Часть II. Первый семестр. Глава 1. 18 глава

Глава 13.

Накрытый к вечернему чаю стол привел бы в восторг даже самого капризного ребенка. Домовые эльфы, зная слабость Дамблдора к сладкому, расстарались на славу.

— Интересная была игра? — спросил директор, предложив Гарри сесть. Тот рассеянно пожал плечами.

— Да так... Но у слизеринцев сильная команда.

— Говорят, новый ловец оказался на удивление хорош. Хотя Северус от него не в большом восторге.

Гарри кивнул. Надо было сосредоточиться на предстоящей беседе, но недавний разговор со Снэйпом совершенно выбил гриффиндорца из колеи. А может, причина была в коньяке, который Гарри только что выпил. По телу разливалась приятная слабость, в желудке стало тепло, а мысли расползались в разные стороны, ни в какую не желая собираться вместе. Стоило вспомнить о том, как он плакал на груди у Снэйпа, и как тот прижимал его к себе, и вся сосредоточенность бесследно исчезала. Сейчас Гарри ни о чём не мог думать. Ни о разговоре с директором. Ни о пробудившейся силе. Оказывается Снэйп совсем не такой... И ещё Гарри пришлось признаться себе в том, что ему хотелось остаться с учителем. Странно, но даже рядом с Дамблдором у гриффиндорца не было ощущения того покоя и защищённости, которое охватило его рядом с мастером зелий. Словно Снэйп забрал себе все его страхи и переживания. Как тогда, когда они лежали рядом в доме у Эмили.

Гарри взял с тарелки пирожное и сам себе удивился. Кажется, от всех этих потрясений у него проснулся аппетит.

— Столько дел, — директор с лёгкой улыбкой покачал головой. — Думал, что смогу хотя бы сегодня остаться тут, но меня опять вызывают в Лондон.

— Из-за меня? — осторожно спросил Гарри.

— Из-за тебя? — Дамблдор удивлённо приподнял брови. — Нет. В Министерстве сейчас много работы. Принимаются новые законы. Вносятся поправки в старые. Ты же понимаешь, жить по военным законам теперь очень тяжело. Конечно, на все это потребуется некоторое время. Ну ничего, скоро я серьёзно займусь этим.

Гарри поставил чашку и испуганно посмотрел на Дамблдора.

— Сэр...

— Ты правильно понял меня, Гарри. Да, я оставляю пост директора школы. Меня давно зовут в Министерство.

Этого Гарри боялся больше всего. Нет. Не может быть.

— Но как же мы тут?..

Дамблдор улыбнулся.

— Я уверен, что мой преемник прекрасно справится со своими обязанностями. К тому же, в следующем году ты заканчиваешь школу. А так как окончание Хогвартса вряд ли изменит тебя, Гарри, то, думаю, без поддержки министра ты не обойдёшься.

Гарри слабо улыбнулся. "Неужели Дамблдор до сих пор думает, что я по-прежнему буду ввязываться во что ни попадя ради спасения человечества?"

— Как бы ни менялась твоя жизнь, я совершенно точно знаю: мы ещё не раз услышим о тебе.

— Если до меня не доберутся раньше, — вырвалось у гриффиндорца.

Директор посмотрел на него поверх очков.

— Слухи всегда сильно преувеличены, мой друг. Всё не так плохо. Поверь мне.

— Но Правление до сих пор не верит в то, что я...

— Пусть это тебя не тревожит, — мягко перебил Дамблдор. — Так или иначе, у них ещё есть время передумать.

Гарри задумался над тем, что означают это слова. "Время передумать? С чего бы это им передумывать?"

— Учителя уже знают о моей отставке, но ученикам это объявят только в начале второго семестра. Мне бы хотелось, чтобы ты...

— Я никому не скажу, сэр.

"Да и кому я могу это рассказать? Только Драко".

— Меня уже много лет приглашают занять пост министра. Думаю, настало время согласиться. Как ты считаешь?

— Сэр, разве я могу советовать вам... Но я уверен, что в колдовском мире нет никого, кто был бы больше достоин этой должности! — с жаром воскликнул Гарри и тут же смутился. — Не сочтите это за лесть, профессор.

Дамблдор улыбнулся.

— Мой дорогой мальчик, я никогда не сомневался в искренности твоих слов.

— А кто займёт место директора? Профессор МакГонагалл?

— Это решит голосование. После Нового года, когда ученикам будет объявлено о моём уходе, в холле поставят специальные урны. И вы сами выберете нового директора. Для начала, конечно, Министерство рассмотрит выдвинутые кандидатуры. А когда их утвердят для выборов, всё остальное будет зависеть лишь от вас. Могу сказать только, что это будут, скорее всего, деканы факультетов.

— Значит, Снэйп тоже...

— Профессор Снэйп, Гарри, — привычно поправил директор, и Гарри почему-то покраснел.

В этот момент раздался колокол к ужину. Мирно дремавший феникс недовольно завозился на своей жёрдочке.

— Мерлин, как поздно, — Дамблдор посмотрел на полные сладостей блюда. — Ну вот, Северус наверняка будет недоволен, что я перебил тебе аппетит всем этим.

— Ну что вы, — Гарри вдруг с удивлением понял, что голоден. — Наверное, я слишком волновался во время игры. С удовольствием съел бы что-нибудь.

Дамблдор бросил на него странный взгляд и поднялся из-за стола.

— Кажется, сегодня на ужин жаркое. Тебе надо поторопиться, пока еда не остыла.

Гарри подумал, что готов проглотить даже холодную манную кашу тёти Петунии. "Ничего себе. Что это со мной?!"

— А вы пойдёте ужинать, сэр?

— К сожалению, нет. Должен прямо сейчас возвращаться в Лондон. Не беспокойся, не по твоему вопросу. Просто дела Министерства. Видишь ли, Гарри, я уже больше министр, чем директор. Так дальше продолжаться не может. Каждый должен заниматься своим делом, правда?

Гарри неуверенно улыбнулся в ответ.

— Я слышал, что вы с Драко Малфоем, наконец, поладили?

Гриффиндорец вспыхнул, но тут же взял себя в руки и спросил как можно равнодушнее:

— Это Снэйп... Профессор Снэйп вам сказал?

— Северус? — удивлённо переспросил Дамблдор. — Нет. Я говорил с Люпином.

— С Люпином? А-а-а, ну да, — пробормотал Гарри с некоторым облегчением. — Наверное, мы с Драко просто переросли свою вражду...

— Я рад в любом случае, — спокойно сказал директор. — Ну, увидимся.

— Да, сэр. Спасибо, — Гарри обернулся у самой двери. — Профессор Дамблдор... — он запнулся.

— Ну, не стесняйся. Говори как есть, — подбодрил директор.

— Вы... Ну... Вы же сказали, что мне разрешили летать...

Дамблдор улыбнулся.

— Конечно. Я попрошу эльфов забрать твою метлу из хранилища. Завтра сможешь взять её у профессора МакГонагалл.

Гарри никак не ожидал, что разговор с Дамблдором закончится подобным образом. Гриффиндорец был уверен — директор станет задавать какие-нибудь вопросы о его самочувствии, будет спрашивать про силу и про другие страшные вещи. Но ничего подобного не было. Странно, но он решил, что обдумает всё позже. Для начала надо поесть. Гарри уже забыл, каково это — быть голодным. Наверное, голод — самое прекрасное чувство на свете.

Ужин оказался удивительно вкусным. И вообще, жизнь не так ужасна, как представлялось час назад. И раз Снэйп говорит, что всё в порядке, и ничего страшного не произошло... А Драко к ужину не вышел. Надо будет разыскать Рема и попросить его открыть комнату Малфоя.

Вспомнив о Драко, Гарри снова ощутил смутное беспокойство. "Что с ним произошло? Ведь всё было... Хорошо? Просто тебе хотелось так думать. А всё осталось по-прежнему. Кроме... Снэйпа. Снэйп... А ведь получается, что он содержал меня целых семь лет. Оплачивал учёбу и всё остальное... Но почему мне никогда не говорили об этом? Клятва моей маме. Непонятно всё-таки — какие у них были отношения. Если мама убежала с Джеймсом, то... Получается, что Снэйп общался с ней уже после того, как я родился? Господи, ну почему от меня скрывают это? Разве я не имею права знать?"

— Послушай... Э-э-э... Гарри.

Гриффиндорец поднял голову и увидел Панси Паркинсон.

— Я хотела спросить...

Гарри, стараясь не показывать изумления, предложил девушке присесть.

Собственно, он и не думал даже, что Панси согласится сесть за гриффиндорский стол, но она приняла приглашение.

— Ты видел сегодня Драко? — спросила Панси. Лицо у неё было как у Ледяной девы — красивое и холодное. Но Гарри подозревал, что удерживать эту маску стоит девушке большого труда — она была всерьёз чем-то обеспокоена, раз уж решилась подойти к нему при всех и даже села рядом.

— Видел, — осторожно ответил Гарри.

Девушка бросила на него короткий взгляд и опустила глаза. И Гарри подумалось, что если бы Панси с Драко всё-таки поженились, то это была бы чертовски красивая пара. Может быть даже ещё красивее, чем Нарцисса и Люциус.

— И... как он? — в голосе Панси звенело напряжение.

— Не знаю. Он сказал, что лучше.

— Он всегда так говорит, — слизеринка достала из кармана небольшой конверт и нерешительно повертела его в изящных наманикюренных пальчиках. — Я знаю, теперь он... С тобой.

Гарри поспешил отвести глаза и пробормотал:

— Ну да, в некотором роде.

— Родители настояли на том, чтобы я порвала с ним. Я этого не хотела. Он мне очень нравился.

— Зачем ты мне это говоришь?

— Не знаю. Я не знаю. Но теперь всё изменилось... Ведь сейчас всё иначе... Понимаешь?

— Нет, — удивлённо ответил Гарри.

Панси нахмурилась. Надо признать, такое выражение лица шло ей бесподобно. Наверное, в неё даже можно было влюбиться. Интересно, а Драко её любил? В любом случае, они нравились друг другу. В прошлом году, объявляя о своей помолвке, они выглядели... Пожалуй, счастливыми. Сыграть такое невозможно. А потом начался весь этот кошмар. Да, наверное, стоило посочувствовать Панси. Гарри очень хорошо понимал, что она испытывала, когда ей пришлось отказаться от своего жениха.

— Так ты не знаешь? — недоверчиво спросила девушка.

— Нет. А что, я должен?..

— Понятно, — было видно, что Панси раздосадована, но по-прежнему пытается держать себя в руках. — Ладно. Я думала, ты всё узнал первым.

— Я не понимаю, о чём ты говоришь...

— Передай ему, — Панси положила перед Гарри конверт и добавила чуть слышно: — И пожалуйста... Попроси его. Пусть он прочитает... Все мои письма приходят обратно нераспечатанными.

— А почему бы тебе просто не поговорить с ним?

— Думаешь, он станет меня слушать? — слизеринка торопливо встала из-за стола и поспешила к дверям, на ходу доставая носовой платок.

Гарри озадаченно посмотрел ей вслед и сунул письмо в карман.

— Новая подружка? — поинтересовался присевший напротив Деннис Криви.

Гарри не ответил. В последнее время Деннис держался как-то... Словом, Гарри это не очень нравилось, и он от всей души надеялся, что сам всегда вёл себя иначе. И ни с кем не разговаривал таким тоном. "Особенно с Вудом".

— Я вижу, ты сегодня с нами, — сказал Деннис с приятной улыбкой. — А где же Малфой?

— Заболел, — коротко ответил Гарри.

— Надо же. Простудился? — Деннис смотрел ему прямо в глаза, и Гарри понял, что младший Криви уже чувствует себя чемпионом школы.

— Не знаю, Деннис. Я его не видел.

— Посмотрел на Морра?

— Да.

— И что ты о нём думаешь?

— Слабоват.

— У меня есть шансы его побить?

— Если будешь тренироваться как раньше.

Деннис непонимающе вскинул брови.

— Как раньше?

— Я слышал, что Лоуренс поставил вам три тренировки в неделю. Этого недостаточно, — Гарри старался перевести разговор в профессиональное русло и загасить внутри себя странное чувство неприязни, которое он вдруг испытал к Деннису.

— Три — недостаточно? Для Морра хватит и этого.

— Слизеринцы работают пять дней в неделю.

Деннис рассмеялся.

— Кажется, им и этого мало.

— Но Морр поймал снитч.

— Через два часа, при идеальной видимости и отсутствии ветра.

— Но Морр поймал снитч, — тихо повторил Гарри. — Не стоит сбрасывать это со счетов. И ещё... Мне не нравится твой настрой.

— Правда? — Деннис улыбнулся ему. — Извини. Я изменю свой настрой. Честное слово.

Гарри не ответил. Было ясно, что Деннис Криви пришёл поиздеваться. Ничего странного. Он наконец-то почувствовал себя независимым. "Можно себе представить, как Деннис бесился, когда я был капитаном. Наверное, я и в самом деле слишком на него давил. Но я хотел как лучше. Ведь правда. Я хотел, чтобы он стал настоящим мастером. Да, я не выпустил его на поле в прошлом году. Наверное, это была моя ошибка. И кажется, он возненавидел меня за это. Идиот. Он наверняка был уверен, что выиграл бы у Малфоя..."

— Привет.

— Привет, Колин.

Гарри поднялся из-за стола.

— Уже уходишь? — Колин Криви встревоженно посмотрел на улыбающегося младшего брата. Потом на бледное Гаррино лицо.

— Да. Надо поработать над сочинением по истории. Извини, Колин. Увидимся, Деннис.

— Что ты ему наговорил?! — услышал Гарри у себя за спиной.

— Ничего особенного, успокойся...

"Ничего особенного. Именно. Абсолютно ничего. Вот и вся благодарность. Потратил на него столько времени и сил, а в итоге... Обидно. Больно. Да. Мерзкое чувство. Но я больше не в команде. Чего же я хочу? Им нужны новые герои. Такие как Деннис. Самоуверенные, яркие... Не измученные этой треклятой войной и болезнями... Я не буду об этом думать. Пусть он делает, что хочет. Меня это больше не касается..."

Люпин, слава богам, ничего не стал спрашивать. Хорошо, что он никогда не задаёт вопросов. Он словно чувствует, когда человек хочет говорить, а когда — нет. Вот и сейчас Рем молча открыл дверь комнаты Драко и оставил их одних.

Малфой курил, лёжа на кровати, и не обратил на вошедшего никакого внимания. Гарри несмело подошёл к нему.

— Привет. Как ты?

— Нормально, — отозвался Драко, глядя в потолок. — Ну, и кто выиграл?

Гарри мог поклясться, что Малфою наплевать на результаты квиддичного матча.

— Слизерин.

— Надо же, — равнодушно произнес Драко.

Гарри присел с ним рядом и протянул блондину письмо.

— Панси передала тебе...

Драко машинально взял конверт и бросил его на тумбочку.

— Опять соболезнования, — пробормотал Малфой. — Какие все стали заботливые... Наверное, стоит умереть, чтобы получить такое.

Гарри коснулся его плеча.

— Мне уйти?

— Я тебя не прогоняю.

— Тогда расскажи, что произошло.

— Ничего.

— Правда?

— Правда.

Гарри посидел немного рядом с ним. Разговора не получалось. Драко даже ни разу не взглянул в его сторону.

— Ладно, — гриффиндорец встал. — Я пойду.

Малфой безучастно кивнул и поднялся с постели.

— Может быть, завтра увидимся, — тихо проговорил он. — Нам ведь было хорошо вместе. Правда?

— Драко, ты меня пугаешь.

Драко тихо и зло рассмеялся.

— Не бойся. Я ничего с собой не сделаю. Северус тоже беспокоится. Ходит за мной... Но я не стану. Из-за него — никогда. Ему всегда было плевать на меня. Всю мою жизнь он не обращал на меня внимания. Так почему я должен? Я даже плакать не стану. Нет, этого он от меня не дождется. Я буду жить ему назло. Без него. Его больше нет. И я могу делать что угодно. Могу даже жениться на грязнокровке, если захочу. Представляешь, вот смеху будет... А может быть, купить Уизли новую ферму? У меня есть одна на примете. Отличный выгон, хороший дом...

— Господи, да что случилось? Скажи мне! — взмолился Гарри.

— Я привыкну. Это же не смертельно. Мерлин, зато теперь у меня столько денег, что я могу купить всё, что пожелаю... Разве не здорово, Поттер? Есть веская причина радоваться жизни.

— Драко. Подожди, — Гарри поймал его взгляд и прочитал в нём... — Что-то с Лю...

Слизеринец холодно улыбнулся, глядя ему в глаза.

— Я прав?

— Он умер, Поттер. Радуйся. Ваше долбанное правосудие восторжествовало.

Гарри остолбенел.

— Но как... Откуда ты?..

— Я ездил в поместье. Позавчера были похороны. Больше этим некому заниматься. Нарцисса в Испании с этим уродом... Даже не соизволила вернуться. Ноги её больше не будет в моём доме, — Драко посмотрел на Гарри и рассмеялся. — Да почему все смотрят на меня, как на тяжело больного? Вот и ты тоже... Я теперь один из самых богатых людей колдовского мира. Это же прекрасно.

— Поздравляю, — безжизненным голосом отозвался Гарри.

— Спасибо. В Министерстве сейчас, наверное, праздник. Мне сказали, что всех, кто участвовал в его поимке, наградили. Завтра целый номер "Прорицательской" будет посвящён этому. Представляешь? Целый номер! Какой повод для торжества! Наверное, надо отметить это... Теперь я могу угостить всю школу. Может быть, тогда ко мне все начнут относиться иначе? Как ты думаешь, с такими деньгами я смогу заставить их полюбить меня? — голос слизеринца внезапно сорвался, и Драко заговорил почти шёпотом. — Понимаешь, я никогда не хотел, чтобы меня боялись. Это совсем не так здорово, как он говорил. Он считал, что страх сильнее любви. А я верил ему. Я верил каждому его слову. И в глубине души надеялся, что он любит меня. И останется со мной. Но он меня бросил.

Гарри хотелось обнять слизеринца. Утешить его хоть как-нибудь. Но не мог подобрать слов. Когда человеку так больно, слова не имеют смысла.

— Ты любил его, — тихо проговорил Гарри.

— Да.

Это глухое "да" прозвучало слишком коротко и скупо. Драко ничего не добавил. Он просто стоял и смотрел на него. А Гарри не знал, что делать. Господи, как всё это ужасно. Нелепо и ужасно.

— Мне очень жаль.

Малфой подошёл к нему вплотную.

— Ты и в самом деле святой, Поттер. Он же чуть не убил тебя.

— Была война. И он делал то, что должен был. А ты тут ни при чём.

Они посмотрели друг на друга. И Драко крепко обнял его. Гарри, не ожидавший ничего подобного, в растерянности прижал к себе Малфоя.

— Гарри, не обижайся, — прошептал слизеринец ему в плечо. — Я сейчас немного не в себе. Прости меня.

Блондин поцеловал его в щёку, и Гарри поцеловал его в ответ. Они ни разу так не целовались. Нежно. Осторожно. Так можно целовать только близкого друга. Но они ведь друзья. Разве нет?

— Ты... Ты на самом деле для меня много значишь. Ты не просто мой любовник. Правда. Но я не могу рассказать тебе всего. Это слишком...

— Думаешь, я не пойму?

— Боюсь, что нет, не обижайся. Не обижайся, пожалуйста, — стройное хрупкое тело задрожало в Гарриных объятьях. — Но я не знаю, как мне теперь жить без него. Зачем всё это... Для чего?

Драко оторвался от его плеча, и они посмотрели друг другу в глаза. А потом Малфой поцеловал его. В губы. И обнял так, словно им сейчас предстояло навсегда расстаться.

— Я бы хотел, чтобы мы остались вместе. Даже если больше не будем... Ты ведь не бросишь меня?

— Господи, конечно, нет! — гриффиндорец прижал Малфоя к себе ещё крепче. "Я сделал бы что угодно, лишь бы тебе стало легче. Но, к несчастью, я ничего не могу..."

— Не уходи, пожалуйста, не бросай меня сейчас. Я с ума сойду тут один!

И Гарри, растерянный и растроганный, утонул в слезах и поцелуях Драко. Они целовались. Торопливо, словно боялись чего-то не успеть, и в этих поцелуях было не желание, а отчаянье и страх, которые они пытались заглушить прикосновениями дрожащих губ.

Потом поцелуи выдохлись. Драко молча всхлипывал, дрожащими руками обнимая гриффиндорца за шею, а Гарри осторожно гладил его по спине. "Это закончится... Может быть, ещё очень нескоро. Но это закончится. И ты больше не будешь плакать, Драко. Никогда. Я обещаю..."

— Давай ты ляжешь. А я посижу с тобой.

Малфой кивнул и молча начал раздеваться. Гарри накрыл его одеялом и присел на край постели. Тишина, царящая в комнате, была тяжёлой. Драко больше не плакал. Он лежал, глядя перед собой пустым застывшим взглядом. Гарри сжимал его дрожащие пальцы и от всей души жалел, что не знает, как вести себя в подобных ситуациях. "Великий Гарри Поттер. На что ты годишься, кроме как спасать мир и вляпываться в неприятности? Даже слов утешения не можешь подобрать! Хотя что тут можно сказать..."

— Вы уже здесь, Поттер? — раздался голос Снэйпа.

— Профессор?

— Северус?

— Снова в постели? Имейте в виду, мистер Малфой, в понедельник я желаю видеть вас на занятиях. Довольно прогулов. Вы не больны.

Гарри хотел было возмутиться — у человека такое несчастье, а он!... Но посмотрел на Снэйпа и ничего не сказал.

В руках у мастера зелий был стакан.

— Выпейте это, Малфой. Вам надо заснуть. И я требую, чтобы завтра вы вышли к завтраку.

Драко молча кивнул и послушно взял стакан.

— Это снотворное?

— Можно и так сказать.

— Понятно, — Драко сделал глоток.

— Чувствуете что-нибудь?

— Нет. А вообще, да. Голова закружилась.

— Правильно. Допивайте и ложитесь.

Гарри покосился на Снэйпа. "Наверное, он из-за меня такой... Изображает невесть что. Как будто я не знаю, каким он может быть. И мог бы вести себя с Драко помягче. Нельзя же так".

— Почему ты говоришь, что я не болен? — блондин поглядел на Снэйпа. — Ну сядь же. Мне тяжело на тебя смотреть. Ты слишком высокий.

Профессор молча сел с другой стороны кровати. Гарри представил, как они выглядят. Увидел бы это кто-нибудь из гриффиндорцев...

— Так чем вы больны, мистер Малфой?

— Я ненормальный.

— И в чём же выражается ваша ненормальность? — голос Снэйпа прозвучал почти насмешливо, и опять Гарри с трудом удержался, чтобы не сказать какую-нибудь резкость.

Но стоило ему взглянуть на профессора, как все слова снова куда-то исчезли. Гарри машинально облизал губы, стирая с них последний поцелуй Драко. "Ванильный пудинг. Интересно, а какой на вкус Снэйп? Такой же, как в том сне? Вино. Горечь и сладость одновременно... И... Господи, о чём я думаю?!"

— И в самом деле, Поттер, — сквозь зубы проговорил Снэйп.

Гарри залился краской и порывисто встал, но Драко схватил его за руку:

— Куда ты? Ты же обещал, что останешься.

— Я... Я не ухожу, — с трудом выдавил из себя Гарри.

Драко не отпустил его пальцы, и гриффиндорцу пришлось сесть.

— Северус, но ведь это правда. Стоит мне получить кого-нибудь, как я тут же теряю всякий интерес к этому человеку. Я больше не хочу его. Понимаешь? Мне нравится быть с ним, но я больше не хочу его.

— По-вашему, это болезнь?

— Это неправильно! Со мной что-то не так. Я знаю.

Гарри заметил, что язык у Малфоя начал заплетаться, а зрачки заметно сузились. Видимо, зелье подействовало.

— Я никогда вас не обманывал, мистер Малфой.

— Правда? Значит, по-твоему, я здоров? — Драко с трудом приподнялся и посмотрел на Снэйпа.

— Абсолютно.

— И ты тоже так думаешь? — блондин поглядел на Гарри.

— Ну конечно, — торопливо отозвался гриффиндорец.

Бледные губы Малфоя тронула слабая улыбка.

— Вы оба врёте. Вы ведь ничего не знаете. Я болен. Болен... И хотя я больше не хочу с вами спать, я всё равно люблю вас обоих.

Гарри потрясённо открыл рот. Наверное, Снэйп дал Драко какой-то наркотик, не иначе...

— Тебя и Гарри. Ведь ты мне веришь? — Малфой положил руку Снэйпу на плечо и повернулся к гриффиндорцу: — Вы верите мне?

Гарри покосился на профессора, на зная, что сказать. Но учитель промолчал. И в эту секунду Драко сел и обнял их. Обоих сразу. Гарри не успел даже понять, что произошло. Он опомнился лишь после того, как тесно прижался к боку Снэйпа. Они оказались голова к голове, в одном объятьи. Аромат полыни и сандала. И ванильный запах Драко. Так близко и так сильно... У Гарри кровь застучала в висках. Гриффиндорец осторожно обнял блондина в ответ, и его рука столкнулась с рукой Снэйпа у Малфоя за спиной.

В памяти тут же яркой искрой вспыхнуло воспоминание о первом Рождестве в Хогвартсе: коридор, загороженный огромной ёлкой, Хагрид, Гермиона, Рон и он сам. "Обоих ненавижу! И Малфоя, и Снэйпа!" Но ведь... Получается, что всё это — просто слова? А на самом деле...

И тут только Гарри осознал, что пальцы Снэйпа так и не отодвинулись от его ладони. Тонкая рука Малфоя соскользнула с Гарриного плеча, и объятья слизеринца разжались. Мастер зелий уложил Драко на подушку.

— Ну вот, теперь он будет спать. Идёмте, Поттер.

Гарри встал с постели и посмотрел на Малфоя:

— А можно оставить его одного?

— Вполне. Зелье будет действовать двенадцать часов. Он проснётся только утром.

Гарри вышел в коридор и направился было к своей комнате, но Снэйп окликнул его.

— Поттер.

Гарри послушно остановился, но головы не поднял. Щёки до сих пор горели. Он сам не знал, почему.

— Вам придётся провести сегодняшнюю ночь в моей комнате. Мне не нравится ваше состояние. Надо за вами понаблюдать.

— Но со мной всё в порядке.

— Это меня и пугает. Сила может выплеснуться в любой момент. А вы пока не готовы справиться с ней. Возьмите всё, что вам нужно, и приходите в мой кабинет.
Голос Снэйпа звучал абсолютно бесстрастно, но у Гарри почему-то мороз прошёл по коже.

— Да, профессор.

— Поторопитесь. И попрошу вас не пить сегодня. Да, Поттер, не делайте такого удивлённого лица. Я знаю, что вы пьёте больше, чем это позволительно юноше вашего возраста. Так что настоятельно прошу вас впредь воздерживаться от потребления алкоголя. Вы должны находиться в трезвом уме. Насколько это, конечно, возможно в вашем случае.

— Да, сэр, — чуть слышно отозвался Гарри.

Снэйп отправился к себе, а гриффиндорец на негнущихся ногах побрёл в свою комнату. Для одного дня событий и так было больше, чем достаточно. А теперь ещё ночевать в комнате Снэйпа. Ерунда, казалось бы. Они даже на одной постели спали. Но всё-таки...

Гриффиндорец закурил и присел на кровать. Мысли в голове путались. Организм требовал ежевечерней порции алкоголя. "Нельзя. Чёрт возьми. Да ладно, какой вред будет от пары глотков... Нет. Ну хотя бы один глоток... НЕТ". Гарри закурил вторую сигарету и решительно поднялся. "Нет — значит нет. Я слишком много пью. Снэйп прав. На этот раз — прав..." Гарри достал из комода пижаму, чистое полотенце, сходил в ванную за зубной щёткой и пастой. Кажется, всё...

"Стоит мне получить кого-нибудь, как я тут же теряю всякий интерес к этому человеку. Я больше не хочу его. Мне нравится быть с ним, но я больше не хочу его". Гарри задумался. Кажется, он понял, что имел в виду Малфой. И это было даже хорошо. Влечение рано или поздно прошло бы, и всё закончилось. А раз так... Похоже, у него появился друг.

Гарри закрыл за собой портал и отправился к Снэйпу.

~*~

— А, Гарри.

— Рем.

Гриффиндорец прикрыл за собой дверь и остановился, прижимая к груди свёрток с пижамой.

Оборотень сидел в одном из кресел с дымящимся кубком в руках. Снэйпа в кабинете не было.

— Как ты себя чувствуешь?

— Да так, — по разлитому в воздухе горьковатому запаху Гарри определил, что у Люпина в кубке какое-то зелье. — Что это?

— Если пить это каждый день в течение всего месяца, то к полнолунию в организме наберётся достаточно лекарства, и я смогу заснуть. Это новый рецепт.

— А разве не проще пить зелье перед полнолунием? Как раньше? — Гарри подошёл поближе и заглянул в кубок. — Ведь всё равно действует одинаково.

— Не совсем. Я чувствую себя намного лучше, когда принимаю его небольшими порциями. Все эти компоненты не очень хорошо усваиваются. Желудок, знаешь ли...

— Рем... — Гарри нерешительно посмотрел на Люпина. — А какое оно на вкус?

Оборотень улыбнулся.

— Очень горькое.

— Ясно.

— Ты ещё не выпил? — Снэйп появился в кабинете как из-под земли. — Люпин, сколько лет, и всё одно и тоже! Ты ведь знаешь, что его надо принимать, пока не остыло!

— Ну помилосердствуй, Северус, это невозможно пить горячим! — Рем поднёс кубок к губам и зажмурился. — Оййй...

— Пей, и хватит уже, — голос Снэйпа прозвучал неожиданно устало. — Давно пора привыкнуть.

— К такому?! Ты издеваешься, — Рем допил последнюю каплю, и его передёрнуло. — Почему ты до сих пор ничего не придумал? Чтобы оно не было таким противным?

— Это лекарство, Люпин, а лекарства не должны быть приятными на вкус. Какие известия от Блэка?

Гарри вопросительно посмотрел на Рема. Тот пожал плечами.

— Ты же переписываешься с его врачом. Сириус не сообщил мне ничего нового.

Снэйп поднял бровь, и оборотень достал из кармана письмо:

— Вот. Если ты мне не веришь.

Снэйп взял сложенный вчетверо пергамент и обратился к Гарри:

— Идите в комнату, Поттер, и готовьтесь ко сну. Я к вам зайду.

— Но... — гриффиндорец обернулся к Рему. — Я...

— Иди, Гарри, — мягко отозвался Люпин. — Спокойной ночи.

Гарри оскорблённо засопел и пошёл в комнату. "Можно подумать. Какие тайны. Получается, я не имею права знать, что происходит с собственным крёстным... И вообще. Рем получает от Сириуса письма, Снэйп тоже в курсе его дел, вон, переписывается с врачом... А я? Почему Сириус не пишет мне? Ведь это нечестно".

Ванная комната у Снэйпа была отделана белым мрамором. Полотенца тоже оказались белыми. И ещё здесь был очень резкий верхний свет. Гарри тут не понравилось. Похоже на операционную. Он почистил зубы, торопливо переоделся и вернулся в комнату.

Снэйп склонился над письменным столом.

— Подойдите ко мне, Поттер.

Поначалу гриффиндорцу показалось, что в руках у учителя живая змейка. Но это был всего лишь ремешок. Чёрный, с красными пятнышками.

— Придётся им воспользоваться.

— А что это? — с опаской спросил Гарри.

— Сейчас поймёте, — Снэйп положил странный ремешок на стол и взял нож для резки бумаги.

Гриффиндорец испуганно наблюдал за манипуляциями профессора. Судя по всему, ремешок этот был не простой. Когда Снэйп разрезал его на две части, обе половинки немедленно начали извиваться, как живые, и поползли друг к другу.

— Дайте левую руку, Поттер.

Гарри подчинился, но пальцы у него дрожали так, что не заметить это было трудно.

— Мерлин, это совсем не больно, — Снэйп довольно грубо схватил его за запястье и взял одну половинку ремня. — Вы ничего не почувствуете.

Ремешок выскользнул из пальцев профессора и обернулся вокруг Гарриной кисти. Как раз поверх шрама от ожога. И в самом деле, не больно. Но зачем?

Снэйп поднял манжет своей рубашки и положил вторую половинку себе на кисть. На запястье профессора немедленно появился такой же браслет, как и у Гарри. И в ту же секунду гриффиндорец почувствовал себя очень странно. Словно его что-то начало подталкивать к Снэйпу. Рука, как чужая, сама потянулась к мастеру зелий и коснулась его руки прежде, чем Гарри успел остановиться.

— Что это? — испуганно спросил гриффиндорец.

— Название вам ни о чем не скажет. Зато теперь, что бы ни произошло, я всегда буду знать, где вас искать. И вы тоже. Если вдруг понадобится моя помощь.

— Я ни разу о таком не слышал... — Гарри изумлённо разглядывал свой браслет.

— Это использовали на войне во время сложных операций. Чтобы поддерживать связь. Можно было поделить ремень на несколько частей. В зависимости от того, сколько магов в группе, — Снэйп опустил манжет, и губы мастера зелий тронула нехорошая улыбка. — Это было одним из лучших изобретений моего отца.

— Ваш отец... Он умер? — Гарри дотронулся до браслета. Тот был тёплым и, как живой, струился вокруг запястья.

— Его убили, — ответил Снэйп, и гриффиндорец понял, что разговор на эту тему окончен.

В эту секунду браслет снова потянул Гаррину руку к руке Снэйпа, и гриффиндорцу пришлось отступить на шаг.

— А... Как это действует, когда люди находятся далеко друг от друга? — несмело спросил Гарри.

— Надо просто позвать.

— Вслух? — уточнил гриффиндорец.

— Необязательно.

— И что будет?

— Отойдите подальше. А теперь посмотрите.

В этот же момент Гарри понял, что теряет контроль над своими действиями и, ноги сами понесли его к Снэйпу. Кисти стало горячо, рука сама нашла пальцы учителя, и профессор совершенно неожиданно сжал его ладонь в своей.

— Примерно вот так, — медленно ответил Снэйп, отпуская его. — А теперь ложитесь, Поттер, уже поздно, — он кивнул на кровать.

Гарри послушно нырнул под одеяло.

— Задвиньте полог, если вам мешает свет, — негромко сказал Снэйп, садясь за стол и взяв перо.

— Мне не мешает, — Гарри устроился поудобнее и с удивлением обнаружил, что так уютно ему не было, пожалуй, нигде. Даже у Эмили. Мягкий свет настольной лампы, скрип пера, шорох страниц. Тихий вздох. Гарри снял очки, свернулся клубочком и уткнулся носом в подушку. Конечно, лучше бы это было чьё-нибудь плечо...

На гербологии им говорили, что есть какие-то травки, которые кладут в наволочку, чтобы сон был крепче и спокойнее. Наверное, Снэйп пользовался этими травками, потому как уже через несколько минут у Гарри начали слипаться глаза, и он почти был готов заснуть, но вспомнил о разговоре с Дамблдором.

— Профессор.

— Да?

— Директор сказал, что вы просили за меня... Ну, чтобы мне снова разрешили летать.

— Я ничего не просил. Я всего лишь высказал предположение о том, что квиддич может поправить ваше самочувствие.

Гарри приподнял голову и посмотрел на размытый силуэт за столом.

— Профессор Дамблдор сказал, я смогу летать под присмотром кого-то из учителей.

— Я понимаю, к чему вы клоните, Поттер. Да, когда у меня будет свободное время, я буду ходить с вами на поле. Спите.

Не слишком-то у него довольный голос. Хотя Снэйпа можно понять. У него и так не очень много свободного времени. А тут ещё...

— Профессор.

— Да?

— Как будет проявляться сила?

— Думаю, стихийно. Но надеюсь, нам удастся избежать неприятных последствий, — Снэйп поднялся и подошёл к кровати. — Запомните главное. Вы не должны теряться, если сила снова проявит себя. Чтобы ни происходило, Поттер, она будет слушать только вас. Если вы не испугаетесь, то сможете справиться с ней. Не позволяйте страху взять верх над разумом.

Гарри кивнул и неожиданно для самого себя сказал:

— Посидите со мной.

Снэйп, не говоря ни слова, взял со стола книгу и сел на край постели.

Они больше не разговаривали. Гарри постепенно пригрелся и начал проваливаться в сон. Надо будет спросить у Гермионы, какие травы для этого используют. Хорошая штука... Уже засыпая, гриффиндорец почувствовал, как браслет дёрнул его за руку, и безвольные Гаррины пальцы переплелись с пальцами Снэйпа.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: