ГЛАВА ХХ. РЕГУЛИРОВАНИЕ СОВОКУПНОГО СПРОСА

Индустриальная система требует эффективного контроля над ценами. Она также стремится установить контроль за тем, что продается по установленным ценам. Такая же определенность нужна ей в отношении поставок и цен важнейших элементов производства, и, как мы сейчас увидим, она также добивается стабильности в области предложения рабочей силы. Все это способствует точности планирования и превосходно служит целям безопасности техноструктуры и роста корпораций, то есть основным целям деятельности техноструктуры. Но существует еще одна чрезвычайно серьезная опасность. Это опасность резких колебаний общего спроса на всю продукцию индустриальной системы. Нам сейчас предстоит всесторонне рассмотреть эту проблему и способы ее решения.

С точки зрения промышленной фирмы регулирование общего, или совокупного, спроса является делом первостепенной важности. Недостаточно убедить население покупать автомобили, расфасованные продукты или предметы домашнего обихода в заранее предусмотренном объеме, но необходимо также, чтобы у населения были средства для этого. Самое лучшее управление поведением потребителей ничего не

даст, если наступит резкое сокращение занятости, а вместе с тем и доходов и если потребители вследствие этого более не смогут (или не будут расположены) покупать столько, сколько раньше. Человек, которому грозит непосредственная опасность быть повешенным, мало бережет себя от простуды. Нет смысла бороться с второстепенными причинами неопределенности, если остается основная причина. Необходимо надежно обеспечить достаточный уровень покупательной способности для поглощения текущей продукции индустриальной системы по установленным ценам.

В процессе развития индустриальной системы становилась все более настоятельной необходимость регулирования покупательной способности, или совокупного спроса. В ходе производства люди получают заработную плату, жалованье, процент и прибыль, образующие средства, на которые покупается то, что произведено. В бедном и примитивном обществе то, что выплачено и израсходовано, приблизительно соответствует тому, что произведено. Люди с небольшим доходом не имеют возможности неожиданно воздержаться от его расходования, то есть неожиданно увеличить свои сбережения. Необходимость расходования определяется настоятельностью физических потребностей. Потребительская функция стабильна.

Поскольку в таком обществе сбережения невелики, инвестиции также незначительны. Большая часть продукции идет на текущее потребление. Производство для целей текущего потребления более стабильно, чем производство для целей инвестирования, которое зависит от того, как изменяется оценка неопределенного будущего. Мы убедились уже, что на ранних стадиях развития общества, когда сбережения были незначительны, капитала не хватало и он играл решающую роль в развитии производства. Иначе говоря, как правило, имелось

много претендентов на сбережения. То, что общество предназначает для потребления, само собой разумеется, потребляется. Но на более ранних стадиях развития потреблялось и то, что общество экономило на личном потреблении, так как существовала настоятельная потребность в инвестировании. Следовательно, весь доход, созданный в производстве, расходовался на покупку произведенной продукции.

Одним из общеизвестных анахронизмов экономической науки является закон Сэя. Он гласит, что экономика всегда обеспечивает достаточный спрос для покупки произведенной продукции. Таким образом, отставание покупательной способности, или спроса, невозможно. В закон Сэя в наше время никто не верит. Но в то время, когда он был сформулирован, то есть около двухсот лет назад, он обладал значительными достоинствами.

Напротив, в условиях индустриальной системы личные сбережения не означают отказа от самого необходимого. Большая часть личных сбережений образуется у лиц, доходы которых выше среднего уровня; для многих сбережения носят обычный характер. Значительно важнее личных сбережений, которые в 1965 г. равнялись 25 млрд долл., нераспределенные прибыли фирм, составлявшие в том же году 83 млрд долл. Эти сбережения зависят от решений техноструктуры Потребители не могут истратить эти средства. Сбережениями фирм они распоряжаться не могут.

Как правило, по мере роста нераспределенной прибыли техноструктура также увеличивает инвестиции. Рассчитавшись с акционерами и кредиторами и тем самым обеспечив собственную безопасность, техноструктура затем направляет доходы на обеспечение роста

корпораций — следующей по важности цели. Если же созданные таким образом фонды оказываются недостаточными, техноструктура либо старается увеличить прибыли, либо ограничивает выплаты дивидендов акционерам¹.

Таким образом, в рамках индустриальной системы размеры сбережений и инвестиции имеют тенденцию расти и падать одновременно. Однако это не означает, что они будут равны, то есть что инвестиции поглотят сбережения. В организованной экономике не существует также какого-либо механизма, посредством которого взаимно уравновешивались бы решения относительно размера сбережений и инвестиций².

Если решения увеличить сбережения не соответствуют решениям произвести инвестиции в таком же размере или если решения сократить вложения в основной капитал не соответствуют сокращениям сбережений, то часть текущей продукции индустриальной системы не будет соответствовать покупательной способности и не найдет покупателей. Производство и заня-

¹ В краткосрочном аспекте вложения в основной и оборотный капитал представляют собой... разность... между чистым доходом, полученным от текущих операций, и установленными либо обусловленными выплатами дивидендов (John R. Meyer and Edwin Kuh, The Investment Decision, «Harvard Economic Studies», СП, Cambridge, 1957, p. 204).

² Ставки процента, рассматривавшиеся классической политэкономией в качестве механизма равновесия, по мнению современных экономистов, не могут выполнять эту функцию. Как и другие цены в индустриальной системе, ставки процента имеют тенденцию оставаться стабильными. Допускается, что изменение процентных ставок оказывает воздействие на инвестиции, однако нет согласия относительно их воздействия на общий объем сбережений.

тость сократятся. В мире Жана-Батиста Сэя цены на товары в этом случае упали бы; и тогда возросшие сбережения одних были бы уравновешены ростом покупательной способности других при более низких ценах. Но в индустриальной системе цены, как мы убедились, контролируются, и поэтому отсутствие такого равновесия в первую очередь отразится на производстве и занятости. Это в свою очередь может привести к дальнейшему сокращению инвестиций, к дальнейшему снижению производства и занятости и отсюда — к кумулятивной понижательной спирали.

Короче говоря, индустриальная система по самой своей природе крайне нуждается в регулировании совокупного спроса. Передовая техника и большие затраты капитала требуют планирования. Плановое использование ресурсов делает возможным крупные масштабы производства, а тем самым и высокий уровень сбережений. Техноструктура весьма заинтересована в том, чтобы поддерживать сбережения на высоком уровне. Но если сбережения не будут уравновешены, то это может привести к значительному кумулятивному сокращению совокупного спроса. Тот же прогресс техники и крупные затраты капитала, которые заставляют промышленные фирмы вводить планирование, делают их весьма чувствительными к падению совокупного спроса. Чувствительна к этому и техноструктура. Поэтому эффективное регулирование спроса становится настоятельной потребностью.

Но и это не все. Как уже отмечалось, эффективное регулирование совокупного спроса вызывает необходимость постоянного регулирования. Такое регулирование предотвращает возникновение кумулятивной понижательной спирали в доходах и сбережениях. Этот процесс в прошлом оказывал на сбережения и капитальные вложения такое же действие, какое голодные годы оказывают на

население Индии. Во время Великой депрессии 30-х годов личные сбережения сократились с 4,2 млрд долл. в 1929 г. до минус 600 млн долл. (отрицательные сбережения) в 1932 г., а нераспределенная прибыль фирм — с 16,2 млрд долл. до менее чем 1 млрд долл.¹ В результате небольшого спада 1960 г. личные сбережения уменьшились на 2 млрд долл., тогда как за год до этого они увеличились на 3 млрд долл.; нераспределенная прибыль фирм осталась на том же уровне, а в предыдущий год она увеличилась на 7 млрд долл. При отсутствии спадов сбережения и капитальные вложения растут, а вместе с ними повышается и покупательная способность населения. Но это означает, что растет зависимость экономики от мер, предпринимаемых для того, чтобы использовать рост сбережений.

Если сбережения не используются полностью, то производство и занятость падают. Если же сбережения превышают спрос на них в условиях, когда экономика находится в состоянии, близком к полной занятости, то производство и занятость не могут расти вообще или растут незначительно. Вместо этого растут цены, а в условиях индустриальной системы, где выработаны меры защиты против падения цен, повышение цен, не представляющее серьезной опасности для техноструктуры, осуществляется с большой легкостью. А это, как мы вскоре убедимся, приводит к необходимости дальнейшего государственного вмешательства. Возникает также необходимость, чтобы регулирование совокупного спроса было двусторонним. Должны существовать методы корректировки как недостаточного, так и чрезмерного спроса.

¹ Именно в результате такого сокращения сбережений в конечном счете установилось равновесие между сбережениями и уменьшившимися инвестициями, которые сократились не столь резко.

Совершенно очевидно, что регулирование совокупного спроса является органической потребностью индустриальной системы. При его отсутствии возникали бы непредвиденные и почти наверняка значительные колебания спроса, а вместе с этим и колебания объемов продаж и производства. Планирование было бы серьезно затруднено; капитал и техника использовались бы значительно более осторожно и менее эффективно, чем при существующих условиях. А положение техноструктуры, находящейся под угрозой падения прибылей, было бы значительно менее надежным. В настоящее время полностью осознана необходимость регулирования совокупного спроса. И тем не менее его неразрывная связь с современным экономическим развитием в полной мере не оценена до сих пор. Существует мнение, сложившееся частично под воздействием некоторых парадоксов в истории регулирования, а частично в результате упорного отказа взглянуть на процесс регулирования в целом, что фирмы, составляющие индустриальную систему, враждебно относятся к этому регулированию. При ближайшем рассмотрении оказывается, что дело обстоит далеко не так.

Регулирование спроса получило признание в качестве государственной политики в 30-х годах. Эту политику решительно поддерживал Джон Мейнард Кейнс¹, а в США ее пропагандировало сравнительно небольшое число либеральных экономистов, принадлежавших к группировке, которая, как в то время считали,

¹ В особенности в книге «Общая теория занятости, процента и денег», хотя ее положения были изложены в многочисленных более ранних высказываниях Кейнса и других.

отрицательно относится к крупным предприятиям¹. Эта политика была осуществлена на практике правительством Рузвельта, у которого были свои разногласия с миром бизнеса. В ней усматривали в первую очередь (хотя и не исключительно) средство борьбы с безработицей — это представление сохранилось до сих пор, и она проводилась как бы от имени рабочего движения. Она пользовалась поддержкой рабочих, особенно в периоды острых трудовых конфликтов. Неудивительно, что общественность в целом, а также бизнесмены считали ее сомнительным социальным экспериментом, который может так или иначе дорого обойтись экономике.

¹ Консерваторы долгое время утверждали, что кейнсианская революция была делом рук немногочисленных учеников Кейнса, его защитников и толкователей, преподававших главным образом в Гарвардском университете и руководимых профессором Элвином Хансеном (тогда как Сеймур Харрис выступал в качестве наиболее активного пропагандиста) и профессором Полем Самуэльсоном из Мичиганского технологического института, автором первого значительного кейнсианского учебника экономической теории Считается, что эти экономисты применили кейнсианские идеи к американской действительности и сами или через своих учеников ознакомили с кейнсианскими идеями правительство Вашингтона и общественность Это утверждение решительно отвергалось по мотивам, понять которые трудно, поскольку в своей основе оно верно Кейнсианская революция представляет собой эпохальное явление с точки зрения развития индустриальной системы и сохранения того, что принято называть капитализмом Архитекторы, участвовавшие в возведении столь полезного здания, должны бы гордиться своей работой Более подробно я показал историю кейнсианской революции в статье, напечатанной в «Нью-Йорк таймс бук ревью» 15 мая 1965 г.

Более важно то, что регулирование совокупного спроса оказывало различное воздействие на предпринимательскую и развитую корпорации. Отражая общее отставание теории и сознания, представители делового мира в 30-е годы все еще продолжали выступать в защиту предпринимательской корпорации, полагая, что они выражают интересы всего мира бизнеса.

Предпринимательская корпорация нуждается в регулировании совокупного спроса в значительно меньшей степени по сравнению с развитой корпорацией. Последняя приспособлена к применению прогрессивной техники и осуществлению крупных капитальных вложений. Планирование является одним из проявлений этого приспособления. Другое его проявление — техноструктура. Регулирование совокупного спроса необходимо для того, чтобы планирование опиралось на прочную основу, и для защиты техноструктуры. Предпринимательская корпорация с ее несложной техникой и незначительными капитальными вложениями меньше нуждается в планировании. В ней отсутствует, или почти отсутствует, техноструктура. На практике это означает, что в условиях падения спроса ей легче приспособиться, уволив часть рабочих. Напротив, развитая корпорация не может отказаться от своих капитальных вложений Техноструктура является огромным и дорогостоящим аппаратом, и сокращать ее — это как бы дробить мозг предприятия.

Техноструктура, как мы видели, весьма чувствительна к падению прибылей, а именно это, как правило, происходит в результате сокращения спроса и последующего кризиса. Контроль в предпринимательской корпорации твердо основывается на собственности. Если она не обременена долгами, то она может справиться с временным падением прибылей.

Далее, возможно, что некоторые дальновидные предприниматели в 30-е годы поняли или почувствовали, что

регулирование спроса требует значительного расширения государственного вмешательства в экономику и что в результате этого налоговая система может превратиться из инструмента повышения государственных доходов в инструмент регулирования спроса. В этом случае воздействие на предпринимательскую и развитую корпорации также окажется весьма различным.

Бремя налогов на доходы частных лиц и корпораций ложится главным образом на предпринимателя. Налоги на доходы корпораций непосредственно не задевают членов техноструктуры. А воздействие налогов на личный доход, учитывая размеры последнего, будет не так значительно, как воздействие налогов на доходы предпринимателя. Для последнего разница между уплатой и неуплатой подоходного налога весьма существенна.

И наконец, если более пристально взглянуть на то, какую конкретную форму в конечном счете приняло регулирование на практике, обнаруживается тот интересный факт, что на деле оно пользовалось значительной поддержкой развитой корпорации и ее техноструктуры.

В 30-е годы вообще считали, что совокупный спрос можно регулировать путем повышения или снижения государственных расходов при неизменном уровне налогообложения. Утверждали, что такая политика существенно не меняет отношения государства к экономике. Государственные расходы будут то расти, то сокращаться, но в среднем их удельный вес в экономике в целом не изменится.

Однако этим ожиданиям не суждено было сбыться. Государственные расходы можно увеличить, хотя для

этого требуется время. Но, раз уж их увеличили, сократить их нелегко. Все согласны, что средства должны расходоваться на полезные или внешне полезные цели. Как и личное потребление, любые новые общественные услуги быстро становятся частью привычного образа жизни. Субсидии, однажды предоставленные школам или больницам, паркам или общественному транспорту, не могут быть внезапно отменены. Расходы, которые не носят регулярного характера, особенно связанные с общественными работами, могут быть сокращены, если не начнется осуществление новых проектов. Но все это требует времени, и эффект подобных расходов проявляется не сразу¹. Напротив, спрос может упасть довольно быстро и иметь кумулятивный эффект.

Альтернативой является неизменно высокий уровень государственных расходов. Они в свою очередь должны поддерживаться налогами, увеличивающимися вместе с ростом доходов, что сокращает спрос, и снижающимися в периоды падения доходов, что повышает покупательную способность и поддерживает спрос. Именно эта альтернатива и была принята. После Второй мировой войны государственные расходы значительно увеличивались в периоды спада или застоя в экономике. Но регулирование спроса основывалось на неизменно высоком уровне государственных

¹ См. У. К. Galbraith and G. G. Johnson, The Economiс Effects of the Federal Public Works Expenditures, National Resource Planning Board, Washington, 1940. Некоторые виды расходов, в частности пособия по безработице, повышаются автоматически с падением спроса и ростом безработицы. Но объем компенсирующих расходов такого рода относительно снижается по мере снижения удельного веса производственных рабочих («синих воротничков») в индустриальной системе.

расходов, поддерживаемых саморегулирующимся механизмом налогообложения¹.

При этом использовались налоги на доходы корпораций и частных лиц. И те и другие превосходно приспособлены для регулирования спроса; а поскольку налоги использовались раньше и первоначально выполняли функции повышения доходной части бюджета, а также содействовали более равномерному распределению доходов, то можно предположить, что в этом случае промышленно развитым странам либо помогал всемилостивый творец, либо сопутствовала чрезвычайная удача. Если размеры доходов в экономике растут, то доходы частных лиц также повышаются.

Таким образом, они становятся объектом налогообложения или, если налоги с них уже взимались, облагаются по более высокой ставке. В результате налог на личные доходы забирает повышающуюся долю растущих доходов и, таким образом, по мере роста доходов прогрессивно ограничивает спрос. В противоположном случае снижения доходов размеры налогов сокращаются более чем пропорционально, по мере того как доходы становятся ниже облагаемого минимума или облагают-

¹В 1958 г., когда произошел небольшой спад, правительство Эйзенхауэра увеличило государственные расходы на 11,4 млрд долл. по сравнению с 1957 г., когда уровень доходов был сравнительно высоким Это увеличение было результатом сокращения на 3,2 млрд долл. доходной части бюджета и повышения на 8,2 млрд долл. его расходной части. В 1961 г., в период некоторого застоя, правительство Кеннеди добавило 8 млрд долл. к сумме расходов за 1960 г. Доходы бюджета возросли только на 1,6 млрд. долл., тогда как расходы его повысились на 9,6 млрд долл. Данные за соответствующие календарные годы взяты из «Economic Report of the President», 1964, p.277.

ся по меньшей ставке. Таким образом, растущая доля доходов высвобождается для расходов. Хотя налог на доходы корпораций взимается по относительно фиксированной ставке, он оказывает такое же воздействие, потому что по мере роста доходов прибыли корпораций растут очень быстро — значительно быстрее, чем другие виды доходов¹. А так как эти прибыли корпораций облагаются налогом, увеличивается доля всех доходов, подлежащих налогообложению. Справедливо также и обратное — в тех случаях, когда национальный доход падает или не растет.

Но такое регулирование, каким бы превосходным оно ни выглядело, будет эффективным лишь в том случае, если речь идет о достаточно крупных величинах. Налоги должны быть ощутимыми по отношению к доходам, чтобы повлиять на размеры доходов и на спрос. Отсюда следует, что налоги будут достаточно велики в том случае, если размеры государственных операций занимают достаточно большой удельный вес в экономике. Размеры государства также должны быть достаточно велики для того, чтобы изменения в расходах оказывали должное воздействие. Увеличение государственных расходов на 10 млрд долл. может быть произведено быстро и легко лишь в том случае, если это приведет к их увеличению не более чем на 10%. Но удвоение государственных расходов потребует много времени. Поэтому достаточные масштабы государственных расходов — достаточный государственный сектор — служат основой регулирования совокупного спроса. При наличии достаточных государственных расходов регулировать спрос сравнительно легко, при их отсутствии такое регулирование невозможно.

¹ «Economic Report of the President», January 1965, p. 102

В 1929 г. расходы федерального бюджета на все товары и услуги равнялись 3,5 млрд долл., в 1939 г. они составили 12,5 млрд долл., а в 1965 г. достигли приблизительно 57 млрд долл.¹ По отношению к валовому национальному продукту они увеличились с 1,7% в 1929 г. до 8,4% в 1965 г., а в начале 60-х годов их доля была выше 10%.

Этот рост происходил при полном одобрении со стороны индустриальной системы, хотя на этот счет бытует противоположное мнение. Есть все основания считать, что в этом процессе, поддерживаемом социальными установками, отразилось растущее приспособление к целям развитой корпорации и ее техноструктуры. Что же касается широко распространенного мнения на этот счет, то оно лишь отражает ставшее ритуальным возражение делового мира против государственных расходов. В значительной степени это возражение исходит от мелких бизнесменов, находящихся вне индустриальной системы, или отражает взгляды предпринимателей, а не техноструктуры. И направлено оно против небольшой части государственных расходов.

Во всех возражениях бизнеса в отношении государственных расходов автоматически обходятся расходы на оборону или на другие цели, например на космические исследования, равные по значению расходам на оборону в плане международной политики. Но именно эти расходы составляют подавляющую часть прироста федерального бюджета на протяжении последних 35 лет. Соответственно именно с этими расходами главным образом связано возросшее значение федерального прави-

¹ «Economic Report of the President», January 1966. Данные приводятся в ценах 1958 г.

тельства в экономике. В течение 30-х годов расходы на национальную оборону (исключая выплаты ветеранам и процентов по государственному долгу) составляли 10-15% бюджета. В первой половине 60-х годов они достигли 55-60%¹. Это отражает рост ежегодных расходов на оборону с 0,75 млрд долл. в начале 30-х годов и несколько более 1 млрд долл. в 1939 г. до более чем 50 млрд долл. в 1965 г.².

Если огромный государственный сектор экономики, поддерживаемый налогами на доходы частных лиц и корпораций, является основой регулирования спроса, то очевидно, что военные расходы — краеугольный камень этой основы. Кроме того, военные заказы гарантируют возмещение расходов на новую технику, а вместе с тем обеспечивают возможность планирования в тех областях деятельности, которые в ином случае не поддавались бы планированию из-за высоких издержек и большого риска. И, повторяем, эти расходы решительно поддерживаются бизнесменами. Ни один видный бизнесмен за многие годы не выразил протеста против чрезмерных расходов на оборону. Из всех требований экономии средств расходы на оборону неизменно исключаются. В основе последних лежат соображения, которые не могут быть предметом споров об экономической политике и которые сильнее опасений, связанных с социализмом и огосударствлением. Законодатели, наиболее последовательно выражающие мнение деловых кругов, постоянно указывают на недостаточность средств, выделяемых на создание отдельных видов вооружения.

¹ «Statistical Abstract of the United States», 1964, p. 254. Сюда не включены расходы на космические исследования.

² Эти данные относятся к периоду, когда вьетнамский конфликт не успел еще оказать значительного влияния на расходы. Впоследствии имело место их дальнейшее и весьма значительное увеличение.

Индустриальная система, как и любой другой социальный институт, не может неодобрительно относиться к тому, что содействует ее успеху. И те, кто считает, что индустриальная система подозрительно относится к кейнсианской финансовой политике, проглядели, насколько полно она солидаризовалась со всем тем и поддержала все то, что составляет суть этой политики

Однако было бы несправедливо полагать, что современные деловые круги ограничивают свое одобрение регулирования совокупного спроса лишь расходами на оборону Большинство членов техноструктуры развитых корпораций склонны, по-видимому, одобрять и другие направления государственной деятельности, включая, в частности, те, которые связаны с поддержкой технического прогресса. Многие из них понимают необходимость соответствующей системы налогообложения Сопротивление в настоящий момент исходит от мелких и крупных предпринимателей В других же случаях это проявление традиции и ностальгии

Во многих работах по общественным проблемам, в том числе принадлежащих экономистам, существовала тенденция преуменьшать или игнорировать роль военных расходов в регулировании спроса. Мысль о наличии такой зависимости действительно способна обескуражить Признание того, что успешная деятельность экономической системы зависит от производства оружия с разрушительной силой во много мегатонн, чревато весьма неприятными выводами. Оно служит плохой рекомендацией всей системе и тем самым играет на руку марксистской пропаганде. Поэтому в научных и учебных публикациях преуменьшается роль военных

расходов в регулировании спроса и сосредоточивается внимание на усовершенствовании налоговой политики или других более привлекательных вопросах. Проблема военных расходов решается просто ссылкой на то, что, если бы не соображения высшей национальной безопасности, можно было бы достичь того же эффекта увеличением бюджетных расходов на гражданские нужды или возвращением средств в частное использование¹.

Но очевидно, что это упрощенное мнение. Доходы, поступающие в частный сектор или, наоборот, извлекаемые из него, будут служить цели эффективного регулирования спроса лишь в том случае, если государственный сектор достаточно велик и суммы выделяемых средств значительны. Именно военные расходы делают государственный сектор большим. Без них бюджет федерального правительства уменьшился бы более чем в два раза. Маловероятно, чтобы в этом случае он смог оказывать должное воздействие на частную экономику.

Недостаточно также, чтобы государственные расходы на другие цели количественно компенсировали уменьшение военных расходов. Помимо проблемы изыскания таких новых направлений для расходования общественных средств, остается вопрос о том, кто будет выступать гарантом новой техники, а с ним проблема планирования индустриальной системы. Расходы на школы, парки и на борьбу с бедностью не могут выполнить эту роль. Необходимо, чтобы расходы, замещающие военные, имели такое же отношение к технике. К более подробному изложению этого вопроса я и перехожу в надежде на то, что найду на него ответ.

¹ См. Paul Samuelson, Economics, New York, 1964, p. 785. Когда-то и я придерживался той же точки зрения

Обратная последовательность, как мы видели, представляет собой приспособление потребителей к целям техноструктуры; она создает питательную среду для соответствующих социальных установок, благоприятных для достижения этого результата. Действительно, было бы странно, если бы эта тенденция действовала лишь в отношении потребителей, то есть если бы государство и социальный климат, в котором оно функционирует, оставались бы вне влияния тех, кто продает государству товары. Но если обратная последовательность действует и в отношении государственных военных заказов, тогда расходы на оборону в их нынешних масштабах частично приспособлены к нуждам индустриальной системы и техноструктуры.

С выводом о том, что военные расходы служат нуждам индустриальной системы и что лежащие в их основе мнения относительно задач национальной политики благоприятствуют этим расходам, согласятся многие или даже большинство читателей. Однако это не означает, что все с готовностью признают этот факт. На практике у нас в этих вопросах руководствуются чаще готовыми формулами, чем истиной. Более того, наша практика, особенно дипломатическая, состоит в том, чтобы возлагать ответственные задачи на людей, не утруждающих себя даже привычными формулами и готовых в случае нужды с рвением защищать абсурдные позиции. То, что расходы на оборону диктуются чисто государственными интересами, что они независимы от каких бы то ни было нужд индустриальной системы, представляет собой полезную формулу. Эта формула санкционирует расходы, которые нельзя было бы оправдать ссылкой на нужды индустриальной системы. Она

также вызывает доверие к важному для автономии техноструктуры мнению, согласно которому государство и частный сектор разделены глубокой пропастью. Государство принимает решения и командует; частный сектор подчиняется. Если бы было признано, что функции государства приспособлены к нуждам индустриальной системы, последняя не могла бы больше рассматриваться как независимое образование.

Однако те, кто проявляет подлинный интерес к этим проблемам и способен мыслить, не вправе руководствоваться готовыми формулами. Слишком большая поставлена ставка на карту, включая безопасность человечества и его будущее. Поэтому нельзя быть спокойным, пока не доберешься до истины в этом вопросе. Она состоит в том, что военные и связанные с ними расходы и политика во многом приспособлены к нуждам индустриальной системы. Обратимый, или двусторонний, характер реакций, свойственный обратной последовательности, проявляется здесь так же, как и в любом другом случае. А линия, отделяющая государство от так называемого частного предпринимательства или от наиболее высокоорганизованной его части, представляет собой традиционную фикцию.

Мы временно поставим здесь точку и перейдем к рассмотрению вопросов регулирования цен и заработной платы, а также к выяснению роли труда и профсоюзов в индустриальной системе.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: