Как Сатана поддалась соблазну

Однажды старый Урызмаг собрался в поход на год. Позвал он свою жену Сатану и говорит:

— Я еду в балц на год, а ты возьми ключи от дома и хорошенько стереги добро. Оставляю тебе шило: коли не будет меня здесь через год, ты уколи себя в левую ладонь, покажется кровь, — значит, умер Урызмаг, решай тогда сама, как дальше жить, а выступит из ладони и вспенится молоко, — значит, жив я и скоро вернусь.

Попрощался Урызмаг с женой, вывел во двор и оседлал своего пегого коня, вскочил на него и отправился в путь.

Прослышал о том небожитель Тутыр* — Владыка волков. Узнал он, что Сатана осталась одна, взнуздал своего серого скакуна и понесся вниз. Летит на землю и говорит себе: «До сих пор Сатана не изменяла мужу, никого из мужчин и близко к себе не подпускала. Наведаюсь-ка я к ней в гости, попрошусь на ночлег, испытаю нартовскую Госпожу!»

Прибыл он в село Нартов, въехал во двор Урызмага и Сатаны, быстро спешился. Вышла встречать его Сатана и говорит:

— Любезный гость! Сейчас в доме у нас нет мужчин, старик наш отправился в поход, но ты не стесняйся, заходи!

И завела она его в дом честь-честью, посадила в Урызмагово кресло слоновой кости, сама вышла и тут же вернулась с жирным бараном:

— Некому у нас заколоть барана. Не откажись заколоть его сам да поджарить на вертеле.

Тутыр живо заколол и разделал барана, приготовил физонаг*. Сатана поставила перед ним круглый стол, хорошенько угостила, а потом стала готовить ему постель в покое для гостей. И говорит тогда Тутыр Сатане:

— Не стану таить, давно уж я к тебе стремился сердцем, да все не доводилось остаться наедине. Теперь мы вдвоем, так не постелить ли общую постель?

Тут бросила Сатана хлопотать и в гневе повернулась к гостю:

— Ах ты, осел бесстыжий! Да как ты смеешь? Над кем ты вздумал потешаться?

Схватила Сатана палку и среди ночи выгнала из дому непотребного гостя.

О том, что приключилось с Тутыром, прослышал небожитель Сафа, искусный кузнец. И стал он раздумывать: «Сатана выгнала Тутыра палкой, а что если мне к ней наведаться, мне ее испытать?»

Вышел он из дому к себе в кузню и возвратился оттуда с двумя складными ножичками. А были это ножички такие: когда хозяин в них нуждался, они превращались в мальчика и девочку и начинали ему прислуживать, а когда кончали свое дело, то снова становились ножичками, он складывал их и прятал в карман. Сафа взял ножички с собой и явился к Нартам — в гости к Сатане. Сошел он с коня у нее во дворе и крикнул:

— Добрый вечер, нартовская Сатана!

Сатана вышла к нему:

— Здравствуй, гость! — говорит. — Хоть нет сейчас в доме мужчин, потому как старик наш отправился на год в поход, но ты заходи, не стесняйся, мой свет, оставайся у нас на ночь.

Зашел Сафа в хлебосольный нартовский дом, Сатана быстро принесла ему стул, усадила, сама же вышла и уколола себя шилом в левую ладонь. Увидела, что из раны брызнуло и вспенилось молоко, и обрадовалась: «О Боже, в твоей мы власти! Жив наш старик, и ничто ему не угрожает!» И вернулась Сатана к гостю.

— Прости, — говорит она ему, — что оставила тебя одного, любезный гость, но нынче ночью истекает год с тех пор, как старик наш ушел в поход, а я только что узнала, что он в добром здоровье и завтра явится домой.

Повеселела Сатана, вышла и вернулась с жирным бараном.

— Любезный гость наш, — говорит она Сафе, — придется тебе самому заколоть и посадить на вертел барана!

Тогда Сафа вынул из кармана два своих маленьких складных ножичка, и они превратились в мальчика и девочку. Мигом приготовили они обильный ужин — физонаг поставили перед Сафой и чин-чином стали прислуживать. А после ужина они постелили Сафе в покое для гостей.

— Ложись, мой гость, — говорит ему Сатана, — отдохни, спальня твоя там, в другом покое.

Едва сказала это Сатана, как мальчик и девочка снова превратились в ножички. Сафа вытер их насухо и положил обратно в карман. Сатана же глядела на ножи во все глаза: ей страх как захотелось заполучить их, и когда гость уже собирался лечь, она подошла к нему и сказала:

— О, мой славный гость! Что за диковинные у тебя ножи! Не отдашь ли мне их, я дала бы тебе взамен много добра!

— Бога ты не боишься, — отвечает Сафа, — ведь они мои кормильцы!

Стала речистая и умная Сатана уговаривать гостя — и тогда искусный кузнец небожитель Сафа засмеялся:

— О, моя добрая хозяйка! Продавать я их не стану, но если бы уж решился с ними расстаться, то обменял бы на женскую ласку.

Сатана подумала: «За всю мою жизнь еще никому не удалось меня соблазнить! Что, если ради такого чуда я отступлю от правил? Никто не станет мне глаза этим колоть!»

Согласилась Сатана, и провела она ночь в одной постели с Сафой.

А на рассвете, когда начинался день, старый Урызмаг, мудрый наставник Нартов, вернулся домой из похода и много скота с собой пригнал. Подъехал он к дому и крикнул:

— Эй, где ты, наша старая хозяйка! Надо бы скот разместить!

Услышала Сатана голос Урызмага и заметалась, запричитала:

— Что это случилось с моей бедной головушкой! Как же я на старости лет оступилась! Что делать? Отворить — зайдет он в дом, убьют они друг друга, и разнесется молва о моем позоре!

Долго не выходила из дому Сатана, и старый Урызмаг почуял неладное. Подошел он к дверям и услышал, что жена его тихонько разговаривает с чужим мужчиной. И стал столбом на месте Урызмаг, задрожали у него колени, вспыхнул он от гнева и сказал про себя: «Надо убить обоих». Хотел было он выломать дверь, да что-то его удержало:

— Как же быть мне, Бог богов? Убить их легко. Но на крики сбегутся Нарты, и разнесется молва о моем позоре. Что же делать? Обратно уезжать, — а что если Нарты меня заметят? Они скажут: «Урызмаг приехал из похода и сбежал от жены».

Думал-думал Урызмаг и решил все же податься прочь — сгубить свою голову. Сел он снова на коня и уехал.

Узнал об этом небожитель Сафа, — засмеялся, оставил он свои ножички и полетел домой на небо. А Сатана, нартовская хозяйка, начала жалеть о том, что натворила: «И обманул же меня искусный кузнец Сафа! — думала она. — Узнают об этом Нарты — как мне тогда показаться перед ними, с каким лицом жить среди них?» И надумала она тихонько, незаметно уехать куда глаза глядят и где-нибудь в безлюдном месте порешить себя. Переоделась в мужское платье, накрепко заперла двери, ножички свои в карман положила и двинулась в путь нартовская Сатана. Ехала она день и ночь и по темному лесу, и по голой степи, и по горам, и по речным долинам, — скиталась, устали не знала. Вот настал день, и захотелось ей присесть, дух перевести, ногам дать отдых. Поднялась Сатана на склон горы и стала глядеть кругом из-под ладони, нет ли где путника, чтоб спросить, не встречал ли он Урызмага. И увидела она, что вдали, в широкой степи пасутся несметные стада. Обрадовалась Сатана: не может скот пастись без присмотра. «Пойду-ка я на ночь туда к пастуху, — думает она, — может, повстречался ему старый Нарт, что разъезжает по степи на коне».

Поехала Сатана, направилась к далекому стаду, а солнце уже заходило за высокий хребет, и по степи бескрайной скот потянулся на ночлег. Видела Сатана, как лихой пастух объезжает стадо на коне, стегает скотину плетью и собирает в загон, потом закрывает его, а сам уходит в шалаш. Настали сумерки. Приблизилась Сатана к шалашу и прокричала:

— Эй, хозяева! Гость во дворе! Если кто дома — пусть выглянет!

Пастух вышел, протянул гостю руку, — Сатана ведь была одета мужчиной, — и сказал:

— Заходи, будь как дома.

Могла ли она не узнать голос Урызмага? Хотела завести с ним разговор, но удержалась.

Старый Урызмаг завел в шалаш путника, что прибыл с дальней дороги, и не узнал жену свою Сатану в мужской одежде. Вышел Урызмаг и быстро вернулся с заколотым барашком. Только хотел насадить мясо на вертел, как Сатана достала из кармана свои ножички и положила их на землю. Они тут же превратились в мальчика и девочку, взяли у Урызмага барашка, быстренько разделали и поджарили, устроили обильный стол. Глядел Урызмаг на них и не мог наглядеться на эту невидаль:

— О, великий Боже! Столько лет я прожил на свете, столько всего перевидал и столько знаю, но такого чуда встречать не доводилось!

После трапезы Сатана чисто вытерла свои ножички, улыбнулась и положила их в карман.

И говорит тогда гостю своему Урызмаг:

— Дорогой мой гость! Сделай такую милость, продай мне свои ножички, ничего я за них не пожалею, все добро отдам, еще и сверх того заплачу и никогда не забуду о твоей услуге!

Засмеялась Сатана и говорит ему:

— Я путник и часто ночую в гостях, но не доводилось мне встречать такого радушного и щедрого хозяина, как ты. Хотелось бы, конечно, отплатить тебе за добро, но все же ножички свои я не продаю. Ты сам видишь, — только они меня и кормят, и решись я с ними расстаться, то променял бы их разве что на женскую ласку.

— За эти ножички, — сказал Урызмаг, — я даже в женщину согласен превратиться.

Тогда Сатана назвала себя.

— Ты, Урызмаг, старик, — она сказала, — готов был ради этих ножичков стать женщиной, а что же было делать мне, скажи? Ведь в жизни первый раз я ради них соблазну поддалась и уступила гостю — путнику, что на ночлег у нас остановился. Прежде я в жизни такого срама не допускала, и честь твою я берегла!

Они рады были друг другу и решили вернуться в село Нартов и весь скот туда перегнать. Нарты уже и не чаяли, что Урызмаг и Сатана возвратятся. Собрались все однажды и говорят:

— Куда они подевались? Урызмаг уехал в балц на год, а прошло уже два года. Он-то, может, где и сгинул, а Сатана? Зачем она отправилась за мужем?

Тогда сказал Нартам Сырдон:

— Никуда они не подевались, прибудут к нам живыми-здоровыми, да еще и скот пригонят. Увидите, какими подарками наделят они бедных.

Так и вышло. Прибыли Урызмаг и Сатана — и навстречу им высыпали все Нарты, и старые, и молодые, и мужчины, и женщины. Молодые невестки бросились Сатану обнимать, и все Нарты радовались, словно второе солнышко над ними взошло. Урызмаг отправил по всему краю глашатая радостной вести:

— Нарты! Приходите все — богатые и бедные — на нашу Игровую поляну.

Как пришли они на Игровую поляну, достала Сатана свои два ножичка, и стали они мальчиком и девочкой, начали за скотом присматривать — не давали ему разбегаться. Нарты глядели на них во все глаза — не могли надивиться. Тогда Урызмаг отделил от своего отборного скота наибольшую часть и раздал беднякам. А мальчику и девочке он сказал:

— Из всего стада оставьте мне только белого быка, остальную скотину поделите поровну между всеми Нартами.

Когда Нарты получили в подарок скот, благословили они Урызмага и Сатану. А те взяли своего белого быка и возвратились домой. Быка они зарезали для большого пира, и Сатана позвала глашатая:

— Иди, родненький, крикни Нартам, пусть все придут к нам на пир.

Глашатай быстро поднялся на крепостную стену и крикнул:

— О, Нарты! Слушайте все! Кто может идти — идите! Кто не может идти — того несите! Всех от мала до велика приглашает Урызмаг на свой нартовский пир!

И все Нарты от мала до велика собрались в большом доме Урызмага, пировали они там целую неделю. Потом поблагодарили Урызмага и Сатану и разошлись по домам, а те стали жить-поживать по-прежнему.

Как появилось пиво

— А правда, Гарсо, будто пиво Сатана придумала?

— Как же! Люди песню об этом сложили:

Ой, пиво, пиво, сотворенное

Уастырджи пиво!

С горы пташка слетела,

Опустилась у подножья,

Села она на дерево, Наелась шишек хмеля,

И ударил ей в голову хмель —

Свалилась пьяной на землю бедная птаха.

Нашел ее дровосек-бедолага —

Вот уж чудеса-притчи!

Принес птицу к Сатане,

Она, говорят, отогрела птаху у огня.

Бедная птаха хмель изрыгнула

Вот уж чудеса-притчи!

За хмелем, говорят, послала

в горы Сатана

И от золотого Уастырджи принесла

зерна на солод,

Сварила из них пиво,

Ой, пиво, густое пиво.

Густое пиво, пиво на счастье

С тех пор мы и узнали.

Долгой жизни той птахе

И долгой-долгой жизни Сатане!

Сослан и сын алдара

К дочери Челахсартага Бедухе, которую любил Сослан, посватался сын одного алдара. Челахсартаг его спрашивает:

— Когда ты женишься на моей дочери, чем ты будешь жить, как ее содержать?

Жених говорит:

— Я дам ей все, что она пожелает.

— А если насильник нагрянет, что ты станешь делать?

— А с насильником отец мой и сам справится.

— Ставлю тебе три условия, — говорит Челахсартаг. — Выполнишь их — получишь в жены мою дочь. Пока первое: пройдись по селению Нартов, и пусть все завидуют тому, какой ты счастливчик.

Прошелся жених по селению, — люди глядели на него и говорили: «Вот счастливчик!» Не завидовал только Сослан.

— Что ему завидовать, — сказал Сослан, — не задал же он пир в честь Трех родов нартовских!

Вернулся жених к Чел ахсартагу, а тот его спрашивает:

— Ну и как тебя встретили?

— Все мне завидовали, кроме одного человека, тот даже не повернулся в мою сторону: что, мол, ему завидовать, ведь не устроил же он пир в честь Трех родов.

— Вот тебе и второе условие: устрой Нартам небывалый пир, — такое у нас для женихов испытание.

Поехал домой сын алдара. А Нарт Сослан был куда как хитер. Вышел он жениху навстречу и спрашивает:

— Далеко ли путь держишь?

— Еду к отцу своему — алдару.

— Ну, раз отец твой алдар, то и сын алдар и пес его тоже алдар? А иначе отчего же он алдар?

— Что-то я тебя не пойму.

— Пошли со мной — объясню.

Сослан завел его в теснину, привязал к дереву и говорит:

— Поеду к твоему отцу за выкупом. Дай мне что-нибудь из своих вещей, чтобы он мне поверил.

— Бери мою шапку.

Сослан взял шапку, а сын алдара как был привязан к дереву, так и остался. Сел Сослан на коня, прискакал к алдару и говорит:

— Послушай, алдар. Меня послали к тебе вот за чем. Челахсартаг обещал отдать свою дочь за твоего сына, если он устроит пир в честь Нартов. Но когда сын твой ехал к тебе, его захватили семь братьев. А я у них пастух. Они и сын твой поручили мне передать, что нужен выкуп: табун в семью семь сотен коней.

Нахмурился алдар:

— Чем ты мне это докажешь?

— Чтобы ты поверил, твой сын дал мне свою шапку.

Алдар узнал шапку своего сына и говорит:

— Я дам коней, но кто тебе поможет их перегнать?

— Я пастух, знаю, что с конями делать.

Дал алдар Сослану семью семь сотен отборных коней, тот вскочил на своего скакуна, заклекотал коршуном, закричал орлом, да и погнал перед собой весь несметный табун.

Дивятся Нарты:

— Чей это табун?

А Сослан привел коней к своим табунщикам и наказал им:

— Кто будет спрашивать о них, говорите: этих, мол, коней, Сослану зэды и дауаги* — духи небесные прислали.

Потом Сослан отправился в теснину, туда, где оставил связанного сына алдара.

Подъехал к нему, а тот бранится:

— Ах ты, обманщик, мерзавец, врун без чести, тварь, покойнику посвященная! Что ты меня связанным тут держишь, в этом грязном да топком месте? Меня здесь оводы да комары вконец искусали, всю кровь высосали! Что же ты за изверг такой!

— Потерпи еще два дня.

— Какие там два дня? Я и так уже при смерти.

— Тогда ори — кто тебя здесь слышит?

Заорал сын алдара, а ему звери лесные стали подвывать. Сослан говорит:

— Табунами ты меня не обделил, но нужен и крупный скот. Так ты пошли своему отцу еще какую-нибудь вещь, чтоб он мне поверил.

— На что тебе этот скот? — спрашивает сын алдара.

— Как на что? Ты ведь жених дочери Челахсартага, а жениху положено невесту выкупать.

—А когда так, отчего ты меня здесь к дереву привязал?

— У нас такой обычай.

— Кем же ты доводишься Челахсартагу?

— Я его пастух, он мне и поручил сначала пригнать коней, они ему понравились, а теперь вот — крупный скот.

— Тогда возьми мою рубаху в доказательство.

Взял Сослан его рубаху и поехал к алдару:

— Меня опять к тебе прислали семь братьев и твой сын. Они просят стадо: семью семь сотен голов крупного скота.

Алдару ничего не оставалось, как отдать то, что просят. Сослан заревел на стадо медвежьим ревом и пригнал его к своим пастухам, на удивление всем Нартам.

Вернулся к сыну алдара Сослан:

— Ну, как ты?

А тот весь опух от укусов комаров да оводов:

— Тебе бы так, пастух Челахсартага! Знал бы я, как все обернется, — не то что к его дочери, но и к земле бы его близко не подошел! Что он сказал тебе?

— Крупный скот, говорит, пришелся мне по душе, но хотел бы, говорит, я еще получить столько же и мелкого скота.

— Возьми мои штаны, чтобы отец поверил, и забери у него мелкий скот.

Опять пришел Сослан к алдару и говорит:

— Семь братьев и твой сын снова отправили меня к тебе и поручили сказать, чтобы прислал ты семью семь сотен голов мелкого скота.

— Покажи, что он дал тебе, чтобы я поверил!

— Свои штаны, — сказал Сослан.

Получил Сослан от алдара и мелкий скот, завыл на овец и коз волчьим воем и погнал их к Нартам. Потом он зашел домой, переоделся во все новое, так что его было уже не узнать, взял с собой шапку, штаны и рубаху и поехал— к сыну алдара. Едет, а навстречу ему Бурафарныг, Хамыц и Урызмаг.

— Куда ты несешь это? — спрашивают Нарты.

— Хочу одному человеку сделать благое дело.

А Нарты видели уже табуны да стада Сослана. И, когда они спрашивали табунщиков, те отвечали:

— Их подарили Сослану зэды и дауаги.

И тогда Нарты сказали:

— Да, видно, самый достойный из нас Сослан.

А тот тем временем приехал в теснину к сыну алдара, отвязал его от дерева, дал ему свои шапку, рубаху, штаны и спросил:

— Они хуже твоих?

— Нет, не хуже, даже лучше.

— Тогда одевайся и поезжай к отцу.

Когда приехал сын к отцу, тот спрашивает:

— Кто такие эти семь братьев, те, что три раза присылали своего пастуха и забирали у меня скот?

Говорят отец с сыном и не могут понять друг друга: один толкует о семи братьях, а другой — о Челахсартаге.

Наконец алдар сказал:

— Поезжай к будущему тестю и спроси его, с кем он послал тебе рубаху, шапку и штаны.

Сын алдара поехал к Челахсартагу и спрашивает:

— Как тебе понравился мой скот?

— Какой скот?

— Разве ты не поручил своему пастуху привязать меня к дереву в ущелье и трижды не посылал его к моему отцу за скотом? Разве отец не отправил тебе табун и два стада?

— Какой табун, какие стада? Я уже три дня тебя жду, а ты пришел сюда с пустыми руками и хочешь, чтобы я отдал за тебя дочь?

Тут откуда ни возьмись перед ними очутился Сырдон.

— Спроси-ка жениха, чья на нем шапка, — говорит он Челахсартагу.

— Откуда у тебя эта шапка? — спрашивает Чел ахсартаг.

— Мне ее дал один путник.

— А рубаха?

— Рубаху тоже.

— А штаны?

— И штаны — он.

— С чего же это?

— С того, что пастух Челахсартага меня связал, и я послал к отцу сначала свою шапку, потом рубаху, а потом и штаны, чтобы отец поверил пастуху и дал ему скот для выкупа за мою невесту. Ну, а после этого один путник сделал благое дело и подарил мне шапку, рубаху и штаны.

Сырдон сказал Челахсартагу:

— На нем шапка, рубаха и штаны Сослана. А пастухи Сослана говорят, что скот подарили ему небесные духи.

— Что это был за пастух, каков с виду?

— С волчьим взглядом, речистый, ноги немного согнуты в коленях.

— Значит, это и вправду был Сослан, — сказал Челахсартаг, — он-то и забрал скот у твоего отца, рубаху и штаны тебе тоже он дал. Иди к нему, и пусть он вернет тебе отцовский скот.

— Сражаться с Сосланом непросто, — сказал сын алдара.

— Не ты ли похвалялся своим отцом?

Пошел сын алдара к своему отцу:

— Нас с тобой обоих обманул Сослан.

Алдар пришел в ярость:

— Хоть одолеть Сослана и нелегко, — сказал он, — но надо отобрать стада.

У того алдара было одно чудесное кресло, которым давно уже хотел завладеть Сырдон. Сидит он однажды в селе, играет на своем фандыре и припевает:

Ри-ра, ри-ра, ой-ёй-ёй,

Нарт Сырдон бездомным был.

Ри-ра, ри-ра, ой-ёй-ёй,

Сын алдара свататься без портков ходил.

У Сырдона на обед — чесночная похлебка,

Ри-ра, ри-ра, ой-ёй-ёй,

На сыне алдара шапка да рубаха Сослана...

Услышал алдар эти слова и спрашивает Сырдона:

— А где сейчас стада Сослана?

— На пастбище.

Алдар с сыном отправились за своим скотом и взяли с собой сотню воинов.

А Сырдон обернулся трясогузкой и прилетел на ныхас. Сидят там Нарты, все в сборе, и Сослан с ними. Сырдон снова стал человеком, -нахлобучил себе шапку на голову и заговорил:

— Ох-хо-хо, как бы кто-то нынче не лишился своего большого стада!

— Кто же? — спрашивают Нарты.

— Тот, кому есть о чем тужить, коли потеряет.

— А ты, видать, знаешь, кто это.

— Ну, знаю, а что мне с этого? Не достанется же мне кресло хозяина скота!

Тут Сослан смекнул в чем дело.

— Говори, Сырдон. Скажешь, — может, он тебе не только кресло, но и стол свой отдаст.

— А что тому, кто обманет?

— Да посвятят того живьем дзуару — Покровителю селенья Нартов!

— Тогда знай, Сослан. Против тебя идут жених дочери Челахсартага со своим отцом, а с ними еще сотня воинов в полных доспехах и при оружии.

Сослан надел доспехи и стал обходить свои стада и табуны. А Сырдон снова обернулся трясогузкой, прилетел к жене алдара, принял свой человеческий облик и говорит ей:

— Ваш разоритель побежден, и твой муж прислал за своим креслом.

Жена алдара отдала кресло Сырдону. Забрал его Сырдон, пошел домой и уселся в него. А у кресла того было свойство: когда кто-нибудь сильно усталый в него опускался, усталость как рукой снимало: из резьбы на кресле доносилось «дзинь-дзинь», и на душе у человека становилось отрадно.

Алдар же со своим войском стал биться с Сосланом, и тот никого в живых не оставил. Схватил он алдарова сына — того, что хотел стать зятем Челахсартага, снес ему голову и отшвырнул подальше. Голова покатилась и оказалась во дворе у Челахсартага. Выглянул Челахсартаг и узнал голову того, кого прочил себе в зятья. А Сослан проходил мимо и говорит Челахсартагу:

— Когда же твой будущий зять пригласит Нартов на пир?

— Там, где ты, будущие зятья лишаются голов, а безголовые на пиры не приглашают.

— Разве тот, кто отдает свою дочь за безголового, не подстать тебе умом?

Рассердился на слова Сослана Челахсартаг и говорит:

— А сам ты почему не женишься?

— Ищу умного тестя.

— И кто же он?

— Владетель крепости Хыза Челахсартаг.

— Ну, Сослан, придется тебе подождать, пока моя дочь тебе достанется.

— А ты, Челахсартаг, — отвечает Сослан, — подожди, пока кто-то посмеет прежде Сослана взять твою дочь в жены.

— До тех пор ходить тебе среди Нартов жертвенным ослом, — выругал его Челахсартаг и укрылся в своей крепости.

— На этот раз ты ускользнул от меня, но вперед берегись! — в ярости крикнул Сослан и отправился домой.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: