|
Первоисточник креативности
По мнению экономиста Пола Ромера, креативность не только внутренне присуща людям, но и является тем качеством, которое в экономическом смысле отличает нас от других видов:
«Мы производим вещи, преобразуя материальные объекты, но так же поступают и другие животные, зачастую с поразительной аккуратностью. Птицы вьют гнезда, пчелы строят ульи, а мы делаем оружие и автомобили... Чем люди действительно отличаются в качестве экономических животных, так это своей способностью производить идеи, а не только физические предметы. Муравью за всю его жизнь ни разу не придет в голову даже намек на какой-либо новый способ добывать пропитание. Однако человек практически не способен к подобному механическому выполнению правил. Мы неисправимые экспериментаторы и любители решать проблемы»37.
На самом деле, именно идея "нового способа добывать пропитание", идея сельского хозяйства лежала у истоков современного человеческого общества, о чем будет подробнее рассказано в следующей главе. Именно эксперименты и решение проблем — веками продолжавшиеся с переменным успехом, чтобы затем, начиная с периода позднего Средневековья, набрать стремительный темп — привели к серии революционных научных открытий, за которыми волной следовали практические изобретения. "Мы не привыкли относить идеи к экономической продукции, — пишет Ромер, — тогда как, несомненно, это самый ценный продукт нашего производства. Единственный способ создать новые экономические ценности — и тем самым обеспечить экономический рост — состоит в том, чтобы найти еще более эффективные пути использования объектов, находящихся в нашем распоряжении"38.
Ромер выступает главным сторонником экономической школы мысли, известной как теория нового роста, которая приписывает ведущую роль креативности или порождению идей34. Он отмечает, что идеи как "объекты" имеют самый мощный потенциал, поскольку, в отличие от других объектов, допустим, машин или месторождений полезных ископаемых, они не изнашиваются и не истощаются при использовании. Хорошая идея — скажем, изобретение колеса — "может использоваться бесконечно" и по мере исполь-Ювания только растет в цене. Отдача от нее не падает, а только возрастает. Причем идея способна стать основой для дальнейшего творчества. Когда люди креативно подходят к новой научной теории или проекту изделия, они могут экспериментировать с ними, совершенствовать и сочетать с другими идеями, создавая изобилие новых форм. Так происходило в течение последних столетий. В начале XX века многочисленные открытии и изобретения — плоды совместной креативности — получили беспрецедентное распространение в обществе в результате практического применении и массового производства. Сейчас мы переживаем следующий этап. Не только продукты или производные креативности, но человеческая креативность как таковая используется в невиданном масштабе и распространяется широко как никогда.
В наши дни мы привыкли думать, что ясно осознаем важность креативности как источника экономических ценностей. Многие авторы, к примеру провозгласили, что "интеллектуальная собственность'" — полезная новая информация, воплощенная в форме компьютерных программ, патентов
или формул — сегодня важнее, чем любой вид материальной собственности. Неудивительно, что мы часто судимся из-за интеллектуальной собственности и спорим по поводу надлежащих средств ее защиты не менее яростно, чем калифорнийские старатели во время "золотой лихорадки" сражались из-за хорошего участка. Однако, как авторитетно доказал профессор права из Стэнфордского университета Лоренс Лэссинг, наша склонность чересчур агрессивно охранять и оспаривать интеллектуальную собственность может также служить препятствием и ограничением для творческого импульса40. В конечном итоге мы не должны забывать, в чем состоит краеугольный камень нашего процветания. Хотя полезные сведения выражаются в программах и формулах, начало они берут не здесь. Их источником являются люди. Исходная интеллектуальная собственность — та, что в реальности приходит на смену земле, рабочей силе и капиталу в качестве наиболее ценного экономического ресурса — заключается в креативных способностях человека.
В известной степени Карл Маркс был прав, предсказывая, что когда-нибудь трудящиеся получат контроль над средствами производства. Это уже начинает происходить, однако не по тому сценарию, который представлял себе Маркс, — с восстанием пролетариата, захватывающего фабрики. Сейчас люди в большей мере, чем когда-либо, контролируют средства производства, потому что последние находятся у них в голове; мозг и есть средство производства. Потому окончательная проблема "контроля" состоит не в том, кто будет владеть возможными патентами, и не в том, кому принадлежит преимущество в переговорах на рынке труда — творческому специалисту или его работодателю. Пока бушуют подобные баталии, окончательная проблема контроля, на которой мы должны сосредоточиться, все вместе и каждый в отдельности, остается следующей: каким образом поддерживать искру творчества в каждом отдельном человеке.
Креативное предприятие
Не только научно-исследовательская лаборатория, но и промышленное предприятие может быть ареной творческой деятельности. На фабриках и заводах часто именно рабочие, если им предоставляется шанс, вносят предложения, ведущие к существенному росту эффективности и производительности труда41. Я постоянно наблюдал это при изучении работы предприятий в Японии и США. Даже в такой области, как экологический контроль, соблюдение экологических стандартов и повышение производительности зависело, в первую очередь, от простых рабочих, заботящихся о таких мелочах, как каплеуловители42. В настоящее время все больше производственных профессий требует креативности как условия приема на работу. На заводе компании Sony по производству электроники, расположенном неподалеку от Питтсбурга, как и на многих других современных промышленных предприятиях, даже кандидаты на сборочную работу начального уровня обязаны пройти совокупность тестов для проверки различных способностей, например, умения решать проблемы и работать в самоуправляемых бригадах41. При этом растет количество рабочих, которые не имеют прямого контакта с выпускаемой продукцией, а в основном контролируют, проверяют и время от времени программируют компьютеры, управляющие производственным процессом44. Директор одного автоматизированного сталелитейного предприятия на Среднем Западе в разговоре со мной удачно обобщил эту тенденцию: "Это не традиционный завод. Это производственная лаборатория, где работают умные, способные люди"45.
Я впервые осознал потенциал креативности не благодаря учебникам по экономике или собственным исследованиям, а еще в раннем детстве, на примере моего отца, Луиса Флориды. Он родился в Ньюарке, штат Нью-Джерси, в семье итальянских эмигрантов, и бросил школу в четырнадцать лет, чтобы помогать родителям во время Великой депрессии. Он нашел работу на фабрике, выпускающей оправы для очков. После Второй мировой войны — он был одним из тех, кто штурмовал пляжи Нормандии — отец вернулся к своей прежней работе на предприятии фирмы Victory Optical. К началу 1960-х, когда я был маленьким мальчиком, он сумел из рабочего стать технологом. Иногда ему приходилось работать по субботам, и порой он уступал моим приставаниям и брал меня с собой. Я с любопытством глазел по сторонам, когда по дороге к гигантскому кирпичному заводу мы проезжали через промышленный район Ньюарка, который называли "Железка", потому что он находился за железнодорожными путями. Внутри самого завода била невероятная энергия. Мне приходилось бежать со всех ног, чтобы не отстать от отца, шагавшего вдоль рядов оборудования: прессов, токарных станков, емкостей с электролизным раствором и огромных ящиков с оправами всевозможных видов. Люди с их быстрыми движениями, шум машин, звуки английского языка с иностранным акцентом, запахи смазки, расплавленного пластика и тонкой металлической стружки совместно давали живую калейдоскопическую картину.
Я помню, как по выходным отец работал над чертежами новых машин вместе с механиком Карлом, эмигрантом из Германии, как они обсуждали последние модели оборудования, поступавшего из Италии и ФРГ, и новейшие производственные системы, используемые европейскими конкурентами. Однако отец не забывал напоминать мне, что производственные возможности завода заключаются не в станках и прессах, а в знаниях и творческих способностях его рабочих. "Ричард, — говорил он, — завод работает не сам по себе. Сердце, душа и мозг завода — в этих людях, в их опыте и умении".
Свой первый живой урок в этом плане я получил, когда был скаутом и собирался принять участие в соревновании "Дерби Пайнвуда". Это были гонки для автомобильных моделей. Каждый скаут получил один и тот же набор материалов: прямоугольный брусок дерева, пластмассовые колеса и металлические оси. Согласно правилам, мы должны были использовать для создания модели в основном эти материалы, так, чтобы добавочный вес не превышал пяти унций. Во время гонок машины пускали вниз по наклонному треку. За неделю перед своими первыми гонками я с помощью отца взялся за работу. Мы просто прикрепили колеса к деревянному бруску, покрыли его слоем краски и в таком виде представили к гонкам. Нечего и говорить, что поражение было полным. Наш примитивный драндулет покатился по склону и буквально развалился на части, его колеса разлетелись в разные стороны, в то время как сверкающие модели других участников проносились мимо. Я был очарован этими великолепными машинами и взял с отца обещание помочь мне изготовить что-то подобное.
На следующий год мы заранее приступили к созданию проекта гоночного автомобиля обтекаемой формы. Мы консультировались с механиками и конструкторами машинного оборудования на Victory Optical, показывая им свою модель по выходным дням. Мы придали своему бруску необходимый обтекаемый вид. Мы добавили точно по инструкции такое количество свинца, которое обеспечило бы дополнительную скорость. Мы устроили небольшие пробные испытания. Во время испытаний передняя ось дала трещину из-за столкновений с финишным барьером. Опытные механики помогли нам найти новаторское решение: мы отпилили кусок дерева от задней части машины и приклеили его спереди, чтобы защитить ось. Под конец мы покрасили дерево под металл, добавили эмблемы, трубчатый каркас и — наш piece de resistance |знак отличия| — маленькую пластмассовую фигурку водителя. В результате наш автомобиль выглядел как гоночная машина Формулы-1. Таким образом, с коллективной изобретательностью завода Victory Optical на нашей стороне, мы выиграли одно за другим все "Дерби Пайнвуда", пока я был скаутом — после чего династию продолжили гоночные модели моего младшего брата. Креативность рабочих завода по производству оправ была многомерной: даже в моем детском мире ей нашлось применение.
Представление о том, что на промышленном предприятии есть место только для монотонного физического труда, никогда не соответствовало действительности. Оно никогда не отражало полностью ту экономическую деятельность, что происходила за его стенами. Рабочие всегда использовали свои интеллектуальные и творческие способности. И хотя уже давно во многих отраслях промышленности эти способности подавляются, в наше время на производстве все больше ценятся именно они — например, идеи относительно качества и рационализации, предлагаемые рабочими — а не умение выполнять однообразную ручную работу. Множество профессий приобрело новый креативный компонент.
Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту:
©2015 - 2024 stydopedia.ru Все материалы защищены законодательством РФ.
|