ДВИЖЕНИЕ В ПРОШЛОМ И НАСТОЯЩЕМ 1 глава

1. Мировой опыт создания и действий импровизированных ирре­гулярных армий

Данная глава целиком посвящена практическому доказательству того, что "партизанская война оказывалась возможной и действенной при са­мых различных уровнях развития военного искусства итехники"9, что она действительно имеет многовековую историю и ведется не заблаговремен­но создаваемыми и накапливаемыми еще до начала военных действий воо­руженными силами, а постепенно возникающими из недр гражданского населения самодеятельными импровизированными армиями. Важно также показать, что эта закономерность обнаруживается не в каких-либо искус­ственно создаваемых исключительных условиях и действует только при стечении экзотических обстоятельств, характерных для далеких и загадоч­ных континентов, но одинаково устойчиво, эффективно и независимо про­являлась при самых различных государственно-политических устройствах общества, во всех природно-климатических условиях, при любых истори­ческих моделях военной организации государства.

При этом нельзя не отметить, что эффективность подобных армий, дока­занная в сотнях и тысячах восстаний и войн, в борьбе с самыми могущест­венными вооруженными силами, несмотря на очевидность, неизменно под­вергалась сомнению официальной военной наукой. Но в то же время сами эти попытки на протяжении веков дискредитировать, опорочить партизан­скую борьбу невольно приводят к обратному результату и лишь "свиде­тельствуют о силе и действенности партизанского метода борьбы" ¹⁰.

9 Партизанская борьба и национально-освободительных войнах Запада. М.,

1943. С. 5.
10 Там же.

Об этом же, в частности, писал и французский исследователь Г.Мох, под­черкивая, что самодеятельные народные войны и армии всегда клеймятся как летописцами противоположного лагеря, так и частью сторонников, под которыми он главным образом подразумевал офицерский состав и консерваторов вообще. Он также отмечал, что "серьезно документирован­ная история кампаний, проделанных импровизированными армиями, све­денная к самому сжатому резюме, представляла бы труд огромный по сво­им размерам; это было бы почти то же, что написать историю всех восста­ний и всех войн за независимость. Кроме того, ее было бы чрезвычайно трудно написать, так как это требовало бы совсем особых приемов и осо­бого критического ума" ¹¹.

Именно поэтому данная работа при освещении исторического аспекта проблемы сводится лишь к предельно краткому обзору, беглому взгляду на те страницы военной истории, которые описывают с наибольшей на­глядностью размах и эффективность партизанской борьбы, отсылая заинтересованного читателя за детальными познаниями к специальной литера­туре. Тем не менее возможно, что и после прочтения настоящего труда, не претендующего на какие-либо особые приемы, но рассчитывающего на не­предвзятость читателя, у них сложится иное отношение к предмету. На­столько иное, что даст ему возможность "расшифровать" постулаты тео­рии и истории партизанской борьбы, пробивающиеся в сознание совре­менных военных профессионалов из глубины веков в виде парадоксальных формул, еретически отвергающих систему принципов военного искусства регулярных дисциплинированных армий. Например, возникшее во второй половине первого тысячелетия до н.э. течение китайской философии - дао­сизм, ставшее интеллектуально-религиозной основой многих крестьянских восстаний, учит:

Не смей начинать первым, выжидай.

Не смей наступать и на вершок,

Лучше отступи на аршин.

Это значит действовать, бездействуя,

Поражать без усилия,

В битве побеждают те, кто перед битвой боялся.

Удивительно то, что в этой загадочной "китайской грамоте" содержится квинтэссенция партизанского военного искусства, в том числе и наших дней. А то, что сегодня кажется в ней крамольным, было крамольным во все времена. Еще 2500 лет назад Суньцзы сформулировал великий принцип так называемой непрямой стратегии. Верхом искусства он считал умение сломить противника без боя, обратить его силу в слабость, а слабость до­вести до фатального для него уровня. Не случайно и сегодня искусным полководцем по праву считается тот, кто добился победы с минимальным

¹¹ Мох Г. Постоянная армия и милиция. СПб., Б/г. С. 99.

