Целое и часть. Антиномии целостности

Понятие «система» и «целое», как и понятия «элемент» и «часть», близки по содержанию, но полностью не совпадают. Согласно одному из оп­ределений, «целым называется (1) то, у чего не отсутствует ни одна из тех частей, состоя из которых оно именуется целым от природы, а также (2) то, что так объемлет объемлемые им вещи, что последние образуют нечто одно» (Аристотель. Соч.: В 4 т. Т. 1. М., 1975. С. 174—175).

Понятие «целое» по своему объему ýже понятия системы. Системами являются не только целостные, но и суммативные системы, не принадлежа­щие к классу целостных. В этом первое отличие «целого» от «системы». Второе: в понятии «целое» акцент делается на специфичности, на единстве системного образования, а в понятии «система» — на единстве в многообра­зии. Целое соотносимо с частью, а система — с элементами и структурой.

Понятие «часть» ýже по своему объему, чем понятие «элемент», по первой линии отличия целостных образований от систем. С другой стороны, в части могут входить не только субстратные элементы, но и те или иные фрагменты структуры (совокупности отношений) и структура систем в це­лом. Если соотношение элементов и системы есть соотношение разных структурных уров^[467]ней (или подуровней) организации материи, то соотно­шение частей и целого есть соотношение на одном и том же уровне струк­турной организации. «Часть как таковая имеет смысл только по отношению к целому, она несет на себе черты его качественной определенности и не суще­ствует самостоятельно. В отличие от части элемент является определенным компонентом любой системы, относительным пределом ее делимости, озна­чающим переход к следующему, соответственно более низкому по организа­ции уровню развития материи, и, следовательно, по отношению к системе всегда будет объектом иного качества» (Зелькина О.С. Категория «струк­тура» в системе категорий диалектики // Современные проблемы материали­стической диалектики. М., 1971. С. 166). Первое соотношение — эмерд­жентно-генетическое, вертикальное, второе — аддитивно-координационное, горизонтальное.

Следует обратить внимание на то, что не каждый элемент может ока­заться частью. Например, в организм человека входит в качестве элемента неорганическая подсистема, без нее организм не может существовать, однако совокупность неорганических образований не будет частью этого целого, по­тому что не несет на себе печати этой целостности. Понятие части соотно­симо только с понятием целого (целостности) и означает момент, фрагмент целостности, необходимо заключающий в себе ее специфичность.

Итак, включение отношения «части — целое» в анализ элементов (ана­логично обстоит дело и с частными структурами) позволяет увидеть два вида элементов: исходные элементы (они же могут оставаться таковыми и в со­ставе системно-целого) и элементы-части.

«Целое» и «часть» — это не совпадающие, противоположные катего­рии. В части — не только специфичность целого, но и индивидуальность, своеобразие, зависящее от природы исходного элемента. Часть отделена от целого, обладает относительной автономностью, выполняет свои функции в составе целого (одни части — более существенные функции, другие — менее существенные). Наряду с этим «целое управляет частью... по крайней мере в главном» (Дицген И. Избранные философские сочинения. М., 1941. С. 322).

В трактовке соотношения целого и части имеют место две прямо про­тивоположные позиции — меризм и холизм. Первая абсолютизирует в этих взаимоотношениях роль частей, вторая — роль целого. Если первая позиция преимущественно связывалась с материализмом, то вторая — главным обра­зом с идеализмом. Наряду с меризмом и холизмом издавна существовала также диалектическая концепция.

Рассмотрим, как решаются некоторые из антиномий (антиномия — противоречие между положениями, каждое из которых признается логически доказуемым) целостности в меризме, холизме и диалектике.

Первая антиномия выражается в формулировке положения: «Целое есть сумма частей» – и противоположения: «Целое есть нечто большее, чем сумма частей». Применительно к биологической целостности позиция ме­ризма выражалась в утверждении, что биологическое есть простая сумма ме­ханического, физического и химического (рис. I). Согласно холистской кон­цепции, помимо механических, физических и химических элементов в орга­нической системе есть некий специфический элемент (фактор) Х, который организует всю структуру живого и направляет его функционирование и раз­витие; этот элемент — духовный (энтелехия), он непознаваем (рис. II).

Диалектическая философия подходит к этой антиномии на основе ре­шения проблемы соотношения высших и низших форм движения материи: генетически высшая форма базируется на низших, включает в себя низшие, но не сводится к ним; она обладает материальной специфичностью, которая решающим образом воздействует на входящие в нее низшие формы (рис. III).

Поэтому в количественном аспекте целое есть сумма частей, в качест­венном — целое больше суммы частей. Ориентация на вхождение в биологи­ческое физико-химического соответствует современному развитию молеку­лярной биологии, нацеленности на изучение физико-химических основ жизни; ориентация же на специфически-биологическое, в том числе на на­дорганизменных уровнях структурной организации, — развитию синтетиче­ской теории эволюции, экологии, биоценологии и других наук. Меризм и хо­лизм отсекают часть направлений в биологическом исследовании или дают искаженную трактовку тем данным биологии, которые входят в их поле зре­ния.

Вторая антиномия: «Части предшествуют целому» (меризм), «целое предшествует частям» (холизм). Порождения частью целого, а целым — части не наблюдается в материальной действитель^[469]ности. И это понятно — нет части без целого, как и целого без частей. Решение диалектично: целое порождается целым посредством частей. Одна из частей, будучи непосредст­венно связанной не только с одним целым, но и с другим, в силу каких-то либо условий приобретает тенденцию к выходу за пределы исходного целого и к преобразованию себя и всего целого. Итак, целое порождается целым по­средством частей.

Третья антиномия: «Целое — все, часть — ничто»; «Часть — все, целое — ничто». На основе первого тезиса формируются тоталитарные политиче­ские концепции. Принцип тоталитаризма свое наиболее полное выражение находит в теории и практике фашизма, который использует идею безогово­рочного подчинения части «целому». Наряду с такого рода решением про­блемы «целое и часть» существует концепция «социального атомизма» (со­циологический вариант меризма). Согласно этой концепции, предпочтение должно быть отдано интересам индивида, а интересы общества им подчи­нены. Фактически здесь наблюдается тот же «культ личности», что и в тота­литаризме, только в иной форме. Но произвол личности ничуть не лучше произвола общества.

Диалектическое (мировоззренческое и методологическое) понимание вопроса несовместимо ни с тоталитаризмом, ни с индивидуализмом. Обще­ство и человек должны одновременно выступать друг для друга средством и целью. Ни одна из сторон не должна подавлять интересы другой; они могут совпадать в главном. Мы должны исходить не из человека вне общества и не из общества над людьми, но из общественного человека и человечного обще­ства. Должно быть достигнуто взаимное соответствие целей системы и целей ее частей.

23.6. Форма и содержание систем

Для понимания структурности материи важное значение имеет уясне­ние соотношения формы и содержания. Подобно диалектике части и целого, элементов и системы, диалектика формы и содержания конкретизирует пред­ставление о структурности как атрибуте материи, связывает структурность с противоречиями, с развитием (быть может, даже больше, чем категории части и целого), отсекает односторонность в их трактовке и выявляет новые грани в проблеме использования этих категорий в практической деятельно­сти людей.

Под «содержанием» в философии понимают все, что содержится в сис­теме. Сюда входят не только субстраты — элементы, но и отношения, связи, процессы, тенденции развития, все части системы. Если, к примеру, при рас­смотрении организма человека мы не могли считать элементами данной сис­темы отдельные клетки, молекулы, непосредственно не участвующие в ее создании,^[470] если при анализе частей данного организма мы по определению не могли считать специфированной частью его неорганическую подсистему, то теперь, при сосредоточении внимания на содержании системы, мы должны охватить буквально все, что в ней есть. Для выражения фрагмента содержания системы используется слово «компонент» системы (а не «эле­мент», «часть»).

Понятие формы многозначно. Часто под формой понимается способ внешнего выражения содержания; иногда при этом указывается, что форма к тому же есть относительно устойчивая определенность связи элементов (точнее, компонентов) содержания и их взаимодействия, тип и структура со­держания. Конечно, форма есть внешнее выражение содержания, внешняя конфигурация вещи, предмета, его внешние пространственные и временные границы. Форма есть также способ существования материи (например, когда речь идет о пространстве и времени как атрибутах материи). Понятие формы градуирует единое (например, «формы движения материи», «органические формы», «формы общественного сознания» и т.п.). Под формой понимается также внутренняя организация, способ связи элементов внутри системы (в данном случае понятие формы совпадает с понятием структуры). В интере­сующем нас плане форма есть внутренняя и внешняя организация системы.

Существуют различные типы содержания (существенное и несущест­венное, необходимое и случайное, материальное и идеальное и т.п.) и соот­ветственно различные типы формы.

Сами понятия формы и содержания относительны. Например, произ­водственные отношения являются содержанием по отношению к надстройке и формой — по отношению к производительным силам общества.

Диалектическую позицию в трактовке соотношения формы и содержа­ния достаточно четко выражают следующие положения: 1) неразрывность содержания и формы; 2) неоднозначность связи; 3) противоречивость един­ства; 4) оптимальность развития — при соответствии формы содержанию, содержания — форме.

Форма и содержание неразрывны в том смысле, что нет ни одной мате­риальной системы, у которой не было бы содержания и формы. Форма со­держательна, содержание оформлено. Одно без другого не существует. Когда говорят: «Этот кинофильм бессодержателен», – то при этом имеют в виду не отсутствие содержания вообще, а отсутствие надлежащего содержания. По­пытки оторвать форму от содержания, придать ей самодовлеющее значение ведут к формализму. Недооценка формы в художественном творчестве чре­вата вульгарным натурализмом, потерей средств выразительности и эмоцио­нально-психологического воздействия. Единство высокохудожественной формы и глубокого^[471] содержания — такова прогрессивная традиция пере­довой эстетической мысли прошлого. Гегель, например, писал: «Можно ска­зать об Илиаде, что ее содержанием является Троянская война или, еще оп­ределеннее, гнев Ахилла; это дает нам все, и одновременно еще очень мало, ибо то, что делает Илиаду Илиадой, есть та поэтическая форма, в которой выражено содержание. Точно так же и содержанием “Ромео и Джульетты” является гибель двух любящих вследствие раздора между их семьями; но это — еще не бессмертная трагедия Шекспира» (Соч. 1929. Т. 1. С. 225). «Произ­ведение искусства, которому недостает надлежащей формы, не есть именно поэтому подлинное, т.е. истинное, произведение искусства, и для художника как такового служит плохим оправданием, если говорят, что по своему со­держанию его произведения хороши (или даже превосходны), но им недос­тает надлежащей формы. Только те произведения искусства, в которых со­держание и форма тождественны, представляют собою истинные произведе­ния искусства» (там же).

Второй момент диалектического понимания соотношения формы и со­держания состоит в неоднозначности их связи: одно и то же содержание мо­жет иметь разные формы, но может быть и иначе: одна и та же форма может иметь различное содержание.

Третье положение фиксирует противоречивость единства формы и со­держания, внутри которых порой возникают разнонаправленные тенденции. У содержания преобладает тенденция к изменениям, у формы (как внутрен­ней структуры системы) — тенденция к устойчивости. До некоторых пор эти тенденции находятся в гармонии: сама форма как внутренняя структура де­терминирует развитие содержания и развитие самой себя (ведь форма есть часть содержания). Но существуют рамки для изменения формы, обуслов­ленные ее качеством. Она может не быть своевременно преобразована (в со­циальных системах в этом могут быть заинтересованы определенные соци­альные силы). Тогда форма как внутренняя структура системы становится тормозом развития содержания, наступает конфликт формы и содержания, требующий соответствующих средств своего преодоления. В периоды пре­образования структуры — при бесконфликтном или конфликтном развитии — происходит «переход» содержания в форму и формы в содержание (в том смысле, что форма оказывается наиболее тесно связанной с содержанием, близкой к содержанию).

Следующее, четвертое положение, касающееся диалектики формы и содержания, связано с характером их единства. Форма, как мы видели, может не соответствовать (в условиях дисгармоничного и конфликтного развития) измененному содержанию. Правда, и в этих условиях сохраняется единство содержания и внутренней структуры системы. Но возникает потребность^[472] в разрушении одной из сторон противоречия как средстве преодоления кон­фликта. В условиях же гармонии формы и содержания обе стороны противо­речия, будучи противоположными по тенденциям своих изменений, объек­тивно содействуют укреплению друг друга и системы в целом. Они, таким образом, соответствуют друг другу.

Соответствие и несоответствие формы содержанию свидетельствуют о ее относительной самостоятельности, о возможности ее двоякого — пози­тивного и негативного, организующе-конструктивного или деструктивного – воздействия на содержание. Это, в свою очередь, приводит к мысли: а нельзя ли сначала создать конструктивную структуру (форму), а потом «подтяги­вать» под нее содержание? Конечно, могут быть и нежизненные, преждевре­менные и просто никуда не годные формы, насильно навязываемые содержа­нию, как, например, при волюнтаристском подходе к социальным структу­рам. Это тоже ведет к несоответствию формы содержанию. Такой бездумный активизм ничуть не лучше консерватизма. Он сторонится научного анализа конкретного соотношения формы и содержания.

Оптимальность развития достигается только при взаимном соответст­вии содержания и формы (структуры).^[473]

Глава 24. Детерминизм

Понятие детерминизма

Представление о системности бытия тесно связано с представлением о характере отношений, существующих между вещами, явлениями, процес­сами. Любая вещь, любой процесс в своём возникновении, движении и раз­витии оказываются зависимыми от других вещей и процессов и, в свою оче­редь, воздействуют на возникновение и изменение других вещей, систем, элементов, определяя их существование и переход в небытие.

Различают объективную детерминацию, существующую вне сознания человека, и детерминизм как философское учение об этой детерминации. Детерминизм – это учение о всеобщей обусловленности природных, социаль­ных и психических явлений. Можно определять детерминизм и несколько иначе – как учение о зависимости вещей, событий, процессов, состояний от тех факторов, которыми они определены в своём существовании и измене­нии, которые ответственны за характеризующие их признаки. В Философ­ском словаре (2001) отмечается, что «детерминизм» – это термин, служащий для обозначения любого учения, признающего обусловленность, определяе­мость явлений в мире, включая и человека с его внутренним субъективным духовным миром, некоторой первичной, субстанциальной реальностью (на­пример, Богом в теологическом детерминизмом или природой в натурали­стическом, космологическом детерминизме и др.). Нередко это понятие трак­туется в единстве с понятием «причинность». Так, в Философском словаре (1980) указывается, что «детерминизм есть учение о всеобщей, закономерной связи, причинной обусловленности всех явлений». В данном случае «детер­минизм» оказывается тождественным «причинности», что сужает его поня­тийное содержание.

Конечно, категория «причинность» важна для раскрытия понятия «де­терминизм»; без неё невозможно уяснить смысл детерминизма, любых его типов и сторон. Однако относительно самостоятельными, имеющими специ­фическое содержание, несводимое к содержанию понятия причинность, яв­ляются другие детерминистские категории: «случайность», «вероятность», «свобода», «целесообразность» (телеономность) и др. Так что помимо при­чинной детерминации существуют также непричинная детерминация, раз­личные её формы, и познание их расширяет наше представление о матери­альном и духовном бытии и помогает в его дифференцированном и более строгом анализе.

В детерминизме как философской теории имеются разные подходы, или течения; это фаталистический детерминизм, диалек^[474]тический детер­минизм, индетерминизм. При первом подходе в объективном бытии абсолю­тизируется необходимость и недооценивается (либо игнорируется вовсе) случайность. В качестве примера можно привести представление о характере связей в мире у французского философа П. Гольбаха. В своей книге «Сис­тема природы» он отмечал: всё детерминировано (или причинно обуслов­лено) в том смысле, что даже в вихре пыли, поднятом бурным ветром, нет ни одной молекулы, которая расположена случайно; каждый поворот молекулы строго необходим. Точно так же вечно деятельная природа указывает чело­веку каждую точку линии, которую он должен описать на земле. В страшных судорогах, сотрясающих иногда общество (т.е. в революциях), нет ни одного действия, ни одного слова, ни одной мысли, ни одной страсти у участников революции, которые не были бы необходимыми, которые не происходили бы так, как они должны происходить.

Фаталистическому детерминизму свойствен основной тезис: чему быть, того не миновать. С точки зрения тех, кто разделяет эту установку, су­ществуют предопределение, рок и отсутствует свобода воли человека. Такого рода детерминизм имеется как в философии, так и в религии.

Противоположностью фатализму является индетерминизм. Он отвер­гает полностью или частично причинность, закономерность, разделяет поло­жение о том, что всё в мире хаотично. Можно принять такое определение по­нятия «индетерминизм»: это есть учение о том, что имеются состояния и со­бытия, для которых причина не существует или не может быть указана. Так, индетерминистичны, с этой позиции, мутации при изменении генов в биоло­гических системах, движения элементарных частиц в квантовой механике (отстаивается взгляд о «свободе воли электрона» в физике) и т.п. Философ А.П. Огурцов характеризует индетерминизм как философское учение и мето­дологическую позицию, которые отрицают либо объективность причинной связи (онтологический индетерминизм), либо познавательную ценность при­чинного объяснения в науке (методологический индетерминизм); индетер­минизм трактует волю человека как автономную силу и утверждает, что принципы причинности не применимы к объяснению человеческого выбора и поведе­ния. Баденская школа неокантианства ограничивала принцип детер­минизма только областью наук о природе и отрицала его применимость к «наукам о духе» (В. Виндельбанд, Г. Риккерт). Неопозитивизм и прагматизм пытаются ограничить детерминизм только логической сферой.

Иногда термин «индетерминизм» применяется для обозначения неме­ханической (например, вероятностной) детерминации, существенно отли­чающейся от однозначного механического детерминизма. Индетерминизм в этом случае – не антипод детерминизму, а лишь его вид, который исключает фатализм и признаёт веро^[475]ятность, неопределённость и свободу, основан­ные на необходимости и причинности. Здесь не философская ошибка, а свое­образное применение терминов «детерминизм» и «индетерминизм». В.Г. Борзенков ука­зывает (2001), что до сих пор «детерминизм» нередко пони­мают как синоним строго однозначной связи. Именно в этом смысле говорят о «детерминиро­ванных процессах», «детерминированных механизмах», «де­терминирован­ных уравнениях» и т.д. Во всех этих случаях имеются в виду процессы, под­дающиеся строго однозначному описанию и предсказанию. Наличие же в по­ведении систем, объектов и механизмов элементов вероятно­сти, неопреде­лённости квалифицируется как отсутствие детерминизма («ин­детерминизм» в техническом смысле слова).

На самом деле мы имеем здесь диалектический детерминизм, требую­щий лишь более строгого употребления терминов.

Диалектический детерминизм, противоположный и фатализму, и инде­терминизму, принципиально иначе решает проблемы соотношения необхо­димости и случайности, необходимости и свободы воли. Позицию диалекти­ческого детерминизма мы рассмотрим в дальнейшем.

В полном объёме сущность диалектической концепции детерминизма, как уже отмечалось, раскрывается с опорой на ряд философских категорий. К ним относятся прежде всего такие, как «причина» и «следствие», «закон» и «закономерность», «сущность» и «явление», «необходимость» и «случай­ность», «свобода», «возможность», «действительность» и др.

Каузальная детерминация

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: