Шутки, школа и шкафчики в раздевалке

На следующий день я проснулась рано, почувствовав облегчение, что мне ничего не снилось, и возбуждение от предстоящего похода в настоящую, самую обыкновенную школу. Я быстро приняла душ и оделась. Было приятно снова привести в порядок прическу и накраситься – без этого мне было как‑то не по себе. Я надела блузку, которую выбрал для меня Ленд (розовую со стразами – разве не прелесть?) и была готова еще за сорок пять минут до выхода. Ленд даже не проснулся. Поскольку мне было нечем заняться, я спустилась вниз, чтобы позавтракать.

За столом уже сидел Дэвид вместе с Арианной и оборотнями.

– Доброе утро, – поздоровалась я, чувствуя себя посторонней. Дэвид улыбнулся мне, и даже Арианна приветливо кивнула. Стэйси и Люк не взглянули в мою сторону: они явно боялись меня. Прекрасно. Хлопья для завтрака в буфете, угощайся, – сказал Дэвид. Я последовала его совету и, взяв ложку и тарелку, села есть за кухонную стойку. Я старалась не слушать их разговор, но кухня была для этого слишком маленькой.

– Если бы мы только знали, каким образом она их убивает…

– Постойте, что? – Я повернулась к говорящим. – Вы про ту девушку, которая убивает паранормальных? Я все видела.

– Ты видела? Как она это делает? – Все они взволнованно уставились на меня.

– Ну, эээ… Это довольно странно. Она просто прикладывает руку к их груди, и они сразу умирают. На этом месте остается отпечаток ее ладони, весь золотой и сверкающий, но он быстро исчезает. Я не думаю, что кто‑то, кроме меня, может его видеть.

– Ты можешь показать мне, как именно она это делает? – Дэвид поднялся на ноги. – Ты уверена, что у нее в руке не было никакого оружия?

– Уверена, абсолютно никакого.

Арианна встала из‑за стола.

– Покажи ему на мне.

Мне стало не по себе. Я вовсе не хотела прикладывать руку к груди Арианны – я бы не захотела, даже не будь она живым мертвецом. Это было как‑то странно. Но Дэвид смотрел на меня в ожидании, так что я пожала плечами.

– Ладно, она просто подходила и вытягивала руку вот так, а потом…

В ту секунду, когда я дотронулась до Арианны, глаза вампирши распахнулись, и она с ужасным воплем забилась в конвульсиях.

Дэвид отскочил назад, а я закричала, в ужасе отдергивая руку. Что я наделала? Я и правда такая же, как Вивиан, убийца! Ошеломленная, я ждала, когда Арианна рухнет на землю с золотым отпечатком моей ладони на груди. И какая‑то часть меня, совсем маленькая, но страшная часть, хотела узнать, что я при этом почувствую.

Конвульсии Арианны сменились хохотом.

– О, розыгрыш удался!

Она сгибалась пополам от смеха. Я оперлась на кухонную стойку, хватая ртом воздух. Стараясь не разрыдаться, я с силой пихнула вампиршу в плечо, так что она чуть не упала.

– Ты просто идиотка, глупый ребенок! Не могу поверить, что ты так поступила со мной!

Дэвид вздохнул.

– Это была несмешная шутка.

Стэйси, сидевшая за столом, уткнулась головой в грудь Люка. Ее сотрясали рыдания, и Люк смотрел на Арианну так, будто был готов разорвать ее на куски.

– Да ладно, расслабьтесь, – сказала вампирша, все еще смеясь. – Это было просто отлично, сами знаете. Ты бы видела свое лицо – ты и правда решила, что убила меня!

– Да, теперь мне этого даже хочется.

Я злобно посмотрела на Арианну. Мне невольно вспомнился тот дурацкий сон и имя огненной девушки – Вивиан.

– Привет, как дела? – спросил Ленд, входя в комнату. Увидев наши лица, он замер на пороге. – Я что‑то пропустил?

– Арианна устроила нам комедийное шоу, – проворчала я, взяв тарелку с хлопьями.

– Эви показывала нам, как это существо убивает паранормальных, а Арианна решила добавить немного драматизма, – сухо проговорил Дэвид.

– Отлично вышло, – сказала Арианна, все еще сдерживая смех.

– А как насчет стихотворного предсказания? – спросил Ленд. – Что вам удалось выяснить?

Дэвид отрицательно покачал головой.

– Нет‑нет, вам официально запрещено слушать наш разговор. И даже думать об этом. И даже думать о том, чтобы подумать об этом, ясно?

– Но я…

– Нет, я серьезно. Ты и Эви, вы оба. Это больше вас не касается.

Ленде ворчанием положил себе хлопьев и сел рядом со мной. Сказать по правде, я была под таким давлением в последние дни, что переложить все на плечи взрослых было даже приятно. Мне не хотелось думать ни об эльфах, ни о безумных огненных девицах. Так что я решила для себя, что последую правилам Дэвида. Я первый раз в жизни порадовалась, что мне только шестнадцать.

– Ты готова? – спросил Ленд.

– О, да. – Я была еще как готова. – А в школе тоже много паранормальных? Там есть вампиры?

Арианна фыркнула.

– Что, по‑твоему, вампиры забыли в старших классах?

– Ну что ж, тогда сегодня мне не светит твое общество, так что я уже рада отправиться туда.

– Поторопитесь, – сказал отец Ленда, глядя на часы.

Я направилась к машине вслед за Лендом, почти подпрыгивая от радости на ходу. Мы подъехали к большому кирпичному зданию и припарковались на стоянке, полной других машин. Я нетерпеливо выскочила из машины, ожидая, пока Ленд соберет свои книжки и наденет рюкзак.

– Сначала запишем тебя, – сказал Ленд. Через двойные стеклянные двери мы вошли в кабинет, где нас поприветствовали две бойкие женщины в офисных костюмах.

– Я принес объяснительную записку о моем отсутствии и привел вот эту девушку в гости, ее нужно записать. Мой отец, наверное, уже звонил? – произнес Ленд с обаятельной улыбкой.

– О да, – ответила одна из сотрудниц: невысокая пухленькая женщина с короткими, кудрявыми рыжими волосами. – Ты болел, дорогой?

– Ага, еще как. – Ленд протянул ей бумажку, и женщина взглянула на нее, а потом начала что‑то печатать на компьютере. Она протянула мне карточку посетителя, и я неохотно прикрепила ее к нижней части блузки. Отстой.

– Ну вот, все готово.

– Спасибо.

Мое сердце забилось в предвкушении, когда мы развернулись и направились прямо в главный коридор.

Это было умопомрачительно. Правда, просто невероятно. Сама школа выглядела немного запущенной и не сверкала чистотой, но ученики! Сплошные подростки, повсюду! Самые обычные, рассеянные, лучшие в мире подростки! Я никогда не бывала в месте, где так много моих ровесников. Мы с Лендом присоединились к потоку школьников, шагающих по коридору, и я поняла, что никто из них не обращает на нас никакого внимания. Они пихались, выкрикивали приветствия, обзывали друг друга словами, которых я никогда не слышала, но сразу поклялась себе запомнить. И я была здесь, в самом центре всего этого.

Я была нормальной. Мне показалось, что я попала в рай.

Мы повернули в боковой коридор, и Ленд остановился, торжественно воздев руки к потолку.

– Я вручаю тебе… Мой шкафчик.

Шкафчик был выкрашен в сине‑зеленый цвет, но краска выцвела и отваливалась по углам, открывая рыжевато‑коричневые пятна предыдущего слоя. Я протянула руку и дотронулась до холодного металла.

– Ну что, это то, о чем ты мечтала? – спросил Ленд.

– И даже больше того, – прошептала я и расхохоталась. – Нет, правда, это место… оно потрясающее! Я не верю, что ты ходишь сюда каждый день!

– Забавно, потому что большинство людей здесь, включая меня, мечтают о том, чтобы больше никогда сюда не приходить.

– Потому что вы не можете оценить, как круто быть нормальным. Значит, так, – уперев руки в бедра, я огляделась. – Согласно «Истон Хейтс», скоро какие‑нибудь парни непременно устроят кулачный бой из‑за девушки, а потом последует драка девчонок в женском туалете, сопровождаемая слезами. Мне стоит остерегаться? А главное, я могу поучаствовать или можно только смотреть?

Ленд расхохотался.

– Эээ… я не уверен, что до этого дойдет. Сначала у нас будут уроки, потом мы пойдем на ланч, а потом опять на уроки, и ты поймешь, что старшие классы – просто невероятная скука.

– Ну уж нет, – сказала я, широко улыбаясь. – Мне здесь уже очень нравится.

Когда один из лучших дней в моей жизни подошел к концу, мы уселись в машину и стали ждать нашей очереди на выезд.

– Ну что, тебе понравилась школа и все остальное? – спросил Ленд.

– Дай‑ка подумать, – я сдвинула брови. – История скучная, но это я и так знала. Некоторые уроки веселые, это приятный сюрприз. Даже нормальные люди – странные, но это я тоже успела выяснить. Никакой нечисти, к которой не подойдешь без электрошокера, – это всегда плюс. Да, по‑моему, учиться в старших классах здорово!

И это действительно было так. Я даже попала на урок рисования, где преподаватель сделал меня моделью для всего класса. Они рисовали меня с натуры, и мне было почти так же страшно, как в комнате, полной вампиров. С вампирами было хотя бы понятно, о чем они думают.

Мы выехали со стоянки, и на углу я заметила объявление, напоминающее школьникам купить все для выпускного вечера.

– Так у вас еще не было выпускного? – спросила я.

– Похоже, что так.

Ленд замолчал, нервно ерзая на сиденье. Черт, он наверняка решил, что я намекаю ему на то, чтобы он пригласил меня, а он не хотел, и теперь чувствовал себя неловко. Полпути до дома мы проехали в полной тишине. День был испорчен. Молодец, Эви.

– Слушай, – наконец заговорил Ленд. – Ты не против… Я понимаю, что это не слишком круто, но я подумал, может, ты не против пойти на выпускной? Со мной?

– Ты серьезно?

Ленд пожал плечами, не отрывая глаз от дороги.

– Ты не обязана, я просто подумал, вдруг ты могла бы…

– Да! Я буду просто счастлива! Непременно! Мы ведь повеселимся, да?

Моя улыбка была такой счастливой, что могла бы растопить лед. Ленд тоже широко улыбнулся, и я поняла, как он нервничал до этого. Неудивительно, что он так долго молчал!

– Отлично. Мы обязательно повеселимся.

Вечер пролетел незаметно. Каждый раз, когда я думала о выпускном, меня охватывало головокружительное чувство невозможного, нереального. Такое просто не могло случиться со мной. Это было слишком удивительно. Я пойду на выпускной – мой выпускной! – с Лендом.

Глава тридцатая

Девушки и волки

За ужином мне было немного не по себе. Я сто лет не сидела за общим столом. Иногда в Центре Ракель или Шарлотт ужинали вместе со мной, а если я была одна – я брала свой ужин и шла в Отдел обработки данных, но Лиш все равно не могла сидеть со мной за столом.

Никаких слез за ужином! Никаких мыслей о Лиш.

Стэйси и Люк сидели за противоположным от меня концом стола, и каждый раз, когда я смотрела на них, Стэйси отвечала мне взглядом, полным одновременно страха и ярости. Я не могла заставить себя посмотреть им в глаза теперь, когда знала, что бы с ними стало, попади они в МАУП.

Дэвид в течение всего ужина говорил по телефону в другой комнате, но, когда мы уже почти закончили есть, он вдруг вошел и тяжело плюхнулся в кресло с усталой, но довольной улыбкой. Он повернулся ко мне.

– Мы сделали это.

– Сделали что? – в недоумении спросила я.

– Я не хотел ничего говорить, пока все не будут в безопасности, но ты рассказала нам тогда про Канаду, и этого оказалось достаточно. У меня есть один друг, он работает в ККП, Канадском Контроле за паранормальными. У них всегда были холодные отношения с МАУП – им не нравится, что международная организация предъявляет права на их граждан. Этот мой друг следил, не появятся ли где признаки деятельности МАУП, и с помощью информации, которую ты нам дала, он разыскал всех оборотней.

Я откинулась на спинку стула, не веря своим ушам.

– Всех? И их освободили от браслетов?

Дэвид радостно кивнул. Глаза Стэйси расширились: я не могла угадать, о чем она думает.

– Куда они пойдут теперь?

Эти оборотни не смогут вернуться к своей прежней жизни – все они зарегистрированы в МАУП, на них сразу же наденут новые браслеты.

– Некоторые из них останутся в ККП, их спрячут прямо под носом у Агентства. А те, что поместились в автобус, только что приехали в город, так что мы раздобудем им новые документы и поможем устроиться.

– Здесь? – прошептала Стэйси. – А как же…

Ее прервал звонок в дверь. Побледнев как полотно, Стэйси повернулась и посмотрела на входную дверь.

Ленд с озадаченным видом направился к двери. Через пару мгновений он вернулся… с Шарлотт.

– Шарлотт! – выдохнула я изумленно. Стэйси вскочила со стула и, рыдая, бросилась на шею вошедшей.

– Прости меня! – Стэйси захлебывалась слезами, уткнувшись в плечо Шарлотт. – Как я могла сказать тебе такое, как я могла… Прости меня!

По щекам моей бывшей преподавательницы потекли слезы, она обняла Стэйси и погладила ее по волосам.

– Все в порядке. Правда, все в порядке. И ты меня прости.

Только тут я поняла, почему лицо Стэйси показалось мне знакомым. Так значит, она и была тем самым членом семьи, на которого Шарлотт напала, а потом впала в депрессию и попыталась покончить жизнь самоубийством.

Дэвид и Арианна поднялись и вышли, мы с Лендом последовали за ними, чтобы дать сестрам побыть наедине. Меня не покидало чувство вины, острое и болезненное. Я знала, что ничего им не сделала. Я не превращала Шарлотт в чудовище, не заставляла ее кусать сестру. И не я отобрала их друг у друга, когда они так друг в друге нуждались. Но я помогала МАУП делать все то, что они делали – на каждом этапе.

– А другие новости есть? – спросила Арианна, закуривая. Мы стояли все вместе на крыльце.

– Ты же знаешь, что я не люблю, когда ты куришь, – хмуро произнес Дэвид.

– Ага, ведь сигареты могут убить меня, – горько усмехнулась Арианна, но потушила окурок.

Дэвид вздохнул.

– Другие новости не такие хорошие. Агентство потеряло еще один центр.

– Какой? – спросила я. Внутри меня все сжалось от страха.

– В Бухаресте.

– В Бухаресте почти одни вампиры.

Я почувствовала облегчение, а затем еще больший укол совести. А что если Арианна оказалась бы среди жертв?

– Бухарест, по крайней мере, далеко, – проворчала вампирша.

– Нападения все учащаются. Я постараюсь выслать отсюда как можно больше паранормальных: их скопление здесь может навлечь на нас угрозу. Мы не знаем, как именно она выбирает места для нападения, и не можем так рисковать.

– А что будет с теми, кто останется? – спросил Ленд.

– Как‑нибудь справимся. Похоже, она нацелилась на МАУП, так что, надеюсь, не тронет нас, даже если обнаружит. А тем временем мои люди тайно перевезут сюда как можно больше паранормальных с браслетами, и мы позаботимся о том, чтобы они не привлекали к себе внимания.

– А что делают в МАУП? – спросила я.

Наверняка они не сидят сложа руки и стараются защитить себя и паранормальных.

– Насколько мне известно, только суетятся и бегают кругами, как курица, которой отрубили голову, – вздохнул Дэвид. – Они придумывают планы экстренного спасения, пытаются что‑то предпринять, но они всегда были агрессорами, а не жертвой. Они просто не знают, каково это.

– Чем мы можем помочь? – спросил Ленд.

– Ты можешь отправиться в дом и заняться уроками.

Ленд явно собирался возразить, но Дэвид остановил его, подняв руку.

Все это тебя не касается. Сейчас же домой и за уроки. Я последовала за Лендом и уселась рядом с ним на диван. Ленд сердито уставился в учебник по математике. Я знала, что он расстроен, но сама была на стороне Дэвида. Если уж МАУП бессильно, то чем мы можем помочь?

От звуков голосов, доносившихся с кухни, мне было не по себе. Я не знала, что сказать Шарлотт, как извиниться перед ней за то, что с ней сделали. Ведь я была частью этого.

Примерно через час Шарлотт вышла из кухни вместе со Стэйси и Люком. В руках у них было несколько чемоданов. Стэйси напряженно улыбнулась мне и поспешно прошла мимо, но Шарлотт остановилась. Я неловко замерла, глядя в пол.

– Шарлотт, я… Я не знала… Мне так жаль.

Она положила руку мне на плечо, и я подняла глаза. Теплые карие глаза Шарлотт сияли, скрывая желтые волчьи.

– Не извиняйся, прошу тебя. Теперь мы обе свободны. Наслаждайся этим, – она наклонилась, чмокнула меня в щеку, улыбнулась на прощание и вышла. Первый раз в ее улыбке не было ни капли горечи.

Глава тридцать первая

Привет, глупышка!

Когда Ленд наконец захлопнул свои книги, я почувствовала облегчение: мне надоело сидеть и размышлять о друзьях, которых я потеряла, о несчастных оборотнях и новых нападениях огненной девицы. Я устала от чувства страха и вины.

– Хочешь, посмотрим кино или отдохнем?

Я с радостью согласилась, и мы начали перебирать каналы, споря о том, какой фильм лучше. Мы остановились на романтической комедии (я выиграла!), и Ленд пошел делать попкорн, а я уютно устроилась на диване. Когда Ленд вернулся, он сел совсем близко, так что мы почти прижались друг к другу.

Как только начался фильм, он взял меня за руку, и наши пальцы переплелись. Мое сердце забилось с такой отчаянной радостью, что я сразу поняла: на этот раз мы держимся за руки по‑настоящему. И это было лучшее чувство на свете.

Я уже упоминала о коже Ленда? Она была невероятно мягкая и гладкая. И его ладонь была такой теплой, такой нежной. После Рета с его жутким огнем, пробиравшимся вверх по моей руке, это мягкое тепло успокаивало меня и заставляло сердце трепетать от счастья. В свете луны меня держал за руку лучший в мире парень, с которым я скоро отправлюсь на выпускной бал.

Ленд тихонько погладил мой большой палец.

– Ты не против? – шепотом спросил он.

Мне даже нравилось, что он так нервничал. Я придвинулась еще ближе, сжимая руку Ленда, и положила голову ему на плечо.

– Не против, – я улыбнулась так широко, что у меня свело скулы. – Даже за.

Ленд вздохнул с облегчением и прижался щекой к моей голове.

Когда фильм уже подходил к концу (не помню, какой именно фильм, но лучший в моей жизни, это точно), в комнату вошел отец Ленда. Я быстро подняла голову, но Ленд даже не шелохнулся.

Оценив происходящее, Дэвид улыбнулся.

– Я собираюсь в постель. Не засиживайтесь до утра, завтра в школу.

– Хорошо, папа. Спокойной ночи.

– Доброй ночи, – добавила я.

Все прошло хорошо. Я снова положила голову Ленду на плечо, мечтая, чтобы этот фильм длился вечно. Ленд, похоже, думал о том же, потому что, когда пошли титры, он спросил:

– Хочешь еще один?

– Да!

Я только об этом и мечтала.

Ленд выбрал другой фильм и, перетащив с противоположного конца дивана плед, набросил его нам на ноги. В последние недели все было так странно и страшно, что это маленькое проявление обычной, нормальной жизни вдруг показалось мне прекрасным.

Не успел фильм дойти до середины, как мои глаза начали слипаться. Когда я открыла их, освещение в комнате изменилось. Я не понимала, в чем дело, пока не сообразила, что яркий свет и тепло исходят вовсе не от телевизора. Я подняла голову. В кресле сидела Вивиан и смотрела на экран. Шар из золотистого огня соблазнительно поблескивал и переливался за ее спиной.

– Что ты здесь делаешь? – прошипела я. Обернувшись к Ленду, я заметила, что он смотрит телевизор, как ни в чем не бывало. Я с гневом уставилась на Вивиан. – Ты не должна здесь находиться!

Вивиан закатила глаза и устроилась поудобнее, вытягивая ноги прямо на кофейный столик.

– Успокойся, меня здесь нет.

Я нахмурилась:

– Это всего лишь сон.

– Что?

– Это глупо. Ты не настоящая.

Вивиан приподняла брови.

– Я не настоящая? Ну вот, а я думала, мы нашли общий язык.

– Ты плод моего воображения. Это мой мозг пытается понять, что происходит.

– Ах, вот оно что. Ну, как скажешь. – Вивиан улыбнулась, в ее светлых глазах зажглась озорная искорка. – А что если я докажу тебе? У тебя все еще есть эта штучка из Агентства, вроде телефона?

– Не знаю.

Все это мне не нравилось.

– Найди ее и взгляни на сообщения.

Я почувствовала укол тревоги. Это просто смешно – всего лишь сон.

– Если бы ты была настоящей, я бы до смерти испугалась.

– Почему?

– Хм, может быть, потому что ты сумасшедшая и нападаешь на людей?

– Я не убиваю людей.

– Ты убила Лиш, и Жака, и тех вампиров!

– Да, но, насколько мне известно, это не люди.

– Неважно! И подвинь эту свою блестящую штуковину, мне на нее смотреть больно.

Правда была в том, что меня непреодолимо тянуло к шару. Если бы рука Ленда не держала меня так крепко, я бы давно подошла к нему.

Вивиан рассмеялась.

– Ты такая странная. Разве ты не достала еще немного?

– Нет! Мне этого не нужно.

Но мой взгляд, намертво приклеившийся к шару, выдавал, что я лгу.

– Но ты светишься ярче, чем раньше. Я решила, что ты как‑нибудь справилась.

Я опустила глаза. Моя блузка исчезла, я сидела в одном белье. Было трудно не заметить, что мое сердце стало светиться сильнее.

– Это странно, – сказала я, имея в виду и свечение, и пропавшую блузку. Я взглянула на Ленда в панике – я была полуобнажена! – но он по‑прежнему смотрел в телеэкран. Я повернулась к Вивиан. – Я ничего не делала. И Рет здесь не появлялся, я уверена.

Вивиан пожала плечами. Она не отрывала глаз от фильма.

– Ты не сможешь прожить так долго, ты же знаешь.

– Что ты имеешь в виду?

– Я имею в виду, что твой срок уже истек. Когда они сотворили тебя, они дали тебе совсем немного.

– Постой, сотворили меня? – Я уже слышала это от Рета. – Ты хочешь сказать, наши родители? Ты их знала?

– Ты все еще считаешь, что меня нет, но хочешь, чтобы я отвечала на твои вопросы? Ты же знаешь правду, так прими ее. Кстати, с чего ты взяла, что у нас были родители?

Я сдвинула брови, пытаясь справиться с паникой.

– Что за глупости, конечно были! Как бы иначе мы стали сестрами?

– Нас только двое, мы единственны в своем роде. Это делает нас родственницами, не так ли?

– Прекрасно, мисс Единственная, кто же мы такие?

– Мы Пустые. Тебе что, ничего не рассказали?

– Кто такие Пустые?! – я почти кричала. Вивиан все сильнее действовала мне на нервы, а соблазнительный огонь за ее спиной заставлял меня волноваться. Я хотела получить его.

– Такты и правда ничего не понимаешь… Постой, твои эльфы что, потеряли тебя в детстве? – Она увидела мой ошеломленный взгляд и расхохоталась. – Они потеряли тебя! О, это просто потрясающе. Обожаю эльфов, вот идиоты! Значит, Двор все это время настраивал меня против тебя, чтобы мы столкнулись в решающем поединке, а ты ничего не знаешь.

– Ты же говорила, что не имела дела с эльфами?

– Нет, я сказала, что никогда не забирала их души. Они не позволяют мне прикасаться к себе, они не настолько глупы. В любом случае, какое нам до них дело? Они вечно суют повсюду свой нос, сочиняют свои дурацкие пророческие стишки. Мы с тобой, вот что на самом деле важно. К черту эльфов, станем семьей! – Вивиан улыбнулась мне: ее улыбка была нежной, но в ней было что‑то безумное.

О чем она говорит? Ее вырастили эльфы? И почему бы ей не убрать свой дурацкий шар, который так меня притягивает?

– Не знаю. – Я закрыла глаза. – Я не поняла ни слова из того, что ты сказала. И мне не нравится то, что ты делаешь.

– Тебе пора повзрослеть, Эви. Лучше пойми это, пока не стало поздно. Если хочешь жить, конечно.

– А иначе ты меня убьешь? – я открыла глаза и уставилась на нее.

– Нет, глупышка. Ты сама себя убьешь, если не разберешься вовремя, что к чему. Я утомилась, мне пора. Но проверь свой коммуникатор и позвони мне. В следующий раз мы проведем время вместе в полном сознании.

Улыбнувшись мне на прощание, Вивиан снова наполнилась золотыми искрами. Я заслонила глаза ладонью, прослезившись не то от яркого света, не то от желания, чтобы огонь остался, стал моим.

– Эви?

– Что? – я распахнула глаза и сразу зажмурилась, ожидая увидеть свет. Но света не было, даже телевизор не работал.

– Наверное, пора идти в постель, – шепотом сказал Ленд. – Похоже, ты уснула.

– Да, да. – Я встряхнула головой, пытаясь избавиться от остатков проклятого сна.

– Ты в порядке?

– Что? Да, конечно, я в порядке. – Я сжала руку Ленда и выдавила улыбку. – Точно.

– Больше всего на свете мне сейчас хотелось подняться с Лендом по лестнице, может быть, он бы даже меня поцеловал, но я никак не могла выкинуть из головы сон. Я быстро пожелала Ленду спокойной ночи и поднялась наверх, пытаясь успокоиться. Переодеваясь ко сну, я сняла блузку и с опаской взглянула на себя. Возможно, дело было в самовнушении, но мое сердце показалось мне более ярким, чем раньше. Расстроенная тем, как глупо все вышло, и терзаемая чувством вины, я дождалась, пока хлопнет дверь спальни Ленда и тихонько пробралась на кухню. Я была уверена, что моего коммуникатора там нет, что Дэвид спрятал его от греха подальше, но на всякий случай решила поискать его. И нашла, прямо в ящичке с кухонными приборами. Это глупо! – прошептала я сама себе, доставая коммуникатор. Я не найду там ничего особенного, потому что во сне ничего не происходит по‑настоящему. Я взглянула на экран. Двенадцать новых сообщений. Последнее пришло пару минут назад с коммуникатора Ракель. От Вивиан ничего – ведь она не настоящая, она только плод моего воображения. Я с облегчением тряхнула головой. Вдруг меня что‑то кольнуло изнутри: я так соскучилась по Ракель. Я не стану отвечать, потому что это выдаст моих друзей, но только взгляну, что она пишет – чтобы убедиться, что с ней все в порядке. Я открыла сообщение.

Не стоило этого делать.

«Привет, Глупышка! – прочла я. – Где ты хочешь встретиться? С любовью, Вивиан».

Глава тридцать вторая

Чего я не знала

Я выронила коммуникатор, будто он жег мне ладонь. Все это было по‑настоящему, теперь я связана с ней, с Вивиан! Почему же я слушала вполуха, когда она рассказывала мне, кто мы такие?! И она сказала, что я умру, или уже умираю, или…

Я уронила голову на стол. Все это было очень плохо. Просто ужасно. Мало того что сумасшедшая убийца паранормальных знала больше, чем было известно мне, и могла залезть мне в голову… Она еще и была уверена, что мы с ней должны быть вместе! И конечно, здесь не обошлось без эльфов.

Что же я за… бииип!

Первые воспоминания о детстве у меня были связаны с приемными семьями. Полиция обнаружила меня в парке, когда мне было три года. Я бродила туда‑сюда в одиночестве и безо всякой одежды. Единственное, что я смогла им сообщить, было мое имя. Они не нашли никаких следов моей родни, так что я стала чем‑то вроде всеобщей подопечной. А что если… что если у меня вообще не было родителей? Откуда я взялась?

– Она одержима, – прошептала я самой себе. – Сумасшедшая. У нас с ней нет ничего общего.

– Эви? – Я резко выпрямилась, ошарашенная и напуганная. В дверях стоял отец Ленда. – Не спится?

– Я… эээ… Да, не могла уснуть.

Я задумалась, не рассказать ли обо всем Дэвиду. Но ведь он только начал доверять мне, я ему понравилась… Кто знает, как они все поведут себя, если узнают, что существо, которого они так боятся, приходится мне сестрой? Что я, возможно, ничем не отличаюсь от нее? Мои глаза наполнились слезами: ну почему я никак не могла стать нормальной?!

– Я тоже.

Дэвид налил себе стакан воды и уселся за стол напротив меня.

– Я хотела спросить кое‑что. – Я пыталась сообразить, как бы мне получить ответы на свои вопросы, не выдав ничего Дэвиду. Если, конечно, он знал эти ответы. Теперь мне явно было известно больше, чем всем остальным, но легче от этого не становилось. – Рет знал слова того стихотворения, про Ви… про ту девушку. Это что‑то вроде предсказания эльфов?

– Рет знает о нем? Любопытно, – задумчиво проговорил Дэвид. – А Рет из Благих или Неблагих эльфов?

– Что?

Ну вот, кажется, я еще чего‑то не знала. Прекрасно.

– Существуют два вида эльфов, два Двора. Благие и Неблагие. Ты что, не знала?

– Никогда не слышала об этом.

Дэвид нахмурился.

– Они отправили тебя работать с эльфами, но не объяснили различий между ними? Тебе рассказали хотя бы об их легендах? И о магии?

Я пожала плечами.

– Разве что немного. Ракель не слишком‑то любила отвечать на мои вопросы, она всегда говорила, что все это неважно, раз мы знаем их тайные имена.

– Но они ведь работали только с Благими, да?

Я снова пожала плечами.

– Думаю, со всеми, кого им удалось подчинить.

Дэвид откинулся на спинку стула, устало потирая глаза, совсем как Ленд.

– Вот идиоты.

– А серьезно, в чем разница?

– Ну, некоторые эльфы довольно независимы и не вмешиваются в дела Дворов, но изначально все они принадлежат к двум группам. Благие эльфы – добрые. Относительно добрые, разумеется: они тоже приносят немало бед. Но Неблагие гораздо хуже.

– О, в таком случае Рет из Неблагих. Вы же его видели. И к тому же именно он привел огненную девушку в Центр.

– И он знал о предсказании. Хмм… Интересно, как все это связано с эльфами. Откровение банши мы уже поняли: она предрекла всем смерть.

Я старательно кивала, делая вид, что понимаю, о чем он говорит, пока вдруг не вспомнила, что Ленд действительно рассказывал мне о банши.

– Есть еще кое‑что. – Я закусила губу. Пришло время соврать. – Рет упоминал что‑то о пустоте. Он сказал, что она – Пустая.

Я ждала реакции Дэвида, но он выглядел сбитым столку.

– Я не знаю, мне это ни о чем не говорит. Эльфы не такие, как мы, они мыслят иначе. Мы планируем свою жизнь на годы вперед, а они предвидят то, что произойдет через несколько столетий. Они чаще других вторгаются в дела людей, но все истинные бессмертные не чувствуют нашего времени. Крессида, например, – грустно улыбнулся Дэвид. – От нее невозможно добиться прямого ответа на вопрос. У нее просто другое чувство времени, не такое, как у нас. Как будто она живет в другом измерении. Но нам приходится довольствоваться тем, что мы имеем.

– Да уж.

И тут меня осенило: Крессида! Может быть, она поможет мне во всем разобраться. Я не могла пойти к ней прямо сейчас, так как заблудилась бы в темноте, но одна мысль о Крессиде вселила в меня надежду, что утром что‑то прояснится.

Впрочем, у меня был еще один повод для беспокойства: сообщение от Вивиан пришло с коммуникатора Ракель. Я не знала, что это значило и как аппарат попал к ней, но в этом определенно не было ничего хорошего.

– Хмм… – начала я, не поднимая глаз от стола. – Я знаю, вы ее не слишком жалуете, но Ракель… – когда я произнесла ее имя, мой голос задрожал. – Она всегда была добра ко мне. И я очень волнуюсь, что она… Столько всего произошло… Вы ничего о ней не узнали?

Дэвид улыбнулся и похлопал меня по плечу, вставая из‑за стола.

– Я собирался придержать эту новость до утра. Стало точно известно, что Ракель жива и в полном порядке.

– Правда? – со слезами облегчения я взглянула на Дэвида. Хотя последние недели принесли много разочарований, Ракель все равно оставалась для меня самым близким человеком. Теперь, когда я узнала, что она в безопасности, с моих плеч будто упала огромная тяжесть. – Вы не могли бы…

Мне очень захотелось послать ей сообщение. Всего одно, просто чтобы она знала, что я жива. Но она наверняка разочарована во мне. После всего, что я натворила – потеряла сумку с браслетами, которые позволили Вивиан проникнуть сюда, освободила Ленда и сбежала, вместо того чтобы действовать по Уставу, не вернулась, хотя осталась в живых – нет, вряд ли она мне обрадуется. Лучше забыть об этом.

– Не мог бы я что?

– Неважно, – я слабо улыбнулась. – Я просто рада, что с ней все в порядке. Вы ведь уверены в этом?

– Абсолютно. А сейчас я отправлюсь немного поспать.

– Да, пожалуй, я тоже.

Через несколько долгих, выматывающих ночных часов наконец рассвело. Я чувствовала себя злой и измученной. Я могла бы провести ночь без сна, думая о Ленде, а вместо этого не могла заснуть от страха из‑за своей чудовищной сестрички и ее ночных визитов.

Около семи часов утра в дверь спальни постучал Ленд.

– Да?

Ленд заглянул в комнату. Он был умопомрачительно хорош.

– Привет, пойдешь со мной в школу? Сегодня мало уроков.

– Я не очень хорошо себя чувствую.

Надеюсь, он оценил мое искреннее сожаление. Но это был единственный шанс поговорить с его матерью, не отвечая на опасные вопросы. Я пока не была готова к этому.

– Ну‑ну, лентяйка. Я вернусь до полудня. – Ленд широко улыбнулся мне, и я почувствовала себя худшим человеком на свете.

– Буду ждать, – сказала я с улыбкой.

Я дождалась, когда все уйдут, и накинула куртку, засовывая в карманы Тэсси и один из железных кастетов Дэвида. Ленд и его отец, может, и радовались, что Крессида прогнала Рета, но мне не хотелось рисковать.

В этот раз путь занял меньше времени – или я просто нервничала в ожидании того, что скажет Крессида. К тому же каждый треск или шорох заставлял меня вздрагивать от испуга, что Рет – или еще хуже Вивиан – неторопливой походкой появится из‑за дерева.

Дойдя до кромки пруда, я остановилась в замешательстве. Я не знала, как вызвать Крессиду из воды. Ленд пустил по воде камешек, но мне не удалось бы повторить этого даже под страхом смерти. Сдвинув брови, я подобрала с земли округлый камень, подходящий на вид, и крутанула запястьем, подражая Ленду. Камень тяжело плюхнулся в воду, ни разу не подскочив. Я попробовала снова, но безуспешно. Утопив еще четыре камня, я уже была готова сдаться, как вдруг середина пруда забурлила.

Передо мной появилась Крессида. Лед на пруду почти растаял, и она стояла совсем близко.

– Эээ… Здравствуйте.

– Эвелин, – проговорила она своим певуче‑журчащим голосом.

– Я подумала, не могли бы вы ответить на несколько моих вопросов?

Крессида взглянула на меня печально и сурово.

– Как я уже говорила, твой путь не имеет отношения к воде. Это путь воздуха и огня.

– Да, но я… Вы знаете, кто такие Пустые?

– Ты – Пустая.

Да уж, очень помогло.

– Да, но что это? Что это значит?

– Это еще не решено. У тебя есть выбор, и ты пока не наполнена.

Мой голос задрожал, а в глазах появились слезы.

– А что если я не хочу быть наполненной?

– Мы не можем изменить нашу суть.

Как бы подтверждая свои слова, Крессида с грустной улыбкой протянула мне руку. Помедлив немного, я дотронулась до нее – моя рука прошла насквозь.

– Я не хочу никем становиться! – слезы полились по моим щекам. – Я не хочу быть как она, как Вивиан! Я не хочу причинять никому боль. Я тоже стану нападать на людей?

– Никто не может заставить тебя делать это, дитя. Ты застряла между двумя мирами, прямо как мой Ленд. Ты захочешь огня, ты захочешь наполниться. Это твоя природа. Я надеюсь, что ты не поддашься, но она намного сильнее тебя. – Крессида улыбнулась мне, наклоняясь вперед, как будто хотела утереть мои слезы. – Останься верна всему хорошему, что есть в твоей жизни. Будь добра к моему сыну.

Вода с плеском обрушилась вниз, возвращая Крессиду в пруд. Я пошла обратно, снова охваченная холодом и одиночеством. Крессида не слишком мне помогла. Я все еще не понимала, кто такие Пустые и почему я одна из них. Я была так подавлена, что всерьез подумала, не навестить ли мне Вивиан – похоже, она одна знала, что происходит.

Но тут я вспомнила слова Крессиды: Ленд и я, мы были похожи, мы оба застряли между мирами. И хотя она знала, кто я такая, она не попыталась убить меня и не велела держаться подальше от ее сына. Чем больше я об этом думала, тем легче мне становилось. Крессида не считала меня опасной, и одно это было замечательно. А Вивиан со своими предсказаниями эльфов может делать что хочет: я больше в этом не участвую. Мне плевать.

Разумеется, на самом деле меня это волновало, и очень сильно, но я велела себе успокоиться. Моя связь с Вивиан ничего не значила. Я была другой, не такой, как она: пустота не пугала меня. Единственное, чем я хотела наполниться, были счастливые мысли о том, как Ленд держит меня за руку.

Глава тридцать третья

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: