Часть II. Первый семестр. Глава 1. 5 глава

~*~

— Можно? — раздался за дверью голос Эмили.

— Да, конечно, — севшим голосом отозвался Гарри, вытирая одеялом мокрое лицо.

Эмили вошла в комнату, и Гарри стало как-то легче дышать. На ней было яркое летнее платье — зелёное, с крупными белыми ромашками. И что-то блестящее в волосах. Подробностей Гарри разглядеть не мог.

Она поставила ему на колени поднос и приветливо спросила:

— Ну, как ты?

Этот вопрос отозвался пульсирующей болью в плече, и Гарри негромко ответил:

— Спасибо, я в порядке.

— Северус сказал, что вы пробудете тут до конца лета, — Эмили словно не замечала Гарриной зажатости. — Это хорошо. Дом почти всегда пустует. Нам с мужем некогда сюда приезжать.

— С мужем?! — в недоумении спросил Гарри и тут же закусил губу. “Снэйп меня убьёт”.

— Да, мой муж постоянно в разъездах. Он археолог... — Эмили коснулась Гарриного плеча. — Кушай, пока не остыло.

— А-а-а... Спасибо, — пробормотал Гарри. Он уже и забыл, что можно услышать нечто подобное. Снэйп обычно ограничивался тем, что просто ядовито интересовался, к чему было разогревать еду, если Гарри снова дожидается, когда всё остынет.

На этот раз на подносе не оказалось гоголь-моголя. “Слава Богу! Никогда больше не буду пить сырые яйца!” Вообще, всё это время Гаррин рацион состоял из жидких, протёртых и отварных блюд. Но сегодня на подносе лежали тосты, а в яичнице оказались кусочки бекона. Да неужели. Наконец-то.

— Ключи от дома будут у Северуса, — сказала Эмили. Она сидела на кровати Снэйпа, стройная, пышноволосая, и Гарри снова пожалел, что не может видеть её лица. — Можете чувствовать себя тут совершенно свободно.

“Свободно! Она что, не знает, что Снэйп не выпускает меня из комнаты?”

— Я завтра уезжаю в Лондон, — продолжала Эмили. — Так что теперь будете хозяйничать тут сами.

При этих словах Гарри чуть не подавился. Можно себе представить. Как они со Снэйпом вместе готовят ужин. Вот семейная идиллия!

— У вас большой дом? — спросил Гарри. Наверное, в этом вопросе нет ничего запретного. Хотя Снэйп в любом случае найдет к чему придраться. А молчать невежливо.

— Для нас с Дэвидом большой, — Эмили помолчала немного и добавила: — Дэвид — это мой муж. Детей у нас нет. А в доме десять комнат.

— Наверное, здесь хорошо на Рождество, — вяло сказал Гарри.

Десять комнат. Десять! А у них со Снэйпом одна спальня на двоих... Даже в доме Дурслей у Гарри был собственный угол. Ребята из Хогвартса наверняка стали бы ещё сильнее его бояться. Ещё бы! Такой сосед по комнате! Обзавидуешься!

— На Рождество здесь всегда бывают гости. Собираются все родственники.

— Здорово, — отозвался Гарри.

— Я безумно рада, что с тобой уже всё в порядке. Всё-таки молодой сильный организм — это немаловажно. А из Северуса мог бы выйти отличный врач, правда?

“Или неплохой палач Инквизиции”, — подумал Гарри, а вслух сказал:

— Да, он очень сильный маг.

— Как хорошо, что я смогла быть для вас обоих полезной. Северус так редко просит меня хоть о чём-то.

— А ваш муж не будет против, что мы тут? — спросил Гарри, стараясь поддерживать беседу на нейтральную тему.

— Дэвид? Нет, конечно. Он приезжает завтра в Лондон на несколько дней, а потом снова уедет. Дэвид занимается раскопками в Китае. У меня пока отпуск, но он уже почти закончился, к сожалению, — голос у Эмили был очень огорчённый, но Гарри мог поклясться, что её расстраивает не окончание отпуска, а вынужденный отъезд из-за возвращения мужа.

Эмили наклонилась к нему, чтобы забрать поднос.

— Ты наелся?

— Да, спасибо.

Запах её духов был очень знакомый. Гарри машинально втянул носом воздух. Кофейное масло и зелёное яблоко. Средство от головной боли, которое они готовили на зельеделии в прошлом году. “А кажется, сто лет назад”. На вкус — страшная гадость, но запах был приятный. Половина девочек Хогвартса стала использовать зелье как духи, и гриффиндорская гостиная насквозь провоняла этим снадобьем.

— Тебе не нравится запах? — озабоченно спросила Эмили.

— Нет, что вы, очень нравится, — торопливо ответил Гарри.

— Северусу тоже нравится, — Эмили пошла к двери, но на пороге обернулась и спросила: — Я не очень тебя утомила?

Гарри удивлённо покачал головой.

— А можно мне с тобой посидеть?

Гарри медленно кивнул. Неужели у него сейчас будет нормальный собеседник, который на самом деле хочет с ним поговорить?

— Тогда я быстро, — Эмили чуть ли не вприпрыжку выбежала из комнаты.

Гарри остался один. Ничего не понимающий и замороченный. Это что-то новое, наверное. Он всегда думал, что замужняя женщина должна скрывать свои отношения с другим мужчиной. Чёрт знает что...

Эмили вернулась и уселась на Гаррину кровать с явным намерением поболтать. Похоже, Снэйп не очень-то баловал её разговорами. Интересно, о чём сейчас пойдёт беседа?

— Северус не слишком тебя донимает?

Гарри оцепенел. Ещё не легче.

— Э-э-э... А-а-а... — Гарри нервно потеребил одеяло. — Извините. Но я не... Профессору не понравится, если я буду обсуждать такие темы, — он невольно потёр плечо. — А мне с ним жить ещё две недели.

— Ерунда, — беспечно отозвалась Эмили. — Он ничего не сделает. Я его знаю пятнадцать лет и абсолютно уверена: он только пугает.

— И это у него получается весьма убедительно, — пробормотал Гарри.

— Он, конечно, нервный, это правда. Ему тяжело пришлось. Мало кто выдержал бы такое... Но на самом деле он очень хороший. Очень, — тихо повторила Эмили.

— Да, наверное, — пробормотал Гарри.

— Эмили, этому молодому человеку претит ложь во всех её проявлениях. По крайней мере, когда он врёт не мне. Так что не задавай Поттеру вопросов, на которые ему придётся отвечать заведомой ложью, — раздался ядовитый голос Снэйпа.

Профессор раздраженно стащил с себя мантию. Помимо запаха мокрой ткани от Снэйпа за версту несло злобой, и Гарри с облегчением подумал: “Слава Богу, я хоть не ляпнул ничего такого...”

— Северус! Ну как всё прошло? — Эмили немедленно вскочила с кровати и подбежала к нему.

— Лучше не бывает, — голос у профессора был раздражённый и звучал всё громче и яростней, и Гарри очень хорошо почувствовал, что Снэйп находится на грани и уже почти себя не контролирует. — Вот уж не думал, что придётся выслушать всё это. Они подняли даже мои Азкабанские бумаги двадцатилетней давности. Я, видите ли, полгода там провёл! Да, провёл! И хотелось бы увидеть рожи этих чистоплюев, если бы в документах тогда фиксировалось, какие виды пыток ко мне применяли... Нет, это просто потрясающе: половина магов прошла через Азкабан, но никого из них почему-то не считают психически больными. Зато я под психа подхожу по всем статьям, будьте любезны!

— Вот придурки! — возмущённо воскликнула Эмили. — Я ведь говорила, что мне нужно было поехать с тобой!

— Чтобы продемонстрировать им свою шею? Отличная идея, моя дорогая! Думай, что говоришь! — Снэйп снял полотенце со спинки кровати и начал вытирать волосы. — Проклятый дождь... Я всё больше убеждаюсь, что Временное правление выбирали исключительно по одному признаку: полному отсутствию мозгов! Весьма странно, что им не удалось найти доказательств моей причастности к смерти Фаджа!

— Но тебя оставили в школе? — взволнованно перебила Эмили.

— Да. Дамблдор настоял, и они не решились ему возражать.

— Я же говорила...

— Надо было отравить Фаджа ещё в прошлом году... О, какой я пропустил удачный момент! — Снэйп почти застонал от досады. — Маг из него был никакой, но зато ублю... Чтоб ему в гробу перевернуться! Так заморочить головы всему Министерству! Послушаешь, так выходит, что я виновен во всех смертных грехах! Даже приятно, чёрт побери, когда о тебе так думают!

Гарри слушал всё это с открытым ртом. Во-первых, он никогда не видел Снэйпа в таком состоянии. Во-вторых, оказалось, что Снэйп способен на нормальное проявление обычных человеческих эмоций. Надо же...

— Тебе ничего за это не будет, нет? — обеспокоенно спросила Эмили.

— Ничего не будет — это как раз самое то, — отозвался Снэйп. — Все мои многолетние попытки реабилитироваться пошли прахом. Хотя, с другой стороны, всё сложилось именно так, как мы и планировали.

— Слава Богу!

— Но ты бы слышала, что они мне говорили! Они — МНЕ! — Снэйп швырнул полотенце на пол. — Эти безродные, жалкие твари почти вдвое моложе меня! Да они даже Волдеморта не видели ни разу, а учат МЕНЯ, что я должен был, а что не должен был делать!!! Чёрт бы их всех побрал! Конечно, формально они правы. Но не ИМ судить МОИ поступки!

Эмили вздохнула.

— Ну, ладно. Всё это уже позади. Врач подтвердил, что тебе это было необходимо? Он помог хоть немного?

— Не особенно. Он работал экспертом ещё при Фадже. Понимаешь, что я имею в виду, да?

— Кошмар, — согласилась Эмили.

— Скотство, — ответил Снэйп, но Гарри понял, что профессор уже взял себя в руки. — Но если отвлечься от всего этого, то можно сказать, что остальное обошлось... хм... малой кровью. Министерство Германии очень кстати попросило помощи в связи с сильным наводнением. Половине Высокого собрания пришлось срочно убраться в Дрезден, и меня отпустили на все четыре стороны. Весьма благополучный исход. Учитывая все обстоятельства.

— И слава Богу, — ответила Эмили. — О, мне уже пора собираться... Я зайду попрощаться, когда буду готова.

— Хорошо, — Снэйп закрыл за ней дверь и подошёл к Гарриной кровати. — Ну, а с вами что, Поттер? Вижу, вы тут проливали слёзы по своей неудавшейся жизни?

Гарри не ответил. Он знал, что от плача у него всегда краснеет кожа под глазами. Как от аллергии. Никак не отмажешься. Да и что можно было сказать? Вряд ли Снэйп ожидал ответа.

— Если бы вам пришлось пойти на должностное преступление и сознательно нарушить десяток законов, то вы бы не стали рыдать по пустякам.

Гарри опять промолчал. Да, после полугода пыток в Азкабане вряд ли станешь беспокоиться о такой ерунде, как чужие слёзы... “Какие вылезают интересные подробности, а, профессор? Уже не делаете из этого тайны?” Гарри почувствовал, как что-то предательски сжимается внутри. И ему безудержно захотелось написать письмо. Хоть кому-нибудь. Пусть даже Рону и Гермионе. Пусть они опять напишут несколько скупых вежливых строчек, но Гарри хотелось чтобы о нём хоть ненадолго вспомнили НОРМАЛЬНЫЕ ЛЮДИ.

Снэйп разложил на столе какие-то книги и пергаментные свитки. Видимо, собирался заняться написанием очередной части “Вампирологии” или “Практической защиты от чёрной магии”. В прошлом году по “Практической защите” Северуса Снэйпа (в четырёх частях) Хогвартс проучился два семестра, и надо было признать, что эти учебники значительно отличались от тех, что писал в своё время Гилдерой Локхарт. Написано было сухо, сжато, почти в виде конспекта, но настолько по делу, что все студенты однозначно решили: Снэйпу надо податься в авторы учебных пособий и прекратить терзать учеников своими специфичными педагогическими талантами. Вот было бы хорошо, если бы Снэйп оставил Хогвартс... Мечты не одного поколения студентов. Но, видимо, придётся терпеть его до последнего дня учёбы... И не всякому так повезёт: заполучить себе Снэйпа в качестве опекуна. Да к тому же ещё в летние каникулы! О да.

— Вы не могли бы закапать мне те глазные капли? — тихо спросил Гарри.

— В бега решили удариться, Поттер? — холодно спросил профессор, не поднимая головы от развёрнутого свитка.

— Я хочу написать письмо, — ответил Гарри.

— Кому же, интересно? — без особого интереса спросил Снэйп.

— Рону Уизли, — тихо, но чётко произнёс Гарри.

— А-а-а, — равнодушно протянул Снэйп. — Я бы порекомендовал вам написать Драко Малфою. Не сомневаюсь, он ответит без промедления и с огромным удовольствием. В отличии от мистера Уизли. Насколько я знаю, у него сейчас другие заботы.

Гарри вспыхнул. Да, Снэйп, определённо не из тех, кто щадит чужие чувства.

— Об этом что, в газетах написали? — сквозь зубы спросил он.

— Не без того, — ядовито отозвался Снэйп, разворачивая ещё один свиток. — Да что газеты, Поттер, о вас уже книги начали писать. Говорят, у магглов они имеют бешеный успех.

Гарри так резко сел, что у него потемнело в глазах.

— А... Вы... Это правда?! Как — книги?

— Нашлись желающие поведать миру о деяниях великого Гарри Поттера. Магглы пришли в дикий восторг. По крайней мере, так говорят. Сам я не имел сомнительного удовольствия ознакомиться с этими произведениями, но могу себе представить... Так что примите мои поздравления. Я бы на вашем месте потребовал гонорар за использование своей биографии.

Гарри потрясённо посмотрел на размытый силуэт учителя. О Боже. Книг ему только не хватало. “Господи, как я буду учиться в этом году? Мне же прохода не дадут!”

— Не беспокойтесь, Поттер, для этого вас слишком сильно боятся, — равнодушно ответил Снэйп, шурша страницами.

— Но мне в самом деле нужно написать письмо, — Гарри постарался говорить спокойно, но голос у него предательски дрожал.

— Я понимаю, что слушать мои слова вы всегда считали ниже своего достоинства, но внемлите моим мольбам хотя бы раз в жизни. Не унижайте себя. Уйдите достойно. Чтобы потом, оглядываясь назад, не сгорать со стыда за собственную глупость.

Этот холодный циничный голос резал Гарри, как нож. Глупость? Глупость?! Да разве он может понять...

— Поверьте, Поттер, я понимаю вас, как никто другой, — вдруг сказал Снэйп, и в его голосе прозвучало что-то настолько выстраданное и наболевшее, что Гарри сразу перестал беситься и невольно прислушался. — Первая девушка — это ещё не всё в жизни. Не стоит принимать первый сексуальный опыт за первую любовь. Не путайте эти вещи.

Гарри проглотил застрявший в горле жёсткий комок и тихо спросил:

— Я... Я могу уехать к Дурслям?

— Не можете, — с пониманием ответил Снэйп.

— Почему?

— Потому что вас хотят убить.

— Убить? — растерянно переспросил Гарри. — За что?

Снэйп со вздохом встал из-за стола и подошёл к его кровати.

— А вы не догадываетесь?

— Нет... Упивающиеся? — неуверенно спросил Гарри.

— Я бы сказал, что теперь Упивающиеся должны беречь вас, как зеницу ока, — ядовито сказал Снэйп, отвесив ему насмешливый поклон. — Нет, Поттер, вас хотят убить те, кто вёл борьбу с Тёмным Лордом.

Гарри показалось, что он сходит с ума.

— Но... Почему?

— Потому, что по их разумению, Волдеморт внутри вас живёт и здравствует, и это грозит всеобщему покою и счастью. Если бы Дамблдор столь вовремя не послал меня на ваши поиски, вас бы уже не было на свете.

Гарри потёр лоб. Да. Кажется, он начинал что-то понимать.

— Значит, те люди в баре были...

— Наняты ими, — подтвердил Снэйп. — Правильно. Эти доблестные вояки побоялись применить магию и решили убить вас простым маггловским способом. Вы получили повреждения, которые непременно привели бы вас к смерти, приди я хоть на полчаса позже. Но я успел. Никто не подозревал даже, что я решусь использовать ритуал сан-жун, чтобы спасти вашу бесценную жизнь. Вряд ли кто-нибудь рассчитывал, что я сделаю это. Слишком уж высока цена. Но я не мог позволить вам умереть от ножевых ран каких-то магглов. Это, знаете ли, для мага моего уровня было делом чести.

У Гарри сердце забилось сверху вниз. Снэйп сел с ним рядом и продолжил ровным спокойным голосом:

— Сегодня я отчитывался перед правлением о проделанной работе. И о том, как я посмел использовать запрещённый вид лечения, чтобы не умереть после вашего воскрешения. Думаю, что суть вы уже поняли. Дамблдору досталось не меньше. Конечно, ему они не осмелились говорить всё то, что сказали мне. Но они были в бешенстве от того, что я не дал вам умереть. Это было настолько хорошо видно, что даже слов не требовалось. Министерство, хоть и не заявляет об этом вслух, но всеми фибрами души жаждет вашей смерти, Поттер. Ничто не обрадовало бы их так, как ваша тихая кончина. Ничуть не удивлюсь, если эти люди были наняты ими. На сей раз попытка сорвалась. Но я уверен, что они будут пробовать ещё. На этой комнате стоит заклинание заговорённых пут. Убрать их могут только Дамблдор и я — путы заговорены нашими палочками. Эмили смогла войти сюда только потому, что я её впустил. Когда она уедет, проход снова будет блокирован. Этим стенам не грозят пожары, взрывы, землетрясения и никакая магия. Так что вы находитесь в полной безопасности, пока сидите в комнате. Придётся вам как-нибудь пережить эти две недели в моём обществе. В ваших же интересах не высовывать отсюда носа.

— Но я тут сойду с ума! — не выдержал Гарри. — Можно мне хотя бы читать?

Потом он сообразил, что обеспокоен совсем другими проблемами, а вовсе не тем, что его хотят убить. Да, он не слишком перепуган. Его всю жизнь пытаются убить. Это давно сделалось своеобразной традицией. Гарри жил с этим седьмой год, и сообщение учителя не стало для него новостью.

— Под словом “читать” вы вероятно, подразумеваете очки, — произнёс Снэйп негромко.

— Что угодно. Найдите мне какое-нибудь занятие. Любое, — Гарри решительно поглядел на него.

— Посмотрим, Поттер, — отозвался профессор и вернулся за стол.

Вскоре Эмили забежала попрощаться. И Гарри остался один на один с Северусом Снэйпом.

Глава 8.

“Выпусти меня в мир. Выпусти. Ты же понимаешь, что слишком слаб, чтобы бороться. Они убьют тебя, если ты не воспользуешься моей силой. Они убьют нас обоих! Вырвись из этого плена, сотри границу. Дай мне выход. Я смогу тебя защитить. Ты — это я. Мы с тобой ОДНО. Мне нужно твоё тело. А взамен я положу к твоим ногам весь мир. Они все будут ползать перед тобой, как жалкие псы. Выпусти меня. Выпусти”.

Гарри в ужасе вскочил. Мокрый, трясущийся. С прилипшими к лицу волосами и бешено колотящимся сердцем. Это был сон. Сон.

— О Боже, — выдохнул он, прижимая ладони к груди.

В привычном тумане плыла комната, освещённая мягким оранжевым светом ночника. Гарри посмотрел на пустую соседнюю кровать.

— Профессор! — крикнул он и ужаснулся тому, как истерично прозвучал его голос в звенящей тишине спальни.

Снэйп вышел из ванной, облачённый в длинный чёрный халат.

— Что случилось?

— Я... Кажется, приснилось... — заикаясь, выдавил из себя Гарри.

— Плохой сон?

Гарри несколько раз кивнул.

— Ничего страшного, — спокойно отозвался Снэйп, подходя к своей постели. — Это всего лишь сон, не обращайте внимания.

— Это был не просто сон, — с трудом выговорил Гарри. — Я чувствовал ЕГО. ОН хочет вырваться.

— Кто? — непонимающе спросил Снэйп, застыв с одеялом в руках.

— Волдеморт! — всхлипнул Гарри и закрыл лицо руками.

Снэйп решительно сел с ним рядом и одним резким движением отнял трясущиеся руки от Гарриного лица.

— Поттер. Поттер, посмотрите на меня. НЕТ НИКАКОГО ВОЛДЕМОРТА. ВОЛДЕМОРТ МЁРТВ. Вы его сами убили. Помните?

— Но он говорил со мной! — вхлипнул Гарри.

— ЭТО БЫЛ ПРОСТО СОН. Волдеморт умер. Внутри вас находится не он, а его магические способности, которые сами по себе ничего не могут. Они не обладают разумом, Поттер. К этой магии прилагаются ваши мозги. Но если вы будете продолжать в том же духе, то очень скоро потеряете то немногое, что ещё осталось у вас в голове, — язвительно закончил Снэйп и отпустил Гаррины руки. — Ложитесь и постарайтесь заснуть.

Гарри с сомнением посмотрел на профессора.

— Это... правда?

— Что правда?

— Этот сон ничего не значит?

— Все сны что-нибудь значат, Поттер. Про ваш могу сказать лишь одно: вам надо попить успокоительного на ночь. Завтра я его для вас приготовлю.

Снэйп начал подниматься, но Гарри, всё ещё под впечатлением от сна, отчаянно уцепился за учителя.

— Пожалуйста, посидите со мной.

— Поттер, вам мало того, что мы с вами находимся в одной комнате? — нетерпеливо спросил Снэйп.

— Это не одно и тоже. Ну, пожалуйста, сэр!

— И долго вы предлагаете мне так сидеть?

— Побудьте со мной. Прошу вас. Мне страшно, — прошептал Гарри. Это была правда. Это было хуже, чем умирать. А что, если это всё-таки не просто сон?

— Мистер Поттер, я не могу сидеть здесь с вами всю ночь, у меня болит спина, и мне хочется лечь. Если вас не затруднит, объясните, каких конкретных действий вы от меня ожидаете.

Гарри растерялся от этого вопроса. “Действий? Да. Наверное, я всё-таки чего-то хочу. Но чего? О... Нет, я даже не решусь это предложить”. Внутри всё замирало и трепетало. Он дрожал, как в лихорадке, и больше всего сейчас хотелось, чтобы кто-то обнял его и утешил. Сказал ему, что никакой опасности нет, что всё в порядке... “Господи, я не смогу заснуть...”

— Подвиньтесь.

Гарри нерешительно поднял голову.

— Что?

— Я неясно выражаюсь? — раздражённо спросил Снэйп.

Гарри, не очень веря в то, что происходит, торопливо сполз на самый край постели. И Снэйп молча лёг с ним рядом.

Кровать была не предназначена для двух взрослых людей, поэтому они оказались тесно прижаты друг к другу. Гарри замер, всем своим существом ощутив чужое тело рядом с собой. “Как странно... Странно. Ещё днём я жаловался, что у нас одна комната на двоих. А сейчас я лежу с ним рядом, и мне так... Хорошо?...” Они оба лежали на боку, лицом друг к другу, на очень узкой для двоих кровати. Матрас предательски прогнулся в середине, и Гарри тихонько скатился прямо к профессору на грудь. В нежный горьковатый запах сандала, мяты и полыни. Чёрный бархат халата прижался к его лицу, и Гарри чуть заёрзав, ткнулся носом в прохладную гладкую кожу, влажно пахнущую недавно принятым душем. Снэйп сделал какое-то неуловимое движение, словно собираясь отодвинуться, но Гарри умоляюще стиснул дрожащими пальцами плотную ткань. “Нет, ну пожалуйста, пусть останется так…” И Снэйп не отодвинулся от него и ничего не сказал по поводу Гарриной руки, судорожно сжавшей его воротник. Сильное большое тело словно впитало в себя все Гаррины страхи. Дрожь внутри прошла, и дышать стало легче. “Со мной ничего не случится. Я в полной безопасности. С НИМ”. Гарри не помнил, как заснул, но никаких снов ему больше не снилось.

~*~

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: