НЕТРАДИЦИОННЫЕ ОБИТАТЕЛИ КЛЕТОК

Щур.Ни один птицелов, считающий себя настоящим натурали­стом, знатоком ловли и содержания птиц, не останется равнодушным от встречи со щуром. Это, по-видимому, неудивительно, так как щур — птица не только красивая, но и немного загадочная. Многочислен щур на севере, а для большинства районов нашей страны это редкость, а редкость всегда желанна.

Щуры обитают на границе тайги и тундры. Питаются они почка­ми, ягодами, цветами, семенами, молодыми побегами очень многих видов деревьев, кустарников и травянистых растений. Летом часто по­едают насекомых и кормят ими своих птенцов. На зиму щуры про­двигаются к югу, но обычно недалеко. Однако в зависимости от уро­жая рябины они меняют районы своих зимовок. При большом урожае ягод в северной тайге щуры могут остаться почти на местах размно­жения или лишь незначительно продвинуться к югу. Нет рябины на севере — щуры летят дальше, в подзоны смешанного леса или южной тайги. Отсюда первая загадка для птицеловов из центральных рай­онов России: почему в одну осень они появляются во множестве, а в другую их нет? Вот и сложилось мнение, будто щуры мигрируют не всякий год. На самом-то деле щуры летят каждую осень, но в один сезон дальше и их тогда видят в центральных районах, а в другой сезон ближе и не долетают до средней полосы нашей страны.

Вторая загадка — питание щура. Как и большинство видов вьюрко­вых птиц, щуры могут использовать очень разнообразный набор кор­мов и в зависимости от наличия в природе той или иной пищи кор­мятся именно ею. Поздней осенью и зимой, когда щуры добираются до мест зимовок, набор вариантов пищи всегда ограничен. В год уро­жая рябины птицы кормятся исключительно ею и не обращают вни­мание ни на что другое. В год ее неурожая они могут поедать почки ивы или кормиться исключительно почками ели. В октябре в Якутии мы видели щуров, которые питались семенами ольхи. Интересно, что при неурожае рябины, когда щур целиком переключается на почки ивы или ели, он как бы разучивается есть ягоды рябины и, будучи пойманным, никак на них не реагирует. Такая смена вкусов в разные годы, естественно, производит большое впечатление на птицелова: в один год щуры «валятся» в ток на рябину, а в другой не обращают на нее внимания. Значит, при ловле щуров прежде всего надо понять, что они едят в данный сезон в природе, и начинать отлов именно на этот корм. Иначе все старания будут напрасными.

Поражают щуры и разнообразием своей окраски. Особенно ценят­ся малиновые щуры. Они действительно имеют оттенок переспевших ягод малины и очень красивы. По-видимому, это старые самцы. Кроме малиновых, но реже них попадаются «брусничные» щуры. Они быва­ют всех оттенков брусники, а иногда на одной птице встречаются разные переходы цвета — от яркого оранжево-красного на груди до тусклого серо-красноватого на боках и подхвостье, совсем как на раз­ных сторонах недозревшей ягоды. Большинство молодых самцов и самок имеет желтовато-красновато-сероватую окраску разных тонов Однажды на берегу Финского залива удалось поймать щура совер­шенно неожиданного цвета. Его грудь была ярко-желтой, лимонной Ни до, ни после этого случая таких щуров не приходилось не только ловить, но и видеть.

Существует удивительный контраст между внешностью щура и его голосом. Когда смотришь на эту относительно крупную, солидную птицу, кажется, что она должна издавать низкий и скрипучий крик А тут, на тебе, такой поразительно чистый, переливчатый, мелодичный свист. Услышав первый раз призывные крики щуров в лесу, никак не можешь понять, откуда они исходят и кто их издает А песня щура - это замечательная, излучающая свет, то тихая, то нарастающая флейтовая мелодия. Очевидно, именно за песню больше всего и любят щура.

135. Самые замечательные свойства щура — его солидность и невозму­тимое спокойствие. (Фото Г. Носкова).

И, наконец, характер птицы. Щуры могут быть необыкновенно доверчивыми, но могут быть и очень осторожными. Обычно они до­верчивы в те сезоны, когда питаются ягодами рябины. Помнится как в один год щуры буквально ошеломляли жителей Ленинграда своим поведением на улицах города. Тот год оказался очень урожайным на рябину. Ягод было много в лесу, на приусадебных участках в пригородах, в парках и садах самого города. Появившись в ноябре, щуры вместе со снегирями, свиристелями и дроздами к январю съели все ягоды в окрестных лесах и дачной местности, но, привыкнув к ним, не перешли на питание почками ив и ели, а стали кочевать в поисках ягод. Так они постепенно перебрались в город, где рябина была еще не тронута. На многих улицах, в садах и скверах Ленинграда можно было наблюдать крупных красивых птиц с расстояния в один-два мет­ра. Прохожие удивлялись и любовались птицами, а некоторые даже звонили к нам на кафедру и в зоопарк и просили оказать помощь «заболевшим», по их мнению, птицам.

Щуров ловят на осеннем пролете тайником с подсадной птицей, используя в качестве приманки ягоды рябины, ветки ивы или лапки ели. Подсадная птица при этом должна хорошо «работать» как на большом расстоянии, чтобы осадить пролетающую стаю, так и на близком, чтобы привлечь птиц в ток. С плохим подсадным щуром не ловля, а одно расстройство, лучше и не ловить.

Как правило, пойманные щуры ведут себя в клетке спокойно, но иногда попадаются и очень «дикие» особи. Таким птицам следует свя­зывать крылья. За корм щуры берутся не всегда быстро и не всегда наедаются предложенной пищей. Насыплешь в пролетку с только что пойманными щурами конопли или давленых семечек, а птицы их как будто не замечают и начинают выбирать мельчайшие зернышки слу­чайно попавших сорняков. Создается впечатление, что щур ест, а на самом деле он лишь раскидывает корм клювом. Попрыгает так пол­дня, глядишь, нахохлился. Чтобы не загубить птицу, необходимо знать, действительно ли щур поедает корм. Для этого ему надо раздуть перья на шее со стороны спины и посмотреть, есть ли пища у него в пище­воде.

Наш опыт показывает, что быстрее всего щуры привыкают к ко­нопле. Но для начала лучше им предложить смесь из конопли, давле­ных семечек, проса, канареечного семени и посмотреть, что птица ста­нет есть. Что ест, то и надо давать, лишь бы была она сыта. Ни в коем случае не следует только что пойманной птице класть рябину, другие ягоды, почки. Начав есть эти корма, щур не «возьмется» уже за остальные. А это значит, что он может погибнуть от голода через несколько дней, поскольку необходимого количества такой пищи за­пасти невозможно. Поэтому лучше делать наоборот: сначала приучить птицу к сытным кормам, которыми можно накормить досыта, а затем постепенно добавлять лакомство и витамины в виде ягод, почек, побе­гов, зелени, яблок, листьев капусты. Тогда красавец-щур будет долго доставлять радость прекрасной песней, спокойствием, невозмутимостью, доверчивостью и добродушием, которых столь не хватает человеку в его бурной и быстротечной жизни.

Водяной пастушок.Иногда в руки к людям попадают совершенно неожиданные птицы. В нашем доме таким нежданным гостем оказался водяной пастушок. Для Ленинградской области эта птица редкая. Все­го-то, наверное, раз пять встречали. А тут в ноябре, в мороз. Нашли его вмерзшим в лед клювом и лапками. Еле шевелился. Пока изо льда выковыривали ножом, клюв повредили. А может быть, он и сам его вывихнул, пытаясь освободиться из ледового плена. Когда его при­несли домой, он сразу же начал есть мучных червей, а спустя час-дру­гой уже клевал кусочки мяса, рубленое яйцо, мотыль. Через неделю совершенно оправился и стал полноправным членом семьи. Считалось, что он живет в нижнем отделении вольеры, но там ему было скучно, и он ходил вдоль решетки, пытаясь выскользнуть наружу. Когда клет­ку открывали, он выбегал из нее, залезал под шкаф или за диван и там спокойно дожидался сумерек. Захочет есть — бегом в клетку. Поест и опять за диван. Днем его почти не было видно и, казалось, что он не вылезает из-под шкафа, но маленькие кляксы помета выда­вали его прогулки. Так его и назвали — Кляксой.

136. Камышница, как и многие пастушки, быстро привыкает к людям.

(Фото Г. Носкова).

К вечеру пастушок оживал. Он любил несколько раз стремитель­но пронестись по квартире. Помахать крылышками. Нередко прибли­жался к человеку и тщательно рассматривал и ощупывал его клювом. Но особенно интересна была для него собака сеттер. Если она лежала на полу среди комнаты, Клякса подходил к ней и начинал разгули­вать по ее лапам, спине, голове. Чрезвычайное удовольствие доставляло ему перебирать клювом шерсть собаки. Он мог часами обсле­довать ее брюхо, уши, засовывал клюв в пасть, поднимая брыли, и копался там среди зубов. Своей доверчивостью, простодушием и бес­церемонностью он шокировал пса и доставлял нам много веселых минут.

Интересно, что за семь месяцев жизни в квартире его ни разу не видели летающим. Сначала даже казалось, что пастушок не мо­жет летать вследствие какого-то повреждения. Но если его брали в руки и подбрасывали, он пролетал несколько метров, а затем всегда опускался на пол и убегал за шкаф. Глубокая уверенность в том, что он никогда сам пе взлетит, позволяла без опасений открывать при нем окно, и он, действительно, семь месяцев не обращал на него ника­кого внимания. Но однажды в мае Кляксы не стало. Поначалу это даже не заметили. А потом поняли, что он вылетел в форточку.

Своим занятным поведением, спокойствием и неприхотливостью пастушок заслужил всеобщую любовь и уважение. Уже после него мы держали погоныша, коростеля, камышницу. Эти птицы, оказалось, очень неприхотливы к корму. Они быстро привыкают к людям и хоро­шо живут в неволе. Единственным неудобством в их содержании была потребность в «большой воде». Вода нужна им не только для питья, но и для постоянного купания. Поэтому купальницу диаметром в 20— 30 сантиметров приходилось ставить на противень, предохраняющий пол клетки от намокания.

В научных целях иногда требуется ловить пастушковых птиц. Лов­ля нх относительно проста: крупноячеистую паутинную сеть ставят в густой траве на болотах, перегораживая тропинки, по которым хо­дят эти птицы. Лучшее время отлова — август-сентябрь. Наличие па­стушков устанавливается по их следам на мокрой почве или можно просто запомнить место, где кричали птицы в летние месяцы.

Восточная сплюшка. Когда один из авторов этой книги был сту­дентом, ему посчастливилось попасть в экспедицию Зоологического института и поехать в качестве лаборанта на Дальний Восток. Из этой поры вспоминается один случай, которым нельзя не поделиться.

...Лето шло быстро. Каждый день экскурсии в поисках гнезд, встречи с новыми видами птиц. Во время одной из таких экскурсий я остановился отдохнуть, сел на пенек, облокотился на ствол монголь­ского дуба, и вдруг рядом с моим ухом кто-то четко произнес: «Пиффф... пиффф...». От неожиданности я вздрогнул, подскочил и ог­лянулся. Сзади никого не было, да и кругом ни души. Решив, что это мне померещилось, я снова сел на пенек и опять возле уха раздался тот же звук. Его необычность заставила даже поежиться. Я заглянул за ствол, там никто не прятался. Но теперь я уже точно знал, что звук — реальность, а не галлюцинация. В некотором замешательстве я разглядывал крону дерева, пенек, ствол и, наконец, заметил в нем узкую морозобойную трещину, а в ней несколько пар круглых ярко-желтых глаз. Такие глаза бывают только у сов. Значит, в вертикаль­ном и глубоком дупле было гнездо. Пришлось залезть на дерево и достать совят. Что за прелесть дети сов! Они всегда мягкие, пушистые, как бы испуганные и чуть обиженные...

Это были птенцы восточной сплюшки, ближайшего родственника нашей сплюшки. Их оказалось четверо. Один сильно отставал в росте и неминуемо бы погиб, не выдержав борьбы за пищу со своими братья­ми. У сов разновозрастность птенцов — типичное явление и младшие почти всегда либо погибают еще в гнезде от недоедания, так как старшие отнимают у них большую часть пищи, либо бывают съеден­ными более крупными совятами. Чаще всего случаи каннибализма встречаются у мохноногих и во­робьиных сычей, ушастой и бо­лотной сов, неясытей. У совок они наблюдаются реже, но при значительной разнице в разме­рах птенцов проявляются и у них. Чтобы спасти маленького совенка от неминуемой смерти, пришлось взять его с собой. За голос его назвали Пивкой.

Во время работы экспеди­ции совенок жил в палатке. Кормили его тушками грызунов, саранчовыми и ночными бабоч­ками, прилетавшими на свет мощной керосиновой лампы. Чувствовал совенок себя превос­ходно. Пивка настолько привя­зался к людям, что можно было гулять с ним по лесу, гладить его по голове и брать в руки. Больше всего совенку нравилось, когда ему чесали голову за ухом.

Осенью после приезда в Ле­нинград совка перелиняла и на­дела наряд взрослой птицы. В этом оперении она стала очень красивой. Пивка сохранял свою доверчивость к людям, он явно отличал членов нашей

семьи от гостей. На незнакомых он обычно сердился, принимая позу угрозы: раздувался, топорщил перья на спине и голове, распускал крылья. Если же он чего-нибудь боялся, все перья на его теле плотно прижимались к туловищу, а на голове поднимались «ушки». Но милее всего он становился, когда был спокоен. Наблюдать за ним можно было часами. То, уморительно крутя головой, он рассматривал пол­зущую муху, то, летая за человеком, выпрашивал мучного червя, то садился на плечо, терся о щеку и подставлял свою голову, чтобы ему почесали за ухом. От такой процедуры птица приходила в состояние полного блаженства: она вытягивалась, распускала крылья, удовлет­воренно попискивала и, наконец, теряла равновесие и падала с плеча па пол. После этого она еще несколько минут издавала что-то вроде мурлыканья, означавшего удовольствие.

Очень интересно было наблюдать за охотой сплюшки. Если ей бросали на пол мучного червя или жука, она сразу же принимала «хищный» вид, выгибалась, делала несколько вращательных движений головой, как бы рассматривая добычу с разных точек, потом срыва­лась со своего насеста, на лету хватала личинку или взрослого жука, устремлялась с жертвой на любую присаду и там, стоя на одной ноге, другой лапкой подносила пищу к клюву всегда головкой вперед, раз­давливала ее клювом и заглатывала насекомое. Если птице давали крупную ночную бабочку, она также хватала ее одной лапкой, закры­вала глаза, оберегая их от ударов трепещущих крыльев, подносила на­секомое лапкой ко рту, ощупывала его щетинками, которые растут вокруг клюва, с их помощью ориентировала головой вперед, умерщв­ляла и лишь потом заглатывала.

Пивка жил в неволе семь лет и погиб от аспергиллеза. Потом не раз у нас дома обитали сплюшки, и они тоже превращались в милей­ших ручных птиц. Такими же спокойными и ручными были сплюшки, жившие у наших знакомых. Так что совки могут считаться одними из наиболее простых и приятных для содержания в неволе видов сов.

Крупным совам жить в домашних условиях трудно, поскольку им нужны большие вольеры. Для сычей и совок вполне пригодна вольера объемом полтора-два кубических метра. В ней они могут прожить дол­гие годы и даже выводить потомство.

Для содержания в неволе сов не ловят. Все они относительно ред­кие, а некоторые из них (филин, рыбный филин, бородатая неясыть) могут быть причислены к очень редким видам. Поэтому их ловля запрещена законом. Тем не менее совы при тех же обстоятельствах, что и дневные хищники, нередко попадают в руки людей. То они за­летают на чердаки или в квартиры через открытые окна, то их надо спасать от ворон, то отощавшую сову подбирают в городском сквере или парке. Таким птицам приходится оказывать помощь, и те из них, которые вынуждены прожить в неволе неделю-другую, уже теряют на­выки охоты и не способны прокормиться на свободе. При надлежащем уходе и просторном помещении выздоровевшая сова быстро привы­кает к своему хозяину, становится очень доверчивой и доставляет много радостных минут.

ЧТО ДЕЛАТЬ С НИМИ?

Дятлы в неволе.Мало кто может себе позволить держать в до­машних условиях такую крупную птицу, как дятел. Постоянная дол­бящая деятельность дятлов не только приводит к порче вольер и кле­ток, но и сопровождается очень сильным шумом, который отнюдь не доставляет удовольствия в жилой квартире. Поэтому дятлов обычно держат в юннатских кружках, лабораториях, зоопарках.

Самый массовый вид дятлов в наших лесах — большой пестрый дятел, пожалуй, лучше всех остальных видов живет в неволе. Эта птица всеядная, и ее рацион очень прост: семена подсолнуха и ко­нопли, куриное яйцо, говяжий фарш, творог, каши, а если есть, то различные взрослые насекомые и их личинки. Всеядность большого пестрого дятла, как и других так называемых «всеядных птиц», отнюдь не означает, что птицу можно постоянно кормить чем-то одним. Напро­тив, всеядность свидетельствует о потребности в солидном наборе разнообразных кормов. Поэтому всеядные птицы, которые в целом просты для содержания, нередко быстро «хиреют» и гибнут от рас­стройства пищеварения, если рацион их скуден.

Для нормальной жизни в неволе дятлу не обойтись без обрубка ствола дерева или трухлявого пенька. Для ночевки необходимы домик-скворечник или дуплянка. Ствол нужен не только для того, чтобы птица лазала по нему и его долбила, но и для того, чтобы в нем она смогла устроить «кузницу» — углубление, в котором дятел будет обра­батывать еловые и сосновые шишки, извлекая из них семена. Кстати, шишки дятлу необходимы. Когда дятел раздалбливает шишки, он по­лучает естественный корм, так как семенами хвойных дятел питается подавляющую часть года. Кроме того, долбящая деятельность — необ­ходимое условие стачивания рогового чехла клюва, который у птицы постоянно отрастает и в неволе может стать слишком длинным и при­нять уродливую форму.

Почти так же хорошо, как и большой, живет в неволе малый пестрый дятел. Он более насекомояден, -и ему необходимы и живые корма. Малые дятлы легко и быстро приручаются и могут даже до­ставить удовольствие своей доверчивостью.

Остальные виды дятлов чувствуют себя в неволе довольно плохо и, как правило, уже через месяц-другой погибают или от расстройства пищеварения, или от инфекционных болезней. Все наши попытки дер­жать желну, седого, трехпалого, белоспинного дятлов окончились неудачей. Недолго жили они и в зоопарке. Те, кто пробуют содержать этих дятлов, обычно берут птенца из гнезда и выкармливают его вручную. Птенцы сперва хорошо растут, но уже через два-три месяца после того, как начинают сами кормиться, чувствуют себя все хуже и хуже, а затем погибают. Приходится признать, что создавать благо­приятные условия для этих видов в клетках еще предстоит научиться. Но стоит ли их держать в любительских целях? Наверное, нет.

Есть среди наших дятлов птица, во многом необычная,— верти­шейка. Вертишейки — перелетные птицы, они совершают регулярные дальние миграции. Места зимовок европейских особей находятся в се­верной половине Африки, сибирские вертишейки зимуют в тропиче­ской Азии.

Весной вертишейки прилетают всегда как-то неожиданно: в самом конце апреля вдруг в разных местах леса зазвучит их однообразная песня. Поют птицы недели две или три и опять вроде бы исчезают. А когда начинаешь обследовать дупла или кольцевать птиц в дуплян­ках, обнаруживаешь следы их разбойничьей деятельности: разоренное гнездо большой синицы, разбитые кладки мухоловки-пеструшки, а то и само гнездо этого дятла, устроенное на остатках постройки изгнан­ного прежнего хозяина. Несколько раз мы пытались выкормить птен­цов, беря их перед вылетом. По внешности и повадкам они очень по­хожи на птенцов воробьиных птиц. Они также реагируют на шорох и свет, открывая рот, повзрослев, хорошо схватывают с пинцета длин­ным языком корм.

Пока кормишь птиц муравьиными коконами, мучными червями, личинками ос, все идет нормально. Едва добавишь в рацион куриное яйцо или творог, птенцы сразу же заболевают. Падает активность, ухудшается аппетит, появляется понос. Стоит исключить корма-заме­нители, и опять птенцы вроде бы здоровы. Попытки делать смеси из муравьев с мясом, куриным яйцом или творогом также оказываются неудачными. Корм поедается охотно, но переваривается плохо, и птен­цы страдают расстройством пищеварения. В результате огромных за­трат времени и труда некоторые птенцы вырастают, но радости обще­ние с ними не доставляет. Большую часть дня неподвижно сидят они в углу клетки, иногда ссорятся между собой и при любой возмож­ности стараются ударить других обитателей клетки клювами.

138. Принимая позу затаивания, вертишейка замирает и становится как бы

неживой.

(Фото О. Смирнова).

Самое удивительное у вертишейки — ее язык. Он длинный, круг­лый, с шипиками на конце и приспособлен для того, чтобы извлекать насекомых из трещин в стволах и из-под коры деревьев. С помощью языка добывает вертишейка и земляных муравьев из их норок. Но эта способность вытаскивать языком корм из укромных мест нередко гу­бит птиц, живущих в неволе. Если тщательно не вычистить клетку, то вертишейка обязательно отыщет в щелях частички испортившегося корма, съест его и заболеет.

Едят вертишейки часто и помногу и всегда бывают удивительно жирными. Жирность птиц сохраняется даже в период зимней линьки, чего никогда не наблюдается, например, у воробьиных. Зимой обычно кончается запас муравьиных коконов и птицы начинают чувствовать себя очень плохо. Ранней весной из леса удается приносить живых рыжих муравьев и состояние птиц улучшается, а некоторые самцы даже запевают. Особенно ручными вертишейки никогда не становятся. Всегда они остаются замкнутыми, достаточно пугливыми и малопод­вижными. В периоды миграционной активности они, напротив, прояв­ляют столь сильное беспокойство и так сильно бьются в клетках, что ранят себя и ломают перья. Даже полное затемнение в такие периоды не способно подавить их стремление к полету.

Все это приводит к тому, что многочисленные заботы и трудности ухода за вертишейками не окупаются радостью общения с ними, и, как большинство других дятлов, они вряд ли когда-нибудь станут люби­мыми объектами комнатного содержания.

«Бессмертный» лунь. Для любительского содержания в неволе хищников не ловят, это запрещено законом. И тем не менее они чаще других неворобьиных птиц попадают в руки людей.

Много хищников (орлов, канюков, орланов) гибнет в больших городах, хотя причин тому, казалось бы, нет. Просто залетят в город, попадут в незнакомую обстановку и не могут в ней сориентироваться. Сидит такой заблудившийся орел где-нибудь на крыше до тех пор, пока уже и летать не может от истощения, а затем либо умирает, ли­бо его подбирают н приносят в зоопарк. Да и в естественной среде — в лесу, на нолях — нередко можно заметить молодых птиц, так и не научившихся добывать себе корм. У пас, на севере, этих обреченных можно часто встретить среди канюков и осоеда, в лесостепной и степ­ной зонах —среди коршунов и луней. Нередко хищники получают травмы и гибнут на линиях электропередач, и не только от ударов электрическим током, но и разбиваясь о провода.

Хищники — легкоранимые птицы. Их уязвимость тесно связана со способом добывания пищи. Охота за живым кормом требует от них мобилизации всех возможностей, и малейшая травма или даже попа­дание в непривычную обстановку приводят к тому, что преимущество в единоборстве между хищником и жертвой оказывается на стороне жертвы: хищник уступает ей в скорости, маневренности, сноровке.. Следствие этого — гибель от голода.

Очень сложен у хищных птиц переход молодых особей к само­стоятельной жизни. Навыки охоты приобретаются лишь в определен­ном возрасте. В отличие от других птиц хищные наследуют не само умение добывать пищу (как, например, мухоловки хватать летающих насекомых), а только возможность приобрести его в строго опреде­ленный период развития организма. Наличие и сроки такого периода обусловливаются врожденной программой развития, а отработка са­мих навыков, строго соответствующих требованиям окружающей сре­ды, определяется внешними факторами и осуществляется по принципу «запечатлевания». В возрасте «запечатлевания» птенец хищной птицы «начинает понимать», что ему надо броситься на кузнечика, птицу или мышь — все, что движется и имеет подходящие размеры.

Опыт выкармливания молодых ястребов, коршунов, канюков, осое­дов показал, что слетки этих птиц после оставления гнезда вначале с одинаковой готовностью нападают на любой движущийся предмет. Они охотятся за кусочком мяса, привязанным к нитке, за смятой бу­мажкой, живой белой мышкой и даже за ботинком. Но через семь-десять дней у них уже появляется дифференцированный подход и они нападают только на съедобные объекты. В это же время у них выра­батываются и навыки охоты. Вначале птенцы охотятся столь неумело, что в природе им под силу бывает совладать лишь со слетком, едва-едва научившимся летать. Стоит же выводку ястребов или луней за­поздать в сроках, и вылетевшим птенцам уже очень трудно найти необходимое для их пропитания количество слетков воробьиных птиц, а это значит, что они обречены на гибель. Поздние сроки рождения еще одна причина, из-за которой истощенные птенцы-слетки попадают в руки людей.

Попав в неволю даже на непродолжительное время (5—10 дней), нужное для того, чтобы подкормиться или залечить полученное увечье, хищник уже не может вернуться к вольной жизни. Он утрачивает должный уровень охотничьих навыков и, будучи выпущенным, поги­бает от голода прежде, чем может его восстановить. Десятки канюков, осоедов, ястребов, принесенных в зоопарк, подкормленных в течение нескольких дней, необходимых для восстановления сил и заживания ран, затем окольцованных и выпущенных на волю в местах массовых скоплений птиц, которые могли быть им пищей, всегда поступали назад через 10—20 дней из окрестностей места выпуска. Их находили мерт­выми или погибающими от голода. Ни одного кольца, которое бы сви­детельствовало о том, что выпущенная птица смогла вернуться к воль­ной жизни, мы не получили.

Столь же плачевными были наши попытки возвратить свободу хищникам, выкормленным вручную с птенцового возраста. Питаясь только неподвижным кормом или даже научившись схватывать и умерщвлять малоподвижных и хорошо заметных белых мышей, ни один ястреб, лунь, канюк не смог охотиться на своих жертв в природе. По-видимому, только кобчик и пустельга, воспитываемые дома и специально приучаемые ловить в комнате жуков, кузнечиков и стрекоз, могут с середины лета быть возвращены па волю. В нашей практике был случай, когда слеток пустельги, сильно пострадавший в гнезде от личинок мух кровососок и не приобретший своевременно способности к полету, был воспитан в неволе, выпущен в природу и благополучно прожил конец лета на полях, самостоятельно добывая разных саранчевых. Но чтобы привить ему необходимые навыки, потребовались специаль­ные усилия. Так что за правило все же следует считать: если хищник по­пал в ваш дом, он обречен на пожизненное прожива­ние в неволе. Держать большинство хищных птиц нетрудно. Единственное условие, ко­торое надо выполнять строго, — давать необхо­димое количество витами­нов группы D, чтобы избе­жать рахита. В' комнатных условиях хищная птица приносит столько забот, что подавляющее их число в конце концов оседает в юннатских кружках, ви­вариях или зоопарках. В неволе хищные птицы живут подолгу, но жизнь эта бывает, как правило, неполноценной.

В 1971 году в зоопарк принесли молодого болот­ного луня с перебитым крылом. Птицу подлечили, но из-за повреждения свя­зок крыло так и осталось висеть. Известно, что яст­ребы и луни очень пугливы и в клетках они могут сильно разбиться. И этот лунь не был исклю­чением. Если подходили к вольере, он бросался на сетку, ломал и за­грязнял оперение. Оставшись один, лунь успокаивался, оглядываясь по сторонам, приближался к кормушке с мясом и жадно проглатывал кусок за куском. Его невероятная прожорливость радовала и подава­ла надежду, что птица будет жить. И лунь жил много лет, сыскав славу «бессмертного» луня.

С наступлением холодов луня приходилось переносить в теплое помещение. Это доставляло немало хлопот. В руки он не давался и всегда оказывал отчаянное сопротивление: переворачивался на спи­ну, выставлял лапы с острыми когтями и ловко защищался, обладая невероятно быстрой реакцией. На приближение руки он моментально выбрасывал вперед лапу. Хитростью, которой обычно удается провести других хищных птиц, его было не обмануть. Когда ему подносили какой-нибудь мягкий предмет, например толстую тряпку, он в нее вцеплялся, но в то же время внимательно следил за рукой и схваты­вал ее одной лапой, продолжая удерживать тряпку другой. От острых когтей луня пострадали многие сотрудники зоопарка.

За жизнеспособность и суровый нрав лунь сыскал себе всеобщее уважение. Его остерегались, но любили, и каждый, кто общался с ним, старался дать ему лакомый кусочек. Однажды решили посадить луня в вольеру с осоедами и молодыми канюками в надежде, что, оказав­шись в соседстве с этими спокойными птицами, лунь перестанет боять­ся людей. Но на следующее же утро увидели, как лунь в углу доедает молодого канюка.

У луня были и развлечения. В августе в клетку, где он жил, ста­ли залетать молодые домовые воробьи. В зоопарке воробьи привы­кают к хищным птицам и не боятся их. Лунь обычно сидел на земле под небольшим навесом от дождя и внимательно наблюдал за воробья­ми. Когда молодой воробушек приближался к нему сантиметров на тридцать, он бросался вперед и ловко схватывал лапой глупую жерт­ву. Воробьи разлетались, но часа через три появлялись вновь и охота возобновлялась.

Лунь прожил в неволе семь лет, а это немалый срок для такой птицы. Вроде бы он неплохо прожил свой век, но оставил после себя грустное воспоминание. Не имея возможности летать, он подавляю­щую часть времени провел, сидя на полу вольеры; в дождливую пого­ду сильно намокал, в результате чего у него развился аспергиллез, от которого он и погиб.

Подобные истории типичны для большинства хищников, попавших в неволю.

А стрижу нужна только свобода!Практически невозможно создать условий, в которых бы при содержании в неволе мог летать стриж. Его стремительный безостановочный полет требует простора. Да и пищу он ловит только в воздухе, и пока ни одного стрижа нам не удалось научить брать корм из кормушки.

Без полета стриж представляет собой безотрадное зрелище. Це­лыми часами он может неподвижно висеть в углу клетки с полурас­крытыми крыльями или ползать по матерчатой ее стенке. Его попыт­ки взлететь, падения на пол вызывают глубокое сострадание. Поэтому если вы нашли стрижа со сломанными крыльями и надежды на пол­ное выздоровление с восстановлением полета нет, гуманнее усыпить эту несчастную птицу. Браться за лечение взрослого, уже умеющего летать стрижа следует в тех случаях, если он потерял способность к полету в результате легкого ушиба и у него все кости целы или если он от затяжной холодной погоды впал в состояние оцепенения. Таких птиц достаточно в течение трех-пяти дней подержать дома, а затем выпустить на волю.

Если попадет в руки выпавший из гнезда птенец, то общение с ним может даже доставить удовольствие. Уже через день-другой стрижонок начнет открывать клюв при виде пинцета с кормом и ждать вашего появления. Кормить его надо пять-семь раз в день. С приобре­тением способности к полету молодой стриж становится беспокойным: он активно передвигается по полу, пытаясь найти высоту, с которой можно взлететь. Кроме того, у него появляется своеобразная реакция трепыхания крыльями, когда птица начинает бить крыльями очень часто, как бы в судорогах. После того как молодой стриж научится летать, его необходимо немедленно выпустить на волю.

Содержать взрослого больного стрижа следует в клетке, обшитой плотным материалом изнутри. Это надо для того, чтобы птица за время пребывания в неволе не повредила и не испачкала оперение и ее можно было выпустить после выздоровления. Чтобы накормить стри­жа, ему приходится заталкивать комки корма прямо в пищевод. В качестве корма лучше всего использовать смесь из мясного фарша, куриного яйца, муравьиных коконов, резаных мучных червей. Из этой смеси надо сделать небольшие шарики и давать по четыре-пять шари­ков за одну кормежку. После того как стриж поймет, что его новая пища состоит из таких комочков, он начинает схватывать корм с пинцета. Это значительно облегчает кормление. Поить стри­жа можно из пипетки или просто смачивать водой некоторые кусочки пищи.

Выпускать выросшего в неволе молодого стрижа или выздоровев­шую взрослую птицу нужно в теплый солнечный день, когда в возду­хе много насекомых. Молодые птицы, научившиеся летать, уже спо­собны ловить себе пищу. Для выпуска лучше выбрать место, где лета­ет много стрижей. Птицу подбрасывают как можно выше в воздух и наблюдают, не упала ли она на землю. С земли стриж взлетает с трудом.

Выпуск на волю выздоровевшей птицы всегда вызывает чувство неизъяснимой радости. Подброшенная птица, набрав скорость, взмы­вает вверх, вливается в шумную стремительную стаю и растворяется в ней. И вы уже видите в небе не просто черные точки, а своеобраз­ных живых существ с большими черными, немножко грустными гла­зами, с добрым и беззащитным нравом.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: