Сделай Сам Свою Работу на 5

Парни, портреты и прочие неприятности 2 глава





Мой недавний приятель гремлин теперь был заперт в клетке, окруженной 15‑сантиметровым слоем плексигласа, и со злобным ворчанием пытался атаковать электрическое поле. Он снова и снова набрасывался на него и мгновенно отлетал назад, жалобно скуля, но сразу же начинал все сначала. Хотите знать, кто такие гремлины? Они редкие идиоты.

Пройдя еще немного по коридору, я заметила Жака и поспешила к нему, от холода обхватив себя руками за плечи. Я всегда немного мерзла в Центре, но в Управлении стоял просто жуткий холод. Жак не двигался с места, уставившись в одну из камер с озабоченным видом.

Как только я заглянула туда, у меня просто челюсть отвисла. В камере находился еще один Жак, и он смотрел на нас, прислонившись к стене. Когда этот второй Жак увидел меня, выражение его лица внезапно изменилось. С взволнованным видом он приблизился ко мне настолько, насколько ему позволяло электрическое поле.

Это был не Жак. Я подошла к стеклу камеры с другой стороны, напряженно прищурив глаза. Вот оно – еще одно лицо, прямо за квадратной физиономией Жака.

– Он очнулся, как только я запер камеру, и с тех пор не перестает это делать, – шепнул мне тот Жак, который стоял рядом со мной.



– Пожалуйста, – взмолился двойник Жака точно таким же голосом. – Это чудовище напало на меня и бросило сюда, в клетку! Выпусти меня, я помогу тебе с ним справиться!

– Ну конечно, – ответила я, мило улыбаясь. – Думаешь, я совсем дурочка?

Умоляющее выражение на лице двойника Жака сменилось загадочной ухмылкой. Он пожал плечами и засунул руки в карманы штанов.

– Как тебе удалось создать себе одежду? – спросила я с искренним любопытством. Все чары, которые мне доводилось видеть раньше, выглядели как вторая кожа. Только некоторые виды паранормальных (эльфы, например) могли надевать и сбрасывать облики по желанию, но никто не мог изменять вид уже готовых чар.

– Как ты догадалась? – Водянистые глаза внимательно смотрели на меня сквозь облик Жака.

Большинство паранормальных даже не подозревают о моих способностях. И мне это нравится.

– Ракель никогда не отправила бы меня «немного прогуляться».

Двойник Жака тряхнул головой. Он подошел еще ближе, и я принялась изучать его лицо, пытаясь определить его настоящие черты. Но мне удавалось сфокусироваться только на его глазах. Он выпрямился с потрясенным видом. Надо отдать должное этому водяному парню, он умудрился сделать лицо Жака более выразительным, чем это удавалось самому Жаку.



– Ты меня видишь, – прошептал он.

– Да что ты? Вообще‑то, ты стоишь прямо передо мной. На тебе облик Жака. И он идет тебе больше, чем облик Ракель.

Он снова улыбнулся. Вдруг его кожа покрылась легкой рябью, как вода во время ветра, и облик Жака растаял. Почти неразличимый глазу, парень пересек камеру и, не говоря ни слова, рухнул на пол.

Только заметив, что парень смотрит на меня в упор, я сообразила, что это была проверка – он хотел выяснить, буду ли я следить за его движениями, пока он невидим. Вдруг его черты начали обретать цвет, и в резкой вспышке света я вдруг увидела саму себя – точную копию, вплоть до пышного ярко‑розового платья.

– Ты можешь видеть меня, – произнесли его губы моим собственным, слегка удивленным голосом.

– Эви! – Прямо к нам по коридору направлялась Ракель, стуча своими суперпрактичными (и не менее уродливыми) черными лодочками. Между ее бровями пролегла глубокая морщина. Ну, все, попалась. – Ты не должна здесь находиться!

– Ну, если тебе от этого будет легче, я нахожусь еще вон там, – я показала на камеру. Ракель застыла как вкопанная, а ее нахмуренные брови поползли вверх, как только она увидела моего двойника за стеклом.

– Любопытно, – прошептала она.

– Отстой.

Мой двойник зевнул и накрутил на палец свою, то есть мою, платиновую прядь.



– Что ты за существо? – Ракель внезапно заговорила деловым тоном.

Мой двойник наградил ее ехидной ухмылкой. Наблюдать за своим собственным лицом и телом, проделывающим все это, было как‑то неловко. Я впервые заметила детали, на которые раньше не обращала внимания – это было совсем иначе, чем в зеркале. Мой двойник снова взглянул на меня, встряхивая своей – или моей? – головой.

– У меня никак не получается твой цвет глаз.

Он встал и снова приблизился к самому краю электрического поля, внимательно вглядываясь в мое лицо. Я не могла удержаться от того, чтобы оценить себя со стороны. Симпатичная. Худая, конечно, но я с детства была тощей, как жердь и, к сожалению, не отличалась роскошными формами.

Все это начало выводить меня из себя. Я нахмурилась.

– Перестань!

Но мой двойник продолжал всматриваться в меня моими же собственными глазами. Я сфокусировалась на его настоящем лице и поняла, что он перебирает цвета.

– Нет, не совсем, – бормотал он. – Чересчур серебристые. Теперь слишком темные. Они гораздо светлее.

– Тут он был прав. Мои глаза были такого светлого серого оттенка, что казались вовсе бесцветными. Какого же они цвета? – Мой двойник принял задумчивый вид. Теперь его глаза замерцали: оттенки менялись с такой скоростью, как будто он включил ускоренную перемотку. – Цвета облачного неба с едва заметным намеком на приближение дождя.

– Как лед, что на солнце тает, – выпалила я, не задумываясь.

Мой двойник резко выпрямился и отступил в угол камеры. Я увидела на собственном лице смесь страха и недоверия.

– Точно, – прошептал он.

 

Глава четвертая

Просто Ленд

 

– Где Дениз? – спросила Ракель требовательным тоном, в упор глядя на водяного парня.

Я вздохнула с облегчением: мой облик растаял, уступив место Дениз.

– Там, где я ее оставил, – ответил двойник Дениз, не спуская глаз с меня.

– И где же это?

– В осиновой роще. Вам не составит труда ее отыскать.

– Отыскать Дениз или ее тело? – В голосе Ракель зазвучали металлические нотки.

Двойник Дениз закатил глаза.

– Отделается мигренью. Честное слово, вы что, монстром меня считаете? – Его губы скривились в иронической усмешке.

– А что же ты, если не монстр?

– Ну вот, уже грубите. А нас ведь даже не представили друг другу.

Ракель ограничилась очередным вздохом, говорящим «еще немного, и мой электрошокер сделает его послушным». Я быстро вмешалась, пока водяной парень не устроил себе настоящие неприятности.

– Меня зовут Эви. С Ракель ты уже знаком – вырубил ее, а потом украл ее лицо, помнишь? А это Жак, с ним тебе стоит подружиться, потому что он тут раздает еду. Если ты, конечно, ешь. А тебя как зовут?

– Ленд.[3]

– Ленд? – переспросила Ракель.

– Да, просто Ленд. Так меня назвали.

Парень снова замерцал, превращаясь в Ракель.

– Почему же тебе не дали более подходящее имя? – спросила я. – Например, тебя могли бы назвать Обманщик. Или, раз уж на то пошло, просто Вор.

– Я последний раз спрашиваю, – угрожающе проговорила Ракель, – кто ты такой?

Учитывая, что этот парень тут натворил, я не осуждала Ракель за чрезмерную суровость.

– Хороший вопрос. Может, сами мне скажете?

– Зачем ты сюда явился?

– Люблю получить хороший электрический разряд.

– Что ты ищешь?

– Ответы.

– Ну что ж, – тонкие губы Ракель сложились в улыбку, – это у нас общее. – Ее коммуникатор запищал. Тень облегчения промелькнула по лицу Ракель, когда она прочитала сообщение. Подняв глаза, она кивнула своему зеркальному отражению в камере. – Если так, увидимся завтра.

– Она развернулась и направилась вдоль коридора вместе с Жаком. Я продолжала смотреть на Ленда‑Ракель, разглядывая его настоящее лицо: теперь я почти начала различать черты. Вдруг парень показал мне язык, и я не удержалась от смеха. Это выглядело ужасно смешно – Ракель, показывающая язык.

– Эви! Быстро сюда! – строго крикнула из коридора настоящая Ракель. Бросив прощальный взгляд на ее двойника, я побежала догонять их с Жаком.

– Они нашли Дениз, с ней все хорошо. И Фель тоже вернулась: она не могла отыскать дорогу назад, но теперь все в порядке. Я не хочу, чтобы ты разговаривала с этим существом, пока мы не выясним, что это такое и зачем оно явилось сюда.

«Ага, как же», – подумала я.

– Хорошо, – произнесла я вслух.

– Что ты видишь, когда смотришь на него?

– Сама не знаю. Сначала я ничего не видела, только чувствовала, что за твоим обликом что‑то скрывается. Но когда он не использует чары, это как будто… Мне не за что зацепиться. Впрочем, глядя на него там, в клетке, я вроде начала что‑то различать. Пока я отчетливо вижу только его глаза. Все остальное – просто силуэт или смутные очертания, что‑то вроде тени, не могу понять. Как будто он весь состоит из воды и бликов света.

– Я собираюсь отправить к нему группу исследователей. Сначала мы узнаем, кто он такой, а потом выясним, что ему нужно.

Я пожала плечами с демонстративным безразличием.

– Как хочешь.

– Тебе пора в постель, – голос Ракель звучал сурово. Думаете, шестнадцатилетняя девчонка, у которой нет матери, может ложиться спать когда угодно? Как бы не так. – И не забудь, что завтра у тебя занятия.

– Ладно. Но если снова заверещит сирена, я даже не пошевелюсь – разбирайтесь сами, как умеете.

На этот раз вздох Ракель говорил: «Лучше тысяча вампиров и гремлинов, чем один капризный подросток». Она помахала мне рукой на прощание и направилась в другой коридор.

Подогрев себе немного молока для горячего шоколада, я свернулась калачиком на диване и закуталась в одеяло. Мой мозг был слишком возбужден, чтобы я могла просто уснуть. Сегодняшний день был очень странный, а учитывая то, что у меня все дни не самые обычные, этот был просто безумный. Я включила очередной фильм и позволила себе расслабиться. Свет на экране вспыхивал и гас, погружая меня в гипнотическое состояние. Я и не заметила, как за моей спиной возник другой источник света.

– Иди ко мне, любовь моя, давай потанцуем, – его голос был как золото, он будто переливался, обещая подарить мне тепло, так много тепла. Я улыбнулась и закрыла глаза, позволяя Рету поднять себя с дивана и заключить в объятия. Он прижался щекой к моей щеке, и тепло растеклось по всему моему лицу, а оттуда вниз по шее, пробираясь к самому сердцу.

– Ты в моем сердце, – шепнул он.

Я кивнула, не отнимая щеки. Я была в его сердце.

Внезапно громкий писк видеоэкрана вырвал меня из оцепенения. Я отскочила, отпихивая Рета от себя. Тепло медленно испарялось из моего сердца. Я подпустила его слишком близко. Слишком.

Рет выглядел разочарованным. Он протянул ко мне руки. Я выругалась.

– Что ты здесь забыл? Проваливай! Сейчас же!

– Эвелин. – Его голос был как магнит, а его тепло все еще оставалось во мне. Я потянулась к нему против собственной воли.

– Нет! – Увернувшись от объятия, я рванулась к перегородке, разделявшей гостиную с телевизором и кухню, и схватила коммуникатор. – Убирайся.

Я смотрела на него в упор, держа руку на красной кнопке тревоги. Прекрасное лицо Рета приняло печальное выражение, и мне невольно захотелось его утешить. Закрыв глаза, я указала пальцем на дверь.

– Вон отсюда. Прямо сейчас.

Даже сквозь закрытые глаза я ощутила свет от возникшего дверного проема. Подождав, пока станет темно, я открыла глаза. Рет исчез.

Я подошла к видеоэкрану и включила его.

– Кому вообще нужны эти дурацкие замки с ладонями, если эльфы могут в любой момент воспользоваться своей собственной дверью! – закричала я Лиш, появившейся на экране. Ее водянисто‑зеленые глаза расширились, приняв одновременно вопросительное и сочувственное выражение. Я сделала глубокий вдох: Лиш была ни при чем. – Кстати, спасибо, что вмешалась, – добавила я.

– Рет?

– Ага. Можешь отправить жалобу от моего имени?

– Да, конечно. Мы постараемся проинструктировать его более четко.

Я покачала головой. Рету всегда удавалось обходить правила. Думаю, когда сегодня ему дали задание вернуть меня обратно, он воспринял это слишком буквально.

– Ты что‑то хотела?

Она смутилась.

– Я только хотела узнать, почему объявили тревогу. Я тебе завтра позвоню.

– Да, я немного устала. Давай я завтра зайду и все тебе расскажу, ладно?

– Хочешь переночевать у меня?

Когда я только переехала в Центр, меня преследовали кошмары, поэтому я часто ложилась спать рядом с аквариумом Лиш, постелив на пол одеяло и подушку. Она рассказывала мне разные истории, пока я не засыпала. Это звучало заманчиво и сейчас, но я чувствовала себя слишком глупо из‑за того, что не могла спать в собственной постели по вине какого‑то парня, да еще и эльфа.

– Не надо, все в порядке, – я вымученно улыбнулась. – Но все равно спасибо. Спокойной ночи, Лиш.

Русалка одними глазами улыбнулась в ответ, и видеоэкран отключился. Я плюхнулась обратно на диван. Рет опять был так близко. В очередной раз. И, что самое плохое, какая‑то часть меня сожалела, что нас прервали. Но я уже слишком многое знала об эльфах: все они хотят только одного – овладеть тобой, полностью подчинить твою волю, и в отличие от обычных парней из сериалов они делают это не ради физических отношений. Как раз они их вообще не волнуют. Эльфам нужно твое сердце, твоя душа. И я никогда не позволю Рету подчинить меня снова.

Впрочем, что бы я там себе ни решила, мне его по‑прежнему не хватало. Остаток ночи я провела без сна, завернувшись в три одеяла и все равно дрожа от холода. Когда пробило четыре часа утра, я сдалась. Надев свою самую теплую одежду, я отправилась в Управление. Ленд спал, свернувшись калачиком на земле. Я села на пол и принялась зачарованно наблюдать за ним. Его тело меняло облики, как каналы телевизора сменялись при просмотре. Примерно час спустя Ленд опять сделался существом из воды и света. К этому времени я так устала, что едва могла держать глаза открытыми, но все же я его видела. Стоило перестать напрягать зрение – и вот он, прямо передо мной. Теперь я увидела, что у Ленда были волосы и вполне нормальные человеческие черты – он казался даже симпатичным, хоть и прозрачным. Что самое удивительное, на вид он был чуть старше меня.

Через мгновение Ленд открыл глаза и встретился со мной взглядом. Его черты лица приобрели цвет – Ленд снова превратился в меня. Его глаза все еще мерцали, пытаясь найти верный оттенок.

– Кто ты? – прошептала я.

– А кто ты?

Я обиженно нахмурилась.

– Человек.

– Забавно, тогда я тоже.

– Нет, ты не человек.

– Забавно, но и ты тоже.

Оправившись от шока, я уставилась на него. Вот придурок.

– Зачем ты сюда явился?

Из губ Ленда послышался мой собственный голос, окончательно сбивая меня с толку.

– Я мог бы задать тебе тот же вопрос. Ты пришла, чтобы убить меня?

 

Глава пятая

Бииип!

 

– Нет, мы в МАУП этим не занимаемся, – сказала я. – Мы не убиваем паранормальных, мы их…

Ленд остановил меня, подняв руку, и сел. Его огромные глаза прищурились.

– Ты собираешься убить меня?

– С чего бы мне тебя убивать?

Через мгновение он выдохнул:

– Не думаю, что это ты.

– Что – не я?

Ленд встал, потягиваясь. Я уже говорила, как странно наблюдать за собственным телом, проделывающим все это? Он даже мои волосы в точности скопировал – легкий беспорядок на голове, не успела причесаться с утра.

– Ты не мог бы принять свой нормальный вид?

Теперь, когда я научилась смотреть на него, мне хотелось разглядеть его получше. Парень улыбнулся, сверкая моими идеально ровными зубами. Ради этой улыбки мне пришлось три года носить пластинки – нечестно, что ему она досталась за секунду.

– Нормальный? Что ты имеешь в виду?

– Ну, как ты выглядишь на самом деле, когда не надеваешь ничего сверху.

– Тогда, может, и сама снимешь одежду?

Вот это было действительно странно: я только что предложила самой себе раздеться. Даже жутковато.

– И с какой стати, интересно, я должна это сделать?

– Ты же предложила мне все снять – я подумал, что так будет справедливо.

– Я имела в виду, перестань быть мной. Будь собой. Собой в одежде.

– Это моя одежда. Но если тебя это так раздражает…

Мой облик растаял, и Ленд начал расти. На месте, где раньше была я, теперь стоял парень примерно моего возраста. Черные волосы, карие глаза, смуглая кожа и… Да, он выглядел очень круто. Не хуже парней из моих любимых сериалов.

– Так лучше?

Его голос тоже изменился, стал низким. Мне вдруг ужасно захотелось, чтобы Ленд действительно был обычным парнем моего возраста.

– Намного.

Я присмотрелась. Там, внутри, был все тот же Ленд. Даже эти темные глаза не могли скрыть его настоящие, цвета воды. Я по‑прежнему видела его насквозь.

– Этот вроде всем нравится.

– Ага, представляю, – я нахмурилась. – Интересно, как звучит твой настоящий голос?

– А почему ты думаешь, что это не он?

– Мне кажется, он должен быть другим. Мягким. Как вода.

Я замолчала, осознав, как глупо это звучит, но улыбка вдруг пропала с лица Ленда, и он озадаченно взглянул на меня.

– Если ты здесь не для того, чтобы убить меня, то зачем ты здесь, Эви?

Действительно, зачем я стояла перед парнем моей мечты, настоящим или нет, без макияжа и с взъерошенными волосами?

– Это моя работа.

Ленд снова улыбнулся, на этот раз с прежней иронией.

– Ах, да, конечно. Твоя работа. Отличное занятие для девчонки твоего возраста!

– Ты и сам ненамного старше меня.

Теперь, когда я видела его лучше, я была в этом уверена. По бывшим смертным, вроде вампиров, всегда видно их настоящий возраст – сквозь чары просвечивают их старые, отвратительные тела. Истинные бессмертные, например эльфы, вечно молоды, но в их лицах есть что‑то неземное. Прожитые годы не добавляют им морщин, их кожа гладкая, как кусочек стекла, что вечно лежит на дне океана. Ни у кого из смертных нет такого лица. А физиономия Ленда не казалась ни старой, ни вечно молодой.

Парень изменился в лице, что только подтвердило мои догадки.

– Ха! – я улыбнулась, довольная собой. – Я бы дала тебе лет… пятнадцать. – Я решила не брать слишком высоко.

– Семнадцать вообще‑то, – с праведным негодованием воскликнул Ленд.

– Вот видишь? Ты сказал правду. Не так уж и трудно это было, а?

Ленд покачал головой и вздохнул.

– Неприятно.

– Со мной сплошные неприятности, – кокетливо улыбнулась я.

Признаю, я слегка флиртовала с ним. И что в этом такого? Все парни, которых я встречала, были либо древними, как мир, либо наполовину чудовищами, живыми трупами, бессмертными психами. Ленд был, по крайней мере, моим ровесником, кем бы в результате он ни оказался.

– Нет, это у тебя неприятности. – Он показал глазами на Ракель, чье выражение лица не сулило ничего хорошего. Она как раз пересекла коридор и все это время буравила меня стальным взглядом.

Сначала я хотела извиниться, но потом закатила глаза к потолку.

– И что ты сделаешь, посадишь меня под домашний арест?

Может, это было чересчур легкомысленно, но представьте себя на моем месте. После бессонной ночи меньше всего на свете мне хотелось выслушивать лекции.

– Вон отсюда. Живо.

Я проследовала мимо нее, обернувшись в сторону Ленда на прощание. Он подмигнул, и я не удержалась от улыбки.

Вместо того чтобы идти в свою комнату, я отправилась в Отдел обработки данных. Было очень рано, но меня это не остановило: еще одно достоинство Лиш в том, что она никогда не спит. Мне очень нравилось в Отделе обработки. В отличие от остального Центра, он не выглядел таким стерильно чистым. Это был круглый зал, вдоль стен которого располагались столы, а в самом центре возвышался шикарный аквариум Лиш. Он тоже был идеально круглый, примерно шести метров в высоту и более пятнадцати в диаметре. Туда даже умудрились перенести настоящий коралловый риф, вокруг которого в кристально чистой воде плескались тропические рыбки. В сто раз круче моей комнаты.

Лиш была на рабочем месте, перед своими многочисленными экранами. Идеальная секретарша: никаких отгулов, отпусков, даже никакого сна – и при этом она искренне любила свою работу. Большинству паранормальных не стоит слишком доверять: даже прошедшие процедуру нейтрализации, как правило, в глубине души таят обиду на МАУП, ведь оно лишило их свободы. Но Лиш действительно нравилось работать здесь. Она отвечала за расписание, слежку, перемещения, все на свете – эта девушка была в курсе всех событий.

Но только не сегодня. Как только я приблизилась к водоему, в ее зеленых глазах зажегся интерес. Я улыбнулась ей.

– Как дела, Лиш?

– Как ты после вчерашней ночи? Все в порядке?

Лиш знала меня лучше, чем кто‑либо другой в Центре. Вообще за меня отвечала Ракель, но с ней не очень‑то поговоришь о чувствах. И потом, язык вздохов не слишком подходит для общения с подростками. Лиш понимала, в каком состоянии я была после очередного столкновения с Ретом. Я могла рассказать (и рассказывала) ей обо всем.

– Бывало и лучше. Я глаз не сомкнула.

Лиш попыталась выругаться – это всегда меня смешило, потому что компьютер отказывался переводить ругательства. Получалось примерно следующее: «Бииип дурацкие бииип бииип эльфы и их бииип бииип штучки. Ему бы лучше прекратить бииип бииип бииип правила, или я бииип бииип его бииииииип!» Все это произносилось абсолютно монотонным голосом робота. Супер. Лиш иногда заводилась не на шутку, и за это я любила ее еще больше: она стала мне старшей сестрой, которой у меня никогда не было. Старшей сестрой, у которой была зеленая блестящая чешуя, длинный хвост и перепончатые пальцы. Но она была по‑своему прекрасна.

Я расхохоталась. Гневные тирады робота всегда меня смешили.

– Договорились, ты бииип его.

Лиш тряхнула головой, все еще злясь на Рета. Тут на одном из ее экранов что‑то возникло, и русалка начала водить передним своими перепончатыми пальцами. Я не знала, как устроена вся эта техника, но меня это всегда восхищало.

Через несколько минут Лиш закончила и снова повернулась ко мне.

– Так что случилось вчера, когда он явился к тебе?

– Разве есть что‑то, чего ты не знаешь?

Обычно Лиш была источником всех новостей. Нередко эти новости были секретного характера, но мы же лучшие подружки. Мы делились секретами – и вместе хранили их.

Помню, когда мне было двенадцать, Центр занимался обработкой пикси. Лиш знала, как мне хотелось на них посмотреть, и сообщила мне место и время операции, хотя Ракель посадила меня под домашний арест за то, что как‑то раз во время одного задержания я потерялась. К сожалению, пикси оказались маленькими, грязными и довольно отвратительными существами: даже их крылья были покрыты какой‑то слизью. Так был развеян очередной миф.

– Они не очень‑то о нем распространяются. Что это за существо? – Лиш выглядела озабоченной.

– Не знаю. Я никогда не видела ничего подобного. И Ракель тоже.

– Зачем он сюда явился?

– Тоже не знаю. Я наткнулась на него в офисе Ракель, но он не сообщил, зачем пришел.

– И он может притвориться кем угодно?

– Ага. Довольно странное ощущение – стоять и разговаривать с собственным двойником.

Послышался тихий свистящий звук. Я оглянулась и заметила одного из местных вампиров, который стоял рядом и слушал наш разговор.

– Тебя что‑то рассмешило, Далв? – Я посмотрела на него в упор.

Он посмотрел на меня в ответ.

– Меня зовут Влад, и ты это знаешь.

– Ага, тебя и еще половину местных вампиров.

Влад – или Далв, как я любила говорить, чтобы позлить его, – был живым воплощением того, что мне не нравилось в Центре. После нейтрализации МАУП всегда находило для паранормальных какую‑нибудь полезную работу. Оборотни имели право выбора, в зависимости от того, кем они были раньше. Вампиры обычно работали в небольших филиалах или прикрывали нас после заданий перед местными жителями, используя свой уникальный дар убеждения. Хотя вот Влад оказался практически бесполезным. Думаю, не стоит злиться на его чувства. Раньше он наводил ужас на всю Болгарию, а теперь стал местным уборщиком, – вот отстой. А поскольку именно я проводила операцию по его задержанию, меня он ненавидел особенно.

Влад пожал плечами, возя тряпкой по чистому полу. Его чары не так бросались в глаза, как у других вампиров: он выглядел лет на сорок, не красавец, но и не урод, обычный мужчина, худой и начинающий лысеть. Впрочем, внутри все вампиры выглядели одинаково. Брр.

– Это мог бы оказаться призрачный двойник, – сказал Влад с легкой усмешкой.

– Что значит «призрачный двойник»?

Влад открыто ухмыльнулся, и я тотчас пожалела, что спросила.

– Что ж, это хорошие новости для всех нас, раз он выбрал тебя.

Издав еще один хриплый смешок, он удалился.

Я повернулась к Лиш, которая уже смотрела в один из своих экранов. Внезапно ее глаза сузились.

– Что там? – Выражение ее лица заставило меня занервничать. – Что еще за «призрачный двойник»?

– Призрачные двойники являются людям как предвестники… – Она помедлила. – …смерти. По легенде, если ты увидел самого себя, то скоро умрешь. Это злые духи, которые принимают твой облик и разрушают твою жизнь, что опять же приводит к твоей смерти.

Я нахмурилась. Все это мне не нравилось.

– Постой, ты сказала, духи?

Она кивнула.

– Нет, тот парень точно не дух, у него есть тело.

Мне доводилось иметь дело с парочкой привидений и полтергейстов. У них есть одна приятная особенность: они не могут до тебя дотронуться. Единственное их оружие – чувство страха. А чувством страха можно добиться многого – заставить людей видеть, слышать и даже ощущать то, чего на самом деле нет. Но если ты знаешь об этом заранее, гораздо легче не поддаваться.

– И потом, если я скоро умру, то Ракель, Дениз и Жака это тоже касается.

Лиш задумчиво моргнула.

– Да и зачем призрачному двойнику рыться в папках Ракель?

– Точно. К тому же ему всего семнадцать.

Лиш склонила голову набок.

– Он что, не бессмертный?

– Не‑а. Ой, кажется, стоило сообщить об этом Ракель. – Я нахмурилась. Сообщу, когда она сочтет нужным делиться информацией со мной. – Слушай, не рассказывай никому, ладно? Я хочу быть в курсе этого дела, и пока то, что я знаю, – мой единственный козырь.

Лиш прикрыла одно из своих прозрачных век – это был ее способ подмигивать.

– Они все равно не дадут мне допуск к секретным исследованиям. Мне незачем им рассказывать.

– Ты лучшая, рыбка.

В глазах Лиш появилась улыбка. Мы с ней, конечно, были очень разными, но это не мешало нам быть самыми близкими подругами. По старой традиции, начавшейся еще с нашей первой встречи, когда мне было десять, я прижалась лицом к стеклу аквариума и с силой дунула в сторону Лиш, изображая поцелуй.

 

Глава шестая

Я покойник

 

Тем же утром, едва мне, наконец, удалось уснуть, меня разбудил громкий сигнал. Я мгновенно соскочила с кровати, решив, что это очередная тревога или новое вторжение. Впрочем, звуки издавала вовсе не сирена Центра, а мой собственный будильник. А это значило, что ровно через десять минут здесь будет Шарлотт, мой личный преподаватель.

– О, Бииип!

Я же не садилась за домашнее задание.

Последние несколько лет я тщательно убеждала Ракель, что мне нет никакой необходимости учить математику, английский, естествознание, мировую историю и четыре – да‑да, ЧЕТЫРЕ – иностранных языка. Я же не собиралась потом поступать в колледж или куда‑то еще. Нет, мне, конечно, хотелось стать настоящей старшеклассницей, но для того, чтобы проводить больше времени со своими ровесниками, а не ради какой‑то учебы. Да и потом, я сомневаюсь, чтобы МАУП очень волновало, получу ли я диплом. Пока я умею видеть сквозь чары, у меня всегда будет работа. Но каждый раз, когда я заводила разговор об этом, глаза Ракель приобретали почти черный оттенок, и она награждала меня своим фирменным вздохом, означавшим: «Я знаю, что все эти вещи никому не нужны, но однажды ты поблагодаришь меня за свое образование».

Я достала свой учебник по испанскому, будучи полностью уверена, что этим утром меня ждет именно он. Наскоро заполнив таблицу спряжения глагола «morir»,[4]я начала сочинять примеры. «Tu eres muerta came».[5]Нет, не пойдет: прилагательное должно быть после существительного. «Tu eres came muerta».[6]Ох, кого я обманываю – тут же вообще нет глагола «morir». «Yo soy came muerta».[7]Перевод: я ПОКОЙНИК.

В эту минуту раздался звонок, и в комнату вошла Шарлотт. Это была симпатичная молодая женщина, на вид не старше тридцати. Она была чуть ниже меня ростом, носила блестящие каштановые волосы, собранные в конский хвост, и всегда ходила в изящных прямоугольных очках. Из‑под очков блестели ее голубые глаза, под которыми, в свою очередь, скрывались желтые глаза волка.

Улыбка Шарлотт всегда была такой милой… Учить детей было ее смыслом жизни, пока ее не заразили. Когда она поняла, кем стала и что натворила – напала на члена своей семьи, она попыталась покончить с собой. К счастью, мы обнаружили ее до того, как она успела сообразить, что надо сделать, чтобы убить оборотня. Не знаю, мое ли нежелание учиться или ее горькое сожаление о прошлом были тому виной, но Шарлотт выглядела грустной, даже когда улыбалась.

 








Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 stydopedia.ru Все материалы защищены законодательством РФ.