расходованием сил и пролитием крови - и не только своей, но и противни­ка.

Это качество приобретает решающее значение в ситуациях, когда име­ешь перед собой противника, обладающего всеми преимуществами, осо­бенно в материальных компонентах боевой мощи. В этих условиях слабой стороне приходится выбирать из немногого - сдаться без боя на милость победителя, выступить против врага наличными силами и героически пасть в первом и последнем сражении, или, сохранив волю к сопротивле­нию, всячески оберегать и наращивать свои малые силы для долгой и упорной борьбы.

Характерно, что военная история тщательно описывает и доносит до по­томков впечатляющие образцы осуществления первых двух решений и с явной сдержанностью, а нередко и с нескрываемым презрением, описыва­ет способ сопротивления, при котором редко случаются массовые столк-новения, еще реже даются генеральные сражения, в результате которых оп­ределяется исход всей войны, и почти никогда не бывает капитуляции, как и формального объявления войны. Так, например, во времена, предшест­вующие 6 в. до н.э., жители Крита долгие годы боролись в условиях окку­пации своего островного государства, прибегая для этого к любым доступ­ным средствам и приемам, но неизменно уклоняясь от губительных в усло­виях превосходства противника фронтальных сражений. Полибий, давая по сути объективную характеристику такой тактике, в то же время не скрывали своего морального осуждения подобных действий. ''Защитники Крита, - писал он, - на суше и на море не имеют себе равных в засадах, раз­бое, воровских налетах на неприятеля, ночных атаках, во всех этих стыч­ках, где требуется хитрость..."¹².

Всегда и повсюду государство признавало только такой способ ведения войны, при котором победа главным образом обеспечивалась предвари­тельным накоплением сил и средств, созданием максимально возможного численного превосходства, сосредоточенным навалом всей собранной во­енной мощью на противника, решительным поражением его основных сил в одном или нескольких открытых сражениях даже ценой огромных по­терь собственных войск. Этому способу добывать победу дал свое имя царь Пирр, разбивший римлян в 279 г. до н.э., но погубивший при этом почти все свое войско.

С III по I в. до н.э. продолжалось покорение восставших жителей Ибе­рийского полуострова Римской империей, в ходе которого ее легионы ес­ли и добивались отдельных побед, то так и не смогли установить полного контроля над всеми районами восстания. Армия империи, наиболее подго­товленное и организованное войско той эпохи, неожиданно столкнулась с повсеместным яростным сопротивлением всего населения, плохо воору­женного и экипированного, не обученного в своем большинстве военному

делу, но непокорного, изобретательного и непредсказуемого в своих дей­ствиях. Считавшаяся непобедимой армия настойчиво искала ускользаю­щего врага, теряла солдат не в привычных для нее открытых боях, а в бес­конечных дерзких засадах, мелких стычках, изнурительных переходах. Го­воря об ощущениях одного из полководцев римлян, Плутарх писал, что тот "просто не знал, что же нужно предпринять, чтобы справиться с отваж­ным противником, который во всех случаях избегает правильного сраже­ния и непрестанно меняет тактику благодаря гибкости и подвижности ибе­рийского войска; в то же время он сам, искусный в битвах по правилам, ко­мандовал тяжелой и неповоротливой фалангой..."¹³.

Есть основания полагать, что эта победа патриотов, как и фактическое поражение римлян, принужденных отказаться от планов оккупации, суще­ственно раздвинули бытовавшие представления о войне, как о грубом по­боище универсально организованных материальных сил и средств. Дос­тигнутый результат стал в первую очередь плодом искусства, воли и твор­чества, что в свою очередь было вызвано к жизни патриотизмом и непри­миримостью населения, нашедшего неординарные способы нейтрализа­ции главных преимуществ противника. Это затяжное противоборство, возможно, первое зафиксированное исторической наукой преднамеренное применение приемов борьбы, которые в масштабе обширной территории целой страны и в массе примеров предстают как основной и определяю­щий способ ведения войны. Примечательно, что не добившись военной по­беды и фактически признав ее невозможность, Рим пошел на достаточно широкие уступки восставшим, вероломные политические маневры и бла­годаря этому в конечном счете достиг политической цели - неустойчивого, прерываемого новыми восстаниями и бунтами умиротворения (пацифика­ции).

Таким, же образом и столь же для противника неожиданно успешно раз­вивалось повстанческое движение под руководством отца и сыновей Мак­кавеев, которые в 167 г. до н.э. подняли народ Иудеи на освободительную борьбу и спустя четверть столетия добились независимости.

Завершая краткий обзор древней истории, следует отметить, что основ­ным способом борьбы правителей с восставшим населением был безу­держный террор по отношению не столько к неуловимым бойцам сопро­тивления, сколько к целым народам, подкуп и заложничество, а также эко­номическое разорение районов восстания. Это, однако, чаще всего прино­сило лишь временную передышку, и спустя какое-то время (иногда столе­тия) в том же районе восстания вспыхивали с новой силой и с теми же са­мыми целями, вооружая искусством предков новые поколения борцов.

Одним из таких районов можно считать Индокитай. Здесь в VI в. населе­ние поднялось на широкое антикитайское восстание, привлекшее на свою

¹³ Цнт. по: La guerre et la montagne ... P. 52.

12 Цнт. по: La guerre et la montagne. Actes du XVII Colloque CIHM. Berne, 1993. T. I. P. 43.

сторону многочисленных сторонников. Впечатляющий размах восстания побудил его руководителей в поисках скорой победы над противником бросить повстанческие армии в открытые сражения, в которых они был разбиты и рассеяны. Но когда повстанцы перешли к действиям мелким подвижными группами на обширных пространствах, к чему их вынудил сами завоеватели, развернулась масштабная многолетняя война, закончив- шаяся завоеванием независимости. Данный пример примечателен уже тем что в военной истории вьетнамского народа обозначает дату рождения особого метода сопротивления иноземной оккупации. Как писал Во Нгу ей Зиап, именно тогда и родилась стратегия затяжной войны, в ходе которой противник постепенно утрачивал свою мощь, а вьетнамцы ее наращивали. Это, подчеркивает он, замечательное искусство малыми силами побеждать многочисленные войска агрессоров, слабостью одолевать мощь затяжным сопротивлением срывать попытки молниеносного захвата ¹⁴ .

Наступление эпохи массовых армий сопровождалось резким усложнени- ем их организационного устройства, возрастанием количества и разнооб- разия боевых и, особенно, вспомогательных элементов, чрезвычайным по- вышением зависимости боеспособности вооруженных сил от функциониро-вания тыловой системы, глубоким эшелонированием боевого порядка и военной инфраструктуры.

Французская революция 1789 г. сделала войну общенациональным де лом, породила новую военную организацию и новый способ ведения боевых действий регулярной армии, основные черты которого были повсеместно восприняты современниками и унаследованы потомками. Но к числе сделанных ею открытий можно по праву отнести и малую войну новой эпохи, которую против армии победившей буржуазии повели как армии абсолютистских монархий, так и гражданское население, в том числе собственное.

Например, в Вандее не только консерватизм крестьян, но и стародавние традиция милиционной формы их местной военной организации стаж факторами перерастания неприятия реформаторской политики револю- ции в широкое повстанческое движение 1794-1796 гг., подавить которое удалось лишь жесточайшими карательными мерами в отношении всего на селения района с применением элементов геноцида. Складывалась пара- доксальная ситуация, когда новая французская армия, громившая одну за другой лучшие коалиционные армии Европы и с успехом осуществлявшая "освободительную миссию" на большей части континента, обнаруживал* свое бессилие перед неугасающим очагом гражданского сопротивления внутри собственной страны.

Еще более ожесточенный отпор она встретила в Испании, где вновь столкнулась с неординарными способами сопротивления, с иррегулярно? войной, в которой сосредоточенным усилиям французских войск был

¹⁴ Во Нгуен Зпап. Вооружение революционных масс и строительство народной армии. М.,1977. С. 44-45, 68.

противопоставлено распыление сил, перемежавшееся их кратковременным слиянием в компактные ударные отряды. Поглотив в повстанческой армии значительную часть по существу расколотых и распавшихся националь­ных вооруженных сил, "сельское население поломало каноны классиче­ской войны, заставило соединиться в мелких отрядах технократизм про­фессиональных военных и боевой дух добровольцев"¹⁵. Трижды Наполеон вводил свои армии на полуостров, и всякий раз они, не потерпев при этом военного поражения, но и не добившись победы, потрепанные и истощен­ные в непрерывных мелких стычках с неуловимыми группами партизан, бесславно покидали страну.

Эта малая война, ведомая в больших масштабах, вошедшая в долговре­менный обиход как буквальный перевод испанского слова "герилья", по существу стала самостоятельным и единственным способом вооруженной борьбы. Стратегия защиты независимости реализовалась исключительно на тактическом уровне, оказавшимся недосягаемо низким для громоздких колонн французов.

Более того, их главные ударные силы ощутили себя как бы выключенны­ми из войны, потому что основными объектами действий испанских пат­риотов стали тылы врага, который на его защиту выделил четверть боевых войск. Сам Наполеон не мог дать объяснения причин неудачи в Испании и пророчески увидел в ней предзнаменование будущего полного краха. Од­нако в своих мемуарах он верно определил причины столь мощного отпо­ра испанцев: поражение и развал их регулярной армии, а также грабежи и жестокость собственных войск на занятых территориях. И хотя он сетовал на своих генералов за то, что они оказались не в состоянии поддерживать должный порядок, значительная часть ответственности лежит и на нем. Именно он в качестве одной из важнейших своих новации отменил преж­нюю магазинную систему снабжения войск и ввел систему "организован­ного мародерства", то есть местные реквизиции. Это значительно повыси­ло мобильность войск, но в то же время растущие поборы на нужды вой­ны вызвали волну недовольства как в оккупированных странах, так и в са­мой Франции.

Если операции по умиротворению Вандеи закончились истреблением восставших, а походы в Испанию осознанием своего бессилия и эвакуаци­ей, то война 1812 г. в России - полным поражением и гибелью огромной наполеоновской армии. Для России в этой войне было характерно сочета­ние военных действий регулярной армии с типичными приемами и спосо­бами малой войны, возникшей стихийно, но в развитии планомерно орга­низованной н ведущейся. Следует подчеркнуть, что и само сохранение рус­ской армии для решающих баталии стало возможным благодаря тому, что она частью сил преднамеренно прибегла к некоторым приемам малой вой­ны, уклоняясь от сражений в невыгодных условиях, постоянно маневри-

¹⁵ Baquer M. A. El ejercito en la sociedad espanola. Madrid, 1971. P. 56, 57.

руя, изматывая силы противника и сохраняя собственные за счет оставле­ния территории.

Одновременно с этим разгоралась собственно малая война в форме партизанского движения гражданского населения и боевых действий вы­деляемых с той же целью войсками отрядов непостоянного состава (вой­сковых партизан). На определенных этапах, особенно после Бородинско­го сражения, малая война становилась основным содержанием русской обороны, обеспечивая ей в целом активный и наступательный характер в промежутках между сражениями регулярных армии. Опыт этой войны примечателен тем, что было осуществлено масштабное и исключительно эффективное боевое взаимодействие вооруженных сил государства и им­провизированных партизанских отрядов, а также тем, что, увлекаемая примером своего неожиданного союзника, сама армия не преминула вос­пользоваться наглядными уроками партизанской тактики.

В Пруссии же французская армия встретилась с заранее спланированной и подготовленной малой войной. Фельдмаршал Гнейзенау сумел убедить короля в предпочтительности иррегулярной обороны страны, в необходи­мости придания ей характера организованного всенародного восстания. Такой способ действий, убеждал он короля, спас Россию, а опыт свиде­тельствует, "что больше всего противник не любит войну такого рода"'⁶. Разработанный им подробнейший "План подготовки народного восста­ния" можно считать первым инструктивным документом по малой войне, разработанным профессиональным военным и в значительной мере реали­зованным на практике в виде принципиально новой системы обороны го­сударства 17.

