ГЛАВА XVII. ЦЕНЫ В ИНДУСТРИАЛЬНОЙ СИСТЕМЕ (ПРОДОЛЖЕНИЕ)

Противоречие между теорией цен, которая осуждает неэффективность системы, и хозяй­ственной практикой, которая одобряется и счи­тается эффективной, снимается, как только цены рассматриваются с точки зрения их роли в промышленном планировании и соответствия целям техноструктуры.

Говоря конкретнее, промышленное плани­рование предполагает контроль над ценами. Как мы видели, современная техника приводит к тому, что рынок становится менее надежным. Она также влечет за собой увеличение време­ни и капитала, затрачиваемого в производстве. По этой причине нельзя допустить, чтобы цены зависели от причуд неуправляемого рынка.

Но этот контроль осуществляется таким об­разом, что он служит целям техноструктуры, и это вполне естественно. Как мы видели, они со­стоят в том, чтобы, во-первых, свести к мини­муму риск потерь и тем самым угрозу самостоя­тельности техноструктуры и, во-вторых, до­биться максимально быстрого роста фирмы. Ценами управляют так, чтобы они служили этим целям. Конкуренция цен с сопутствующи­ми ей опасностями не должна допускаться. Цены должны быть достаточно низкими, чтобы

облегчить привлечение новых покупателей и расшире­ние продаж, и в то же время достаточно высокими, что­бы обеспечить прибыль, необходимую для финансиро­вания роста и удовлетворения акционеров. Такие цены легко приспосабливаются к общепризнанным целям об­щества или к тому, что общество убедили принять в ка­честве цели. В отличие от того, что имело бы место в ус­ловиях непрекращающейся погони за монопольной при­былью, в этом случае не существует препятствий к тому, чтобы члены техноструктуры солидаризовались с техноструктурой в целом.

Вот почему контроль над ценами со стороны разви­той корпорации в отличие от того, что предписывает традиционная теория, обычно приводит к благоприят­ным результатам, что, впрочем, сторонники этой теории допускают. По этой же причине такой контроль не пре­следуется по закону. Как бы ни был в принципе вреден для общества контроль над ценами, его результаты не считаются пагубными. Закон не может наказывать то, что приемлемо с точки зрения общества.

Сначала мы рассмотрим способы осуществления контроля над ценами и то, как предупреждается опас­ное для фирм снижение цен, а затем вопрос о том, как устанавливается уровень цен.

Контроль над ценами, необходимый индустриальной си­стеме, является естественным следствием ее собствен­ного развития. Современное промышленное планирова­ние предполагает большие масштабы производства; в этом случае оно дает благоприятные результаты. Это оз­начает, что в типичном случае рынок поделен между сравнительно небольшим числом крупных фирм. Каж­дая фирма действует, полностью учитывая собственные

нужды и общие интересы. Каждая фирма должна осуще­ствлять контроль над своими ценами и исходить из того, что это отвечает общим интересам. Каждая фирма избе­гает любых действий, а особенно импульсивного сниже­ния цен, которые могли бы повредить общим интересам в деле контроля над ценами. Этот контроль не есть нечто очень уж замысловатое. За исключением некоторых осо­бо сложных случаев его не очень трудно поддерживать.

Мы полностью находимся во власти теории непогре­шимости рынка. Поэтому то, что не согласуется с требо­ваниями рынка, мы не считаем хорошим или нормаль­ным. Цену, устанавливаемую продавцом, мы в особен­ности не считаем хорошей. Соответственно требуется большое усилие воли, чтобы представить себе, каким образом фиксирование цен может быть нормальным и выполнять экономическую функцию. На деле же это обычное явление во всех развитых индустриальных об­ществах¹. В других странах с несоциалистической эко-

¹ Даже современное сельское хозяйство, несмотря на то что оно находится вне индустриальной системы, не мо­жет эффективно приспособиться к резким изменениям цен, и во всех странах с высокоразвитым сельским хозяй­ством наблюдается тенденция к планированию в этой от­расли вплоть до установления систем контроля над цена­ми. Это прямой результат применения передовой техники и постоянного увеличения капитальных затрат. В резуль­тате того, что фермеры продают по гарантированным це­нам и соответственно имеют возможность осуществлять планирование, значительно возросли их вложения в но­вый капитал и технику (что наиболее заметно в США). Еще один результат — рост производительности в пос­ледние годы, темпы которого были намного выше в сель­ском хозяйстве, чем в промышленности Однако, посколь­ку фермеры многочисленны, невозможно предположить, что регулированием цен будет заниматься не государ­ство, а кто-либо еще, как это имеет место в индустриальной системе. Оно должно осуществляться государством Иллюзия контроля над предприятием со стороны рынка настолько живуча, что регулирование цен, которое нельзя утаить, еще не признано всеми экономистами, даже теми, кто превозносит достижения сельского хо­зяйства. Экономисты считают, что практика фиксирова­ния цен ведет к неправильному использованию ресурсов и тем самым является причиной неэффективности. Но они игнорируют то, что фиксирование цен делает воз­можным внедрение прогрессивной технологии и исполь­зование более высоких капитальных затрат, что позво­ляет значительно повысить производительность.

номикой (помимо США) промышленники также фикси­руют цены, но обычно они не испытывают такого смуще­ния и делают это в более открытой форме. В этих стра­нах цены обычно устанавливаются картелем или други­ми объединениями, охватывающими предприятия от­расли. Широко распространены здесь также открытые контакты между фирмами при установлении цен. Но даже в тех странах, где по традиции наблюдается нео­добрительное отношение к таким объединениям или контактам, как, например, в Канаде и до некоторой сте­пени в Англии, имеет место такой же молчаливый конт­роль над ценами, который осуществляют олигополии в США. Если бы рынок был действительно настолько эф­фективным, а формальное фиксирование цен — на­столько неэффективным, то страны, в которых сдержи­ваются рыночные отношения и прибегают к фиксирова­нию цен, испытывали бы значительные трудности в сво­ем развитии. Нет никаких указаний на то, что они их испытывают. Причина состоит в том, что они применя­ют лишь более формальный вариант американского про­мышленного контроля над ценами.

Само собой разумеется, что социалистическая инду­стрия также функционирует в рамках контролируемых

цен. В последнее время в Советском Союзе, как и в Юго­славии, где это было сделано раньше, фирмам и отрас­лям была предоставлена некоторая свобода в деле кор­ректировки цен, то есть то, что предприятия США полу­чили в результате более неформальной эволюции. Та­кое развитие событий повсеместно приветствовали как возврат этих стран к рынку. Это — мираж. Это не озна­чает, что социалистическая фирма, как и американское предприятие, подвержена контролю со стороны рыноч­ных цен, на которые она не оказывает никакого влия­ния. Это лишь означает, что ее контроль над ценами мо­жет быть более гибким и осуществляться в соответ­ствии с изменениями на рынке.

Как мы видели, главная забота техноструктуры состоит в том, чтобы гарантировать минимальный уровень при­были, который позволяет ей сохранить самостоятель­ность и, следовательно, выжить. По этой причине она должна минимизировать риск того, что события примут такой оборот, который поставил бы под угрозу этот ми­нимальный доход, а отсюда и ее выживание. Такая опас­ность прежде всего сопряжена с резким снижением цен, возможность которого заложена в неконтролируемом рынке или который может последовать за внезапной вспышкой ценовой конкуренции. Техноструктура всеми силами стремится предотвратить такую опасность. И, за редкими исключениями, ей это удается.

Обычно это достигается тем, что фирмы сообща реа­гируют на очевидную и грозящую всем опасность. Если бы какая-либо крупная фирма в современной отрасли, состоящей из нескольких фирм, прибегла бы к ценам как оружию для подавления конкурентов, это заставило бы другие фирмы ответить тем же. Пострадали бы все

фирмы. Поэтому независимо от того, как велико сопер­ничество между фирмами или как сильно развиты ин­ституциональная наследственная вражда и неприязнь, строжайшие каноны корпоративного поведения исклю­чают такие действия. То, что такое чреватое взаимным уничтожением поведение столь успешно предотвраща­ется, делает честь социальным способностям человека

Однако в исключительных условиях, когда на пути установления одинаковых цен возникают технические трудности, такое поведение имеет место. В этих случа­ях прибегают к незаконному сговору и возникает конф­ликт между развитой корпорацией и антитрестовскими законами.

Так, в начале 1960-х годов «Дженерал электрик», «Вестингауз», «Аллис-Чалмерс», «Ингерсолл-Рэнд» и другие производители электрооборудования были при­влечены к судебной ответственности за тайный сговор с целью фиксирования цен на тяжелое электрооборудова­ние. Ряд старших должностных лиц нескольких из этих компаний был посажен на короткий срок в обычную тюрьму. В то время немало удивлялись тому, какая жажда самопожертвования смогла побудить наемных служащих рискнуть навлечь на себя такой позор ради акционеров, которых они никогда не знали. Однако их поведение объяснить нетрудно. Предметом сговора яви­лись трансформаторы и выключатели, которые изготов­лялись по спецификациям и поставлялись по согласо­ванным с покупателями ценам. В отличие от стандарт­ных электромоторов, стиральных машин или холодиль­ников они не имеют единой принятой цены. Поэтому невозможно было строго соблюдать определенную цену или прейскурант. Тому, кто предлагал изделия по самой низкой цене, доставались все заказы. В результате в прошлом имели место резкие снижения цен и существо­вала угроза понести большие убытки.

Именно эти обстоятельства — техническая труд­ность негласного контроля и перспектива потерпеть убытки — заставили служащих корпораций собраться вместе. В высшей степени маловероятно, чтобы простое желание увеличить прибыли толкнуло их на тайный сго­вор. Ошибка этих служащих состояла не в том, что они фиксировали цены, а в том, что они работали в отрасли, где фиксирование цен связано с такими исключитель­ными трудностями. Цены на электромоторы или быто­вые приборы также регулировались, но это можно было делать без сговора.

Недавно были возбуждены иски, в которых стале­плавильные компании обвиняются в сговоре при уста­новлении цен на специализированные стальные изде­лия. Очевидно, что при установлении цен они столкну­лись с аналогичной проблемой. А ведь самый преданный сторонник антитрестовских законов не взялся бы дока­зать, что цены на обычные стальные изделия регулиру­ются как-нибудь иначе, а не с помощью признанного всей отраслью прейскуранта, которого, само собой разу­меется, придерживаются все фирмы.

Как только цены на промышленные изделия установле­ны, они имеют тенденцию оставаться неизменными в те­чение значительных периодов времени. Никто не рас­считывает, что цены на томасовскую сталь, алюминий, автомобили, машины, химические продукты, нефтепро­дукты, контейнеры и тому подобную продукцию индуст­риальной системы будут чувствительны к изменениям в издержках и спросе, вызывающих постоянные колеба­ния цен на такие товары, как второстепенные сельско­хозяйственные продукты, производители которых все еще подвержены контролю со стороны рынка. Такая

стабильность цен в условиях, когда изменяются издер­жки производства и спрос, служит дополнительным признаком того (и это следует отметить), что в кратко­срочном аспекте развитая корпорация преследует цели, отличные от максимизации прибыли.

Стабильность цен отчасти отражает необходимость предупредить ценовую конкуренцию. В условиях совре­менной промышленности продавец редко имеет един­ственную цену. Более часто фирма имеет бесконечно сложную систему цен на все модели, сорта, фасоны и спецификации по всем товарам, которые она предлага­ет. Изменить цены у нескольких фирм более или менее одновременно без обсуждения вопроса и без того, чтобы часть продукции какой-либо фирмы оказалась в не­сколько более выгодном положении, весьма затрудни­тельно. И всегда есть основания думать, что фирма до­бивается конкурентных преимуществ для некоторой ча­сти своего ассортимента продукции. Это в свою очередь может привести к снижению цен в порядке ответной меры (которое так противоречит канонам корпоратив­ного поведения) и возникновению опасности того, что вся система цен потерпит крах. Таким образом, сохра­нять цены неизменными в течение относительно долгих периодов и удобнее и безопаснее с точки зрения прибы­ли фирмы.

Но стабильность цен служит также целям промыш­ленного планирования. Если цены неизменны, то их можно предсказать на достаточно продолжительный пе­риод времени. А так как цены одной фирмы лежат в ос­нове издержек другой, то последние также можно пред­сказать. Так, с одной стороны, стабильность цен облег­чает контроль и минимизирует риск краха системы цен, который ставит под угрозу прибыль и самостоятель­ность техноструктуры. Тем самым она отвечает главной Цели техноструктуры. В то же самое время она облегчает

планирование в данной фирме и в тех фирмах, которым она продает свою продукцию.

Этот механизм контроля гораздо более важен, чем сам уровень цен, на котором он осуществляется. В 1964 г. главные автомобильные фирмы получили прибыли, кото­рые составили от 5 до более чем 10% суммы продаж. Крах системы цен и угроза доходам исключались при лю­бом уровне прибыли. Планирование было возможно на любом уровне дохода. Все фирмы могли функциониро­вать. Но ни одна из них не могла бы функционировать ус­пешно, если бы цены на стандартную модель колебались от 1750 до 3500 долл. в зависимости от прихоти и реак­ции на вводимые новшества, причем цены на сталь, стек­ло, пластики, краски, покрышки, сборочные узлы и став­ки заработной платы колебались бы в тех же пределах.

Уровень цен, однако, имеет известное значение. И вре­мя от времени в виде реакции на существенные измене­ния в издержках производства — особенно в тех случа­ях, когда перезаключение договора о ставках заработ­ной платы воспринимается как сигнал всеми фирмами отрасли,— цены должны изменяться.

Установленные таким образом цены отражают тот факт, что техноструктура привержена цели расширения или роста. Они представляют собой компромисс между двумя противоречащими друг другу предпосылками та­кого роста. Необходимость расширять продажи, что яв­ляется обязательным условием роста, обычно диктует установление низких цен. В то же самое время в зависи­мости от колебаний издержек производства, спроса и проблем регулирования спроса потребность в прибыли для финансирования роста делает предпочтительными более высокие цены. Твердых правил на этот счет не су-

ществует. Представляется вероятным, что наиболее ча­сто цена фиксируется на уровне, который обеспечивает установленные платежи акционерам и покрывает инвес­тиционные потребности (с некоторым «запасом прочно­сти») для расширения операций, возможного при этой цене¹. Но это в лучшем случае только вероятность. Ап­риори не существует причины, по которой политика, проводимая любыми двумя развитыми корпорациями, была бы одинаковой, ибо нет оснований предполагать, что цели или степень приверженности целям будут оди­наковыми в любых двух случаях. Далее, крупные фирмы во все возрастающей мере будут иметь дела с другими крупными фирмами. Крупные масштабы деятельности и сопутствующая им власть в одной отрасли приводят к тем же результатам в другой отрасли. В этих условиях цены не отражают независимое суждение фирмы относи­тельно того, что ей требуется, а являются результатом соглашения между фирмами². И, хотя такая политика

¹ Существует опасность того, что будет отмечена лишь од­носторонняя причинная связь. Издавна считали, что це­ны — это поддающийся приспособлению инструмент эко­номической политики, тогда как заработная плата, напри­мер, не является таковым. Но когда контроль над ценами и их стабильность становятся самоцелью, тогда приспо­сабливаются не цены, а другие величины приспосаблива­ются к уровню цен. Цены могут и не устанавливаться на уровне, обеспечивающем максимальный рост, который можно финансировать за счет инвестиций. Скорее, после удовлетворения акционеров объем инвестиций определя­ется, по крайней мере в краткосрочном аспекте, прибы­лью, получаемой при данном уровне цен. См.: John R. Meyer and Edwin Kuh, The Investment Decision, «Harvard Economic Studies», СII, Cambridge, 1957.

² Это явление я подробно рассмотрел в кн.: «American Capitalism: The Concept of Countervailing Power», Boston, Houghton, 1956.

еще не пользуется формальным признанием — здесь мы встречаемся еще с одним примером глубокого расхож­дения между практикой и принципом, — ценообразова­ние в условиях индустриальной системы также подчи­няется потребности общества в стабильности цен и ус­тойчивых соотношениях между ценами и ставками зара­ботной платы¹.

Если контроль над ценами рассматривать под углом зре­ния того, что он направлен на обеспечение безопаснос­ти для техноструктуры и что он также отвечает цели ро­ста и (а это далеко не случайно) одновременно обеспе­чивает устойчивую базу для плановых решений, то нет ничего удивительного в том, что он фактически не под­падает под действие антитрестовских законов. Было бы удивительнее, если бы он подвергался нападкам. Это очень несправедливо, что свободой действия пользуют­ся те, кто добился сильных позиций на рынке, а не те, кто, будучи намного слабее, старается с помощью слия­ния или сговора укрепить свои позиции. В справедли­вом обществе такие аномалии при проведении законов в жизнь, несомненно, не имели бы места. Но, возможно, было бы ошибочно преждевременно призывать к их лик­видации. Ибо, когда придет время пересмотра законов, надо будет полностью отдавать себе отчет в том, что ан­титрестовские законы были приняты с целью оградить власть рынка от покушений со стороны тех, кто мог бы поставить рынок на службу монополии. Между тем про­изошло нечто совсем другое. Развитая корпорация зах­ватила контроль над рынком, и не только над ценами, но также над тем, что покупается не во имя монополии, а

¹ См. ниже, гл. XXII

для целей планирования. Для того чтобы осуществить пла­нирование, необходимы контролируемые цены. А само планирование внутренне присуще индустриальной си­стеме. Из этого следует, что антитрестовские законы, с помощью которых стремились сохранить рынок, явля­ются анахронизмом в условиях промышленного плани­рования. Однако с реформами антитрестовских законов следует повременить до тех пор, пока эти явления не бу­дут полностью осознаны. Попутно отметим, что этот процесс будет развиваться таким образом, который вполне можно предсказать. Энтузиасты рынка и сторон­ники антитрестовских законов не лишены интеллекту­альных привязанностей и даже страстей. Они энергич­но, а иногда с возмущением отводят упреки в том, что эти законы в значительной мере противоречат совре­менной действительности. Они обратят внимание на то, что эти вопросы поднимались уже раньше людьми, кото­рые имели поверхностное представление о данной про­блеме, а иногда и теми, кто имел особые основания доби­ваться того, чтобы законы на них не распространялись. В целом голоса сторонников этих законов будут слышны громче всего. Но факты не на их стороне. И, как всегда, факты возьмут свое. После продолжительной дискуссии в один прекрасный день законы будут формально приве­дены в соответствие с действительностью. Между тем условности, благодаря которым они существуют, но не проводятся в жизнь, отнюдь не являются невыноси­мыми.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: