моей коже пробежали мурашки от мысли, что сегодня мне предстояло добровольно покинуть дом с человеком, которого Эдвард и Эммет подозревали в намерении расправиться со мной.

Уезжая на встречу с Майком, а это, несмотря на все едкие замечания Эдварда, была именно встреча, а не свидание, я особо даже не волновалась. Майк Ньютон не из тех, кто может избить человека, не говоря уже об убийстве. Он был просто не способен.

Райли Бирс? Райли Бирс – другое дело. Я практически не знала его, и поэтому мне трудно быть уверенной в нем так же, как в Майке. Но зато Чарли доверял Бирсу, да и мне самой, глядя на Райли, такого спокойного и стесняющегося внимания, было трудно представить его убийцей. За все время обеда мы перекинулись лишь парой фраз о предстоящей свадьбе.

Я удалилась из–за стола первой и поднялась к себе, где, стоя у окна, меня дожидался Эдвард.

– Он уже приехал, – тихо сказала я, закрыв за собой дверь.

– Видел, – коротко отозвался Эдвард.

Он повернулся ко мне, и я поняла, что Эдвард собирался мне сказать. Он говорил это уже тысячу раз.

– Мы можем просто уехать.

Я сделала глубокий вдох и медленный выдох.

– Это не вариант, Эдвард. Я не могу поступить так с Чарли и не хочу всю жизнь прятаться. Это и не получится. Даже зная Викторию, мы едва успевали переезжать с места на место. Теперь, не имея понятия, кто последует за нами, мы очень скоро окажемся в какой–нибудь ловушке.

– Если человек Виктории последует за нами, рано или поздно он выдаст себя.

– Мы, скорее всего, оступимся раньше него: нас много, а он один, мобильный, знающий свою цель и готовый атаковать.

Я выдохнула, запустив пальцы в волосы. Мне казалось, они лезут мне на лицо, в ушах стоял какой–то звон и перед глазами прыгали пятна. Все эти раздражители бесили, лишая остатков терпения. У меня начинался нервоз…

Я не заметила, как оказалась в объятиях Эдварда, он оторвал меня от пола и, поднеся к кровати, усадил к себе на колени. Обхватив его руками, я прижалась к нему, крепко зажмурив глаза. Хотя внешне не было заметно, между нами выросла стена непонимания, точнее наоборот: Эдвард ясно осознал, что я не готова бросать все и сбегать с ним в неизвестном направлении. При этом сам он уже доказал, что способен рискнуть чем угодно ради моей безопасности. Нам было необходимо поговорить обо всем этом, но ситуация к этому не располагала и напряжение оставалось висеть в воздухе.

Было ли мне страшно в роли приманки?

Да.

Но еще больше меня ужасала мысль, что если это окажется не Бирс, то тогда у нас почти не останется шансов, хоть как–нибудь избавиться от призрака Виктории. Смерть уже не раз подходила ко мне на расстояние вытянутой руки, и я мысленно прощалась с этим миром. Но теперь…

Если Бирс окажется человеком Виктории, и даже если Эдвард не успеет обезоружить его перед тем, как он расправится со мной: это было бы не самым страшным. Я боялась другого: того, что наши догадки окажутся неверными, удар придет оттуда, откуда мы совсем не ждём, и тогда погибну не только я.

Эдвард…

Он был вторым в черном списке. Как далеко зайдет человек Виктории в своей мести? Сколько вреда причинила Виктория: Розали, Эммету, Элис, Эдварду, всем нам. В этот раз я чувствовала острое желание выжить хотя бы ей назло. Но единственным способом оставалось одно: рискнуть и заглянуть смерти в лицо. Может быть, она сжалится и снова пройдет мимо.

***

Звон колокольчиков оповестил о нашем прибытии в магазин, но миссис Помкинс показалась не сразу. Войдя внутрь, мы миновали манекены, стоящие при входе и несколько рядов вечерней одежды. Хозяйка оказалась в мастерской, отгороженной от основного зала декоративной шторой. В руках у женщины был подол моего платья.

– Ах, Белла! – поприветствовала меня миссис Помкинс. – Райли, и ты здесь! – увидела она, подошедшего Бирса.

– Как ваши дела, миссис Помкинс? – поинтересовалась я.

– Все в порядке, Белла, дорогая, вот только… – она чуть приподняла подол платья. – Я не подоспела с подшивкой, машинка цепляла целый день.

Я посмотрела на швейный инструмент, знававший лучшие времена. Машинка была наполовину разобрана, вероятно, ее пытались починить, толком не зная, как это нужно делать.

– И что же теперь? – растерянно улыбнулась я.

– Вы бы не могли подождать чуток или заехать позже?

Интуитивно я готова была прожить в магазине несколько дней, лишь бы не оставаться наедине с Бирсом. Если он что–то предпримет, то это будет на нашем обратном пути. Во время дороги Бирс пару раз пытался завести непринужденный разговор, но он вечно тормозился на мне. Если Райли был человеком Виктории, то ему моя нервозность, наверняка, показалась подозрительной. Меня успокаивала только одна мысль: Эдвард следил за каждым нашим шагом. Я надеялась, его опыт в подобных вещах позволял ему наблюдать, оставаясь незамеченным для Бирса.

Посланник Виктории не мог знать, что все трое: Эдвард, Эммет и Джаспер остались живы, просто не нашлось хоть каких–нибудь свидетелей случившегося с Викторией. Все, что ему было известно: она не позвонила и исчезла, остальное было догадками.

– Я подожду, – кивнула я и посмотрела на своего спутника. – Если что, я могу сама доехать до дома.

– Нет, – ответил Райли, чуть улыбнувшись, – я обещал Чарли привезти тебя домой.

– В общем–то, – почувствовала я необходимость предложить альтернативу несчастной швее, – если у вас проблемы с машинкой, миссис Помкинс, я могу подшить платье в другом месте.

– Нет–нет, я сама! – замахала руками женщина. – Это – она обвела руками свой магазин, – вся моя жизнь, а с машинкой у меня, в конце концов, всегда получается договориться.

Когда мы пришли в магазин, на часах было около четырех. За долгие часы, проведенные в ожидании, за окном набрал силу ветер и занялся частый дождь. Около семи позвонил Чарли.

– Где вы, Белла? – в его голосе звучала тревога, хотя он и пытался ее скрыть.

– У миссис Помкинс сломалась машинка, нужно время, чтобы ее наладить.

– Не лучше ли оставить платье и забрать позже? Время еще есть. Скоро может начаться гроза.

– Немного осталось.

На другом конце повисло молчание.

– Ты уверена, что все это время находишься в магазине? – вдруг раздался странный вопрос.

– Где еще я могу быть?

– С неким парнем в Грин Хилл.

У меня все похолодело внутри, а затем шок сменился яростью. Я не могла поверить, что Джейкоб выдал меня отцу!

– О чем ты?

– Джейк сказал, у тебя есть друг, который остановился в этом отеле.

– Джейкоб – болван! – прорычала я. – У меня есть друг, который работает в отеле – Майк Ньютон.

– Хорошо–хорошо, уверен, Джейк не собирался создавать тебе проблем. Хотя… Ты уверена, что у тебя снова не появились от меня секреты?

– Я же сказала, что мы с Райли в магазине миссис Помкинс, – резче, чем стоили, ответила я. – Хочешь, я дам ей трубку?

– Нет, Белла, не стоит, – ответил Чарли. – Ладно, мы ждем вас, Белла.

В его голосе все же слышалось подозрение. Я не сомневалась, если меня не будет дома через час, и Чарли не сможет достать Райли, то пятью минутами позже он наведается в Грин Хилл в поисках «некого парня». Отключив телефон, я повернулась к женщине.

– Возможно, мы и, правда, заедем за платьем позже…

– Нет–нет, – затараторила миссис Помкинс, – уже почти готово, дорогая!

Я посмотрела за окно, видимо, прогноз погоды задержался и, как минимум, гроза начнется уже сегодня. Иногда казалось, что дожди, предназначенные для Феникса, копились долгие месяцы, чтобы годичной нормой вылиться на город в течение одного–двух дней.

Отойдя подальше, я набрала Эдварду смс:

«Джейк разболтал Чарли, что я встречаюсь с парнем, который остановился в Грин Хилл». Ответа не последовало.

***

Мы вышли из магазина примерно час спустя. Темно–серые тучи затянули небо, которое и без того уже готовилось к ночи. Когда я садилась в автомобиль Райли, мне не попалась на глаза ни одна машина, в которой мог бы затаиться Эдвард. Может, это наоборот было хорошим знаком: я не увидела, значит, и Райли вряд ли заметил. К моему счастью, магазинчик находился на спокойной благоустроенной улочке, на которой трудно убить человека и при этом остаться незамеченным.

– Спасибо, что съездил со мной, – неуверенно улыбнулась я.

– Не за что, – ответил Бирс.

Наш с Чарли дом находился минутах в двадцати от Даунтауна. Видимо, решив избежать возможных пробок, которые образовывались в центре города в конце рабочего дня, Райли выехал на автомагистраль. Только когда вместо поворота в сторону нашего района, Бирс ушел на северо–восток, я поняла, что он уезжает от плотного потока машин–свидетелей.

– Разве там не выезд из города? – осипшим голосом спросила я.

Бирс не ответил.

В моих ушах зазвенело.

За чертой города был лес – вполне подходящее место, чтобы пристрелить без свидетелей и там же закопать. Машин вокруг нас становилось меньше, и если Эдвард все еще ехал за нами, то на более пустынной дороге Райли быстро заметит его. К тому же, он наверняка знал, как выглядел Эдвард. Узнав о погоне, Бирс бы занервничал, и, возможно, уже не дожидаясь остановки, убил меня на месте. Виктория была сумасшедшей и кровожадной, наверняка, и Райли недалеко ушел от нее.

– Не делай этого, – прошептала я. – Отпусти меня, пожалуйста.

Бирс молчал.

– Как же Чарли?!

– Виктория знала, что рано или поздно ты появишься у отца, – усмехнулся Райли, – эта женщина никогда не ошибалась.

В его голосе слышалось плохо скрываемое восхищение. Неужели он считал это рыжее чудовище привлекательным и находил интересной ее кровожадную расчетливость?!

– Я не понимаю, зачем ты делаешь это?!

Бирс снова оставил мой вопрос без ответа.

– Зачем тебе помогать ей мстить за смерть ее любовника?

– Я мщу за ее смерть!

– Но все началось с…

– Это неважно, она была верной женщиной, и я понимал ее желание наказать вас за смерть Джеймса. Если бы у меня была такая, как Виктория… – пальцы Бирса сжались вокруг руля. – Точнее она могла у меня быть, но Эдвард убил ее, – его лицо исказилось ненавистью, – а я лишу его тебя. Это справедливо.

– Это не имеет к тебе никакого отношения, Райли! – попыталась я воззвать к его здравому смыслу. – Вся эта история совершенно не касается тебя, не делай глупостей, Виктория не стоила этого. Если она заплатила тебе, то…

– Ничего она мне не платила! Мы любили друг друга, а Эдвард…

– Вы не могли любить друг друга, точнее, она не могла. После смерти Джеймса, она не перед чем не останавливалась, чтобы отомстить за него. Не думаю, что Виктория всерьез могла так скоро увлечься тобой.

– Заткнись! Ты ничего не знаешь о нас!

– Ты уверен, что она не использовала тебя?! – мой голос становился все громче. – То, что ты из Форкса, знакомство наших отцов: все это было ей на руку, ты так легко мог приблизиться к нам. Она воспользовалась тво…

– Заткнись! – снова прокричал он, бросив на меня яростный взгляд.

Я отпрянула, прижавшись к спинке своего сидения.

Паника накрыла меня волной, я вцепилась в ручку своей двери и тут же услышала щелчок – Бирс закрыл мне выход. Хотя едва ли дверь машины можно считать выходом на автомагистрали, по которой автомобили мчались со скоростью света. Сегодня водителей к тому же подгоняла надвигающаяся непогода, и они жаждали поскорее оказаться в своих домах.

Я тоже хотела домой, к Чарли, в свою спальню, постель, под пестрое теплое покрывало, подаренной мамой.

«Господи, если ты поможешь мне еще один разок, я обещаю, что буду вести примерный образ жизни, больше никаких глупостей, никаких нелепых выходок, я стану примерной дочерью, буду прилежно учиться, много работать, я…»

Сильный удар и тишину разорвал мой собственный крик.

***

Я смотрела на огромный пожар; две машины пылали, словно облитые бензином головешки, но я не слышала ни звука. Наконец, звенящая тишина начала сменятся каким–то жужжанием. Моргнув, я посмотрела вокруг себя: съезд с автомагистрали преграждали две пылающие машины, одна, за рулем которой был Эдвард, врезалась в другую, где еще какое–то время назад находилась я сама. Удар пришелся сзади, чуть сбоку и вогнал переднюю машину левой стороной в бордюр: не было сомнений, что водитель этого авто погиб на месте.

Чуть повернув голову, я увидела перед собой лицо Эдварда, его губы шевелились. Спустя какое–то время я, наконец, расслышала его вопрос, который он повторял раз за разом.

– Белла! Ты меня слышишь? Что с тобой?

– Я в порядке, – раздался мой хриплый шепот, – разве нет?

– У тебя поранена рука, – он указал на длинную царапину, кровь на которой уже начала сворачиваться. – Я не знаю, как это получилось, весь удар пришелся на сторону этого сукина сына.

– Все хорошо, Эдвард, правда…

Сам он выглядел хуже меня, его лоб был рассечен, и я вспомнила, про недавно полученную им рану. Боже, что если она снова открылась?! Как ему, вероятно, было больно, когда он вытаскивал меня из машины. Тело Райли извлекать не стал ни Эдвард, ни люди из остановившихся авто, видимо, проверили пульс и поняли, что он все равно уже мертв.

Я все еще слышала докучливый звон и с опозданием сообразила, что это был мой телефон. Оказалось, все это время я полулежала на руках Эдварда. Люди стояли в нескольких метрах от нас и почему–то не подходили ближе. Видимо, Эдвард уже отвоевал нам немного личного пространства.

– Что случилось?

– Водитель автомобиля, в котором ты ехала, не включил поворот, перед тем как уйти на съезд, и я въехал в него. Несчастный случай.

У меня заняло пару минут переработать эту информацию, пока мысли снова не вернулись к масштабам катастрофы.

– Это…

– Это то, что я буду говорить, когда приедут копы.

– Ты… я думала, ты попытаешься сделать все по–тихому?

– Не получилось, – констатировал факт Эдвард. – Я не смог бы незаметно поехать за вами по такой спокойной дороге. Если бы Бирс увидел меня, а вокруг кроме нас никого не оказалось, он мог убить тебя еще до того, как остановил машину и выкинуть тело из автомобиля. Я бы остановился, а он успел скрыться с места, – до жути спокойно ответил Эдвард. – Ждать дольше было нельзя.

– Но тебя… что ты сделал… все видели! Это невозможно. Зачем ты это сделал? Ты подставил себя!

Я не могла поверить в то, что случилось. Эдвард не смог бы просто сбежать с места преступления, на которое глазели десятки свидетелей. Эдвард… он подписал себе тюремный приговор. Конечно, у него могло получиться сделать из этого неумышленное убийство: сильный дождь, скользкая дорога, большие скорости, не включенный поворот. Но даже подобное грозило сроком в несколько лет. Я посмотрела на лицо Эдварда, на котором не было и намека ни на страх, ни на сомнение.

Мой сотовый снова зазвонил, но когда я собиралась ответить, Эдвард остановил меня. Судя по выражению его лица, он хотел что–то сказать мне.

– Мне нужно встать, – проговорила я.

– Ты уверена?

Я не могла вот так лежать, когда на меня таращились люди. Эдвард помог мне подняться и, повернув, прижал спиной к дереву, чтобы дать мне дополнительную опору. Со всех сторон посыпались разные советы и предложения помощи.

– Эдвард… – тихо позвала я, желая, чтобы весь мир вокруг нас испарился.

Он наклонился ко мне и посмотрел на меня долгим взглядом, который я не могла распознать.

В его глазах я видела, как рушился мой уютный маленький мир.

И вот мы стояли на его руинах.

Кровоточащая рана ныла, но я не чувствовала боли. Ему явно пришлось хуже, и завтра, когда все повреждения дадут о себе знать с новой силой, он еще припомнит меня добрым словом. Но сейчас Эдвард молчал и смотрел, не обращая внимания на царящую вокруг панику.

Меня ждали дома, возможно, уже искали и от волнения сходили с ума. Но передо мной был он, и я не могла пошевелиться. Стоял так близко, что, казалось, непреодолимая стена между нами вот–вот рухнет. Мой телефон надрывался.

– Я должна ответить. Меня уже ищут, если не найдут, они придут к тебе.

– Это неважно, – раздался надо мной его хриплый голос.

– Эдвард…

Он нежно коснулся моей руки, и озноб прошел по коже.

– Ты хотела знать, почему я это сделал?

Я растерянно кивнула. Он приподнял пальцем мой подбородок, заставив посмотреть в его мрачное лицо. Мои глаза встретились с его, но я не могла понять их выражения.

– Тогда, – продолжил он тихо, – приходи ко мне в полночь.

– Куда?

– Я буду ждать тебя в саду твоего дома.

– Почему ты не войдешь внутрь?

– Нам нужно поговорить, а сегодня Чарли вряд ли будет крепко спать. Совсем не к чему, чтобы он обнаружил меня в твоей спальне. Если это случится, мне будет светить вышка, – усмехнулся Эдвард.

– Я приду, но сейчас мне нужно позвонить домой, они ищут…

– Белла, сюда едет полиция, Чарли сам, вероятно, через несколько минут будет здесь.

До меня вдруг дошло: Эдвард был прав, на место катастрофы, наверняка, уже едут всевозможные официальные органы: пожарная, скорая, полиция… Чарли без сомнений непросто искал меня, он уже мчался сюда.

– Возможно, именно папа возьмется вести все это дело.

Фишка была в том, что Чарли, конечно, знал о существовании у Карлайла не только дочери, но и сына, хотя они с Эдвардом вряд ли пересекались лично.

– Я понимаю, – кивнул Эдвард, – скажу, что приехал в Феникс за Розали, чтобы увести ее домой.

– А что должна сказать я?

– Обо мне – ничего, делай вид, что ты не узнала во мне брата Розали, которого видела много лет назад. В конце концов, так и было в нашем случае.

В словах Эдварда все еще слышался упрек в том, что я не узнала в нем того мальчика.

– Послушай, тебя ведь… нас обоих сейчас будут допрашивать, – прошептала я. – Как мы с тобой встретимся?

– Не беспокойся, скорее всего, учитывая, что мы оба получили травмы, вызов в участок отложат до завтра. В любом случае, сегодня меня точно не посадят.

Я уже видела вдалеке мигающие огни приближающихся спецмашин. Эдвард отстранился от меня, когда мы увидели автомобиль Чарли, подъезжающий к месту аварии.

***

Этим вечером, который незаметно перетек в ночь, с тех пор, как мы с отцом оказались дома, Чарли практически не отходил от меня ни на минуту. Незадолго после нашего приезда позвонила Сью, и папа заверил ее, что со мной все в порядке. Я боялась, что она захочет приехать, но к счастью, они решили: лучше отложить все встречи до завтра.

Чарли помог мне снять ветровку, затем я пошла переодеться в домашнюю одежду. Когда спустилась, я застала Чарли на кухне. Видимо, он серьезно испугался за меня и все еще находился под впечатлением от случившегося. Иначе Чарли вряд ли бы подступился к плите с намерением состряпать что–то кроме яичницы. В результате его стараний, на ужин я наслаждалась чуть разварившимися спагетти с сыром, которые, наверняка, показались бы мне вкусными, если бы мой желудок не сворачивался от смеси нетерпения и страха в ожидании встречи с Эдвардом.

Чарли поднял глаза от тарелки.

– Я был уверен, что все это время ты была с кем–то в Грин Холл.

– Я ведь сказала, что Джейк имел в виду Майка, а с ним мы просто друзья.

Кажется, Чарли, наконец–то, поверил мне.

– Как Розали? – неожиданно спросил он.

– Нормально, – неуверенно отозвалась я.

– Ты не узнала этого парня?

Я облизнула пересохшие губы и глянула на Чарли.

– Какого парня?

– Из–за которого погиб Райли.

– Бирс погиб по своей собственной вине, – жестче повторила я то, что уже говорила на месте происшествия.

Показания свидетелей особо не разъяснили ситуацию. В этот вечер на автостраде большинство водителей пытались обогнать грозу и неслись, не глядя, желая поскорее оказаться дома. Мы же с Эдвардом рассказали одну и ту же версию событий, и она была единственной. Но с разрешения Чарли, детальный допрос был отложен на завтра.

– Если бы, – продолжила я дрожащим голосом, – Бирс только включил поворот, то не подставил нас под тако…

– Я понял–понял, – похлопал меня по руке Чарли, – не волнуйся.

Врач, который приехал на место аварии и осматривал меня, сказал Чарли, что после пережитого шока, в любой момент я могу впасть в истерику, когда придет осознание, что я едва не погибла. Действительно, в этот вечер мне мог прийти конец, но не из–за аварии, а скорее, если бы ее не случилось, и я оказалась в руках Бирса. Именно автокатастрофа, устроенная Эдвардом, спасла меня.

– Значит, ты не узнала мальчишку? – спокойно поинтересовался Чарли.

– Я могла его узнать?

– Это брат Роуз, – констатировал Чарли.

Я промолчала, мой голос, наверняка, выдал бы меня. Чарли воспринял мое молчание за удивление.

– Да, это он, его фамилия сразу показалась мне знакомой, а когда я увидел, что он из Форкса, то сразу понял, кто он. Эдвард и сам все подтвердил.

Чарли одному из немногих повезло держать в руках реальное удостоверение личности Эдварда.

– Как ты могла не знать его, Белла?

– Я знала, что у Розали был брат, но никогда не общалась с ним.

– И не видела на фото с Розали?

– Я видела его только однажды, когда мы были еще детьми, – тверже повторила я. – Они с Роуз совсем не ладили.

– Видимо, у тебя устаревшая информация.

– Почему?

– Эдвард приехал сюда именно к Розали, – Чарли потер переносицу, – наверное, поэтому она больше и не нуждалась в нашей помощи.

– Он хочет увезти Роуз обратно в Форкс? – пыталась я играть по сценарию.

– Она тебе не говорила?

– Розали сказала, что ей будет комфортнее в отеле, но не говорила, что за ней приехал брат. Они… мне казалось, они не общались.

– Возможно, и так, но понятно, что когда с Розали случилось несчастье, брат все–таки приехал к ней. Ты знаешь, где она остановилась?

– В одном из Хилтонов.

– Да, Эдвард сказал, что забронировал номер в том, что возле аэропорта, я проверил: Розали там же.

Мне было любопытно, Чарли задал последний вопрос, чтобы проверить слова Эдварда или мои?

– Они собирались уезжать домой, – продолжил Чарли, возвращаясь к своей еде. – Но, похоже, теперь, Розали вернется в Форкс одна.

– Авария случилась из–за чертова Бирса, он хотел вернуться домой до начала грозы, спешил и едва не угробил нас обоих!

– Он дорого расплатился за свою ошибку, хотя, видит Бог, если бы вместо него не стало бы тебя, я убил бы его все равно.

– Ты не убийца, – передернула я плечами.

Чарли ничего не ответил на это, и он, и я понимали, что по долгу службы ему приходилось отправлять людей на тот свет. Но это другое: я думаю, папа никогда не использовал бы убийство, как средство мести.

– Что теперь будет с братом Роуз? – спросила я, с плохо скрываемой надеждой глядя на Чарли.

Его лицо стало мрачнее. Он уважал отца Эдварда, точнее: его светлую память не меньше, чем родителей Бирса. Карлайл и Чарли нередко пересекались по долгу службы, и отец Эдварда слыл очень добрым и честным человеком. Теперь оба его ребенка испытывали серьезные неприятности, и если Чарли не мог ничего сделать с выкидышем Розали, то Эдварду он был в состоянии помочь. Однако спустить дело на тормоза невозможно: Чарли представлял, каким ударом для его друга стала смерть единственного сына, они будут жаждать расплаты и все равно не позволят Эдварду остаться безнаказанным.

Как мне хотелось этого избежать; из–за меня, Чарли все же оказался между молотом и наковальней.

– Розали возненавидит меня, если по моей вине Эдварда посадят в тюрьму.

– Это не твоя вина, – помотал головой Чарли.

Мои губы расплылись в болезненной улыбке: если б он только знал…

***

Этим вечером, после того как мы с отцом распрощались на ночь, он два раза постучал в мою спальню, чтобы уточнить, всё ли у меня в порядке. Дом погрузился в тишину; судя по тому, что в течение получаса из комнаты Чарли не донеслось ни звука, он все–таки заснул.

Стрелки часов вот–вот должны были встретиться на двенадцати, когда я только вылезала из своего окна. Я боялась спускаться по лестнице. Чарли мог вопреки обычному крепкому сну услышать скрип или в темноте, с моей–то координацией, я бы навернулась на ровном месте.

Рядом с моим окном расположился старый дуб, и одна из его ветвей была достаточно близко, чтобы легко прыгнуть на нее, добраться до ствола, а там уже и спуститься. В детстве я проделывала такой трюк, хотя обходилось не без травм. Поплотнее запахнув удлиненный кардиган, я села на окно, перевесила одну ногу на другую сторону и посмотрела вниз. До земли несколько метров – моя голова закружилась.

– Не–е–ет, – тихо протянула я. – Нет–нет–нет, это мне совсем не подходит.

Лучше уж столкнуться с Чарли. Взяв сотовый, чтобы использовать подсветку, я осторожно выбиралась из дома в течение трех–четырех минут. В конце концов, я могла бы сказать Чарли, что мне не спалось и приспичило на воздух, вот я и решила посидеть в саду.

Эдвард сидел в тени листвы дерева, прислонившись спиной к стволу и сложив руки в замок на согнутых коленях. Я подошла к нему и тихо опустилась рядом. Какое–то время мы просто молчали. Мы оба знали, зачем я пришла, и лишние слова были ни к чему. Он, наконец–то, был готов рассказать мне что–то важное. Я дала ему время подготовиться и боялась хоть как–нибудь спугнуть его искренность.

– В шестнадцать лет у многих срывает крышу, – раздался во мраке низкий голос Эдварда, и я, подтянув колени к груди и обняв их руками, приготовилась молча выслушать его. – Мне повезло чуть больше: я сошел с ума в семнадцать.

Он усмехнулся, но я не смогла выдавить из себя даже подобия улыбки.

– Учеба никогда особо не занимала меня, зато она очень волновала моих родителей и поэтому с их подачи учителя впились в мою задницу, вытаскивая меня из хулиганов школы в «звездочки». Поверь, ни один пацан не хочет оказаться в ряду умников. Таких подлавливают за углом и тормошат на деньги, а потом нередко припечатывают на пару–тройку пинков, а то и хлеще. Я изначально не слишком вписался в общий круг «богатых и знаменитых». После появления в школе мое детдомовское прошлое очень скоро стало известно всем, меня недолюбливали, но зато боялись. Если бы они потеряли страх, то я бы быстро оказался в категории избиваемых. В первое время мне немало помогали Эммет с Джаспером, если были наезды, то с их помощью споры всегда удавалось решить в мою пользу. Со временем, к разочарованию родителей, я набрал авторитет среди учеников, но не у звезданутых, а, наоборот: среди проблемных.

Когда мы стали взрослеть и гормоны ударили в голову, к обычному списку необходимых качеств «успешного» парня добавился еще один пункт: крутая девчонка. С тех пор как нам исполнилось четырнадцать–пятнадцать, на шумных вечеринках стало появляться все больше спиртного и оголенных тел. «Клевые» пацаны уединялись с самыми симпатичными и созревшими к тому времени девчонками. Я оглядывался вокруг, но ни одна смазливая мордашка не задержала на себе мой взгляд. Большинство из них были так похожи на уличных шлюх, которые напоминали мне детдом. Но только эти богатенькие девочки в коротеньких юбочках не брали деньги и не желали признавать себя блядями. Они зачастую просто не замечали парней, которые действительно симпатизировали им, вместо этого девки кидались на самых богатых и развязных. Я с детства был брезгливым, не знаю, кто привил мне это качество, но позже Эсме укрепила его во мне, приучая к чистоплотности во всех ее проявлениях.

Мне долгое время удавалось как–то мутить воду и не привлекать всеобщее внимание к тому факту, что я воздерживаюсь от подобных перепихов. Мне никто не нужен был в той школе, каждый день, отыгрывая свою роль, я сбегал домой или к друзьям. К тому же у меня была причина, чтобы, несмотря на ёбнутый имидж, не пускаться во все тяжкие: мои родители. Эсме всегда видела во мне кого–то, кто честнее и мудрее, чем я был на самом деле. Карлайл тоже не сомневался, что все мои конфликты с учителями и вздорные выходки – просто мятежный дух, присущий переходному возрасту. Но не мои скрытые добродетели заставляли меня выдерживать в своей жизни какие–то моральные установки и принципы; это были Эсме и Карлайл, они делали меня лучше.

Когда мне исполнилось семнадцать, их не стало, и я растерялся.

Однажды, незадолго после смерти родителей, ко мне подсела блондинка, которую считали самой красивой в школе. Но все относительно, а особенно красота. Лично я никогда не питал особой любви к блондинкам, даже наоборот. Наверное, это моя сестренка привила мне скрытую неприязнь к белобрысым. Помню, когда мне было лет двенадцать, Роуз вдруг начала обгонять меня в росте и долгий год или около того, во время наших многочисленных ссор и склок, сестра хватала меня за запястья и лупила моими же руками, приговаривая: «зачем ты бьешь себя, Эдвард?!»

Мои губы дрогнули, но я старалась сохранить серьезное лицо.

– В этом нет ничего смешного, – проворчал Эдвард. – В детстве твоя подруга была особенно подлым созданием. Она отнимала у меня все, начиная от моих машин и пианино, заканчивая вниманием родителей, которого ей всегда было мало!

– Бедный ребенок, – протянув руку и улыбаясь, погладила я его по голове.

– Именно так, защищался от этой ведьмы, как мог, – усмехнувшись, подтвердил Эдвард.

– Значит, к тебе подошла Лорен, – начала возвращать я разговор в прежнее русло. – И что?

Эдвард чуть помрачнел и снова углубился в воспоминания...

– Чего тебе? – поинтересовался я, с неохотой отрываясь от обеда.

Она подловила меня в одиночестве, когда парни, с которыми я обычно сидел в столовой, все еще набирали себе еду. Я же был после тренировки и справился с этой задачей вдвое быстрее их. Вот если бы еще меня не отвлекали всякие левые.

– Меня зовут Лорен, – сразу же представилась она.

– Чего тебе, Лорен?

Так мы с ней познакомились. Предстояла очередная большая вечеринка, и я подумал, что погулять несколько недель с Лорен, а потом появится с ней на пати – это то, что доктор прописал. Такой ход событий заткнул бы рты всяким лохам, которые уже начали пускать обо мне сплетни.

Решение связаться с этой сукой стало огромной ошибкой.

Я плохо помню, как оказался на сцене клуба и оторвал эту девку от огромного бугая. Все свистели и подначивали, она была моей девчонкой, но при этом вздумала облизывать другого, я не мог остаться среди толпы и наслаждаться зрелищем, устроенным этой пьяной шалавой. Мы с ее целовальнем ошалело колотили друг друга, пока он не нанес мне сильный удар по голове. Лорен потащила его в сторону, он крепко вцепился в нее и сквозь звон в ушах я все–таки разобрал их треп и понял, что они поедут к ней. Кто–то и как–то помог мне подняться, вскоре я оказался в машине, мчась к дому Лорен. Передо мной все еще светились яростные и мутные глаза подонка. Она не хотела ехать с ним, но никто особо не разбирал, что там между ними было, для всех праздник продолжался.

Моя злость на Лорен сменилась страхом за нее. Я не был даже влюблен в нее, но все равно это дело касалось меня. По дороге я позвонил Эммету, не хотелось пускать в ход оружие, а если дело дойдет до рукопашной, то справиться с этим верзилой без Эмма или Джаспера явно будет проблематично. По вискам долбило, и я был рад уже тому, что мое зрение оставалось четким.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: