Сделай Сам Свою Работу на 5

ОТ ПРОРОКА В ПУСТЫНЕ ДО ЭММАНУИЛА СВЁДЕНБОРГА





 

Мой собственный опыт за последние сорок лет моей жизни не оставил мне никакой альтернативы, чтобы я мог оспаривать продолжение существования личности человека после его смерти. И денно и нощно в течение сорока лет я жил среди неоспоримых доказательств этого. Разумеется, я даже решил не приводить их в этой книге, поскольку, как сказал Джон Хейнс Холмс, «свидетельств и данных относительно продолжения жизни после смерти уже достаточно».

И тем не менее жизнь в нашем скептически настроенном материалистическом мире требует своего. Во-первых, всё время приходится иметь дело с неинформированной и сильно дезинформированной публикой. Кроме того, моя работа привлекла пристальное внимание учёных, придерживающихся самых разных взглядов и мнений, и я сам подвергался сильному влиянию с их стороны. Поскольку и общественное мнение, и научные взгляды влияют на наш общий интеллектуальный климат, а отсюда и на предрасположение умов, с которым люди подходят к нашей нынешней теме – каковы же те условия, в которых существует жизнь, когда покидает земную сферу бытия, – я сделаю здесь небольшое отступление ради краткого обзора некоторых имеющих давнее хождение предубеждений.



Учёные, как я в этом убедился, не всегда научны, то есть не всегда действуют, как полагается учёным. Опровержение со стороны представителей науки свидетельств и фактов, предложенных парапсихологией, почти всегда исходило от тех из них, кто так никогда и не удосуживался тщательно их изучить и проверить. Но некоторые из них всё же оставались верными методам науки и изучали сами по себе действительные явления парапсихологического порядка. Многие из них впоследствии стали ревностно и эффективно подтверждать как факт продолжение жизни личности человека после его смерти.

«При одном слове «медиум» на память тотчас приходят бесчисленные примеры разоблачений и мошенничества со стороны шарлатанов, вымогавших деньги у доверчивых людей, понесших в своей жизни горькую утрату», – сказал известный философ и почётный профессор университета Брауна Курт Дж. Дюкасс в своей лекции по случаю ферстерских чтений в Калифорнийском университете. Профессор Дюкасс, бывший президент Американской философской ассоциации, продолжил так:



«Но способы обмана, уловок и источники ошибок, которые нам тотчас же приходят на ум как простые и естественные объяснения для фактов, представляющихся из ряда вон выходящими, разумеется, точно так же быстро приходят в голову и тем, кто работает в исследовательских центрах при Американском обществе психических исследований. Как правило, эти люди имеют куда больше опыта, чем все мы, в распознавании трюков разных фокусников и медиумов-мошенников и принимают против них меры предосторожности куда более изобретательные и строгие, чем способен придумать средний скептик. Таким образом, зачастую необходимо быть более легковерным и доверчивым, чтобы просто принять гипотезу мошенничества или ошибок в наблюдениях, чем признать сообщённые факты.

Пока выдвинуты только две адекватные гипотезы для объяснения такого рода фактов. Первая из них – гипотеза, объясняющая всё с помощью телепатии (допущение, и само по себе способное потрясти ум), предполагает, что медиум способен получать информацию непосредственно из мозга других людей и что таков действительный источник представляемой им информации. Однако, чтобы объяснить все факты, следует распространить эту гипотезу на слишком многое: в некоторых случаях нам потребуется признать, что медиум в состоянии перехватывать мысли даже тех людей, которые находятся от него на большом расстоянии и совершенно ему не знакомы, и что он даже способен «подслушивать» их подсознание. Другая гипотеза заключается в том, что связь действительно устанавливается с иным миром, что сообщения действительно проходят и исходят от людей, которые умерли и продолжают жить после своей физической смерти. Перед лицом установленных фактов и серьёзных эмпирических свидетельств мы нуждаемся в весьма радикальном пересмотре наших обычных идей о том, что возможно и что невозможно в природе».



Знаменитый профессор психологии из Колумбийского университета, в настоящее время участвующий в работе клиники Меннинджера, уважаемый президент Американского общества психических исследований Гарднер Мерфи опубликовал отчёты об очень тщательно проведенных исследованиях случаев, когда была получена информация, которая, по его мнению, не позволяет сделать никакого иного заключения, кроме одного: она исходила от человека, который к этому времени уже умер. Так, например, отец является одному из своих сыновей через какое-то время после своей смерти в облике привидения и сообщает ему о неизвестном «втором» завещании, которое и находят в указанном им месте… Брату является призрак сестры, умершей девять лет назад, с бросающейся в глаза царапиной на щеке. Мать затем открывает ему, что это именно она, когда обряжала покойную дочь, нечаянно оцарапала ей лицо, но сразу же покрыла это место пудрой и никому об этом не говорила… Генералу английской армии в Индии является призрак – лейтенант, которого он не видел уже два или три года. Лейтенант этот ехал верхом на буром пони, хвост и грива у которого были чёрными. Со времени их последней встречи лейтенант, казалось, сильно располнел, носил тщательно ухоженную бороду, тогда как раньше он брился начисто. Выяснилось, что лейтенант действительно раздобрел перед смертью, носил именно такую бороду, купил и заездил до смерти пони, какого увидел генерал.

Доказательства того, что личность «переживает» свою смерть, разумеется, и бесчисленны, и красноречивы. Я привёл эти случаи не потому, что они наиболее убедительны, а потому, что они показывают разницу между учёными, которые изучают предмет и принимают во внимание доказательства, и теми «учёными», которые с ними не считаются. Главной причиной подобного разделения в научных взглядах я считаю то, что нижние эшелоны современных научных работников следуют философии, явно устаревшей ещё сто лет назад. Философия логического позитивизма Огюста Конта, скончавшегося в 1857 году, на целое столетие стала излюбленным мировоззрением для тех, кто желал видеть во Вселенной машину, работающую строго по законам классической физики и химии и познаваемую исключительно с помощью пяти основных человеческих чувств. Поскольку важнейшие научные открытия за последовавшее столетие не могли быть сделаны без помощи других чувств, помимо этих пяти, выяснилось, что философия Конта всего не исчерпывает и её одной недостаточно. И снова вопрос о признании чувств и способностей человека более высокого порядка остался открытым и требует своего решения с необходимой научной точностью.

Помимо моего непосредственного знакомства с несколькими направлениями научной мысли, я испытал и другие встречи. Встреча с Йоганандой вывела меня из довольно узкой колеи «деревенского» христианства моего детства. Даже одной встречи с Йоганандой было достаточно, чтобы почувствовать, что ты находишься рядом с великим человеком – человеком глубоких знаний, непоколебимой цельности, абсолютного мужества и бесконечного сострадания. И всё же эта грандиозная личность полностью сформировалась и развилась вне нашей иудейско-христианской традиции! Его учение затронуло меня так глубоко, что я остро осознал тот факт, что глубокая и истинная мудрость может возникать и в других странах света, а не только в ограниченных условиях культуры, в которой мне суждено было родиться, – культуры в некоторых важных отношениях удивительно узкой. Эти встречи побудили меня заняться изучением интеллектуальной истории других народов. И когда я вновь обратился к иудейско-христианской вере моего времени и места, то я вернулся в неё обогащённым способностью понимать неизмеримо больше.

Вернёмся теперь к нашей теме – условиям существования в мире после смерти.

Мы увидим далее, что евреи времени Ветхого завета были пионерами не только в том, что признали потусторонний мир и описали его, но также и в том, что открыли единого бога в природе и социальном процессе. В течение двух веков перед Рождеством Христовым палестинские евреи подвергались влиянию идей греков, зороастрийцев, вавилонян и персов, что неким образом изменило их древнюю концепцию жизни после смерти. Прежде у них считалось, что мёртвые уходят в Шеол, сумрачное и бесцветное царство теней, наподобие греческого Гадеса. Теперь евреи в своём большинстве говорили о «том свете» как о жизни, в которой тело человека возобновляется и полностью обладает умственной энергией и сознанием. Если первоначально заслуги человека в этом мире почти не принимались во внимание, то теперь заговорили о царстве праведников – «рае», «Эдемском саде», «Лоне Авраамовом», «Подножии Трона». В древних еврейских писаниях упоминается об «Аврааме, которого Бог поместил в Эдемском саду», «О нашем господине Моисее, ушедшем в Эдем», «О святом Иуде в Лоне Авраамовом». Все эти образы содержат позитивные, заряженные энергией элементы: продолжение активной деятельности личности, живое сознание, личное общение друг с другом и совместные действия, окружение, которое могло служить для наслаждения и быть источником прекрасного. В то время среди евреев не было согласия – да у них его и раньше не было – относительно самой природы посмертной жизни, но эти новые элементы принесли с собой и новый волнующий интерес к её миру.

Древние евреи, несмотря на то что их пророки гневно обличали «колдунов (астрологов) и медиумов», сознавали связь между миром живых и миром бесплотных и зачастую наводили мосты между ними с помощью медиумов. Известный пример – спиритический сеанс царя Саула с женщиной-медиумом в Аэндоре – вполне доказывает, что евреи времён Саула знали о том, что личность продолжает жить после смерти, сохраняя полную память, интеллект, способность узнавать других и быть узнанной и другие атрибуты активной личности. Библия сообщает нам об этом случае достаточно подробно:

«…Тогда Саул сказал слугам своим: сыщите мне женщину-волшебницу, и я пойду к ней и спрошу её. И отвечали ему слуги его: здесь в Аэндоре есть женщина-волшебница.

И снял с себя Саул одежды свои и надел другие, и пошёл сам и два человека с ним, и пришли они к женщине ночью. И сказал ей Саул: прошу тебя, поворожи мне и выведи мне, о ком я скажу тебе.

Но женщина отвечала ему: ты знаешь, что сделал Саул, как выгнал он из страны волшебников и гадателей; для чего же ты расставляешь сеть душе моей, на погибель мне?

И поклялся ей Саул Господом, говоря: жив Господь! Не будет тебе беды за это дело.

Тогда женщина спросила: кого же вывесть тебе? И отвечал он: Самуила выведи мне.

И увидела женщина Самуила и громко вскрикнула; и обратилась женщина к Саулу, говоря: зачем ты обманул меня? Ты – Саул.

И сказал ей царь: не бойся; что ты видишь? И отвечала женщина: вижу как бы Бога, выходящего из земли.

Какой он видом? – спросил у неё Саул. Она сказала: выходит из земли муж престарелый, одетый в длинную одежду. Тогда узнал Саул, что это Самуил, и пал лицом на землю и поклонился.

И сказал Самуил Саулу: для чего ты тревожишь меня, чтобы я вышел?..»

Евреи – почитатели Иеговы оставили нам в Библии историю религии в эволюции, в процессе которой различные представления о потустороннем мире или идеи, его отрицавшие, сменяли друг друга. Начиная со II века до н. э. многие евреи понимали душу человека как сущность «я», возникающую до того, как она обретает своё физическое тело, и переживающую его. С этими представлениями смешивалось и учение о воскресении – самого физического тела или достаточно точной его копии, что в конечном счёте и должно было обеспечить человеку приемлемую жизнь после смерти.

Но Иисус из Назарета говорил о жизни после смерти так, как никто другой ещё не говорил. Он говорил об этих мирах, этих царствах, столь далёких для большинства людей, с той определённостью, уверенностью и убедительностью, каким обладает только тот, кто действительно бывал там и знает. Он намеренно избегал сколько-нибудь подробных описаний сцен посмертной жизни: «Ибо вы не смогли бы вынести это». Очевидно, он чувствовал, что простой и прямолинейный ум его учеников ещё не был тогда готов понять всю сложность существования жизни после смерти. Он также ясно показал, что не желает, чтобы раздумья и предположения о загробной жизни помешали исполнению жизненно важного, насущных требований настоящего. В его учении всегда подчёркивается императив настоящего и земного. Жизнь, прожитая в стремлении к пониманию и любви, усиливающемуся день ото дня, подразумевал Иисус, приведёт к своему удовлетворительному продолжению в другом мире, без чрезмерных размышлений о ней.

Иисус, однако, нередко и приподнимал занавес, позволяя заглянуть в будущее, по ту сторону бытия. «В доме Отца Моего обителей много, а если бы это было не так, я сказал бы вам». Так нам даётся понять, что диапазон условий и состояний сознания, достижимых в более высоких сферах бытия, не ограничен. Он неустанно подчёркивал важность земной жизни как арены духовного развития. Так, например, в Евангелии от Луки он говорит о нищем Лазаре и богаче. В его притче рассказывается о них обоих, перешедших в потусторонний мир вскоре после своей смерти; братья же богатого продолжают всё ещё жить на земле, и он знает, что они делают. Богачу трудно приспособиться к новым условиям, он больше не может получать, что ему хочется, отдавая распоряжения другим; деньги в этом новом измерении бытия не могут проложить ему дорогу. Однако для души Лазаря земные страдания принесли большую пользу и помогли ей созреть. Он оказывается в Лоне Авраамовом. Интересно отметить, что Иисус очень мало придаёт значения представлению об «аде» как месте мучений и наказания за грехи, которое так широко использовали христианскиепастыри в средние века и во времена более поздние, чтобы вселить страх в сердца своих прихожан. У того богача, по-видимому, было столько же шансов созреть духовно, как и у любого другого, для этого ему следовало только освободиться от фальшивых понятий и представлений о жизни, которые тянули его назад. Новый «Гадес» представляется нам как «промежуточное» место отдыха, своего рода контрольно-пропускной пункт, где души останавливаются в своём путешествии, где оценивается, в каком направлении нуждается их дальнейшее развитие. Сам Иисус, согласно раннему христианскому преданию, известному как «Апостольское Кредо», позднее считавшемуся апокрифом, «спустился» туда, перед тем как после своего распятия на кресте явиться людям в своём духовном (часто называемом – «астральном») теле.

Ради просвещения тех своих учеников, которые, как он считал, «могли выдержать это», Иисус, будучи величайшим медиумом, включил их в свой сеанс, на котором явились Моисей и Илья. Ставшие свидетелями этого апостолы Пётр, Яков и Иоанн находились под длительным впечатлением от увиденного, – той излучающей свет жизни, какой достигли пророки, высокодуховные личности, после своей биологической смерти.

Когда Иисуса вместе с двумя разбойниками прибили гвоздями к крестам и когда наступила агония распятых, Иисус мог с уверенностью сказать раскаивающемуся разбойнику: «ныне же ты будешь со мною, в раю». Рай, в том смысле слова, в каком его употребляли евреи того времени, не отождествлялся с близостью к Создателю, не отождествлялся с «небесами». Это было одно из названий для «места отдыха» сразу же после смерти. Хорошо засвидетельствованные слова Иисуса ещё раз подтверждают, что в «загробной жизни» – во всех её фазах – люди продолжают жить в полном сознании и узнают друг друга.

У апостола Павла нашлось несколько серьёзных комментариев относительно жизни за смертью, о связи между жизнью земной и потусторонней. «Я знаю человека, – писал он, – который был перенесён на третье небо». Знал он и другого человека, который «попал в рай». Очевидно, Павел и сам был не прочь испытать подобные откровения. Он молился об этом, но получил «терний в плоть мою, посланный сатаной, чтобы я не возвышался сверх меры». Поэтому, говорит Павел, он хотел бы прославиться в слабости своей, с тем чтобы сила духа явила бы свою мощь ещё явственней для всех, исходя из столь жалкого сосуда. Это напоминает мне тех работников ААА, которые первоначально «прославились» в слабости своей к пагубному пристрастию, но сделали так замечательно много для больных алкоголизмом в наше время.

Павел делает и другие ссылки на способности некоторых людей постигать такие измерения бытия, какие он сам не мог. «В отношении духовной одарённости, – писал он, – имеются различия». Павел перечисляет среди прочих одарённостей такие: способность распознавать и видеть духов (искусство медиума), мудрость, знание, вера, дар духовного врачевания, пророчество, лингвистические способности, совершение чудес. Но (и здесь я вспоминаю предостережение Йогананды) ни одна из этих способностей сама по себе не говорит о подлинном духовном совершенстве; без понимания и любви, говорит Павел, они «лишь медь бряцающая и кимвал звенящий».

Ранним христианам жизнь за смертью казалась очень близкой и очень реальной. «…Какая польза человеку, – спрашивал Иисус, – если он приобретёт весь мир, а душу свою потеряет?» Этот вопрос ставился ребром перед его последователями: не означало ли это, что отдельная личность представляет собой большую ценность, чем весь мир? «Потусторонность» ранних христиан, их нежелание зависеть всецело от этого мира подняли человечество на высший уровень мужества и сострадания как в религиозной, так и в светской истории. Римляне, правители всего известного тогда человечеству мира, не знали, что с ними делать. Рим правил через угрозу смертью. Но вот появились люди, не боявшиеся этой угрозы! Единственным результатом, к которому привели гонения и массовые избиения христиан, было то, что их духовное и моральное превосходство стало очевидно для всех, и это обратило всё остальное население к новой вере!

Когда угроза смертью оказалась бессильной, римлянам ничего не оставалось, как признать христианский католицизм официальной религией Римского государства. Некоторые историки замечают, что этот акт так изменил природу христианства, что оно стало больше римским и кесарским, чем католическим, то есть вселенским. После падения Рима эта изменившая своё положение религия нашла себе призвание иного рода. Если прежде это был институт, учивший религии высокоцивилизованный народ, то теперь его новой ролью стало учить цивилизации варварские народы. Иногда во времена ужасных «чёрных» первых столетий средневековья, известных в истории как Тёмные века, нельзя было с уверенностью ответить на вопрос, сможет ли церковь облагородить варваров или же под их натиском она деградирует сама.

Нам нет необходимости останавливаться подробно на верованиях различных кельтских, скандинавских, франкских и германских племён, разрушивших мощь Римской империи и утвердившихся на её развалинах. Хотя некоторые учёные и считают, что друиды имели развитые религиозные воззрения, однако ясно, что большинство племён следовало примитивному поклонению силам природы. Как для последователей церкви, так и для варваров Тёмные века – это тёмная история. Редко человек опускался ниже уровня тех ужасных девятисот лет. К 1000 году большая часть Европы была «обращена в христианство» огнём и мечом. Каким же было это обращение, насколько истинным, если совершалось такими средствами? Вопрос этот до сих пор вызывает сомнение. Но, проходя через все превратности судьбы, человек никогда не отрекался от твёрдой веры в продолжение своей жизни в какой-то другой форме, – обычно среди племён, живших в лесах, это была жизнь в счастливых охотничьих угодьях под властью благосклонного бога природы.

В начале XIV века западному миру была дана первая за тысячу с лишним лет самая объёмная, законченная, цельная, красноречивая и вдохновенная картина жизни за смертью, имеющей цель, смысл и структуру. Хотя «Божественная комедия» Данте, несомненно, была задумана и как светско-философская поэма, и как религиозный трактат, она, как только впервые получила известность, сразу же стала вселять в сердца людей благоговейный трепет – дань, которую обычно отдавали только религиозным откровениям. Данте Алигьери родился в 1265 году во Флоренции в разгар кровавой политической борьбы. Выдающийся интеллектуал своего времени, он оказался на стороне проигравших в политической вендетте и был изгнан из родного города, куда ему было запрещено возвращаться под страхом сожжения на костре. Ещё молодым человеком, не успев составить себе репутацию, он стал отверженным, без средств к существованию. Данте, упоминавший по случаю, что у него бывают видения и состояния откровения, описывая «состояние души после смерти», заимствовал многое у Фомы Аквинского, Аристотеля и римско-католической традиции.

С юности Данте обладал как поэтическим даром, так и даром внутреннего провидения. Вот отрывок из биографии поэта, написанной Джованни Боккаччо, где рассказывается о видении Данте, которое предшествовало ранней смерти молодой Беатриче Портинари. Это случилось вскоре после первой встречи поэта с девушкой.

В «Вита Нуова» («Новой жизни») он рассказывает нам о том, как получил учтивый поклон от Беатриче Портинари, юной дамы его сердца: «Я испытал такую сладость, что словно опьянённый покинул людей и уединился в своей комнате и стал размышлять об Учтивейшей… И в размышлении о ней охватил меня сладкий сон, в котором явилось мне дневное видение: казалось мне, будто вижу я в своей комнате облако огненного цвета, за которым я различил облик некоего мужа, видом своим страшного тому, что смотрит на него; сам же он словно бы пребывал в таком веселии, что казалось это удивительным; и в речах своих он говорил многое, из чего лишь немногое я понял, а среди прочего понял такие слова: “Ego dominus tuus!” («Я твой повелитель!») На руках его словно бы спало нагое существо, лишь легко прикрытое, казалось, алой тканью; и, вглядевшись весьма пристально, я узнал Донну поклона, которая за день до того удостоила меня этого приветствия. А в одной из ладоней словно бы держал он некую вещь, которая вся пылала; и мне показалось, будто он сказал следующие слова: “Vide cor tuum! («Взгляни на сердце своё!») И после того как он постоял немного, словно бы разбудил он ту, что спала, и проявил такую силу доводов, что понудил её съесть тот предмет, который пылал в его руке, и она вкушала боязливо. Спустя немного времени веселье его обратилось в горький плач; и плача так, вновь поднял он Донну на руки и вместе с ней стал словно бы возноситься к небу…»

Данте пошёл настолько дальше всего, прежде считавшегося известным, что его почитатели стали рассматривать «Божественную комедию» как подлинное откровение. Данте использует поэтический приём, превращая себя самого в действующее лицо великой поэмы, описывающей жизнь после смерти. Данте рассказывает о том, как он подошёл в своей жизни к пределам отчаяния, о том, как для блага его высшие силы проводят его через ад, чистилище и рай к источнику света – в присутствие Бога. Его поэма – аллегория, где поэт Вергилий представляет разум, возвышенный дух женщины Беатриче представляет откровение, а святой Бернард – интуицию веры.

Дантовский ад (инферно) – место, имеющее свою логику, где определённый грех есть своё собственное наказание. Так, например, гордый аристократ Фарината горит в вечном пламени собственной гордыни. Преступные любовники Паоло и Франческа должны продолжить жить и дальше, скованные неразрывными узами их собственной страсти. Прибегавший в земной жизни к насилию должен теперь столетие за столетием совершать деяния, исполненные необузданной жестокости и зверства и т. д. Душа поэта, ведомая Вергилием, всё ниже и ниже спускается в ад, и в той же мере возрастает серьёзность преступлений, получающих там своё воздаяние, – лицемерие, обман, воровство, убийство – пока, наконец, оба путника не добираются до отвратительного полупогребённого тела сатаны на самом дне ада. Перебравшись через тело сатаны, они оказываются по другую сторону ада и начинают восхождение через чистилище, где душа может очиститься от гибельных пристрастий и привычек, где может быть приобретено новое вдохновение на пути, ведущем вверх, к раю. Семь кругов чистилища соответствуют семи смертным грехам: гордыня, зависть, злоба, лень, алчность, чревоугодие и похоть. Пройдя своими кругами, очистившиеся души выводятся в подобие земного рая на вершине чистилища. Теперь душа достигла плоскости земной добродетели, но ещё не достойна высших пределов рая.

Путешествие души поэта через рай к небесам символизируется остановками путников на различных астрономических телах, своего рода «путевых станциях» для душ, прибывающих в царство радости, но ещё далёких от небесного совершенства. Эти этапы представляют собой главные человеческие добродетели: справедливость, благоразумие, умеренность, стойкость – и теологические добродетели: веру, надежду, милосердие. Наконец душа в экстазе достигает небес, где исчезают понятия времени и пространства. Но, конечно, в этом кратком пересказе нельзя воспроизвести богатства и утончённости мысли, глубины прозрения – всего того, что делает описание Данте жизни после смерти всемирно признанным шедевром.

Следующий систематизированный, вдохновенный и подробный рассказ о мире за чертой нашего, земного принадлежит шведу, жившему в XVIII веке, великому учёному, философу и провидцу Эммануилу Свёденборгу. То обстоятельство, что среди моих близких друзей есть несколько последователей Свёденборга, – они принадлежат к особой церкви, основанной на учении Свёденборга, – делает для меня особенно приятным этот краткий рассказ о нём.

Эммануил был сыном замечательного человека, епископа и профессора теологии, который постоянно бывал в неладах с церковными властями: он всегда настаивал, что прямой религиозный опыт человека важнее, чем выдохшаяся религиозная догма. Эммануил был блестящим учёным со времени своего отрочества и завоевал мировую репутацию, будучи ещё молодым человеком. Позже он писал своему другу, что тридцать пять лет занятий естественными науками были годами подготовки его Господом для восприятия тайн жизни за смертью. Достижения его как учёного были феноменальными. Задолго до Лапласа и Канта он предложил «небулярную» космогоническую теорию Солнечной системы – её происхождения из гигантской завихрённой массы, разрежённой газовой туманности, сконденсировавшейся со временем в Солнце и планеты. Он сделал важные открытия, расширяющие наши знания о фосфоресценции, магнетизме, теории атомного строения материи, был пионером в кристаллографии. Как анатом и физиолог он наметил перспективы развития новой науки неврологии, особенно в области точного определения функций клеток мозга и коры головного мозга, спинного мозга. Он предвосхитил более поздние изыскания в области эндокринологии. Сведенборг не ограничивал свою деятельность теоретическими науками, он принимал активное участие в делах общества как правительственный чиновник и законодатель. Научные труды написаны им на латыни.

Свёденборг – один из величайших парапсихологов всех времён – стал испытывать непроизвольные проявления своего дара ещё с тех пор, как с головой ушёл в изучение естественных наук. Однажды, находясь вдали от своего дома, он продемонстрировал один из самых ярких засвидетельствованных примеров ясновидения. В субботний полдень, находясь в Гётеборге, в трёхстах километрах от Стокгольма, он «увидел» Стокгольм, объятый пламенем. Это был великий стокгольмский пожар 1759 года. Своим внутренним зрением он видел, как быстро распространяется пожар, как горит дом его друга, как огонь угрожает дому, где он сам жил в Стокгольме. Наконец, в 8 часов вечера пожар был потушен. А через два дня, во вторник утром, новости о пожаре достигли Гётеборга. Пожар был в точности таким, каким его описал Свёденборг.

Когда ему исполнилось пятьдесят семь лет, он испытал ошеломляющее духовное превращение: говоря его словами, над ним «разверзлось небо». Он оставил изучение естественных наук, чтобы заняться изучением этих новых измерений реальности. Он говорил, что получил свободный доступ в мир духа, свободно перемещается в нём, беседует с его обитателями, исследует его. Хотя Свёденборг никогда не проповедовал и не пытался создать свою секту – свёденборгианская церковь была основана его восхищёнными последователями, – он много писал о своих путешествиях по этому дальнему миру и опубликовал его полное и подробное описание.

На своём ординарном, начальном уровне загробная жизнь, по Свёденборгу, имеет много общего с нашей собственной. Он нашёл естественную твердь и пространство, населённые центры, где обитают мужчины и женщины со всеми знакомыми нам человеческими привычками и чаяниями. Каждый занят чем-то, имеющим целью достижение общего блага, все учатся и в то же время учат. Учатся у душ, достигших более высокой мудрости, учат сбитых с толку и растерявшихся из числа вновь прибывших. Свёденборг считал, что всеобщий человеческий страх перед смертью совершенно не обоснован. Для просвещённых людей переход из одного царства бытия в другое может быть совершенно естественным и безболезненным. После перехода физическое тело становится ненужным. Мы легко осваиваемся в мире духа. Таким образом, «небо и земля могут быть вместе, могут составлять для нас единое; человек знает, что творится на небесах, и ангелы знают, что происходит на земле».

Сведенборг смеялся над представлением о том, что личность человека становится более благородной благодаря тому, что переходит в следующую сферу бытия. «Наши кружевные представления об абстрактном благородстве души, – писал он, – испытывают хорошую встряску. Души наших отцов ничуть не лучше нас, живых, – ни в моральном, ни в земном измерении, а их занятия зачастую менее стоящи, чем наши собственные. Многое из того, что они делают, смахивает на полицейскую хронику. Даже ангелы – не что иное, как просто хорошие люди в благоприятной им сфере бытия, мы можем им совершенно не поклоняться, поскольку они этого не заслуживают. В лучшем случае, они сродни нашим пророкам. Самое существенное – в том, что смерть не изменяет сути вещей. Человек сталкивается с теми же проблемами, что и прежде, и ему самому приходится их решать. Ничто, кроме правды и добра, не получает процветания в ином мире. За могилой нет иного отдыха, кроме мира во Господе, который был нам отдыхом и прежде».

Здесь, конечно, он говорит о начальных, «переходных» ступенях жизни вновь прибывших в иную сферу бытия. Более развитые души начинают осознавать излучение, исходящее из центра, свет, проистекающий от Бога – источника силы, правды, любви и радости. Но прежде чем для души становится возможным достижение этих высших уровней бытия, ей необходимо преодолеть мощную силу тянущих вспять отрицательных эмоций – ненависти, гордыни, зависимости от своих желаний и влечений, от привычек, от одержимости ими. Существенную часть работы продвинувшейся по пути к совершенству души и составляет помощь в этой борьбе пребывающим вновь.

Француженка мадам Гийон, мистик XVII века, оставила свой рассказ о форме общения в потустороннем мире, и он вполне соответствует тому, что рассказал мне мой собственный контролёр, Флетчер. Оба говорят, что прямое мысленное общение друг с другом там вскоре заменяет неуклюжий механизм языка. «Там существует, – писала мадам Гийон, – другая манера вести беседу, иная, чем речь. Я познала тогда язык, раньше мне не знакомый. Я постепенно стала замечать, что я не могу говорить, когда приходит отец Лакомба, что в моей душе по отношению к нему выработалась та же манера молчания, что и к Богу. Я поняла, что Бог желает показать мне, что люди в этой жизни могут познать язык ангелов. Постепенно я стала разговаривать с отцом Лакомба только в молчании. И тогда мы стали понимать друг друга во Господе, в бессловесном божественном выражении. Мы часами пребывали в этом глубоком молчании, всё время беседуя, но не произнося ни единого слова».

Свёденборг был последним великим учёным западной цивилизации, владевшим замечательными парапсихологическими способностями и демонстрировавшим их. Многие ведущие учёные признавали парапсихологические феномены и считали, что они указывают нам путь к познанию истинной природы человека. Но никто после Свёденборга не владел одновременно и такими способностями, и желанием их демонстрировать. (Многие медики в наше время владеют ими, но не желают, чтобы об этом все знали, опасаясь, что это повредит их профессиональной репутации!) Причину надо искать в рационализированном материализме, выраставшем внутри нас и наконец почти полностью овладевшем тем, что можно назвать «официальным разумом» западного человека. После Свёденборга пришли паровая машина, механическая прялка, ткацкий станок, фабричная система, Промышленная революция. Все поглощающая волна рационального материалистического скептицизма обрушилась на наш мир, угрожая поглотить всякого, кто осмелится противостоять ей. Мы – создания своего времени. Жить нашей жизнью и выглядеть сумасшедшим в глазах большинства современников нелегко. Но кто же действительно безумец? Тот ли, кто утверждает, что нет никакой иной реальности, кроме той, которую можно измерить, взвесить, услышать и понюхать, купить и продать? Или же тот, кто открыв для себя диапазон её измерений, не постижимых с помощью пяти основных чувств, видит более просторную Вселенную?

Благодаря Просвещению и Промышленной революции XVIII века, благодаря использованию в громадных масштабах механических изобретений в XIX веке и технологическому взрыву XX века с его автоматизацией и кибернетикой западный человек выжал огромные выгоды из земли, посвятив себя единственно лишь манипуляции материалами и исключив для себя, насколько смог, все другие ценности. История западной философии от Юма к Канту, к Конту, к Расселу – это хроника борьбы западного человека за сохранение трансцендентальных ценностей против поднимающегося прилива коммерциализированного материализма.

Экономическая основа популярных воззрений очевидна. Правящая элита приобретала деньги, престиж и власть путём рационального манипулирования материалами. Любые принципы, истинные или ложные, имевшие тенденцию обуздать материалистическую экспансию, следовало утопить в потоке слов и дискредитировать. Те философы, которые наиболее рьяно поддерживали материалистические гипотезы, оказались у кормила академического «муниципалитета» философии. От их научных заключений, если воспринимать их серьёзно, мороз до костей пробирает. Вот характерные цитаты, принадлежащие маститым философам материалистической школы: «Всё должно быть объяснимо языком и терминами физики, включая и поведение человека. С точки зрения науки в мире не существует ничего иного, кроме возрастающе сложных систем физических составляющих…» Другой философ: «Отношение мысли и мозга, грубо говоря, того же порядка, что и между жёлчью и печенью или мочой и мочевым пузырём…». Ещё один: «Как объяснить Вселенную? – это праздный вопрос. Человек не может знать, есть ли Бог или его нет. Поэтому дискуссия не имеет смысла».

К счастью, мы не остались без философского противоядия подобным взглядам, несущим столько насилия всему, что прекрасно и чем изобилует жизнь человека, природы и Вселенной. Одно из противоядий дал Уильям Джеймс, о работах которого речь пойдёт в следующей главе. Другим является комплекс философских работ – вклад философов равного или даже более высокого уровня по сравнению с только что процитированными. И третье противоядие – это теория эволюции сознания, полностью объясняющая, как явления, непонятные на одном уровне человеческого сознания, становятся ясными, очевидными, воспринимаемыми на более высоких уровнях осознанности.

Последнее направление мысли заняло видное место в философии XX века и было поддержано такими выдающимися мыслителями, как Анри Бергсон, К. Г. Юнг, Джулиан Хаксли, Р. Б. Медавар, Т. А. Гаудж, Тейяр де Шарден и Эрих Калер. Изложение этой философии, принадлежащее канадскому психиатру Р. М. Бакку

 








Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 stydopedia.ru Все материалы защищены законодательством РФ.