Наставник или властитель?

Судьба свела мусульман, и только их, с феноменом, когда посланник Божий — Мохаммед — был одновременно и религиозным, и политическим деятелем. С одной стороны, он проповедовал новое религиозное учение, с другой — стал властителем в Медине, а потом и на всем Аравийском полуострове. Он пришел в Медину из Мекки вместе с Абу Бекром. Тот был в Мекке богатым купцом и, несомненно, обладал организаторскими способностями, Мохаммед же попытался открыть торговые лавки по продаже ароматических масел, но так и не преуспел на этом поприще.

Задумаемся: что, если бы история сделала небольшой зигзаг, и властителем государства стал не Мохаммед, а Абу Бекр? Что, если бы посланник продолжал выполнять ту функцию, которую возложил на него Господь — вести людей к единобожию, к добру, а Абу Бекр был главой государства? Если такое «разделение властей» имело бы место, то, наверное, не было бы подчинения религии политике, когда догматы веры «подгонялись» под политические амбиции, и даже личные желания властителя.

Политика, как известно — грязное дело. Если бы Мохаммед сосредоточился на своей пророческой деятельности, возможно, он остался бы таким, каким был в Мекке — вспомните его прозвище «Аль Амин» — искренним и надежным. Обратите внимание: Иисус и Моисей не были главами государств, они занимались лишь увещанием своих народов, обучением их мудрости, вели людей к Богу.

Мохаммед, приехав в Медину, забросил дело, к которому был призван Богом. Об этом говорит даже число сур, которые были прочтены им в Мекке и Медине — за первые 12 лет — 90, за последние перед смертью 10 лет — всего 24, соотношение 3: 1.

Пророк, возглавив Медину, поддерживал одни племена в ущерб другим, подавлял сопротивление тех, кто не хотел идти вместе с ним, изгонял племена, ему приходилось добывать деньги на войны и пропитание мухаджиров — переселившихся с ним из Мекки мусульман. Это была политика — создавалось первое мусульманское государство. Не всегда хватало терпения на увещание — и в ход шли принудительные меры. Политическому лидеру трудно оставаться безгрешным ангелом.

Дух Корана с переселением Мохаммеда в Медину меняется. Он становится более категоричным, даже жестким. Если в Мекке суры носили характер убеждения, увещания, объяснения, что добро должно побеждать зло, что люди должны жить в мире, — то в Медине они стали суровыми, соответствующими новым веяниям. Мы уже приводили этот пример, а сейчас напомним, что, скажем, в тема адекватности наказания проступку в Медине зазвучала не либерально, как раньше, а так:

«Если распространители ложных слухов вредить не перестанут мусульманам, Мы настроим тебя против них, окажем тебе поддержку, и они тогда не будут соседствовать с тобой. На них проклятие Аллаха, они заслуживают изгнания. Где бы их не нашли, будут хватать и предавать смерти. Установления Аллаха неизменны!». (Сура 33)

В этой суре — намек на небольшое происшествие в семье Мохаммеда — люди стали злословить по поводу ночного отсутствия юной жены пророка, а привез ее из пустыни некий молодой человек. Из-за этого и пошли слухи. Как видим, у Мохаммеда была личная причина быть жестоким, и это отразилось в Коране. Кстати, двух поэтов, которые сочинили по этому поводу стишки — мужчину и женщину — жестоко убили. Ведь они «вредили мусульманам»…

Так чем же обусловлена разность тона сур, прочитанных в Мекке и в Медине — волей Господа или волей Мохаммеда? Может ли верующий человек усмотреть в этом изменение Его установлений? Конечно, нет. Тогда мы приходим к выводу: гуманизм, воздержание гнева, толерантность были ниспосланы Богом, а недобрые, даже жестокие мысли — родились на нашей грешной земле.

Сура 88 «Покрывающее» завершается такими строчками:

«А тех, кто отвернулся и впал в неверие — Аллах накажет величайшим испытанием. Ведь к Нам возврат, и расчет за Нами».

Изначально, как мы видели, под неверием в Коране подразумевалось отсутствие у человека веры в Бога. В мединских же сурах имеется в виду неверие в Бога и его посланника. Сейчас ортодоксы чаще всего говорят о вере в пророка, безоговорочной уверенности в безошибочности его слов и поступков, его безгрешности. Искренне религиозному человеку предписывается верить «в каждую запятую» Корана и, главное, в то, что он целиком и полностью — слово Аллаха. Это граничит с богохульством — ведь Бог тогда оказывается способным устраивать хитрости, вести человека по неправильному пути, даже прощать человеку грехи, которые он совершит в будущем.

Тем, которые возражают против такого богухульства, отвечают: логика Бога отличается от логики человека. Словом, на взгляд ортодоксов, неверие — это неверие им, что бы они ни говорили. Так и получилось, что, зараженные этой слепой верой, — нет, не в Бога, а в излагаемые нам постулаты, — мусульмане по их команде могут убивать безоружных людей в метро или в театре. Это страшно, это опасно, это грозит прежде всего самим мусульманам, терпение людей и игры в демократию не безграничны.

Во имя Аллаха милостивого, милосердного!

Клянусь зарёю — исходом ночи, и десятью священными ночами, числами чётными и нечётными клянусь, что всё это — правда, и этих клятв достаточно.

Заметки на полях: авторы толкований Корана дают насчет этих десяти ночей двойное объяснение. Это могут быть последние ночи месяца Рамадан, или первые ночи месяца Зу-ль-хиджжа. Ночь предопределения (см. суру 97) приходится на один из этих дней в месяце Рамадан. В эту ночь на землю спускаются ангелы для выполнения поручений Аллаха. А первые ночи месяца Зу-ль-хиджжа паломники проводят в Мекке, во время совершения хаджа.

Ты знаешь, как поступил Господь с адитами, Ирамом — городом с колоннами, у которого не было аналогов. С самудитами, которые были настолько сильны, что вырубали свои жилища в скалах. И с Фирауном с его богатством и многочисленными войсками. Со всеми теми, что творили бесчинства на земле. Пролил Господь на них свой гнев. Ведь он наблюдает за людьми.

Человек, когда его испытывает Аллах достатком, горделиво говорит: я этого достоин. Но если Бог сокращает его доходы, он недоволен: Аллах меня унизил. На самом деле унижение из-за того, что вы не милосердны. Сиротам, беднякам вы не хотите отдавать что-либо, однако, угождаете низменным страстям. И богатство любите нескончаемой любовью.

Но наступит день, когда все горы превратятся в прах, а земля — в равнину. В этот день увидите вы Бога, а вместе с Ним и ангелов, выстроившихся в ряд. Приблизится геенна, и грешник вспомнит о злодеяниях своих. Но к чему теперь воспоминания?

Он скажет: лучше я в жизни на земле подумал бы о будущем! И никто его не накажет так, как сделает Аллах. И оковы, в которые закован будет грешник, не будут подобны никаким оковам.

О, человек! Иди же к истине и приобрети блаженство, которое Бог дарует своим рабам, войди же в рай!

Во имя Аллаха милостивого, милосердного!

Клянусь городом Меккой, где ты живёшь, прародителем Адамом и его потомками — создан человек для преодоления тягот. Но неужели он думает, что сильнее Бога, и Бог его не пересилит? Порой он скажет: я погубил богатства на пустое. Но неужели он может думать, что Бог этого не знает?

Мы создали ему сердце, ум и чувства, и показали два пути: один трудный и крутой, а другой — пологий, легкий.

Он выбрал лёгкий путь, тогда как были силы для крутой дороги. Это — сострадание к рабам, сиротам, беднякам. Это — доброта ко всем, терпение и терпимость. Выбравшие этот путь — на правой стороне. А тот, кто не верит в Бога, кто пошёл по лёгкому пути — тот на левой стороне. И огненный свод над ним.

Заметки на полях: мы часто говорим в этой книге, что первоначальные суры Корана проповедовали добро и сострадание, поэтому перекликались с христианской моралью, с лучшими страницами других религий. Окончание 90-й суры — яркое тому подтверждение. Если бы христиане не знали, что эти строки из Корана, они могли бы принять их за установления Нового Завета.

Во имя Аллаха милостивого, милосердного!

Клянусь солнцем и его сиянием, луной, которая сменяет солнце, дневным временем, когда оно сияет, и ночным, когда всё окутывает темень. Клянусь небом и Тем, кто его построил, землей и Тем, кто распростёр её, душой и Тем, кто сотворил её, поместив в ней святость и порочность — преуспел тот человек, кто чист душой, а зло таящий в ней — в убытке.

Самудиты, назвав лжецом посланника, который их предупреждал, закололи верблюдицу. Все их поселение было истреблено. Не осталось ни следа. Справедливым было Его решение.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: