Кому возрождать Россию? О «красной» и «белой» оценке нашего положения, о «красном» и «белом» патриотизме

Да, СССР — страна, во всех ее положительных и отрицательных сторонах столь ставшая привычной для подавляющего числа ее граждан, — исчезла. Однако для тех, кто издавна и всегда знал о ложном духовном принципе — том воинствующем антихристианстве, которым изначально питался Союз и на котором он неизменно стоял (таковыми знающими были наиболее внутренне воцерковленные «люди Церкви»), для всех тех, кто помнил и знал о подлинной России и об ее истинном внутреннем духе, живившем нас на протяжении столетий, — для всех тех гибель СССР не была ни удивительна, ни неожиданна, но, напротив, вполне закономерна. Для остальных же, никогда, как правило, и не слыхавших о Правде Божией или бывших равнодушными к ней и вовсе не помышлявших о том, что сами основы советского бытия в конечном счете уже изначально были отравлены безбожием, то есть напрямую пропитаны смертью, а потому обречены рано или поздно на гибель, — для таковых крушение «Советов» стало неожиданной и в самой основе своей совершенно непонятной катастрофой.

И хотя привычный ход так долго тянувшегося «предсмертного состояния» коммуно-советизма, владевшего Россией более семи десятилетий, оказался, по воле Божией, наконец-то позорно — но справедливо! — окончательно завершенным, многие из бывших граждан Союза так и не поняли, что с ними произошло... Не поняли они и того, что СССР больше существовать не может и — слава Богу! — не будет.

В этом смысле показательны, например, весьма частые ныне, скорбные констатации случившегося с Союзом, но притом, что удивительно, даже и не пытающиеся поднять вопроса: а почему же это в конце концов произошло? Какие же это такие злодеи чуть ли не в пять минут обрушили советского, как представлялось большинству, гиганта?.

Вот классический образец подобного рода «плача по Союзу», впрочем, совершенно, конечно же, закономерного и оправданного во внешнем смысле — тем более, если учесть приводимые при этом цифры всеобщего разорения: «...Рухнула страна. По сути, утрачена субъектность в мировой политике. На месте прежней системы бывшие хозяева последней (точнее, их средне-верхнее и среднее звено плюс криминалитет и иностранный капитал) создали новую, основанную на эксплуатации и депривации, на отчуждении не столько прибавочного, сколько уже необходимого продукта (жилье, здоровье, образование — короче, жизнь), на колоссальной социально-экономической поляризации (индекс Джинни зашкаливает), беспрецедентными темпами выросла бедность: если в 1989 г. в Восточной Европе, включая европейскую часть СССР, за порогом бедности жило 14 млн. чел., то в 1996 г. — 169 млн.

Страна лишилась армии, боевого щита — а пошел этот процесс с односторонних уступок Горбачева в 1987 г., когда СССР со всей очевидностью начал терять самостоятельность во внешней политике и встраиваться в кильватер курса США... Не верю — "очаг, нарисованный на холсте". Тут что-то не так... Какая потайная дверца скрывается за фальшивым очагом?».

В такого типа текстах всегда присутствуют два момента: первый — обязательное (сознательно выраженное или же подсознательно присутствующее) утверждение о внешнем заговоре против СССР проклятых империалистов как о чуть ли не единственной первостепенной причине развала Союза, второй — абсолютное отсутствие интереса к оценке самой сути «советской государственности», которую, пожалуй, скорей следовало бы называть «советской антигосударственностью», ибо не может быть подлинно крепкой любая государственность, покоящаяся на государственно провозглашенном безбожии Раньше или позже — но без Бога! — она в любом случае всегда обречена погибнуть... Однако для авторов, всё ещё продолжающих рассуждать в рамках типично «советизированного» сознания (с его сугубо секулярной, ограниченно «мирской» основой), подобного рода утверждения, учитывающие духовную реальность нашей жизни, — представляют собой абсолютно «темный лес», некий средневековый реликт и проявление чуть ли не какой-то «внеземной», полностью для них внеисторичной и внесоциальной мифо-идеологии. И потому, по большому счету, тексты таких аналитиков обычно совершенно бессодержательны во внутреннем, то есть мета-историческом, а отсюда и фундаментально-общественном, в том числе и государственническом (и духовно, и «материально») смысле — иначе говоря, в смысле самом ни на есть непосредственно практическом. Так, и в приведенном тексте все случившееся со страной автор предпочитает связывать с некоей «потаенной дверцей», за которой обязательно спрятался некий «внешний» антироссийский ненавистник!

Действительно, нелепо отрицать то, что мировая закулиса всегда боялась России и ненавидела ее. Именно поэтому в свое время ею и было предпринято всё для того, чтобы сокрушить подлинную российскую государственность — что ей и удалось при помощи именно большевиков, основателей этого самого Советского Союза. Но спорить с авторами указанного типа (воспитанными на некритичном, почти физиологическом советизме и продолжающими всей душой тянуться к его обманным фантасмагориям), — спорить о том, что коммуно-советизм как таковой уже изначально был обречен погибнуть — и отнюдь не только из-за «мирового заговора» антисоветчиков — бесполезно.

Заведомо ясно: если сказать аналитику такого типа, что созданная коммунистами на месте России страна была лишь обезьяной прежней великой Российской Империи — он никак не согласится; если сказать ему, что СССР к тому же был страной тоталитарной, он ответит, что это вовсе не так, что Советы являлись просто особой страной и что ярлык тоталитаризма прилепил доброму Союзу хитрый подрывник-злопыхатель, американец Збигнев Бжезинский. Если сказать ему, что советские лагеря были забиты порой отнюдь не худшими россиянами, что этот самый СССР сгноил под собой чуть ли не треть своего населения (одних убив — за время только Гражданской войны погибло порядка 10 миллионов россиян, а другим — не дав родиться в силу демографических кризисов), уничтожил при этом, в частности, более 100 тысяч (!) священников, извел на корню и свободное крестьянство, параллельно трижды выморив из него голодом не менее полутора десятков миллионов и введя фактически вновь крепостное право на селе⁶⁸⁴, — такой автор в ответ все равно скажет, что это только вражеская пропаганда и разъяснит, что еще в середине 1950-х годов отъявленные антисоветчики и тайные агенты ФБР «К. Фридрих и 36. Бжезинский, реагируя на конъюнктуру "холодной войны", распространили термин "тоталитаризм" на советское общество, чтобы представить коммунизм и национал-социализм, сталинизм и гитлеризм как два варианта одного и того же явления...Особенно очевидна несостоятельность схемы тоталитаризма при попытке впихнуть туда СССР и "третий райх" одновременно — излюбленный психоисторический прием времен "холодной войны", направленный на то, чтобы вызвать в советском обществе дополнительный комплекс вины».

Вы попробуете напомнить ему, этому, вероятно, вполне искренне дремучему «патриоту» советизма, что коммуно-советская власть не поделила заводы и фабрики между рабочими и не ввела рабочий контроль на них, как обещала в октябре 1917г. (соблазнив тем самым тогда «пролетариат» на революцию); что она не поделила помещичью землю между крестьянами, как обещала в том же октябре (соблазнив своим обманом и их), а напротив, отняла и последнюю, стремясь уничтожить крестьянство как «контрреволюционный» (по ленинским понятиям — в самой своей собственнической основе) класс, что вообще и было изначальной программной установкой коммунистов; наконец, вы попробуете упомянуть о том, что, будучи по глубочайшей своей сути властью антирусской, антинародной (только притворявшейся властью народа), она лишь бросала жалкие подачки полунищему населению в моменты пресловутого «снижения цен» к Новому году или к « ноября» и что власть эта в корне разорила национальную экономику, перекрыв нерентабельной системой социалистического хозяйствования полностью все пути для эффективного экономического развития страны в будущем (не на очередную «пятилетку», а на века!)... И — подводя итог — что именно поэтому СССР никогда не мог «по определению» выиграть экономической гонки у капиталистически-развитого Запада, не говоря уж о том, чтобы его «догнать и перегнать»! На всё это «патриот советизма» лишь будет продолжать упорно утверждать, что черное это белое и что «советское — значит лучшее»!

Но показательно, что трезвые оценки реального советизма всё чаще начинают раздаваться и среди отечественных политиков — даже среди членов партии «Единая Россия», в основном состоящей из идеологически продолжающей и поныне оставаться советизированной части российского населения. Вот что, например, говорит относительно краха СССР депутат Госдумы, член Генерального совета «Единой России» В. Мединский: «...будем откровенны, экономика СССР изначально была обречена на провал в гонке за «индивидуальный материальный достаток гражданина» с экономикой Запада. Мы сопротивлялись лишь до тех пор, пока вели сравнение наших успехов и достижений капитализма как бы в разных системах координат. Но как только "вареные джинсы", "Мальборо" и "Адидас — три полоски" стали мерилом социального успеха среднего советского человека в этот миг грандиозный миф под названием СССР перестал существовать. Афганистан, маразматики-генсеки и нефтяной кризис лишь произвели контрольный выстрел. Клиент был уже мертв».

Не менее адекватную оценку ситуации, сложившейся в СССР к 80-м годам прошлого века, дает ещё один аналитик—Президент Института стратегических исследований А.Коновалов, трезво замечающий: «...страна, которая производила в 17 раз больше зерноуборочных комбайнов, чем США и в 16 раз больше тракторов и никогда не могла собрать свой урожай и засыпать в закрома родины, у которой не было дна, эта страна была обречена, поскольку она не могла выдержать конкурентной борьбы. Она выбыла, её просто погубила конкуренция. Вы вспомните, на чем разваливался Советский Союз. Когда в магазинах стояли только банки с солёными огурцами...».

Фактически к 90—91-му году страна была банкротом, будучи уже не в силах платить по своим внешним долгам... Разоряла страну и нелепая экономическая политика по отношению к союзным республикам, приводившая по сути к экономической дискриминации преимущественно «русской» РСФСР, о чём говорил в своё время тот же А.Коновалов: «Надо было уметь создать такую страну, в которой РФ на поддержание единства Советского Союза ежегодно тратила примерно 50 млрд. долларов. И ни одна республика не была ей за это благодарна. Все считали, что русские их угнетают».

Воинствующий же идеолог во многом уже, хотя, увы, и не до конца, канувшего в Лету советизма (в духе цитировавшегося выше А. Фурсова) ответит вам на подобные трезвые заявления, что все наши прошлые бесконечные разорения и несчастья — есть лишь одна из форм обеспечения посильных для советизма социальных и экономических гарантий.

Когда же вы здесь скажете ему, что, например, исландский рыбак, занимаясь ловлей сельди на своем катерке, зарабатывает (без всякого «самого прогрессивного» советского строя) 150 «УЕ» в день (!), а вы получаете (на нынешних обломках этого строя) в качестве пенсии 70 «УЕ» в месяц (!), и что это есть результат не тайных происков злого «дядюшки Сэма», а семидесятилетнего коммунистического правления (разрухи в душах и головах всех этих «цекистов» и «чекистов», которая самым закономерным образом и привела нас к полному развалу и не могла не привести!), — он ответит лишь, что всё сказанное вами есть только «околонаучная попса, перенявшая терминологию западной пропаганды».

Но, главное, и этот автор, и многие, ему подобные, — точно так же, как и дезориентируемые ими читатели, до сих пор так и не поняли, что пора нам на руинах прежнего, привычного, но от того не менее пакостного, обильно замешанного на русской крови, «советского дома» начать наконец восстановление подлинной нашей российской государственности — не СССР, а давно полузабытой чуть ли не всеми нами России: России — без большевиков и их нынешних наследников! — и сегодня столь же опасных для нашей, потенциально христианской страны, как и тогда, когда их главарями были сатанисты-уголовники еще «октябрьского призыва». Подобные «совпатриоты» так и не уяснили себе, что пора наконец приступить к строительству совершенно новой России — тем более без современных коммунистов, всегда ненавидевших и продолжающих ненавидеть настоящую (а не выдуманную ими по коварной, марксистско-ленинской, антироссийской подсказке) Русскую землю и потому остающихся не менее антирусскими активистами, чем тот же известный янки-русофоб, вдохновитель антироссийских политических программ мировой закулисы Бжезинский: ведь и для них, и для него более всего неприемлема именно Православная Святая Русь — как самое сердце России!

Еще более опасны сегодняшние коммунисты тем, что, при сохранении ими всеми своих прежних антихристианских идеологических платформ, они, однако, лукаво пытаются утверждать при этом, что их партия теперь вовсе и не против православной составляющей российского общества. Но кто ныне из разумных людей поверит этим, сугубо тактического характера, лживым политиканским сказкам? Разве слышал кто-нибудь когда-нибудь покаянные слова сожаления — от всех этих Зюгановых, Купцовых и Анпиловых, признающие вину их духовных предтечей, «верных ленинцев» в убийстве на протяжении десятилетий миллионов россиян, в том числе и именно за принадлежность к христианской вере? Разве отказались они от гнуснейших издевательств их Маркса и их «Ильича», которые те высказывали в адрес люто ненавидимого ими, как они говорили, «Боженьки», — этого, по их людоедски-примитивным понятиям, покровителя «эксплуататоров трудового народа»? Разве отказались они и от своих дьявольских божков — якобы свободы, якобы равенства и якобы братства, заставляя поклоняться которым, коммунисты убивали свободу в лагерях Колымы — ничуть не лучше Майданека, устанавливали равенство всех перед смертью на чекистских расстрельных полигонах в подмосковном Бутово — как и во многих-многих других местах России, и свидетельствовали о братстве народов, уничтожая из пулеметов пленных поляков в Катыни? И тем не менее они лицемерно рядятся теперь в личины русских патриотов, оскверняя своим присутствием народные собрания, создаваемые ради возрождения России, которую они же и уничтожали почти целое столетие... Что делают, например, эти наследники предателей и разрушителей России, на Всемирных Русских Народных Соборах, проходящих порой в Москве — том городе, где они разрушили сотни православных храмов, а теперь продолжают бороться за сохранение посреди него, посреди всей Русской земли, — сатанинского мавзолейного капища с куклой их главаря, «плевавшего», какой сам говорил, на Россию?.

Заметим, что еще культуролог и одновременно политолог В. Семенко в свое время совершенно верно подчеркнул: «Мавзолей есть отнюдь не археологическая, но глубинная метафизическая и религиозная проблема». При этом он точно же и обозначил, почему нынешние власти РФ не лишают Мавзолей его гнусного содержимого: «...не делают они этого по простой причине — в силу своей органической, генетической духовной связи со своими предшественниками. Либеральный необольшевизм (вне всякой зависимости от его поверхностных идеологических масок) в своей духовной метафизической глубине мало чем отличается от тоталитарного большевизма, хотя на поверхности политической суеты это может и не осознаваться... Это для них, недавних убежденных коммунистов (оставшихся, по большому счету, атеистами), для тех, кто ныне "управляет" Россией, проблема Мавзолея является плодом чисто политических спекуляций, политической игры с нынешними коммунистами... Но в глубине души — в таком ли уж разладе с их глубинным "коллективным бессознательным" находится сатанинский культ, воплощенный в Мавзолее?... Дедушка-то умер, а дело — того... Сами знаете... Людоедский облик нынешнего и предыдущего режимов вполне схож».

И, возвращаясь к теме Всемирных Русских Соборов, изначально, казалось бы, определявшихся в качестве православных по своему внутреннему духу, хочется спросить: а почему русские люди, каковыми искренне считают себя участники этих Соборов, вообще допускают на свои заседания представителей безбожников-коммунистов (судите их не по словам их, а по делам — даже если они сами порой заявляют о себе как о «православных христианах»!), а не изгоняют их (впредь до покаяния) с заслуженным отвращением и презрением — этих нынешних духовных наследников прежних разорителей России, Русской земли? А разве и сегодня они не принимали самого активного участия в дальнейшем ее разорении?.

Разве не КПРФ на первых порах выступила лучшим другом дудаевцев и басаевцев, выступая чуть ли не вместе с «Иудушкой» — С.А. Ковалевым в защиту чеченских сепаратистов? И разве не КПРФ, с полным равнодушием к судьбе русских на Украине, предательски поддержала абсолютно «антироссийскую» ратификацию договора последней с Россией, проведенную ельцинской, проституирующей в основной своей массе, Думой? А ведь эта ратификация подтвердила границы, в свою очередь вытекающие из столь же предательских Беловежских соглашений, наплевав на святыню России — Севастополь и на 2 миллиона русских в Крыму (незаконно «приписанном» Хрущевым к Украине — пусть и в рамках единого тогда государства), фактически бросив на произвол и судьбы 12 миллионов русских в части Левобережной Украины, в Донбассе и на побережье Северного Причерноморья, никак не обеспечив гарантий их этнокультурных прав! Как и всегда прежде, и здесь проявилась традиционное для большевиков (не на словах, а на деле) полное пренебрежение к русскому народу, почти вот уже вековое предательство его интересов... Так почему же те, кто называет себя Русским Собором, нисколько не оскорбляются их присутствием на своих заседаниях?.

Между прочим, есть тут — по поводу допуска коммунистов к работе Русского Собора — и еще один вопрос уже чисто церковно-канонического порядка. Если этот Собор действительно признает себя в духовном отношении православным по определению (ибо неправославных русских людей не бывает), то само приглашение коммунистов к участию в нем является, по существу, антиканоничным деянием. Ведь, заметим, участию большевиков в этом собрании самым прямым образом препятствует анафемат-ствование со стороны самого Патриарха Тихона и Собора 1917—1918 гг., наложенное на коммунистов не только как на разрушителей российской православной государственности, но и как на откровенных носителей сатанинской идеологии. И это анафематствование официально, т. е. соборно, отнюдь не снималось ни одним из последующих поместных Соборов Русской Православной Церкви!

Естественно, что впоследствии, при укреплении коммунистической власти, о наложении этой анафемы даже и не вспоминалось, а из соображений церковной «икономии» высшие представители Церкви были вынуждены общаться с представителями комвласти, тем самым, однако, прямо скажем, нарушая соборное постановление! Но сегодня-то, в условиях полной духовной и политической свободы Церкви, никакой «икономией» нельзя объяснить и, тем более, оправдать ни приглашения большевиков на православные Русские Соборы, ни необходимость соприкосновения самой Церкви с исконными врагами Христа — коммунистами, к коим вполне теперь приложимо и даже, по-видимому, необходимо применение чисто «акривийного» церковного подхода, т е. во всей строгости церковных канонов, категорически отрицая их как какую-либо положительную общественную силу — более того, буквально крича на всех российских перекрестках об их, по сути, антироссийской дьявольской сущности. Это, возможно, будет не политкорректно, но зато вполне по-христиански...

Напомним читателям, что в Постановлении Собора от 28 февраля 1918 г. в пункте 22-ом прямо указано, в частности, что, отлученные от Церкви «не должны быть допускаемы ни в церковь, ни на какие бы то ни было церковные и религиозные собрания», а пункт 23-ий гласит: «Верующие не должны входить в общение с отлученными от Церкви, за исключением случаев крайней необходимости и неведения». Нет никакого сомнения в том, что ныне поводов или причин — ни первого, ни второго рода, которыми можно было бы обосновать какой-либо акт общения православных с представителями анафематствованных коммунистов, сегодня не имеется (и так впредь или до их покаяния, или же до снятия с них анафем).

Однако вернемся к теме современных Русских Соборов в их оценке ранее уже упомянутым А. Ципко. Весьма показателен самый тип характеристик, данных им Соборам самого последнего времени.

Характеристики эти интересны, с одной стороны, как замечательно показательным остаточным проявлением в них (т. е. в сознании автора, все более удаляющегося ныне от своих прежних, если не прокоммунистических, то всё же достаточно «советизированных» взглядов) психологических реликтовых штампов былого «коммуно-советизма», так и подтверждением того, что духовное мировидение современных наших патриотов всё же исподволь меняется, становясь всё менее советским, и всё более православно-ориентированным, а отсюда — и более русским.

Динамика постепенно идущего процесса отмежевания русского патриотизма от патриотизма коммунистического типа хорошо прослеживается при сопоставлении настроений, царивших на Соборах 2002 и 2005 годов. Так, по поводу первого из них А. Ципко, высказывая ряд вполне здравых рассуждений, проникнутых болью за сегодняшнее положение, в то же время явно еще не отделяет усредненного, «державно-советского типа» патриотизма от патриотизма вовсе иного типа — заостренно «антисоветского», «державно-русского». Это видно хотя бы из той оценки имевшей на Соборе место полной «нестыковки», проявившегося полного взаимного непонимания между выступавшим тогда В. Жириновским о положении России и его оппонентами — еще достаточно «полусоветскими» патриотами.

В частности, в своем разборе соборной тематики журналист отметил (по поводу высказываний Жириновского о защите интересов русского народа и, параллельно, о сегодняшней безответственности и гражданской безынициативности самих россиян), что «...Как всегда, нажимал на эту болевую точку, на подавленность русского национального сознания Владимир Жириновский. Но он не понял обстановки, не почувствовал настроения зала. Жириновский начал разоблачать и РПЦ за ее былое сотрудничество с советской властью, и КПРФ, за ее большевистское прошлое. Пытался представить себя в качестве единственного истинного русского патриота. И просчитался. Зал, который воспринимает РПЦ и КПРФ как своих, ополчился на Жириновского, как на чужого, и практически сбросил его с трибуны».

То, что Жириновский имел полное право (подтверждаемое событиями реальной истории) выступить с осуждением некоторых неприглядных сторон прежней вынужденной прокоммунистической деятельности отдельных представителей РПЦ в большевистский период, это факт. Другое дело, что речь Жириновского в известной степени говорила о его чисто внешнем, сугубо политико-гражданском восприятии Церкви. В словах его, к сожалению, отсутствовали сострадание и столь, казалось бы, естественное сверхисторическое, сверхполитическое, внутреннее уважение к скорбному пути нашей Церкви — как Священной Матери Подлинной России, — Матери, мучимой и казнимой на протяжении долгих десятилетий коммунистического ига, униженной тогда и всегда стесненной большевизмом, но никогда, однако, не утрачивавшей в своих глубинах истинного Духа Христова. Однако весьма любопытно другое: защита Церкви некоторыми участниками Собора была явным следствием отнюдь не взвешенного понимания ее внутренней духовной чистоты и ее мученического подвига, а в значительной мере определялась чисто этно-политическим же пониманием ее исторической роли в жизни России. И тут чрезвычайно показательно, что подобные критики Жириновского с точно таким же остервенением защищали (как вполне родное, своё!) и вопиюще фальшивую «чистоту риз» ВКП(б)-КПСС-КПРФ — когда тот высказал свое отрицательное мнение о сущности и практике богоборческого большевизма.

И здесь, увы, глубокоуважаемый господин Ципко уже не смог отделить пшеницы от плевел и, казалось бы, из самых добрых побуждений вполне одобрил эту удивительную по своей «духовной» нелепости анти-жириновс-кую «патриотическую» мешанину в головах некоторых «соборян» — причем, заметим, вовсе еще не худших представителей россиян. Как пишет он далее: «И этот факт говорит о многом. Возрастает запрос не просто на патриотизм, на патриотическую фразу, а на сопереживание, чувство боли за свою страну. И тут, по крайней мере зал, трудно обмануть».

Действительно, многое из речений господина Жириновского принимать на веру не стоит — на то он и политик. Но и к заявлениям его воинственных критиков относиться в тот момент со сколько-нибудь душеным доверием тоже ведь не было никаких оснований, поскольку почти каждый из них в области проблем патриотизма зачастую поныне «и сам обманываться рад»! В таком самообмане им годится в качестве патриота Великой России и лицемер Зюганов, который, по тогдашним словам Ципко (сейчас, думается, он уже менее наивен), «произнес прекрасную речь, даже открестился от грехов бывших лидеров, от грехов большевизма» (это что же — он уже и от дела Ленина-Сталина открестился, ангел наш ненаглядный?., что-то об этом мы еще на стогнах градов наших и слыхом не слыхивали); под конец же нынешний главный большевик и верный ленинец, «удивил всех сообщением, что одна треть нынешней КПРФ — верующие».

Иной «розовый патриот», может быть, и не смог удержаться от слез умиления, прочитав эту строчку «удивленного» журналиста; однако автор настоящей книги всё-таки решительно тут устоял, ибо он знает истинную политиканскую цену подобным словам очередного партийного функционера. . Уж автор-то хорошо помнит о том, как столь любимый тов. Зюгановым «Ильич» призывал своих истинных соратников к «штурму неба». И не тов. Ленину ли принадлежат такие перлы коммунистической «мысли»: «Всякий боженька есть труположство»; или: «Религия есть один из видов духовного гнета, лежащего везде и повсюду на народных массах, задавленных вечной работой на других, нуждою и одиночеством», или «Религия — род духовной сивухи, в которой рабы капитала топят свой человеческий образ», или, наконец: «Всякая религиозная идея о всяком боженьке, всякое кокетничанье с боженькой есть невыразимейшая мерзость... самая опасная мерзость, самая гнусная зараза»?.

То-то незабвенный Ильич, наверное, обиделся в своей преисподней на эту новую «религиозную кокетку», тов. Зюганова, — скажет, пожалуй, при будущей встрече, что того попросту нужно с членами его ЦК за их мелкобуржуазный ревизионизм и «труположское» поклонение «боженьке» (вместо того, чтобы расстреливать всю эту поповскую сволочную публику!) — каждый день «вешать, — как он пошучивал в своих записочках товарищам по партии, — на вонючих веревках».

Впрочем, удивляться нынешней, чуть ли не, как оказывается, вполне позволительной теперь для КПРФ её «христианской» революционной «платформе» не приходится. Всё это лишний раз подтверждает, что коммунисты всегда были и остаются глубочайшими лицемерами-«прагматиками». И если в свое время Ленин, беседуя с Милютиным, Красиным и другими большевиками, говорил, обсуждая проблему электрификации: «Электричество заменит крестьянину Бога. Пусть крестьянин молится электричеству; он будет больше чувствовать силу центральной власти — вместо неба», то теперь для того, чтобы попытаться вновь вернуться к такой власти или, по крайней мере, властвовать над своими нынешними приверженцами и любыми потенциальными коммунистами, можно пойти навстречу и их идеологически «малосознательной» части, позволив отныне большевичкам даже и «труположское» заигрывание с «боженькой»! Что ж, нравственной чистотой и идейной принципиальностью (тем более — непосредственно в сфере политики) коммунисты, как известно, никогда не отличались. Недаром и сам Ленин вполне откровенно заявлял, что в коммунистической партии «на сто человек порядочных — девяносто негодяев», а в 1905 году не стеснялся цинично утверждать: «Партия не пансион для благородныхдевиц... Иной мерзавец, может быть, для нас именно тем и полезен, что он мерзавец».

Подлинной, нутряной антихристианской сущности коммунистов еще в свое время дал весьма точную характеристику И. Ильин (и незачем здесь лукавить тов. Зюганову): «...большевизм отличается от сходных явлений истории тем, что он вырастает из сознательного воинствующего материализма. Это не просто состояние души, не просто политический строй. Это прежде всего доктрина, теория, учение и соответствующая этой теории фанатичная одержимость, начинающая с наглости и безудержности и кончающая коммунистическим рабством. Доктрина эта состоит в принципиальном отрицании всего, что не материально и телесно: человеческой души с ее свободой и бессмертием', человеческой духовности и вырастающей из нее внутренней и внешней культуры; высших целей, присущих человеку, высшего смысла, присущего миру; и особенно — в отрицании Бога, веры в него, религии и церкви. Кроме материи, тела и телесных потребностей для нее якобы ничего нет. Человек есть высшее животное, которое произошло от человекообразной обезьяны и отличается от нее разве что употреблением орудий труда и ведением хозяйства». И ни от чего из сказанного здесь тов. Зюганов не может «откреститься», если он не хочет только — ради весьма сомнительных политических дивидендов — предать священные идеи своего дорогого «Ильича», исходя из теперь вдруг ставшего позволительным некрофильского (не таково ли, по сути, ленинское определение?) «заигрывания с боженькой».

Насчет же боли тов. Зюганова за свою страну можно заметить, что она, возможно, и впрямь искренняя: ну, не последний уж он злодей и, конечно же, хотя от своей партийности и неплохо кормится, не всё же и для него измеряется одним только презренным металлом — что-то ведь и его, пусть и полузабытой им самим, но всё-таки существующей, душе нужно... Вот и фантазирует он теперь всякую лирику уже не только о былой, славной своими свершениями (в том числе и попытками уничтожения Церкви) «Стране Советов», но уже «немножко» и о Боге, потому что душа-то «от рождения христианка», а для революционера-«справедливщика» («отнять и поделить!») можно придумать себе и «Бога»-Революционера, этакого «Христа»-Коммуниста, уже чуть ли не столетие идущего во главе народных революционных масс — вспомним известную поэму А. Блока — «в белом венчике из роз».

Однако «примазаться» ко Христу для временной тактической саморекламы коммунистам не удастся: Церковь давно отвергла подобные бессовестные левацкие спекуляции и политиканскую торговлю Именем Иисусовым.

Церковь сама, борясь за вечную жизнь на Небесах, никогда не отрицала важности социального справедливого устройства человеческой жизни на земле. Но даже и «социализм» Церкви (вполне условно применяя этот термин)— не имеет ничего общего с социальной доктриной коммунистов и, тем более, с революционной коммунистической идеей как таковой. В отличие от тов. Зюганова, «Ильич»-то прекрасно понимал, что Церковь по самой природе своей глубоко, предельно контрреволюционна.

Как еще давным-давно подчеркивал кардинальное отличие «красного» социализма от «белого» «социализма» Церкви известный русский философ-священник (его слова и могут быть прямым ответом тов. Зюганову на его «псевдохристианские» коммунистические притязания): «...русский коммунизм показал с достаточной очевидностью, каким безмерным бедствием он является, будучи осуществляем как жесточайшее насилие с попранием всех личных прав. Однако это именно потому, что душа его есть безбожие и воинствующее богоборчество [курсив мой. — Г. М.]. Поэтому для него и не существует тех религиозных границ, которые полагаются насилию признанием личной свободы... Однако возможен иной, так сказать, свободный или демократический социализм, и, думается нам, его не миновать истории. И для православия нет никаких причин ему противодействовать, напротив, он является исполнением заповеди любви в социальной жизни... Когда железные клещи безобразного коммунизма, удушающие всякую жизнь, наконец разожмутся, русское православие духовно использует те уроки, которые посланы ему Провидением в дни тяжелых испытаний, в области социального христианства... Речь идет о большем, даже неизмеримо большем, нежели "христианский социализм" в разных его видах, как он существует во всех странах. Речь идет о новом лике христианства общественного, о новом образе церковности и творчества церковного социального...».

Искренне жаль, конечно, что вместо того, чтобы отказаться наконец от всех своих псевдо-духовных, псевдо-нравственных, фальшивых политико-экономических и идеологических химер, коммунисты продолжают идти своим «верным ленинским путем» подрыва духовных сил и единства нации. Жаль, что тот же Зюганов вместо того, чтобы принести покаяние перед Россией за все преступления его партии и всех ее «вдохновителей и организаторов» и, быть может, принять участие — не как штампованный «совок», а как настоящий русский человек, — в восстановлении подлинно Русской земли и освобождении ее от нового, олигархического ига (а возможно — и в деле создания новой всеобщей национально-освободительной партии или же соответствующего народно-религиозного движения), он продолжает жить «со товарищи» в своем затхлом и давно устаревшем политическом мирке, соблазняя «малых сих» насквозь лживыми идеями коммунистического преобразования мира.

Но пусть всё же задумаются — и сам Зюганов, и его политические коллеги, заявляющие о себе, по нынешней моде, «верующими», — над, скажем, хотя бы четырьмя основополагающими идеями Православия, которые пока никак, если судить по делам коммунистов, не оставляют им надежды на признание их подлинными христианами.

Во-первых, не бывает просто «верующих», ибо, как известно «и бесы веруют» — да что толку; материалистическая же идеология коммунистов несовместима с Царством Божиим, с Царством Святого Духа, и здесь надо выбирать: «или—или» (если не верите мне, тов. Зюганов, спросите, например, у Святейшего Патриарха, который порой также принимает примирительное участие в работе Русских Соборов).

Во-вторых, относительно правды «коммунистического христианства» и якобы справедливости революций, Сам Господь сказал, что Его Царство обойдется без них, ибо оно — не от мира сего, и что следует прежде всего искать правды этого Царства, а всё остальное «приложится» нам.

В-третьих, Геннадию Андреевичу следовало бы учесть достаточно компетентное мнение величайшего, наравне с преподобным Сергием Радонежским, святого России — преподобного Серафима Саровского, высказанное им нам, грешным, по поводу действий, кажущихся нам добрыми. И вновь напомним (в чуть более расширенном варианте) уже цитировавшееся здесь ранее его весьма «жестокое слово»: «Лишь только ради Христа делаемое доброе дело приносит нам плоды Святого Духа [курсив мой. — Г. М.]. Всё же не ради Христа делаемое, хотя и доброе, но мзды в жизни будущего века нам не представляет да и в здешней жизни благодати Божией тоже не дает. Вот почему Господь Иисус Христос сказал: Всяк, иже не собирает со Мною, той расточает». Это — относительно вне-христианского ложного «гуманизма» (то есть в итоге: относительно «человекопоклонства» — вместо истинного поклонения Богу); но ведь именно на этом как раз и утверждаются все революции! Еще же более жесткое и непререкаемое слово сказал о любом вне-религиозном, вне-христианском «добро-делании», в том числе и о большевистском так называемом «добре», святой апостол Павел: «Всё, что не от веры, есть грех» (Римл. 14, 23) — и более, увы, ничего!

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: