Глава 29. Свобода и необходимость. Свобода и ответственность

Упрощенчески-материалистическое понимание свободы воли человека, связывающее его только с необходимостью, даже познанной, фактически лишает человека этой свободы. Французский философ П. Гольбах отмечал: «Во всех своих поступках человек подчиняется необходимости... его свобода воли есть химера» (Здравый смысл. М., 1941. С. 60). По Л. Бюхнеру, свобода — это свобода человека со связанными руками, свобода птицы в клетке. Действительно, если все однозначно необходимо, если нет случайностей, возможностей, если человек действует как автомат, то не останется места для свободы. Даже если человек познает необходимость чего-либо, то это позна­ние тоже не меняет положения. Преступник, находящийся в тюрьме и «по­знавший» эту необходимость, не становится от этого свободным.

Имеется и другая трактовка свободы, противоположная первой. Сво­бода, считают, – это «возможность поступать так, как хочется. Свобода — это свобода воли. Воля — по своей сущности всегда свободная воля» (Фило­софский словарь: пер. с нем. / под ред. Г. Шмидта. С. 523). Екатерина Вели­кая говорила: «Свобода — это когда никто не может меня заставить делать то, чего я не хочу». В ее устах это звучит привлекательно, она уловила про­тивоположность свободы не столько необходимости (с ней-то справиться легче!), сколько принуждению.

Но как быть с абсолютной свободой, провозглашаемой некоторыми теоретиками-философами? Наличие такой свободы сомнительно.

В одной французской легенде рассказывается о суде над человеком, ко­торый, размахивая руками, нечаянно разбил нос другому человеку. Обвиняе­мый оправдывался тем, что его никто не может лишить свободы размахивать своими собственными руками. Судебное решение по этому поводу гласило: обвиняемый виновен, так как свобода размахивать руками одного человека кончается там, где начинается нос другого человека.

Свобода, как видим, может и не знать грани, отделяющей ее от оши­бочных, а то и явно преступных действий человека. Свобода нередко всту­пает в конфликт с элементарными нормами жизни. Г. Димитров в свое время заявлял: «Фашизм и правовая система — две вещи совершенно несовмести­мые»; «Фашизм — это по существу произвол банды крупного капитала... Это режим правящей уголовщины». «Свобода»: для «правящей уголовщины» — это свобода, для народа — произвол, террор.^[515]

Только что приведенная французская легенда демонстрирует элемен­тарное явление: нет абсолютной свободы, свобода всегда относительна (и не только ввиду имеющихся тех или иных рамок для своего осуществления; она, как и в примере с фашизмом, имеет одну оценку в одной системе от­счета и другую оценку — в другой системе отсчета).

Представим, что индивид достиг максимальной или абсолютной сво­боды в мире. Став таким свободным, человек начнет понимать, что его сво­бода обернулась беспредельным одиночеством. «Бегство от свободы» — так называется книга американского философа Э. Фромма. Название хорошо пе­редает настроение такого человека: «А зачем мне такая свобода?» Устранив все формы зависимости, индивид в конце концов остается наедине со своей индивидуальной «самостью». Исчезает природа, общество... Исчезают мно­гочисленные узы, которые хотя и ограничивали свободу человека, но зато делали его близким определенному кругу людей, связывали его с определен­ными вещами. «Человек свободен — это значит, он одинок». В «Братьях Ка­рамазовых» Ф.М. Достоевский словами Великого инквизитора подчеркнул важную мысль: «Ничего и никогда не было для человека и для человеческого общества невыносимее свободы», а потому «нет заботы беспредельнее и му­чительнее для человека, как, оставшись свободным, сыскать поскорее того, перед кем преклониться» (Собр. соч.: в 10 т. Т. 9. М., 1958. С. 319).

Одной из наиболее разработанных концепций свободы является экзи­стенциальная концепция Н.А. Бердяева (см. его работы: «Философия сво­боды», «Философия свободного духа», «Дух и реальность», «О рабстве и свободе человека», «Царство духа и царство кесаря» и др.). Он считает, что связь свободы с природной или социальной необходимостью лишает под­линную свободу всякого смысла. Материальный мир причинен, принудите­лен, а подлинная свобода безосновна. Свобода не есть только выбор возмож­ности (такой выбор тоже принудителен), свобода есть творчество, созидание ранее не бывшего. «Определение свободы как выбора есть еще формальное определение свободы. Это лишь один из моментов свободы. Настоящая сво­бода обнаруживается не тогда, когда человек должен выбирать, а тогда, когда он сделал выбор. Тут мы приходим к новому определению свободы, свободы реальной. Свобода есть внутренняя творческая энергия человека. Через сво­боду человек может творить совершенно новую жизнь, новую жизнь обще­ства и мира. Но было бы ошибкой при этом понимать свободу как внутрен­нюю причинность. Свобода находится вне причинных отношений. Причин­ные отношения находятся в объективированном мире феноменов. Свобода же есть прорыв в этом мире» (Царство духа и царство кесаря. М., 1995. С. 325). «Творче^[516]ство, — пишет он, — не есть только придание более совер­шенной формы этому миру, оно есть также освобождение от тяжести и раб­ства этого мира. Творчество не может быть лишь творчеством из ничего, оно предполагает материал мира. Но в творчестве есть элемент “из ничего”, т.е. из свободы иного мира. Это значит, что самое главное и самое таинственное, самое творчески новое идет не от “мира”, а от “духа”» (там же. С. 248). Твор­ческий акт человека не есть только перегруппировка и перераспределение материи мира и не есть только эманация, истечение первоматерии мира, не есть также лишь оформление материи в смысле налагания на нее идеальных форм. В творческий акт человека, указывает Н.А. Бердяев, привносится но­вое, небывшее, не заключенное в данном мире, прорывающееся из иного плана мира, не из вечно данных идеальных форм, а из свободы, не из темной свободы, а из просветительной свободы. Свобода неотрывна от творчества. Лишь свободный творит. «Свобода и творчество говорят о том, что человек не только природное существо, но и сверхприродное. А это значит, что чело­век не только физическое существо, но и не только психическое существо, в природном смысле слова. Человек — свободный, сверхприродный дух, мик­рокосм... Свобода есть мощь творить из ничего, мощь духа творить не из природного мира, а из себя. Свобода в положительном своем выражении и утверждении и есть творчество» (Философия свободы. Смысл творчества. М., 1989. С. 370).

В концепции свободы Н.А. Бердяева ценным является обоснование того, что подлинная, действительная свобода есть, прежде всего, творчество. И какой бы момент свободы мы ни имели бы в виду — выбор ли возможно­сти в материальном мире или создание новой ситуации, везде мы обнаружи­ваем творчество человека. И все-таки, как бы ни импонировал нам общий пафос его концепции, мы не можем согласиться с его устранением детерми­низма.

В детерминистской философии свобода понимается как способность человека действовать в соответствии со своими интересами и целями, опира­ясь на познание объективной необходимости. Антонимом термина «свобода» в таком случае выступает «принуждение», т. е. действие человека под влия­нием каких-либо внешних сил, вопреки своим внутренним убеждениям, це­лям и интересам.

Это противопоставление свободы принуждению принципиально важно, поскольку принуждение не тождественно необходимости. На этот момент обращал внимание Б. Спиноза. «Вы полагаете, — писал он своему оппо­ненту, — никакого различия между необходимостью и принуждением, или насилием. Стремление человека жить, любить и т.п. отнюдь не вынужденно у него силой, и,^[517] однако, оно необходимо...» (Избранные произведения: в 2 т. М., 1957. Т. II. С. 584—585). «Я называю свободной такую вещь, которая су­ществует и действует из одной только необходимости своей природы; при­нужденным же я называю то, что чем-нибудь другим детерминируется к су­ществованию и к действованию тем или другим определенным образом» (там же. С. 591). То, что свобода и необходимость не являются антиподами, пред­полагает признание возможности существования свободы без отказа от необ­ходимости.

Человеческий опыт и наука показывает, что даже самые, на первый взгляд, иррациональные поступки человека всегда обусловлены внутренним миром человека или внешними обстоятельствами. Абсолютная свобода воли — это абстракция от реального процесса формирования волевого акта чело­века. Безусловно, волевое решение человека, связанное с выбором целей и мотивов деятельности, определяется в основном его внутренним миром, ми­ром его сознания, но ведь этот внутренний мир человека или мир сознания не противостоит внешнему миру, а является в конечном счете отражением этого внешнего объективного мира, и диалектическая взаимообусловленность со­бытий в этом внутреннем мире является отражением диалектической взви­мообусловленности явлений в мире внешнем. Объективная детерминация яв­лений в мире, объективная естественная необходимость отражаются в мире сознания в виде логической и психологической необходимости, связываю­щей человеческие идеи, познавательные образы, понятия и представления. Более того, сами цели человеческой деятельности, лежащие в основе свобод­ного выбора линии поведения человеком, определяются его интересами, воз­никающими в ходе его практической деятельности, в которой субъективная диалектика его сознания формируется и развивается под влиянием объектив­ной диалектики.

Реальное свободное действие человека выступает прежде всего как вы­бор альтернативных линий поведения. Свобода есть там, где есть выбор: вы­бор целей деятельности, выбор средств, ведущих к достижению целей, выбор поступков в определенной жизненной ситуации и т.д. Объективным основа­нием ситуации выбора является объективное существование спектра воз­можностей, определяемых действием объективных законов и многообразием условий, в которых эти законы реализуют свое действие, в результате чего возможность переходит в действительность. В объективном мире реализации каждого события предшествует возникновение целого спектра возможно­стей. В конечном счете реализацию в действительности получает только одна из них, а именно та, для осуществления которой частично необходимо, а час­тично случайно складываются необходимые условия. В природе реальной си^[518]туации выбора не возникает: реализуется та возможность, которая должна реализоваться в существующих объективных условиях. С возникно­вением человека, наделенного сознанием, ситуация меняется. Познавая за­коны природы и общества, человек становится способным выделять и раз­личные возможности; он может сознательно влиять и на создание тех усло­вий, при которых может реализоваться та или иная возможность. Соответст­венно перед ним встает и проблема выбора: какая возможность должна быть реализована посредством его деятельности?

Из этого видно, что ситуация выбора может иметь объяснение только при наличии объективной регулярной обусловленности событий и явлений. Ведь основанием для ситуации выбора является существование объективного спектра возможностей, а объективным основанием возможности является за­кономерность и совокупность различных условий, необходимых для ее реа­лизации. Возможно то, что не противоречит объективным законам, для реа­лизации чего существуют необходимые условия. Другими словами, мера возможности того или иного события прямо пропорциональна мере его необ­ходимости. Однако сама ситуация выбора — это не свобода, а лишь необхо­димая предпосылка свободы, свободного действия. Сам акт свободного дей­ствия связан с выбором определенной альтернативы в ситуации выбора и ее реализацией в действительности. Выбор альтернативы поведения определя­ется прежде всего целевыми установками человека, а они в свою очередь оп­ределяются характером практической деятельности и той совокупностью знаний, которой человек располагает. Знание же, на которое опирается субъ­ект в своем выборе альтернатив, есть прежде всего знание необходимости. Человек выбирает ту линию поведения, которая для него обладает внутрен­ней необходимостью в свете имеющегося в его распоряжении знания.

Одним из аспектов проявления человеческой свободы являются спо­собность человека преобразовывать окружающий его мир, его способность преобразовывать самого себя и тот окружающий социум, частью которого он является. Предпосылка этой способности творить самого себя также возни­кает еще на досоциальном уровне эволюции материи с возникновением сис­тем с органической целостностью.

Свобода (и мы вновь обращаем внимание на существо концепции Н.А. Бердяева) есть творчество, «созидание ранее не бывшего».

Все сказанное выше позволяет утверждать, что в рамках общей кон­цепции детерминизма свобода может быть определена как высшая форма са­модетерминации и самоорганизации материи, проявляющая себя на социаль­ном уровне ее движения.^[519]

Проблема свободы воли тесным образом связана с проблемой мораль­ной и правовой ответственности человека за свои поступки. Если человек си­лой принужден совершить тот или иной поступок, то он не может нести за него моральной или правовой ответственности. Примером такого поступка является травмирование или убийство насильника в порядке самообороны.

Свободное действие человека всегда предполагает его ответственность перед обществом за свой поступок. «Свобода и ответственность — это две стороны одного целого — сознательной человеческой деятельности. Свобода есть возможность осуществления целеполагающей деятельности, способ­ность действовать со знанием дела ради избранной цели, и реализуется она тем полнее, чем лучше знание объективных условий, чем больше избранная цель и средства ее достижения соответствуют объективным условиям, зако­номерным тенденциям развития действительности. Ответственность же есть диктуемая объективными условиями, их осознанием и субъективно постав­ленной целью необходимость выбора способа действия, необходимость ак­тивной деятельности для осуществления этой цели... Свобода порождает от­ветственность, ответственность направляет свободу» (Косолапов Р.И., Мар­ков B.C. Свобода и ответственность. М., 1969. С. 72).

Согласно научно-философскому мировоззрению и свобода, и ответст­венность могут быть мыслимы только в мире, где существует объективная обусловленность, детерминизм. Принимая решение и действуя с опорой на знание объективной необходимости, человек способен одновременно форми­ровать в себе чувство ответственности перед обществом за свои поступки. Ответственность обусловлена уровнем развития общественного сознания, уровнем социальных отношений, существующими социальными институ­тами. И даже тогда, когда человек несет ответственность перед самим собой, перед своей совестью, в нем отражаются современные ему социальные связи и отношения. Понятие свободы оказывается связанным и с понятием покая­ния.

Проблема свободы, включающая в себя проблему познания и социаль­ного действия, является одной из ведущих проблем, связывающих в единое целое диалектику, теорию познания и этику, а также философию бытия и со­циальную философию.^[520]

Глава 30. Развитие

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: