Сделай Сам Свою Работу на 5

Часть 3. Стратегии интерпретации особенностей психики первобытного человека





Лектор: Журавлев И.В.

Дата: 08.12.2009

Продолжительность: 45 мин. 19 сек.

Ссылка на видео: http://www.univertv.ru/video/psihologiya/mozg_i_psihika/lekciya_magicheskoe_myshlenie/strategii_interpretacii_osobennostej_psihiki_pervobytnogo_cheloveka_lekciya_magicheskoe_myshlenie_ch/?mark=all

Часть 3. Стратегии интерпретации особенностей психики первобытного человека

Самая первая теория – это теория английской антропологической школы. Её представители: Эдуард Тайлер, знаменитый английский этнограф XIX века, автор книги «Первобытная культура», и Джеймс Джордж Фрейзер, основной его труд «Золотая ветвь». Основные тенденции, на которых базируется концепция данной школы, это традиции эмпиризма и традиции эволюционизма. В чем суть эмпиризма? Наверняка многие из вас помнят знаменитую фразу «Нет ничего в интеллекте, чего не было раньше в чувствах». Суть этой фразы в том, что все проистекает из опыта. Опыт можно раскладывать на какие-то элементы, на мельчайшие элементы, на составляющие части, из них складывается всё. Этими элементами являются ощущения. По принципу ассоциации они связываются друг с другом. Ассоциация возможна двух основных видов: ассоциация по сходству, и в этом как раз корень имитативной магии, и ассоциация по смежности, а в этом суть контагиозной магии. Предполагается, и это не совсем верно, что принцип ассоциации работает в любой психике одинаково: и в психике первобытного человека, и в психике современного человека. Механизмы психической деятельности одинаковы. Это неправильная точка зрения, но это один из принципов данной школы. Это постулат тождества духа. Мы просто знаем больше, чем первобытные люди, но наше мышление по своей сути от первобытного не отличается. Первобытный человек законов физики не знает, надо как-то объяснить природные явления, они выдумали богов, т.е. миф оказывается продуктом объяснения. И у нас, и у них то, что мы знаем, соединяется по закону ассоциации с тем, что мы уже знаем, но мы-то знаем больше, чем они, за нас наша цивилизация все это уже накопила, а они еще не знают. Ничем другим мы от них не отличаемся. Получается, что анимизм возникает в силу действия ассоциаций, это гипотеза. По аналогии с собой я вижу сны, моя душа где-то во сне летает, по аналогии с собой также объясняю все остальное. Получается, что эволюционирует не психика, не индивидуальная душа (она не развивается), а эволюционирует знание, сама культура. Если нас лишить наших знаний, то мы тоже окажемся первобытными дикарями и начнем выдумывать богов. Дикарь рассматривается как первобытный философ. Если эту линию проводить дальше, то в XX веке произошла знаменитая концепция эволюционного роста знания, которую сформулировал Поппер. Мы можем говорить об эволюции самого знания, несмотря на индивидуальные механизмы психической деятельности.





Следующая стратегия интерпретации первобытной психики связана уже с немецким психологом и философом Вильгельмом Вунтом. Вунт написал колоссально много работ, и говорят, что никто не прочитал всего того, что написал Вунт. Он написал 54 тыс. печатных страниц. В частности он написал 10-томник «Психология народов», где рассматривал основные предметы психологии народов, которыми для него были язык, мифы и обычаи. Он предлагал теорию мифологической апперцепции. Если сказать просто, то суть в следующем: англичане считали, что миф есть продукт объяснения, а Вунт говорит, что миф не нуждается в объяснении. В первобытном сознании нет нужды объяснять. Не ум является творцом мифа, а аффект, т.е. эмоция. Миф есть проецированная эмоция на мир.

Следующее направление связано уже с французской социологической школой. Основателем ее считается Эмиль Дюргейм. Другая главная фигура – Люсьен Леви-Брюль – французский философ-антрополог, создатель теории дилогического мышления. У нас переведены некоторые его работы, в частности работа «Первобытное мышление» и «Сверхъестественное в первобытном мышлении». Он говорит, что английская школа допускает две ошибки: во-первых, это вера в тождество духа, вторая ошибка – это неразличение индивидуального и коллективного. Во французской школе возникла концепция коллективных представлений. Коллективное представление – это социальный факт, который не зависит от сознания индивида, а наоборот навязывается ему, поэтому является в большей мере предметом веры, нежели знания. Пример, как работают в нас коллективные представления: представим комету на небосклоне, но каждый из нас объяснит эту комету в силу того, к какой социальной группе он относится. Кто-то из средних веков увидит некое знамение, именно увидит, потому что восприятие сразу же обволакивается этими представлениями. Кто-то другой увидит небесное тело или некое космическое явление. Леви-Брюль говорит так: «Каждому типу общества соответствует определенный тип мышления, и этот тип мышления определяется коллективными представлениями, которые в данном обществе преобладают». Главное свойство представлений первобытных людей – это их мистический характер, т.е. сопряженность, некое единство эмоций, образа и воли. Закон, которому подчинено первобытное мышление, это закон партиципации. Партиципация – мистическое соучастие, усмотрение связи между явлениями или предметами с непосредственной очевидностью, когда не нужно даже причинного объяснения, когда и так сразу понятно. Помните пример с тенями на стене? В действительности туземцы даже не объясняли одно другим, а у них это просто сразу связалось. Это не продукт объяснения, это способ увидеть вещи, как связанные друг с другом.



Еще примеры мистического соучастия. Туземцы обвинили миссионеров в засухе. Они связали отсутствие дождя с рясами, в которых ходили данные миссионеры. Какая ту может быть причинно-следственная связь? Ее же доказать невозможно. Просто они увидели эти вещи, как связанные друг с другом. Это не причинное объяснение в нашем понимании, а это непосредственно очевидная вещь для них. Или обвинили портрет королевы Виктории, который висел в хижине путешественника, в том, что началась эпидемия. Основная проблема французской социологической школы заключается в том, что вроде с одной стороны Леви-Брюль показал, что это первобытное мышление имеет свои особенности и нельзя отождествлять механизм мышления первобытного человека и цивилизованного человека – мы мыслим не так, как они. С другой стороны, Леви-Брюль говорит, что психофизика восприятия, индивидуальные процессы в психике осуществляются у них так же, как у нас, а дело в коллективных представлениях, которые сразу же обволакивают то, что мы воспринимаем. Получается, что очень трудно состыковать коллективные представления с индивидуальной психикой – в этом основная проблема французской школы.

Следующая теория – это теория немецкого философа Эрнста Кассирера. Главная его работа «Философия символических форм». Он рассматривает миф как символическую форму, характеризующуюся неразличением символа и объекта. Пример: слово является свойством вещи изначально. Наш знаменитый психолог Выготский проводил опыты: он пытался заставить ребенка переименовать гуся в мячик. А ребенку это непонятно: как же мячик, который круглый, можно назвать гусем, у которого совсем другие свойства? Неразличение символа и объекта – протыкание изображения врага или изображения добычи в ритуальном танце. Зачем они это делают? Для них символ и объект неразличимы. Знаменитый пример – ритуалы с масками. Несколько лет назад в Аргентине во время волнений один министр сбежал, одев на себя маску с изображением себя самого. Никому в голову не пришло, что он может быть под маской. Мы прекрасно понимаем, что под маской не то. А для первобытных людей маска то же самое. В первобытном обществе он бы так не сбежал. Если ты надел маску какого-то зверя, то ты и есть этот зверь.

Перейду к одной из более современных идей. Это идея канадского ученого Маршала Макьюэна, которая состоит в том, что миф можно рассматривать как характеристику дописьменной формы культуры. Он говорит так: «Люди, которые не умеют писать, лишены беспристрастной точки зрения на предмет, поскольку они целиком и полностью погружаются в него. А овладение алфавитом переводит человека из волшебного мира акустики в беспристрастный мир зрения». Мы научаемся разделять и соотносить симультанное и сукцессивное, или последовательное и одновременное. А человек, который не владеет письменностью, этого делать не может. Макьюэн приводит замечательный пример: представителям африканского племени демонстрировали фильм, в котором показывали, что нужно делать, для того чтобы соблюдать гигиену в поселении, т.е. как прочищать водопровод, что-то еще. Когда их спросили, что они видели, а они ответили: «Я видел курицу». Создатели фильма были страшно удивлены, потому что никакую курицу они не снимали. Они просмотрели фильм несколько раз и увидели, что в кадр на какую-то секунду попала курица. Это единственное, что увидели эти люди, у них зрение устроено иначе, чем у нас. У них глаза как бы прощупывают предмет как сканер. Они картинку поэтому схватить не могут, они могут увидеть то, что для нас оказалось мимолетным. Мы-то последовательное переводим в одновременное и наоборот, поскольку мы научились писать, а они этого не могут.

Магическое мышление очень глубоко в нас, и даже в повседневной жизни оно себя проявляет. В частности, проводились опыты, согласно которым взрослый современный человек в 40% случаев может согласиться с гипотезой экспериментатора о том, что предмет в шкатулке в силу мысленного волевого усилия экспериментатора превратился в другой предмет (на самом деле была сделана специальная шкатулка со вторым дном). Отчасти можно рассматривать магическое мышление как рудимент первобытного мышления или как остаточное детское мышление. В этом нет ничего плохого, наша психика устроена так, что вера в чудо нам иногда очень нужна. До тех пор, пока мы здоровые люди, мы являемся в большей мере оптимистами, нежели пессимистами. Мы склонны переоценивать слегка свои возможности. Если бы в нас не было этого здорового оптимизма, если бы не было в нас этой веры в чудо, которое, может, и никогда не произойдет, то нам бы незачем было жить, не было бы стимула к поисковой активности. Если бы мы оценивали все сугубо рационально, то мы все быстро бы пришли к выводу, что мы все равно умрем, что все равно это скоро закончится, и зачем тогда это все нужно, лучше лечь и ничего не делать. Конечно, в магическом мышлении есть и много плохого, если мы оказываемся подвластными им, то можем и пациентами стать.

Вопросы:

 








Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 stydopedia.ru Все материалы защищены законодательством РФ.