Сделай Сам Свою Работу на 5

Глава 2. Права и свободы человека и гражданина 34 глава





Это обусловлено компетенционно, так как согласно п. "в" ст. 89 Конституции осуществление помилования - исключительная прерогатива Президента, а также содержательно, а именно сущностью самого помилования как акта государственного прощения, снисхождения. Поэтому процедура, формы и индивидуальный объем помилования определяются актами Президента*(663).

Для соотношения конституционного, отраслевого (уголовно-правового и уголовно-процессуального) регулирования института помилования и индивидуальных правовых актов о помиловании существенны следующие положения:

1) конституционное право просить о помиловании, гарантирующее осужденному возможность смягчения его участи, не зависит от того, за какое преступление лицо осуждено, какое наказание ему назначено и каковы условия его исполнения (см. Постановление КС РФ от 26.11.2002 N 16-П*(664)). Никто не может быть дискриминирован в своем праве ходатайствовать о помиловании (см. ст. 19 Конституции);

2) конституция не предполагает необходимость отраслевого уголовно-правового регулирования не только оснований, но и возможных форм помилования, допуская полное "снятие всех ограничений в правах и свободах, которые установлены для осужденного обвинительным приговором"*(665). С этой точки зрения содержание ч. 2 ст. 85 УК, согласно которой помилование может выражаться в освобождении от дальнейшего отбывания наказания, в сокращении назначенного наказания или замене его более мягким, а также в снятии судимости, может рассматриваться как описание объективно возможных ситуаций, но не как исчерпывающее предписание о допустимых правовых последствиях. Законодатель не управомочен их определять. Усмотрение осуществляющего помилование ограничено только общеправовыми и нравственными представлениями. Нельзя согласиться с мнением о том, что Президент при замене одного наказания другим связан нормами УК о нижнем пределе нового вида наказания*(666) - раз не исключается возможность полного освобождения от него;



3) отраслевое законодательство (УИК, УПК) не должно содержать нормы, ограничивающие реализацию права просить о помиловании или смягчении наказания в качестве одной из форм помилования. Вместе с тем право просить о смягчении наказания может осуществляться не только в процедуре помилования, но и путем обращения к суду, например, при обжаловании приговора или в процессе исполнения наказания, где при принятии правоприменительных решений должно обеспечиваться строгое следование закону.



Процедуры, предшествующие акту помилования, определяются Указом Президента РФ от 28.12.2001 N 1500 "О комиссиях по вопросам помилования на территориях субъектов Российской Федерации" и утвержденным этим Указом Положением о порядке рассмотрения ходатайств о помиловании в Российской Федерации.

Высшее должностное лицо, уполномоченное на осуществление помилования, и в других странах обладает правомочием издавать акты, регулирующие его осуществление. В Российской Федерации, в отличие от некоторых других федеративных государств (ФРГ, США), не предусмотрено разграничение компетенции по осуществлению помилования между Федерацией и ее субъектами - это область только федеральных полномочий. Не закреплено в конституционном тексте и право их передачи другим органам как на уровне Федерации, так и на уровне ее субъектов*(667). В связи с этим деятельность названных комиссий в субъектах РФ является предварительно-подготовительной.

Осужденное лицо подает ходатайство о помиловании на имя Президента - через администрацию органа, осуществляющего исполнение наказания, который после регистрации ходатайства направляет его в орган юстиции субъекта Федерации с приложением копии судебных актов, представления администрации, содержащего характеристику осужденного, справки о состоянии его здоровья. Орган юстиции передает полученные им материалы в комиссию по вопросам помилования субъекта РФ, которая составляет заключение о целесообразности помилования осужденного. На основе данного заключения глава исполнительной власти субъекта Федерации - его губернатор или президент - вносит представление о целесообразности помилования (с приложением всех полученных документов) Президенту РФ.



Предваряющие решение Президента РФ о помиловании действия - представление администрации исправительного учреждения, заключение комиссии и представление губернатора (президента) субъекта Федерации - не могут парализовать право осужденного ходатайствовать о помиловании перед Президентом РФ. Отклонение им ходатайства о помиловании также не лишает осужденного права вновь обратиться с таким ходатайством, однако, как установлено в утвержденном Указом Президента РФ Положении о порядке рассмотрения таких ходатайств, не ранее, чем через год, за исключением случаев, когда возникают какие-либо новые обстоятельства, существенные для решения о помиловании.

Институт помилования в комментируемой норме рассматривается как один из способов освобождения от наказания наряду с судебными актами, выносимыми в результате пересмотра обвинительных приговоров. Это, однако, не исключает, что законодатель вправе предусмотреть также возможность актов помилования конкретных лиц в целях освобождения от мер ответственности других видов: административной, в том числе таможенной или налоговой, а также дисциплинарной - в разных сферах ответственности персонала. Такие установления не только не противоречили бы конституционному регулированию помилования, но, напротив, соответствовали бы его духу и букве - если дозволено просить об освобождении от самых тяжких мер государственного принуждения, какими являются меры уголовного наказания, то логично и предоставление права просить об освобождении от более мягких мер, назначаемых за менее опасные (не уголовные) правонарушения. Представляется, что полномочие Президента РФ по осуществлению помилования не связывает законодателя в предоставлении также другим органам аналогичных функций в сфере освобождения от иных (не уголовно-правовых) мер, исходя из общеправовых принципов юридической ответственности.

 

Статья 51

1. Статья 14 Международного пакта о гражданских и политических правах в числе минимальных гарантий при рассмотрении любого предъявляемого обвинения указывает на право не быть принуждаемым к даче показаний против самого себя или к признанию себя виновным. Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод прямо не содержит такого положения, однако Европейский Суд по правам человека в толковании права на молчание как составной части права не давать показания против самого себя исходит из того, что эти положения являются общепризнанными международными нормами, которые лежат в основе понятия справедливой судебной процедуры (ст. 6 Европейской конвенции). Их смысл в защите обвиняемого от злонамеренного принуждения со стороны властей, что помогает избежать судебных ошибок и добиться целей, поставленных ст. 6. В частности, это право способствует тому, чтобы обвинение не прибегало к доказательствам, добытым вопреки воле обвиняемого с помощью принуждения или давления. Это право тесно связано с презумпцией невиновности (п. 2 ст. 6 Европейской конвенции).

По мнению Европейского Суда, право не свидетельствовать против себя не может быть ограничено лишь запретом на принуждение к признанию в совершении правонарушения или к даче показаний, прямо носящих инкриминирующий характер, но должно включать и любую иную информацию о фактах, которые могут быть в последующем использованы в поддержку обвинения. Нельзя ссылаться на общественный интерес в оправдание использования в целях обвинения ответов, добытых принудительным путем в ходе внесудебного расследования.*(668)

Указанное право весьма актуально для России, пережившей период массовых репрессий, когда признание было царицей доказательств и самооговор добывался под пытками, угрозами, шантажом и обманом. Конституции посткоммунистических государств, по мнению А. Шайо, выражают страхи перед белым деспотизмом.*(669) Статья 51 Конституции закрепляет более широкую гарантию, чем Международный пакт, которая распространяется не только на свидетельство против себя, но и запрещает принуждать свидетельствовать против своего супруга и близких родственников, круг которых определяется федеральным законом. Так, УПК относит к этому кругу супруга, супругу, родителей, детей, усыновителей, усыновленных, родных братьев и сестер, дедушку, бабушку, внуков (ч. 4 ст. 5). Одновременного УПК хотя и для иных целей выделяет категорию близкие лица - лица, состоящие в свойстве с потерпевшим, свидетелем, а также лица, жизнь, здоровье и благополучие которых дороги потерпевшему, свидетелю в силу сложившихся личных отношений (ч. 3 ст. 5). Последние не обладают по букве закона свидетельским иммунитетом как близкие родственники, однако очевидно они также могут быть поставлены в ситуацию ложного выбора между лжесвидетельством и моральным чувством, а также традиционным представлениям, осуждающим доносительство и предательство.

Моральное основание свидетельского иммунитета хотя и очень сильное, но не единственное. Это и человеческое достоинство, защищаемое ст. 20 Конституции под запретом обращения с личностью как с объектом чужой воли, и охрана неприкосновенности частной жизни, и охрана личной и семейной тайны, которую доверяют конфиденциально друг другу близкие родственники и иные лица (ст. 23 Конституции).

Вообще "свидетельствовать" означает не только давать показания в качестве свидетеля, подтверждать или удостоверять какое-либо событие, очевидцем которого является свидетельствующий субъект. Свидетельствовать означает и предоставлять доказательственную информацию об обстоятельствах и фактах, указывать источник этой информации. Свидетельство при этом выступает как удостоверение, доказательство, улика. По мнению Конституционного Суда РФ, право не свидетельствовать против себя самого предполагает, что лицо может отказаться не только от дачи показаний, но и от предоставления органам дознания и следователю других доказательств, подтверждающих его виновность в совершении преступления (Постановление от 25.04.2001 N 6-П*(670).

В такую ситуацию, например, было поставлено лицо, совершившее дорожно-транспортное преступление, обязанное под страхом уголовной ответственности (ст. 265, в настоящее время исключена из УК) не покидать место происшествия и сохранять его обстановку, тем самым принудительно разоблачая себя с риском подвергнуться уголовному наказанию. Однако УК предусматривает иную, не противоречащую ч. 1 ст. 51 Конституции форму учета добровольного признания вины и явки с повинной в качестве обстоятельства, смягчающего наказание (п. "и" ч. 1 ст. 61 УК).

Перед допросом свидетель, подозреваемый, обвиняемый должны быть предупреждены о своем праве не давать показания против себя и других близких родственников, в противном случае данные, полученные в ходе допроса, могут быть признаны недопустимыми доказательствами в смысле ч. 2 ст. 50 Конституции. Соответственно, лица, обладающие свидетельским иммунитетом, не могут нести уголовную ответственность за отказ от дачи показаний против себя самого, своего супруга или своих близких родственников (ст. 308 УК) и за заранее не обещанное укрывательство преступления, совершенного супругом или близким родственником (ст. 316 УК). Наоборот, принуждение к даче показаний путем применения угроз, шантажа или иных незаконных действий является преступлением против правосудия (ст. 302 УК).

Поскольку свидетель не всегда может предвидеть и определить, какие именно сведения могут быть использованы в дальнейшем против него самого или его близких родственников, он имеет право являться на допрос с адвокатом и получать от него соответствующую помощь и консультации (ч. 4 ст. 56 УПК), что служит существенной гарантией от злоупотреблений должностных лиц против свидетельского иммунитета.

Право, предусмотренное ч. 1 ст. 51 Конституции, не зависит от процессуального статуса лица и распространяется на все виды процесса, где показания рассматриваются в качестве юридически значимого источника информации.

2. В соответствии с ч. 2 ст. 51 Конституции уголовное процессуальное законодательство устанавливает иные случае освобождения от обязанности давать свидетельские показания для определенных категорий лиц в отношении сведений, доверенных им конфиденциально в связи с их профессиональной деятельностью.

Так, согласно ч. 3 ст. 56 УПК не подлежат допросу в качестве свидетелей: судья, присяжный заседатель - об обстоятельствах уголовного дела, которые стали им известны в связи с участием в производстве по данному уголовному делу; адвокат, в том числе защитник подозреваемого, обвиняемого - об обстоятельствах, которые стали ему известны в связи с обращением к нему за юридической помощью или в связи с ее оказанием; священнослужитель - об обстоятельствах, ставших ему известными из исповеди; член Совета Федерации, депутат Государственной Думы без их согласия - об обстоятельствах, которые стали им известны в связи с осуществлением ими своих полномочий.

Вместе с тем наделение определенного круга лиц свидетельским иммунитетом не может рассматриваться в качестве препятствия для реализации лицом, обладающим таким иммунитетом, права использовать известные ему сведения в целях обеспечения и защиты прав и законных интересов лиц, которых эти сведения непосредственно касаются и, следовательно, не исключает возможность их допроса, в том числе по ходатайству стороны защиты, при условии их согласия на это (Постановление КС РФ от 29.06.2004 N 13-П*(671)). Безусловный запрет допроса этих лиц во всяком случае приводил бы к нарушению конституционного права на судебную защиту и искажал бы само существо данного права (Определение КС РФ от 06.03.2003 N 108-О*(672)).

 

Статья 52

Понятие потерпевший в комментируемой статье не только и не столько означает известную процессуальную фигуру в уголовном правосудии, а восходит к более широкому международному правовому понятию жертвы. Под этим термином Декларация основных принципов правосудия для жертв преступлений и злоупотребления властью*(673) понимает лиц, которым индивидуально или коллективно был причинен вред, включая телесные повреждения или моральный ущерб или существенные ущемления их основных прав.

Указанная Декларация выделяет, во-первых, жертв преступлений, права которых были нарушены в результате действия или бездействия, являющегося преступным по национальному уголовному законодательству, включая и преступное злоупотребление властью. При этом лицо может считаться "жертвой" независимо от того, был ли установлен, арестован, предан суду или осужден правонарушитель, а также независимо от родственных отношений между правонарушителем и жертвой. Термин "жертва" в соответствующих случаях включает близких родственников или иждивенцев непосредственной жертвы, а также лиц, которым был причинен ущерб при попытке оказать помощь жертвам, находящимся в бедственном положений, или предотвратить виктимацию.*(674)

Во-вторых, Декларация выделяет жертв злоупотребления властью в результате действия или бездействия, еще не представляющего собой нарушения национальных уголовных законов, но являющегося нарушением международно признанных норм, касающихся прав человека. Таким образом, под злоупотреблением здесь понимается не только виновное уголовно наказуемое деяние должностных лиц, но также любое злоупотребление политической или экономической властью государства в целом и его властных органов всех уровней, а также органов местного самоуправления, если в результате их решений, в том числе принятия нормативных актов, иных действий или бездействия были нарушены основные конституционные права граждан.

Декларация обязывает государство относиться к жертвам с состраданием и уважать их достоинство, гарантировать им доступ к правосудию, справедливую реституцию и скорейшую компенсацию за нанесенный ущерб, необходимую материальную медицинскую, психологическую и социальную помощь и поддержку.

В основе конституционного статуса потерпевшего - фундаментальное право на защиту достоинства личности (ч. 1 ст. 21 Конституции), поскольку жертва стала объектом произвола и насилия. Кроме комментируемой статьи этот статус составляют также положения ст. 45, 46, 53, ч. 3 ст. 123 Конституции. Применительно к личности потерпевшего эти конституционные предписания предполагают обязанность государства не только предотвращать и пресекать в установленном законом порядке какие бы то ни было посягательства, способные причинить вред и нравственные страдания личности, но и обеспечивать пострадавшему от преступления возможность отстаивать прежде всего в суде свои права и законные интересы любыми не запрещенными законом способами (см. Постановление КС РФ от 08.12.2003 N 18-П*(675)).

Судебная защита как эффективное восстановление в правах независимым судом на основе справедливого судебного разбирательства (п. 1 ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод)предполагает обеспечение состязательности и равноправия сторон, в том числе предоставление им адекватных возможностей и достаточных процессуальных полномочий для защиты своих интересов.

В уголовном процессе потерпевший как лицо, которому преступлением причинен физический, имущественный или моральный вред, имеет право участвовать в уголовном преследовании обвиняемого, а по уголовным делам частного обвинения - выдвигать и поддерживать обвинение (ст. 22 УПК). Активное участие потерпевшего в уголовном преследовании обеспечивается предоставлением ему и реализацией широкого круга процессуальных прав. Наиболее важные среди них: давать показания, предъявлять доказательства, заявлять ходатайства и отводы, знакомиться с предъявленным обвинением и рядом других материалов предварительного следствия, участвовать в судебном разбирательстве на стороне обвинения, выступать в прениях, обжаловать приговор и судебные решения других инстанций (ст. 42 УПК).

Потерпевший вправе также иметь своего представителя. Решение о признании потерпевшим оформляется постановлением дознавателя, следователя, прокурора или суда. Вместе с тем, как отмечал Конституционный Суд РФ, правовой статус потерпевшего определяется из его фактического положения, независимо от формального признания (Определение от 18.01.2005 N 131-О*(676)).

В результате многочисленных решений КС РФ объем правомочий потерпевшего в уголовном процессе последовательно расширялся, что нашло соответствующее отражение в изменении уголовно-процессуального законодательства и судебной практики. Так, Суд признал право потерпевшего получить доступ к ряду процессуальных документов предварительного следствия, имеющих важное значение для реализации его прав, таких как постановление о создании следственной группы, о назначении судебных экспертиз - заключения экспертов (Определения КС РФ от 04.11.2004 N 430-О, от 11.07.2006 N 300-О *(677)). Неоднократно было подтверждено право потерпевшего обжаловать действия и решения органов предварительного следствия, если они препятствуют осуществлению его конституционных прав (Постановления КС РФ от 13.11.1995 N 13-П, от 23.03.1999 N 5-П *(678)), а также право участвовать и выражать свое мнение во всех стадиях уголовного процесса, в том числе и в надзорной инстанции. В силу публичного характера уголовно-правовых отношений право осуществления уголовного преследования может принадлежать только государству в лице его законодательных и правоприменительных органов, а потерпевший по делам публичного и публично-частного обвинения не может предопределять необходимость уголовного преследования того или иного лица или пределы уголовной ответственности. Вместе с тем, как отмечал Конституционный Суд, это не предполагает устранение потерпевшего от участия в решении этих вопросов и в случаях отказа государства от уголовного преследования права обжаловать в судебном порядке решения об отказе в возбуждении уголовного дела, о прекращении уголовного преследования по амнистии, решение квалификационной коллегии судей об отказе в даче согласия на возбуждение уголовного дела (см.: Постановления КС РФ от 29.04.1998 N 13-П, от 24.04.2003 N 7-П; Определение от 16.12.2004 N 394-О*(679)). Конституционный Суд РФ подтвердил также обязанность государства установить виновного и привлечь его к уголовной ответственности по делам частного обвинения (см. Постановление от 27.06.2005 N 7-П*(680)).

В случае возможной угрозы жизни, здоровью, имуществу потерпевшего или его близкого потерпевший вправе требовать принятия соответствующих мер безопасности (ч. 3 ст. 11, п. "а" ч. 2 ст. 43 УПК). Такие меры предусмотрены, в частности, Федеральным законом от 20.08.2004 N 119-ФЗ "О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства" (в ред. от 24.07.2007). Потерпевшему обеспечивается возмещение имущественного вреда, причиненного преступлением, и расходов, понесенных в связи с участием в уголовном процессе, в том числе расходов на представителя (ч. 3 ст. 42 УПК). Он вправе предъявить гражданский иск в уголовном деле, включая требование возмещения морального вреда и ходатайствовать о принятии мер по обеспечению иска (ст. 230 УПК). Основания и порядок возмещения вреда, причиненного жизни и здоровью потерпевшего, а также компенсации морального вреда предусмотрены гл. 59 ГК.

Статус жертвы как лица потерпевшего нарушение конституционных прав требует обеспечения возмещения вреда и компенсации ущерба и в тех случаях, когда конкретный правонарушитель не установлен, или не привлечен к ответственности, или вред невозможно возместить в полном объеме, а также тогда, когда деликтные обязательства отсутствуют. Проблема справедливой компенсации возникает и в случаях массовых нарушений прав жертв политических репрессий, вооруженных конфликтов, терроризма, экологических или техногенных катастроф.

Декларация основных принципов правосудия для жертв преступлений и злоупотребления властью обязывает государства принимать меры к предоставлению финансовой компенсации в тех случаях, когда ее невозможно получить в полном объеме от правонарушителя или из других источников. Аналогичное положение содержится в Европейской конвенции о возмещении вреда жертвам насильственных преступлений от 24.11.1983 ETS N 416, которая, хотя и не ратифицирована Российской Федерацией, однако содержит общепризнанные принципы международного права и в системной связи с другими международными нормами и требованиями ст. 52 и 53 Конституции определяет конституционное основание ответственности государства (Определение КС РФ от 27.12.2005 N 523-О*(681)). Государство при этом берет на себя компенсацию причиненного вреда не как должник по деликтному обязательству, а как орган, действующий в публичных интересах, преследующий цели поддержания социальных связей сохранения социума.

 

Статья 53

1. Исходя из конституционного принципа правового государства, возлагающего на Российскую Федерацию обязанность признавать, соблюдать и защищать права и свободы человека и гражданина как высшую ценность (ч. 1 ст. 1, ст. 2, 17, 18, 45 Конституции), комментируемая статья закрепляет одну из основополагающих юридических гарантий их защиты применительно к случаям нарушения прав и свобод самим государством - его органами государственной власти или их должностными лицами. Из содержания данной статьи совершенно определенно вытекает, что действия (или бездействие) органов государственной власти или их должностных лиц, причинившие вред любому лицу, влекут возникновение у государства обязанности этот вред возместить, наделяя правом требовать от государства справедливого возмещения вреда каждого пострадавшего от незаконных действий указанных органов и должностных лиц. Вред подлежит возмещению государством независимо от того, каким конкретно органом из действующей системы государственных органов, осуществляющих различные властные функции (или должностным лицом), он был причинен.*(682)

Положения ст. 53 Конституции находятся в системной взаимосвязи с ее ст. 52, направленной на правовую охрану прав потерпевших от преступлений и злоупотреблений властью. При этом основное содержание и смысл ст. 52 и 53 базируется на целом ряде норм, закрепленных в важнейших международно-правовых документах, действующих применительно к рассматриваемой сфере отношений. Так, ст. 8 Всеобщей декларации прав человека закрепляет право каждого человека на эффективное восстановление в правах компетентными национальными судами в случае нарушения его основных прав, предоставленных ему конституцией или законом. Международный пакт о гражданских и политических правах предусматривает право каждого, кто был жертвой незаконного ареста или содержания под стражей, на компенсацию, обладающую исковой силой (п. 5 ст. 9), а если какое-либо лицо окончательным решением было осуждено за уголовное преступление и если вынесенный ему приговор был впоследствии отменен или ему было даровано помилование на том основании, что какое-либо новое или вновь обнаруженное обстоятельство неоспоримо доказывает наличие судебной ошибки, то это лицо, понесшее наказание в результате такого осуждения, получает компенсацию согласно закону, если не будет доказано, что указанное неизвестное обстоятельство не было в свое время обнаружено исключительно или отчасти по его вине (ст. 14). При этом участвующие в Пакте государства обязуются обеспечить любому лицу, чьи признаваемые Пактом права и свободы были нарушены, эффективное средство правовой защиты, даже если это нарушение было совершено лицами, действовавшими в официальном качестве, а равно обеспечить применение компетентными властями средств правовой защиты, когда они предоставляются (ст. 2).

Исходя из ст. 1, 5, 13 Конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 г., закрепляющих обязательство государства соблюдать права человека, в том числе одно из важнейших - право на свободу и личную неприкосновенность, предоставляя в случае нарушения эффективное средство правовой защиты, ст. 3 Протокола N 7 к Конвенции содержит положения о компенсации в случае судебной ошибки. О необходимости включения государством в свою правовую систему юридических гарантий на возмещение, справедливую и адекватную компенсацию, в том числе средства для возможно более полной реабилитации, говорится применительно к жертвам пыток в Конвенции против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания 1984 г. Требование законной компенсации, обладающей исковой силой, для жертв незаконного ареста или содержания под стражей подтверждается и ст. 85 Римского статута международного уголовного суда 1998 г.

2. С учетом приведенных принципиальных международно-правовых подходов должно определяться содержание не только ст. 52 и 53 Конституции, но и всего российского законодательства, призванного регламентировать отношения, возникающие в связи с возмещением государством вреда, причиненного незаконными действиями (или бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц. Как справедливо отмечается в юридической литературе, наиболее подробно "случаи возмещения государством нанесенного им и его органами вреда регулируются гражданским законодательством".*(683) И это вполне обоснованно, поскольку ГК среди основных начал гражданского законодательства предусматривает восстановление нарушенных прав (ст. 1) с использованием для этого широкого круга различных способов защиты (ст. 12), включающих как полное возмещение убытков (ст. 15), так и компенсацию морального вреда (ст. 151). Так, исходя из ст. 16 ГК, убытки, причиненные гражданину или юридическому лицу в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления или должностных лиц этих органов, в том числе издания не соответствующего закону или иному правовому акту акта государственного органа или органа местного самоуправления, подлежат возмещению Российской Федерацией, соответствующим субъектом РФ или муниципальным образованием.

Дальнейшую конкретизацию положения ст. 16 ГК находят в гражданско-правовом институте возмещения вреда, причиненного актами власти, важнейшими принципами которого являются принцип вины и принцип полного возмещения вреда. Первый из указанных принципов заключается в том, что обязанность возмещения вреда возлагается на причинителя лишь в случаях виновного причинения вреда, а второй - в том, что посредством возмещения вреда достигается восстановление того, в первую очередь имущественного, положения потерпевшего, которое существовало до факта причинения вреда. По своей юридической природе обязательства, возникающие в силу применения норм данного института, представляют собой правовую форму реализации гражданско-правовой ответственности, к которой привлекается в соответствии с предписанием закона причинитель вреда. Так, ст. 1069 ГК содержит конкретную норму об ответственности за вред, причиненный государственными органами, органами местного самоуправления, а также их должностными лицами. Применение данной нормы предполагает наличие как общих условий деликтной (т.е. внедоговорной) ответственности (наличие вреда, противоправность действий его причинителя, наличие причинной связи между вредом и противоправными действиями, вины причинителя), так и специальных, связанных с особенностями субъекта ответственности и характера его незаконных действий.*(684) Согласно прямому указанию в законе, вред в этих случаях возмещается за счет соответственно казны РФ, казны субъекта РФ или казны муниципального образования, под которыми понимается принадлежащее данным субъектам имущество, не закрепленное за какими-либо государственными или муниципальными предприятиями или учреждениями. Соответственно, к казне относятся прежде всего бюджетные средства, управление и распоряжение которыми осуществляется, согласно нормам БК, уполномоченными на то государственными (муниципальными) финансовыми органами.

Однако, несмотря на конституционное закрепление обязанности государства по возмещению вреда, причиненного его государственными органами (или их должностными лицами), практическая реализация соответствующего права достаточно часто бывает весьма затруднительной, в том числе и по причинам, носящим "нормативно-правовой характер". Так, ст. 122 Федерального закона "О федеральном бюджете на 2003 год" было предусмотрено, что исполнительные листы судебных органов по искам к Российской Федерации на возмещение вреда, причиненного незаконными действиями (бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц, направляются в Минфин России для исполнения им в порядке, установленном Правительством РФ (аналогичные по сути положения содержались в ст. 135 Федерального закона "О федеральном бюджете на 2004 год" и в ст. 111 Федерального закона "О федеральном бюджете на 2005 год", закреплявших, что исполнение судебных актов по искам к Российской Федерации службой судебных приставов не производится). Во исполнение ст. 122 указанного Закона постановлением Правительства РФ от 09.09.2002 N 666 были утверждены Правила исполнения Минфином России судебных актов по искам к казне РФ на возмещение вреда, причиненного незаконными действиями (бездействием) органов государственной власти либо их должностных лиц. Эти нормативные положения в их системной взаимосвязи были предметом рассмотрения Конституционного Суда РФ в связи с жалобами ряда граждан, а также ОАО "Хабаровскэнерго". Заявители полагали, что оспариваемые ими нормы лишают их прав по исполнению судебного акта в рамках исполнительного производства по отношению к должнику в лице Российской Федерации в полном объеме, а также допускают возможность как неисполнения судебного решения, обязывающего возместить вред за счет казны РФ, так и исполнения судебного решения в неопределенные сроки, что противоречит ст. 2, 4, 15, 17, 18, 45, 46, 52 и 53 Конституции.

 








Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 stydopedia.ru Все материалы защищены законодательством РФ.