Как Урызмаг женился на Сатане
По красоте и статности не было равных Сатане: волосы золотые, а глаза — как жар. Она была такой, что если кто, бывало, шел по воду и встречал ее, — то застывал на месте, раскрыв рот, и ронял ведра. Когда пришло ей время идти замуж, стала она размышлять: «Вышла бы я замуж, да как узнать, кто мой суженый?» Думала она, думала, но и среди духов небесных не находила никого доблестнее и умнее Урызмага. И сказала она себе: «Эх, была — не была! Достанется мне Урызмаг — хорошо, а нет — так и вовсе замуж не пойду». Но не знает Сатана, как ей быть: сама сказать ему о том не смеет, а через кого-то намекнуть не хочет. И она решается: «Наберуська я бесстыдства, заведу речь сама».
— Урызмаг, добро свое никто не отдает в чужие руки, — говорит она. — Жалко будет, если я уйду в другой дом. Придется тебе стать моим мужем.
У Урызмага уши загорелись и волосы встали дыбом:
— Чтоб не было о том и помину! — говорит. — Перед людьми стыдно. С каким лицом ходить мне тогда среди Нартов!
Кто знает, сколько прошло времени, но однажды Урызмаг собрался в поход сроком на год и сказал своей жене Эльде:
— Иду я в поход, вернусь через год, а ты к моему возвращению приготовь еду и питье: люди придут ко мне поздороваться.
С этими словами и отправился он в путь-дорогу.
Когда истек год, жена Урызмага к его возвращению заквасила ронг*. Сварила-то она его как полагается, но когда добавила закваску, ронг не стал бродить: это Сатана — хитрость неба, чары земли — заворожила его и не давала бродить. Заметалась Эльда:
— Девушка, наступил час моего позора, — говорит она Сатане, — ронг у меня не бродит. Убьет меня твой брат, если не подготовлюсь к его приезду.
— Мне-то что, — отвечает Сатана, — не мое это дело.
Но не находит себе места невестка — то к ронгу своему побежит, то в горницу к Сатане:
— Что же мне делать, душа моя на волоске, пришла моя погибель!
— Прекрасная Эльда, одолжила бы ты мне свое свадебное платье и платок, а я бы ночью поморочила Урызмага — пусть бы он ждал понапрасну, и ронг твой у меня бы забродил.
— Ладно, — сказала невестка.
Пошла Сатана, положила в ронг новую закваску, и он забродил. Тем временем приехал и Урызмаг. Задали они пир, Нарты пили ронг. Вечером люди застолья разошлись по домам. Сатана надела свадебный наряд Эльды и ночью вошла в спальню Урызмага. Урызмаг не узнал ее — принял за жену.
— Дочь Алагата, — говорит ей Урызмаг, — нынче ты лучше, чем в первую ночь.
— Это у нас в роду, — отвечает Сатана, чтобы он не догадался.
Ночью Сатана вызвала на потолок образы звезд и луны. Когда рассвело, Урызмаг говорит:
— Видно, сейчас утро, пора вставать.
— Какое там утро, взгляни-ка наверх: луна и звезды еще на небе.
Эльда стучалась в дверь, ходила взад-вперед, но ей не отворяли, и с горя у нее разорвалось сердце, и она умерла. Сатана узнала об этом, свела с потолка образы луны и звезд и говорит мужчине:
— Вставай, уже, наверно, день.
Когда Урызмаг увидел ее — глазам своим не поверил:
— Да ведь ты Сатана!
— А ты думал, с кем провел ночь?
Что мог поделать Урызмаг?
Они похоронили умершую.
— Осрамила ты меня, Сатана, — говорит Урызмаг, — как нам жить теперь среди Нартов, как на людях показаться?
— Людской хулы — на два дня, срам невелик, — сказала Сатана, — а как забыть про срам, я тебя научу. Поди, сядь на осла задом наперед и трижды прогуляйся на нем мимо ныхаса. Гляди, как поведут себя люди, потом мне расскажешь.
Урызмаг сел на осла задом наперед и проехал мимо ныхаса. Все Нарты от мала до велика, стар и млад, так и покатились со смеху, они столько смеялись, что и встать уже были не в силах. Когда он проехал во второй раз —
кто засмеялся, кто — нет, иные на него уже и не взглянули, а многие стали сокрушаться: с ума, мол, сошел наш мудрый советчик Урызмаг. Проехал он еще раз — и над ним больше никто не смеялся, и люди говорили:
— Не зря, видно, уселся он на осла задом наперед, не задумал ли какую хитрость?
Вернулся Урызмаг домой, и Сатана его спрашивает:
— Ну, как вели себя люди?
— Когда я проехал в первый раз, все повалились со смеху, и столько смеялись, что уже и встать не могли. Когда я проехал во второй раз — кто засмеялся, кто — нет, а многие даже сокрушались: с ума, мол, сошел наш советчик Урызмаг. Когда я в третий раз проехал — никто больше не смеялся, и люди говорили: «Он не сошел с ума и неспроста сел на осла задом наперед, а, видно, опять какую-то хитрость замыслил».
Сатана ему сказала:
— Ну и с нашим делом будет так же: сперва посмеются, а потом никто уж о нас и не вспомнит.
Когда люди узнали, что Урызмаг женился на своей сестре Сатане, то сначала над ними смеялись, а потом и вправду никто уже о них и не вспоминал.
Так и стали жить Урызмаг и Сатана как муж с женой.
Урызмаг и Кривой великан
Урызмаг и Хамыц отправились на охоту. Когда они выехали за околицу, молодые люди собрались на ныхасе и стали судить-рядить, кто в селении лучший из мужчин и кто — лучшая из женщин. Спорили они, спорили, но не пришли к согласию и решили спросить старушку Кармагон. Явились они к ней:
— Добрый день, Кармагон!
— Да будет доброй ваша доля!
— Хотим мы спросить тебя, Кармагон, об одном...
— Бога ради, оставьте меня в покое, нартовские шалопаи.
— Нет, не оставим мы тебя в покое, пока ты не скажешь нам, кто в селении Нартов лучший из мужчин и кто — лучшая из женщин.
— Из мужчин лучший — Урызмаг, из женщин лучшая — Сатана, — сказала Кармагон.
Тогда они повалили старушку, избили ее, исколошматили.
Назавтра в селение вернулся Урызмаг, и Сатана ему пожаловалась:
— Вчера молодые Нарты из Трех родов пришли к Кармагон, избили ее, исколошматили.
Урызмаг в гневе отправился к Кармагон.
— Что с тобой случилось?
— Да вот, будь они неладны, эти нартовские юнцы, пришли вчера ко мне и спрашивают: «Кто в селении Нартов лучший из мужчин и кто — лучшая из женщин?» Я им говорю: «Лучший мужчина — Урызмаг, лучшая женщина — Сатана». Тут они меня повалили да еще избили, исколошматили.
Урызмаг вернулся домой. Ночью он снарядился на охоту, пришел на ныхас и бросил клич:
— Эй, вы, Нарты из Трех родов! Кто может идти на охоту — пошли со мной!
И пошли Нарты, а Урызмаг — впереди всех, отправились в горы.
Ночью Кармагон испекла три медовые лепешки, поднялась на крышу высокой башни Нартов и взмолилась:
— О, Бог богов, Боже, создавший меня! Пусть выпадет небывалый снег и в горах образуется вечный лед, и пусть там станет ясно, кто из охотников лучший мужчина!
Повалил снег и шел целую ночь. Выпало его столько, что уже и не видно под ним ничего. Нарты с трудом пробились к горной пещере и целую неделю не могли оттуда выбраться. А через неделю выглянуло солнце. Смотрят охотники, а с горы гонит свой скот на проталины Кривой великан. Урызмаг говорит охотникам:
— Эй, младшие, кто из вас еще может ходить, поднимитесь в гору и принесите сюда на худой конец хоть барашка, может, тогда мы хоть кости свои донесем до нашего кладбища.
Пробуют люди вставать, только кто ни встанет — тут же и падает. Тогда пошел сам Урызмаг, поднялся на гору. Поймал он барашка из баранты Кривого великана. Но руки у человека закоченели, примерзли к ногам барашка, а тот потащил его и приволок в хлев Кривого великана. Открыл дверь великан, расставил ноги и начал пропускать отару между ногами и считать по головам. Барашек шел после всех. Увидел его Кривой великан и говорит:
— Деука, Деука, да будет тебе жертвой моя одноглазая голова! Хорошо, что ты мне принес горную пташку, сгодится, чтобы поджарить на вертеле!
Отцепил он от барашка руки человека и внес Урызмага в дом, насадил на вертел-самокрут. (А вертел-то прошел между телом и платьем!) И говорит уаиг вертелу:
— Поджарь его хорошенько. А я пока прилягу — у меня глаз болит.
Крутился вертел, крутился... Одежда на Урызмаге выгорела, и он свалился в золу. Тогда взял Урызмаг вертел, раскалил его конец и вонзил в здоровый глаз великана. Завопил уаиг:
— Злосчастная горная пташка! Завтра ты от меня не убежишь!
Стал Урызмаг думать, как ему спастись. Он поймал козла — вожака стада, зарезал, освежевал и всю ночь насыщался его мясом, а наутро залез в козлиную шкуру. Он в передние ноги козла сунул свои руки, а в задние — свои ноги. Наутро великан открыл дверь пещеры и начал пропускать стадо, ощупывая каждого барана в поисках человека. После всех овец пролез между ног уаига Урызмаг в козлиной шкуре. Когда дошел он до уаига, то выставил кверху козлиные рога под ногами у великана. Кривой уаиг говорит козлу:
— Бодзо, Бодзо, стать мне твоей жертвой, хорошенько стереги свое стадо и пригони всех обратно, у меня глаз болит.
Урызмаг в козлиной шкуре выскочил из пещеры и прокричал ему в ответ:
— Как не видать тебе этого скота, так же да не увидишь и остального своего добра!
Услышав это, Кривой великан со злости бросился, ковыляя, бежать вниз с горы, сослепу сорвался и разбился. Урызмаг вылез из козлиной шкуры, вернулся в дом уаига, все добро, что нашел там, взвалил себе на плечи, погнал перед собой отару и привел к нартовским охотникам. Ну, как им было не зарезать скотинку и не попотчевать себя досыта? А баранту, что осталась, пригнали они в селение Нартов. Половину скота Урызмаг отдал старушке Кармагон и сказал:
— Мы это добро нашли благодаря Кармагон.
Кармагон не смогла удержаться, чтобы не кольнуть Нартов:
— Говорила же я вам, что лучший из вас — Урызмаг!
Другая половина скота пошла у Нартов на пиры — на целый год хватило.
Поколение Сослана
Рождение Сослана
Однажды Сатана стирала белье у реки. На ней был короткий бешмет. А на другом берегу пастух пас стало. Увидел он прекрасную Сатану, и заколотилось у него сердце от страсти. Лег пастух на большой прибрежный камень и оставил на нем свое семя. Сатана видела это и стала считать дни, а когда наступил срок, пришла к камню, разломала его, и из самой середки камня ей улыбнулся мальчик. Она его достала, принесла домой, назвала Сосланом.
Как наступил день пеленания в люльке Авбанбаттан*, старейшины на ныхасе сказали Нартам:
— Пойдите, послушайте, что предречет ему Сатана.
Пошли они и начали слушать. А Сатана привязала ребенка к люльке широкими ремнями и заговорила нараспев:
— А-ло-лай, баю-бай, о мой нерожденный сын! Быть тебе, словно волку в стае, губителем своих собратьев; люлька твоя — из черной и синей стали, привязь твоя — ремни из кожи со спины великанов, для тебя на западе подрастает жеребенок — тот конь, что в нужный день столько верст пробежит, сколько другие за месяц, для тебя на востоке куется меч — тот, что в нужный день на семь саженей удлинится, для тебя на небе плетет кольчугу Курдалагон — она в нужный день тебя вместе с конем прикроет, чтоб защитить тебя от разящей стрелы, она сто булатных своих колец сожмет в сплошную броню, а чтоб уберечь от удара меча — все двести своих колец соберет, но в обычные дни будет не больше рубахи.
Как закаляли Сослана
Когда Сослан подрос, он говорит однажды Сатане:
— То, чем вы потчуете меня, давали бы лучше псу, он бы хоть двери вашего дома стерег.
Сатана не поняла его слов. Кто знает, сколько прошло времени, только Сослан снова сказал:
— То, что вы мне даете есть, отдавали бы лучше какому-нибудь псу, чтоб он стерег ваши двери.
— Почему ты так говоришь? — спросила Сатана.
— Ничего мне не нужно, — ответил Сослан, — если вы не пошлете меня к небесному кузнецу Курдалагону, чтоб закалил меня в волчьем молоке.
Сатана послала за Курдалагоном. В ту пору зэды и дауаги* ели и пили вместе с Нартами, и Курдалагон пришел быстро. Сатана поведала ему в чем дело и сказала:
— Надо закалить Сослана в волчьем молоке.
Курдалагон стал мастерить корыто точно по росту Сослана.
Но у Нартов был бич — сын Гатага злокозненный Сырдон. Он вызнал, что и как, прошел мимо Курдалагона и говорит:
— Что же это такое, Нарты-горемыки? Ведь знает он, для кого долбит корыто, но все же делает корыто на четыре пальца длиннее!
Небесный кузнец прислушался и уменьшил корыто на четыре пальца.
— Пришло время закалить Сослана, — сказал он Сатане. — Приготовь сто мешков дубового угля и сто бурдюков волчьего молока.
Сатана быстро раздобыла сто мешков дубового угля, но не знала, где взять волчье молоко. Она сказала Урызмагу:
— Добудь мне сто бурдюков волчьего молока.
— Где же мне его взять?
— Я тебя научу. Разбей шатер на перепутье семи дорог, я принесу тебе туда разные блюда. Кто бы ни шел мимо, человек ли, зверь ли, — всех угощай и говори им, что тебе требуется волчье молоко.
Урызмаг разбил себе шатер на перепутье семи дорог, и Сатана посылала ему туда самые вкусные блюда. Он угощал всех, кто шел мимо, но когда говорил им, что нуждается в волчьем молоке, все удивлялись и принимали его за безумного. Так и торчал Урызмаг на перепутье семи дорог без толку. И вот однажды прибежал к нему голодный пес Силам, прародитель всех собак на земле. Урызмаг и его накормил.
— Что ты здесь делаешь? — спросил пес.
— Мне нужно волчье молоко, — ответил Урызмаг, — для того здесь и сижу.
— Корми меня целую неделю всем, чем захочу, и я добуду тебе волчье молоко.
— Хорошо, — сказал Урызмаг и послал к Сатане сказать, чтобы доставляла все кушанья, каких пес пожелает.
— Вот я и нашла то, что искала, — сказала себе Сатана. И велела она носить псу все, чего бы он ни пожелал.
Через неделю такой жизни пес сказал Урызмагу:
— Сделай загон с колючей оградой.
Когда такой загон был готов, пес побежал в лес, пригнал всех волчиц, каких нашел, и они заполнили загон.
— Теперь можешь их подоить! — сказал пес Силам Урызмагу.
— Как же мне их доить? Они меня загрызут.
Тогда Силам взял одну волчицу за загривок и принес из загона к Урызмагу, тот подоил ее, и волчицу отпустили. Так пес вынес одну за другой всех волчиц, Урызмаг их выдоил — и наполнил все сто бурдюков.
Когда Сатана получила волчье молоко, Сослана уложили в лощине, засыпали углем и стали дуть в сто мехов. Спустя некоторое время Сатана сказала Курдалагону:
— Погляди-ка: он уже смеется?
Курдалагон поглядел — мальчик пока не смеялся. Тогда сильнее стали раздувать мехи, и через некоторое время Курдалагон снова заглянул под уголь.
Ребенок смеялся.
Волчье молоко вылили в корыто. Когда Сослан раскалился докрасна, Курдалагон вытащил его и бросил в молоко. Но корыто было на четыре пальца короче, чем нужно, и Сослан не смог растянуться во весь рост, ему пришлось поджать ноги в коленях, колени волчьим молоком не покрылись и оказались незакаленными. И поднялся Сослан из корыта вылитым из стали, только его колени остались из плоти.
Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту:
©2015 - 2024 stydopedia.ru Все материалы защищены законодательством РФ.
|