Сделай Сам Свою Работу на 5

ТРАНСЦЕНДЕНТАЛЬНАЯ ФИЗИКА





Нашумевшая книга профессора Цельнера3-1 об экспериментальном исследовании теории о четвертом измерении пространства при содействии д-ра Генри Слейда, американского медиума, является одной из наиболее ценных работ, которые когда-либо появились в связи с медиумическими феноменами. Современный спиритуализм произвел практически столько же книг, сколько икры могла бы создать самка сельди, но лишь немногим из них стоило бы появляться на свет. Однако, снова и снова исследование этой проблемы приносит нам такие работы, которые по праву являются безусловным и постоянным вкладом в научный прогресс. Сочинение профессора Цельнера принадлежит к их числу. Это запись серии сеансов с человеком, обладающим одними из самых удивительных "психических способностей" в наше время. Слейд - это человек, который кажется окруженным некой аурой, или магнетической атмосферой, способной до такой степени пропитать предметы около него, что они могут стать субъектами разрушения или восстановления по воле некой разумной силы, которая слышит, соглашается, изъявляет желание и наказывает. Он воображает, что это находящаяся рядом душа его умершей жены, которая, однако, как полагают, время от времени уступает свое место другим "духам", чтобы записать их собственные послания своим (живым) друзьям на их языках, - языках, которые никогда не были известны ни Слейду, ни ей. Большинству медиумов свойственна одна или две формы феноменов. Так, Уильям Эдди создает ходящие и, время от времени, говорящие фигуры умерших людей; мадам Тайер,3-2 из Америки, и Гуппи-Волкмен, из Англии, производят целые ливни цветов; Давенпосты показывали из окна кабинета руки, не связанные с телом, и музыкальные инструменты, парящие в воздухе; Фостер показывал написанные кровью имена, которые постепенно исчезали под кожей его руки, и выбирал те же самые имена из разбросанных на столе листков, на которых были написаны различные имена; и так далее. Главная особенность Слейда состоит в создании автоматических надписей на грифельных досках в условиях доскональной проверки; но временами он также бывает ясновидящим, вызывает появление в комнате туманных фигур, и, под наблюдением профессора Цельнера, он вызвал серию неизвестных и поразительных феноменов, показывающих прохождение материи через материю. Следует отметить, что этот лейпцигский ученый является одним из наиболее выдающихся астрономов и физиков. Он также глубокий метафизик, друг и коллега самых ярких умов современной Германии. В течение долгого времени он подозревал, что кроме длины, ширины и глубины, существует четвертое измерение пространства, и если это так, то это подразумевает наличие другого бытийного мира, отличного от нашего трехмерного мира, с его собственными обитателями, приспособленными к его четырехмерным законам и условиям, как и мы приспособлены к нашим трехмерным. Он не был изобретателем этой теории; Кант и, позднее, метафизический геометр Гаусс, предвидели возможность этой концепции. Но, из-за отсутствия экспериментальной демонстрации, она оставалась просто интеллектуальным предположением, пока Цельнер не смог решить эту проблему и убедить своих великих коллег: Вебера, Фехнера и Шайбера. Публикация данных этих экспериментов вызвала сильный интерес повсюду в научном мире и породила активные, и даже гневно-обличительные, дискуссии между партиями прогрессивных и консервативных мыслителей. Размеры нашей статьи не позволяют нам дать исчерпывающий обзор книги профессора Цельнера, и поскольку она должна быть в библиотеке каждого человека, который хотел бы придерживаться разумных представлений о силе, материи и духе, мы должны предоставить читателю искать большую часть ее удивительных сообщений на ее страницах.





Вкратце эти факты таковы: Цельнер начал с предположения о том, что, если принять ради аргумента существование мира четырех измерений с его четырехмерными обитателями, то эти последние должны быть способны выполнить простой опыт по завязыванию крепких узлов на веревке без концов (то есть, со связанными концами). Ибо четвертое измерение пространства - или, должны сказать мы, четвертое качество материи - должно быть проницаемостью. Так, когда он узнал, что медиум Слейд прибыл в Лейпциг, он взял веревку, связал два ее конца вместе и залил их воском, который запечатал своей собственной печатью. Слейд пришел, и профессор Цельнер сел вместе с ним за стол, средь бела дня, их четыре руки лежали на столе, ноги Слейда также были видны, а веревка с запечатанными концами находилась у профессора, причем петля свисала вниз на его колени. Слейд впервые услышал о такого рода эксперименте, и никто не испытывал этот опыт с каким-либо другим медиумом. Через несколько секунд профессор почувствовал слабое движение веревки, (до которой никто не дотрагивался) и, взглянув на нее, к своему удивлению обнаружил, что его желание было удовлетворено. Только, вместо одного узла, на его веревке было завязано сразу четыре. Для такого ученого как он, этот результат, хотя и неизмеримо менее сенсационный, чем сотни медиумических феноменов, был убедительным и очень важным доказательством теории четырех измерений, как падение одного лишь яблока было для Ньютона подтверждением его бессмертной теории притяжения. Это был явный пример прохождения материи сквозь материю, короче говоря, - краеугольного камня всей системы космической философии. Этот эксперимент он повторял много раз в присутствии нескольких свидетелей. В качестве следующего теста он задумал предложить ему освободить два кольца из цельных кусков дерева разного рода (одно из дуба, другое из ольхи), которые он связал кетгутовой веревкой. Он также одел на нее чехол, который он вырезал из резиновой камеры. Затем он запечатал концы веревки, как и в предыдущем эксперименте, и, как и прежде, поместил печать перед собой на столе, позволив петле с двумя деревянными кольцами и чехлом свисать между его коленями. Слейд и он сели - опять-таки, средь бела дня - по обе стороны от стола, все четыре их руки были на виду, также профессор мог видеть и ноги медиума. У дальнего конца стола стояла небольшая подставка с круглым верхом, или чайный столик, с одной прочной ножкой, к которой крепился верх, и с тремя отходящими от нее вниз ножками. Через несколько минут раздался сильный звук, доносившийся со стороны небольшой подставки, как если бы дерево ударялось о дерево, и этот звук повторялся трижды. Они оставили свои сидения и огляделись вокруг; деревянные кольца исчезли с кетгутовой веревки; сама веревка была завязана двумя незатянутыми узлами, через которые свисала неповрежденная резиновая оболочка. Два цельных деревянных кольца были - где бы вы думали? Они были надеты на главную ножку подставки, без малейшего разрыва или нарушения последовательности своих волокон или волокон этой ножки! Это было наиболее неопровержимое свидетельство того, что материя может проходить сквозь материю; короче, для простых людей - "чуда".



В ходе тридцати сеансов, проведенных профессором Цельнером со Слейдом, были получены и многие другие феномены такого рода. Среди них: изъятие монет из герметично закрытой коробки и их проникновение через стол на грифельную доску, которая лежала горизонтально под нижней поверхностью крышки стола; одновременно два кусочка грифеля, которые лежали на ней в начале опыта, были обнаружены в его конце внутри запечатанной коробки. Опять-таки, две кожаные полоски без концов, свободно лежащие под руками профессора Цельнера на столе, соединились друг с другом прямо под его руками, при этом не были нарушены печати и не произошло изменение в волокнах кожи. Книга, взятая с книжной полки и положенная на грифельную доску, которую Слейд частично держал под краем стола, исчезла, и после того, как участники сеанса безуспешно искали ее в течение пяти минут по всей комнате, а затем вновь уселись за стол, она упала прямо с потолка комнаты на стол с громким звуком. В комнате было светло, сеанс происходил в восемь часов утра, и книга упала из точки, противоположной тому месту, где сидел Слейд, поэтому никакая человеческая рука не могла бросить ее. Маленький столик, или подставка, о которой уже упоминалось и до которой никто не дотрагивался, начала медленно качаться. О том, что произошло дальше, пусть расскажет сам д-р Цельнер:

Очень скоро движения усилились, и весь столик, приближаясь к карточному столу, оказался под последним, причем три его ножки были обращены в мою сторону. Ни я, ни, по-видимому, м-р Слейд, не знали о том, как будет дальше развиваться этот феномен,3-3 поскольку в течение следующей минуты ничего не произошло. Слейд должен был взять доску и грифель, чтобы спросить своих "духов", должны ли мы ожидать еще чего-либо, в то время как я захотел ближе рассмотреть положение круглого столика, лежащего, как я полагал, под карточным столом. К моему великому удивлению, а также к удивлению м-ра Слейда, мы обнаружили пространство под карточным столом совершенно пустым, и мы не могли найти во всей остальной комнате этого столика, который еще минуту назад был доступен для нашего восприятия. В ожидании его появления мы вновь уселись за стол, Слейд сел ближе ко мне, в том самом углу стола, который был противоположен тому, у которого стоял до того круглый столик. Мы просидели пять или шесть минут в напряженном ожидании его появления, когда внезапно Слейд снова заявил, что он видит свечение в воздухе. Хотя я, как и обычно, был не восприимчив к такого рода вещам, все же я непроизвольно направил свой взгляд в том направлении, куда повернул свою голову Слейд, и в течение всего этого времени наши руки постоянно оставались на столе, сложенные вместе (über-einander liegend); под столом моя левая нога во всю ее длину касалась правой ноги Слейда, что было совершенно непреднамеренно и вызвано тем, что мы сидели рядом у одного и того же угла стола. Смотря в воздух с напряжением и удивлением в различных направлениях, Слейд спросил меня, не вижу ли я сильного свечения. Я уверенно ответил, что нет; но как только я повернул мою голову, следя за взглядом Слейда в сторону потолка комнаты за моей спиной, я внезапно обнаружил на высоте около пяти футов до сих пор невидимый стол с ножками, обращенными вверх, очень быстро опускающийся по воздуху на поверхность карточного стола. Хотя мы непроизвольно отдернули наши головы в стороны, Слейд налево, а я направо, чтобы падающий стол не причинил нам вреда, все же мы оба, прежде чем столик приземлился на поверхность карточного стола, столь сильно ударились своими головами с одной стороны, что я чувствовал боль в ее левой половине в течение четырех часов после этого происшествия, которое имело место около половины одиннадцатого.

Англоязычная публика многим обязана м-ру Массею за его перевод и краткий обзор немецкого издания работы д-ра Цельнера. Эта задача, возложенная им на себя добровольно и безо всякой заинтересованности со своей стороны (он не получил за нее никакого денежного вознаграждения), была тем более сложна, поскольку он совершенно самостоятельно выучил немецкий язык, и потому его хороший перевод этой книги заслуживает еще большего восхищения. В почти сорокастраничном введении м-р Массей знакомит нас с несколькими личностями, которые связаны с достопамятными лейпцигскими экспериментами, и с очевидностью показывает их честность и надежность; в то же время в послесловии более чем в двадцать страниц, он со всей ясностью излагает вопрос о двух сторонах предположения о том, что доказательство, чтобы оно внушало уважение, должно быть пропорциональным возможности и невозможности того факта, который должен быть доказан.

Нашим читателям, а, быть может, и публике будет небезынтересно узнать о тех обстоятельствах, которые повлекли за собой визит м-ра Слейда в Европу в 1877 году, в результате которого были получены столь поразительные результаты. Зимой 1876/77 года профессора Императорского Санкт-Петербургского Университета в России были вынуждены - под давлением самого императора - сформировать комитет для научного исследования медиумических феноменов. Достопочтенный Александр Н. Аксаков, русский государственный советник, а ныне должностное лицо в Теософском обществе, который долго изучал этот предмет, был приглашен для помощи. Поэтому он попросил полковника Олькотта и руководителя этого журнала, которые были в Америке, выбрать из числа лучших американских медиумов одного, кого они могли бы порекомендовать комитету. Был проведен тщательный поиск, и м-р Слейд был избран по следующим причинам: (1) Все его феномены происходили на полном свету; (2) Они были такого характера, который убедил бы людей науки в действительном присутствии силы и в отсутствии шарлатанства или ловкости рук; (3) Слейд был согласен находиться в любых имеющих смысл условиях для проверки и помогал в попытках проведения научных экспериментов, поскольку он был достаточно умен для того, чтобы понимать их важность. После этого он предоставил себя на три месяца для исследования специальным комитетом наших членов, специально избранных президентом Олькоттом из числа наших скептиков; когда был получен благоприятный отчет комитета, мы посоветовали м-ру Аксакову заняться им. Вскоре наш выбор был утвержден, необходимые деньги для оплаты проезда Слейда были посланы нам, и медиум отплыл из Нью-Йорка в Россию через Англию. Его последующие приключения, включая его арест, суд над ним в Лондоне по умышленному обвинению в попытке мошенничества, его освобождение и триумфальное подтверждение его психических сил в Лейпциге и других европейских столицах, - все это хорошо известно. Не будет слишком сильным заявление о том, что в данном случае деятельность Теософского общества произвела благотворное воздействие на связи точной науки с психологическими исследованиями, важность которых ощущалась в течение многих лет. Слейд не только был первоначально избран теософами для европейских экспериментов и послан заграницу, но и в лондонском суде его защищал адвокат-теософ, м-р Массей; в Санкт-Петербурге о нем заботился другой теософ, м-р Аксаков; и теперь м-р Массей передал по наследству будущим поколениям английских читателей полную историю его удивительного психического дара.

"Теософист", февраль 1881 г.

________________________

3-1 "Трансцендентальная физика". Отчет об экспериментальных исследованиях, из научных трудов Иоганна Карла Фридриха Цельнера, профессора физической астрономии Лейпцигского Университета; члена Саксонского Научного Общества, и т. д., и т. д., перевод с немецкого, с предисловием и заключением Чарльза Массея, вице-президента Теософского общества.

3-2 Миссис Мэри Бэкер Тайер из Бостона, шт. Масс., изучению феноменов которой полковник Олькотт посвятил около пяти недель летом 1875 года. См. его отчет в "Old Diary Leaves", том 1.- Прим. ред.

3-3 Движение тяжелых предметов без какого-либо возможного контакта со стороны Слейда было столь обычным, что мы рассматривали перемещение стола лишь как начало дальнейшей последовательности феноменов.- Прим. Цельнера.

__________________________________

ПСИХИЧЕСКОЕ ОПОВЕЩЕНИЕ

Не может ли кто-нибудь из многочисленных читателей "Теософиста" просветить меня относительно влияния, которое было оказано на меня в случае, о котором будет рассказано ниже? Я, конечно, категорически отрицаю, что это было некое духовное проявление, но без сомнения здесь действовала какая-то необыкновенная сила, объяснить и постичь которую я не смог до сих пор.

Я учился в школе с мальчиком приблизительно того же возраста; затем мы расстались и встретились опять лишь, примерно, через тридцать пять лет. Это произошло в Агре, где он служил помощником сборщика налогов, а я - главным клерком в том же учреждении. Наша дружба возобновилась, и вскоре мы очень привязались друг к другу; между нами фактически не было секретов. Это продолжалось несколько лет, и почти каждый день мы видели друг друга. Я имел возможность посетить моего зятя, богатого землевладельца в Мейруте, во время праздников Дасара, и после своего возвращения я рассказал своему другу о празднованиях, которые я там видел. Мой друг обещал, что если ему удастся это устроить, то он тоже хотел бы поехать вместе со мной к моему зятю на следующие праздники Дасара. Между тем, и особенно, когда праздники стали приближаться, мы многократно обсуждали наши планы, и когда наступило время, мы сделали все необходимое для успеха нашего предприятия. Однако, в последний рабочий день в офисе, когда я попросил, чтобы мой друг встретил меня со своим багажом в определенное время вечером на железнодорожной станции, то к моему крайнему удивлению и разочарованию он сказал, что очень сожалеет, но не сможет поехать со мной, потому что его семья предложила изменить эти планы, и он собирается отправиться вместе со своими близкими в Рамбах (санаторий на другой стороне Агры). При расставании он пожал мне руку, еще раз выразил свое сожаление и сказал, что "хотя и не телесно, но мысленно и духовно будет присутствовать рядом со мной". Пока мы с женой ехали в поезде, мы решили: сперва поехать в Мейрут, и, проведя там четыре дня, отправиться в Дели, где моя жена еще не бывала, затем провести один день в Аллигуре вместе с родственниками, после чего вернуться в Агру накануне начала моей работы. Наша программа была окончательно определена. Спустя два дня мы прибыли к моему зятю, где провели время с большим удовольствием. Рано утром на третий день, после того, как мы выпили освежающие напитки и уселись вместе, чтобы подумать о развлечениях на этот вечер, вдруг, совершенно внезапно у меня возникло очень странное ощущение, я почувствовал уныние и меланхолию, и сказал зятю, что должен возвратиться в Агру немедленно. Он был чрезвычайно удивлен. Поскольку я собирался провести этот и следующий день с ним, то вся семья возражала против моего внезапного предложения и пришла к естественному заключению, что я на что-то обиделся. Но все попытки удержать меня хотя бы на один день оказались безуспешными, и уже через час я был вместе с багажом на вокзале Мейрута. Но прежде чем мы взяли билеты до Агры, моя жена уговорила меня поехать только до Газиабада (откуда отходит железнодорожная ветка на Дели). Однако, прежде чем поезд отправился в путь, страстное желание ехать в Агру возвратилось ко мне. Не затягивая нашего путешествия, по прибытии в Газиабад я взял билет прямо до Агры. Это очень удивило мою жену, она чувствовала себя совершенно обескураженной, и всю дорогу до Аллигура мы просидели не обменявшись ни одним словом. В Аллигуре она настойчиво упрашивала меня посетить ее родственников. Я отпустил ее, но она не смогла уговорить меня составить ей компанию, и я поехал в Агру; и в ночь моего прибытия я, как ударом грома, был поражен ужасным известием о том, что мой друг именно тем утром внезапно скончался от апоплексического удара в Рамбахе, вероятно в то же самое время, когда я пил освежающие напитки в Мейруте. На следующее утро я был очевидцем того, как останки моего дорогого друга обрели свое последнее пристанище. Каждый, кто был на похоронах и знал, что я не собирался возвращаться сюда до открытия офиса, засыпал меня вопросами, как я мог услышать об этом печальном событии и кто послал мне телеграмму об этом. Но я со всей искренностью уверяю, что никакого сообщения мне не было послано, и даже не была сделана такая попытка, кроме душевной депрессии, страстного и неустанного желания прибыть в Агру как можно быстрее.

А. Константин,
эсквайр

- Нет необходимости приписывать вышеприведенное "оповещение" чему-то сверхъестественному. В жизни есть много разнообразных психических феноменов, которые непреднамеренно или как-либо иначе приписываются действию бестелесных "духов", или же полностью и намеренно игнорируются. Говоря так, мы вовсе не намереваемся лишить теорию духов ее raison d'etre "основного смысла". Но кроме этой теории в нашей повседневной жизни имеются другие проявления той же самой психической силы, на которые обычно не обращают внимания или же ошибочно трактуют их как результат простого совпадения; ибо единственная причина этого состоит в том, что мы не можем немедленно дать этой силе логическое и умопостигаемое объяснение, хотя сами проявления, без сомнения, обнаруживают признаки научного характера и принадлежат к тому классу психо-физиологических феноменов, которыми сейчас заняты люди с большими научными заслугами, и даже такие специалисты, как доктор Карпентер. Причину этого необыкновенного явления следует искать в оккультном (и все же бесспорном) влиянии, оказываемом активной волей одного человека на волю другого, даже если воля последнего застигнута в момент отдыха или пассивного состояния. Мы имеем ввиду предчувствия. Если бы каждый человек привлек пристальное внимание (конечно, с опытной и научной целью) к своим повседневным поступкам и понаблюдал бы за своими мыслями, разговорами и вытекающими из них действиями, и тщательно бы проанализировал их, не пропуская даже тех деталей, которые кажутся ему ничтожными, - тогда для большинства этих действий и мыслей он нашел бы причины, основанные на взаимном психическом влиянии, оказываемом друг на друга разумами, заключенными в тело.

Можно добавить здесь несколько примеров, более или менее знакомых каждому благодаря его личному опыту. Мы приведем лишь два из них. Два друга, или даже просто знакомых, не встречаются друг с другом годами. Один из них, остававшийся дома и никогда не думавший о своем давнем знакомом, вдруг вспоминает о нем. Он вспоминает его без какой-либо видимой причины, и давно забытый образ проносится по молчаливым коридорам ПАМЯТИ и предстает перед его глазами так живо, как если бы он действительно был здесь. Через несколько минут, или может быть через час после этого, этот пропавший человек вдруг наносит ему неожиданный визит. Другой пример: А. дает почитать книгу Б. Б., прочитав эту книгу, откладывает ее в сторону и больше не думает о ней, хотя А. просил вернуть ее немедленно после того, как она станет не нужна. В течение дней, а может быть и месяцев после этого, мысль Б., занятая важными делами, внезапно возвращается к этой книге, и он вспоминает о своем упущении. Автоматически он покидает свое место, идет в свою библиотеку и достает книгу, думая о том, чтобы в этот раз обязательно отослать ее обратно. И в тот же самый момент открывается дверь, входит А., говоря, что он пришел специально, чтобы забрать книгу, которая ему нужна. Совпадение? Вовсе нет. В первом случае дело было в госте, который, решив навестить старого друга или знакомого, сконцентрировал свою мысль на нем, и эта мысль, благодаря своей собственной активности, оказалась энергетически достаточной, чтобы преодолеть пассивную, в тот момент, мысль хозяина дома. То же самое объяснение хорошо подходит и для случая с А. и Б. Но м-р Константин может возразить: "Мысль моего покойного друга не могла повлиять на мою, так как он был уже мертв, когда меня неудержимо тянуло в Агру". Наш ответ очевиден. Не существовала ли самая теплая дружба между автором письма и умершим? Не обещал ли последний быть с ним "мысленно и духовно"? И это приводит к положительному выводу, что перед смертью его мысль была сильно занята тем, кого он ненамеренно огорчил. Сколь бы внезапной ни была эта смерть, мысль все же гораздо быстрее ее. Более того, в момент смерти она конечно была усилена в сотни раз. Мысль - это последнее, что умирает, или скорее затухает в мозгу умирающего человека; а мысль, как показано наукой, является материальной, так как она представляет собой лишь вид энергии, которая меняет свою форму, но является вечной. Таким образом, эта мысль, сила и мощь которой всегда пропорциональны ее интенсивности, стала, так сказать, конкретной и ощутимой, и благодаря большой близости между обоими друзьями, она охватила и подчинила себе все чувства и мысли м-ра Константина и заставила волю последнего действовать в соответствии с желанием умершего. Думающая субстанция была мертва, и инструмент, порождающий мысли, лежал разбитым навсегда. Но его последний звук еще жил и не мог полностью погибнуть в волнах эфира. Наука говорит, что колебание одной-единственной музыкальной ноты будет задержано в своем движении по коридорам вечности; а теософия полагает, что последняя мысль умирающего человека превращается в него самого; она становится его эйдолоном. М-р Константин не удивил бы нас, если бы на самом деле скептики обвинили бы его или в предрассудках, или в том, что, находясь в галлюцинаторном состоянии, он видел перед собой мысленный образ, или так называемый "призрак" своего умершего друга. Ибо этот "призрак" не был ни сознательным духом, ни душой умершего человека, а просто его на мгновение материализованной мыслью, проецируемой бессознательным образом, при помощи всего лишь мощи его собственной энергии, в направлении того, кто занимал эту мысль.

"Теософист", июнь 1881

__________________________________

ЗВЁЗДЫ И ЧИСЛА

Древние цивилизации не видели никакого абсурда в утверждениях астрологии, также как и многие образованные и вполне научные люди нашего времени. Астрология судьбы, при помощи которой могут быть предсказаны судьбы и деяния людей и народов, вряд ли казалась, да и сегодня едва ли выглядит менее философской или научной, чем естественная астрология или астрономия, - посредством которой можно предсказать события в так называемой животной и неодушевленной природе (изменения погоды и т. д.). Ибо от последователей этой глубокой и поистине великой науки требовалась даже не пророческая интуиция, а просто большое умение и опытность в этом методе, который позволяет астрологу предвидеть некоторые события в жизни человека благодаря знанию расположения планет во время его рождения.

Но как только признана вероятность, или даже просто возможность, оккультного воздействия, оказываемого звездами на судьбу человека, - и почему бы этот факт должен выглядеть более невероятным в случае звезд и человека, чем в случае солнечных пятен и картофеля? - астрология становится не менее точной наукой, чем астрономия. Профессор Балфур Стюарт, член Королевского Общества, сообщает нам, что земля - "очень сильно реагирует на то, что происходит на солнце... предполагается существование весьма сильной связи между эпидемиями и состоянием солнечной поверхности".3-4

Но если, как говорит нам этот ученый, "некоего таинственного рода связь между солнцем и землей является большим, чем простое предположение... и очень важно "решить" эту проблему, то сколь же более важно разрешение другой тайны - безусловного сродства между людьми и звездами - сродства, в которое верили с самых давних времен наиболее ученые среди людей! Без сомнения, судьба человека заслуживает столь же тщательного обсуждения, как и судьба турнепса и картофеля... И если судьба последних может быть научно предсказана всякий раз, когда эти овощи появляются на поверхности земли во время "периода солнечных пятен", то почему же не может быть научного прогнозирования существования болезни или здоровья, естественной или насильственной смерти, благодаря расположению и появлению созвездий, с которыми тесно связан человек и которые осуществляют с ним такую же связь, как и солнце с землей?

В свое время, астрология пользовалась большим почетом, ибо в умелых руках она часто была столь же точна и правдоподобна в своих предсказаниях, как и астрономические предсказания в наши дни. Предзнаменования изучались во всей Римской империи столь же много, если не больше, чем в современной Индии. Тиберий практиковал эту науку; сарацины в Испании окружали величайшим почетом поклонение звездам, и благодаря им, нашим первым цивилизаторам, астрология проникла в Западную Европу. Альфонсо, мудрый король Кастилии и Леона, прославил себя в тринадцатом веке своими "Астрологическими таблицами" (называемыми "Альфонсовыми") и своим кодексом "Siata Purtidas"; и великий астроном Кеплер в семнадцатом веке, открыватель трех главных законов планетарного движения (известных как законы Кеплера), верил в астрологию и провозглашал ее истинной наукой. Кеплер, математик императора Рудольфа, тот, кому обязан Ньютон всеми своими последующими открытиями, является автором "Принципов астрологии", в которых он доказывает существование силы определенных гармонических конфигураций подходящих планет контролировать человеческие побуждения. В своей официальной должности императорского астронома, он исторически известен тем, что предсказал Валленштейну по расположению звезд исход войны, в которую был тогда вовлечен этот несчастный генерал. Но не в меньшей степени, чем он сам, и его друг, покровитель и наставник, великий астроном Тихо де Браге, верил в астрологическую систему и распространял ее. Более того, он был вынужден признать влияние созвездий на земную жизнь и действия совершенно против своей воли или своего желания, и только по причине постоянной проверки фактов.

Тесно связана с астрологией и каббала со своей системой чисел. Тайная мудрость древних халдеев, оставленная ими в качестве наследства евреям, прежде всего связана с мифологической наукой о небесах и содержит учения о скрытой, или оккультной, мудрости, включая и учение о временных циклах. В древней философии сакральность чисел начиналась с великого ПЕРВОГО, ЕДИНИЦЫ, и заканчивалась ничто, или Нулем, символом бесконечного и безграничного круга, который представляет собой вселенную. Все используемые цифры, взятые во всевозможных комбинациях или посредством умножения, представляют философские идеи, относящиеся либо к нравственному, либо к физическому явлению в природе. Они являются ключом к архаическим представлениям о космогонии в ее широком смысле, который охватывает и людей, и другие живые существа, и соотносятся как духовно, так и физически с человеческой расой и с отдельным индивидуумом. "Цифры Пифагора", - говорит Порфирий, - "были иероглифическими символами, при помощи которых он объяснял все идеи, относящиеся к природе всех вещей" (De Vita Pythag.). В символической каббале - наиболее древней системе, оставленной нам халдеями - способы изучения скрытого значения букв, слов или предложений были числовыми. Гемантрия (один из трех способов) является чисто арифметической и математической, и состоит в том, что буквам некоего слова придают смысл в том их значении, который они несут как числа - поскольку буквы в еврейском и греческом языках используются также и как цифры. Цифровая гемантрия выводит таинственные интерпретации из форм букв, использованных в оккультных манускриптах и в Библии.

Таким образом, как показал в "Числах" (X. 35) Корнелий Агриппа, буква "бет" означает поражение врагов. Священные анаграммы, известные как Зеруф, приобретают свой таинственный смысл посредством второго способа, называемого Т'мура, который состоит в перестановке букв и замене одной буквы другой, и затем в расположении их в ряды в соответствии с их числовым значением. Если из всех операций в оккультных науках нет ни одной, которая не была бы связана с астрологией, то арифметика и особенно геометрия принадлежат к одним из первых принципов магии. Наиболее неясные и темные тайны и силы в природе уступают силе чисел. И пусть никто не сочтет это суеверием. Лишь тот, кто знает о сравнении и соответствии чисел, или о так называемом соответствие между причинами и следствиями, без всякого сомнения будет способен обрести желаемый результат. Маленькая ошибка, пустяковое отличие в вычислениях - и никакое правильное предсказание небесных явлений становится невозможным. Как утверждает Северин Боэций, именно благодаря пропорциям определенных чисел были образованы все вещи. "Бог занимается геометрией", - говорит Платон, подразумевая творческую природу. Коль скоро существует столь много оккультных свойств в природных объектах, "что же было бы чудесного в том, если числа, которые чисты и связаны лишь с идеями, обнаружили бы свойства более величественные и более оккультные?" - спрашивает Агриппа. Даже Время содержит в себе таинственные числа; а также и движение, или действие, и потому - все вещи, которые движутся, действуют, или подвержены времени. Но "тайна - в абстрактной силе числа, в его рациональном и формальном состоянии, а не в его произнесении вслух, как у тех людей, которые покупают и продают" ("Оккультная философия", глава 3, стр. 102). Пифагорейцы утверждали, что они различают многое в числовых значениях имен. И если автор "Апокалипсиса" предлагал тем, кто обладает должным пониманием, "подсчитать число и имя зверя", - это потому, что он сам был каббалистом.

Умники нашего времени ежедневно поднимают крик о том, что наука и метафизика несовместимы; но факты столь же ежедневно доказывают нам, что это всего лишь еще одно заблуждение среди столь многих, высказываемых ими. Царство точной науки возвещается с каждой крыши, и Платон, который, как говорят, доверял своему воображению, высмеивается, в то время как метод Аристотеля, построенный на чистом разуме, является единственным, принятым наукой. Почему? Потому что "философский метод Платона был противоположен методу Аристотеля". Его исходной точкой были универсалии, само существование которых есть "предмет веры", - говорит д-р Дрэпер, а от них он опускался до частностей, или деталей. Аристотель напротив "поднимался от частностей к универсалиям, приближаясь к ним при помощи индукции" ("Конфликт между религией и наукой"). Мы лишь смиренно заметим по этому вопросу, что математика, единственная точная и непогрешимая наука в мире наук, - исходит из УНИВЕРСАЛИЙ.

По всей видимости именно этот, 1881-й год, сопротивляется и бросает вызов рассудительной и сухой науке, и благодаря своим исключительным событиям, как наверху, так и внизу, как на небесах, так и на земле, и призывает критически отнестись к его странным "совпадениям". Метеорологические и геологические капризы природы были предсказаны астрономами, каждый из которых заслуживает уважения. Так, существование определенного треугольника, образованного наиболее яркими звездами, который можно увидеть в этом году около горизонта, было предсказано, но тем не менее осталось необъясненным. Они говорят, что это простая геометрическая комбинация небесных тел. Но если такой треугольник, образованный тремя большими планетами - Венерой, Юпитером и Сатурном - в каком-то роде влияет на судьбы людей или наций, то почему же это является чистым суеверием? "Мантии астрологов сжигаются, а предсказания некоторых из них, хотя бы и подтвержденные, должны быть отнесены на счет простого и слепого случая".

Мы не столь уверены в этом; и, если нам будет позволено, расскажем в дальнейшем, почему - и кроме того, мы должны напомнить читателю о том факте, что Венера, обладающая наиболее сильным сиянием из вышеназванных планет, как это отмечали и в Европе, и, насколько мы это знаем, также и в Индии - внезапно составила компанию двум другим планетам и, медленно двигаясь в их направлении, остановилась возле них, откуда и продолжает поражать обитателей земли своим почти противоестественным сиянием.

Соединение двух планет случается лишь изредка; соединение трех - еще более редко; в то время как сближение четырех или пяти планет становится событием. Последний феномен имел место в историческое время лишь однажды, в 2449 году до нашей эры, когда его наблюдали китайские астрономы, и с тех пор не повторялся. Это совершенно удивительное сближение пяти больших планет предвещало глобальную катастрофу Китайской империи и ее народу, и паника, которую породили тогда предсказания китайских астрологов, не была безосновательной. В последующие пятьсот лет целая серия внутренних раздоров, революций, войн и смен династий отметила конец золотого века национального величия в Империи, основанной великим Фу-си.

 








Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 stydopedia.ru Все материалы защищены законодательством РФ.