Сделай Сам Свою Работу на 5

Исполнения. Ложные представления 6 глава





Хотя некоторые из приведенных трудностей поведения в закулисной зоне безусловно являются особыми случаями, при изучении социальных учреждений, по-видимому, не встретишь ни одного, в котором не было бы проблем заку­лисного контроля.

Рабочая зона и зона отдыха — лишь две области приме­нения закулисного контроля. Еще одна такая область по традиции полностью находится под контролем исполните-

14 Kuper L. Blueprint for living together // Kuper L. et al. Living in towns. L.: The Cresset Press, 1953. P. 14—15.

15 Ponsonby F. Recollections of three reigns. L.: Eyre & Spottiswoode, 1951.

158

И. Гофман. Представление себя другим...

лей — это места отправления биологических потребно­стей. В западном обществе акт дефекации воспринимается как действие, несовместимое с нормами физический и нрав­ственной чистоплотности, присущими многим видам чело­веческого самовыражения. К тому же это действие по при­чине неизбежных манипуляций с одеждой требует от ин­дивида нарушения внешнего вида и тем “выводит его из игры”, то есть вынуждает сбросить с лица экспрессивную маску, которой он обычно пользуется при взаимодействии лицом-к-лицу. Одновременно для него становится затруд­нительным воссоздание своего личного переднего плана, необходимого для повторного неожиданного вхождения во взаимодействие. Возможно, в этом одна из причин, поче­му двери туалетов в нашем обществе оборудованы разно­образными замками. Точно так же, одно из объяснений привычки располагать спальню как можно дальше от наи­более активно используемой части дома состоит в том, что спящий в кровати человек как и в туалете “демобилизо­ван” (выражаясь метафорически) и какое-то время после пробуждения может оказаться неспособным привести себя в нужное для взаимодействия состояние или придать об­щительное выражение лицу. Полезность такого уединен­ного расположения спален увеличивается тем, что в них чаще всего сосредоточена сексуальная активность челове­ка — форма взаимодействия, которая тоже не оставляет ее исполнителям возможности сразу же войти в другие ви­ды взаимодействия.



Один из наиболее интересных случаев для наблюдений за процессом управления впечатлениями — это момент, когда исполнитель покидает закулисную зону и выходит к аудитории, или когда он возвращается обратно, ибо в эти мгновения можно увидеть удивительное зрелище наде­вания и снимания характерной маски. Дж. Оруэлл дает нам яркий пример этого, рассказывая о поведении офици­антов с закулисной точки зрения мойщиков посуды:



Очень поучительно наблюдать официанта, входящего в зал ресторана при отеле. Как только он минует двери — с ним про­исходит внезапное преображение. Меняется постановка плечей, любая злость, спешка, раздражение пропадают вмиг. Он плывет над ковром с торжественным видом священнослужителя. Я вспо­минаю нашего помощника метрдотеля, темпераментного ита-

Зоны и зональное поведение

159

льянца, задержавшегося около двери в зал, чтобы наорать на ученика, разбившего бутылку вина. Потрясал над головой кула­ком, он вопил (к счастью двери были более или менее звуконе­проницаемыми):

“Tu me fais* — И ты называешь себя официантом, ублюдок? Ты официант?! Да ты не годишься скрести полы в борделе, отку­да твоя мамаша. Maquereau**!”

Не находя слов, он повернулся к двери и, когда открывал ее, выпалил последнее оскорбление в том же роде, каким грешил сквайр Вестерн в “Томе Джонсе”***.

Затем он вышел в зал и поплыл с блюдом в руке, грациоз­ный как лебедь. Десятью секундами позже он почтительно рас­кланивался с клиентом. И вы просто не могли не подумать, гля­дя на его поклоны и улыбку, ту благожелательную улыбку вы­школенного официанта, что клиенту должно быть стыдно по­зволять обслуживать себя такому аристократу16.

Другой иллюстрацией снабжает нас еще один англий­ский “включенный наблюдатель” Моника Диккенс, наме­ренно пошедшая на социальное понижение:



Упомянутая горничная (я узнала, что ее звали Адди) и две официантки вели себя как люди играющие в пьесе. Они велича­во входили на кухню, как бы удаляясь со сцены за кулисы, с еще высоко поднятыми подносами и натянутым на лица выра­жением надменности, расслаблялись на момент в бешеной суете получения новых блюд и опять выплывали с лицами, готовыми к следующему выходу на большую сцену. Повар и я оставались кем-то вроде рабочих сцены среди строительного мусора: на миг словно узрев отблеск иного мира, мы почти что слышали апло­дисменты невидимой публики17.

Упадок института домашней прислуги вызвал быстрые изменения, похожие на описанные Оруэллом, в поведении домашней хозяйки из средних классов. Давая обед для друзей, она вынуждена справляться с грязной кухонной работой таким образом, чтобы быть в состоянии то и дело переключаться с роли прислуги на роль хозяйки, меняя род деятельности, манеры и настроение при входе и выхо­де из столовой. Руководства по этикету помогают сориен-

* Ты достал меня (фр.).

** Недоносок (фр.).

*** Знаменитый роман английского писателя XVIII в. Генри Филь­динга (Прим. пер.).

16 Orwell G. Down and out in Paris and London. L.: Seeker & Warburg, 1951. P. 68— 69

17 Dickens M. One pair of hands. L.: Michael Joseph, Mermaid Books,1952 P. 13.

 

160

И. Гофман. Представление себя другим...

 

тироваться в том, как облегчить такие переключения. Например, в случае если хозяйке надо удалиться в заку­лисную зону на продолжительное время (положим — для приготовления постелей), то чтобы сохранить видимость всеобщей беззаботности руководство советует отправить хозяина с гостями на небольшую прогулку в сад.

Граница, разделяющая переднюю и заднюю зоны дей­ствия, встречается в нашем обществе на каждом шагу. Как полагается, во всех домах (кроме домов людей из низшего класса) семейная ванная и спальня — это такие места, до­ступ в которые посторонней публике может быть закрыт. Вымытые, одетые и приукрашенные в этих комнатах тела могут быть представлены друзьям в других помещениях. И конечно же, для приготовления пищи кухня является тем же, чем ванная и спальня — для человеческого тела. Фактически, именно наличие таких специфических поме­щений отличает условия жизни людей из среднего класса от условий жизни низшего класса. Но в нашем обществе для всех классов характерна тенденция отчетливо разде­лять парадные (передние) и задние комнаты, даже по их внешнему виду. Передние комнаты, как правило, относи­тельно хорошо обставлены, отремонтированы и прибраны. Задние обычно содержатся в довольно неприглядном виде. Соответственно, социально полноправные взрослые ходят через парадную дверь, а социально неполноправные (при­слуга, посыльные, дети) пользуются черным входом.

Хотя все более или менее знакомы с общей сценической планировкой внутри своего дома и вокруг него, люди, как правило, мало знают о связанных с ним дополнительных сценических возможностях. Американские мальчишки от восьми до четырнадцати лет и другая непочтительная пуб­лика чрезвычайно ценят подворотни, закоулки и проход­ные дворы в ближайшей округе и пользуются ими. Они очень живо воспринимают любое подобное открытие, но это чувство уходит, когда они становятся старше. Уборщи­ки и уборщицы по необходимости тоже имеют отчетливое представление о небольших дверях, через которые можно выйти на задворки деловых зданий, и очень хорошо знают их грузовую транспортную систему для скрытой от посто­ронних глаз доставки к месту работы моющего и чистяще­го оборудования, другого столь же громоздкого сцениче-

Зоны и зональное поведение

161

ского реквизита, а также самих себя. В магазинах имеют­ся аналогичные подсобные помещения: там задней зоной служит пространство “позади прилавка” и кладовая.

Очевидно, что при данных ценностях конкретного об­щества закулисный характер определенных мест запечат левается в них материально и по отношению к смежным областям эти места тоже неизбежно оказываются закулис­ными — зонами заднего плана. Нередко эти зоны действия выделяются с помощью искусства декораторов, отводящих темные цвета и голые кирпичные стены служебным час­тям зданий и белую штукатурку зонам переднего плана, фасадам. Этому разделению прибавляет стабильности установка капитального оборудования на постоянном мес­те. Работодатели совершенствуют подобную гармонию, пе­ремещая лиц с непривлекательной внешностью на задний план рабочей сцены, а лиц, “производящих хорошее впе­чатление” на передний план. Резервы мало впечатляюще­го, незаметного другим труда можно использовать не толь­ко для деятельности, которую надо скрывать от аудито­рии, но и для деятельности, которую скрывать можно, но не нужно. На одном из семинаров Эверет Хьюз сообщил факт18, что наемные работники-негры могут легче добить­ся почетного положения на американских предприятиях, если они работают уединенно, вдалеке от главных зон про­изводственных операций, как это бывает, например, в фар­мацевтике. (Все это подразумевает своеобразную “эколо­гическую” сортировку персонала, что хорошо известно, но мало изучено.) В подобных случаях обычно следует ожи­дать, что работающие за сценой будут стремиться к дости­жению высоких технических стандартов исполнения, тог­да как работающие на виду, в зоне переднего плана будут ориентироваться на принятые стандарты выразительно­сти исполнения.

Декоративные и постоянные элементы убранства в мес­те, где обычно протекает какое-то конкретное представле­ние, а также определенные исполнители, обычно быва­ющие там, придают этому месту особый дух. Даже когда традиционное исполнение там в данный момент не идет, место продолжает хранить какие-то свойства зоны перед-

18 На семинаре в Чикагском университете.

6-231

162

И. Гофман. Представление себя другим...

него плана. Так, собор и школьный класс сохраняют что-то от их настроя, даже когда в них присутствуют лишь ре­монтные рабочие, и хотя эти люди могут вести себя не очень почтительно, делая свою работу, сама эта их непоч­тительность не бесформенна, а частично структурирована и определенно сориентирована тем, что в известном смыс­ле они обязаны чувствовать, но не чувствуют. Точно так же какое-то место может получить широкое признание как временное убежище, где не обязательно соблюдать опреде­ленные нормы поведения, и получить его только потому, что место это прочно отождествляется с образом задней зоны. Иллюстрациями этому могут послужить охотничьи домики и раздевалки в спортивных общественных заведе­ниях. Летние курорты тоже, по-видимому, культивируют известную снисходительность в отношении внешнего вида людей, позволяя им, в остальном связанным условностя­ми, публично появляться на улицах в костюмах, которые они в обычных обстоятельствах не надели бы в присутст­вии посторонних. Как своеобразные убежища возникают и воровские “малины” или даже преступные сообщества, где никому не надо притворяться “законопослушным”. Ин­тересный пример такого явления когда-то существовал в Париже:

В XVII в., чтобы стать полноправным “арготьером”, надо было не только выпрашивать милостыню подобно любому про­стому бродяге, но и владеть мастерством карманника и вора. Этим искусствам обучали в местах привычных встреч самых последних отбросов общества, и места эти были известны под названием “Дворов чудес”. Если верить автору начала XVII в., подобные дома, или скорее притоны, назывались так потому, что “жулики... и прочие проходимцы, которые весь день пробы­ли калеками, увечными, раздутыми водянкой, разукрашенны­ми всеми видами телесных хворей, возвращаются домой ночью, неся под мышками говяжий филей, кусок телятины или бара­нью ногу, не забыв к тому же привесить к поясу бутылку вина, и, вошед во двор, они отбрасывают прочь свои костыли, вновь обретают здоровый вид и, в подражание древним вакханалиям, пускаются в пляс со своими трофеями в руках, пока содержа­тель притона готовит им ужин. Так может ли быть большее чудо, чем увиденное в этом дворе чудес, где безногие ходят, а горба­тые распрямляются”19.

19 LaCroix P. Manners, custom and dress during the Middle Ages and during the-Renaissance period L.: Chapman & Hall, 1876. P. 471.

Зоны и зональное поведение

163

В таких задворочных зонах сам факт, что здесь никому не надо пускать пыль в глаза и строить из себя важную персону, задает тон всему взаимодействию, располагая на­ходящихся там людей действовать так, как будто они нако­ротке друг с другом во всех делах.

Однако, хотя и существует тенденция идентифициро­вать зону, регулярно используемую в данном исполнении, с его передней либо с его закулисной зоной, все же найдет­ся немало и таких зон, которые в одно время и в одном смысле функционируют в качестве зоны переднего плана, а в другое время и в другом смысле — в качестве закулис­ной зоны. Так, личный кабинет некоего руководящего лица определенно представляет собой переднюю зону, где его статус в организации усиленно подчеркивается качеством отделки и меблировки его кабинета. И все-таки это еще и место, где он может снять свой пиджак, распустить гал­стук, держать под рукой бутылочку спиртного и по-дру­жески интимно или даже шумно принимать коллег-руко­водителей своего ранга20. По сходным причинам деловая организация, использующая пышную представительскую шапку для официальных бумаг во внешней переписке с лицами, не входящими в фирму, во внутренней переписке вполне может следовать таким советам:

Качество бумаги для корреспонденции внутри учреждения больше обусловлено соображениями экономии, чем этикета. Дешевая бумага, цветная бумага, обороты — все идет в дело, когда “оно целиком семейное”21.

И все-таки тот же источник доброжелательных советов ставит известные пределы такому закулисному определе­нию ситуации:

В принципе также может быть не запрещено и даже призна­но практичным использование разного рода бумаг с личным

20 Факт, что маленький личный кабинет легче превратить в закулис­ную зону, оставшись в нем единственным человеком, составляет одну из причин, почему стенографисты иногда предпочитают работать в таком личном кабинете, противопоставляемом большому административному по­мещению. На открытой площадке человек почти наверняка всегда будет на виду у кого-то, перед кем надо поддерживать впечатление своего тру­долюбия. В небольшом кабинете всякое притворство в работе и украша­тельство в поведении можно сразу сбросить как маску, когда выйдет босс. См.: Rencke R. The status characteristics of jobs in a factory / Unpublished Master's thesis. Department of Sociology. University of Chicago, 19S3. P. S3.

21 Esquire Etiquette. Philadelphia: Lippincott, 1953. P. 65.

 

164

И. Гофман. Представление себя другим...

штампом, обычно предназначаемых для рукописных заметок внутри учреждения. На этот счет существует лишь одно предо­стережение: подчиненные не должны по собственному почину заказывать такие именные бланки (блокноты и т. п.), как бы ни было это удобно. Подобно ковру на полу и табличке с фамилией на двери, именные блокноты служат в некоторых учреждениях статусным символом22.

По тому же принципу двойного функционирования зон, однажды воскресным утром целое семейство может исполь­зовать для сокрытия ленивой небрежности в одежде и от­сутствия гражданского пыла стену вокруг своих домаш­них владений, распространив на весь дом тот дух нефор­мальной расслабленности, который обычно ограничен кух­ней и спальнями. Днем, после полудня в кварталах сред­них американцев линия между детской площадкой и до­мом может быть определена мамами как линия кулис, за которой позволительно разгуливать в поношенных джин­сах, мокасинах, с минимумом макияжа, с сигаретой в зу­бах толкать перед собой детские коляски и вести откро­венно бабские разговоры. А в рабочих кварталах Парижа ранним утром женщины чувствуют себя в праве распрост­ранить закулисную зону на весь круг ближайших магази­нов, и потому спускаются вниз за молоком и свежим хле­бом в шлепанцах, в купальном халате, в ночной сетке для волос и без всякого макияжа. В крупных американских городах случается видеть, как модели, одетые в платье, в котором их будут фотографировать, торопливо и осторож­но проскакивают самые известные улицы, почти не обра­щая внимания на окружающих поклонников. Со шляп­ной коробкой в руке, с сеткой для сохранения прически на голове, фотомодели обычно ведут себя таким образом не для того, чтобы создать определенный эффект, но по­стараться избежать неприятностей и возможных приклю­чений по пути к декорациям, на фоне которых начнется их настоящее, запечатлеваемое на фото исполнение для “обобщенного другого”. И, конечно же, зона, которая це­ликом устраивалась как передняя зона для регулярного исполнения какого-то конкретного рутинного номера, час­то может функционировать как задняя зона до и после каждого исполнения, ибо в эти моменты там возможны

Зоны и зональное поведение

165

Esquire Etiquette Philadelphia: Lippincott, 1953 P. 65.

ремонт, подновление и перестановка постоянных элемен­тов декораций или же проведение генеральных репети­ций исполнителями. Чтобы увидеть это, достаточно толь­ко заглянуть в ресторан, магазин, чужой дом за несколько минут до их открытия перед публикой. Поэтому вообще следует помнить, что, говоря о передней и задней зонах для какого-то поведения, мы рассуждаем с точки зрения конкретного исполнения и имеем в виду служебную функ­цию, которую в этот раз выполняет данное место для дан­ного исполнения.

Ранее было сказано, что между лицами, сотруднича­ющими в постановке одного и того же командного испол­нения, обычно устанавливаются достаточно фамильярные отношения. Но фамильярность проявляется в основном только при отсутствии аудитории, ибо этот стиль отноше­ний может передавать такие впечатления о членах коман­ды, которые окажутся несовместимыми с впечатлениями, внушаемыми данной аудитории во время исполнения. По­скольку закулисные зоны, как правило, недоступны чле­нам аудитории, то можно ожидать, что именно здесь вза­имная фамильярность будет определять тон социального общения. И по сходным соображениям можно ожидать, что в передней зоне будет преобладать официально-фор­мальный тон общения.

В западном обществе заметна тенденция использовать два языка поведения: один неформальный, или закулис­ный, язык и другой язык для случаев реального исполне­ния действия перед другими. Закулисный язык складыва­ется из взаимных обращений просто по именам, трудных совместных поисков решений, богохульств, откровенных замечаний сексуального характера, бесконечного ворчания, курения, небрежного стиля одежды, “кисельной” осанки при сидении и стоянии, употребления диалектной или не­нормативной лексики, невнятного бормотания и крика, на­игранной агрессивности и “ребячливости”, бесцеремонной невнимательности к другому в незначительных, но потен­циально символических действиях — таких маленьких фи­зических самопроявлениях, как хмыканье, насвистывание,жевание, покусывание губ, рыгание и пускание газов. Языкповедения в передней зоне можно определить какОтсут­ствие (и в известном смысле

166

 

го. Иначе говоря, поведение в закулисной зоне можно опи­сать как поведение, допускающее мелкие поступки, кото­рые легко могут быть восприняты как символические про­явления особой короткости и бесцеремонности отношения к другим присутствующим и к самой этой зоне как месту пребывания, а поведение в передней зоне действия, то есть на сцене перед публикой, как поведение, запрещающее та­кие потенциально оскорбительные поступки. Попутно мож­но отметить, что закулисное поведение имеет характер, ко­торый психологи назвали бы “регрессивным”. Но, конеч­но, остается вопрос: то ли само закулисье дает индивидам благоприятную возможность регрессировать, то ли регрес­сия, в клиническом смысле, является видом закулисного поведения, вызванного социально неодобряемыми мотива­ми при неподобающих обстоятельствах.

Приняв закулисный стиль поведения, индивиды спо­собны превратить в закулисье любую зону. Так во многих общественных учреждениях исполнители нередко присва­ивают себе какую-то часть передней зоны и, приняв там фамильярную манеру общения, символически отсекают ее от этой зоны. Например, в некоторых ресторанах Амери­ки, особенно в так называемых забегаловках, персонал устраивает свои встречи в специальной кабинке подальше от двери и поближе к кухне и ведет себя там, по меньшей мере в некоторых отношениях, как будто находится за ку­лисами. Точно так же, во время ночных полетов при полу­пустом салоне, исполнив свои первоочередные обязанно­сти, стюардессы могут расположиться на самых задних си­дениях, “отключить моторы”, закурить по сигарете и со­творить там кружок взаимного внеслужебного расслабле­ния, иногда даже приняв в него кого-нибудь из ближай­ших пассажиров.

Не стоит ожидать, что в конкретных ситуациях обяза­тельно будут проявляться чистые образцы неформального либо формального поведения, хотя обычно заметно тяго­тение к одному из этих типов при определении различных ситуаций. В реальности нет чистых случаев, потому что члены команды обычно участвуют сразу в нескольких жизненных спектаклях и в одном из них будут в какой-то мере исполнителями, в другом — аудиторией, а ясно раз­личимые исполнители и аудитория в одном спектакле мо-

Зоны и зональное поведение

167

гут выступить в другом до некоторой степени единой ко­мандой, хотя бы и слабой. Таким образом, в конкретной ситуации скорее всего будет преобладать тот или иной стиль, хотя насчет действительного сочетания или балан­са двух основных стилей поведения всегда останутся со­мнения и чувство неудовлетворенности.

Хотелось бы особо выделить тот факт, что деятельность в конкретной ситуации — это всегда компромисс между формальным и неформальным стилями поведения. В свя­зи с этим следует остановиться на трех общепринятых ограничениях относительно проявлений закулисной нефор­мальности в поведении. Во-первых, пока аудитория отсут­ствует каждый член команды, вероятно, захочет подкре­пить впечатление, что ему можно доверить секреты ко­манды и что он наверняка справится со своей партией в присутствии аудитории. Каждый член команды обычно хочет, чтобы публика думала о нем как о сильной лично­сти, достойной уважения, что же касается соратников по команде, то он, вероятнее всего, предпочтет, чтобы они ду­мали о нем просто как о верном, хорошо дисциплиниро­ванном исполнителе. Во-вторых, за кулисами часто возни­кают моменты, когда исполнители должны поддерживать моральный дух друг друга и укреплять общее настроение, что спектакль, который предстоит исполнить, пройдет хо­рошо, или что спектакль, который уже сыгран, в дейст­вительности прошел не так уж плохо. В-третьих, если ко­манда состоит из представителей разных социальных ка­тегорий, таких, как возрастные, этнические группы и т. д., то некоторые оставленные на усмотрение участников команды ограничения на межличностное сближение возоб­ладают над свободой закулисной деятельности. Без сомне­ния, важнейшее из таких разделений — это разделение по полу, ибо, как кажется, нет общества, в котором предста­вители двух полов, сколь бы тесно они ни общались, не создавали бы друг перед другом хоть какой-то видимости, учитывающей различие полов. Американская исследова­тельница, Кетрин Арчибальд, писала о подобных отноше­ниях на верфях Западного побережья следующее:

В обыкновенных взаимоотношениях с женщинами-рабочи­ми большинство мужчин были вежливыми и даже галантными. По мере того как женщины проникали в корпуса строящихся

168

И. Гофман. Представление себя другим...

Зоны и зональное поведение

169

судов и в самые глухие уголки верфи, мужчины вполне друже­любно убирали со стен свои картинные галереи нагих тел и пря­мой порнографии и прятали их во тьму инструментальных ящи-ков. Из уважения к присутствию “леди” манеры улучшались, лица чаще выбривались и разговорный язык смягчался. Табу на неподходящие для женских ушей изречения в пределах предпо­лагаемой слышимости соблюдалось до того строго, что это было даже удивительным, особенно потому что сами женщины не­редко озвучивали доказательства своего знакомства с запретны­ми словами и хладнокровного их восприятия. И все-таки я час­то наблюдала мужчин, которые хотели было использовать силь­ные выражения, и по достаточно уважительной причине, но, внезапно осознав присутствие женской аудитории, краснели от смущения, теряли голос и бормотали невнятицу. В женско-муж-ской рабочей компании за обедом и в случайной болтовне в мо­менты отдыха, во всем относящемся к фамильярно-приятель­ским социальным контактам, даже среди незнакомых на этих . верфях, мужчины сохраняли почти в полной неприкосновенно­сти образцы поведения, которые они практиковали дома: ува­жение к порядочной жене и хорошей матери, осмотрительное дружелюбие в отношениях с сестрой и даже покровительствен-

 

ные чувства к неопытной дочери .

У лорда Честерфилда были сходные наблюдения о со­вершенно другом обществе:

В смешанных компаниях среди равных (ибо в смешанных компаниях все люди в определенной степени равны) дозволяет­ся большая легкость и свобода отношений, но и они тоже имеют свои пределы в границах bienseance*. Некоторая взаимная соци­альная уважительность необходима. Можно с большой осторож­ностью и скромностью попробовать предложить собственный предмет разговора, однако, de ne jamais parler de cordes dans la maison d'un pendu**. В своих словах, жестах, позах вы имеете большую степень свободы, хотя вовсе не неограниченную. Вы можете держать руки в карманах, нюхать табак, сидеть, стоять, или временами прохаживаться, как вам понравится, но пола­гаю, вы не сочтете очень bienseant засвистеть, надеть шляпу в помещении, развязать ваши подвязки или расстегнуть пряжки, лечь на диван, или развалиться и заснуть в легком кресле. Есть такие проявления небрежности и свободы, которые можно по­зволить себе только в совершенном одиночестве. Они оскорби­тельны для вышестоящих, противны для равных, жестоки и вызывающи для нижестоящих24.

23 Archibald К. Op. cit. P. 16—17 * Благопристойности (фр.).

** ...В доме повешенного никогда не говорят о веревке (фр.). 24 Letters of Lord Chesterfield to his son. Everyman series. L.: Dent, 1929

Данные сексологических обследований, проведенных под руководством А. Кинси, о силе запретов на наготу в общении мужа и жены, особенно в старшем поколении американского рабочего класса, документально свидетель­ствуют о том же25. Скромность, конечно, не единственная действующая здесь сила. Так, две представительницы жен­ского населения Шетландских островов заявили, что они всегда будут носить ночные халаты в супружеской спаль­не после их вскоре ожидаемых свадеб, — и вовсе не из скромности, а потому что их фигуры слишком далеко отхо­дили от образца, который они считали современным го­родским идеалом. Они смогли указать лишь одну или двух девушек из своих подруг, кому, по их мнению, такая стыд­ливость была не нужна. Надо думать, что внезапное сни­жение веса могло бы уменьшить и их собственную скром­ность.

Утверждения, что за кулисами исполнители действуют в относительно неформальной, фамильярной, расслаблен­ной манере и что они собраны и находятся на страже, ког­да дают представление на виду, не надо понимать так, что все приятные межличностные жизнепроявления — тон­кая обходительность, теплота, щедрость и удовольствие от общения с другими — всегда закреплены за поведением за кулисами, а подозрительность, чванство и демонстра­ция власти связаны с деятельностью в зоне переднего пла­на. Напротив, часто кажется, что весь энтузиазм и живую заинтересованность, имеющиеся в нашем распоряжении, мы приберегаем для тех, перед кем ставим какой-то спек­такль, и что вернейший признак существования закулис­ной солидарности — это чувство безопасной возможно­сти дать волю потенциально заразительному настроению угрюмой молчаливой раздражительности.

Интересно отметить, что хотя каждая команда в состо­янии оценить сомнительные “неисполняемые” публично элементы собственного закулисного поведения, она не су­меет так же легко сделать то же самое в отношении дру­гих команд, с которыми взаимодействует. Когда ученики на перемене выбегают из класса, чтобы отдохнуть от слиш-

25 Kinsey А. С. Pomeroy W. В. Martin С. Е. Sexual behavior in the human male Philadelphia: Saunders, 1948. P. 366—367

 

170

И. Гофман. Представление себя другим...

ком правильного поведения во взаимной бесцеремонности и толкотне, они часто не понимают, что их учителя удаля­ются в “учительскую” по аналогичным причинам, чтобы всласть поругаться и покурить на большой перемене, ког­да торжествует закулисное поведение. Из психиатрии из­вестно, конечно, что команда, состоящая только из одного участника, может крайне мрачно смотреть на себя и что некоторые психотерапевты берутся облегчать чувство вины таких людей и зарабатывать себе на жизнь, утешая их рассказами о жизни других таких же страдальцев. За эти­ми осознанными понятиями о себе и иллюзиями о других кроется один из источников динамики и провалов соци­альной мобильности, будь то мобильность вверх, вниз или в сторону. Пытаясь убежать из двуликого мира с разным поведением в передней и задней зонах, люди могут почув­ствовать, что и в новой позиции, которую они стремятся занять, они все равно останутся отраженными персонажа­ми, чьи роли запроектированы индивидами, уже находя­щимися в этой позиции, и что самостоятельными испол­нителями им не быть. Когда они достигают желанной по­зиции, то обнаруживают в своей новой ситуации непред­виденные сходства со старой: обе требуют представления аудитории какого-то переднего плана и обе вовлекают дей­ствующих лиц в не совсем чистоплотное, склочное дело постановки некоего спектакля.

 








Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 stydopedia.ru Все материалы защищены законодательством РФ.