Как отмечал Клаузевиц, "Пруссия в 1813г. показала, что внезапным уси­лением при помощи милиции нормальная мощь армии может увеличиться в 6 раз и что эта милиция может быть равно использована как внутри стра­ны, так и для действий за ее пределами"¹⁸.

Важно отметить, что спустя более полувека основные положения, вы­двинутые Гнейзенау, вновь нашли реальное воплощение - на этот раз в действиях не прусских, а оборонявшихся от нашествия прусской регуляр­ной армии и не читавших его "План..." стихийно действовавших француз­ских грaждaн. Если Гнейзенау учил, что там, где появляются превосходя­щие силы противника, следует отходить, оставляя ему опустошенную зем-

16 Gneisenau. Ausgewahlte militarische Schriften. Berlin, 1984. S. 253-255.

¹⁷ Справедливости ради надо отметить, что еще раньше с меньшим успехом несколько попыток противопоставить либерализму гернльн регламентаризм уставов и наставлений, т.е. придать ригидность правил тому, что рождалось из отрицания правил, предприняли испанцы. Например, 17 апреля 1809 г. была принята "Инструкция по сухопутному корсарству", сохранились и другие подобные документы. В интересах обороны даже контрабандисты с их знанием местности, специфическими навыками и связями получили легитнмный статус.

¹⁸ Клаузевиц. О войне. М., 1934. С. 162.

лю, атаковать его фланги и тыл, перерезать пути подвоза, то именно так и действовали французы в войне 1870-1871 гг. Как признавались сами пруссаки, действия франтиреров (вольных стрелков) доставляли им боль­ше неприятностей, чем вся французская армия. Вот почему захватчики не­годовали по поводу незаконности французских партизан и вымещали свою злобу на гражданском населении исключительно жестокими репрес­салиями.

Известно, что Наполеон вошел в историю как величайший военный ре­форматор, которому стремились подражать даже побежденные, внедрив­ший в систему строительства, подготовки и применения армий ряд рево­люционных новации. Это позволило ему взорвать прежнюю военную сис­тему, превратить вооруженные силы страны в монолитную боевую маши­ну, с которой он покорил полмира. Самые яркие его победы были одержа­ны над самыми сильными регулярными армиями, но а самые чувствитель­ные поражения он потерпел от иррегулярных импровизированных форми­рований бойцов-самоучек.

Возможно, на закате жизни и славы на него снизошло прозрение, когда в начале марта 1814 г. своим декретом он обязывал французских граждан уходить в леса, разрушать мосты и дороги, повсюду нападать на против­ника с флангов и тыла, приказывал за каждого пленного и убитого фран­цуза мстить смертью. Другим декретом он предоставил своим генералам широкие полномочия по созданию партизанских формирований для со­действия этим народному восстанию. Не исключено, что если бы он не за­поздал с усвоением уроков малой войны и располагал временем, то сумел бы создать законченную систему партизанского метода - так же блестяще и впечатляюще, как ему удавалось внедрять другие новации, становившие­ся предметом подражания.

Однако тысячелетие заканчивалось под знаком создания и совершенствования массовых постоянных армий, о которых Клаузевиц говорил, что они стали настолько схожи между собой и вооружением, и обучением, и снаря­жением, что между лучшими из них ихудшими особого заметного различия и этом отношении не существует. В этих условиях решающее значение при­обрели количественные параметры, опережающие других нововведения в средствах ведения борьбы, ресурсные возможности государства, а роль личностного фактора и других нематериальных компонентов обороноспо­собности нации сводилась к поставленной на поток и также стандартизиро­ванной профессиональной выучке личного состава, диктуемой тактико-техническими характеристиками вооружения. Провидение определенно встало на сторону больших батальонов, время талантливых самородков и наития уходило, а извечный спор по квалифицированию военного дела как науки или искусства в основном был решен в пользу науки.

Не только войны между крупнейшими европейскими державами состав­ляли содержание военной истории, но и различные по масштабу и интен-

сивности вооруженные конфликты с участием этих же стран в ходе коло­ниальной экспансии, политического и силового передела мира - когда в ка­честве их противников представали народы, значительно отставшие в тем­пах и уровне развития, чаще всего даже не имевшие вооруженных сил. Луч­шим европейским армиям не составляло труда сминать организованное сопротивление туземцев в открытых столкновениях. Но стоило последним употребить тактику затягивания войны, распыления своих сил и уклоне­ния от сосредоточенных ударов, перейти к партизанским боевым действи­ям, как интервенция приобретала непредсказуемый характер, а война пре­вращалась в истребительную. В большинстве регионов сопротивление по сути никогда не прекращалось, попеременно уходя то в латентную, то в ак­тивную фазу. Фактически в течение десятков и сотен лет на огромных про­странствах Азии, Африки и Америки шла мировая малая война, в которой каждая из сторон последовательно придерживалась сугубо своего способа ведения военных действий.

При этом он во все времена оставался неизменным, да и сами конфлик­ты, как перманентные очаги, вырастали из одних и тех же причин, сохра­няли формы протекания, проходил одни и те же стадии развития, отли­чаясь лишь характером применяемого оружия, которое однако не стано­вилось определяющим фактором влияния на основные параметры воору­женной борьбы. В этом убеждает однотипное развитие конфликтов совре­менности в регионах, где они неоднократно возгорались и сто и более лет назад - Юго-Восточная Азия, Северо-Западная Африка, противостояние афганцев английским колонизаторам, масштабные партизанские дейст­вия крестьянских армий в Мексике, повстанческое движение на Кубе и в Южной Америке и, наконец, Кавказ. Характерным и объединяющим для конфликтов в этих регионах стало то, что конечный успех освободитель­ной борьбы постепенно вырастал из фактической оккупации территории и ответной эскалации малой войны. И чем полнее осуществлялась оккупа­ция, тем полнокровнее и масштабнее был ответ повстанцев. Так, в частно­сти, случилось в ходе широкого антиманьчжурского восстания 1796-1804 гг. в Китае, когда повстанцы отказались от внешне результативной, но в целом бесплодной первоначальной тактики захвата и удержания городов и перешли к ведению "подвижной войны" в основном в сельской местно­сти.

Показательны в этом отношении действия русской армии на Кавказе, длившиеся половину прошлого столетия. Десять лет усмирял горцев гене­рал А.П.Ермолов, и когда в 1826 г. докладывал царю об успешном завершении своей миссии, он и не подозревал, что настоящая война только на­чинается и будет продолжена и в начале, и в конце следующего века. За все время своего пребывания на Кавказе Ермолов не изменял своему убежде­нию, что "Чечню можно справедливо назвать гнездом всех разбойни-

ков¹⁹, и сообразно этому действовал. во-первых, он отменил традиционную систему откупов приграничных русских селений от чеченских набегов, энергично продвигал войска в самую сердцевину "гнезда" и создавал линию крепостных укреплений, повсюду брал заложников (аманатов), неиз­менно уничтожал дотла селения, оказывавшие вооруженное сопротивле­ние русским отрядам, казнил главарей повстанцев. Всячески стремясь к достижению своей цели не только военными и карательными средствами, но и посулами, уговорами, подкупами, он в то же время решительно отметал соблазнительную возможность повести войну с горцами руками самих горцев, так как считал, что "еще не было примера, чтобы кто заставить мог чеченцев употреблять оружие против своих единоземцев"²⁰. Как утверждали сами чеченцы, он был жесток, но справедлив, не остав­ил безнаказанной ни одной вылазки повстанцев. Успеху боевых действий русской армии во многом способствовало то, что отряды горцев инстинктивно сбивались в компактные массы и в таком виде принимали бой. Это дало возможность относительно успешно завершить данный этап усмирения установлением оккупационной системы на всей территории. Но в то же время оставленные Ермоловым оккупационные гарнизоны, коммуни­кационные пути и хозяйственно-бытовые объекты, а также административные органы притягивали к себе многочисленные, рыскавшие повсюду шайки, которые действовали тем успешней, чем мельче и подвижней они были. В то же время и царские войска с течением времени все меньше и меньше походили на армейские части в центральных районах, но все боль­ше напоминали своего противника - обликом, тактикой, организацией, способами тылового обеспечения. И чем глубже было это преображение, тем уверенней действовали войска в необычной обстановке.

Примечательно также, что война на Кавказе дала значительный опыт боевого взаимодействия армии с казацкими формированиями, которые в условиях России прошлого века можно рассматривать как разновидность внутренних войск. Так, наибольшей эффективностью отличались мобиль­ные рейдовые действия сводных отрядов из линейной пехоты и казаков, в которых сочетались лучшие качества регулярности и иррегулярности. А в особо сложной, неясной обстановке применялись только казацкие отря­ды, делом доказавшие, что лучшего средства для ведения такой войны нет.

Геостратегические соображения по поводу значения Кавказа для безо­пасности России на южном направлении, а также все более очевидная бес­перспективность полувековых усилий по военному подавлению восстания побудили царя пойти на беспримерные компромиссы и ввести специаль­ную систему военно-народного управления. Она подразумевала освобож­дение горцев от воинской повинности, разрешение на вооружение населе-

¹⁹ Записки А.П. Ермолова. 1798-1826. М, 1991. С. 285.

²⁰ Там же. С. 322.

ния, учреждение льготного налогового законодательства и народных судов на основе адата и шариата.

После революции 1917г. социальные потрясения и гражданская войн вновь раздули пламя повстанчества на Кавказе, причем его пик пришелся на период действия продразверстки и отмены установленной царе политико-административной системы. Подавляя восстание, Красная Армия наследовала из прошлого опыта решительность и наступательность действий, но все же основной предпосылкой затухания конфликт стало проведение новой социально-экономической политики. Тем не менее потери превысили 5 тыс. человек. Было утрачено значительное количество оружия и другого военного имущества, отбитого повстанцами порядке самообеспечения²¹. При этом, если во времена Ермолова борьба велась в основном в горах, а в последующие годы стала расползаться и на равнины, то антисоветское восстание в равной мере охватило вес район.

Горы всегда служили надежным укрытием для стремившихся по тем ют иным причинам уйти за пределы досягаемости властей. Но был и другой способ выхода из подчинения в массовом порядке - создание самостоя- тельного государства на новых землях, что характерно для Северной Америки, Южной Африки и русского казачества.

Само становление такой государственности и защита самопровозгла- шенных вольных республик обычно связаны с малой войной, с созданием и применением импровизированных иррегулярных армий. Например, англо-бурская война 1899-1902 гг. представляет собой типичный случай ус- пешного компенсирования нехватки сил и средств особым способом ведения боевых действий. Бурские республики против почти полумиллионной регулярной армии англичан смогли выставить иррегулярные формирова- ния общей численностью 32-35 тыс. человек, придав им исключительную маневренность и обеспечив нестандартность действий. Колонисты исполь- зовали фактор местности только как пространство для уклонения от мас- сированных ударов экспедиционных сил и прибегали к оборонительным действиям на фиксированных рубежах только будучи застигнутыми врас­плох. Но и в этих случаях основу их оборонительных сооружений состав­ляли так называемые вагенбурги - кольца из составленных впритык пово­зок, впервые примененные еще в 15 в. в ходе восстания под руководством Жижки. Англичане применяли самое современное вооружение и технику включая бронепоезда, сгоняли население в концлагери, внедрялись в пов­станческие районы методом продвижения блокгаузов, но не смогли проти­вопоставить действиям повстанцев адекватной стратегии и тактики. Ход войны обнаружил неподготовленность одной из лучших армий мира к конфликтам подобного рода и остро поставил вопрос о немедленной и pa- дикальной военной реформе.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: