Глава 34. Беда не приходит одна

POV Белла

Иногда за несколько минут с человеком случается трагедия, которая позже будет называться крутым виражом судьбы. После такого рода происшествия этот несчастный или несчастная снова и снова возвращается к тому событию, без конца прокручивает в сознании эти мгновения и не может избавиться от мучительных «если бы».

Если бы не ночь, Розали увидела бордюр и не оступилась бы.

Если бы я бежала впереди нее, а не сзади, то, споткнувшись, она упала бы на меня, а не на шершавый асфальт.

Если бы в нашей жизни никогда не появились Эдвард и Эммет, мы не сбежали бы из Форкса и не сновали бы по ночному Фениксу в поисках безопасного места.

– Роуз! – воскликнула я, опустившись подле нее.

Она уже медленно выпрямила руки, отрывая верх туловища от земли, Роуз вдруг застыла, и я увидела, что она упала животом на бордюр тротуара.

– Т–ты в порядке? – я даже не пыталась скрыть панику в голосе.

За нами, кажется, никто не гнался. Но ночь таит в себе бесконечное разнообразие опасностей для двух девушек, а учитывая, что одна из них я, и с моим-то везением… Через пару минут Розали начала осторожно подниматься, и я помогла ей, придерживая за талию и приобняв за плечи.

– Ты в порядке?

Она ответила не сразу, будто прислушиваясь к своему телу.

– Вроде бы… Когда упала, несколько секунд чувствовала острую боль, но сейчас… – Розали снова умолкла, но затем мотнула головой. – Не знаю, кажется, все в порядке.

Однако вопреки ее словам, первый же шаг вызвал у нее возглас боли.

– Что?!

– Нога.

– Подвернула?

– Больно.

Снова выпрямившись, Розали оглянулась. Нам нужно было где–то сесть, Роуз явно не могла нормально передвигаться, да и нам все равно необходим ночлег: всю ночь скитаться по городу – испытывать судьбу. Мы убежали совсем недалеко. С одной стороны – это было плохо. Но с другой: если нас начнут искать, то, скорее, предположат, что мы постарались уйти как можно дальше от аэропорта. Затеряться где–нибудь в глубинке города было логичнее, чем остановиться в одном из ближайших к аэропорту мотелей.

– Нет, думаю, тогда лучше выбрать отель, – отозвалась Розали, когда я поделилась с ней своими соображениями.

– Мотель будет дешевле.

– Именно. Если они все–таки начнут искать поблизости, то скорее предположат, что мы, руководствуясь именно такой логикой, решили сэкономить деньги, не зная, сколько придется прятаться и остановились в мотеле.

– Но если они начнут нас искать, то отели смогут обзвонить, – подметила я. – Это быстрее, чем бегать по всем мотелям.

В мотелях редко шла запись постояльцев, поэтому звонить в них было бесполезно. Зато в любом отеле необходимо предъявлять удостоверение личности.

– Они не будут звонить в любом случае, – возразила Розали. – Они не могут знать, под какими именами мы остановимся.

– Но они могут описать нас.

– С описанием они могут звонить и в мотель.

– Да, но нам сейчас опаснее соваться в отель, где больше глаз. В мотель я, как более неприглядная, зайду первой, сниму номер и заодно отвлеку консьержа, а ты тем временем проскользнешь внутрь. Если нас будут искать, то станут расспрашивать о двух девушках, а не об одной, – рассудила я. – Все будет хорошо, Роуз.

***

Повреждение ноги Розали оказалось не слишком серьезным. Нам помогли звезды, и уже через полчаса я наслаждалась душем, а Роуз беспечно шерстила минибар. Но не успела я взяться за мытье головы, как раздался стук в дверь. Я вздрогнула.

– Можно? – спросила Роуз, когда я высунула голову из душевой кабинки. – Неуютно сидеть одной.

– Конечно, – улыбнулась я, и она вошла в ванную, а я снова спряталась за шторкой.

Розали возилась у зеркала, стирая косметику и дорожную пыль.

– Нам нужно арендовать машину и утром выехать в Нью–Йорк, – услышала я Роуз. – Путь неблизкий.

– Что насчет поезда?

– Если нас поджидали в аэропорту, может быть, у нее есть кто–нибудь на вокзале Феникса, – с ноткой раздражения продолжила Роуз. – Иногда мне кажется, эта рыжая сволочь повсюду просто потому, что на самом деле нам никогда так и не удалось по–настоящему спрятаться от нее, и все это время она дышала нам в затылок, отставая лишь на полшага.

Я вздохнула и встала под горячие струи душа, которые едва могли расслабить измученное тело. Мне не удавалось вспомнить состояние, когда не испытываешь страха. Все это время он просто то приглушался, то снова перерастал в панику.

– Похоже, у нас все же развилась паранойя, – тоскливо усмехнулась я.

Розали не стала подтверждать мои слова, но и не возразила в ответ.

– Элис будет в Нью–Йорке только часов через пять.

– Главное ей удалось улизнуть, – тяжело выдохнула я, вспоминая ее бесстрастную смс о том, что она села в самолет и подтвердила Джасперу: все в порядке. – Может, нам все же связаться с Эдвардом?

– Сегодня–завтра они должны разобраться с рыжей. Если мы скажем, что кто–то из ее людей, вероятно, едва не поймал нас и спутал нам карты, они помчатся сюда и все будет насмарку, – отрезала Роуз. – Если сегодня на рассвете мы выедем, то через день будем в Нью–Йорке с Элис и спокойно дождемся мужчин в назначенном месте встрече.

Именно с этой мыслью и надеждой я ложилась спать в ту ночь. День был не просто изнуряющим, он длился целую вечность, и усталость буквально придавливала меня к постели. К моему удивлению, почти пустой желудок совершенно не давал о себе знать, довольствовавшись водой и остатками хлеба, купленного по дороге для Розали. Несмотря ни на что, сон долго не шел ко мне, и около часа я провела, вслушиваясь в ровное дыхание Роуз, мучаясь тревогой за Элис и молясь за Эдварда.

***

Я проснулась от приглушенных стонов смешанных с отрывистыми рыданиями. В комнате было темно, и только полоска света отделяла пол от нижней границы двери ванной.

«Роуз!»

Как иногда бывает, в спешке я умудрилась запутаться в одеяле, и возня с ним отняла драгоценные секунды. Наконец, едва не упав, я преодолела несколько шагов отделяющих мою постель от ванной и распахнула дверь. Когда я увидела Роуз, из моих легких, словно испарился весь кислород, и я не могла вдохнуть. Она сидела на полу душевой, из душа лежавшего рядом с ней текла вода, но вместо того, чтобы быть прозрачной, она отдавала красным. Одна рука Розали лежала на животе, другая – повыше колена, и обе они были в крови.

– О, Господи… – выдохнула я, когда способность дышать, наконец, вернулась ко мне.

Мне нужно быть сильной и сохранять спокойствие, чтобы помочь Роуз, которая, в тот момент, явно плохо соображала. Но мне в нос уже ударил запах крови, и к горлу подступила тошнота. Ужас перед увиденным подкатил к глазам горячими слезами. Я нервно сморгнула и растерла соленую воду по щекам, оказываясь рядом с Розали.

– Что? – тихо спросила я, словно это может как–то повлиять на суть ответа, которую я уже смутно осознала.

Роуз не сразу ответила, ее губы были приоткрыты, и она глубоко дышала, будто не могла вдохнуть достаточно воздуха.

– Я не знаю, – ее голос прозвучал хрипло и так надломлено, что внутри меня все сжалось. – Я проснулась от боли в животе… я даже не поняла, – она растерянно развела перед собой окровавленными руками, – у меня открылось кровотечение, Белла… – ее потемневшие от слез глаза расширились, она все еще не могла осмыслить произошедшее.

– Оно все еще продолжается? – спросила я, мягко сжимая ее плечи и отводя спутавшиеся волосы от ее лица.

– Н–нет, больше нет, – ее руки опустились на живот, и она сжалась.

Роуз била крупная дрожь, не только от шока, но и потому, что она окоченела, сидя на холодном полу душевой. Я дотянулась до душа и отрегулировала воду, сделав ее теплее. Осторожно взяв одну из ее рук, я смыла кровь с тонких дрожащих пальцев, затем повторила то же с другой рукой. Избавив Розали от окровавленной футболки и белья, я смыла остатки ужаса с ее тела и отключила воду. Протерев Роуз посеревшим полотенцем, укутала в покрывало. Она не сразу отреагировала, когда я попыталась отвести ее в комнату.

– Приподнимись, родная, – позвала я Розали, и через несколько мгновений она медленно подчинилась, вставая, и мелкими шагами вышла из душа.

Роуз легла в постель, я накрыла ее своим покрывалом. И снова расслышала ее всхлипы, она чуть повернулась, уткнувшись лицом в подушку, ее тело затряслось от глухих рыданий. Роуз никогда не плакала. Она скандалила, извергала проклятия, рушила все вокруг себя, когда ей было особенно плохо, но мне никогда не доводилось видеть ее слез. И вот теперь, полностью растерявшись, я вместо того, чтобы сказать что–то бодрящее, ляпнула:

– Все наладится, Роуз, скоро приедет Эммет.

Мне хотелось откусить себе язык, и я уже ждала грубость или оплеуху от Розали, но она только разразилась новым плачем.

– Тебе нужно к врачу, – прошептала я, гладя ее по голове и плотнее укутывая заледеневшие ноги покрывалом. – Нужно показаться врачу, чтобы ис…

– Не нужно! – яростно впилась она пальцами в подушку. – Теперь уже ничего никому не нужно!

– Роуз, – снова попыталась я, – мы не можем двигаться дальше, пока ты не придешь в себя, и твое здоровье не восстановится.

Она вдруг стихла. Розали повернулась ко мне и начала медленно приподниматься, смотря прямо мне в глаза.

– А я не собираюсь двигаться дальше, – ровным голосом отчетливо проговорила она. – Для меня гонка закончилась. Так что я не задерживаю тебя, Белла.

Зрительный контакт прервался, Розали вновь опустилась на постель, и ее взгляд устремился в какую–то одну точку на стене.

– Нам нужно показать тебя гинекологу и если твоему здоровью ничего не угрожает, то я сама найду нам машину, и мы поедем в сторону Нью–Йорка. Тебе ничего не нужно будет делать, Роуз.

Не перебивая, она выслушала меня, а затем сказала одно короткое: «Нет».

– Роуз, здесь нас могут обнаружить в любой момент, нам нужно…

– Нет. Это тебе нужно.

Я несколько раз моргнула, к горлу подкатил ком. Только из–за шока Роуз могла придти в голову дикая мысль, что я боюсь не успеть спрятаться сама. Я не знала, как больно было Роуз, мне не дано понять, насколько раздавленной и сломленной она себя чувствовала.

Я должна была позаботиться о ее безопасности, особенно сейчас, когда ей стало все равно. Вся ответственность за ее жизнь легла на меня, а я понятия не имела, как спасаться теперь, когда одна из нас вовсе не хочет быть спасенной.

Стрелка часов подползла к четырем утра, когда глаза Розалии, наконец, сомкнулись, и она погрузилась в беспокойный сон. Я все еще сидела у подоконника, подтянув ноги к груди, и смотрела в окно. В Фениксе светало рано, но для меня приближение рассвета означало необходимость принять решение, найти выход. Если Роуз не желала бежать со мной, я не могла оставить ее одну. Я была виновата в том, что она потеряла своего ребенка. Если бы я никогда не заговорила с Джеймсом, он бы не напал на меня, Эдвард бы не убил его, Роуз бы не стала свидетельницей убийства и не оказалась бы в бегах, будучи беременной.

Я знала, что в первый месяц беременности даже у женщин, которые живут в благоприятных условиях, велик шанс выкидыша. У Роуз же был целый набор неблагоприятных: бесконечные волнения, стресс расставания с Эмметом, целый день дороги, снова страх, что нас поймают, побег и… падение. Все это оказалось сильнее только зарождающейся жизни. Роуз, наверняка, никогда не простит меня за то, что я причинила ей, за то, через что ей пришлось пройти из–за моей ненормальной любви к ее брату.

Но сейчас мне было важно сделать все, чтобы защитить ее от дальнейшего разрушения. Ей нужен врач, уход, домашний уют, нормальная еда и спокойствие. Розали больше не могла бежать, значит, и я должна остановиться, наш побег завершен.

Темное небо едва окрасилось янтарно–желтым, когда я медленно набирала хорошо знакомый номер. Длинные гудки тянулись целую вечность, а затем резко оборвались, и я услышала сиплый взволнованный голос.

– Белла?

Я тяжело сглотнула, пытаясь вернуть себе способность говорить.

– Папа… Мне нужна твоя помощь.

***

Раздался негромкий стук.

Я посмотрела на часы: со времени моего звонка папе прошло чуть больше двадцати минут. Наш дом был не меньше получаса езды от этого мотеля. Стук повторился, мой взгляд упал на Роуз. Она глухо простонала, но не проснулась, и я поспешила к двери.

– Кто? – тихо спросила я.

– Белла? – раздался в ответ такой же едва слышный низкий голос.

«Папа!»

Я начала осторожно приоткрывать дверь, но вместо отца увидела на пороге парня из аэропорта. Он собрался шагнуть внутрь, когда я взвизгнула и захлопнула дверь, навалившись на нее. Стоя, прижавшись спиной к двери, я услышала, как парень чертыхнулся за дверью. Моя рука легла на грудь, но мне так и не удавалось выровнять дыхание. Розали проснулась и с холодным равнодушием смотрела на происходящее.

– Откройте дверь, мисс Свон, – раздался голос из–за двери.

– Нам надо бежать, – пискнула я Роуз.

Кинувшись к ней, я сама умудрилась оступиться и упала к подножию кровати.

Розали посмотрела на меня, распростершуюся перед ней, я ожидала, что в этот раз она хоть как–то отреагирует. Но Роуз просто прикрыла глаза.

– Изабелла, я от вашего отца.

В дверь нетерпеливо застучали.

– Нам надо прыгать, Розали! – крикнула я в отчаянье.

В этот же момент клацнул замок, дверь резко отворилась.

– Спокойно, – посмотрел прямо на меня парень.

Земля ушла у меня из–под ног, и я почувствовала головокружение. Наверное, именно после такого состояния обычно следует обморок.

– Не волнуйтесь, – проговорил парень, – замок починим.

У меня было ощущение, что весь мой мир сошелся на этом человеке: теперь либо он, либо я. Мои пальцы нащупали вазу на тумбочке, но та была слишком низкая и пузатая, чтобы удобно обхватить ее. Тогда, схватив находившийся рядом телефон, я замахнулась им и со всей дури запустила его в мерзавца. Шнура телефона хватило ровно настолько, чтобы полет прекратился в нескольких сантиметрах от лица парня. Телефон с треском шмякнулся у его ног.

– Кошмар, – раздался за моей спиной бесстрастный голос Розали.

Проигнорировав подругу, я решила быть смелой до конца и кинулась на подонка с кулаками. Но вместо того, чтобы прибить его, я сама вскрикнула от боли, когда каменные пальцы сжались вокруг моего запястья. Мне показалось, что кости хрустнули, но до того, как я успела взвыть от боли, чертов мужлан обезоружил меня и толкнул ближе к кровати. Не удержав равновесие, я упала, навзничь приземлившись на постель.

– Спокойно, Изабелла, меня просили доставить вас в целостности, не усложняйте мое задание.

Какое–то время я не могла пошевелиться от шока, а затем вдруг услышала уверенные быстрые шаги, и на пороге нашего номера появился Чарли.

– Папа! – вскочив с кровати, я бросилась к отцу.

– Белла, – выдохнул Чарли, подхватив меня и прижимая к себе. – Спасибо, Бирс.

– Не благодарите, – отозвался парень.

Я отстранилась от Чарли и посмотрела на этого самого Бирса, затем снова на отца.

– Кто это?

– Райли Бирс, – представил он мне парня, – когда–то, еще в Форксе, мы с его отцом работали в одном участке, недавно Райли перебрался в Феникс.

Я как идиотка переводила взгляд с Чарли на Бирса и обратно, пытаясь осмыслить случившееся.

– Он начинающий полицейский, работает у меня.

Бирс едва заметно улыбнулся, хотя его темные глаза остались таким же серьезными. Я почувствовала, как Чарли вдруг ступил в сторону, и от неожиданности едва не потеряла равновесие. Бирс успел удержать меня под локоть и спас от очередного падения.

Чарли даже не обернулся, все его внимание было сосредоточено на Розали. Ее глаза были открыты, но она с таким равнодушием наблюдала за происходящим, что могло показаться, будто она в трансе.

– Что с ней? – спросил отец.

– Ей плохо, – просто ответила я, не решаясь сказать: «она потеряла ребенка».

Чарли нахмурился еще больше. Он давно уже близко воспринимал и Элис, и Розали. У меня никогда не было много друзей, но Чарли хорошо знал двух ближайших подруг. Розали уже много лет, а Элис видел лишь несколько раз, но она сразу понравилась ему.

– Мы едем домой, – коротко подытожил Чарли, – там решим, что делать дальше.

После этого я превратилась в наблюдателя.

Папа переговаривался с парнем, решая, что именно нужно делать. Очень скоро Роуз оказалась на руках у Чарли, и все мы вчетвером покинули комнату мотеля. Консьерж встрепенулся, когда мы проходили мимо него.

– Погодите, мисс Симпсон! – окликнул он меня. – Я не могу отпустить вас, пока не проверю комнату! – взвился консьерж, но осекся, когда Чарли повернулся к нему. – Ш–шериф?

– Мисс Симпсон? – вопросительно глянул Чарли на него, а затем проследил за его взглядом и посмотрел на меня.

Губы отца сжались, он подавил вздох.

– Разберемся, – хмуро проговорил Чарли и вышел из мотеля.

Бирс протянул консьержу пятидесятидолларовую купюру за все про все. Я пошла следом за отцом, чувствуя себя сбежавшим подростком, которого вернули домой. И впервые за последние месяцы, которые показались мне годами, почувствовала себя самой собой, как же отчаянно мне хотелось снова оказаться дома!

***

Мне удалось уединиться только поздним вечером того же дня. Роуз разместили в небольшой многофункциональной комнате, которую мы с Чарли использовали и как кабинет, и как кладовую, и как гостевую в том числе. Отец пошел навстречу пожеланию Розали и решил не отвозить ее к врачу, но все равно вызвал его на дом. Меня удивило, что Чарли за весь день так и не задал мне ни одного вопроса. Но я была не настолько наивной, чтобы предполагать, что допроса не будет вовсе, мне лишь была дана отсрочка.

Весь день я думала об Элис. Учитывая, что нам было велено менять сим карты и ни одну не оставлять в сотовом, у меня не было никакой возможности с ней связаться. Она не знала, что мы так и не смогли отправиться вслед за ней в Нью–Йорк и вряд ли предположит, что нас нужно искать у Чарли. Я гадала, сообщила ли она Джасперу и Эдварду с Эмметом о том, что только ей удалось добраться до места назначения. Даже если бы она им рассказала все, что произошло, то это привело бы только к тому, что они сорвались бы с места, не закончив запланированного дела. А если Виктория останется жива и как–то выяснит, что мы с Роуз у моего отца, она сможет достать нас в два счета. Отец не знает, что меня нужно от кого–то защищать, Розали не способна к побегам и, таким образом, мы с ней окажемся беззащитны, если Виктория пошлет кого–то сюда, в дом моих родителей. Конечно, уровень нашей с Роуз безопасности резко взлетел бы вверх, если бы я рассказала Чарли, что к чему. Он мог бы приставить к дому круглосуточную охрану, кого–нибудь из начинающих полицейских, вроде Бирса, которые с радостью оказали бы своему начальнику услугу и посторожили его нерадивую дочь. Но, рассказав все Чарли, я бы поставила под угрозу Эдварда и Эммета с Джаспером и если даже мне удастся уговорить отца не заводить на них дела, то уж точно путь Эдварда ко мне будет заказан.

– Ммм, – обхватила я голову руками и прижала колени к груди.

Вся эта жизнь слишком сложна для меня, я совершенно не приспособлена к таким задачам и не умею принимать сложные решения. Если бы Эдвард был рядом, он бы принял их за меня, взвесив все за и против, руководствуясь опытом и чутьем, а мне бы оставалось просто доверяться ему. Когда он был рядом, я без конца отстаивала свою самостоятельность, но теперь, когда должна была действовать самостоятельно, мне снова захотелось оказаться под его опекой.

Я водила пальцем по кнопкам телефона. Набрав заветный номер, я бы могла связаться с Эдвардом, они с Джаспером и Эмметом оставили нам их телефоны, по которым мы всегда могли выйти на них. Но позвонить Эдварду – это тоже решение, на которое еще нужно решиться и которое повлечет за собой последствия.

Нет, звонить Эдварду будет ошибкой. К этому времени они точно еще не успели разобраться с рыжей, наоборот, сейчас они, наверняка, как раз сосредоточенно готовятся к этому. Мой звонок только взболомутит их и подтолкнет на рисковые и необдуманные поступки. Я вынула неиспользованную сим из телефона и, убрав его в тумбочку, выключила свет.

***

Я почувствовала тепло солнечных лучей проникающих в комнату и падающих на мою постель. Они щекотали мое лицо, сон только выпустил меня из своих объятий, но через несколько мгновений снова начал обволакивать. Легкие касания по моим щекам и носу возобновились и вновь заставили меня поморщиться.

– Страшненькая, – раздался неодобрительный голос.

Резко выпав из сна, я села на постели и вскрикнула, увидев прямо рядом с собой мальчика неизвестного происхождения. Я автоматически схватилась за одеяло и потянула его повыше к подбородку.

– Где Чарли? – спросил меня ребенок лет четырех.

Взгляд его карих глаза, чуть темнее моих собственных, требовательно впился в мое лицо.

– Ну?! – ткнул он пальцем мне в плечо. – Куда ты его дела?!

Я перевела дыхание и потерла глаза, словно от этого стоящий передо мной ребенок исчезнет.

– Ты кто? – уточнила я, когда он так и остался стоять передо мной.

– Мистер Джейкоб Блэк. А ты, я так понимаю, Изабелла?

– Б–белла, – выдавила я.

– Пусть будет, Б–белла, – махнул на меня мальчишка. – Ну, тогда, я твой почти брат!

Мне показалось, что уже второй раз кто–то ударил в гонг прямо рядом с моим ухом.

– Что за чушь?!

– Да, я вижу, ты очень рада, – нахмурился ребенок, – ну и фиг с тобой, – развернувшись, он потопал прочь из моей спальни.

После его ухода прошло несколько минут, которые я провела в тишине и без единого движения. Ничего не происходило и мне начало казаться, что этот мальчишка мне привиделся. В конце концов, у меня были тяжелые дни, да и откуда в нашем доме появиться ребенку?!

Поднявшись с постели, я застелила одеяло и накрыла кровать покрывалом, избегая малейших складочек и неровностей. Ну, действительно, откуда бы взяться маленькому пацаненку в папиной берлоге?! Конечно, справедливости ради, я тоже не сказала Чарли о том, что у меня появился муж, но все же, была уверена: он сообщил бы мне, если завел бы себе ребенка.

После того, как умылась и оделась, я осторожно заглянула в спальню отведенную Розали. Она спала спиной ко мне, судя по тому, в каком беспорядке находились ее волосы и одеяло, эта ночь была неспокойной. Возможно, Роуз и уснула только под утро. Мне захотелось подойти к ней, обнять, но сейчас я бы только навредила ей этим.

Когда я вошла на кухню, то первое, что бросилось мне в глаза – это маленькое чудовище за столом, на месте у окна, где всегда сидела я. Это был не сон. Этот мальчишка более чем реальный и теперь он активно пожирал мои любимые хлопья из цельных злаков с медом и орешками. Этим утром у меня не было никакого вдохновения на приготовление яичницы, блинов или даже тостов, поэтому именно мой завтрак сейчас и приканчивал этот дьяволенок. Его короткие черные волосы, как колючки ежика, торчали во все стороны, смуглая кожа контрастировала с белоснежными зубами, которые активно пережевывали мои кукурузные колечки, а карие почти черные глаза нагло смотрели на меня, ожидая реакции.

– Оставь мне немного, – проговорила я, пытаясь обуздать кипевшее внутри раздражение.

– Тут и было немного, – ответил мальчишка и засунул в рот большую ложку хлопьев, – теперь уже и немного не осталось, – он забросил пустую коробку в высокое мусорное ведро.

Я вздохнула, это помогало не терять самоконтроля, и подошла к телефону, висящему на стене у входа. Набрав Чарли, я ждала его ответа, чуть слышно постукивая пальцами по столешнице.

– Кстати у нас даже нет молока, – раздалось справа от меня. – Все вылакала.

– Я не пила молоко!

– Не знаю, позавчера вечером оно еще было. А теперь…

Мальчишка выглянул из–за открытой двери холодильника и потряс пустой тетрапак из–под молока, а затем засунул его обратно в холодильник.

– Зачем?! – попыталась я его остановить.

– Он там и был, – пожал плечом мальчишка и, захлопнув дверцу, упер кулачки в бока. – Так и с голоду помереть недолго...

В этот момент на другом конце провода раздался голос Чарли.

– Беллз? – сразу же предположил он, видимо, на дисплее его телефона отобразился наш домашний номер.

– Доброе утро, – без особого чувства отозвалась я.

– Как ты?

– Как тебе сказать… – протянула я, наблюдая за ребенком, который потянулся за заваркой для чая, а уже в следующий момент она оказалась на полу. – У нас в доме какой–то ребенок и…

– Не какой–то, – резко повернулся ко мне мальчишка, – мистер Джейкоб Блэк.

– Джейкоб, – уточнила я отцу.

– Если ты намерена сокращать, то лучше просто мистер Блэк, – высказался пацаненок.

Тем временем на другом конце повисло молчание, и Чарли явно не знал, что сказать.

– Д–да, он иногда к нам приходит без предупреждения, – как–то неуверенно, словно издалека начал Чарли.

– Иногда приходит? – не поняла я.

Чарли в ответ издал какой–то утвердительный звук.

– Он, наверное, заглянул к нам на завтрак, – добавил отец.

– Да уж, – с этим нельзя было поспорить. – Похоже, именно так и есть.

– Он безобидный, – добавил Чарли.

– Так кто он? – пыталась разобраться я.

– Мистер Блэк, – покрутил мальчишка пальцем у виска. – Че такая медленная?!

– Убери заварку с пола, – бросила я ему и снова обратилась к отцу. – Стоит ли мне ожидать еще кого–нибудь к завтраку?

– Нет–нет, – заверил меня Чарли. – Джейк… он как бы… как бы сын одной моей знакомой и…

Знакомой? В смысле женщины? Сын женщины, с которой Чарли знаком?..

– Поговорим дома, – я быстро положила трубку, словно через секунду она бы превратилась в змею в моих руках.

Прижав указательный палец к нижней губе, я сосредоточенно и в то же время пребывая в полной растерянности, смотрела на телефон.

Сын моей знакомой?!

У Чарли никогда не было знакомых женского пола, по крайней мере, таких, о которых я бы знала и тем более таких, чьи дети появлялись в нашем доме. У него и близкий друг–то один, да и то с папиной загруженностью на работе, они виделись редко, в основном выезжая вместе на рыбалку или охоту.

– Кто твоя мама? – спросила я Джейкоба, который, насыпав немного заварки прямо в чашку, заливал ее водой.

– Мама. Просто мама, – пожал плечами Джейкоб. – Твой папа ее жених, это уже почти делает тебя моей старшей сестрой и поэтому совершенно непонятно, почему я сам готовлю себе завтрак?! – развел он руками.

– Ммм, – простонала я и прикрыла глаза руками. – Этого не может быть.

***

Как оказалось, может. Иначе, как получилось, что я сидела за столом слева от папы, а справа от него сидела какая–то Сью?! Рядом с ней опустошал свою тарелку ее маленький бес, а моя потенциальная моральная поддержка в лице Розали так и лежала в кабинете–кладовой–гостевой. Я хотела оказаться именно в той многофункциональной комнате, испытывая сильное желание поддержать Роуз, и не менее мощное нежеланием сидеть напротив Сью.

– Мне нужно вернуться к Розали, – проговорила я.

– Ты почти ничего не поела, – посмотрела на меня Сью.

Чарли, предатель, ерзал на стуле, но продолжал сидеть молча, вероятно чувствуя себя так же комфортно, как уж на сковородке. Сью приподнялась и, взяв салат, который я ела до этого, наложила мне еще пару ложек.

– Может быть, запеченные томаты? – спросила она.

– Нет, спасибо.

Мне было неловко, что она пыталась ухаживать за мной. Но еще более неловко мне было, когда она заявилась к нам в дом вместе с Чарли и после знакомства со мной, взялась хозяйничать на нашей кухне. Здесь всегда была хозяйкой только я, а до меня – мама. Не то чтобы Рене умела готовить, но она заливала наши хлопья молоком на завтрак и разогревала полуфабрикаты на обед и ужин, а теперь здесь на кухне суетилась Сью Блэк, как оказалось сестра этого самого товарища Чарли по рыбалке и охоте. Я знала Билли, правда, к сожалению, только по имени, иначе представление Джейка лучше бы подготовило меня ко встрече со Сью. Я не знала семью Билли и всего несколько раз видела его, когда Чарли брал меня с собой, лелея надежду приобщать и меня к природе.

– А что с Розали? – поинтересовалась Сью.

– Она плохо себя чувствует.

– Хм, – отозвалась Сью, понимая, что я не желаю продолжать эту тему. – Как твоя учеба в Дартмуте?

Чарли покосился на меня, его губы чуть сжались, но он ничего не сказал. В этот раз, щекотливость для него всей этой ситуации, сыграла мне на руку.

– Нормально.

– Не встретила кого–нибудь особенного? – несмело улыбнулась Сью.

В этот раз Чарли не косился, а посмотрел на меня в упор.

– Нет.

Просто удивительно, раньше я не могла соврать даже о каком–нибудь пустяке, но теперь ложь легко слетала с моих губ. Эдвард дурно на меня влиял. Когда дело касалось его, я запросто лгала собственному отцу.

– А вы как встретились? – все же решила я перевести стрелки на саму Сью.

Она помедлила, глядя на Чарли, и тот все же заговорил сам.

– Мы давно знали друг друга.

– Твой папа – близкий друг моего брата.

– Да, я в курсе.

– Мы редко виделись, так как Чарли и Билли в основном всегда ездили на рыбалку. Но когда ты уехала из дома, Чарли все чаще приходил и в дом Билли, и мы стали пересекаться регулярно, – добавила Сью. – Я быстро поняла, что зачастившиеся визиты к Билли вызваны не столько глубокими дружескими чувствами, сколько голодным желудком.

– Да, Сью стала приходить ко мне и готовить, Сью вкусно готовит, тебе не кажется? – кивнул Чарли, ухватившись за ее, словно за извинение перед всеми переменами в его жизни.

– Да, вкусно, – отозвалась я, уткнувшись в свою тарелку.

– Но мало, – вставил Джейкоб, засовывая в рот огромный кусок стейка.

Чарли и Сью засмеялись. Отец видимо благоволил к этому мальчишке, и это делало положение дел куда более серьезным. С одинокой женщиной он мог просто встречаться, а вот если она сестра его друга, да еще и с ребенком, то очень скоро Чарли придется узаконить их со Сью отношения. У него появится новая жена вместо мамы и новый ребенок вместо меня. Я живу далеко от дома, поэтому, конечно, этот сопляк быстро займет мое место рядом с Чарли и станет ему ближе, чем я. А вдруг Чарли с этой ведьмой родят себе еще кого–нибудь?! Интересно, в таком возрасте она рискнет рожать? Нет, нет. Я должна быть счастлива за отца. Да и меня понесло, вряд ли такой заядлый холостяк как Чарли вдруг решит жениться.

– Мы думаем пожениться, Белла, – как бы между прочим сказал Чарли. – Люблю эту приправу, этот шалфей…

– Базилик, – поправила Сью.

– Пожениться? – посмотрела я на него.

– На самом деле, я давно уже хотел тебя оповестить, но, – он посмотрел на меня, – ты была недосягаема.

Теперь все вставало на свои места. Вероятно, Чарли звонил мне, с целью обсудить эти новости, но так и не смог со мной связаться, ни по телефону, ни по имэйлу, и, в конце концов, выяснил, что я пропала. Так и развернулись поиски… Что же, он меня нашел, только чтобы сообщить, что теперь у него будет новая семья.

– Когда? – поинтересовалась я.

– Через две недели.

Я поперхнулась водой, и Чарли постучал по моей спине. Понятие не имею, кто придумал стучать по спине человек, который подавился или поперхнулся, поэтому и без того не может вдохнуть достаточно воздуха.

– Две недели?! – вскочила я из–за стола.

– Я тоже был страшно рад, – закивал Джейкоб, засовывая в рот кусок пирога с яйцом и луком. – Мне доверили сторожить кольца, ты можешь сыпать лепестки роз вокруг мамы и Чарли, когда они будут давать клятвы. Будет красиво.

Мои руки сжались в кулаки, но отец и Сью не видели это. Однако мое лицо было едва ли менее красноречиво. Чарли поднялся и, поглаживая меня по спине, попытался усадить обратно на место.

– Мы понимаем, что это слишком неожиданно для тебя, – заговорила Сью. – Но, Белла, разве ты не хотела бы, чтобы у твоего папы снова была семья и домашний очаг?

– У него есть я и дом.

– Ты уже выросла, Белла, у тебя своя жизнь, – мягко посмотрела на меня Сью. – И какой смысл в доме, если тебя там никто не ждет.

– Дело не в этом, – заговорил Чарли и, надавив мне на плечо, все же усадил обратно на стул. – Я женюсь на Сью не из–за одиночества, а просто потому, что хочу жениться на ней. Но мой брак никак не отразится на тебе, Белла, – он погладил меня по голове, и я почувствовала, как глаза предательски защипало. – Ты все так же моя Беллз.

Я сглотнула образовавшийся в горле комок и кивнула на слова Чарли. Смешно, что ему приходилось утешать свою малышку–переростка, но в тот момент я действительно чувствовала себя ребенком.

Я легла спать, когда на часах не было и десяти. Все навалилось и… и… Слишком! Это все было слишком! Обхватив подушку руками, я прижала ее к груди и разрыдалась. Как же мне тогда хотелось, чтобы Эдвард был рядом!

Глава 35. Наизнанку

POV Эдвард

Я любил глубокую ночь, когда все спят и земля медленно остывает после суматошного дня. Кажется, в нашем веке других дней не бывает, и на свете не осталось ни одного места, куда бы ни ступала нога человека. Но все же, сейчас я стоял на пароме, облокотившись на поручень, и впервые за целую вечность остался наедине с собой.

Мои мысли привычно витали вокруг Беллы, в этот час она, наверняка, уже лежала в мягкой постели и ее измученное дорогой тело, наконец, расслабилось. Она была еще красивее во сне, когда спадала ее броня, напряжение и смятение сходили с ее лица, и я мог спокойно наблюдать за ней, наслаждаясь нежным цветом кожи и рассыпанными по подушке волосами. Мысли о ней всегда возбуждали меня, но когда я был так далеко от Беллы, эта физиологическая реакция на нее была особенно некстати.

– Извини, – вдруг раздался за моей спиной тихий голос.

Когда я обернулся, мне на секунду стало не по себе: в паре метров от меня стояла хрупкая девушка, ростом с Беллу и с такими же темными длинными волосами, развивающимися на ветру.

– Сара, – пришел я в себя и, отвернувшись, сделал очередную затяжку.

– Что–то не так?

– Нет.

Сара оказалась рядом со мной, ее пальцы обхватили поручень, но она долго не решалась посмотреть на меня.

– Я похожа на нее? – снова заговорила она шепотом.

Мне не понравился ни ее вопрос, ни то, что она так легко раскусила причину моей минутной растерянности.

– В темноте, может быть.

Сара едва слышно усмехнулась моей вялой язвительности.

– Какая она?

Я посмотрел на нее. В ее голосе звучало какое–то вдохновение, словно она спрашивала о чем–то великом и таинственном.

– Вам уже говорили, что вопросы в нашем кругу не поощряются, – напомнил я.

– И все–таки? – нисколько не смутилась моих слов Сара и посмотрела на меня. – Белла… Она, должно быть, красивая?

– Должно быть, – усмехнулся я тому, как сверкали глаза девчонки. – Это предполагается жанром, не так ли? – задал я риторический вопрос.

Сара снова посмотрела вдаль, на раскинувшийся перед нами залив.

– Да, пожалуй, – согласилась она. – Ни разу не читала романа о среднестатистической дурнушке, – Сара прищурилась, припоминая. – Знаешь, они всегда, так или иначе, оказывались либо симпатичными, либо чем–то уж очень особенными. Да и о таких, как я, – она глянула на меня с кривой улыбкой, – тоже не принято писать любовные романы.

– Не думаю, – не согласился я, – уж слишком древняя профессия, чтобы за все время, и никто не написал романа о проститутке.

– Понимаешь, в красивых любовных историях эти проститутки всегда без вины виноватые, чуть ли непорочные и со скрипом раздвигающие ноги исключительно под давлением обстоятельств.

Я усмехнулся, вероятно, кто–нибудь действительно умудрялся черпать что–то романтичное даже из жизни шлюхи. Из моего опыта – люди редко меняются, и я никогда не верил в превращения из утенка в лебедя. Белла уже родилась Свон и очень соответствовала своей фамилии, просто она сама не знала об этом.

– С тобой, я так понимаю, все иначе?

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: