Глава 28. Грешные желания – заветные мечты

POV Белла

Это было нечестно. Вот так стоять вплотную позади меня и просить прощения. Но Эдвард никогда не играл честно и даже не скрывал этого. Он прижался ко мне еще ближе и моя рука, лежащая поверх его, рефлекторно сжалась.

– Что ты делаешь? – прошептала я.

– Прошу прощения, – Эдвард провел рукой по моим волосам. – Ты все еще злишься на меня?

Я промолчала. Мне было так трудно поддерживать в себе чувство обиды, когда все, о чем я думала эти вечные два дня, – хотя бы коснуться его руки или перекинуться парой слов. Моя сила воли буквально улетучивалась с каждой минутой, и вот сейчас Эдвард расправился с ее остатками. Он, видимо, принял мое затянувшееся молчание, как утвердительный ответ, и продолжил:

– Я не хотел срываться на тебя, – его тихий призывный голос мешал мне сосредоточиться и мои слова звучали надрывисто. – Мне жаль

– Д–дело не в твоей грубости, Эдвард, – пробормотала я.

– Нет? – слегка удивился он.

– Нет.

– Это из–за того, что я сказал, что убью тебя? – озвучил вторую догадку Эдвард предельно ровным невозмутимым тоном. – Я имел в виду, только если ты предашь меня.

И вот так всегда… Он вечно все портил!

Это просто невероятно! Ничто не способно прошибить этого человека, он совершенно спокойно и уверенно будет гнуть свою линию поведения, заставляя всех остальных подстраиваться под себя. Эдвард, кажется, даже не отдавал себе отчета в том, что постоянно действует с позиции силы. Никогда с ним нельзя будет иметь равные отношения, никогда!

– Эдвард, – раздраженно выдохнула я, – ты… – у меня не хватало слов, чтобы прокомментировать его последнюю реплику. – Просто оставь меня в покое.

Вместо того чтобы последовать моей просьбе, Эдвард наоборот сжал меня крепче в своих руках, и костяшки моих пальцев, вцепившихся в столешницу, побелели. Я пыталась удержаться за нее, как за спасительный прутик, но ничто не могло мне помочь, когда меня предавало мое собственное тело.

Эдвард поцеловал меня в шею, и я резко дернула плечом. В тот же момент его рука легка поверх моего плеча, и он чуть сжал его, давая мне понять, что повторять такое телодвижение мне не следовало. В моей голове вдруг всплыло, что мы не одни, хотя друзья и сидели не на кухне, а в гостиной, которая, впрочем, прекрасно просматривалась отсюда. Повернув голову, я попыталась посмотреть в зал, но из–за Эдварда мне ничего не было видно. Вдруг его губы оказались на моих… Я обожала его поцелуи, даже требовательные и жесткие. Но когда он вот так как сейчас медленно проникал в мой рот, едва касаясь языком, мои колени подгибались, и хотелось просто отдаться ему. Такая явная и неконтролируемая реакция на его близость была почти унизительной; Эдвард знал, какое имел на меня влияние и именно поэтому на самом деле даже ни разу по–настоящему не задумался над тем, чтобы изменить свои манеры. Он был уверен, что, в конце концов, я приму его и таким, каким он был. Зажмурившись, я дернула головой и отвернулась, глядя перед собой и пытаясь выровнять дыхание.

– Сохраняй дистанцию.

Эдвард тихо засмеялся. Я ведь говорила, его забавляло, как легко он мог подчинять меня себе.

– Что ты делаешь? – тихо спросил Эдвард.

Он так неожиданно сменил тему, что я растерялась. Что я? Я что–то делала? Мой взгляд бессмысленно блуждал по плите, столешнице, доске для нарезки, продуктам…

– Готовлю, – наконец сообразила я.

– Что готовишь? – в его голосе слышалась улыбка.

– Фарш для Болоньезе.

– Можно попробовать? – Эдвард непринужденно уткнулся подбородком в мое плечо, продолжая обнимать за талию. Еще минуту назад мы целовались, а теперь все его внимание сосредоточилось на еде.

– Паста еще не готова, – несколько растерянно проговорила я.

– Я имел в виду соус, – уточнил Эдвард.

По энтузиазму в его голосе можно было предположить, что паста в Болоньезе ему особо и не требовалась, хватило бы и просто мясного соуса. Дрожащей рукой я зачерпнула ложкой немного фарша в томатном соке и поднесла ко рту мужа. Подув, Эдвард отведал соус и издал низкий гортанный звук. Я прикусила губу.

– Ты еще и чудесно готовишь, разве я не самый счастливый молодожен на свете? – полушутя поинтересовался Эдвард. – Ну, не считая того, что меня прокатили с первой брачной ночью.

Я бросила на него убийственный взгляд; у мерзавца еще хватало наглости не только напоминать о том, как он врал мне и делал из меня дуру все это время, но еще и шутить об этом!

– Не пересоли, – посоветовал Эдвард, играя с моей прядкой.

Так. Все. Достаточно. Я попыталась ткнуть его в бок, но муж оказался готов к этому и поймал мой локоть.

– Иди ты… Займись чем–нибудь, Эдвард! – предложила я, выдергивая локоть и отводя вторую его руку от своих волос.

На секунду я освободилась от него, а когда она прошла, Эдвард снова обнял меня и буквально вжался в меня всем телом, зарываясь лицом мне в волосы. Я сжала руку в кулак, больно впиваясь ногтями в ладонь, лишь бы не застонать вслух.

– Ты должна простить меня, Белла, – прошептал Эдвард. – Я так соскучился за эти дни.

Это и правда были два ужасных дня, когда я едва ли не прикусывала себе язык, чтобы не заговорить с ним. Но мне было необходимо заставить его понять, что он не может вот так накричать на меня и остаться безнаказанным. Хотя наказание вышло обоюдным. Мое дыхание прервалось, когда Эдвард склонился к моей шее и оставил на коже влажный поцелуй, а затем двинулся к виску. Я подалась назад, в то время как он наоборот сделал толчок вперед, впечатываясь в меня всем телом. О, Боже, это просто невозможно, сила воли была здесь не причем, просто существовали вещи сильнее меня. Его рука вовремя легла на мой рот, заглушая стон, который непременно обратил бы на нас внимание.

– Пойдем наверх, – позвал меня Эдвард. – Белла, нам обоим нужно это.

Его рука, лежащая на моем животе, начала опускаться ниже, и, вздрогнув, я вжалась бедрами в его эрекцию, по моему телу словно пропустили разряд. И я капитулировала:

– Пойдем.

Он, конечно, слышал, что я сказала, но, видимо, Эдварду хотелось закрепить свою победу. Склонившись к самому моему уху, он потребовал:

– Повтори.

Эдвард прошелся рукой по моим джинсам еще ниже, его пальцы скользнули за пояс к границе нижнего белья. Где–то под его рукой сосредоточилось мое желание, оно било ключом, а колени слабли. Эдвард придерживал меня за талию, второй рукой медленно поглаживал низ живота, дожидаясь, пока я пошлю последние сомнения к чертям и скажу то, что он хотел услышать. Тепло его касания, сила тела, запах и голос…

– Я хочу тебя, – такие простые слова, которые так сложно мне дались.

От моего расстроенного в тот момент слуха все же не ускользнул необыкновенный гортанный стон Эдварда.

Боже, что я делала?! Я не знала. Но я до крика хотела оказаться в объятиях Эдварда, почувствовать на себе его губы, ощутить его внутри себя. Самые пошлые и дикие фантазии замелькали перед моими глазами, живот свело под его горячей ладонью и мне захотелось большего, намного большего. Всего. Было просто невозможно снова и снова гасить это напряжение. Для чего, когда Эдвард рядом со мной, постель несколькими метрами выше, и я была полностью уверена, что хотела этого больше всего на свете. Чертовы принципы, детские страхи и социальные нормы теперь обратились мерзкими веревками, сковывающими меня. Мне надоело, я хотела его, хотела прямо сейчас!

Эдвард резко отстранился и, взяв за руку, повел прямиком к лестнице. Я шла за ним, не веря, что делаю это, вот так осознанно, четко отдавая себе отчет в том, что это еще один шаг по дороге ведущей к обрыву. Если завтра или месяц спустя каким–то чудом нам с подругами перестанет угрожать опасность и у меня появится возможность уйти от Эдварда, смогу ли я сделать это после этой ночи?

Миллион раз я представляла себе, каким будет мой первый раз, он виделся мне безумно романтичным со свечами и лепестками роз. Но сейчас, когда этот противоречивый и такой притягательный мужчина вел меня в свою спальню с одной единственной целью, которая была очевидна нам обоим, вся эта мишура показалась не просто лишней, она была смешной. Я знала, что хотела близости с Эдвардом, была уверена в этом, но мое сердце в груди бешено колотилось не только от предвкушения, но и от страха.

В доме было темно, в течение часа все разойдутся спать, а для меня это мог быть один из самых важных и запоминающихся часов в жизни. Я определенно запомню эту ночь. Эдвард провел меня в свою спальню, я сделала несколько шагов к постели, прежде чем поняла, что он остановился у порога. Эдвард откинулся спиной на закрытую дверь и смотрел на меня, его взгляд почти невозможно было прочитать, но он блуждал по моему телу и лицу, пока наши глаза не встретились. Я вдруг подумала о том, как выглядела без одежды. Эдвард наверняка видел куда более красивые тела, чем мое, более полные груди, более округлые бедра и тонкие талии. Для меня никогда не было секретом, что я обладала не слишком женственной фигурой, почти подростковой. Как бы Элис не пыталась меня убедить, что я красива, приводя в пример моделей, я понимала, что мужчины все же предпочитали видеть и ощущать под руками округлости в нужных местах.

Раньше это немного огорчало меня, а теперь я осознала всю катастрофичность своего положения. Я рефлекторно коснулась губ кончиками пальцев, словно пытаясь сдержать всхлип, и вдруг к своему ужасу почувствовала, как защипало глаза. Я знала, что Эдвард не оттолкнет меня сегодня, в конце концов, он мужчина и долго ждал этой ночи. Но этого было совсем–совсем недостаточно!

Мне так хотелось… понравиться ему.

Бесполезная девственность мало что значила для него, он дал ясно это понять своими поступками. А больше мне просто нечего было ему предложить. Что если я н…

– Белла, – прервал Эдвард мои размышления.

Мой взгляд метнулся к нему. В несколько шагов он неспешно преодолел расстояние между нами и остановился почти вплотную ко мне. Его пальцы коснулись моих и сплелись с ними. Эдвард отвел мою руку от лица, чуть сжимая ее в своей.

– О чем ты думаешь? – спросил он.

Никогда и ни за что я бы не сказала ему, о чем думала. Существовало распространенное убеждение, словно между возлюбленными, тем более мужем и женой, не должно быть секретов. Я так не считала. Любая девушка имела право на несколько маленьких (или немаленьких) тайн. Поэтому в ответ я хотела ответить «ни о чем», но что–то случилось с моим речевым аппаратом, и вместо этого я издала какой–то непонятный звук из трех слогов.

– Белла, – тихо позвал меня Эдвард.

Я знала, что последует за этим обращением. Мне не удалось скрыть свою неуверенность, и Эдвард намеревался предложить мне остановиться. Разочарование уже заполняло меня, и я моргнула.

– Выключить свет? – спросил он.

Конечно, наивно было с моей стороны предполагать, что Эдвард свернет на полпути. Мои глаза автоматически метнулись к выключателю.

– Свет?

В темноте ему куда сложнее будет оценить мое тело. Я нервно кивнула. Эдвард задержался около меня на долгую минуту, словно дожидаясь, что я изменю свое мнение. Но, поняв, что этого не случится, он отступил, и вскоре свет погас. Мои глаза не сразу привыкли к темноте, я не могла различить фигуру Эдварда, но вдруг зажглась лампа на тумбочке. Тусклый свет укутал комнату в интимный полумрак, который был для меня более комфортным и все же теперь мы с Эдвардом могли ясно видеть друг друга.

– Компромисс, – подытожил он, – я все же хочу видеть тебя.

Эдвард подошел к кровати и, сев на край, протянул мне руку. Мне требовалось как–то унять дрожь в ногах, чтобы сделать шаг навстречу Эдварду. Я вложила свою руку в его ладонь и он сжал ее. Когда я оказалась напротив Эдварда, между его согнутых ног, он обнял меня за талию и мягко опустил себе на правое колено. Его ладонь гладила меня по спине, а затем поднялась к шее. Вторая рука мужа лежала чуть выше моего колена, мой взгляд упал на нее и взгляд Эдварда последовали за моим, а затем мы посмотрели друг на друга. Он чуть сжал мое бедро, я облизала пересохшие губы и взялась за его рубашку, пытаясь так же проявить инициативу. Эдвард не мог ни чувствовать, как дрожали мои пальцы, когда я расстегивала пуговицы. Я знала, что он, не отрываясь, смотрел на мое лицо, следя за моими глазами, и иногда его взгляд опускался на губы. Когда рубашка была расстегнута, мои ладони осторожно прижались к его горячему телу и мне стало спокойнее… Но я не чувствовала, чтобы вздымалась его грудная клетка. Посмотрев на Эдварда, я убедилась, что он задержал дыхание и затем тяжело выдохнул.

– М–можно? – сорвался с моих губ вопрос.

– Ты можешь делать со мной что угодно, Белла, – голос Эдварда был глухим, но на удивление ровным.

Его самоконтроль оставался для меня непостижимым. Мои руки начали разводить края рубашки в разные стороны, пока не спустили ее с плеч. Я посмотрела на красивое тело Эдварда, и мои ладони вернулись к нему, чтобы почувствовать твердость его мышц и тепло кожи. Мне отчаянно захотелось опрокинуть его и поцеловать одну едва заметную родинку, которая примостилась между его ребрами, и у меня было разрешение делать все, чего мне хочется. Я посмотрела на Эдварда, он продолжал следить за мной, поглаживая по бедру, от меня не укрылось, что его рука переместилась выше. Смотря в его лицо, я мягко надавила ему на грудь, его глаза чуть прикрылись, и челюсть напряглась, мне показалось, что он не поддастся, но затем Эдвард медленно опустился на спину, и я последовала за ним. Прикоснувшись губами к его шее, я почувствовала, как он напрягся. Опускаясь ниже, я прокладывала дорожку поцелуев вдоль его торса, и мои руки спускались следом, один из моих пальцев прошелся по его соску, и Эдвард, вздрогнув, поймал мою руку. Уже в следующее мгновение я оказалась прижатой к матрацу, а Эдвард возвышался надо мной.

– Я–я не закончила.

– Ты кончишь, Белла, я гарантирую.

Мне оставалось лишь надеяться, что полумрак скроет мое смущение.

– Ты стесняешься меня? – спросил Эдвард.

– Н–нет.

– Я твой муж и то, что мы делаем более чем естественно.

– Я знаю, – мой голос был слишком слабым.

– Ты боишься?

У меня не было ответа на этот вопрос. Я знала, что мне нечего бояться, но одновременно внутри меня сидел какой–то детский страх. Эдвард провел кончиками пальцев по моему лицу, поцеловал лоб, коснулся ртом виска, его губы, долго блуждая по моей шее, не давали мне сосредоточиться и выдать хоть какой–то ответ, и вскоре вопрос был вовсе забыт.

– Я собираюсь раздеть тебя, – проговорил он. – И я буду делать это медленно, – Эдвард прижался губами к коже за моим ухом. – Не закрывайся от меня, Белла.

Его руки начали опускаться вдоль моего тела, и мое дыхание прервалось. Пальцы Эдварда дошли до пояса, а затем скользнули под белую футболку, поднимая ее наверх и едва ощутимо касаясь кожи. Я прикрыла глаза, наслаждаясь его прикосновениями, по инерции следуя его движениям, я подняла руки, позволив Эдварду освободить меня от ненужного слоя одежды. Он провел пальцами вдоль моего тела, но его взгляд остановился на поблескивающей между моих грудей подвеске. Муж дотронулся до металла.

– Цепь длинновата, – тихо проговорил Эдвард. – Я могу купить тебя чуть короче.

– Нет, – шепотом отозвалась я. – Пусть будет так.

Мы никогда не заговаривали о том, что теперь я носила его нательный крестик. Это было чем–то слишком интимным, чтобы говорить об этом вслух. Эдвард нагнулся и коснулся губами подвески, а затем оставил на моих губах едва ощутимый поцелуй.

Эдвард снова провел ладонью по моему телу, словно собирался рисовать на нем, а затем его взгляд остановился на простом белом бюстгальтере. Эдвард коснулся маленькой розочки из кружева, что спряталась между чашечками, и все внутри меня сжалось. Если бы он пошутил надо мной или поддел, я бы почувствовала себя преданной. Но Эдвард вовсе ничего не сказал, и его руки пройдясь по моим ребрам, ушли за спину, остановившись на застежке. За моей футболкой последовал бюстгальтер, и я оказалась обнажена по пояс. Эдвард поднял мои руки над головой, удерживая их там, чувствуя, что я хотела прикрыть наготу и, не позволяя мне сделать этого. Эдвард опустился ко мне, я почувствовала его рот на своем. Муж целовал меня прерывисто, не задерживаясь на моих губах так долго, как мне бы хотелось, и когда, наконец, я расстроено простонала, он жадно впился в мой рот горячим глубоким поцелуем. Я застонала, руки отчаянно жаждали обнять его, но Эдвард по–прежнему удерживал их, и я начала ерзать на постели. Обвив Эдварда ногами, я пыталась прижать его к себе. Его восставший член оказался между моих ног, это ощущение отдалось болью где–то внутри меня, Эдвард дернулся и попытался приподнять бедра, но я не отпустила его. Мне хотелось чувствовать его глубже, там, где все ныло в ожидании его. Наши языки смело касались друг друга, что создавало ощущение невероятной интимности, но этого было недостаточно. Эдвард оторвался от моих губ и выпрямился надо мной, глядя на распростертое перед ним тело. Освободив мои руки, он обхватил меня за талию, чуть массируя ее, а затем положил ладони на мой живот и начал медленно двигаться наверх, пока не накрыл ими груди. Я выгнулась ему на встречу.

– Да, любимая, – тихо прошептал Эдвард.

Это было так приятно – чувствовать его уверенные ласки; мягко сжимая мои груди, он словно подготавливал меня к главному. А затем Эдвард начал перекатывать соски меж пальцев, чуть сжимал их, и после поймал одну вершину между большим и указательным, нагнулся и прижался к ней кончиком языка. Это было похоже на разряд. Я надрывно простонала, не будучи способной сдержать фейерверк эмоций взорвавшийся внутри меня. Словно не подчиняясь самой себе, я, не останавливаясь, постанывала, когда Эдвард посасывал соски и чувствительную кожу вокруг них. Мое тело начинало дрожать, когда он в какой–то момент прижимался к самому кончику вершины языком, замирая и обдавая жаром, этот жест обещал страстное продолжение и поэтому он сам по себе был невероятно возбуждающим и подталкивал меня к краю.

– Тебе особенно нравится это, любимая? – приподнявшись на локте и чуть усмехаясь, посмотрел на меня Эдвард, сменив на время рот пальцами.

Я не была способна что–либо ответить и лишь мотнула головой, отворачиваясь от него, но он уже понял, как сильно завела меня эта ласка.

– Я буду иметь в виду, – сообщил Эдвард, склонившись, он поцеловал мои приоткрытые губы. – Если тебя так заводит предвкушение большего, у меня есть идея, что еще может понравиться тебе, любимая.

Мои глаза нашли его.

– Не сегодня, в следующий раз, – уточнил он.

Эдвард первым прервал зрительный контакт, его пальцы принялись расправляться с пуговицей и ширинкой на моих джинсах. Это было слишком… слишком долго, мне хотелось немедленно, в тот же момент почувствовать его между своих ног.

– Эдвард, – простонала я, подаваясь бедрами навстречу его рукам.

Я запустила пальцы в свои волосы, потянув их, но ничего не могло хоть немного успокоить меня. Он стянул мои джинсы и нежно поцеловал кожу прямо над полоской открывшегося его взору нижнего белья, и я снова чуть поддалась навстречу его губам. Эдвард взял меня под колени и шире развел мои ноги, а затем прижал ладонь прямо к сосредоточию моего желания. Я задохнулась, Эдвард отвел кусочек ткани в сторону, провел пальцем по нежной коже и что–то сказал, а затем подцепил ставшую абсолютно бесполезной деталь одежды и потянул ее с моих бедер по ногам. Полностью обнажив меня, Эдвард встал у постели и быстро сбросил с себя джинсы, а за ними последовали и боксеры. Он открыл тумбочку и достал блестящий пакетик. Отрывистыми четкими движениями муж сорвал упаковку, извлек презерватив и надел его на свой стоящий член. Эдвард видел, что я следила за его махинациями и, наверняка, от него не укрылось, что мне нравилось наблюдать за ним, наслаждаться видом его стройного сильного тела. Эдвард встал у моих ног, он положил руки поверх моих согнутых коленей и, посмотрев на меня, начал разводить их в стороны, следя за моей реакцией. Эдвард медленно опускался сверху, устраиваясь между моим ногами, навис надо мной и оставил горячий поцелуй на губах, пока его рука двинулась вдоль по моему телу. Мои бедра были раздвинуты, и я была абсолютно открыта для него, он прижал два пальца к моему влагалищу, посылая вибрации по всему телу, они скользнули внутрь, и Эдвард тихонько простонал: – Ммм…

– Ты очень ждешь меня, любимая? – полувопросительно спросил он. – Это чертовски приятно.

У меня вырвался недовольный всхлип, и Эдвард усмехнулся, чуть надавливая на меня и заставляя выгибаться ему на встречу, тем самым, подтверждая свои слова. Он приблизился к моему лицу и провел языком по моим приоткрытым губам, едва проникая внутрь.

– Доверься мне, – тихо попросил Эдвард.

Он взял меня за бедра, раздвигая их еще чуть шире, Эдвард посмотрел на меня, а затем я почувствовала прикосновение его горячей головки к моему влажному центру и резко втянула воздух. Внутри меня все дрожало в предвкушении, но когда Эдвард начал углубляться, я почувствовала, словно он пытается раздвинуть что–то внутри меня.

– Проклятье, Белла.

Я тихо застонала, рефлекторно пытаясь сжать бедра, но Эдвард не позволил, удерживая мои ноги широко разведенными. Он остановился, его рука легла на мой живот.

– Белла, – услышала я его голос, – постарайся расслабиться, – попросил Эдвард, едва касаясь пальцами моей кожи.

Его ласки отвлекали, его возбужденный член продолжал пульсировать внутри меня, и вскоре я почувствовала, будто взорвусь, если он не продвинется дальше, хотя бы немного.

– Эдвард… Эдвард…

Мое тело завибрировало, когда он начал углубляться в меня, а затем вдруг снова остановился и двинулся обратно. Я ожидала, что следующий раз он резко ворвется внутрь, намереваясь прорвать плеву.

– Белла, – его голос раздался совсем над самым моим ухом. – Любимая, ты должна расслабиться.

Я даже не поняла, что, готовясь к боли, я снова сжалась, даже сильнее чем прежде. Эдвард надрывно простонал и пальцы одной его руки впились в матрац.

– Когда, – выдохнул он, – когда ты сжимаешь меня… мне сложно… сложно сконцентрироваться.

Я понимала, что при этом он не мог и двинуться глубже, по крайней мере, не причиняя мне боли. Эдвард склонился ближе и посмотрел на меня. Его лицо – воплощение напряжения, губы плотно сжаты, он тяжело выдыхал через нос, но взгляд любимых зеленых глаз был таким пронзительным и нежным, что мне захотелось разрыдаться оттого, что я делаю нашу первую ночь такой мучительной для него. Обхватив его руками за плечи, я прижалась к нему, и он дернулся, словно хотел отстраниться, но удержался на месте и приобнял меня одной рукой. Когда я поцеловала его плечо, Эдвард издал какой–то свистящий звук и на несколько секунд закрыл глаза. Я вдруг осознала, как ему должно быть тяжело останавливаться на полпути. Он нагнулся ко мне и по его выражению лица, я поняла, что это будет сейчас. Эдвард крепко прижал меня к себе, создавая ощущения кокона и практически не давая двигаться.

– Я сделаю это сейчас, Белла, – раздался его низкий голос.

Эдвард не спрашивал и я не успела и толком понять, как он резко вошел в меня, не оставляя пути к отступлению. Я тихо простонала, резкая боль была похожа на вспышку. Я забилась в его руках. Он по–прежнему занимал все пространство вокруг меня, его руки крепко сковали мое тело, и я была вынуждена замереть обездвиженная.

– Сейчас боль пройдет, любимая.

Мне было жутко неудобно, казалось, меня натянули изнутри, и мне необходимо было сжаться, чтобы снова почувствовать себя полностью комфортно. Я попыталась податься назад.

– Нет, Белла, – отказал Эдвард.

Он удерживал меня на месте, не давая мне пошевелиться. Эдвард почти не дышал, делая короткие редкие вдохи и выдохи. Неожиданно я почувствовала, что боль действительно начала медленно гаснуть, и я снова ощутила пульсацию Эдварда внутри меня, которая медленно возвращала желание. Видимо, ощутив, как слегка расслабилось мое тело, Эдвард начал медленно выходить из меня. Почти полностью выйдя, он снова стал углубляться. Эдвард несколько раз повторил это, прежде чем я почувствовала, что мне нужно больше, быстрее, чаще. Когда Эдвард снова осторожно выходил из меня, я обхватила его за пояс и потянула обратно на себя. И затем он чуть приподнялся на руках, выпуская меня из своих объятий, чтобы удобнее расположиться между моих ног. Я почувствовала, как толчки становятся всё более частыми, движения Эдварда плавными, он словно отпускал вожжи и начинал постепенно ускоряться. Я обхватила его ногами, и это помогло уловить ритм, который задавал Эдвард. Когда, обняв мужа за шею, я потянула его на себя, он, поняв мое желание, накрыл мой рот своим. Его поцелуй был жестким, требовательным, Эдвард терял терпение, приближаясь к освобождению. Он обхватил меня за затылок и, чуть повернув мою голову, глубже проникнул в мой рот. Я простонала, раскрывая губы чуть шире, и Эдвард издал низкое удовлетворенное рычание. Его вторая рука легла мне на грудь, и он сминал ее, одновременно играя с соском и заставляя меня теряться в собственных ощущениях. А затем муж взял одну мою ногу под колено и отвел от себя в сторону. Я вцепилась в предплечья Эдварда, когда почувствовала на себе его пальцы. Он начал ускорять ритм, поглаживая меня подушечкой большого пальца: то едва касаясь, то чуть надавливая. Все это было слишком для меня и одновременно недостаточно, не зная, что делать я попыталась отвести от себя его руку, и Эдвард задержал ее другой, лишь усилив нажим и участив толчки. Все больше, все чаще, все сильнее, он полностью обладал моим телом и лишь от его движений зависели мои ощущения. Отголоски тупой боли смешивались с волнами удовольствия, Эдвард снова и снова проникал вглубь меня, мои стоны тонули у него во рту. В какой–то момент он снова сжал меня в своих объятиях, последовал мощный толчок, и мое тело содрогнулось…

Эту ночь я запомнила на всю жизнь. Много лет спустя я укладывала медные пряди дочери в мягкие волны, вплетая в них серебряные нити с белым жемчугом. Смущенно глядя на меня в зеркало, она вдруг спросила, как это было со мной в первый раз. Уголки моих губ непроизвольно приподнялись в мягкой улыбке, и я ответила:

– Прекрасно.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: