Здесь будет город низложён

— Эй, пророк! Слышь, пророк! Да проснись ты, когда с тобой демиург разговаривает!

— А? Что?

— Я говорю, вставай. И иди в землю… ну-ка, дай карту, я тебе отмечу. Вот сюда и иди. Найдешь там город, погрязший во грехе, и сообшишь жителям, что демиург Мазукта намерен через три недели стереть его с лица земли. Кто хочет — пусть спасается. Всё понял?

— Да, но… Я же знаю этот город! Я там неоднократно бывал! И не такой уж он безнадежный, бывает гораздо хуже. Город как город, и люди как люди… ну да, немножко свободных нравов, но не настолько же, чтобы их убивать! В чем их вина, за что им такая кара?

— А разве я сказал, что они в чем-то виноваты? Просто я хочу на этом месте сделать море, только и всего.

Абсолют

— Марки, монетки, ракушки — это всё ерунда! — вещал демиург Мазукта, развалясь в кресле. — Мы с тобой высшие существа, и не должны размениваться на такие мелочи.

— А по-моему, марки — это интересно, — робко заметил демиург Шамбамбукли.

— Интересно, — согласился Мазукта. — Но мелко. Я бы даже сказал, унизительно. Не-ет, кто как, а я коллекционирую только идеальные, безупречные, непревзойдённые вещи!

— Например? — заинтересовался Шамбамбукли.

— Например?.. А вот сейчас покажу. Только допью свой чай, и пойдём.

— Вот, — сказал Мазукта через полчаса, распахивая перед другом двери кладовой. — Самая совершенная в мире коллекция! В любом из миров.

Шамбамбукли принялся с интересом разглядывать экспонаты.

— А что в этом баллоне?

— Идеальный газ. А в том — Абсолютный вакуум.

— А это что?

— Криокамера. Там я храню Абсолютный ноль.

— А в той черной коробочке?

— Это не черная коробочка, а Черный Ящик! И что внутри — неизвестно, в этом-то весь и фокус!

— Ясно. А?..

— Да там подписи есть, сам читай.

Шамбамбукли двинулся вдоль полок, с восторгом изучая уникальные предметы.

— Ого! У тебя даже есть Абсолютная Правда! А Ложь?

— Нет такого понятия, как Абсолютная Ложь, есть Абсолютный Слух.

— А он о чем? Или о ком?

— Э-э… лучше тебе этого не знать.

— Ой! — вздрогнул Шамбамбукли, заметив следующий экспонат. — А это кто? Или что?

— Идеальный мужчина. Чучело. — Мазукта виновато развёл руками. — В живом виде, к сожалению, не встречаются.

— А рядом кто? "И-де-аль-на-я тё-ща…"- прочел Шамбамбукли. — Тоже чучело?

— Нет. Именно такая и должна быть идеальная теща.

— Ясно. А в той бутылочке что, мне не видно?

— Абсолютное Зло.

— Правда? Можно посмотреть?

— Да пожалуйста!

Шамбамбукли осторожно откупорил бутылочку, понюхал, потряс, посмотрел на свет.

— Странно. Ничего не чувствую.

— А что ты хотел почувствовать?

— Ну, не знаю. Я думал, Зло — оно тёмное, зловещее, и пахнет серой. А тут…

— Это же Абсолютное Зло! Квинтэссенция зла, без примесей! Оно не имеет ни цвета, ни вкуса, ни запаха. Это же идеальное понятие, оно присутствует во всём и исподволь отравляет всё сущее. А настоящая хорошая отрава должна быть неприметной.

— Но здесь написано "Абсолютное Добро"! — заметил Шамбамбукли, прочитав этикетку.

— Где, покажи! А-а… ну всё правильно. Зло всегда маскируется под что-нибудь другое. А уж идеальное Зло просто обязано прикинуться Добром! Так, что и не отличишь.

— А Абсолютное Добро у тебя тоже есть?

— Да, этого добра у меня хватает. В соседней бутылочке.

Шамбамбукли взял вторую бутылочку, потряс, понюхал и посмотрел на свет. Сравнил с первой.

— Я действительно не замечаю разницы, — признался он.

— А её и нет, если по большому счёту. Ну что, пойдем дальше? У меня еще куча Идеальных Величин есть.

— Мазукта..? — тихо позвал Шамбамбукли.

— Что?

— Я запутался, в какой бутылке что, — убитым голосом признался Шамбамбукли. — Куда их теперь ставить?

— Да куда хочешь! — отмахнулся Мазукта. — Я же говорил, никакой разницы.

Образ и подобие

— А вдвоём работать веселее! — заметил демиург Шамбамбукли, оглядев плоды совместного труда. — Смотри, как быстро управились! И недели не прошло.

— Без меня бы ты еще десять миллионов лет провозился, — довольно хмыкнул демиург Мазукта. — Всё потому, что слишком много внимания уделяешь мелочам. А я работаю целыми концепциями. Не "да будет капля, еще капля, и еще капля, и еще…", а сразу "да будет дождь!"

— Да, я понял. Это ты ловко придумал.

— Это придумал не я, — отмахнулся Мазукта. — Книжки надо читать!

— Ага, — кивнул Шамбамбукли, — почитаю как-нибудь. А что нам теперь надо делать?

— А теперь, — потер руки Мазукта, — давай сотворим человека по своему образу и подобию.

— Давай! — охотно согласился Шамбамбукли и взял в руки ком глины. — По твоему или по моему?

— По нашему.

— То есть как? — опешил Шамбамбукли. — Мы же разные!

— Правильно. Но что-то общее у нас есть?

— Да, конечно…

— Вот и сделаем человека похожим сразу на нас обоих.

— Э-э…

— Концепция, Шамбамбукли, концепция! Мелкие отклонения не важны, берем только самую суть.

— Созидательное начало? — предположил Шамбамбукли.

— Смеёшься, что ли? При чем тут оно? Две руки, две ноги, одна голова. Остальное — как получится.

— Но это же чисто внешние признаки!

— Ну! А мы с тобой о каких толкуем?

— Мазукта, — неловко произнес Шамбамбукли. — Я, конечно, понимаю, что ты умный и во многом опытнее меня. Но ты же сам знаешь, что на самом деле у нас с тобой нет никаких рук и ног.

— А почему же я их вижу? — ехидно переспросил Мазукта.

— Потому что… ну, это аллегория. А сами мы представляем Идею в чистом виде…

— Это после шести дней работы — и чистый вид? — захохотал Мазукта и ткнул пальцем в жирное пятно на рубашке Шамбамбукли. — Ты себя в зеркале давно видел?

— Это пятно тоже имеет аллегорическое значение, — пояснил Шамбамбукли. — Оно — символ. Так же, как рука или нога. А на самом деле…

— Символ чего? — перебил Мазукта.

— Ну, чего-нибудь. Например, тяжкого труда.

— Эт пятно от яичницы, которую мы ели утром. Объясни, как яичница может символизировать тяжкий труд?

— Ну-у…

— Ладно, оставь.

Мазукта присел на камень, взял в руку веточку и стал рисовать на песке.

— Взгляни. Это что?

— Собачка, — уверенно заявил Шамбамбукли.

— М-м… Нет, вообще-то лошадь. Ну не умею я их рисовать! Ладно, пусть будет собачка. А это?

— Тоже собачка?

— Правильно. А это?

— Собачка..?

— Угадал. А это?

— Еще одна?

— Да. Заметь, что они все разные. Но ты их безошибочно отнес к одному виду. Почему?

— Ну-у… может, потому что они все похожи на собачек?

— Вот! — Мазукта поднял палец. — Это то, что я называю концепцией. Собаки могут быть разными, но все они устроены по одному и тому же принципу. Усёк?

— Нет.

— Гр-р-р! Ладно, попробуем иначе. Ну-ка, дай сюда свою глину.

Взяв в руки ком глины, Мазукта прищурился, оценивая наметанным глазом фигуру Шамбамбукли, а потом в несколько уверенных движений вылепил смешного нескладного человечка.

— Узнаёшь?

— Ну, знаешь ли! — задохнулся от возмущения Шамбамбукли. — И вовсе даже не похоже!

— На кого не похоже? — хихикнул Мазукта.

— На меня! У меня совсем не такой нос, и глаза…

Шамбамбукли осекся. Мазукта захохотал.

— Понял теперь? Это и есть "образ и подобие" — нечто, отражающие самую суть объекта, где-то утрировано, где-то однобоко, где-то одним небрежным мазком, сильно упрощенное, но всегда сразу и бесспорно узнаваемое — и называется оно ка-ри-ка-ту-ра .

— Но почему обязательно такая ядовитая? Ты мог бы, по крайней мере, создать дружеский шарж!

— Ну извини, не думал, что тебя это так заденет. По-моему, тут нет ничего обидного…

— Нет, есть! Ты нарочно!

— Да говорю же тебе..!

Между тем человечек, созданный по образу и подобию Шамбамбукли, воровато огляделся, убедился, что за ним никто не следит, и поскорее полез на пальму.

* * *

— Шамбамбукли, хочешь повеселиться? — спросил демиург Мазукта.

— Хочу, — осторожно согласился демиург Шамбамбукли.

— Читай! — Мазукта с широкой улыбкой протянул другу толстую книгу в кожаном переплёте.

— Это что? — спросил Шамбамбукли.

— Книга Бытия, — ответил Мазукта. — Я тут решил немного поразвлечься, создал для прикола новый мир, ну и описал подробно весь процесс.

Шамбамбукли открыл книгу на первой странице, прочитал несколько строк и удивленно вскинул брови.

— "Вначале сотворил Мазукта…" Что, вот это вот ты и сотворил?!

— Ага! — радостно осклабился Мазукта. — Я же говорю, приколоться захотелось. Ты дальше читай.

— Уже читаю. "Разделил… и поместил между ними…"- Шамбамбукли фыркнул. — "А в день четвертый

сказал…"

Шамбамбукли зажал рот ладонью и захихикал.

— Ага, именно так и сказал, — подтвердил Мазукта. — Продолжай, дальше еще интереснее.

— "И сотворил… гы-ы… и два огромных… и всяких ползающих…"

Шамбамбукли запрокинул голову и громко захохотал.

— Мазукта! Ты серьезно..? И ёжиков?

— И ёжиков, — с улыбкой подтвердил Мазукта. — И крокодилов. Двух, заметь!

— "Кро…ко… и сказал им…" Ой, не могу!

Шамбамбукли согнулся от хохота.

— Это еще что! — хмыкнул Мазукта. — Ты посмотри в приложении, как там устроено солнце!

— Ой, умора! — Шамбамбукли со стоном сел на пол. — Мазукта, прекрати, я сейчас коллапсирую от смеха!

— Это ты еще не видел географическую карту! На двести восьмой странице.

Шамбамбукли дрожащими пальцами раскрыл книгу посередине, бросил быстрый взгляд на карту — и в корчах свалился под стол, услужливо сотворенный Мазуктой.

— Ма… Мазукта! — выдавил он сквозь смех. — Ну, ты даешь! Ты… ты просто…

Мазукта с умилением посмотрел на друга, рыдающего под столом.

— Приятно видеть настоящего ценителя! — произнес он. — Ты вот можешь уловить изюминку. А то у людей совсем нет чувства юмора.

Шамбамбукли сел, утирая глаза и сдержанно похрюкивая.

— А что не так с людьми?

— Не ценят, — вздохнул Мазукта. — Ведь правда, смешно же? А они даже не улыбаются.

— Может, потому, что им в этом мире жить? — предположил Шамбамбукли.

— Да не в этом дело, — отмахнулся Мазукта. — Юмор уж больно профессиональный. Что они могут понимать, жалкие пользователи!

* * *

Демиурги Шамбамбукли и Мазукта сидели на большом удобном облаке и наблюдали за сражением внизу.

— Ух! — воскликнул Мазукта. — Смотри, смотри, конница выходит из резерва! А черные выдвигают слонов! До чего же красивая комбинация!

— Я не очень люблю подобные зрелища, — признался Шамбамбукли. — Но да, ты прав, действительно впечатляет.

— А вон белая королева удирает через всё поле! Пошла пехота.

— Да, вижу, — Шамбамбукли поднес к глазам театральный бинокль. — Лошадь бьёт слона, кто бы мог подумать…

Снизу доносились боевые крики и звяканье оружия.

— А что они кричат? — прислушался Шамбамбукли. — Кто этот Хухет, во имя которого они идут в бой?

— Одно из моих имён, — небрежно отозвался Мазукта. — Так меня называют черные.

— Ясно. А кто такой Кирмеш, за которого бьются белые?

— Тоже я. У меня этих имён…

— Погоди! — Шамбамбукли поднял руку. — Я не понял, и те и другие веруют в тебя?!

— Ну да. Других богов в этом мире вообще нет, я, ты знаешь, не люблю конкуренции.

— А почему же они тогда воюют?

— Почему?.. — Мазукта задумался. — Ну, скажем так. Потому что одни называют меня Хухетом, а другие Кирмешем.

— Но это ведь одно и то же!

— Не-а, — Мазукта помотал головой. — Разница огромная. Хотя, конечно, и то, и другое — я. Но с разных точек зрения, понимаешь?

— Понимаю. А почему ты им не объяснишь, что ты один, и других не существует?

— В этом мире, — уточнил Мазукта.

— В этом мире, — кивнул Шамбамбукли. — Почему?

— Да я пытался объяснить, — вздохнул Мазукта. — Приходил и к тем, и к этим, увещевал, втолковывал… Этим сказал, что нет никого, кроме Хухета, тем — что Кирмеш един. Сам видишь, что получилось.

Демиурги вновь посмотрели вниз. На поле шло великое сражение. Белые и черные отстаивали постулаты своей веры.

* * *

— Ну, вот вам, детки, новый мир, — с широким взмахом руки представил демиург Мазукта. — Располагайтесь, разбирайте, кому что. Вот ты, доченька, кем хочешь стать?

— Всегда девчонки вперед, — пробурчал средний сын.

— Завянь! — коротко бросила дочка и с милой улыбкой повернулась к отцу. — Я, папочка, хотела бы стать богиней земли.

— Всей земли?! — ужаснулись братья.

— Да, — серьезно кивнула девочка, — всей. И всего, что из неё растёт.

— Богиня земли, жизни и плодородия, — перевёл старший брат. — Нехилый кусок отхватила сестренка!

Новоиспеченная богиня показала ему язык.

— Ну, а ты что выбираешь? — спросил Мазукта старшего сына.

— Море! — без запинки ответил старший. — Оно больше суши. А еще хочу иметь право колебать землю!

— Чего?! — возмутилась сестра.

— А того! Если тебе вовремя по шее не давать…

— Дети, не ссорьтесь! — нахмурился Мазукта, и все сразу замолчали. — Хорошо, море — твоё. А землетрясения будешь устраивать… ну, хотя бы вот этим веслом.

— Ну и бери себе своё море, — проворчала сестра. — Всё-равно в нём ничего интересного нет, одни рыбы. А на земле зато люди водятся.

— Ничего-ничего, — хмыкнул старший брат. — Есть у меня пара задумок.

— Ну хорошо, — продолжил Мазукта. — А тебе чего хочется?

Средний сын повернул к отцу бледное лицо.

— Подземный мир, — не то прошипел, не то прошелестел он. — Земля, вода, люди, рыбы… всё это эфемерно, зыбко. Сегодня есть, завтра нет. Они, — он кивнул на брата с сестрой, — ничем не смогут владеть постоянно, всё рано или поздно умрёт и попадет ко мне. Навечно. Их потери — моё приобретение.

— Хороший выбор, — одобрил Мазукта и повернулся к младшему сыну. — Ну а ты, малыш, чего хочешь?

— Я хочу быть самым главным, — просто ответил младшенький.

Сестра и братья сначала опешили, а потом расхохотались.

— Ну, братишка, ты и нахал!

— Сынок, — ласково сказал Мазукта. — Нет такой должности, как «главный». Ты уж выбери, пожалуйста, что-нибудь нормальное. Хочешь быть богом Солнца? Или Луны?

— Это непринципиально, — спокойно пожал плечами младшенький. — Солнца, грома, весеннего дождя или болотной лихорадки. Назовите как угодно. Мы же не о формальностях говорим, а о реальной власти? И он многозначительно похлопал ладонью по неприметной кожаной папочке у себя на коленях.

* * *

— Создатель! — обратился Пророк к демиургу Мазукте. — Почему ты к нам так плохо относишься? Ведь ты же нас любишь!

— Хм? — приподнял бровь демиург Мазукта. — И откуда такие сведения?

— Ну, я вообще-то пророк.

— Да, логично. Значит, говоришь, я к вам плохо отношусь?

— Плохо, — кивнул Пророк.

— Занятно! — Мазукта ухмыльнулся и поскреб подбородок. — Солнышко вам светит, земля держит, деревья растут — а вам плохо? Мало того, что вы ходите, дышите, едите — надо еще каких-то особых благ?

— Мы же дети твои! — укоризненно заметил Пророк. — Разве так трудно уделить нам чуть больше тепла и заботы?

— Не трудно, — пожал плечами Мазукта. — Но вредно. Избалуетесь.

— Не избалуемся, — пообещал Пророк. — Нам и так слишком мало перепадает.

— Правильно. Вот как-раз еще чуть-чуть и будет вредно.

Пророк тяжело вздохнул.

— Жаль.

— Ну извини, — развел руками Мазукта.

— Как же люди поверят, что ты их любишь, при таком отношении?

— А кому они должны поверить? Ты им, что ли, рассказал?!

— Рассказал, — виновато понурился Пророк. — Не удержался.

Над макушкой демиурга сгустилась грозовая туча, волосы затрещали от молний.

— Кретин! Ты соображаешь, что говоришь?! Да какое ты можешь иметь представление о настоящей любви, жалкая смертная тварь!

Человек невольно втянул голову в плечи.

— Я пророк, — напомнил он. — Кое-какое представление имею.

— Хрен ты собачий, а не пророк! — огрызнулся Мазукта. — Ладно, живи. А лишнего больше не болтай.

— Гав!

— Ага, вот именно.

Мазукта задумчиво сдвинул брови.

— Любовь, любовь… Что вы понимаете в любви! О ней вообще не следует упоминать всуе! Разбередил, понимаешь…

Он нервно передернулся и шагнул к ближайшей стене.

— Пойдем!

— Гав..?

— Со мной. Как там… к ноге! Ты же пророк? Вот и получай своё откровение. Сейчас будет.

Мазукта распахнул в стене дверь и глубоко вдохнул свежий воздух.

— Гав? — спросил Пророк.

— Это мой любимый мир, — со странной блуждающей улыбкой объяснил Мазукта. — Один из миров. Я их все люблю, а этот — особенно. Вот именно сегодня, именно его. Так получилось.

— Гав..?

— Люблю… — хрипло прошептал Мазукта, раскачиваясь на пороге. — Сил нет, до чего люблю. Я… не могу… больше… сдерживаться!

— Гав?! — Пророк в ужасе уставился на Мазукту.

Демиург, шатаясь как пьяный, широко раскинул руки и шагнул вперед. Мир, радостно трепеща, потянулся ему навстречу. Демиург вошел в мир, и тот вобрал его в себя. Свет любви заполнил мир. Жгучий, яростный, очищающий свет. И растворившись в нём, содрогаясь от невыразимого наслаждения, мир пришел к своему Концу.

— Вот, — отрывисто произнес Мазукта. — Это. Я. И называю. Любовью. То, что существует у вас — лишь образ и подобие. Настоящей любви… даже тени, легкого намека на настоящую любовь — никакая вселенная не выдержит.

Пророк, накрыв голову лапами, лежал на пороге и тихо подвывал.

— Понял? — спросил Мазукта.

Пророк тоскливо заскулил.

— Ты не сомневайся, — заверил Мазукта. — Я вас люблю. Любовь еще, быть может… когда-нибудь… В общем, там видно будет. Ну, чего валяешься? Вставай! Можешь сказать, о чем хотел.

Пророк поднялся на ноги, отряхнул одежду и рассудительно покачал головой.

— Га-ав, — ответил он.

* * *

Демиурги Шамбамбукли и Мазукта сидели в гостиной и пили чай с коржиками. Раздался негромкий, но настойчивый стук.

— Погоди, не открывай! — закричал демиург Шамбамбукли демиургу Мазукте, который уже встал с кресла и направился к двери.

— А собственно, почему? — удивился Мазукта.

— Там… ты даже не представляешь, кто там!

— Не представляю, — согласился Мазукта. — Поэтому и хочу посмотреть.

Он решительно повернул ручку и распахнул дверь.

На пороге стояли два человека в длинных неброских одеяниях.

— Чем могу быть полезен? — радушно улыбнулся Мазукта. У него было хорошее настроение, и он был готов

исполнить две-три внеочередных просьбы.

— Мы несем свет, — произнес один из гостей.

— Электрики, что ли?

— Духовный свет! — уточнил второй гость.

Шамбамбукли страдальчески закатил глаза. Мазукта с интересом рассмотрел посетителей, заглянул им за спину и вопросительно приподнял бровь.

— Хм?

— Мы свидетели Шамбамбукли, — торжественно заявит Первый гость.

— Правда? — оживился Мазукта. — Вы от обвинения или от защиты?

Гости переглянулись.

— Свидетели. Просто свидетели, — с нажимом произнес Второй.

— Понимаю, — кивнул Мазукта. — Это вроде свидетелей стихийного бедствия, да?

— Нет, — ответил Второй с каменным лицом. — Шамбамбукли не стихийное бедствие!

— А стихийное благо? — услужливо подсказал Мазукта.

Второй запнулся, подумал несколько секунд и медленно кивнул.

— Да.

— Мазукта, не связывайся с ними, — предостерег Шамбамбукли. Мазукта только отмахнулся.

— Продолжайте, господа. Я вас слушаю. Итак, вы видели Шамбамбукли…

— Мы его не видели, — нахмурился Первый. — Хотя, конечно, и стремимся к этому всей душой.

Мазукта немного подвинулся, чтобы гостям лучше было видно сидящего Шамбамбукли.

— Но мы называемся Свидетелями, поскольку знаем его сокровенные тайны и волю его! — пафосно закончил Второй.

— Серьезно? — восхитился Мазукта. — А вот мне он ничего не рассказывал.

Он укоризненно покосился на друга.

— Сейчас они тебя пригласят на семинар, — мрачно предрек Шамбамбукли.

— Сегодня, в шесть, — подтвердили гости в один голос.

— Нет, сегодня я никак не могу, — покачал головой Мазукта. — У меня в четыре назначена встреча в пустыне, за два часа, боюсь, не управлюсь.

— Тогда послезавтра?

Мазукта не успел ответить — Шамбамбукли вскочил с кресла и решительно захлопнул дверь.

— Ну вот, а я только собирался немного поразвлечься, — надул губы Мазукта.

— Не связывайся, — повторил Шамбамбукли. — Честное слово, лучше не надо!

Под дверь с шуршанием протиснулась тощая брошюрка, и Мазукта хищно подхватил её прежде, чем Шамбамбукли успел отобрать.

— Ага! Вот она, тайная сущность Шамбамбукли! — радостно возопил Мазукта. — Сокровенные тайны и высшие помыслы! Всё, что вам следует знать о демиурге и мироздании! Ну-ка, ну-ка…

Он быстро пролистал брошюрку и озадаченно нахмурился.

— И это всё..? Четыре странички, включая заголовок?

— Вот за это я их и не люблю, — проворчал Шамбамбукли.

* * *

По улицам катилось веселье. Карнавальные шествия, музыка, огни, выступления фокусников и клоунов, викторины, игры, сахарная вата, конфетти и серпантин, выстрелы хлопушек и барабанный бой… люди развлекались на полную катушку. За всем этим наблюдал со своей позиции демиург Мазукта, храня на лице мрачное и брюзгливое выражение.

— Что тут происходит? — спросил незаметно подошедший демиург Шамбамбукли.

— Праздник, — коротко ответил Мазукта.

— А в честь чего?

— В честь моего дня рождения, — процедил Мазукта сквозь зубы.

— Правда? — удивился Шамбамбукли. — А я и не знал, что ты родился в этот день.

— Я и сам не знал, — пожал плечами Мазукта. — Но они как-то высчитали.

Шамбамбукли почесал за ухом.

— Так это же хорошо? Праздник и всё такое… А почему ты такой недовольный?

— Конечно, хорошо, — язвительно хмыкнул Мазукта. — Выходной день, все радуются, водят хороводы, дарят своим близким цветы и подарки, украшают жилища, ровно в полночь лезут друг к другу целоваться… Все счастливы, всем хорошо. И ни одна! — заметь, ни одна сволочь не поздравит меня с днем рождения!

Спасибо, что скачали книгу в бесплатной электронной библиотеке RoyalLib.ru

Написать рецензию к книге

Все книги автора

Эта же книга в других форматах

[1]

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: