Сделай Сам Свою Работу на 5

Эффективное использование досуга





На перемены в досуговых активностях влияют и другие факторы, еще более глубокого характера. На вопрос о том, что его привлекает в максимально ак­тивных видах отдыха, один типичный молодой представитель креативного класса ответил коротко и ясно: "Развлекательная ценность на единицу вре­мени". Дальше он постарался развить свою мысль: даже отнюдь не экстре-

мальные

формы времяпрепровождения, такие как пеший туризм или про­стая прогулка, вовлекают нас полно, на разных уровнях, и притом непре­рывно, в отличие от игр наподобие гольфа и тем более бейсбола по телеви­зору. Ты постоянно находишься в движении. Картинка вокруг все время меняется; перед тобой раскрывается мир. Можно остановиться и полюбо­ваться пейзажем, поглазеть на витрины, общаться с прохожими; можно бе­седовать со своим спутником; наконец, можно прогуливаться в одиночест­ве, перескакивая мысленно с предмета на предмет.

Экстремальный спорт — например, скалолазание — имеет те же плюсы, хотя требует куда больше усилий. Скалолазание дает нам ежеминутный опыт острых ощущений, как на физическом, так и на психологическом уровне. Нас ожидает разнообразие и новизна, причем возможности растут вместе с мастерством, поскольку становятся доступны новые, более труд­ные подъемы. Психологический эффект скалолазания, при всей своей ин­тенсивности, позволяет полностью освободиться от рабочей рутины: никто не думает о завтрашней деловой встрече, пока висит в ста метрах от земли. А добравшись до надежного выступа, можно наслаждаться окрестностями и мечтать сколько угодно.



Многие активные занятия, излюбленные креативным классом, содержат элемент приключения. Смысл скалолазания, пешего туризма и прочих видов спорта такого рода состоит в том, чтобы оказаться в мире, не имеющем ниче­го общего с работой и повседневностью, исследовать его и получить макси­мум переживаний через напряженное физическое усилие. Иначе говоря, это риск и авантюра. Бейсбол и другие спортивные игры отличаются коренным образом. Бейсбол — это тоже отдельный мир, и для зрителя, и для игрока, но в данном случае этот мир жестко структурирован: четыре базы на расстоянии девяноста футов друг от друга, три броска — и ты в ауте. Конечно, в скалола­зании тоже есть свои правила и лимиты — например, нельзя отменить закон тяготения, — однако существует тысяча различных способов использования основных навыков в поиске оптимального пути подъема по скале в каждом конкретном случае; это занятие для свободного художника. Спортивные иг­ры основаны на конкуренции: ты с одной стороны, противник — с другой. В авантюрном спорте место противника занимает сложный трюк или приро­да, или твои собственные физические и психологические ограничения.



Я лично выбрал для себя традиционное средство спортивного отдыха: до­рожный велосипед с тонкими шинами. Лучше всего летние вечера, когда по­здно темнеет и у меня есть пара лишних часов после работы, чтобы надеть шлем, отправиться за город и кататься до сумерек. Удивительно, насколько — почти до неприличия — перекошена демография моего любимого спорта. Практически каждый велосипедист, попадающийся мне по пути, это либо ас­пирант, либо профессор, хирург-трансплантолог, специалист по корпоратив­ному праву, инженер, предприниматель и т. п. Откуда такое пристрастие к ве­лосипеду у креативного класса? Цена тут ни при чем. Хотя некоторые модели


(например, титановые, как у меня) стоят дорого, за умеренную сумму можно купить приличную машину. На уход за велосипедом и ремонт денег уходит немного, не надо тратиться на бензин. Мотоцикл обходится куда дороже.

Как и в других случаях, ответ, на мой взгляд, следует искать в тех аспектах этого занятия, которые близки креативному этосу. Езда на велосипеде — это опыт, который разворачивается сразу на нескольких уровнях. Дальняя по­ездка соединяет в себе напряжение, вызов, психическую разрядку, открытия и контакте природой. Сосредоточенность на физическом усилии задает оп­ределенный ритм и направление, помогает отключиться от навязчивых мыслей, освобождает мозг от всякого мусора. Голова готова принять новую порцию информации, а тело — инфраструктура, поддерживающая деятель­ность мозга — получает прилив энергии. Чувства обостряются, потому что ни скорость, ни рев мотора не мешают нам воспринимать окружающий мир во всей его реальности. Мы глубоко дышим и ощущаем запахи вокруг себя: запах земли, сырости, свежих листьев и травы. Имеет значение также чувст­во достижения: удовольствие мчаться со всей возможной для тебя скоро­стью — 30 с лишним миль в час на горизонтальной местности, больше 50 миль — под гору; удовольствие сознавать, что ты уже почти покорил один из адских питтсбургских холмов. Подумайте также о самом механизме езды. Непрерывное движение ног вверх-вниз, преобразованное в плавное враще­ние колес, похоже на чарующий, почти мистический принцип работы столь дорогого нам двигателя внутреннего сгорания — взрывное движение порш­ней передается коленчатому валу, вал поворачивается, — затем исключени­ем, что велосипедист сам выполняет эту работу и ощущает процесс. Безу­словно, мотоциклы дают свои сильные ощущения. Не сомневаюсь, что сидеть верхом на мотоцикле и чувствовать, как тебе подчиняется мощный мотор, может быть очень приятно. Однако самому стать мотором своего ве­лосипеда — это опыт особый, преображающий, т. е. креативный.



 

 

Гегемония улицы

Больше столетия признаком культурного города в США был крупный худо­жественный музей плюс "СОБ" — триумвират учреждений высокого искус­ства, объединяющий симфонический оркестр, оперу и балет. Сейчас во многих городах музеи и СОБ переживают трудные времена. Посещаемость упала, публика стареет: слишком много седых голов и слишком мало фио­летовых. Для определения проблем и поиска решений призвали массу кон­сультантов. Одна такая проблема заключается в статичности репертуара. В музеях, например, постоянная экспозиция и есть постоянная — она пред­ставлена всегда. Типичное решение — показывать больше готовых мобиль­ных выставок, предпочтительно мультимедийных и интерактивных, со спецэффектами. Что касается СОБ, то новых симфоний и опер пишут немного, и еще меньше исполняют, поскольку постановки требуют значитель­ных средств. Выход простой: пообещать публике дополнительный опыт. Те­перь это не просто симфонический концерт — это "симфонический кон­церт для одиноких". Кроме того, оркестры могут приглашать известных исполнителей — джазового музыканта, поп-певицу, детского комика. Ино­гда для выступления выбирают непривычное место: камерный оркестр иг­рает в художественной галерее, симфонический — в парке, или исполняет увертюру "1812 год" на фейерверке 4 июля. Все это напоминает попытки традиционных церквей оживить интерес к себе некоторыми нововведения­ми — что если добавить к органу гитару и барабаны? — или выдумки про­фессиональных спортивных команд, с их эмблемами и мигающими табло.

Тем временем, представителей креативного класса привлекает более орга­ничная и "аборигенная" уличная культура27. Ее обычная среда — не большие площадки, наподобие нью-йоркского Линкольн-центра или специализиро­ванные "культурные кварталы", вроде музейного комплекса в Вашингтоне, а городские районы без четкого культурного профиля. Это могут быть феше­небельные районы, как Джорджтаун в Вашингтоне и Бэк-Бэй — в Бостоне, или бывшие захолустья, как Адамс-Морган (Вашингтон), Ист-Вилидж (Нью-Йорк) или Саут-Сайд (Питтсбург). В любом случае, они органически развиваются под влиянием городского окружения, которое включает боль­шое число людей творческих профессий и поклонников искусства. Именно это и делает такую культуру "аборигенной". В основном она имеет местный и актуальный характер, в отличие от художественных форм прошлых столе­тий, импортированных для продажи приезжей пригородной публике. Разу­меется, люди из других мест тоже могут участвовать в культурной жизни дан­ного района, которая — в этом тоже нет сомнений — часто носит следы иностранных влияний, скажем, немецкого кино или сенегальской музыки. Однако гости чувствуют, что они не просто присутствуют на мероприятии, а становятся частью культурного сообщества. Я полагаю, что в этом состоит главное креативное преимущество данной формы. Не обязательно быть ху­дожником, писателем или музыкантом, чтобы получить больше креативных стимулов от вечера в клубе или открытия выставки, где можно свободно об­щаться с артистами и любителями искусства, чем при обычном посещении музея или концертного зала, где ты получаешь программку и выступаешь пассивным зрителем. Участники моих фокус-групп и интервью говорят, что уличная культура нравится им отчасти из-за возможности познакомиться не только с произведением искусства, но и с его создателем.

"Уличной" эту культуру можно назвать потому, что она обычно сосредо­точена на определенных улицах с множеством мелких заведений, среди ко­торых могут быть кофейни, рестораны и бары, предлагающие не только еду и напитки, но и представления или экспозиции; художественные галереи; книжные и другие магазины; небольшие и средние кино- и просто театры; и гибридные площадки — например, книжный магазин/чайная/театр или галерея/студия/центр живой музыки. Часто они занимают переоборудован­ные помещения, которые раньше использовались для других целей. Порой действие выплескивается на тротуар, где расставлены столики и в любое время суток царит оживление: музыканты, уличные торговцы, попрошай­ки, актеры и прохожие образуют пестрые группы. Бен Малбон дает яркое описание сцены ночной жизни лондонского Сохо, которая вошла в его "дневник наблюдений":

Мы, спотыкаясь, вышли из клуба в начале четвертого — Сохо переполнен людьми, на тротуарах и дорогах не проникнуться, вокруг смех, все выгля­дят довольными. Одни идут большими шумными компаниями; другие молча и сосредоточенно пробираются сквозь толпу поодиночке... Маши­ны медленно ползут по узким улицам, уже до отказа забитым машинами, мотороллерами и веселящейся толпой. Если для кого-то это была поздняя ночь, то здесь, в Сохо, ночь только начиналась28.

Здесь пересекаются сразу несколько сфер: музыкальная сцена, искусство, кино, отдых, ночная жизнь — все это усиливает взаимный эффект. Я бывал в подобных местах в разных городах США и везде встречал массу людей из креативного класса29. Судя по моим интервью, такого рода эклектичная сце­на обеспечивает им визуальные и музыкальные стимулы, которые важны при выборе места для жизни и работы. Многие из них также посещают опе­ру, по крайней мере иногда, и потребляют продукцию массовой культуры — голливудские фильмы, поп- и рок-концерты. Тем не менее, для креативного человека уличная культура — обязательная часть жизни.

Возьмем чисто практическую сторону. Дорогостоящие мероприятия из области серьезного искусства проходят строго по расписанию, порой только по определенным дням недели, тогда как уличная сцена динамична и не имеет пауз. Многие говорят мне в интервью, что это большой плюс для креа­тивных специалистов, которые могут работать допоздна, освобождаясь толь­ко после девяти или десяти вечера или работать в выходные, планируя в по­недельник сходить куда-нибудь отдохнуть. При плотном графике они хотят использовать свое время "рационально". Посещение крупного традицион­ного мероприятия, будь то симфонический концерт или профессиональный баскетбольный матч, дает одномерный опыт, поглощающий слишком много рекреационных ресурсов по времени и по деньгам. Сцена уличной культуры позволяет нам выбирать из целого ассортимента возможностей; за один вы­ход можно попробовать сразу несколько вариантов отдыха. Здесь мы также имеем свободу регулировать уровень и интенсивность своего опыта. Мы мо­жем выбрать активное, энергичное времяпрепровождение — окунуться в пе­шеходную сутолоку или отправиться в клуб и танцевать до рассвета — или найти маленький уютный бар, слушать джаз и пить бренди; сидеть в кофей­не с чашкой эспрессо; уединиться в тишине книжного магазина.

 








Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 stydopedia.ru Все материалы защищены законодательством РФ.